Статья из газеты Спасо-Парголовский листок ? 1(123) 2023
Интерес к родословным парголовских крестьян у меня начался, естественно, со своей семьи. Легенду о пяти семьях вологодских крестьян, которых привез Петр I, я знала с детства. По нашему Второму Парголово назывались Мухины, Москвины, Лазаревы и Беловы. Пятая семья - я так понимаю это традиционно - скрывалась в тумане веков. Дальше к этому добавлялись часто упоминаемые папины друзья-одноклассники, жившие у Вараевой лужи - Ленька и Лешка Беловы. Применив логику, я спрашивала:
- Это наши родственники?
- Нет, - отвечали взрослые, - это однофамильцы.
- Значит, их предки не из первых поселенцев?
- Из первых, - отвечали нелогичные взрослые.
Этого я уже понять никак не могла. Но вопросов больше не задавала.
Детский интерес смог реализоваться только в пандемийный 2020, когда ЦГИА на время сделало доступ к архивам бесплатным. И начались долгие вечера расшифровки метрических записей.
Составив коротенькую родословную Беловых, я поняла, что, во-первых, Лешка и Ленька папины N-юродные племянники (и туда же не менее часто упоминаемый одноклассник Женька Абрамов), а во-вторых, родословная только Беловых не имеет смысла, так как уже на первом "кругу" прицепились Бударины, Ковалевы, Котичкины, Марковы, Новокрещеновы, Спиридоновы, Лазаревы, Серовы, Мухины, Рукавишниковы, Москвины, Кошелевы, Амелины, Федорушины. В общем, полный компот из всех Парголов, Новоселков и Старожиловки.
Пришлось идти дальше и глубже. В процессе похода, который Дмитрий Рукавишников назвал "Экспедиция в XVIII век", вскрылись интересные личные подробности: например, я "потеряла" пару пра-пра-прародичей, так они же оказались мне пра-пра-пра-прародичами, и к тому же жителями "далеких" Новоселок. Я думаю, подобный "секрет" есть у многих парголовских семей. Местные общины жили достаточно закрыто, браки с "чужими" стали нормой только в начале XX века. А изначально их приехало (было привезено) сюда не так уж и много.
Также поход в глубину веков принес много вопросов, на которые я попыталась найти ответы. Хотя я, конечно, не историк, и мои попытки вполне себе дилетантские, и основной инструмент поиска - интернет и библиотеки.
Первый вопрос, который у меня возник - возраст крестьян. Каждый год православные ходили к исповеди, и в исповедальных записях фиксировались состав семьи, имена членов семьи и их возраст. И вот удивительно: брат и сестра моего прадеда Даниил и Анастасия родились в один день - 16 декабря 1840, но уже через восемь лет Анастасия стала старше брата на год, а еще через пару лет даже на два года. Можно предположить, что крестьяне не умели считать, но факт, что родилось двое детей, а не один, забыть сложно. Значит, такие манипуляции с возрастом имели какую-то свою цель. Возможно, чтобы выдать Настю побыстрее замуж. Хотя "пораньше" не получилось, она вступила в брак на три года позже своего брата.
И такие маневры были не только в моей семье. Большинство отцов, диктуя дьячку данные детей, завышало возраст девочкам, и занижало мальчикам.
Следующее, что вызывало удивление - возраст жены чаще всего становился равен возрасту мужа. А в начале XIX века не только возраст, но и отчество жена получала от мужа. Несмотря на то, что на крестинах ее детей, ее отец, вполне живой и бодрый, мог быть воспреемником. Видимо, согласно пословице "Муж и жена одна сатана". Хотя, если жена была сильно моложе или старше, ей возраст не меняли (до тех пор, пока она не становилась вдовой - это еще один удивительный факт, тут женщина резко "старела").
Также интересная тенденция, которая привлекла мое внимание, это "кучность" рождений детей. В малых поселках типа Старожиловки, Кабаловки, Новоселок детей рождалось десять-пятнадцать в год, и все он в пределах одного-полутора месяцев, и по большей части зимой в холодное время года. Для больших поселков такая тенденция наблюдалась в пределах одной семьи. Зато, когда - что бывало достаточно часто - дети умирали, их возраст часто не соответствовал тому, что получалось по записи в метрических книгах.
Следующая большая загадка парголовских крестьян - их имена. При всем многообразии православных святцев каждая семья использовала свой набор имен. И каждое имя имело свое время. Василий - январь, март, июнь, Андрей - август, Яков - ноябрь, Георгий - апрель, Николай - апрель и декабрь. А для женщин Татьяна, Ксения и Агафья - январь, Федосья, Агриппина и Акилина - май и июнь, Марфа - июль, Екатерина - ноябрь. Только Мария и Иван были всесезонными. Но что самое удивительное, если девочки рождались в ноябре, но в разные года - их всех называли Екатеринами. В исповедальных росписях иногда так и писали - Екатерина I, Екатерина II. Хотя иногда Екатерина вдруг становилась Матроной (тоже по святцам ноябрьское имя). А уже превращение Марии в Мавру или в Марфу было явлением повсеместным. Крещеная Марией девочка ходила на исповедь, выходила замуж, рожала детей, потом умирала под любым из трех упомянутых имен. И, поскольку имя Мария, как я уже писала, было всесезонным, то и количество Марий-Марф-Мавр в одной семье могло быть весьма значительным.
Вот пример семьи Ивана Гавриловича Щечилова:
Иван Гаврилов (08.01.1790-10.07.1865)
ж Мария Матвеева/Бобикова? (1797-06.02.1860)
Их дети:
Матрона (1816-28.03.1832)
Ефим (1817-1826)
Марфа (1819-13.01.1891)
Матрона (06.11.1821-22.01.1883) 63г
Мавра (1824-после 1864)
Дарья (19.03.1828-1832)
Дарья (1829-1832)
Елизавета (1830-27.07.1830)
Михаил (1831-15.06.1832)
Петр (10.1833-26.01.1884)
Дарья (19.02.1837-1838)
Степан (27.06.1838-09.07.1838)
Степанида (11.10.1839-1840)
И закономерно вызывает вопрос: а как они общались между собой, если есть три Маши, два Петра, три Гаврилы? Вот что нашлось в интернете на эту тему:
"Русские личные имена, наряду с христианскими, были в старину весьма обычным явлением во всех слоях и сословиях народа. Известны так называемые "княжие" имена в древнем периоде российской истории. В XIII веке они встречаются реже, а в XIV уже совсем уступают место христианским именам. Но в народе имена такого рода, называвшиеся "мирскими", жили еще несколько веков, понемногу выходя из употребления - сперва в высшем сословии, а потом и в простом народе".
Возможно, в Парголово "пережиток прошлого" в виде мирских имен сохранился до по крайней мере середины XIX века. Косвенное этому подтверждение есть в метрических книгах, где в довесок к фамилии (или вместо фамилии) писались прозвища. Из которых потом для некоторых семей возникли фамилии. Примеры таких прозвищ: Франкин, Чирока, Варайка, Лелеич, Дундук, Трубочистов (или Трубочист, что прямо говорит о профессии, Михаил Кузьмин унаследовал ее от тестя Гавриила Глухова)
Следующий вопрос - а что же с фамилиями крестьян? Общепринятое мнение, что фамилии у низших сословий возникли после 1861. Но Парголово в этом отличается от других регионов.
Во-первых, первые приехавшие и местные жители Старожиловки, как установил Дмитрий Рукавишников, были с фамилиями. Москвин, Шушарин, Глухов, Коченовский, Белой, Рябой, Можжевлев, Кошелев, Бударин, Баженов - эти фамилии есть в метрических книгах в XVIII веке. Но в начале XIX века остаются только имена и отчества. Что же случилось?
Интернет утверждает, что около 1795 года Екатерина II приняла закон о фамилиях. Согласно этому закону "подлые люди", то есть низшие сословия, не должны иметь фамилий, а только отчества, написанные в форме "чей сын": Иван Иванов. Среднее сословие теряет отчество, но получает фамилию: Иван Зверев. Высшие сословия получают и то, и другое: Иван Иванов Зверев или Иван Иванович Зверев для самых уважаемых людей.
Но, учитывая приверженность парголовских крестьян к одним и тем же именам, меньше чем через пару десятилетий при записи рождений церковные дьячки столкнулись с проблемой: а как различать Иванов Ивановых, если их несколько штук на деревню? И вот уже в 1826 году в исповедальных росписях появляются прозвища и фамилии (у тех, кто их еще не забыл). К 1840 году все парголовские крестьяне имеют фамилии.
Я попробовала найти истоки некоторых местных фамилий, и для этого обратилась к словарю Даля. Некоторые оказались вполне очевидными.
Вараевы (по этой фамилии назван пруд во Втором Парголово - Вараева лужа). Первое написание - Варайкины, от Антипа Варайки. У Даля находим глагол варайдать с пометкой арх, корел. Значение - кричать, шуметь, бранить, брюзжать, ворчать, грызть кому-то голову.
Щечиловы. Первое написание фамилии вариативно - Щечиловы, Счечиловы, Чечиловы. У Даля тоже есть выбор. Счеченить - арх, таскать украдкой, воровски, бойко говорить, резко болтать. Или Щечила - таратор, бойкий говорун.
Харутины - исчезнувшая фамилия, ее потомки носят фамилию Суханкины (первое написание Суханские). Харутья - арх, чепуха, вздор, дичь, бессмысленное вранье.
Кульпановы. Эту фамилию получили дети Ивана Ивановича Щечилова (рожд ок 1744). Кульпа - безрукий, беспалый, косолапый.
Можжевлевы. Забытая фамилия. Сейчас ее потомки пишутся Денисовыми. Первое написание вариативно: Можжевлевы или Мозжевлевы. Кроме известного можжевельника, происхождение может быть от можжить или мозжить толочь до разможжения, плющить, грызть, бранить.
Охоботовы. Первое написание Хоботьевы. У Даля есть варианты: охоботье - озадки, хвост вороха, при вейке хлеба легкое зерно, мякина и сор. Хобот - хвост, хвост ящерицы, змеи или сама змея.
Баженовы. У Даля находим глагол бажать - вологод., желать, хотеть чего-то сильно, прихотливо просить как больной или ребенок. Или прилагательное бажоный - жадобный, желанный, сердечный, милый. Например: "Это дитя у них бажоное, вымоленное".
Лелеич. Прозвище Ивана Андреевича Кошелева (рожд 1811). Лелякать - говорить нечисто. Леляка - клянча, канюка.
Франкин. Прозвище Федора Москвина. Того, кто подавал жалобу царю, за что был сослан на поселение в Сибирь в 1855, откуда в 1861 вернулся. Прозвище у него возникло в 1830-х годах. Франка по Далю карта отхожей, отыгранной масти, старшая из наличных. Тут закономерный вопрос: а крестьяне играли в карты?
Черока или Чирока. Прозвище имел Иван Иванович Москвин (рожд 1813). По мнению потомков, прозвище возникло как сокращение от "Черное око". У Даля черок - вологод., род башмаков с суконной опушкой.
Юскины. Первый представитель имел прозвище Бобиев. Его потомки долго звались Бобиковыми, но потом фамилия забылась. И возникла новая - Юскины. У Даля есть варианты. Юс - поросенок. Или Юсы - офенск, деньги.
Обращает на себя внимание факт, что все эти фамилии-прозвища имеют негативный оттенок. По мнению исследователей, негативные "мирские" имена (то есть прозвища) давались, чтобы обмануть злых духов. Мне кажется, это подтверждает, что парголовские крестьяне до середины XIX века были частично язычниками, и, хотя и крестились, и ходили к исповеди, во многом еще жили по законам, унаследованным от предков.
Хотя это всего-навсего мнение дилетатанта.