На первом курсе большую часть свободного времени мы тусовались у Димона - бабушка у него была святой человек, курила папиросы "Любительские", обожала внука и терпела, и даже кормила его друзей. Квадратные метры позволяли, да и квартира располагалась в центре.
Комната хозяина была украшена на славу - холщовые шторы с надписью "Make love not war", пацификом, и отпечатками ступней, расписные обои и магнитофон "Юпитер-стерео". Это было очень круто. Очень.
Но лучшему нет предела. В институте как раз началась гипсоформовочная практика, и Димон задумал инсталляцию. К стене должен был быть прикреплён холщовый балахон с капюшоном, напоминающий рясу капуцина. Одна гипсовая рука должна была лежать на воображаемой груди, кисть второй вытягивалась вперёд ладонью вверх, в ней предполагалось разместить свечку. Ну и под капюшоном, естественно, лицо хозяина квартиры. Типа светильник. Настенное бра.
Ну, руки мы заделали легко. Оставалось самое трудное - маска. Посмертную, конечно, делать легче. Но Димон хотел жить, и пришлось изобретать систему подачи воздуха. Задача осложнялась хроническим насморком клиента. Дышать сквозь трубочки для коктейля никак не получалось. Тогда мы склеили трубки нужного диаметра из бумаги. Переборщить тоже было нельзя, потому что тогда наш капуцин получился бы афроамериканцем.
Совершать акт решили в ванной комнате. Димон лёг в ванну на спину, лицо, обильно смазанное вазелином, вставил в картонную опалубку, воткнул в нос трубочки. Всё было готово, и мы стали "заводить" гипс. Дело довольно сложное, но мы справились.
Постепенно лицо клиента покрывалось гипсовой массой. Вот оно скрылось совсем. Раздавалось сосредоточенное сопение. Грудь лихорадочно вздымалась. Мы корчились от смеха, стараясь не произнести ни звука и не вспугнуть.
Гипс стал схватываться. И тут случилось непредвиденное - бумажные трубочки слегка размокли и сузились. Стало ясно, что мы теряем его. Димон показывал руками, что может ещё терпеть. Никогда бы не подумал, что человек в состоянии издавать носом такие звуки.
- Дима, не стой на кафеле без тапочек, - раздался голос бабушки.
Ноги страдальца конвульсивно задёргались. Мы с ужасом смотрели на эту картину, и не могли понять, он задыхается, или это от сдерживаемого смеха?
Наконец, он дал команду снимать. С частью плохо смазанных вазелином ресниц пришлось расстаться. Клиент был очень красный, но очень довольный. Выяснилось, что реплика про тапочки чуть всё не испортила, у него началась истерика.
Маска получилась на славу. Лучше не бывает даже после дуэли. Инсталляция действовала на людей безотказно - человек обычно подпрыгивал на метр, и это днём и без свечки. Вечером и со свечкой было ещё веселее. Одна девушка уронила поднос с рюмками и потом долго плакала.
К сожалению, по настойчивой просьбе бабушки, инсталляцию пришлось довольно скоро разобрать. Ежедневно сталкиваться с восставшим из гроба внуком ей было тяжело. Маска и руки отправились на антресоли.
Очень может быть, что всё это ещё там. Надо спросить у Димона. Было бы любопытно сравнить то, что было, с тем, что стало. Правда, он, как назло, почти не изменился. Не то что некоторые.