Коваленко Алексей. Проклятые. Тьма милосердная. Прелюдия

Прелюдия...

Милостью небес единственный правитель империи Маолан Родерик Второй, взошедший на трон шесть лет назад благодаря военному перевороту и всемернейшей поддержке Богов, армии и народа, сидел на балконе своей загородной резиденции и, мрачно покусывая длинный седоватый ус, разглядывал красочное пятно сбегающего по лунному мрамору стены вина. Осколки хрустального кувшина уже суетливо и по возможности тихо убирали, не рискуя навлечь на себя гнев и без того явно находящегося не в духе господина.

Прорычав что-то невнятное, император резким движением схватил с небольшого плетеного столика серебристый колокольчик и потряс его так яростно, будто тот был схваченным подсылом враждебного государства, пробравшимся в резиденцию Родерика с целью устроить тому максимально мучительную кончину. Против ожидания, в небольшой комнате не раздалось ни звука, однако спустя всего несколько секунд дверь распахнулась, и к императору бесшумным шагом приблизился уже немолодой дворецкий в идеально чистом черном камзоле без единой складочки.

- Слушаю, повелитель, - почти прошипел он, склонившись в почтительном поклоне за правым плечом императора.

- Он прибыл?

- С минуты на минуту, - дворецкий цепким взглядом профессионального убийцы скользнул по интерьеру комнаты, выхватывая отличия между вчерашней обстановкой и сегодняшней, запоминая приметы служанок, вид из окна, положение столика по отношению к балкону.

- Принесите чай. Розовый, - император сжал массивный кулак. - Остальное как всегда.

В прошлом один из самых эффективных убийц, а до этого - подчиненный некогда тысячника Родерика, прихотью судьбы ставшего императором, так же плавно поклонился и будто растаял в воздухе. Императору не пришлось даже поворачиваться, чтобы знать это.

Он знал о своих подчиненных все: способности, слабости, скелеты в шкафу, семейные проблемы... И все это держалось в голове не по причине излишней подозрительности, а исключительно из-за отличной памяти и желания всегда находиться в курсе жизни близких людей, чтобы в нужное время помочь тем, кто однажды рискнул всем и возвел его на трон. Хотя иногда он и находил странным, что человек, давным-давно отказавшийся от своего имени и принявший прозвище Шепот Смерти, не стал претендовать ни на какой пост, оставшись верным слугой и телохранителем.

Короткое императорское "как всегда" означало, что дворецкому необходимо обеспечить максимальную защиту комнаты от прослушивания и подглядывания, хотя, если быть до конца откровенным, желающих рискнуть своей жизнью за последние шесть лет нашлось немного. Шепот Смерти досконально знал свое дело, запросто вычисляя подсылов, выявляя нестыковки в наспех выдуманных историях о причинах замены одного человека другим, находя места засад или наблюдательных пунктов. Все же не зря он провел значительную часть жизни в диверсионных отрядах, выполняя такие задания, просто знание о существовании которых уже могло приравниваться к государственной измене.

Родерик сидел и задумчивым взглядом серых глаз из-под грозно насупленных бровей уже в который раз проходился по кромке виднеющегося вдалеке леса, по высокой стене с длинными шипами, окружающей летнюю резиденцию, по прямой светлой дороге, идущей через поле и исчезающей за деревьями.

Бремя императора оказалось неимоверно тяжелым, но бывший тысячник не привык отступать даже там, где, казалось бы, нет ни одного шанса на благополучный исход дела, пусть и управлять империей было несравненно сложнее, нежели войсками. Наверное, не будь рядом верных друзей, после военного переворота перекочевавших в статус официальных советников, Родерик, может, и забросил бы все это, передав корону кому-нибудь другому. Однако делать этого было нельзя: после свержения предыдущего правителя медленно умирающей страны нынешний император превратился едва ли не в символ, который не имел права проявлять слабости.

Именно он в свое время решился поднять мятеж, отказавшись подавлять голодные бунты на юге империи. Через несколько дней почти все войска поддержали дерзкого тысячника, который прямо в глаза парламентерам высказал мысль о том, что это не простолюдинам следует усерднее работать, а знати надо поменьше жрать от пуза и обдирать и без того нищее население. И никакие обещания самых жутких кар не смогли заставить его поднять оружие против мирных людей. Аристократы, почувствовавшие запах жареного, вроде как вовремя поняли, что деньги надо тратить более разумно, нежели отстраивать замки, давать балы и проигрывать целые деревни: покумекав, они прибегли к услугам наемников, которым щедро заплатили за то, чтобы Родерик больше не доставлял никаких беспокойств.

Однако наемники оказались тертыми калачами: взявшись за дело, они предварительно оговорили условие о том, что если они посчитают затею гибельной, то откажутся. Как в воду смотрели - против них выступили части регулярной армии, собранные, озлобленные, готовые драться до последней капли крови, безоговорочно поддерживаемые населением, знающим тайные тропы в лесах, скрывающим бойцов в схронах, отдающим последние крохи провианта в надежде освободиться от ига обнаглевшей от безнаказанности аристократии. Через несколько дней к сидящему на изрядно пошатнувшемся троне прежнему императору лично явились главы гильдии наемников, вернули все золото вместе с сумасшедшей неустойкой и посоветовали не забывать двух вещей: во-первых, даже за очень большие деньги они, по своей сути, являются наемниками, а не самоубийцами; во-вторых, наемники тоже знают понятие "честь" и не считают возможным поддерживать того, кто заставил восстать собственную армию.

Возликовавшие соседи, вознамерившиеся поделить раздираемую внутренними распрями империю, неожиданно весьма чувствительно получили по своим шаловливым ручкам: генералам уже не приходилось выполнять приказы подкупленных врагами министров, изматывать бойцов в бесконечных маршах и учениях. Ответные удары были точными, сильными, неожиданными, заставив врагов расстаться с частью территорий, на время притихнуть и бессильно скрипеть зубами.

Люди получали посты и должности сообразно своим способностям, а не предкам. Никто не скрывал, что вначале придется затянуть пояса, но ежовые рукавицы, в которые попала империя при военных, не дали разгуляться разбойникам, строго карая любое проявление мародерства, грабежа или насилия, а налоговые послабления или даже освобождения от них самых разоренных провинций позволили понемногу выбираться из пропасти голода. Страна перестала быть сборищем независимых вотчин, превратившись в единое государство, в котором любой облеченный властью человек отвечал лично перед императором.

- Мечтаешь? - сиплый насмешливый голос за спиной заставил отвлечься от воспоминаний.

- Если бы, - Родерик поднялся с плетеного кресла и подошел к стоящему в дверях чуть полноватому невысокому мужчине, прячущему в густой бороде белозубую улыбку и страшный шрам на шее, навсегда изменивший голос и убивший веру в женскую верность. Похлопав своего некогда верного брата по оружию, а теперь - доверенное лицо по вопросам внутренней политики, император приглашающе указал на столик, на котором Шепот Смерти уже точными механическими движениями расставил чашки и наливал розовый чай, так любимый императором - пожалуй, единственная слабость несгибаемого военного. - С той самой поры, как я согласился принять эту треклятую корону, я вообще забыл, что такое мечтать или жить будущим. Настоящее неподъемным грузом давит на плечи и не дает расправить крылья воображению. И кто дернул меня тогда согласиться с вашим предложением? Вы ведь специально выбрали меня? Любой из вас мог стать императором. Любой!

- Любой, - советник мягко улыбнулся, глядя на ставшее уже традиционным раздражение друга.

- Скоты, - беззлобно выругался Родерик.

- Стать мог любой, но ни один из нас не смог бы удержаться на троне столько, сколько ты, - Шарх усмехнулся. - У меня есть острый ум, который может помочь проанализировать ситуацию, увидеть ловушки, просчитать последствия, даже предугадать реакцию... но все это теряет смысл тогда, когда нужна интуиция и звериное чутье. Может, ты и не замечал, но ты принимаешь правильные решения быстрее, чем я успеваю их обосновать. Так что прости, друг мой, но каждый из нас находится на своем месте.

- Ладно, давай ближе к сути, - буркнул польщенный Родерик. - Ответь-ка мне, насколько ты контролируешь внутреннюю обстановку в стране?

- Смотря, что ты понимаешь под словом "контролируешь", - осторожно высказался Шарх, пригубив чай.

- Не придирайся к словам, - император едва сдержался, чтобы не грохнуть пудовым кулаком по шаткому столику, но вовремя сообразил, что случится с хрупкими чашками и его любимым напитком. - Я хочу узнать, в какой степени ты осведомлен о происходящих беспорядках и насколько ты можешь вмешиваться в их решение?

- Ах, вот ты о чем, - советник задумчиво отпил из своей чашки, скривился и зачерпнул небольшой ложечкой меда. - Ну, можно сказать, что ни одно значимое событие не пройдет мимо меня незамеченным. А вмешательство... Так вроде пока некуда запускать свои длинные руки?!

Шарх вопросительно уставился на Родерика, а тот вынужден был скрипнуть зубами. Советник отчасти был прав: тот вопрос, который собирался озвучить император, был скорее личного характера. Это как зубная боль по сравнению с недержанием: при больном зубе дискомфорт испытываешь только ты, можно потерпеть и старательно делать беззаботную физиономию, а вот с недержанием такой фокус не пройдет - оконфузишься при всех, а потому такая болезнь мешает уже не тебе одному.

- Я понимаю, что перед всеми клялся не делать различий между гражданами империи, - издалека начал Родерик. - Но я никак не предполагал, что ко мне будут прибегать с каждой мелочью.

- Странно, - Шарх пожал плечами. - Мы стараемся всю мелочь отсекать заранее. До тебя должны доходить только действительно серьезные вопросы, требующие непосредственного вмешательства.

- Ну, давай посмотрим, - Родерик требовательно протянул руку к неподвижной статуей замершему за правым плечом дворецкому, и тот жестом профессионального фокусника прямо из воздуха извлек толстую пачку ровных листов, умудрившись сделать этот так, что ни один из них даже не сдвинулся. - Итак, обращение сына саура Лаэстри. О чем он тут просит? Ага... "Принимая во внимание все вышеизложенное, нижайше прошу Ваше Величество позволить восстановить поруганную честь и разрешить провести поединок между..." и указание конкретной личности. Следующее: саур Мураари... "Считаю себя униженным и прошу, невзирая на строжайший запрет, позволить собственноручно наказать..." с последующим именованием. Далее... Эрцал Монтори! Ты посмотри-ка, старик стариком, а все туда же: "Понимая всю тяжесть своего будущего проступка и имея намерение в дальнейшем смиренно предаться в руки правосудия, считаю себя обязанным вызвать на поединок чести...". И все в том же духе: "вызвать", "наказать", "восстановить", "вернуть". И везде одно и то же - "честь", "честь", "честь"!!!

Шарх с непониманием смотрел на своего господина.

Ну, пишут. В принципе, имеют право. Когда к власти пришли военные, страна была неимоверно истощена морально и очень сильно - в плане ресурсов, в том числе и людских. А потому одним из первых законов нового императора стал строжайший запрет на убийство по любому поводу. Конечно, детям знати не объяснишь, почему вдруг стало нельзя вызывать на поединок того, кто нанес тебе оскорбление и не планирует приносить свои извинения, а потому даже случались прецеденты в виде нападения на патрульных, у которых был недвусмысленный приказ задерживать всех, кто вознамерился учинить смертоубийство. Потому и был учрежден Трибунал Чести, в который мог обратиться каждый, посчитавший себя оскорбленным, с просьбой о разрешении восстановить свою честь, так сказать, насильственным путем.

По идее, данные письма должны были проходить именно через Трибунал. И почему же они попали лично в руки к императору? По большому счету, во всей этой ситуации не было ничего страшного, ведь Шарх играл открыто, никогда Родерику не врал и ничего от него не скрывал, а потому наличие в руках владетеля подобного рода документов просто сбило его с толку, хотя, надо отдать ему должное, совсем ненадолго.

- Прошу прощения, - Шарх поставил свою чашку на стол, знаком попросив Шепота плеснуть еще чайку. - Родерик, дай-ка мне почитать эти кляузы.

Император передал бумаги советнику и под неразборчивое бормотание своего друга вышел на балкон, подставив свое иссеченное морщинами и шрамами лицо лучам утреннего летнего солнца. Его вся эта возня просто выбешивала; во время военного переворота они вырезали почти всю знать, порядком затопив страну благородной кровью, но это касалось только взрослых. Детей император трогать запретил, считая, что те не в ответе за дела отцов, хотя у многих и отобрал владения, урезал права и еще навешал кучу обязанностей. Вот и ходили теперь по городам злые безземельные дворяне, хватающиеся за оружие при каждом косом взгляде или подозрительном вздохе и вопящие о потерянной чести. Родерик зло усмехнулся: "Хороша честь, которую может вор унесть". Для него как для военного высшим показателем чести была способность выполнить приказ, и для этого нужно было, как минимум, выжить, а не пытаться свести счеты с жизнью самыми изощренными способами.

- А-а-а, понял, - раздался довольный голос Шарха. - Все никак не понимал, почему это направили сюда. А теперь все встало на свои места. Дело в том, что здесь - м-м-м - девяносто восемь запросов за все время твоего правления с просьбой разрешить поединок чести. Причем, что интересно, с одним и тем же человеком. И с этого момента, друг мой, это становится именно твоей проблемой, потому что это ты дал ему дворянский титул и земли, признав тем самым его военные заслуги, и ты же запретил ему участвовать в поединках.

- Почему это стало моей проблемой? - император нахмурился, перебирая варианты в голове. - И кому это я запретил участвовать... Не-е-ет!!!

Родерик вспомнил все мгновенно и отчетливо, словно посреди ночи прямо перед ним в землю ударила молния, осветив все вокруг настолько ярко, что стало возможным различить каждую травинку. Действительно, был в его стране такой уникум, единственный в своем роде человек, к которому, мягко выражаясь, нужен был совершенно особый подход.

Темная лошадка. Бывший солдат из отдельной разведывательной сотни, причем, что самое странное, далеко не из офицеров с их высокой подготовкой. Насколько было известно, ничем не выделялся и не отличался от других за исключением нелюдимости, хотя приказы, надо отдать ему должное, выполнял с рвением, достойным гораздо лучшего применения. Родерик помнил, как этот человек пробился на встречу с ним, тогда еще простым мятежным тысячником, и сказал, что сможет решить вопрос с затянувшейся осадой столицы. Никто ему не поверил. Посмеялись и шутки ради спросили, чего бы он хотел в награду.

- Лен, - спокойно ответил этот странный человек. - Дикий лен и одиночество. Никто не должен меня беспокоить по какому бы то ни было поводу.

Император в меру своих скромных сил выполнил обещанное: этому странному человеку были выделены земли на самой окраине империи, сбор налогов отменили навсегда; Родерик еще тогда подумал, что на этой необычной истории можно было бы поставить крест, но, как только что показала жизнь, он ошибался.

- Что хоть это за тип такой? - Шарх повольготнее развалился в кресле. - Понимаю, что тогда нам было просто не до него, но, может, теперь расскажешь?

- Кабы я знал, - зло пробормотал Родерик, бессильно сжимая и разжимая немалые кулаки. - За все эти годы я не смог выведать ни капли более того, что рассказал он сам. До его появления мне и дела до него не было, а теперь - поди, доберись. Лучше ищейки оказываются бессильны там, где нет ни правды, ни лжи. Лишь недомолвки, заставляющие идти по ложным следам, щедро сдобренным реальными сведениями, - император взял чашку с чаем, задумчиво повертел ее в руках, словно только что увидев давно уже до малейшего завитка изученный узор, и поставил на место. - Мне известно лишь, что он действительно был рожден в нашей империи, происходит из обедневшей, но насквозь преданной нашей стране семьи. Опрошенные свидетели все подтвердили: и детство, и юность, и описали внешность, даже показали могилу родителей... Но с момента нашего восстания вся история становится покрыта непроницаемым туманом.

- Хм, ты сомневаешься в его лояльности? - советник удивленно приподнял бровь.

- Нет, - Родерик покачал головой. - Если можно так выразиться, то его преданность безусловна. Насколько я знаю, из всех вражеских шпионов, которые пытались подбить к нему клинья в его владениях или на редких выездах в столице, в живых не осталось ни одного.

- А-а, так значит, это реальный конкурент Шепота? - Шарх рассмеялся, глядя на непроницаемое лицо убийцы.

- И тут ты не прав, - император устало опустился на свое место. - Я ни разу не видел его в реальном бою, но по рассказам очевидцев, первыми поднявшихся на стены столицы шесть лет назад, он в состоянии вытворять чудовищные вещи. А те, кто ушел из жизни... Шепот убьет и исчезнет, но это будет убийство, что ни у кого не вызовет никаких сомнений. Шпионы же умерли из-за несчастных случаев: удар молнии, сердечный приступ, пожар в комнате, нападение диких зверей на охоте. В один я бы еще поверил, но когда все... И при этом ни одного следа. Мистика какая-то.

- Поправь меня, если я ошибаюсь, - советник побарабанил пальцами по столу. - Конечно, это глубоко твое дело, почему ты выполнил свое обещание в отношении этой странной личности, но по своей сути, мы не имеем никакого понятия о его способностях?

- Ни малейшего, - император покачал головой. - Я знаю лишь то, что привлечь его к ответственности действительно не за что: ни разгневанных соседей, ни разоренных аристократов, ни ущемленных простолюдинов... Ни-че-го. Он точно есть, но при этом словно растворился.

- Ну, про соседей все понять достаточно просто, - Шарх подошел к карте, висящей на стене, после недолгих поисков нашел нужные территории и озадаченно хмыкнул. - Тяжелое место. Его лен далеко выдается на территорию Сумрачного леса, а потому и соседей, почитай, нет вовсе. Кто у нас там? На восток от леса - Урронахватанари, которые давно уже точат зуб на наши территории, на западе - Вараваги, с которыми тоже каши не сваришь. Очень странно. Казалось бы, такое удобное место: бери и отрезай почти всю территорию от основной части империи, - советник ногтем чиркнул по карте, обозначая самое узкое место Забытых Земель. - Уже давно договорились бы и вместе захватили и поделили. Но, по твоим словам, они даже попыток не делают. А крестьяне точно не жаловались?

- Ты мне не доверяешь? - Родерик начал заводиться. - Мы несколько раз посылали соглядатаев - без толку. Они или возвращались, не солоно хлебавши, или вообще - навсегда оставались там, что вовсе звучало бы как нелепица, не будь я сам в этом уверен.

Шарх задумался. Как доверенное лицо императора, он обязан был любую ситуацию проворачивать на пользу государству. Какую пользу из сложившейся ситуации можно было извлечь, он пока решительно не представлял, но кое-какая мысль в голове все же промелькнула.

- А что мы с него имеем на нынешний момент?

- От налогов мы его освободили, как и обещали, - император тяжело вздохнул. - Но при этом он сам исправно платит пошлину за торговлю лесом, шкурами, мясом. Да еще откуда-то умудрился добывать железо...

- Неудивительно, - Шарх покачал головой, все еще не отрываясь от карты. - У него под боком болота, там вполне можно достать руду, пусть и не самого высокого качества. Меня больше занимает другой вопрос: он выбрал этот лен осознанно?

- Чего не знаю, того не знаю, - бывший тысячник пожал плечами. - К его родным местам он вообще никаким боком не относится, хотя и полностью подходит под его желания: далеко и без лишних глаз. А что?

- Просто что-то мне подсказывает, что не просто так он туда нацелился, - Шарх хищно прищурился. - Он ведь сейчас ленвайлд? А что это значит? Это значит... это значит... Это значит, что все земли, которые пока не относятся ни к одному владению, он может запросто присоединить к себе. Конечно, при условии, что у него хватит сил их удержать. Забытые Земли, по сути, отвоеванная людьми часть Сумрачного леса. Их ведь давным-давно почти забросили, потому что люди не смогли жить в таком страшном месте. А он каким-то образом сумел все восстановить.

- Думаешь, он все это спланировал, чтобы отхватить побольше территорий?

- Может быть... может быть...

- Если честно, он не произвел на меня впечатление человека, который заглядывает настолько далеко в будущее.

- Одно другому не мешает, знаешь ли, - Шарх вздохнул. - Так... А что, если мы все же разрешим кому-нибудь вызвать его на поединок? Есть шанс, что его продырявят?

- Пробовали, - Родерик покачал головой. - Без вариантов. Почему, думаешь, я заставил его носить знак действующего убийцы? Он вообще не дает противнику шансов, причем пользуется настолько странной системой боя, что ее не смог опознать ни один из мастеров. Быстро и эффективно. Непробиваемая оборона - один удар - один труп. Потому все рвут и мечут, заваливая меня подобными письмами: нарываться на человека со знаком убийцы запрещено законом, а не просто обычаями. И закон этот появился не на пустом месте.

- Ох, ну и наворотил ты дел, дружище, - советник снова уселся в кресло, но по его сосредоточенному виду было понятно, что он пытается ухватить за хвост какую-то особо юркую мысль. - С одной стороны, от него нет никаких проблем, а с другой - он сам является одной сплошной проблемой. Ладно бы был простым рубакой с незатейливыми желаниями. Так нет же... Тут попахивает неплохо продуманной интригой. И остается только надеяться, что она не перерастет в заговор.

- Шарх, ты тут только что распинался о моей интуиции, - Родерик побагровел от едва сдерживаемого гнева. - Поверь в нее еще раз: он не предатель и не изменник.

- А кто?

- Не знаю, - император без сил откинулся на спинку своего кресла, потерянно глядя на веселые курчавые облака, неторопливо плывущие по голубому небу. - Я уже едва не спятил, пытаясь придумать хоть один логичный ответ на вопросы, которые ты сейчас задаешь мне. Не знаю, кто он.

- Почему же о нем почти никто ничего не знает? Хоть бы меня в свое время в известность поставил...

- Это моя проблема, - бывший тысячник устало помассировал виски. - Он обращался непосредственно ко мне и выполнял мои личные поручения. Так что мне и придется со всем этим теперь разбираться.

- Если честно, я вообще не понимаю, почему ты так озаботился, - Шарх пожал плечами. - Если ты уверен в его верности короне, не можешь предъявить ему ни одного обвинения, то и оставь его в покое. Или тебя гложет что-то другое?

- Он неподконтролен, - Родерик упрямо поджал губы.

- Ну, так возьми его под контроль!

- Как?!

Советник задумался. Предложить всегда было гораздо легче, чем реально выполнить. Действительно, какой можно придумать способ влиять на человека, которого не знаешь?

Деньги? Судя по всему, они ему не очень-то и нужны. Слава? Он бежит от нее, как от огня. Земли? И без того нахапал уже достаточно, удержать бы получилось. Титул? За свои заслуги он мог получить нечто намного значимее простого ленвайлда, на маркграфа получилось бы претендовать, но его устроило именно то, что он имеет.

- Женщины? - в полголоса предположил Шарх.

- Никогда не замечали, - император вздохнул.

- Он что, из "этих"? - советник удивленно поднял бровь.

- Не думаю, - Родерик усмехнулся. - По крайней мере, некоторые особо откровенные декольте рассматривал весьма заинтересованно, но взглядов это не продвинулось.

- Но должна же быть у него слабость?!

Друзья снова замолчали. Шепот Смерти терпеливо и неподвижно стоял у стены, держа под контролем обстановку в комнате и за пределами резиденции. Ветер все так же неторопливо гнал по небу облака, заигрывал с длинной сочной травой, трепал листья на деревьях. Снаружи доносилось приглушенное ржание лошадей, лязг доспехов дворцовой охраны.

- А что, если мы не станем ничего с ним делать? - Шарх прищурился.

Родерик знал этот взгляд. Он много раз видел его еще тогда, в свою бытность тысячником. Это значило, что советник уже придумал план, хотя, по его же мнению, он был достаточно рискованным и еще не проработанным до конца.

- В каком смысле? - император едва не подавился чаем и поспешно поставил чашку на блюдце, хватаясь за салфетку. - На кой ляд мы тогда здесь собрались?

- Ты не понял, - Шарх нетерпеливо отмахнулся от эмоций Родерика, что дозволялось далеко не всем. - Не надо давить на него непосредственно: судя по всему, человек он неглупый и обладает звериным чутьем, так что сразу отступит при первой же опасности. Здесь надо поступить тоньше... Прикройся заботой и используй свою власть.

- Не понял, - император почувствовал, что еще немного, и он перейдет на угрожающий тон.

- Нам нужна девушка, - советник решительно хлопнул ладонью по жалобно скрипнувшему подлокотнику. - Одинокая. Желательно, симпатичная. Состоятельная. Сирота.

- Есть такие, - Родерик покопался в памяти, припоминая нужное имя.

- Это еще не все. Она должна быть влиятельной, в меру амбициозной, умной и... сильной.

- Прости, ты вообще еще здесь? - Родерик не на шутку озаботился состоянием рассудка своего друга.

- Да, - Шарх, уставившись в одну точку на стене, барабанил пальцами по подлокотнику, отбивая только ему слышимый ритм. - Да, это идеальный вариант... Женитьба! В приказном порядке!

- И? - Родерик скептически посмотрел на советника.

- И тогда либо мы узнаем все, ведь между женщинами нет секретов, - Шарх усмехнулся. - Либо, если она достаточно сильна, они просто поубивают друг друга.

- Не знаю, - император с сомнением покачал головой, но все же задумался. - Отчасти ты, конечно, прав: как владыка я имею не просто право, а священную обязанность заботиться о тех, кто в силу каких-либо причин не может устроить свою жизнь. И девиц, которым уже пора бы обзавестись семьей, более чем достаточно. Сам знаешь, что по достижении определенного возраста их личная жизнь становится уже моей заботой, если у самих головы на плечах нет. Но... не знаю, как-то это уж слишком...

- Слишком? Родерик, ты ничего не забыл? Ты император! Если у тебя возникла проблема, то ты должен решить ее любыми способами. Лучше, конечно, наиболее рациональными, но если это не получится, то - подчеркиваю! - любыми.

Шепот Смерти к чему-то словно прислушался, затем вытянул перед собой руку, тряхнул ею, словно пытаясь поймать невидимую муху, после чего положил перед императором еще несколько листков. Родерик бегло просмотрел их, повернулся к своему дворецкому и, глядя ему прямо в глаза, произнес:

- Тащи вино.

- С чего это вдруг? - Шарх нахмурился. - Ты же давно уже зарекся пить.

- Юбилей, - император, иногда сам себе кажущийся до безобразия бессильным и беспомощным, подтолкнул листки к советнику. - Теперь требований разрешить бросить вызов ровно сто. Как ты там сказал? Женитьба? Может, это и не такая уж плохая идея...

Саур - граф.

Эрцал - герцог.

Знак действующего убийцы - небольшой серебряный кулон в виде перевернутого меча с крохотным рубином в рукояти. Официально выдается гражданину империи, с которым запрещено устраивать смертельные поединки ввиду их полной бесполезности. Скрыто носить этот знак запрещается - его обладатель должен открыто показать кулон до того момента, как ему бросят вызов на дуэль.

Оставить комментарий © Copyright Коваленко Алексей (shagdev@mail.ru) Размещен: 11/08/2021, изменен: 11/08/2021. 29k. Статистика. Глава: Фэнтези Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: "Дикий лен и одиночество"... Именно это запросил в награду человек, пообещавший в одиночку развалить ранее несокрушимую оборону столицы империи Маолан. Над ним посмеялись, но он выполнил свое обещание, и император был вынужден выполнить свое. Шесть лет назад Забытые Земли были бельмом на глазу страны - давным-давно отвоеванные у Сумрачного леса и поспешно брошенные людьми территории. Но теперь они расширились, стали приносить прибыль. Некогда боявшиеся этих владений люди стали приходить в лен. И не возвращаться. Как один единственный человек смог этого добиться? Какими силами он обладает? Почему о нем никто не может узнать хоть что-то? Или все же может?! Ведь между девушками не бывает секретов, особенно если речь идет о мужьях...

Коваленко Алексей : другие произведения.

Проклятые. Тьма милосердная. Прелюдия