Натан Хистад
ДРЕВНИЕ
Выжившие - 4
Очень любительский перевод
Глава первая

    Я вышел из пещеры и тут же порыв ветра ударил в меня так, что я сорвался и заскользил вниз по обледенелой поверхности, выкрикивая предупреждение Слейту, тот только собрался высунуть нос из пещеры. Мы ожидали увидеть заснеженные горные вершины, так что в скафандр встроили небольшие ледорубы, и вот теперь я их поспешно задействовал и пытался ими зацепиться за плотный снег. Получилось. Я лежал на спине и единственное, что удерживало меня от падения дальше, в неизвестность – небольшой ледоруб, встроенный в рукав скафандра, воткнутый в заснеженный склон.
    – Нужна помощь, босс? – услышал в наушнике шлема голос Слейта.
    Порыв холодного воздуха обдал меня, когда я попробовал оглянуться, чтобы посмотреть, как далеко успел укатиться. Примерно двадцать футов: дальше, чем думал.
    – Брось веревку.
    Секундой позже услышал, как что-то упало рядом, свободной рукой нащупал и ухватился за тонкий, прочный шнур, обмотал вокруг ладони. Напрягся, когда Слейт плавными движениями начал тянуть меня наверх, а я заскользил на спине обратно к дыре пещеры, из которой только что так неудачно выбрался. Увидел, как из пещеры выглядывает голова Слейта в шлеме скафандра, словно сошедшего из игры EVA.
    Он втащил меня в пещеру, я сел, тяжело дыша.
    – Ребята, если закончили играть, у нас есть работа, – сказала Мэри, наконец, появляясь из глубины тоннеля, ведущего к порталу этого мира. Она старалась все записывать, поэтому немного отстала от нас и, кажется, не заметила моего внезапного злоключения.
    – Само собой. Мы уже закончили валять дурака, – сказал я, пытаясь отдышаться. Надо быть немного осторожней, сначала проводить предварительную разведку.
    – Что мы знаем об этом мире? – спросила она.
    – Мы знаем, что здесь холодно, как на Северном полюсе, и ветер дует со скоростью пятьдесят миль в час, – ответил Слейт. – Пещера на полпути вниз по склону горы и со всех сторон нас окружают только лед и мрак.
    Он пришел к такому выводу всего лишь высунув голову секунд на десять, когда бросал веревку.
    – Это может оказаться та самая планета, которую мы так долго искали. Тут столько льда, что можно опоить с десяток измученных жаждой миров. – Я, наконец, оторвался от стены, сердцебиение утихло, придя в норму.
    – Возьмем образцы и поговорим с остальными. У меня хорошее предчувствие, – сказала Мэри, активировав шипы на ботинках. Дюймовые металлические лезвия вышли наружу, Мэри пошла к выходу. Почему я раньше о них не вспомнил?
    Увидел, что ботинки Слейта тоже ощетинились шипами и уже сам постучал краями подошв друг о друга, почувствовав, как множество коротких лезвий выступают наружу. Только после этого снова рискнул подойти к выходу.
    – Давайте посмотрим, сможем ли идти в тех условиях. Если что, воспользуемся ранцами. – Подхватив реактивный ранец, я закинул его на спину, как рюкзак, застегнул ремень на поясе и, наконец, снова вышел из пещеры в этот холодный мир.
    – Рано или поздно мы найдем подходящую планету для бхлат, как обещали, – сказала жена.
    Жена. До сих пор в это не верится, хотя мы женаты уже почти год.
    – Обвяжитесь страховочным тросом. Я иду первым.
    Как только обвязались, я взял инициативу в свои руки, и повел наш маленький отряд к выходу из пещеры На этот раз я был готов и к ветру, и к скользкой поверхности. Оглянувшись, увидел, что и с остальными все хорошо. Двинулись вперед, бороздя снег как ледокол лед.
    Потребовалась секунда, чтобы сориентироваться, что оказалось непросто во время шторма. Насколько хватало глаз, везде белым-бело. В качестве ландшафта вершины гор и небольшие долины между ними, ну и плюс небольшое количество информации, которым мы располагали об этом мире. В ней говорилось, что условия на этой маленькой планете везде одинаковые.
    Благодаря скафандру мне было тепло, в то время как показания прибора, укрепленного на рукаве говорили, что за бортом минус сорок пять по Цельсию. Не хочется оставаться тут надолго. Поверхность твердая, лед залегает бог знает на какую глубину, ветер не дает снегу прилипнуть к земле, а чистый лед такой прозрачный, что я вижу сквозь него на несколько футов.
    Шипы ботинок впивались в лед, отбрасывая в сторону осколки, пока мы спускались по склону горы.
    – Подождите-ка минутку, парни, я хочу взять образец. – Мэри, шедшая позади нас, опустилась на колени, достала из рюкзака миниатюрную дрель. Пока она занималась изъятием образца, я осмотрел горизонт в поисках хоть какого-нибудь прогала в буре, но ничего не увидел. Ничего удивительного, в полученных сведениях об этом и говорилось, мол, шторма тут бушуют почти бесконечно.
    Сквозь шлем услышал, как завизжала дрель, вскоре Мэри поднялась с цилиндриком льда. Упаковав образец, она положила его в морозильную камеру, которую нес Слейт.
    Мы спустились примерно к полумиле к долине, я с нетерпением ждал возможности получить там образцы и двигаться дальше. У нас уже были показания о состоянии атмосферы, я сомневался, что на этой планете есть хоть какая-то жизнь. Хотелось уже вернуться, передать этот камень бхлат в надежде, что это как раз то, что им нужно. Местное светило находилось от планеты далеко, так что мы прогуливались в сумерках, которые тут можно считать днем в разгаре. Света достаточно, чтобы освещать планету, но недостаточно, чтобы подарить ему нужное количество тепла.
    К подножию горы спустились без проблем, хотя это заняло больше времени, чем мы рассчитывали. Несколько раз я порывался запустить реактивный ранец, но, в конце концов, мы сумели спуститься так и не воспользовавшись им. В атмосфере он тратил топлива больше, в космосе же при минимальном количестве энергии позволял передвигаться на большие расстояния, если только времени свободного навалом.
    Под конец первого этапа пути я столкнулся со стеной высотой около пяти футов. Это был чистый лед, с виду точно такой, как кубики в стакане со скотчем. Я вгляделся в него, но ничего не увидел.
    – Как думаешь, пройти эту штуку? – спросил я, поглядев на Слейта. Тот только головой покачал:
    – Взорву.
    Всегда готовый солдат снял с плеча импульсную винтовку. Я поспешил отступить за его спину. Мэри встала рядом со мной.
    Слейт нажал на спусковой крючок, красный луч вонзился в ледяную глыбу. Слейт не прерывал луч до тех пор, пока в ледяной глыбе не образовалась дыра размером с маленькую дверь.
    Мэри тут же подалась вперед, просунула голову в образовавшуюся дыру.
    – Тут небольшой обрывчик. Чуть дальше утес. Я бы сказала, что мы пройдем какое-то расстояние, а потом используем реактивный ранец, чтобы забраться обратно. В нем должно быть достаточно энергии для этого. – Она начала протискиваться в отверстие глубиной в четыре фута, да так, что нам осталось смотреть только на ощетинившиеся шипами подошвы ботинок.
    – Поосторожней! – воскликнул я, но было уже слишком поздно. Через наушник я услышал, как она коротко и испуганно ругнулась и в тот же миг подошвы ботинок исчезли в дыре.
    – Мэри! – закричал я, готовясь к рывку веревки, как только трос натянется, но этого не произошло. Слейт слегка дернулся, потом быстро вытащил веревку и мы увидели, что карабин сломан.
    – Мэри! – снова закричал я, и нырнул в дыру, почувствовав, как Слейт схватил меня за ноги. Я увидел, как Мэри скользит по крутой ледяной горке. Она не шевелилась.
    – Мэри! Ответь! – закричал я, но ответа не последовало.
    Недолго думая, я включил реактивный ранец. За спиной появился слабый голубоватый свет. Воспользовавшись рычагами управления, я поднялся, увлекая за собой Слейта. Он повис, держась за мои ноги, но не издал ни крика, ни жалобы. Мы поднялись над ледяной стеной. Потом я спустился к тому месту, где остановилось неподвижное тело Мэри.
    – Вон она! – крикнул Слейт, но я и так видел Мэри. Спустился слишком быстро, едва не потеряв контроль над управлением ранцем. Приземлились мы в десяти футах от лежащей Мэри. Поверхность была ровной. Я отцепился от Слейта, подбежал к ней, спотыкаясь.
    Да мне было все равно. Только Мэри имела значение.
    – Мэри, – прошептал я. Она лежала неподвижно, лицом вниз. С облегчением увидел, что ни одна из ее частей тела не вывернута неестественно. Перевернул, увидел сквозь щиток шлема закрытые глаза. Взял руку, пытаясь проверить пульс. Пульс был, а вот и у самой Мэри вдруг затрепетали ресницы, а потом она открыла глаза.
    – Дин? – слабо спросила она.
    Сердце чуть не разорвалось от облегчения.
    – Можешь пошевелить пальцами? – спросил я и Мэри исполнила просьбу. – А на ногах? – Увидел, как зашевелились ее ботинки. Мэри кивнула, а я увидел ссадину на лбу. В остальном с ней было все в порядке.
    – Ударилась головой. Со мной все в порядке. – Она села, я взял ее за руку, поддерживая на всякий случай. Мэри огляделась, я тоже. Отсюда простирался совсем другой вид. Мы находились в долине, растянувшейся на несколько миль между двумя цепями гор. – У нас все еще есть дело, которое нужно сделать.
    – Тебе нужен перерыв. Ты чуть не погибла, – сказал я, но она уже вынимала из рюкзака дрель для взятия проб.
    Подошел Слейт. Я видел, как он ушел, как только убедился, что с Мэри все в порядке.
    – Вон в той стороне, – он кивнул вниз по долине, – в ярдах ста ветер стихает. Можно попробовать отправить туда зонды.
    Отковырнув образец льда, Мэри подняла его, чтобы посмотреть сквозь него на облачное небо, потом бросила Слейту, тот ловко поймал ледышку.
    – Помоги подняться. – Мэри протянула руку. Оказавшись на ногах, чуть пошатнулась. Я обнял ее за плечи и так, в обнимку мы двинулись за Слейтом. Ветер пронизывал нас насквозь, каждый следующий шаг становился труднее, чем должен быть.
    Чем дальше шли, тем склон становился все более горизонтальней. Слейт остановился, поднял руку, говоря без слов, чтобы мы тоже остановились.
    – Вот здесь ветер тише. Можем попробовать запустить зонды. – Он снял с плеча рюкзак, вытащил небольшой сверток. Дернул за шнур, и вот перед нами крошечное убежище, в котором можно уместиться и втроем, хоть и в тесноте.
    Этой палаткой мы пользовались в одном из предыдущих миров. Вспомнил, как истекали потом, прячась от комаров размером с летучую мышь. Я такое не скоро забуду. На этот раз была мысль взять две палатки, но с командой из трех человек пришлось расставлять приоритеты, так что обошлись только одной.
    Я сбросил рюкзак, довольно потянулся, освободившись от тяжести, вытащил из рюкзака беспилотники.
    В нашем распоряжении их три, в каждом по сотне зондов. Мы запускали их, сбрасывая зонды по мере необходимости. Они записывали кучу полезных данных, давая нам информации о мире намного больше, чем владели привратники.
    – Подключаемся, – сказал я и мы подсоединили каждый свою консоль к одному из беспилотников.
    – Готово, – сказала Мэри. Огоньки ее беспилотника загорелись зеленым.
    – Готово. – У Слэйта цвет оказался желтым.
    – Готово. – Мой излучал мягкое фиолетовое свечение, говоря, что готов ринуться в бой.
    Оставив большую часть припасов снаружи, мы забрались в палатку, радуясь, что оказались подальше от снега и ветра. А я вдобавок порадовался тому, что наши скафандры были не громоздкими, вроде старых скафандров НАСА. Мы прошли долгий путь, и с каждым разом наши технологии только совершенствовались. Клэр вернулась на Нью-Сперо, начав работать с командой над каким-то проектом, который, по ее словам, изменит правила игры. Мне уже не терпелось посмотреть, что у них получилось.
    Мы втроем еле уместились в палатке, но свободного места между нами оказалось достаточно, чтобы туда уместить планшет, экран которого разделился на три части, показывая изображения с камер беспилотников. Прямо сейчас, когда беспилотники еще не взлетели, мы видели только размытые белые изображения.
    – Все, настроил, взлетаю, – сказал Слейт и мы увидели на ожившую картинку на части экрана планшета.
    Вскоре ожили и остальные, как только взлетели наши с Мэри беспилотники. Ветер швырял их из стороны в сторону, но аппараты были созданы для полетов в любых погодных условиях и успешно продвигались сквозь ветер и снегопад. Каждый из нас выбрал маршрут движения, так продолжалось в каждом мире, который мы посетили. Я, честно сказать, не верил, что на стольких планетах не окажется никаких признаков жизни. Но конкретно здесь была вода, а значит, может обнаружится и жизнь, пусть даже примитивная.
    Мэри обратила наше внимание на картинку с ее беспилотника. Я краем глаза глянул, стараясь не упустить свой. Беспилотник Мэри поднялся высоко в небо, я увидел на востоке разрыв в буре. Мэри дала команду на сброс пары зондов и повела беспилотник дальше.
    Мой летел на юг и, чем дальше он летел, тем дела становились все хуже и хуже. Облака стали темнее, извергая крупные снежные хлопья, засыпая нетронутый снежный пейзаж еще больше. Я сбрасывал зонды каждые две-три минуты, они постоянно передавали информацию на планшет, одновременно сохраняя копию и в миникомпьютере скафандра.
    – Становится теплее, – сказала Мэри, имея в виду местность, где сейчас пролетал ее беспилотник.
    Я взглянул на картинку с беспилотника Слейта, она один в один походила на картинку с моего. Он направлялся на северо-запад, в то время как мой продирался на юго-запад. А возвращаться они должны были немного по другой траектории. В результате у нас должно будем оказаться более-менее хорошее представление о рельефе местности.
    Походу, в этом мире джекпот сорвала Мэри, потому как наши со Слейтом беспилотники угрожали не дать нам никаких визуальных картинок во время шторма, а ее показывал яркое небо и льдисто-голубую поверхность.
    – Красиво как, – тихо сказал здоровяк и кхмыкнул, будто смутился, сказав что-то не то.
    – Ага. – Мэри жмякнула на кнопку, выпуская еще один зонд. Индикатор температуры показал минус двадцать градусов по Цельсию, что значительно отличалось от наших минус сорока восьми.
    Мы со Слейтом продолжали записывать все, что могли, но именно данные с беспилотника Мэри вызывали у нас особый интерес. Ледяные холмы вздымались и танцевали на равнинной местности, словно танцуя. Горы, в которых сквозь бурю продирались наши со Слейтом беспилотники, давно скрылись за горизонтом. От ледяной поверхности отражался солнечный свет. Подумалось: неплохо было бы достать пару коньков, прихватить с собой младшего Дина и отправиться сюда в захватывающее приключение.
    – Пожалуй, дам команду на возвращение беспилотника, – сказал я.
    – Я тоже, – кивнул Слейт.
    Послал нужную команду, теперь беспилотник вернется на базу на автопилоте.
    – А вот это что? – спросил я, на сей раз полностью сосредоточившись на четкой картинке с беспилотника Мэри. Я увидел быстрый отблеск света, отразившийся от чего-то.
    – Кусок земли без льда, наверное, – сказала Мэри.
    – Можешь подлететь ближе? – спросил Сейт.
    – Не знаю, что вы там, увидели, парни, но… – Мэри замолчала, когда беспилотник подлетел поближе, челюсть отвисла в изумлении.
    Мы все вместе увидели это. Первый признак другой цивилизации. Вряд ли кто-то видел его тут до нас, потому что он бросался в глаза, как распухший палец. Изо льда торчал кусок металла. Судя по данным, полученным с беспилотника, размером он чуть больше десяти футов в высоту и вдвое длиннее.
    – Что это? – спросила Мэри, но в ответ получила тишину. Никто из нас не знал.
    – Подлети к нему как можно ближе, – сказал я, еле совладав с волнением в голосе.
    – Подожди секунду, – сказал Слейт, пристальнее вглядываясь в картинку.
    – Что там? – выпалил я, но он уже почти заслонил изображение.
    – Ближе, и вот сюда. – Его палец в перчатке указал на левую часть экрана. Мэри не спорила, следуя его указаниям.
    – Вот это ничего себе! – воскликнули мы одновременно.
    – Это символ, – радостно завизжала Мэри и, придвинувшись ко мне, крепко обняла.
    Что это за символ, я не знал, но он явно из той же категории, что значки из портала. Знак ли это, что его нужно найти в портале и следовать туда, куда он приведет?
    – Тут еще кое-что есть, – сказала Мэри, сбросив зонд к металлическому символу. – Так я и думала. Тут тепло. Наверное, что-то скрывается под поверхностью.
    – И как ты об этом узнала? – с неподдельным любопытством поинтересовался я.
    – Смотри. – Она увеличила картинку. – Там, где металл пробивается сквозь лед, небольшие лужицы воды.
    Пока беспилотник висел над находкой, я попытался вспомнить скрытые карты порталов, которые Карим мне доверил. Сарлун хотел знать, пришлось рассказать об обещании умирающему дельтра. Сарлун тогда изрядно расстроился, но не стал давить на меня.
    – Это может быть один из запертых миров. Все и не упомнишь. – Слейт с Мэри знали об их существовании, но мы еще ни одну из таких планет не посещали. Я хотел вообще держаться от них как можно дальше, если это возможно.
    – Присмотрись к символу, – Слейт провел пальцем по изображению. Я прищурился, чтобы увидеть то, что видит он, но ничего не увидел. – Земля вогнута по периметру знака. Думаю, под ним что-то есть.
    – Но сказать точно невозможно. Как далеко это место? – спросил я. Мэри, сверившись с показаниями приборов, ответила:
    – По прямой одиннадцать миль. – В ее голосе звучала энергия, которая не проявлялась с тех пор, как Сарлун показал нам первые признаки существования теос. Она буквально чувствовала что мы вот-вот столкнемся с тайной, которую она может разгадать.
    – Тогда кому-то придется вернуться и пригнать сюда ровер. – Мы с Мэри одновременно посмотрели на Слейта.

Глава вторая

    Ровер ехал медленно, но гораздо быстрее, чем если б мы продирались пешком. Пришлось обогнуть гору, чтобы спуститься в долину, распростершуюся справа. Зато, как только преодолеем это препятствие, следующие девять миль будем ехать почти с комфортом.
    – Как думаете, что мы нашли? – спросил я, ожидая услышать любые предположения.
    Руки под перчатками скафандра зачесались. Мы в скафандрах уже несколько часов, но вот чтобы снять шлем и глубоко вздохнуть чистого воздуха, не могло быть и речи: в этом мире результат вряд ли будет хорошим.
    – Может даже, ничего особенного, но тут явно кто-то побывал и оставил сообщение. Это место стоит посетить, – сказала Мэри. Мы с ней сидели на скамейке позади Слейта, занявшего единственное сиденье для водителя. За нашими же спинами расположился крытый кузов, туда мы сложили все свои припасы.
    Шины у ровера большие, шипованные, как раз для такой поездки, но колеса все равно иногда пробуксовывали, особенно когда Слейт взбирался по крутому склону. Дважды ровер соскальзывал вниз, приходилось искать другой путь. И все же, путешествие закончилось раньше, чем успели опомниться. Мы подъехали к нужной точке как раз, когда верхний край местного светила скрылся за горизонтом. Я посмотрел на термометр – температура быстро падала.
    Я спрыгнул с ровера первым и тут же увидел беспилотник. Оставить его здесь было проще, чем ждать, пока он прилетит обратно. Отправимся отсюда, тогда и заберем. Я присел, намереваясь поднять его и отнести к роверу, когда мимо, издавая непонятный звук, пролетел Слейт. Он подбежал к ледяному выступу.
    – Босс, ты только посмотри!
    Символ, замеченный нами с помощью беспилотника, оказался даже выше, чем я рассчитывал, ориентируясь на картинку с экрана. Самая верхняя точка высилась надо льдом футов на двадцать.
    Бросив заниматься беспилотником, я подошел к Слейту. Он медленно провел рукой в перчатке скафандра по матово-черному материалу. По бокам выгравированы символы – бороздки глубиной в четверть дюйма. Издали они казались мелким узором, а вот вблизи я сходу обнаружил около пяти символов, повторяющихся снова и снова. По рукам пробежали мурашки, волосы на шее встали дыбом, словно подтверждая тревожное чувство.
    – Теос, – сказала Мэри, хотя у нас не было этому никаких доказательств.
    – Кто знает, – прошептал я.
    Слейт снимал артефакт с помощью наручной камеры: видео мы изучим попозже.
    – Кто бы ни оставил эту штуку, оставил он ее на виду.
    – Да, но если не знать о порталах, то смысла в этом нет. Тут либо обычным делом, когда такую штуку оставляют где ни попадя, либо это сообщение для привратников, – сказал я.
    Наконец, вспомнил, зачем мы вообще тут появились. Я посмотрел вниз, туда, где металл выступал из земли. Кристально чистый лед, а на стыке с металлом и вовсе подтаивает, превращаясь в воду. Я присел на колено, вгляделся и увидел за толщей льда что-то непонятное, но привлекающее внимание.
    – Тут что-то есть, – громко крикнул я, да так, что у самого уши заболели. Мэри со Слейтом оказались рядом мгновенно. Судя по всему, они ничего не увидели.
    – Похоже, нам предстоит кое-что раскопать, босс, – с волнением в голосе сказал Слейт. – Я готов.
    – И чем копать собрался? – Я взглянул на него, ожидая, что здоровяк достанет из кузова ровера лопату.
    – Как насчет вот того? – Он покрепче обхватил винтовку. Что ж, раньше она помогала пробиться сквозь лед, почему не сейчас?
    Я кивнул, поднялся. Мы с Мэри отошли подальше. Я заметил, что она слегка пошатывается.
    – Как голова?
    – Настолько хорошо, насколько можно ожидать, – ответила она. – Чувство такое, как будто не в своей тарелке, но ни за что на свете не пропущу такое. Целый год я за ними гонялась, надеялась, что наши пути пересекутся, и вот, наконец, есть шанс узнать, где они находятся.
    Слейт выстрелил, выставив малую мощность. Сделал первый разрез, потом еще три, сделав прямоугольник, потом начал разрезать лед внутри квадрата линиями от одного края к другому до тех пор, пока лед не превратился в маленькие квадратики.
    – Насколько глубоко? – спросил я.
    Слейт пожал плечами, присел и вытащил наружу ледяной брус. Вышло примерно на три фута в длину.
    – Примерно вот так.
    Мы с Мэри присоединились к нему, помогая вытаскивать разрезанный на брусья лед.
    – Теперь ту штуковину лучше видно. – Мэри включила мощный фонарик на рукаве скафандра и направила луч вниз. Я разглядел большой твердый темный предмет.
    Мы с Мэри достали свои винтовки, распределили участки. Слейт спрыгнул в пробуравленный колодец, им же проделанный, и начал вгрызаться глубже. Повторив процесс раза три, он позвал нас, чтобы показать находку. Он прорубился сквозь десятифутовый слой льда и достиг металлической поверхности.
    – Как думаете, насколько большая эта штуковина? – спросил я, пытаясь разглядеть в ночной темноте хоть что-нибудь. Свет от фар ровера хоть и направлен на место раскопок, но создавал больше бликов, что не давало как следует рассмотреть находку.
    – Не могу сказать. Давайте продолжим. – Слейт тут же начал рубить лед на соседнем участке, расширяя колодец.
    В этом духе мы работали где-то около часа и вскоре добрались до участка, начинавшемуся в десяти футах слева от символа, замороженного во льду. Размерами он был где-то тридцать футов в ширину и двадцать в длину.
    – Наверное, крыша, – предположила Мэри, усаживаясь на колени. – Если так, нужно попробовать найти вход, либо откапывать эту штуковину целиком.
    Слейт уселся на пол.
    – Если кто не заметил, – сказал он, – мы здесь уже несколько часов. Мой скафандр нуждается в подзарядке.
    Я съежился, поняв, что и мой скафандр в любую минуту может разрядиться.
    Мэри, пока мы со Слейтом отдыхали, прислонившись к ледяной стене, ползала в поисках… чего-нибудь.
    – Парни, – вдруг воскликнула она возбужденным голосом. Я чуть было не забеспокоился, может, все же, сильно ударилась тогда головой.
    – Что там у тебя? – Я быстро встал, поскользнулся, чуть было не грохнувшись, но устоял.
    Она посмотрела на меня и ее губ расплылись в широкой улыбке.
    – Я нашла!
    Я присмотрелся, поначалу ничего не увидел, лишь когда Мэри показала пальцем, увидел на гладкой поверхности четкую трещину. Проследил за ней, понял, что это не просто трещина, а небольшой прямоугольник, выделяющийся на основной поверхности.
    – Слейт, тащи монтировку! – крикнул я. Здоровяк появился через минуту.
    Я показал на трещинку, Слейт тут же вставил в нее плоский конец монтировки, поднажал и, к нашему удивлению, крышка приподнялась. Дальняя сторона оказалась на петлях. Слейт поднатужился, приподнял люк и откинул его.
    – Ты первый, – сказал я здоровяку, но он даже не улыбнулся. Нахмурившись, уставился в темноту проема.
    Мэри присела, посветила фонариком в отверстие. Там оказалось пусто. Пол всего в десяти футах. Мэри наклонилась еще, буквально исчезая внутри, чтобы рассмотреть получше, что там, но я схватил ее и вытащил обратно.
    – Уже забыла, что произошло в прошлый раз? Между прочим, это случилось сегодня. Ты могла погибнуть. Дай-ка лучше я.
    Мэри сделала приглашающий жест, мол, прошу вас, сударь. Я опустился на колени.
    – Слейт, подстрахуй.
    Здоровяк обхватил ручищами мои ноги, я тут же просунул в отверстие руки и голову. Судя по хватке Слейта я сейчас в полной безопасности.
    Включил фонарик, его успела вручить мне Мэри, обвел помещение лучом света. Смотреть тут было не на что. Пусто. И выглядело точно так же, как снаружи: гладким и черным.
    – Тут ничего нет. Зачем на безжизненной планете вдруг оказалась пустая инопланетная коробка? – сказал я, готовый уже выбираться обратно, но тут почувствовал вибрацию и, прежде, чем сообразил, что происходит, затряслось все помещение, словно мы оказались в эпицентре землетрясения.
    – Слейт, держи меня! – закричал я, но было уже поздно.
    Инопланетная коробка заходила ходуном, уронив Слейта, тот перестал держать меня и я полетел в дыру. Я попытался вывернуться, чтобы не приземлиться на голову. Основной удар пришелся на плечи.
    Дрожь тут же прекратилась, а я лежал, стараясь не шевелиться.
    – Дин! – тревожно крикнула сверху Мэри. Я застонал, давая им понять, что со мной все в порядке, потом сел и с помощью фонарика осмотрел помещение. Пустое. И копаться в ней – пустая трата времени.
    – Здесь пусто! – крикнул я. – Скиньте веревку, что ли, вытащите меня. – Я поднялся, прошел по периметру помещения. На стенах различил такие же символы, как снаружи. Убедился, что нашлемная камера включена и работает, продолжил обход, ведя перчаткой скафандра по гладкой поверхности стены. Что означают эти символы? Ух, как хочется сравнить их с теми, что находятся в портале, а то и с символами скрытых миров. Возможно, найдутся рабочие. А может, и вовсе имеют какое-то отношение к Теос, которых стремится найти Мэри?
    Сверху упал конец веревки. Я устремился к нему, но тут кое-что заметил краем глаза. Помещение было общим, без внутренних стен и примерно футах в пятнадцати от люка, лежал небольшой предмет.
    – Кое-что нашел, – сказал я, вызвав шквал комментариев. Впрочем, все их проигнорировал, подошел к находке, присел, стараясь рассмотреть, что это, прежде чем брать в руки. Это оказался небольшой квадратный камешек, шесть на шесть дюймов. Зеленый камешек показался мне знакомым. Похожий находился в кулоне, который подарила мне Джанин, и которое я ношу по сей день.
    – Что там? – прозвучал в наушнике голос Мэри.
    Я повертел находку в ладони, увидел символ, такой же, какой привлек наше внимание там, наверху. На остальных гранях, включая маленькие боковые, тоже обнаружился такой же символ, но только меньше размером. В остальном камень выглядел обычно. Знакомо, но отличающийся от артефакта, который Сарлун назвал реликвией Теос. Они нашли его год назад и теперь ломают голову, пытаясь понять, что он делает.
    – Все, я поднимаюсь, – сказал я, засунув камешек в маленький футляр, прикрепленный к скафандру. Осмотрев напоследок помещение, чтобы убедиться, что ничего не пропустил, что найденный камень – это все, что в нем находилось, я подошел к веревке.
    Не успел прицепить ее к поясу, как вокруг меня раздался треск, словно лед, в котором погребено это помещение, вдруг начал двигаться, угрожая раздавить все, что в нем находится.
    – Вытаскивайте меня! – закричал я, почувствовав, как накатывает приступ клаустрофобии.
    За пояс сильно дернуло, я покрепче ухватился за веревку, давая Слейту вытянуть меня. Вскоре я уже вылезал наружу, а угрожающий треск вокруг нас становился все громче.
    – Лед трескается! Нужно уходить! – сказал Слейт.
    Я отвязал веревку и бросился к роверу следом за ним и Мэри. Покидали в кузов припасы, запрыгнули сами. Земля задрожала. Слейт рванул с места. Ровер заскользил по гладкой поверхности льда, уезжая прочь. Я оглянулся, увидел, что мы забыли фонарик, то лежал, освещая боковую сторону выпирающего изо льда металлического символа. Мгновение спустя до нас донесся скрежещущий звук и наша находка погрузилась под лед целиком.
    Слейт остановил ровер, когда отъехал примерно на полумилю. Отсюда мы не смогли рассмотреть ни символа, ни ямы, которая должна была образоваться на том месте. Планета поглотила инопланетный артефакт целиком, не оставив на этом месте ничего.
    – Что это было? – спросила Мэри.
    – Думаю, это как-то связано с вот этой штуковиной. – Трясущейся рукой я вытащил из футляра зеленый камешек. Сейчас тот слегка светился.

Глава третья

    – Почему мы не отправились прямиком на Шиммали? – спросила Мэри. Она до сих пор сердилась на меня, расхаживала по гостиной, как медведь в клетке. А я не хотел отвечать, потому что уже три раза это делал.
    Вслед за ней по пятам, гавкая, гонялась Мэгги. Она была не единственной, кого тревожило поведение Мэри.
    Та остановилась, и я почувствовал, как пронзительный взгляд прожигает в затылке дыру.
    – Хорошо, хорошо, утром первым делом отправимся туда. У нас через пару дней встреча с хранителями, я думал, это может подождать.
    – Но…
    – Давай не будем ссориться и согласимся, что это важно. Я устал и хочу, чтобы ты прошла хоть какое-нибудь обследование. Удар головой о камень мог не пройти бесследно. – Вот из меня и вырвалась настоящая причина. Я услышал, как вздохнула Мэри. Потом она положила ладони мне на плечи.
    – Почему ты сразу не сказал мне об этом? – мягко спросила она.
    – Потому что ты упрямая и сказала, что с тобой все в порядке.
    – Может, ты и прав. – Она чмокнула меня в макушку, а я взял ее ладонь, все еще лежащую на моем плече, в свою.
    – Ясен день, – улыбнулся я. – А чего это ты вдруг разволновалась из-за всего этого?
    – Из-за этого? – чуть возмущенно вскинулась Мэри. – Мы говорим о поиске исчезнувшей инопланетной расы. А вдруг, это те самые боги из древних легенд.
    – Ты ведь сама в это не веришь, да? В то, что это боги.
    Она ушла на кухню и вскоре оттуда донесся запах лимонного чая. Потом она появилась передо мной, поставила на кофейный столик чашку с дымящимся напитком. Я одними губами сказал «спасибо». Мэри уселась напротив, поджала ноги и охватила ладонями горячую кружку. Волосы упали на лицо, когда она склонилась над чашкой. А потом, когда снова взглянула на меня, я почувствовал себя юношей, влюбленным в первый раз.
    – Я не знаю, чему верить, – сказала она. – Хочешь сказать, что наша находка – не подсказка, оставленная для хранителей?
    Я взял кружку, слегка подул на чай, потом немного отхлебнул. На колени забралась Мэгги, и я, чтобы не пролить на нее горячее, отхлебнул еще.
    – Возможно, ты права. Непонятное помещение, похожее на некий символ со спрятанным внутри зеленым камнем. Каковы шансы, что его кто-нибудь найдет, особенно в забытом ледяном мире?
    – Именно. Когда ты подобрал артефакт, это место самоуничтожилось.
    – Между прочим, чуть было не вместе с нами, – напомнил я. – Не уверен, что мне нравится их тактика.
    – В том-то и дело. Только достойным удалось бы сбежать с артефактом. У нас в руках предмет – ключ к разгадке местонахождения Теос. Я в этом уверена. – Она отпила немного чая и я почувствовал, что и меня охватывает волнение.
    Что, если мы их найдем? Что тогда? Спросим, зачем они построили порталы? Или почему сбежали, покинув вселенную? Несмотря на все разговоры, что я слышал целый год, ни у кого не было ничего, кроме слухов и предположений. Мы понятия не имели, как они выглядят и где их видели последний раз.
    – Мы заключили соглашение с Бхлат. Как думаешь, хранители согласятся отдать им ледяной мир после нашего открытия? – спросил я. Мне интересно было мнение жены.
    – Не уверена. Как думаешь, там могут быть еще какие-нибудь артефакты? – поинтересовалась Мэри.
    – Понятия не имею, но интуиция подсказывает, что это все, что там было.
    – Думаю, наша находка подойдет к артефакту, который есть у Сарлуна, – наконец, произнесла она. Я ждал, может она добавит еще что-нибудь.
    – Тоже так думаю. – При мысли о последствиях участился пульс. Если поместим найденный камень в предмет, который находится у Сарлуна, что произойдет? Мы ж ничего не знаем, а это может оказаться оружием. Может, Теос создали тайные порталы во все миры, чтобы тайно проникать в них, а то и вовсе захватывать. – После События и вторжения бхлат трудно доверять хоть кому-то.
    – Ты ведь доверяешь Сарлуну и Суме. И сейчас мы с тобой часть группы существ, о которых несколько лет назад не имели понятия, – сказала Мэри, напомнив о нашей первой встрече с хранителями врат. Было представлено десять миров, каждый из которых сильно отличался от других. Тогда Сарлун забыл сказать, что один из них сделан из газа, и я прошел сквозь него, нарушив сразу несколько правил.
    – Да, они наверняка заслужили наше доверие, а мы заслужили их. Теос, с другой стороны, не сделали для этого ничего. И вообще, если за старым трюком «спрятанный в ящике зеленый камень» стоят они, получается, что они покушались на меня, так что бей первым.
    Мэри усмехнулась, занялась чаем. Было видно, что ее клонит ко сну, а это явный признак усталости. Я тоже устал, и горячий чай, смешанный с тихим посапыванием кокер-спаниеля, убаюкивал меня.
    – Давай ложиться спать, завтра узнаем больше, – предложила Мэри.
    – Сейчас приду.
    Я пошевелился, Мэгги тут же встрепенулась, спрыгнула с колен и рванула к входной двери, прикоснулась к ней левой лапой, давая понять, что ее нужно выпустить.
    Было уже поздно, небо темное и зловещее. Сквозь облака просвечивают несколько звезд. Подумалось, на месте ли сейчас некоторые из них, или же давно нет, и только свет от них до сих пор виден отсюда. Возможно, именно это мы сейчас и наблюдаем относительно Теос: их следы спустя долгое время после исчезновения, как свет давно умершей звезды на небе.
    Сделав свои нехитрые дела, Мэгги легкой трусцой отправилась прямиком в спальню. Вскоре мы все втроем лежали в кровати, а в голове все еще крутились вопросы, на которые не было ответов.
     ***
    – Где остальные? – спросил я у Сарлуна, когда мы зашли в его кабинет на Шиммале.
    Худой инопланетянин дернул носом и посмотрел на меня.
    – Сегодня здесь только мы.
    – Разве не нужно, чтобы и остальные услышали то, что мы хотим сказать? – спросила Мэри.
    Сарлун что-то прочирикал в ответ и, когда переводчик не перевел его слова, он постучал по устройству, лежащему на столе.
    – Ну что, заработал? – громко сказал он и, убедившись, что прибор начал произносить слова на другом языке, сказал: – Они вряд ли успели бы прибыть в такой короткий срок.
    Я хотел было спросить подробности, но подумал, что раз он захотел прежде лично побеседовать с нами, значит, у него была веская причина.
    – У вас есть что сказать о ледяном мире? – спросил он, наклонясь вперед, показывая этим, что его это очень интересует.
    – Да, – кивнула Мэри, – мы нашли артефакт.
    Я протянул электронную карту памяти со скинутыми на нее подробностями для его проекта картографии миров с имеющимися порталами.
    Сарлун сунул карту в устройство и на стене кабинета, на которую до этого транслировалась картинка с произведениями искусства, появились кадры с видеокамеры беспилотников. Картинки с моего беспилотника и беспилотника Слейта я на карту не записал, там не было ничего интересного, кроме льда, снега и ветра.
    А видео с беспилотника Мэри мы чуть подредактировали, вырезав большую часть полета, так что на стене буквально сразу появилась поляна с вмороженным в лет инородной металлической штуковиной. Сарлун подался вперед, словно желая лучше рассмотреть картинку. Сверху металлическая штуковина была похожа на некий символ.
    – Потрясающе, – донеслось из переводчика. – Я не узнаю его. Он из… – Сарлун не договорил. Он знал, что у меня есть доступ к скрытой части базы, хранящейся в кристалах порталов, той самой, которую Карим с единомышленниками упорно старались скрыть от всех навсегда. Сарлун никогда не расспрашивал меня об этом, но я знал, что любопытство гложет его изнутри
    – Я такого никогда раньше не видел, – сказал я.
    – Думаю, это их мир, – сказала Мэри. – Это должен быть их мир.
    – В смысле, мир Теос? – уточнил Сарлун. – Не обязательно, но возможно.
    На экране появились мелкие символы, нанесенные на стены большой металлической штуковины. Слейт постарался на славу, сняв все подробно. По всему экрану, через каждые несколько футов, находились косые, искривленные черточки, обозначающие пять других портальных миров. Я распознал только три, видел их в порталах хранителей врат, но не было возможности проверить те, что заблокировали Теос. Видимо, у них были веские причины, закрыть от доступа часть планет. При обычных обстоятельствах отсутствие доступа, скажем, в родной мир бхлат было бы отличным делом.
    От волнения кончик носа Сарлуна поднялся вверх. Он взял планшет, начал на нем что-то листать.
    – Вот, смотри, значок слева, – сказал он, указывая на четыре прямоугольника, расположенные перед маленьким кругом. – Это ни что иное, как Атррон. Я там был… однажды. Помню, каким впечатляющим показалось это место. Конечно, все это должно быть связано с Теос. – От самого Сарлуна исходила волнительное щебетание, и только переводчик переводил ровно и без затей.
    Мы обсудили два других мира, о которых знал Сарлун. Но, поскольку он сам там никогда не был, он не мог сказать больше того, что находилось в базе хранителей врат.
    На стене поплыли кадры, снятые с вездехода. Сарлун аж привстал, когда отрытая нами металлическая штуковина скрылась во льду.
    – Что вы там нашли? – спросил он.
    – С чего ты взял, что мы там что-то нашли? – спросила Мэри и в ее глазах мелькнул хитрый огонек.
    – Потому что это единственная причина, по которой ваша находка была поглощена льдом. Кто-то прошел тест. – Сарлун было сел обратно в кресло, но тут же вскочил и подошел к стене, на котором демонстрировалась запись.
    – Зачем вообще нужен тест? Чего они хотят? – поинтересовался я.
    – Теос были самой разумной расой из когда-либо существовавших, но у них был также ненасытный аппетит к головоломкам и испытаниям.
    – Прошли столетия с тех пор, как их видели, а сейчас мы находим ключ к разгадке. С какой целью? – Мэри нервно потерла ладони и начала крутить кольцо на пальце, размышляя над этой проблемой.
    – Если строить догадки, – ответил Сарлун, – я бы сказал, что они хотят, чтобы их нашли.
    – Зачем?
    – А вот этого я не могу сказать.
    Я достал из сумки найденный камень.
    – Может, эта штука что-нибудь подскажет?
    Черные глаза Сарлуна расширились, узкий рот несколько раз открылся и закрылся прежде, чем он издал первый звук.
    – Это недостающая часть.
    – Не уверен, но кажется вероятным, – сказал я.
    – Идите за мной, мне нужен свежий взгляд. – Сарлун вышел из кабинета, мы с Мэри последовали за ним, вышли в коридор, оформленный в том же стиле, что и белоснежный кабинет.
    Время от времени встречали других шиммали, улыбались, с кем-то здоровались, а с парочкой и вовсе обменялись любезностями. При первой встрече казалось, что у них твердый панцирь, но, чем больше общались, узнавали друг друга, они смягчались и теперь относились к нам как к равным.
    – Куда ты нас ведешь? – спросила Мэри, когда свет стал тусклее, а стены, казалось, потеряли свой блеск.
    Сарлун не ответил, только жестом пригласил следовать за ним, и вскоре мы оказались напротив серой стальной двери. Сарлун набрал код на клавиатуре с незнакомыми символами, дверь открылась.
    – То, что вы сейчас увидите, не должно выйти за пределы этой комнаты. Договорились?
    Такой выбор слов застал меня врасплох, но я подыграл. Н-да уж, автоматический переводчик до сих пор производил на меня неизгладимое впечатление.
    – Согласны, – сказал я, Мэри только кивнула. Не успел Сарлун отвернуться, как она посмотрела на меня, сделав удивленный вид.
    Сарлун закрыл дверь, на потолке зажглась яркая лампочка.
    – Добро пожаловать в хранилище с моей коллекцией.
    Глазам потребовалась секунда, чтобы привыкнуть к яркому свету. Я увидел ряды стеллажей, заполненных странными на вид предметами. Протяжно присвистнул, не совсем понимая, на что именно смотрю, но, все равно, изрядно впечатленный.
    Мэри шагнула между стеллажей. Сарлун остался на месте, наблюдая, как мы осматриваем комнату. Это было большое помещение, наверное, около двух тысяч квадратных футов, потолки в пятнадцати футах. Между стеллажами ярда три минимум, каждый стеллаж около двенадцати футов в длину и восьми в высоту. Я шел вслед за Мэри мимо первого ряда и видел десятки каменных предметов. Некоторые похожи на грубые инструменты, чаши, кубки, молотки. Подобные экспонаты можно увидеть в музее естественной истории.
    – Откуда это все? – спросил я, пытаясь взять в руки камень, похожий на ложку с длинной ручкой, но активировался силовой щит синего цвета, не давший пальцам прикоснуться к экспонату, да еще вызвавший легкое покалывание в пальцах.
    – Это из самого первого мира, в котором я побывал, – ответил Сарлун. – Я был тогда еще молод, всего тридцать лет. – Интересно, в нашем исчислении это сколько будет? – Транлок 4. Планета пережила вымирание. Мы были не уверены, что с ними случилось, но когда я туда попал, этими предметами пользовались самые продвинутые существа. Нам показалось, что в этой стадии они находились целые столетия, без какой либо эволюции. Довольно уникальная история. – Сарлун задумчиво смотрел на полки.
    Я невольно улыбнулся, разглядывая примитивную утварь, похожую на ту, какой пользовались первобытные люди на Земле.
    – А что на счет этого? – спросила Мэри, успевшая зайти в соседний ряд. Я поспешил туда же, посмотреть, что она там обнаружила. Она показывала на замысловатый шлем, ассиметричный, но красивый.
    – Шлем из мира Лооргов. Они завоевывали всех, не жалея никого. Войска их предводителя Пло вели битвы в каждом регионе, и после каждой победы Пло забирал кости самого главного военачальника. Этот шлем сделан из костей сорока семи из них. – Сказал Сарлун, по всему видно, весьма довольный собой.
    – А у тебя он откуда? – поинтересовался я.
    – Один из нас оказался свидетелем восстания против Пло. Его обезглавили на поле боя, и в этом хаосе удалось подобрать шлем.
    С каждой минутой шиммалианцы вызывали у меня все больший интерес.
    – Ну и когда мы будем готовы посетить обитаемую планету? – спросила Мэри. До сих по он отправлял нас в миры без разумной жизни.
    – Когда остальные Хранители скажут, что вы готовы, – ответил Сарлун. Мэри посмотрела на меня и закатила глаза.
    – А ты? Что ты думаешь? Мы готовы? – спросил я.
    Какое-то время он смотрел на меня оценивающе. Ни одна клеточка его тела не дрогнула.
    – Да.
    Меня охватило облегчение, смешанное с тревогой. Ведь до сих пор мы не посещали миры, изобилующие жизнью, чужой культурой и политикой. До сих пор, по сути, мы отправлялись в походы по планетам, населенным, в лучшем случае, дикой флорой и фауной. Я не возражал. После таких походов мы возвращались домой и радовались проделанной работе, не задаваясь вопросом, насколько негативно повлияли на чужую расу и не изменили ли вектор ее развития.
    Я уже побывал как минимум на дюжине планет, каждая из которых кардинально отличалась от предыдущей. Что принесет следующая?
    Сарлун прошел мимо, целеустремленно направляясь в дальний конец помещения, где заканчивались стеллажи с древними артефактами. Набрал какой-то шифр на панели управления последнего ряда полок, там вспыхнул и погас синий огонек. Сарлун кончиком пальца прикоснулся к черной коробке и та разделилась пополам, обнажив предмет того же цвета, как найденный мной камень. Такую штуку я видел только на картинках, но теперь мог бы сказать, что мой камешек принадлежит этой штуковине.
    Штуковина была немного шире моего камня, и выглядела как подставка для него. Из краев торчали четыре зубца, образуя этакую подставку, на которую можно положить мой камень. Я облизал губы, почувствовав, как от волнения пересохло в горле. Я огляделся в поисках воды, но ничего не увидел.
    Рядом уже стояла Мэри и мы вдвоем рассматривали представленный артефакт. Сарлун улыбнулся и протянул руку. Без малейшего колебания я вытащил найденный на ледяной планете камень из рюкзака и положил его на толстую ладонь.
    Когда Сарлун поднес камень к подставке, оба драгоценных камешка засветились зеленым светом. Я почувствовал, как камень на груди нагрелся, как в ночь События. Я вытащил его – он и впрямь ярко горел.
    Мэри огляделась, как будто ожидая, что все вокруг вот-вот начнут взлетать в небо. Некоторые страхи не рассеялись до сих пор. Я увидел, как она быстро проверила, на месте ли кольцо Боба, висит ли оно на цепочке на шее. Она не надевает его уже несколько лет.
    – Все в порядке, – заверил я ее.
    – Как интересно, – прочирикал Сарлун.
    – Еще бы. Эти камни использовались в тщательно продуманном плане Краски. Выходит, они точно такие же, как те, что, по твоим словам, служат подсказками, оставленными Теос. Что, если это запасной план наших заклятых друзей? А если Краски на самом деле не исчезли? Кто-нибудь проверял их родной мир? – На моем лбу аж капли пота выступили, стоило задуматься, насколько сложна вся эта история на самом деле.
    Сарлун не ответил, и я расценил его молчание как подтверждение. Показалось, что он пытался разобраться в этом деле.
    – Мы не проверяли, – наконец, сказал он, – не видели в этом необходимости. Особенно сейчас, когда твоего мира больше нет.
    – Земли больше нет, но Нью-Сперо процветает. – Я содрогнулся, представив, как на наш новый мир спускаются огромные черные корабли. Нельзя допустить, чтобы такое случилось.
    – Как бы там ни было, их мир захватили бхлат, – сказала Мэри. – Они бежали от них.
    – Мы точно это знаем? Или верим словам гибрида-предателя? – Я произнес эти слова с большей долей яда, чем намеревался.
    – Разберемся и с этим, а пока давайте посмотрим, что у нас здесь. – Сарлун аккуратно положил мой камень на артефакт, покоящийся на полке. До времени они светились, но как только соприкоснулись, оба потускнели. Сарлун взглянул на меня, и окончательно положил новоприобретенный камень на подставку.
     Продолжение будет...