Чем заняты поэты? — варят суп,
Детей качают меж худых коленей,
Да изредка плоды своих сомнений
На суд небрежный ближнему несут.
Чем жив поэт? — святою простотой
У сердца набаюканного слова —
И отданного немощным и вдовам,
Согбенным непосильной маятой.
Чем удержать поэта на плаву? —
Надеждою, что он нужнее многих
Для сирых, неприютных и убогих,
С дороги сбитых в жухлую траву.
И он травинкой малой, но живой,
Зеленой, улыбающейся робко,
Не даст им утонуть в обиде топкой,
В тоске души — последней, ножевой.
И может, встанет все же человек,
И, отряхнув саднящие колени,
Вдруг улыбнется, слыша птичье пенье,
И снова он решится на разбег.
У нового начала
Когда уже о прошлом
Жалеть невмочь
И от себя так тошно —
Себя бы прочь!
И жизнь сама обрыдла,
Просвета нет:
сочувствие — обидно,
Постыл привет
И заплутался между
Случайных вех —
Впадаешь вдруг в надежду,
Как в тяжкий грех.
И тайное предзнанье
Судьбы своей
Смиряет, как мерцанье
Святых свечей.
Мой возраст
Черт возьми, прекрасный возраст — сорок!
Впрочем, неплохой и пятьдесят...
Где вы, годы? Слышен только шорох
Птиц ночных, летящих наугад.
Не вчера ль земное тяготенье
Вовсе не заботило меня:
Поднималось наше поколенье,
На своем пути отцов тесня.
Ну а завтра и меня потомки
Сбросят взмахом крыльев молодых
В нелетанье, в тихие потемки,
В подбиранье крошек после них.
Но еще мой возраст мне по нраву,
И отрадно, чуть лишь рассвело,
Молодую дерзкую ораву
Помаленьку ставить на крыло.
Весть
Правды! — словно бы чистой водицы —
Правды хочется вольно глотнуть:
Для себя одного — как вот птице,
Выбрать хочется вольно свой путь.
Только кто-то мне весть посылает:
— Ты живи, как уж сложатся дни.
А счастливые правды не знают —
Потому и счастливы они.
На краю
Перед чертой последнего предела
В себя до дна отважно загляни:
Ты отвергаешь собственное тело?
Но дух твой — он Господнему сродни!
Кто посягнуть на то имеет право.
Что не вполне ему принадлежит?
Смотри: небесный дух колышет травы —
И каждая в любви земной дрожит.
А если даже махонькой былинке
Отрадно, что суровый снег сошел,
То как не выжить мыслящей тростинке?
Ты улыбнулся? Вот и хорошо.
Течет река
Куда течет река?
Что устремляет воды
К изножью небосвода,
В парные облака?
В такую глубину
Поманит радость жизни,
В таких объятьях стиснет,
Так повлечет ко дну!
Но воды той реки,
Куда не входят дважды,
Не утоляют жажды —
Лишь холодят виски.
Куда уходит жизнь,
Неслышно и незримо —
Всё мимо, мимо, мимо...
В какую глубь и высь?
Куда река течет?
Куда уходят годы?
Что в чуждый дом влечет
Из честной непогоды?..
И так легко предать
Душевные истоки
И старых песен строки,
И дружбы благодать.
Но стыд перед людьми!
Но совесть перед Богом! —
Они зовут в дорогу,
Ко свету изо тьмы.
Течет река, течет.
И облака кочуют.
И сердце смерть не чует.
А дням недолог счет.
А дни — наперечет.
В лунной сирени
Ворота скрипнули за мною,
Еще один отрезав день,
И хлынула в лицо сирень
Прозрачной лунною волною.
Когда в моей твоя рука
Себя доверчиво покоит,
То каждый миг столетья стоит,
Так нежность наша высока.
И одиночество потом
Несет через метель столетий
И ласку кратких междометий,
И шепота прекрасный гром.
И никогда не угасает
Светившая сто лет назад
Луна, что и сейчас сияет
В твои счастливые глаза.
И только сердце вести просит
Оттуда, где уже нас нет,
Где льет сирень свой лунный свет,
И где не знают слова «осень».
«Что имена!..»
А эту зиму звали Анна,
Она была прекрасней всех.
Д. Самойлов
Не назови любовь —
И пусть напрасно ищет,
Кто хочет, вновь и вновь
На старых пепелищах
Следы твоих богинь —
Прекрасных и воздушных...
И домыслов натужных
В досаде не отринь.
Озноб изжитых зим,
Свет отблиставших весен
Почти неуловим —
Как тусклый посверк блесен
В студеной быстрине
Воды, летящей мимо —
В бессолнечные зимы,
В мерцание теней.
Что имена любви!..
Суть не в именованьях,
Разгаданных людьми —
Нет! — в том, что мирозданье
Отвергло через них —
Земных безвинных грешниц —
Рассудочную нежность
И немощь слов твоих.
Ты, прежняя
Конечно, я из этих лет
Тебя, той прежней, не увижу,
И только изредка я слышу
Во сне твой смех, лучащий свет.
Но как смахнув со стекол грязь,
Мир открывают вдруг прекрасный,
Так проясняет смех твой ясный
Сквозь пыль эпохи судеб связь.
И снова лучезарна ты,
И я опять такой же юный:
И скрипки еле слышной струны
Взметают в молодость мосты.
И зрелости навстречу юность
Ведет ожившую любовь...
И ты меня под утро вновь
Лучом невидимым коснулась.
И проступает судеб связь,
И времени река сквозная
Течет — через утехи мая —
В стынь декабря, ледком искрясь.