Наверное, я никогда не перестану удивляться непостоянности своей натуры. Еще вчера жизнь казалась довольно-таки забавным явлением, а сегодня напоминает замкнутый круг, за пределами которого - пусто, а внутри - неспокойно. Но я знаю, что мои душевные конвульсии пройдут, ибо нет более надежного друга, чем опыт. Пускай, он не слишком любезен, а порою даже и суров, но зато предельно честен и откровенен. Только представьте, вы лежите в совсем не презентабельном виде на кровати, а рядом он, старик опыт, смотрит на вас пронзительным взглядом и что-то бормочет. Впрочем, сейчас мне не хотелось бы знать, что именно скажет этот тип: поживем - увидим. Но мне думается, читатель опустил свои глаза в этот текст вовсе не для того, чтобы ознакомиться с моими рассуждениями на довольно абстрактные темы. Что ж, я готов утолить читательский голод. Блюдо не будет особым, напротив - привычным, ибо, как же иногда хочется постоянства и спокойствия, и той самой, черт возьми, привычности.
В тот вечер на улице было ужасно холодно. Редкие фонари вырывали из лап тьмы воздушное пространство, и я видел, как целый рой снежинок, подобно мухам, безумно кружится в потоке воздуха. Я шел по узкой улочке, вдоль которой росли могучие старые деревья, заслонявшие своими обширными ветвями темное звездное небо. Было всего лишь шесть вечера, но, как это обычно бывает зимой, казалось, что гуляешь уже за полночь, а каждый встречный человек - наверняка маньяк или наркоман. Но вопреки моим ожиданиям на протяжении своей недолгой прогулки я встречал лишь группы бабушек, обсуждавших последние новости двора да семейные пары, торопившиеся из дома или домой. Ветер нарастал с каждой минутой. Не щадя мое и так замерзшее лицо, мела метель, колючая и назойливая. Тогда я подумал, что пора закругляться, но домой не хотелось. Уж слишком чуден зимний воздух, который, несмотря на свою суровость, обладает редким свойством - поднимать настроение.
Я неспешно бродил по знакомым местам, но отчего-то мне захотелось присесть на занесенную снегом лавочку, на которой летом я провел немало памятных вечеров в компании друзей. Я кое-как расчистил снег и дислоцировался на самом краешке, будто неродной. На том месте, где сейчас стоит эта лавка, раньше был пустырь, в нескольких метрах от которого располагался яблоневый сад, вроде как принадлежавший близлежащей школе. Еще в далеком детстве я и мой друг Артем, лазали по яблоневым деревьям и возвращались домой с приличной добычей. Впрочем, яблоки были не так уж важны, куда приятней был сам процесс покорения вершин, тогда еще не слишком высоких, но, тем не менее, важных. Но наши "яблочные рейды" продолжались недолго, ибо вот уже как около семи лет на месте сада возвышается девятиэтажный дом, напротив которого, я, собственно говоря, и сидел тем зимним вечером. Сначала я испытывал некоторую неприязнь к этому зданию, уж слишком оно выбивалось из общего архитектурного стиля двора: вокруг одни хрущевки, а тут, бац - новенькая девятиэтажная, к тому же весьма необычная, так сказать, с изысканными формами, эркерами, торжественным фасадом и прочими прелестями. Но время лечит, и отторжение прошло. Я сидел, рассматривая звездное небо и вспоминая дела прошлого. Уголки моих губ немного дистанцировались друг от друга - я улыбался. Но вдруг полет моих бессвязных мыслей пресекла вспышка света. В эркере на первом этаже (я уподобился мечтаниям именно напротив него) загорелся свет. Штор там почему-то не было, поэтому я мог совершенно беспрепятственно наблюдать за тем, что происходило внутри. Я чуть привстал, чтобы улучшить обзор. Дабы не вызывать подозрения, я поднес к уху телефон, будто с кем-то разговариваю. Эркер был весьма солидных размеров, неудивительно, что на нем поместился стол до отказа набитый яствами и два стула в красных чехлах. Не считаю нужным указывать все, чем был богат праздничный стол, но все же замечу - такого страстного желания есть я не испытывал уже давно.
Свет загорелся - и в эркере появилась пара. Молодой человек в клетчатой рубашке, в миниатюрных очках и с зачёсанными назад черными волосами. Он галантно отодвинул стульчик, на который присела его дама. Она была в бежевом длинном платье, по-видимому, до пола, на ее шее красовалось ожерелье, а волосы были закручены в обворожительную композицию. Кажется, мужчина посмотрел на меня несколько подозрительно, но я тут же отвернулся, делая вид, что меня совершенно не интересует то, чем они собираются заниматься. Возможно, с точки зрения детектива я вел себя чрезмерно вызывающе, но будучи начинающим писателем, я не мог позволить себе уйти, не пронаблюдав за торжественным действом. Ибо, что есть литература? Сама жизнь, перенесенная на белые страницы.
Конечно, я не слышал, о чем они говорят, однако на их лицах было написано все, что необходимо. Мужчина просто искрился от счастья, а его дама смущенно улыбалась, накручивая на палец локон волос. Несколько минут они о чем-то мило беседовали, после чего кавалер предложил своей даме шампанское. И вот в их руках бокалы, наполненные до краев, а в глазах - безмерная радость, которая, казалось, вот-вот вырвется наружу в форме объятий, поцелуя или еще чего-нибудь эдакого. Около пяти минут кавалер рассказывал о чем-то с особым увлечением, корча рожи и даже подпрыгивая. Девушка смеялась, но уже не робко, а открыто, видимо, во весь голос. Особенно меня радовало то обстоятельство, что увлекшись банкетом, они совершенно забыли про маленького шпиона, притаившегося неподалеку. Впрочем, смотреть никто не запрещал. Они чокнулись и осушили бокалы. Дальше наступила менее интересная часть застолья, пересказывать которую не имеет особого смысла, ибо они просто кушали, довольно сдержанно что-то обсуждая, видимо, всякие новости, знакомых, друзей, подруг? Ну, что еще могут обсуждать люди за праздничным столом? Тогда я подумал, что неплохо было бы забежать домой и выпить чего-нибудь согревающего, но тут же утихомирил свой пыл. Вдруг, что-то случится во время моего отсутствия? Вдруг я пропущу кульминацию вечера? Около двадцати минут я провел на страшном морозе, наблюдая за тем, как в теплом уютном доме ужинает парочка влюбленных. Но мое чутье подсказывало мне - люди не наряжаются столь пышно для того, чтобы просто поесть красной икры и попить шампанского. И я был прав. Вскоре их трапеза прервалась, они снова наполнили бокалы, а мужчина даже встал. Это попахивало чем-то серьезным. По его лицу было заметно, что он нервничает. Со зрением у меня всегда были проблемы, но очки - потрясающее изобретение человека - с их помощью я видел даже больше, чем необходимо. Я немного сменил точку обзора, чтобы лучше разглядеть лицо мужчины. Казалось, он посмотрел на меня, но я - то прекрасно понимал, что ему уже не до этого. Он переминался с ноги на ногу, а его свободная рука не могла найти себе места. Он то совал ее в карман, то приглаживал ею волосы, то стучал по столу. Наконец мужчина не выдержал, и этой самой рукой достал откуда-то из-под стола нечто маленькое красного цвета. Да, да, там оказалось кольцо, вероятнее всего, обручальное. Девушка, обогнув стол, подбежала к нему и горячо поцеловала в самые губы. Тогда я отвернулся из соображений приличия, но уходить не собирался. Я рассчитывал дождаться окончания торжества хотя бы в том случае, если они управятся до одиннадцати вечера.
Чуть позже у них состоялась очень эмоциональная беседа, видимо, по поводу произошедшего. Дама окончательно раскрепостилась и уже превосходила в эмоциональности повествования своего будущего мужа. Они ели, пили, возможно, станцевали бы, если бы балкон был еще просторней. Мне стало скучно. Казалось, уже ничего не произойдет - все случилось, и у этой истории, по крайней мере, на данном этапе счастливый финал. Я собрался уходить, но стоило мне сделать только шаг в направлении дома, как мне тут же захотелось обернуться - взглянуть в последний раз на этих излучающих счастье людей. Что я увидел? Я увидел, как кавалер с нескрываемой злобой и ненавистью кричит на свою даму. Она практически рыдала. Я не мог понять, что между ними произошло, но меня поразила скоротечность, молниеносность столь резкой перемены настроения влюбленных. Он встал - она тоже встала. Мужчина все не унимался, в порыве гнева он даже сшиб бокал с шампанским, беззащитно стоявший на краю праздничного стола. На самом деле - я подробно пишу, ибо вспышка гнева была стремительной и практически секундной. Все случилось так быстро, что я немного растерялся. Мне казалось, что я что-то упустил. Но сам прекрасно понимал - я видел все, что можно было видеть. Видимо, пожар вспыхнул от одной невинной искры. Макияж девушки растекся по лицу, и теперь она вызывала скорее жалость, нежели зависть. Гнев мужчины набирал обороты, он, подобно снежной лавине, вырывался у него из груди, такой необузданный и слепой. Они вышли из-за стола, и несколько секунд смотрели друг на друга. Она что-то сказала, после чего он со всей силы ударил ее по лицу и вышел вон. Девушка не поднималась около минуты. Поднявшись на ноги, она отхлебнула шампанского и тоже вышла, погасив свет. Внезапно из подъезда выскочил разгоряченный любовник. В его глазах было что-то нечеловеческое. Он пронесся мимо меня, буркнув: "Чего смотришь?!" Я ничего не ответил.
Какое-то время я все еще сидел на лавке. Наверное, я был несколько удивлен, если не сказать больше. Вдруг в соседнем с эркером окне загорелся свет. Это была она, опечаленная невеста, смывшая макияж и распустившая волосы. В квартире был ремонт - голые обои, мебель в чехлах, тогда я понял, почему влюбленные не обзавелись шторами, видимо, еще не успели. А теперь уже и не требуется. Девушка открыла окно. Вероятно, ей тоже захотелось насладиться зимним воздухом, таким томным, но все свежим и будоражащим сердце. Не обращая внимания на страшный холод, она облокотилась на подоконник и закурила. В какой-то момент наши взгляды встретились. Мне показалось, что она хочет что-то сказать. Но то лишь казалось. Я чувствовал себя неловко, оказавшись наедине с ее печалью, но тело, будто примерзло к вожделенной лавке. Я не двигался с места. Девушка достала телефон. Ловко постучав по клавишам, она прислонила его к уху. Несколько секунд она ждала ответа на другом конце провода. Наконец, дама услышала знакомый голос. Она слегка улыбнулась. Когда она заговорила - я удивился. Мне казалось, что ее речь быстрая и отрывистая, но оказалось наоборот - медленная и сладкая.
- Привет, как ты, друг? - Спросила она, бросив тлеющий окурок на блестящий снег.
В ответ последовали неясные мне звуки.
- Забавно. Приезжай, пожалуйста. - Сказала девушка и тут же закрыла окно.
Я возвращался домой по все той же узкой улочке. Ворох мыслей, ворох чувств. Но я старался гнать их прочь. Впрочем, случилось ли в тот вечер, что-то, что бы меня поразило? Что-то, после чего я не мог заснуть, ворочаясь на кровати, будто наркоман во время ломки? Нет. Ничего подобного не было. Все было до отвращения просто.
Я снова подумал о своей буйной натуре. Порой мне кажется, что вся моя жизнь - один большой "яблочный рейд". Описывая события минувших дней, я немного лукавил. Артем никогда не лазал по деревьям, сие нехитрые действия всегда выпадали на мою долю, а он, вожделенно смотрел, как я карабкаюсь все выше и выше - он ждал, когда полетят вниз спелые яблочки. Артем знал - я не подведу, а я был уверен в том, что он не ускользнет с нашей скромной добычей. И, может, сама жизнь требует от нас метаний, может, так она помогает нам отыскать того, кто в дни ненастья присядет на краешек кровати и прошепчет: я - твой главный опыт.