Аннотация: Он наблюдает за ними тайком и однажды проникает в квартиру, но хозяева неожиданно возвращаются
Вор
Он долго наблюдал за ними, прежде, чем решиться на этот шаг. До того, как они въехали, квартира стояла совершенно пустой, и искать там было нечего: уезжая, предыдущие хозяева вывезли все, включая то, что даже теоретически не могло его заинтересовать.
Сам дом был огромный, многоэтажный, с высокими потолками, надежными стенами и большими окнами, но такой старый, что все в нем разваливалось, на стенах лепилась плесень, в подвале водились крысы, и люди, купившись на объявление и приезжавшие присмотреться, даже не всегда добирались до квартиры, спешно разворачивались и больше не появлялись. Но этих что-то здесь привлекло, и они остались.
Вентиляция выходила в кухню черным решетчатым квадратом, большим, но под самым потолком почти незаметным, тем более проводка барахлила, и пока они пользовались крошечной лампочкой на вытяжке, почти не дающей света.
Он счел это место прекрасным укрытием. Здесь было просторно, и проблем с передвижением не возникало. Только требовалось действовать бесшумно, но в этом он был хорош и принадлежал к той категории незваных гостей, кто мог копошиться в изголовье вашей постели всю ночь и не разбудить вас. Больше всего раздражала пыль, устилавшая здесь все и мешающая дышать, вентиляционные ходы никто не чистил, но, в конце концов, она была не опасна.
Терпеливо наблюдая за поселившимися здесь людьми день за днем, он пытался выяснить, стоит ли брать эту квартиру на заметку или же лучше забыть о ней, пользуясь уже хорошо изученными и проверенными местами.
Жильцов было двое: мужчина и женщина. Пара. Он не особенно приглядывался, отметил только, что она худая, почти рыжая, а у него усы. И в целом, жизнь их ничем не отличалась от той, которую вели их соседи справа и слева, сверху и снизу.
У них был свой распорядок, который он очень быстро выучил и запомнил. Утром на кухне первым появлялся мужчина. Зевая, наливал воду в чайник, открывал холодильник, доставал продукты. Жарил яичницу, засовывал в тостер хлеб. В этот момент слышалось шарканье тапок, на кухню входила женщина, сонная, вялая, брала кружку, не глядя заливала кипятком растворимый кофе, добавляла молоко. Они завтракали в молчании, иногда мужчина читал газету, женщина смотрела в окно.
Вскоре он обнаружил и увидел предмет, который сразу же завладел его вниманием. Он хорошо знал, что это такое, и желание подобраться к нему стало непреодолимым, но они прятали его, крепко закрывая дверцы, так что оставалось только терпеливо караулить, подстерегая удобный момент и уповая на удачу.
Но они были аккуратны, очень аккуратны. После завтрака быстро, но тщательно мыли посуду, убирали продукты в холодильник и вытирали со стола все до последней крошки.
Он надеялся, что когда-нибудь по рассеянности или лени кто-нибудь из них забудется и оставит предмет его желаний в зоне досягаемости, и однажды это действительно произошло.
Он не понял, куда именно они собираются, но чувствовал какое-то напряжение, сопровождающее всякую суету. Они спешили, боясь не поспеть вовремя и что-то пропустить. Женщина металась из комнаты в комнату, на бегу отхлебывая свой кофе. Тем не менее, она не забыла ополоснуть водой из-под крана и поставить на место кружку. Потом она выбежала в прихожую, оттуда донеслись звуки голосов, вроде бы они о чем-то спорили. На кухне появился мужчина, от него пахло чем-то неизвестным, сладковатым и терпким, нервно пригладил волосы, рука его потянулась к той дверце, за которой бережно хранилось и таилось то, из-за чего он каждый день оказывался здесь, преодолевая прихотливые изгибы вентиляционных ходов и подвергая себя опасности.
У него перехватило дыхание, как обычно, когда кто-нибудь из них на миг открывал взгляду или даже небрежно ставил на стол желанное им сокровище. И в это время она позвала мужчину из прихожей. Тот что-то пробормотал себе под нос и вышел из кухни, оставив дверцы открытыми.
Ему повезло, и он сам едва в это верил. Теперь оставалось только дождаться, когда эти двое уйдут и надеяться на то, что на кухне им больше ничего не понадобиться.
Но все шло гладко. Вскоре он услышал, как хлопнула входная дверь, голоса стихли, и квартира погрузилась в тишину. Он выждал еще немного на всякий случай и приступил к делу.
Ощущая дрожь предвкушения во всем теле и стараясь не очень спешить, он выбирался из своего укрытия.
Это было не сложно, он много раз проделывал этот фокус, забираясь в чужие дома. Вполне удачно приземлился на пол и взглянул вверх, прикидывая, что шкафчик находится выше, чем показалось сначала, а, значит, придется взбираться по стене. Эти двое еще не успели поклеить обои, старые были скользкие, с нелепым выпуклым орнаментом из изломанных линий и кругов.
Он обдумывал, как лучше поступить, как вдруг совершенно отчетливо услышал звук ключа, поворачиваемого в замке, а вслед за этим перебранку знакомых голосов. Сомнения не было: мужчина и женщина почему-то вернулись. Нужно было что-то делать, но он будто прирос к полу. В любой момент кто-то из них мог войти сюда и застать его на месте преступления.
Со стороны прихожей донеслись стремительные шаги и раздраженный мужской голос.
-Где ты могла их оставить? Я же просил тебя проверить перед выходом.
-Я не знаю, - оправдывалась женщина, - может быть, на кухне. Я пила кофе.
Было ясно: если не предпринять что-то немедленно, ему конец. Они наверняка просто убьют его, без всяких разбирательств и колебаний.
Он стремительно развернулся, и так быстро, как только мог, устремился в противоположный конец кухни, к крошечному участку, где обои отслаивались от стены, образуя незаметный человеческому глазу спасительный закуток. За секунду до того, как двое, не переставая ругаться, вошли в кухню, он забился в эту темную щель, притиснулся к стене, плотно прижав к себе все шесть лапок, лишь один его ус торчал, и ничего нельзя было с этим сделать. Оставалось только надеяться, что мужчина и женщина, увлеченные друг другом, ничего не заметят. Отсюда он больше не мог их видеть и только прислушивался к их голосам, злым и громким.
-Да вот же они! - крикнул мужчина. - Ты оставила их прямо на виду! Теперь, если нас не пустят в зал, то только по твоей милости.
-А ты сам хорош! - вторила женщина, - ты уходил последним, что же ты их не взял, если они прямо на виду?! А это что?!
Он затаил дыхание, стараясь не шевелить торчащим усом и слиться с обоями.
-Сколько раз я говорила тебе: закрывай шкафчик с продуктами! Но нет, тебе же на все плевать. Ты хочешь, чтобы у нас завелись тараканы. Ты слышал, что сказала Мадам Мурлево? Эти твари кишмя кишат в доме, стоит оставить лишь крошку, и они забьют каждую щель! С утра до ночи я убираю здесь все, а ты и пальцем не шевельнешь, еще и приглашаешь их: давай, налетай, дверцы распахнуты, сахарница открыта, все для вас! В этом доме полно паразитов! Зачем я только согласилась на эту дыру!
-Так позвони вивисекторам и не смей на меня орать!
-Если хочешь знать, они будут здесь через день, но ответь мне, почему ты сам этого не сделал? Но ты молчишь, и я скажу тебе почему: потому что тебе на все плевать!
-Истеричка!
-Что ты сказал?!
Затаившись, почти вжавшись в стену, он слышал их ругань и визг и не понимал ни единого слова, кроме одного. Одним своим звучанием оно окутывало все его существо черной удушливой пеленой, но он был счастлив, что услышал его, потому что теперь он точно знает, что надо бежать, бежать, не оглядываясь, как можно дальше от этой квартиры и никогда сюда не возвращаться.
В конце концов, в округе еще полно старых домов, жители которых следят за своими шкафчиками вовсе не так тщательно.