После бессонной ночи принцесса не могла четко вспомнить день, тем не менее, следующая ночь в храме прошла очень спокойно. Убийцы либо поняли, что проиграли, либо дожидались своего часа. Точно никто не знал. Телохранителей осталось слишком мало, чтобы можно было ими рисковать, отправляя в разведку. Они, конечно, пошли бы, но где вероятность благополучного возвращения? А утром появился маг, без всяких объяснений, словно всю жизнь здесь провел. Никто у него ничего не спрашивал. Он просто присел на краешек кровати девушки и некоторое время так сидел, а потом снова куда-то запропастился.
К чьему культу относились монахи, принцесса не знала, но защиту они предоставили безоговорочно. Никто ни о чем не спрашивал.
После шумных встреч, пустой болтовни с лживыми и завистливыми подругами это место стало казаться нереальным, принадлежащим другому миру. Живущие здесь скользили невесомыми призраками по своим делам, ветер не пересекал высоких толстых стен, словно заботясь о покое людей, желающих приблизиться к небожителям. Невольно человек оставался наедине с солнцем, бездонным небом и своими мыслями. А это многое давало для него самого.
Диэра попала в такое же положение. Она никого не отвлекала, никому не мешала; ей предоставили укрытие, но в остальном она распоряжалась собой сама.
Проснувшись, она направилась по узким коридорам наружу. Выйдя на свет, она тут же зажмурилась и отвернулась. Из глаз сами собой неудержимо хлынули слезы. Трое телохранителей в черных доспехах лежали на погребальном костре. Среди них был и старейшина, командовавший всем небольшим отрядом. Они выполнили свой долг именно той ценой, к которой привыкли: ценой собственной жизни. Они охраняли ее, а теперь лежали во дворе - черные клочья тьмы на празднике света и жизни... Чужие и забытые. Принцесса даже не знала их имен.
Быстро убежав от этого страшного зрелища, Диэра пошла вдоль стен, пока не наткнулась на кладбище. Пустым взглядом она скользила по именам похороненных тут людей. Среди них встречались и знакомые родовые имена, но принцессу это не интересовало. Сохранив свою жизнь, она потеряла королевство. Телохранители прекрасно понимали, что теперь на них начнется охота. Отступив назад на один шаг, она дала понять нападающим, что согласна на бегство, а отверженных королей во все времена загоняли, как опасных животных.
У самых ворот висел огромный, в рост человека, бронзовый колокол. Языка у него принцесса не нашла. Обойдя его кругом, девушка удивилась еще больше: рядом не было и предмета, которым можно было бы стукнуть по крутому гладкому боку. Внезапно он шевельнулся, и Диэра скорее внутренним слухом уловила низкий гул, полный такой печали, что захотелось только одного: упасть на колени и молиться. Неважно, кому. Просить прощения за все прегрешения людей на земле, за то, что они алчны и завистливы, что в порыве своих чувств уничтожают сами себя. Было очень плохо осознавать себя единственной ответственной перед тем, кому молишься, но становилось легче...
С неба начал капать теплый весенний дождь. От первых капель принцесса вздрогнула: только что небо было совершенно чистым и ясным. Подняв лицо к небу, Диэра закрыла глаза и зашептала молитву. Она сама не понимала, что просит у своих Богов. Просила она простить неизвестного Менара, если он еще жив в суровых условиях северных земель; защитить неведомого спасителя от ран и смерти, если это возможно; просила прощения у умерших телохранителей за то, что пришлось послать их на смерть; просила самих Богов простить ее за то, что так долго о них не вспоминала...
А память услужливо подкидывала воспоминания о последних событиях, щедро посыпая солью еще не зажившие душевные раны. Все это разом навалилось на хрупкие девичьи плечи, слезы вновь закапали сами собой на мокрые плиты двора. Взяв себя в руки, Диэра подавила желание разрыдаться во весь голос и направилась прочь. Было ощущение, что она родилась заново. В душе появилось то чувство, которого не хватало всю жизнь и которое только сейчас удалось выразить словами. Там кто-то есть. Неважно, кто. Главное, что он есть. И ОН видит, когда в него верят. И если кажется, что весь мир восстал против тебя, и спасения нет нигде, то можно просто поднять к небу голову и вспомнить о том, что там есть кто-то, кто помнит о тебе, пусть и не всегда вмешивается в твои дела.
Щелчком пальцев она послала одного из телохранителей за едой, совершенно не заботясь о пропитании своих подчиненных: эти нигде не пропадут... В небольшой темной келье, где принцессе отвели место, лежали три огромных двуручных меча, оставшихся после погибших охранников. Никогда и никто не мог назвать Диэру слабой, но сейчас сама она понимала, что ей едва ли хватит сил приподнять такой меч, не говоря о тех чудесах, которые с ними вытворяли воины.
Телохранитель молча вошел, поставил перед девушкой поднос и так же тихо ушел. Диэра, усевшись на кровати, принялась осматривать свои владения: не очень большая комнатка, освещаемая факелами, стол, три стула, узкая кровать... И тут сердце ухнуло в пятки, не торопясь возвращаться. За столом, почти неотличим от тьмы, сидел человек с длинными черными волосами, в полумаске, и пустым взглядом смотрел на принцессу. На коленях у него лежал короткий изогнутый клинок...
- Доигрались? - Верховный Посланник Высшего Совета спокойно смотрел на мечущегося по хорошо освещенной пещере старика, изредка задумчиво переводя взгляд на столы с трупами. - Это ведь вы говорили, что он умен, красив, силен... Вот только о хитрости забыли уточнить. Или мы не учли чего-то... Мы стерли его зрительную память, и он сделал вид, что сломлен и полностью нам подчинен. Знаете, что он смог выиграть этим шагом?! Сохранил свою эмоциональную память.
На это советник только рассмеялся, но не так беззаботно, как хотелось бы ему самому. Действительно, сбежавший барон стал неожиданностью и еще большей проблемой. Кирхаш, подобно плетущему паутину пауку, прекрасно понял, что участок сети, в который раньше не попадала ни одна муха, слишком долго оставался без внимания, чтобы в ответственный момент выдержать крепкую и сильную добычу. Что говорить: противник советнику достался достойный. Это подтверждал каждый последующий день.
- Какую именно работу вы успели с ним проделать? - мозг начал работать четко и быстро. Хрустнув длинными пальцами (это очень раздражало старика, и Кирхаш это прекрасно знал), советник посмотрел на собеседника, готовый принимать информацию и строить новые ловушки. К сожалению, старик такого рабочего настроения не разделял. Он сидел бессмысленно пялился в потолок, и от него за милю разило страхом. Можно понять причину такого состояния: не на простого человека руку подняли. Усмехнувшись, советник влепил старику крепкую пощечину и терпеливо дождался должного эффекта. - Слушай меня внимательно, потому что дважды я не повторяю. Сейчас ты мне скажешь, что с ним сделали...потому что еще есть шанс хоть что-то исправить. Если, конечно, не сидеть и не пялиться в потолок.
- Не сметь со мной так разговаривать! - старик взвизгнул так неожиданно и тонко, что Кирхаш отскочил прочь, словно неожиданно разглядел ядовитую змею. - Зачем я только с вами связался?!
- Зачем?! - тонкая, но сильная рука сжала тощую шею безумного ученого. - Власти тебе захотелось, тварь ты старая. Иначе ты бы пальцем не пошевелил. Ведь тебе же хотелось стать известным и уважаемым, получить все. Вот только ты не первый, кто хочет иметь все, но ничего ради этого не делает.
- Это я ничего не делаю? - полузадушенный вопль все же было слышно.
- Ну, может, что-то и делаешь, - равнодушно бросил советник, отпустил старика и брезгливо вытер ладонь кружевным платком. - Сделай еще. Я жду ответов на свои вопросы...
Старик на несколько минут задумался, а советник уселся в угол, обдумывая план своих действий.
- Особенного мы ничего не сделали, - изобретатель, видимо, сумел справиться со своим гневом. - Так, стерли ему память, немного подработали фальшивые воспоминания... Точнее, поставили блок на них.
- Я не буду протестовать, если вы выразитесь яснее, - скривился Кирхаш.
- Конечно, - на благодушном лице старика можно было прочесть такое презрение к обычному человеку, каким являлся для изобретателя советник, что кто другой пошел бы и повесился. - Этот человек сейчас ничего не помнит и не сможет вспомнить просто так, только через определенной степени боль. Однако есть и минусы: что-то он сумел сохранить. Нас с самого начала поразило то, что человек с такой сильной волей легко поддается обработке. А он обманул всех...
- С этим не поспоришь, - Кирхаш задумчиво поглаживал пробивающуюся щетину на подбородке. - Он Пустынник, а им с самого младенчества прививают нюх на опасности. Что-то почувствовал и решил сыграть в свою партию. Молодец...
- Понимаю, вам весело, - старик криво усмехнулся, продемонстрировав желтеющие зубы. - Но для нас такие трюки в новинку, еще никому не удавалось пережить процесс в сознании, а он не только все это вынес, но и после операции смог услышать разговор с помощниками.
- А что удивительного? - Кирхаш приподнял правую бровь. На всем его аристократическом лице было написано неподдельное удивление.
- Мы закачали в него лошадиную дозу усыпляющего порошка, - изобретатель пожал плечами. - Но он сумел еще и убить наших людей. Меня больше всего беспокоит то, что он слышал о своем будущем задании.
- А что страшного? Может, выполнит без нашего участия...
- Маловероятно, - скрипучий старческий голос зазвучал безнадежно. - Поддавшись, он сохранил эмоциональную память. Пока он неуправляем и непредсказуем, но возвращение настоящей личности - вопрос всего лишь времени.
- Вот и воспользуемся этим, - Кирхаш решительно поднялся на ноги. - Он явно пойдет искать свою принцессу. Там его поймаем. Выше нос, ваша гениальность, у нас еще есть шанс отличиться в поимке преступника, убившего будущую королеву мира...
Старик угрюмо кивнул. Он рассказал еще не все плохие новости. Была одна вещь, которая его самого тревожила до подкашивающихся ног: барону помогали. Лежащие перед ним тела были превращены в трупы не человеком. Возникало впечатление, что поработал кто-то из многочисленных кровожадных демонов, бродящих по ночам. У могучих людей были оторваны руки, тела разорваны пополам. Одному вместо головы оставили что-то, напоминающее маленький комок костей и мяса. Человек такое сделать был не в состоянии. А представить помощника было просто страшно.
И ушел Менар не на своих ногах. Неизвестный помощник прошел напрямик к камере барона, убивая всех на пути, затем выломал дверь и унес юношу в пустыню, прихватив (неслыханное дело!) оружие и припасы.
Но об этом уже пусть болит голова советника, если она у него такая умная. Старик собирался последовать своему жизненному правилу: найди опасность и держись от нее подальше. Опасность было видно как никогда ясно...
Осторожно принцесса двинулась к столу, готовая в любой миг поднять тревогу. Вернее, так ей казалось. Перед самым столом она внезапно обнаружила, что своим телом не владеет. Отчаянно сопротивляясь внутри себя, она все же уселась перед неизвестным посетителем. Оба принялись внимательно друг друга рассматривать.
Свечи давали слишком мало света, да и тот был тусклый, но что-то рассмотреть все же удалось. Мужчина выглядел непримечательно. Длинные по мужским меркам волосы сливались с мраком, на лбу их удерживала полоса серой ткани. Лицо скрывала полумаска. Мышцы груди было видно даже из-под кольчуги. Ноги подогнуты под себя, словно неизвестный родился в одной из стран Шаратной Гильдии, но видно, что в любой момент может вскочить и броситься в бой. На коленях лежит изогнутый клинок, какими почти никто не пользуется.
Эх, сюда бы ночного спасителя. Уж он-то точно меня в обиду не дал бы. Неожиданно поразило сравнение: глаза были одного цвета, как у того, кто ночью вмешался в похищение. Но это еще ни о чем не говорило. Конечно, пытаться что-то узнать было бы смешным, но выхода не было...
Да, если бы тот не исчез... У принцессы достаточно власти, чтобы сделать этого спасителя тем, кем захочет он сам, наградить любым положением в обществе. Но это все в будущем, которое в данный момент кажется недостижимым.
Пришелец изучал девушку с неменьшим любопытством, хотя глаза его оставались равнодушными и пустыми. Он не имел представления, кто перед ним сидит. Он даже не помнил своего собственного имени. В голове стучала одна мысль, не давая покоя: зачем-то найти какую-то принцессу Диэру, которую кто-то почему-то хочет убить. И совершенно четко прозвучало, что инструмент для этого убийства - он сам. В выжившей частичке памяти билось только одно: сжать зубы и не совершить ту ошибку, которая идет в разрез со всеми жизненными законами. Первый закон - не вмешиваться, второй - защищать невинных. Победило любопытство.
- Кто ты? - Диэра услышала тихий и спокойный голос.
- Вот это да, - голос вернулся к девушке, пусть и не в достаточной для крика степени. - Это я должна тебя спрашивать. Вломился ко мне, напугал до смерти да еще...
- Замолчи, - голос совершенно не изменился, как и поза неизвестного, но девушка подавилась возмущениями и оскорблениями, готовыми сорваться с языка. - Я не имею ничего против тебя. Мне нужна только принцесса Диэра.
- Это я, - Диэра осеклась на полуслове, потому что в грудь ей нежно уперлось острие меча. Вот и все, промелькнула мысль, стоило ли столько бегать и быть спасенной, чтобы погибнуть тогда, когда жизнь только начала нравиться.
- Меня послали убить тебя, - тяжелый меч в вытянутой руке не дрожал. Прошла минута, но ничего не происходило. Пришелец опустил оружие. - Но я не могу. Что-то во мне мешает. Вместо убийства я решил поговорить с тобой.
- О чем? - принцесса нервно усмехнулась, еще не веря в свое спасение.
- Не смешно, - человек уселся на место, отодвинувшись так, что из мрака сверкали только глаза. - Когда-то у меня была своя жизнь, свои мечты, страхи, желания, но все это отняли, чтобы дать мне одно - желание убить тебя.
- И почему ты этого не сделал?
- Мне дали изображение твоего лица, рассказали о твоем местонахождении... Не пояснили только одного: причин. Ни один не смог мне внятно сказать, за что ты должна умереть. А чувствовать себя простым инструментом я не привык, - неизвестный ничем не выдал, что встревожен, возмущен или испытывает еще какие-то чувства. - Убивать тебя я не стану, но не поручусь за тех, кто меня послал. Они могут попытаться еще и еще.
- И что ты станешь делать? - принцесса вызывающе выставила вперед ножку, вовремя вспомнив, что лучшая защита - это нападение.
- Защищать тебя.
- Неужели высокие чувства взыграли?
- Нет, - Менар равнодушно пожал плечами и убрал оружие. - Им нужна ты, а мне нужны они. Рано или поздно мы столкнемся. А пока... Ничего не бойся. Я буду приглядывать за тобой. Днем и ночью. Мне пора.
- Постой, а как тебя зовут?
Незнакомец остановился у самой двери и, взявшись за ручку, медленно повернул голову:
- Не помню. Называй так, как захочется самой.
Диэра тряхнула головой, словно отгоняя наваждение. Дверь закрылась невесомо, словно и не было никого в келье мгновение назад. Стоявший на страже телохранитель ничего подозрительного не заметил. Но принцесса заподозрила, что с ним обошлись похожим образом: просто заставили смотреть в другую сторону. Что ж, винить в этом было некого. С такой степенью мастерства мысленного воздействия она еще никогда в жизни не сталкивалась. Бессильно упав на кровать, Диэра задумалась. Слишком многое не увязывалось в стройную сеть рассуждений. Начать, например, с начала. Кто на нее напал? Свои же люди. А с чего?
Потом, намного позже, она вспомнит, что все предатели на несколько дней внезапно исчезали из дворца, словно их похищали. И поймет, что такое могло случиться и с этим странным человеком. Но это все будет потом, когда жизнь переменится настолько, что девушка сама себя не узнает...
На землю тихо опустилась ночь. Оннара - первое ночное светило - серебристым светом заливала все вокруг. Ветер не решался дуть, боясь нарушить размышления бродящей возле внутренних стен принцессы. Телохранители следовали за ней молчаливыми тенями. Темнота для них препятствием не являлась. Пару раз принцесса замечала позади или впереди бесплотную тень: незнакомец следил за ней, как и обещал. И с ним нужно было что-то срочно решать. Как же его назвать? Можно было бы Менаром, но негоже давать чужие имена каждому встречному. Нужно придумать прозвище, да и с ним следовало быть осторожнее: просто так прозвища не дают. На гарде меча у ночного посетителя были крылья сокола. Значит, такое имя и дадим - Сокол. Так его и будут звать, пока он не вспомнит собственное настоящее имя.
Хотя бы от одной решенной проблемы стало легче. Принцесса решительно развернулась и широкими шагами пошла к себе. Тень метнулась к колоннам совсем рядом, растворившись в сумраке между каменными изваяниями. Диэра скорее угадала ее, чем увидела. Пытаться поймать было бесполезно: телохранители никого не найдут даже при очень большом старании.
В одном Сокол был прав: еще не раз ее попытаются убить. Слишком многие теперь знают, где она находится. Правда, во всем этом есть и плюсы. Храм относился к боевым орденам, а это значило, что никто незамеченным на территорию храма не проникнет. Однако было ясно, что до конца дней она здесь не просидит. И с этим нужно было что-то решать. И опасаться следовало нападения не снаружи, а изнутри.
Начинало уже светать, когда принцессу все-таки сморил сон. Впервые за несколько дней она спала без сновидений. Проспала она всего четыре часа, но ей этого вполне хватило, чтобы полностью восстановить силы. Проснувшись, Диэра позвала телохранителей и попросила принести завтрак.
Пусть она потеряла будущее королевство, лишилась прислуги, но внутри девушка все равно оставалась аристократкой. Тем не менее, Диэра сильно отличалась от других принцесс. Если те были изнеженными, не терпящими грубости и неудобств, то она к их числу не относилась. Ее воспитали для того, чтобы править, а не просто сидеть и ждать, когда родители повыгоднее выдадут замуж. Диэра сумела воспитать в себе главное: выносливость и терпение. При необходимости она могла мириться с тяжестями долгих переходов, болью, голодом. В детстве, оставшись без отца, она сама заставила себя править, не изменив традициям, и воспитала себя такой, что все, живущие во дворце, с удовольствием пошли бы на смерть ради нее. Как теперь оказалось - не все.
Позавтракав, принцесса вышла из отведенной ей кельи и отправилась осматривать храм, хотя сама прекрасно понимала, что многое не позволят ей увидеть сами служители. У каждого храма были свои секреты, кроме того, девушке пришлось бы выйти за стены, а это грозило неминуемой смертью. Диэре не говорили, но один из ее телохранителей ночью вышел за пределы храма. Вернулся он через несколько минут с богатой добычей: три вражеских шлема, труп на плече, разрубленное предплечье и стрела в лопатке. Это означало, что враг и не думает расслабляться.
Только сейчас принцесса смогла оценить, какой путь она проделала, убегая от ночных убийц. Те горы, в которых было расположено ее убежище, раньше были лишь видом из окна ее спальни.
Отбросив все тревоги, Диэра наконец-то увидела истинные размеры храма. Это был почти маленький город. Она поняла, почему ночью бродила по кругу вокруг стен храма. Внутренняя стена была уставлена статуями Лаэты в различных земных проявлениях, и где-то между ними незаметно затерялась маленькая дорожка, ведущая все дальше в горы. Резонно рассудив, что внутри храма ей ничто не угрожает, принцесса отпустила охранников, а сама направилась наверх. Через некоторое время она уперлась в тупик, но по обе стороны виднелись площадки, вымощенные искусно сделанными плитками, от которых вели лестницы вверх и вниз. Не долго думая, Диэра повернула налево и пошла снова вниз. И после очередного поворота у нее от восхищения перехватило дыхание.
Перед ней расстилались поля и сады, окруженные стенами и горами. Именно с них послушники получали пропитание. Было невероятно, что все это смогли сделать человеческие руки: ровные дорожки, ухоженные растения и деревья, чистые оросительные каналы. И сколько на все это понадобилось времени и сил? Кругом трудились люди, сосредоточенные на своем деле. Никто никого не подгонял, никто ни за кем не смотрел, все работали настолько, насколько считали себя в состоянии. Если человек приходил сюда по своему собственному желанию или за помощью, то сидеть на чужой шее ему не позволяла совесть.
Покачав головой, девушка пошла наверх, однако ее ждало жестокое разочарование: на верхней площадке у обитых стальными листами ворот сидело несколько монахов в доспехах. И пропускать Диэру дальше они желанием не горели.
- Извините, леди, но дальше вам нельзя, - главный охранного звена вежливо поклонился, одновременно щелкая пальцами. - Оран, проводи даму вниз и проследи, чтобы она больше сюда не поднималась.
Рослый охранник с таким же холодным поклоном взял девушку под руку и направился вниз. Крики, слабое сопротивление и мольбы помогли мало. Оставив принцессу на распутье, монах отступил назад, не спуская с нее внимательных карих глаз. Топнув ножкой, Диэра мысленно пообещала припомнить это ему, а сама направилась в другую сторону, снова вниз. Через полтораста шагов она вышла к небольшому бассейну с ключом, бьющим из аккуратного каменного гнезда. Опустив руку в воду, принцесса с удовольствием убедилась, что она холодная, и принялась с наслаждением пить.
В очередной раз склонившись над водой, она заметила что-то темное в ветвях деревьев. Диэра на мгновение замерла, а потом резко разогнулась. Поздно. Она заметила только метнувшийся силуэт и услышала шорох падающих камней, словно кто-то карабкался наверх и неосмотрительно что-то задел. Принцесса вскочила и бросилась на шум. Так и есть: лежащий неподалеку камень был мокрым и более темным на внешней стороне, значит, кто-то его перевернул. После вычисленного направления стало легче. Не приходилось прислушиваться и присматриваться каждую секунду.
Кроме преследования девушка еще смотрела на природу и не переставала удивляться естественной красоте. Когда-то послушники наносили на склоны огромное количество земли и посадили великолепные древние деревья, которые за много лет выросли в такие, что трудно было вообразить. Как гласила легенда, это было сделано для учителя, любящего забывать о человеческой суете. И гуляющим по этому великолепию это вполне удавалось.
Здесь было прохладно, тихо, лучи палящего солнца лишь кое-где проникали сквозь густые кроны и весело плясали на гладких листьях. В некоторых местах в беспорядке лежали огромные камни; но в каком продуманном беспорядке! Во всем чувствовалась гармония, прослеживался четкий замысел планировавшего эту прелесть человека. Возникало ощущение, что для леса не существовало внешнего мира, он никогда не знал человеческой суеты, забыл о течении времени.
Стряхнув наваждение, Диэра зашагала дальше, пока впереди не послышался неясный шум. Скорее даже гул.
Принцесса не раз ходила с отцом на охоту, хотя и не любила убивать животных. Большее удовольствие ей доставляло выслеживание, нахождение следов и отыскивание мелочей. И эту науку она усвоила достаточно четко. Кто бы мог подумать, что она пригодится в этот самый момент. Настороженный взгляд отметил массу деталей, на которые обычный скучающий человек никогда не обратил бы внимания. Проходящая неподалеку тропинка имеет слишком ухоженный вид; оставленные на ней следы четко ведут в две стороны, словно призывая следовать только туда и обратно, а не куда-то еще. Но куда?!
Диэра осмотрелась и прислушалась. Гул шел откуда-то справа. Это значило, что тропинка явно к месту этого непонятного звука не выведет. Ладно, девушка достала кинжал ночного спасителя и разрезала нижнюю часть платья спереди и сзади от середины бедер до низа; достав две заколки, она скрепила ими разрезы вверху, а внизу просто связала. Если я заблужусь, хотя и блуждать-то вроде бы негде, то никто меня не съест, а дорогу обратно найду утром. Упрямо поджав пухлые губки, девушка с мрачной решимостью полезла на высокие камни. Сам подъем не был трудным, скорее долгим, но и ему суждено было закончиться.
Принцесса села на самом верхнем валуне и перевела дух. Теперь нужно было пройти по этим камням дальше, что она и сделала, но через три сотни шагов от бессилия топнула ножкой. Эта гряда образовывала полукольцо, закрывающее очень узкий вход в ущелье. И уровень земли с другой стороны был намного ниже. Вздохнув, Диэра собралась было повернуть обратно, но ее внимание привлек едва слышный свист. Кто-то беззаботно насвистывал себе под нос мелодию там, внизу. И не очень далеко. Как можно было спуститься вниз за такое короткое время?
Девушка пошла по камням, более внимательно глядя под ноги. Так и есть! Она потянула на себя немного подвявший мох и победно посмотрела на веревку, достаточно прочную для человеческого веса. Через каждые полметра на ней были сделаны узлы для облегчения спуска и подъема. Оказавшись внизу, принцесса пошла дальше по едва заметным следам, внимательно смотря по сторонам, чтобы не попасть в какую-нибудь ловушку. Все же с телохранителями она чувствовала бы себя более уверенно. Пройдя через ущелье без приключений, она оказалась перед небольшим озером, длинным и узким, запертым между скалами.
Двигаясь вдоль берега, она увидела то, что было раньше заслонено от пытливого взгляда. Она стояла перед ВОДОПАДОМ. Через узкое русло вода срывалась вниз и с оглушающим грохотом разбивалась о камни. Водяные брызги даже образовывали радугу, переливающуюся на солнце. Все вместе создавало такую неповторимую картину, что дух принцессы захватило. Несколько минут она не могла вымолвить ни слова.
Вернуло ее к реальности только то, что она была здесь не совсем одна. Где-то находился неизвестный. И еще не понятно: друг он или враг. Однако при всем желании она не смогла обнаружить присутствия никого живого рядом. А прозрачная прохладная вода словно уговаривала позабыть обо всем и окунуться хотя бы на мгновение. Улыбнувшись самой себе, принцесса сняла одежду и медленно зашла в воду. Течение у берега было не сильным, поэтому можно было не опасаться, что ее отнесет куда-то далеко. Зажмурившись от удовольствия, девушка раскинулась на поверхности воды, слегка шевеля ногами и руками...
Два темно-серых глаза внимательно обшаривали прибрежные валуны и кусты в поисках опасности. Сам их обладатель удобно распластался на нагретых солнцем камнях, занимаясь своими обязанностями. Он великолепно видел принцессу и некоторое время даже полюбовался ее прекрасным телом, но всему свое время. И теперь Сокол все больше хмурился, оценивая обстановку. Диэра вела себя слишком беспечно, хотя находилась уже не на территории храма. Кто ее сюда послал? А вот и у небольшого островка почему-то на несколько секунд появились едва заметные волны. Крупных хищников здесь не водилось, значит, это был человек, терпеливо ожидающий своего часа. Барон моментально понял намерение убийцы: обставить все так, словно девушка сама утонула. Ничего у вас не выйдет, Сокол, стараясь не высовываться, стащил с себя кольчугу; полумаску надевать не стал: незачем, Вы многое обо мне знаете. Несомненно, что все это передали своим убийцам. Но и я на месте не стою. И с момента побега многому научился.
Зажав в зубах боевой нож с одним лезвием, он ящерицей выскользнул из-за камней и бесшумно вошел в воду. Плыл Менар без всплеска, только глаза сверкали над водой да лучи солнца отражались от зеркальной поверхности ножа. Пару раз он нырял и отчетливо разглядел своего врага. Мозг лихорадочно искал решение возникшей проблемы. Все осложнялось тем, что убийца имел специальное снаряжение, чтобы можно было некоторое время дышать под водой. Барону приходилось рассчитывать на собственные легкие. Сделав очередной глубокий вдох, он ушел в прозрачную глубину.
Принцесса на мгновение замерла. Ей послышался тихий всплеск. Она начала осматриваться, вертя головой, пока не увидела огромную рыбину, которая, вылетев из воды, поймала муху и с плеском рухнула обратно. Диэра улыбнулась и снова легла на воду. Она не была воином, ей еще не наносили ударов кинжалом в спину, не травили ядами через еду и одежду, не сшибали взбесившимися лошадьми, не подкидывали в кровать ядовитых змей, именно по этой простой причине она не смогла внутренним чутьем уловить опасность, которая была буквально разлита в воздухе. Зато это чувство заставило насторожиться Сокола.
Юноша четко видел в воде спину своего врага. Тот поднял голову и потянулся к ноге принцессы длинной палкой с петлей на конце. Сокол рванулся к нему, напрягая все силы, вытянувшись с ножом в одну линию. То, что враг тоже не прост, он понял сразу. Нанести точный удар в спину не получилось: противник почуял неминуемую смерть и успел увернуться. Палка полетела на дно, в руке убийцы сверкнул нож. Шансы сравнялись.
Смерть снова пришла в прекрасном облике: танец. Два человека закрутились под гладью воды, стараясь занять положение сверху и одновременно притопить противника. Клинок в правой руке, левая блокирует чужую кисть с оружием...
Сокол понимал, что такой стиль боя ему не выгоден: воздух закончится слишком быстро. Выходом могла быть только хитрость. Барон сделал вид, что ослабел, пропустил рядом с собой чужой клинок и ребром ладони нанес точный удар по сплетению трубочек. Треска под водой слышно не было, но оба прекрасно поняли, что следующий вдох можно сделать только над водой. Противник на мгновение смерил юношу взглядом, а потом... Менар не успел уследить, что же сделал враг, только грудь внезапно словно сковал стальной обруч. Ножом ударить было невозможно, рука оказалась плотно прижатой к боку, по второму боку, где прошло чужое оружие, начинала растекаться боль.
Воздуха становилось все меньше, когда он, все же умудрившись извернуться, затылком нанес мощный удар в лицо врага, чудом вывернул его руку и одним взмахом перехватил горло. Воздух вместе с кровью рванулись наверх, словно только этого и ждали; лучи солнца отразились в стекленеющих глазах.
Видимо, мешочки предохранял специальный клапан, потому что воздух из них не выходил. Срезав один из них, Менар сделал вдох, оттолкнул устремившееся к поверхности тело и поплыл прочь. Принцесса не могла не заметить пузыри воздуха, значит, неприятные минуты выяснения обстановки предстоит пересидеть под водой. Доплыв до самого дна, Сокол мощными гребками направился к берегу, не обращая внимания на то, что вода старается прорваться в легкие.
А Диэра и в самом деле забеспокоилась. Ей очень не понравились появившиеся на поверхности пузыри воздуха, словно кто-то выдохнул под водой. Она некоторое время прислушивалась, а потом решила заканчивать с купаниями. Обеими руками она зачерпнула воду, чтобы плеснуть себе на лицо, и закричала от ужаса: вода была красной от крови. Когда бедра коснулось всплывающее тело, принцесса едва смогла заставить биться свое уже порядком перепуганное сердце. Значит, за ней все же следил этот Сокол! Уж не его ли тело сейчас покачивается на волнах? Нет, у этого волосы короткие и светлые. Возможно, что это именно он насвистывал мелодию, когда спускался сюда. Все может быть. Диэра ясно поняла только одно: здесь довольно долгое время сидел человек, а она была БЕЗ ОДЕЖДЫ!!! Забыв о стеснениях и приличиях, девушка закусила губу и стрелой вылетела из воды. Приличия приличиями, а ноги отсюда нужно уносить. Неважно, что сейчас она прыгает по берегу в отнюдь не приглядном виде. Пусть этот Сокол подавится таким зрелищем.
А защитнику в это время было совсем не до наслаждений прелестями девичьего тела. Он корчился за камнями, зажимая широкую рану на боку. Все же пропороли его сильнее, чем он сначала подумал. Зубами зажав край рубахи, он оторвал полосу и принялся накладывать повязку. От напряжения открылась глубокая рана на плече. Кое-как затянув бок, Менар приподнялся. На плечо времени не оставалось. Собрав свои вещи, он ползком направился в заросли. Там можно передвигаться в полный рост и с большей скоростью, чем это ползание по камням.
Принцесса, до онемения сжав рукоять кинжала, мрачно шагала вперед. Теперь она благоразумно держалась ближе к кромке воды, чтобы кто-нибудь не выскочил из-за деревьев. Она сердилась на Сокола, который за ней подсматривал, сердилась на саму себя за халатность... Так она и шла, пока не наступила на свежие пятна крови на камнях. Широко раскрытыми глазами она смотрела на эти следы, ведущие из воды.
Сокол сидел под деревьями, обессиленно прислонившись к стволу. Его мутило от потери крови. Нужно было вставать и идти, но сил не было совершенно. Оставалось только ругать эту неразумную принцессу, которую сюда могли занести только демоны. Это было самое открытое место для нападения. Если бы она прошла дальше по тропинке до крутого поворота, то попала бы под защиту послушников-невидимок, которые отвечают за каждого, кто пришел к Водопаду. Нет же, ее какими-то ветрами принесло именно сюда. Проклятие! Теперь Менар выбыл из строя на неделю. Раньше такие раны сражаться не позволят...
Диэра осторожно попробовала кровь пальцем - свежая. Следы вели из воды, достаточно далеко от того места, где всплыл неизвестный труп. Многое уложилось в стройную картину. И принцесса занялась тем, чему уделяла очень мало времени в своей жизни: начала ругать себя. Ей было самой стыдно за такие мысли по отношению ко всем, и к Соколу в первую очередь. Вытащив кинжал, она заглянула за камень, но никого там не обнаружила. Рассерженно фыркнув, она решительно направилась прочь из этой ловушки. Почти скрывшись за камнями, девушка дала себе обещание больше никогда сюда не приходить, но отказать себе в удовольствии последнего взгляда не смогла. Развернувшись, она выглянула из-за камней...
Из зарослей вышел шатающийся человек и нерешительно направился к воде. Наблюдавшая девушка скорчила презрительную гримасу: напился среди дня. Но потом поняла, в чем жестоко ошибалась. Неизвестный, ужасно на кого-то похожий, зажимал рану на боку, из которой почти перестала течь кровь. Осмотревшись, он бросил на камни кольчугу, меч и лук с колчаном, а затем неспешно принялся разводить костер. Рана на правом плече больше походила на вскрывшийся рубец, но человек работал так, словно ее и не было. Притащив охапку хвороста, он попил из озерца и внезапно повернулся к Диэре.
Та едва сумела удержать крик радости - Сокол выжил.
Темно-серые глаза внимательно обшаривали камни, отыскивая источник беспокойства. Менар ясно чувствовал, что кто-то за ним наблюдает, но сбивало с толку то, что опасность никак не поддавалась определению.
Принцесса закрыла глаза, потому что ее начинало тошнить от этого пристального внимания. Она мысленно слилась с камнем, перестав даже думать об окружающем мире.
Сокол удивленно потряс головой: наблюдатель совершенно неожиданно исчез, хотя сам юноша готов был поклясться, что смотрели на него из-за поворота. Еще раз внимательно прислушавшись к внутренним ощущениям, он присел у костра и снял пояс с множеством маленьких кармашков. Быстро осмотрев их содержимое, он на чистую ткань отложил изогнутую полумесяцем иглу и тонкую нитку, которая имела свойство не портиться даже от очень сильных кислот. Из другого карманчика он достал небольшой шарик из мягкого вещества с блестящим порошком внутри.
День клонился к вечеру, но до заката было еще далеко. Солнце светило так, словно было утро. Диэра нахмурилась: зачем ему все эти предметы? Ну, игла с ниткой еще куда ни шли, а вот порошок?
Сокол аккуратно надрезал поверхность шарика и часть порошка всыпал себе в рот. Оставалось только ждать. Этот порошок был веществом очень капризным; в его власти было из человека сделать смеющегося идиота. К нему очень быстро привыкали и именно от него умирали. При всей его опасности он великолепно снимал чувствительность, что сейчас и требовалось Менару. Почувствовав себя оглохшим, ослепшим и замороженным, он очень осторожно взял в руки иголку с ниткой и всыпал в рану оставшийся порошок.
Диэра отвернулась, чувствуя, что ее сейчас вырвет. Она впервые видела, как люди зашивают сами себя. Раньше казалось, что даже солдаты обращаются к врачу, чтобы зашить раны, а теперь стало понятно, что в осаде не станешь искать лекаря и сам возьмешь иголку с ниткой, если захочешь, чтобы твой собрат по оружию пожил хоть еще немного. Вновь выглянув, она увидела Сокола уже расчесывающим длинные волосы. Принцесса прищурилась: очень уж походили друг на друга Сокол и ночной спаситель. Хотя внешне они разительно отличались. Вот только глаза... Но мало ли в мире темно-серых глаз? Много. К этому признаку не прицепишься.
Диэра выглянула и с удивлением заметила, что возле костра никого нет. Странно, но Сокол исчез совершенно бесшумно, словно его и не было. Выждав еще около четверти часа, принцесса осторожно подошла к оставленным вещам. Вот сюрприз будет! Она присела у костра, не сводя взгляда с катласса. Не выдержав, она взяла меч в руки. Страшное оружие... Изогнутый клинок, острый, словно бритва, плавно переходил в слегка изогнутую гарду, закрывающую кисть. От таких клинков отказались, когда вырезали пиратов. Начали отдавать предпочтение прямым мечам, которые были длиннее и не требовали в обращении особого мастерства. Человек, владеющий катлассом, должен был знать шпажную и сабельную технику. Мало того, необходимо было сочетать умения наносить колющие и режущие удары, владеть приемами защиты таким клинком. Судя по балансировке, он был атакующим, потому что основной вес приходился на верхнюю часть лезвия. А это значило, что владеющий таким мечом должен быть очень подвижным, чтобы не тратить силы на парирование чужих ударов не приспособленным для этого клинком.
Балансировка меча была своеобразной. Хотя и не вызывало сомнений, что если придет в голову метнуть его в цель, при должной сноровке он сыграет роль метательного ножа. Диэра пару раз взмахнула мечом и замерла, почувствовав прикосновение к спине обнаженной стали.
- Вам никогда не говорили, что трогать чужие вещи нехорошо, - голос был сладким, даже приторным. Однако в нем мог звенеть металл. - Положи клинок и отвечай: где этот ублюдок?
- Понятия не имею, - она попыталась повернуть голову, но оружие не дало ей сделать этого, переместившись к горлу. - А вы кто такой?
- Неважно, - человек на мгновение задумался. - Почему этот недоносок не убил тебя?
Сказать принцесса ничего не успела. Да и не смогла бы. Мотивов такого благородного поступка со стороны Сокола она не знала. Сочинять, хвала Богам, не пришлось. Пролетевший рядом с плечом нож решил все проблемы. Сзади послышался шум упавшего тела, а выпрыгнувший из воды Менар упал обратно.
Нож, который он метнул, для бросков подходил мало, но в свое время юноше приходилось с лопаткой на птиц охотиться. Так что сейчас он недолго колебался, тем паче, что выбора у него не было. Выбравшись на берег, он первым делом отжал волосы, чтобы не оставлять следов, и гневно посмотрел на принцессу. Та отвернулась и взглянула на труп.
- Ясно, - Сокол бесцеремонно перевернул тело и начал шарить по карманам. - Внешность аристократическая, значит, они уже и до верхов добрались. Хотя... Этот думал быстро. Если бы не внезапность, то вполне смог бы увернуться от ножа. Следовательно...
Продолжения Диэра не услышала. Юноша обшарил все карманы и сел на камень с озадаченным выражением лица. Странно. Ни одного намека на личность убитого или на его родину. Все цеховые знаки срезаны или затерты. Индивидуальность придает только меч, да и он так себе. Видимо, за эту красавицу взялись серьезные люди.
- Что случилось? - принцессе надоело молчать.
- И ты еще спрашиваешь? - Менар взглянул на девушку с таким выражением лица, что ей захотелось убежать. - Ответь-ка мне: какие демоны Междумирья тебя сюда понесли?
- Поаккуратней со словечками, - Диэра высокомерно подняла подбородок. - С принцессой разговариваешь.
- Для меня ты сейчас не принцесса, а потенциальный труп. Возможно, даже обезображенный, - Сокол оскалился. - Защищают тех людей, кто этого хочет и не лезет на рожон. А ты словно специально мне работу подкидываешь. Тебе почему в храме не сиделось?
- Мне же интересно, - девушка надулась на барона. Она не привыкла к такому поведению по отношению к себе.
Менар молниеносно схватил ее за вырез платья, подтащил к себе и произнес тихо, глядя прямо в глаза:
- В могилу ляжешь со своим интересом. Ты почему от воинов наверху ушла? Они же твои телохранители. В Роще послушников полно, а твои непутевые ноги несут тебя в бездну.
- А в чем дело? Ничего особого и не случилось...
- А я так же скажу тебе после очередного покушения, - Менар поставил Диэру на место и ласково улыбнулся. - Появлюсь у твоего хладного трупа и скажу: "А особо ничего и не случилось. Так, одна непутевая отошла в мир иной".
Принцесса побледнела:
- Не посмеешь.
- Проверим?
Диэра поняла, что в данный момент Сокол готов на все, чтобы наказать ее за подобные безответственные поступки. В принципе, он был прав. Он добровольно согласился ее защищать, а она...
- Ладно, извини, - буркнула Диэра.
- Ладно только при постройке дома, - огрызнулся Менар. - Считай, что это был твой последний урок. С сегодняшнего дня ты официально вступаешь во взрослую жизнь. И свой лимит ошибок ты уже использовала.
Они некоторое время еще молчали. День медленно заканчивался. Солнце еще не село, но на скалы наползало красное покрывало. Значит, закат через пару часов.
- Рыбу сделать сможешь? - Менар огляделся.
Диэра кивнула. Благо, походами она увлекалась еще со своим отцом. Юноша подошел к колчану и вынул из длинного бокового кармашка стальную трубку с каким-то приспособлением на конце. Принцесса внимательно смотрела, но главный момент пропустила. Сокол вставил в приспособление боевой нож и...небольшая трубка в одно мгновение стала боевым копьем с узким и длинным жалом. Юноша деловито залез в воду и, отведя руку для замаха, замер. Через несколько секунд у ног принцессы билась крупная рыбина, почти сразу же за ней упала вторая. Выловив еще двух, барон вышел из воды и сложил копье.
Диэра уже нанизала рыб на меч несостоявшегося убийцы и теперь просто смотрела на огонь, в который начинал капать жир от подвешенного ужина. Менар уселся рядом, следя за огнем. Важно вовремя снять рыбу, иначе она пережарится и потеряет вкус...
Загипнотизированная языками пламени девушка вскочила и едва не бросилась бежать от полурева, который издал Сокол. Юноша катался прямо по камням, схватившись за голову и что-то крича. Принцесса дернулась было к нему, но поняла, что сейчас она ничем не поможет. Такого человека не скрутишь, чтобы заставить лежать спокойно, он сам тебя отшвырнет очень далеко.
Менар катался по камням, схватившись за голову в попытке унять дикую боль. Чувство тепла, защищенности и помощи, рванувшееся откуда-то из глубин, вызвало чудовищную боль во всем теле. По сравнению с нынешним состоянием, зашивать рану можно было без наркотика, ведя непринужденную беседу. Самым страшным было то, что в нем что-то проснулось.
Яркое солнце отдельными полосками проникает в запыленные окна. Несколько молодых парней и девушек сообща сыплют на огромные жернова зерно. Другие спускают вниз мешки с готовой мукой. Один из парней отпускает шутку. Все смеются. Менар поднимает голову, видит стоящую перед собой девушку, юбка которой завязана намного выше колен.
Озорной характер берет свое, с губ срывается острота. Можно заметить, как в лицо летит горсть муки. Все смеются. Даже Менар, за мгновения ставший пепельноволосым. А потом все сидят и с удовольствием едят горячий хлеб, только что вынутый из печи. И объект шуток барона отчаянно краснеет, глядя на своих подруг...
С трудом подняв голову, барон сфокусировал свой взгляд на принцессе, смотрящей на него с некоторым страхом.
- Что случилось? - Менар непонимающе посмотрел на нее. - Ты упал на землю и катался по ней, страшно крича. Ты с кем-то дрался?
- Нет, кое-что вспомнил, - Сокол поднялся, но пошатнулся и вынужден был присесть. - Располагайся тут. Ночью тебя искать не станут, посчитают, что заснула в лесу. А мне вести тебя рискованно, потому что я находиться в этом храме не имею права.
- Расскажи мне, что вспомнил. Может, я смогу чем-то помочь? - Диэра чувствовала себя не совсем удобно.
- Нет, - по тону юноши сразу можно было понять, что он не откажется от своих слов. - Тебя эти вещи никак не касаются. Да и помочь ты ничем не сможешь. Но все равно, спасибо за предложение. Постарайся заснуть.
- Уснешь тут с вами, - проворчала принцесса, заворачиваясь в одеяло и поворачиваясь спиной к костру.
Менар усмехнулся и принялся копаться в своем поясе, исследуя его содержимое. В прошлый раз он обнаружил там массу интересных вещей. Переходя от кармашка к кармашку, барон вынул то, чего совершенно не ожидал увидеть: на серебряной цепочке покачивался камень молочно-белого цвета в форме капли. При падении на него света он немного отливал голубоватым.
Диэра подскочила от того, что меч зазвенел по камням. Сокол с перекошенным лицом лежал на камнях и в сознание приходить не собирался. Засуетившись, девушка подоткнула ему под голову мешок с вещами и укрыла одеялом, усевшись рядом. Глядя на огонь, она продолжала следить за своим защитником, который был совершенно неподвижным. Если бы не дыхание, то можно было бы принять его за умершего. Периодически подбрасывая в костер сухие ветви, которых Сокол натаскал в избытке, она сама не заметила, как пригрелась и уснула, устроившись на плече юноши.
Проснулась она ранним утром. Вокруг стоял туман, Сокола нигде не было видно, словно он исчез. Зато под головой принцессы лежал свернутый плащ, а ноги укрывало одеяло. Перевернувшись на другой бок, Диэра уснула вновь. Разбудил ее на этот раз тихий свист. Сев, девушка увидела Сокола, который, насвистывая песенку, поджаривал на огне птичку внушительных размеров. Рана на боку уже полностью затянулась.
- Чем ты промывал рану? - зевнув, спросила Диэра то, что заинтересовало ее больше всего.
- Во-первых, доброе утро, - вежливо поправил ее Менар. - Во-вторых, следить за человеком очень нехорошо, только если к этому не обязывает работа. В-третьих, спасибо, что не оставила меня мерзнуть на камнях. А чем промывал... Не помню. Понимаешь, воспоминания прорываются внезапно. Некоторые вещи, вбитые в мою голову, я считаю естественными и даже не задумываюсь, откуда я их знаю. А иногда через барьер прорываются настоящие воспоминания. Но это причиняет ужасную боль.
- У тебя останется шрам, - принцесса указательным пальцем провела по ране.
- Ничего страшного, - побледнев и странно изогнувшись, Менар увернулся от нежных тонких рук. - Я воин, а потому не веду счет отметинам. Давай больше не будем об этом.
После этого он снова погрузился в молчаливое задумчивое состояние, из которого девушка не решилась его выводить. Молча умывшись, она принялась за еду. А барон про себя ругался последними словами. Он допустил ошибку, которая изменила его настоящую жизнь. В голове четко отпечатались воспоминания недавно происшедшего. Смутно в голове вертелся какой-то огромный зверь. Ну почему в тот момент подлая память даже не повернулась в сторону вопроса: а кто, собственно, это такой? За такие опрометчивые поступки приходится платить. И нынешнее состояние подвешенности и неизвестности было достаточной платой. Но, если такая прочная связь между человеком и чудовищем, то можно попытаться чего-то добиться от эмоциональной памяти. Сокол закрыл глаза и сосредоточился.
Вспышка... Боль... Слезы... Огромное темное помещение, у которого невозможно найти границ. Вокруг сплошь одни стеклянные трубочки, колбочки, какие-то жути висят на стенах. В центре молча дерутся три человека. Два молодых парня необычными клинками пытаются достать третьего, попутно стараясь не попадаться под его защитные приемы. Судя по одежде, неизвестная сработавшаяся парочка пытается достать мага. Тот довольно успешно обороняется, но видно, что долго ему так не протянуть - на него наседали мастера своего дела.
Тонкий двуручный меч вонзился в грудь мага, и тут же короткое изогнутое лезвие снесло ему голову с плеч. Постояв несколько секунд, обезглавленное тело рухнуло на мраморные плиты, заливая все вокруг своей кровью. Друзья еще некоторое время выждали в оборонительных стойках, а потом неторопливо поднялись, переглянулись и рассмеялись. Худощавый юноша с короткими светлыми волосами что-то произнес, махнув рукой, предположительно, в сторону выхода. Второй, более плотного телосложения, с длинными темными волосами, кивнул, вытирая лезвие изогнутого широкого меча.
Отвернувшись от трупа, они пошли прочь.
Обезглавленное тело поднялось. Конечно, оно не могло жить самостоятельно, но незаметно, исподволь сотканного заклинания хватило как раз на последние минуты подобия существования. С пальцев сорвалась молния, направленная в спины друзей. Один из них успел почувствовать опасность, попытался отскочить в сторону, отшвыривая второго. Помогло зеркало. Хотя помогло ли...
Молния, расколов безупречную стеклянную гладь, отразилась, раздвоившись на неравные части. Одна часть попала в одного, другая - во второго. Светловолосый страшно закричал, корчась в сиреневом пламени. Вспышка резанула глаза. Когда вернулась возможность видеть, на месте молодого человека ворочалось странное чудовище, в горящих желтых глазах которого светился человеческий разум.
Сокол резко дернулся и открыл глаза. Вытер слезы. Очень интересно. Кто тот второй человек? Почему они нападают на мага? Почему зверь ходит за ним? От новой череды бесконечных вопросов начинала болеть голова, но теперь эта боль воспринималась как благо. Потерев лоб, юноша резко тряхнул головой и поднялся на ноги. Диэра демонстративно его не замечала. Пожав плечами, Менар уселся на камень, скрестив ноги и задумчиво глядя на водную гладь. Не смотря на разлад с подопечной, внутри было тихо и спокойно. Захотелось прочитать молитву, но было неясно, к кому можно обратиться с просьбой. Имена Богов вылетели из головы. Оставалось только сидеть, смотреть на воду и думать о будущем. А если конкретно, то о Диэре.
Сокол отчетливо осознавал, что эту девушку нужно охранять в первую очередь от себя самой, а уж потом от убийц. Это она сама почти не думает. Конечно, лучше было бы с ней вообще не связываться, но уж если такое случилось... Нет в жизни человека отвратительнее момента, чем когда он начинает сожалеть о содеянном. Нужно не сопли распускать, а стараться выбрать одну из вероятных дорог: ломиться против течения исправлять ошибки или оставить все на волю Богов. В данный момент у Менара не было другого варианта, кроме последнего. Первый означал бы убийство принцессы.
Подумав об этом и не найдя из сложившейся ситуации выхода, Сокол воззвал к Богам. Ответом ему было молчание. Юноша усмехнулся: вот так всегда - в трудных делах Боги все предоставляют решать самим людям, а в легких - вмешиваются сами. В обоих случаях заслуга присваивается не человеку.
И тут Сокола словно порывом ветра сдуло в озеро. Диэра испуганно вскрикнула и прижала ладони к лицу. Юноша вынырнул и погрозил небесам кулаком. Ему ясно дали понять, что ТАМ кто-то есть, и неважно, кто именно. Зачерпнув горсть воды, Менар зашвырнул ее в небо: единственное, что он любил - это когда на него обижаются.
Совершенно неожиданно и безболезненно вспомнилась смерть отца и ощущение ее постоянного присутствия рядом на протяжении всей дальнейшей жизни... Какой странной оказывается жизнь. С самого детства я готовился к смерти, ждал ее, умолял прийти как можно быстрее. И что? Вместо этого мне приходится отодвигать ее от других.
Выбравшись на камни, он снял маску, отжал ее и вернул на место, прежде чем принцесса сообразила, что можно запомнить лицо. Затем барон скатал волосы в тугой узел и сильно сжал. Невольно всколыхнулись недавние воспоминания: гладь лесного озера, серебристая лужа, отвращение непонятного существа, заметившего пятно...
Воспоминания проявлялись хаотично, без какой-либо системы, что порождало все больше и больше вопросов, не давая никаких ответов. Подозрения, как не проснувшийся лентяй, тяжело ворочались в голове. Менар предположил, что занимал довольно высокое социальное положение. Но тогда почему в мельнице он со всеми разговаривал как с равными? Может, его всего лишь временно назначили на эту должность? Маловероятно. Люди обращались к нему фамильярно, но в глазах читалось уважение. Кто подарил ему этот талисман? Что за камень? Когда он вообще на свет появился? Где?
Захотелось рычать от бессилия, сжав голову руками, словно клещами. Он не помнил совершенно ничего. Ни - че - го!
А так ли уж не помнил? Давай, давай! Начни с недавних событий. Рана на плече - откуда она взялась? Она довольно свежая, значит, получена недавно. Если получил, то либо ударили из-за угла, либо слишком много человек напало. Наиболее вероятно второе...
Вспышка... Боль... Взмах широко меча; кровь потоком льется из раны, катласс выпадает из ослабевшей руки. Левая рука, независимо от желания тела, подобрала оружие, и еще один нападавший распростился со своей головой. Оставалось еще трое. Один прихрамывал на правую ногу, второй зажимал длинную глубокую резаную рану на груди.
Кто же были нападавшие? Постепенно все становилось ясным. Его специально искали для того, чтобы переделать и послать на поиски и убийство вот этой девушки, беззаботно болтающей ногами в воде. Но убийство невинного человека противоречило всему существу Менара, поэтому убийство не состоялось. Где же его нашли? Судя по воспоминания, действие происходило в замке, значит, в его собственных владениях. Отсюда следовал один единственный вывод - кто-то предал барона, потому что заранее подстроенную ловушку он бы распознал сразу.
Диэра видела, что он что-то шепчет, нахмурив брови.
- Сокол, - он рассеянно посмотрел на нее и кивнул, дав понять, что слышит. - Говори все, что вспомнишь. Может, я и смогу тебе помочь.
- Не сможешь, - Менар уверенно покачал головой. - Ответь мне лучше вот на какой вопрос: из твоего замка или дворца люди когда-нибудь пропадали?
- Да.
- И находились они очень близко к тебе. В смысле, ты им доверяла. Так? Возникало такое впечатление, словно они просто куда-то уехали на похороны, а потом вернулись и снова занялись делами.
- Да, но откуда ты все это знаешь?
- Не забывай, что меня специально готовили к твоему убийству. В моей голове находятся сведения обо всех попытках покушений на тебя. Сложив все воедино, я могу уверенно сказать, что в твоих рядах завелся предатель. Именно он позволял врагу проникать во дворец, похищать людей, а на их место возвращать убийц, терпеливо ждущих своей очереди. Чтобы его найти, мне нужно время, а его-то как раз и нет.
- Тогда постоянно находись рядом со мной, - принцесса увидела, что Сокол начал собирать вещи, значит, сейчас был полдень.
- Не могу, - Менар положил сверток с едой в мешок, бросил туда же одеяло, затем взял копье и зашел в воду. - Пока очень немногие знают, что я нахожусь рядом. Это очень хорошо. Если удары будут направлены на нас обоих, я не смогу тебя вовремя прикрыть. Иначе один из нас погибнет.
- И кто это будет? - спросила принцесса, чувствуя, что начинает понемногу презирать этого человека. Он не походил на рыцаря, спешащего ценой собственной жизни защитить прекрасную даму. Но потом девушка спохватилась: сама-то хватается за свою жизнь руками и ногами, вполне допуская пожертвование Соколом. Он выбрал ее защиту, а не убийство; уже за это его стоило расцеловать в обе щеки, а она еще недовольство выражает. Телохранитель уже два раза ей жизнь спас, рискуя собственной шкурой. Два раза, два... - А где этот аристократ?
- В лесу, - выдохнул Менар, нанося сильный удар копьем. Рыбина была не очень большой, но барону нужно было не качество, а количество. Вялить лучше получается как раз не крупных. - Я его отнес на съедение диким зверям; пришлось, правда, раздеть. Поэтому у меня в кольчуге лежит кое-что, что тебе пригодится. Не дело соблазнять послушников голыми ногами такой редкостной красоты.
После этих слов он снова метнул копье, но на этот раз древко хрустнуло. Видимо, добыча попалась тяжелая. С трудом вытащив будущее пропитание на воздух, юноша обреченно махнул рукой: после таких звуков со стороны инструмента рыбачить было уже бесполезно. Ладно, с этим еще можно было повременить. В пещере, где он обосновался, провианта хватит еще на пару недель. В основном, конечно, это были сушеное мясо, фрукты, рыба. Оставалось только узнать, откуда же взялись все эти способности и умение заготавливать пищу впрок.
Штаны на полуденном солнце высохли почти моментально. Положив рыбу на решетку из прутьев не сгорающего дерева, Менар развернул свою кольчугу и кинул Диэре вещи.
- Я понимаю, что после трупа носить нехорошо, - небрежно бросил он. - Но сейчас выбирать не приходится. Поэтому одевайся побыстрее и пошли, нам нужно многое успеть.
Велев ему отвернуться, принцесса скинула свои лохмотья и с отвращением влезла в обновку. Убитый аристократ имел почти женственное телосложение, поэтому на Диэре одежда не висела мешком, а красиво охватывала всю фигуру, обрисовывая ее в непредусмотренных мужским телом местах.
- И что только такая леди делает в этой дыре? - сокрушенно покачал головой Сокол, подобрал вещи и направился в сторону, прямо противоположную той, на которую нацелилась девушка. - Идем-идем. Здесь есть другой проход, намного безопаснее того, которым ты сюда попала. Как, по-твоему, я уносил отсюда трупы?
Пришлось прыгать по камням, не поспевая за широкими шагами юноши. Диэра принялась гадать, сколько же ему может быть лет. Телосложением он походил на взрослого и зрелого мужчину: широкие плечи, мощные запястья, развитая грудь, высокий рост. Принцесса, не считавшаяся низкой, уступала ему в росте не меньше пяти дюймов. По лицу ему едва ли можно было дать тридцать лет, но по своим мыслям и жизненному опыту он напоминал глубокого старца.
Настораживал только один факт: он мыслил слишком рационально, будто жизнь не давала ему прав на ошибку и не баловала шансами. И, тем не менее, своими поступками он походил на мальчишку, который совсем недавно впервые сбежал из-под присмотра матери. Но который при всем этом отлично умеет драться с оружием и без оного. Память его стерли, но в человеке есть вещи, создаваемые самой жизнью, которые невозможно отобрать никакими средствами. И Диэра прекрасно видела, что ему неуютно в ее обществе, что юноша привык в большей степени заботиться только о себе. Значит это... воин-одиночка!
Девушка с некоторым страхом взглянула на своего спутника. Об этих людях знали немного хотя бы потому, что они были действительно одиночками. Даже наемники периодически пересекались на поле боя. Эти же всю жизнь оставались одни. Ей самой рассказывал отец о воинах, в совершенстве овладевших искусством моментального воздействия, пусть и не на всех, и не подчиняющихся никому и ничему, кроме своих принципов. Они усваивали лишь одну науку - выживание. И все их невероятные силы были направлены на это. Они никогда и ни с кем себя не связывали, никого не любили. Холодные, беспощадные, умные и красивые люди, которых выдавал только взгляд спокойного и уверенного в себе волка.
И угораздило же с таким связаться! Диэра покорно ступала по камням и корила себя за неосмотрительность. В прежние времена у принцессы была армия женихов, ни один из которых не устраивал девушку и наполовину. Они все были помешаны лишь на себе, никто не думал о самой принцессе. Либо урод, либо солдафон, либо политик... Диэра и не могла уже всех вспомнить. Самым обидным было то, что сейчас перед ней молча вышагивала пропорциональная смесь всего, вот только этот человек не умел одного, самого главного - любить. А может быть, просто не хотел.
Девушка остановилась и задумчиво начала грызть длинный ухоженный ноготь. Вредная привычка, оставшаяся с детства. Но думать помогала! Вот и сейчас в голове созрело решение приглядывать за этим юношей, ничего не смыслящим в жизни и имеющим все шансы быть обманутым.
Диэра, откровенно говоря, не понимала, что с ней происходит. Она впервые забыла о том, что она принцесса. Ей неожиданно до слез захотелось стать простой девушкой, за которой никто не охотится, которой не нужно принимать решения, меняющие судьбы сотен людей. Но это было уже невозможно. Она родилась принцессой, а каждая принцесса рано или поздно должна стать королевой.
Никогда еще в девичьей душе не было такого смятения. Перед мысленным взором стояли глаза ночного спасителя, а впереди ровно двигался человек, который пока только начинал нравиться. Но что-то объединяло обоих, не давая сердцу разорваться и облиться кровью. Что? Выражение глаз. Но что было общего во взгляде этих людей? Ненависть? Нет. Любовь? Смешно... Пустота! Там были пустота и холод, словно внутри не было никакой души, а сердце являлось лишь комком закоченевших мышц, не способных оттаять. Или все же способных? А может, стоит попробовать?..
Боги, о чем она думает? Нужно размышлять, стараться найти пути спасения собственной жизни, а тут... Усилием воли выкинув крамольные мысли из головы, Диэра твердо и решительно взглянула вперед. Но стоило ей увидеть загоревшую спину с белеющими росчерками шрамов, как сердце снова забилось часто-часто.
Неважно, что сейчас он обижается на меня из-за моей глупости. Главное, что он рискнул своей жизнью. И сделает это еще не раз, если того захотят Боги. Сейчас плевать на какого-то Менара, который, может статься, давно похоронен, а если и нет, то почему-то не удосужился явиться. Этого брака я не жаждала и с великим удовольствием от него откажусь...
Смешно и странно... второй год моего благосклонного внимания добиваются лучшие женихи многих стран, а теперь я сама иду и терпеливо жду одного мимолетного взгляда этого молчаливого истукана.
Принцесса неосмотрительно ступила на скользкий камень и нелепо замахала руками. Сокол оказался рядом мгновенно. Сильные руки уверенно подхватили ее и подняли над землей. Широкая грудь казалась надежнее каменной стены. Ценой огромных усилий девушка не обняла его за шею. Пока достаточно было и того, что она прижимается к этому человеку, дарящему уверенность, покой и могильный холод, от которого по телу пробегала дрожь.
А Менар мрачно шагал вперед, сжав зубы и стараясь понять, что же ему не нравится в имени Диэра. Оно ему что-то напоминало, но что именно? Жаль, что он ничего не помнил, а может, Боги специально связали нити этих двух судеб.
Так они и шли вперед. Одна старалась что-то забыть, другой - вспомнить.
- Еще одно покушение провалилось, - советник стремительными шагами мерил комнату. Седые волосы развевались словно от порывов сильного ветра. - Двое ушли и не вернулись. Причем один из них был послан этим старым хрычом. И как мне только в голову пришло связаться с этим безумцем? Второй был моим человеком. Отменный шпион и отличный фехтовальщик. И ни один из них не доложил о выполнении задания. С чем это связано? Почему их нет?
- Спокойно, Кирхаш, - спокойный и нагловатый голос молодого человека, сидящего в роскошном кресле, доводил старца до кипения. - Все предельно просто. Твой шпион и фехтовальщик воспитан аристократами, значит, не умеет убивать из-за угла. А его, я не сомневаюсь, отправили к предкам именно таким способом. А второй был обречен на провал с самого начала, ведь сбежавший от вас человек представляет собой скопление всех известных вам способов убийства. Причем убийства бесшумного, скрытного, незаметного. А если еще сюда добавить ум и силу, то вы послали людей на невыполнимое задание.
Советник зло прищурился и взглянул на своего собеседника. Хорошие слуги были редкостью. Все чаще люди предпочитали иметь свою голову на плечах, поэтому простых исполнителей уже никто и не искал. А в настоящий момент ситуация у советника складывалась просто безвыходная, поэтому необходимы были люди, умеющие самостоятельно соображать, а не дожидаться подсказок от господина.
Вольготно развалившийся на кресле молодой человек был довольно необычен. Серебристые волосы, серо-зеленые глаза, высокий рост. Широченные плечи словно рвались на волю из пластинчатых доспехов. Лицо было широким, но немного приплюснутым, словно на нем тесто раскатывали. Рядом с этой машиной для убийства мятежный барон казался карликом.
На коленях скрещенных ног лежал боевой однолезвийный топор, по черному лезвию которого иногда пробегали голубоватые мутные волны. Это был самый настоящий наемник из Зандоры. В этой стране все были такими огромными и страшными. Спасение остальных людей было в том, что большинство этих прирожденных воинов были очень миролюбивыми, другие просто были не настолько умными, чтобы понимать свое превосходство над остальными. Да и пределы своей страны они практически не покидали.
- Именно поэтому здесь сидишь ты, - длинный тонкий палец Кирхаша указывал на наемника. - И ты займешься решением этой проблемы. Учти, если ты не справишься, то о тебе больше никто и никогда не услышит. Я признаю, ты достаточно умен по сравнению со своими соплеменниками, но по человеческим меркам все же непрошибаемо туп. Но и в этом случае мозгов тебе хватит, чтобы понять, что в моих силах стереть тебя с лица этой грешной земли. Тебя даже искать никто не станет.
Наемник, сузив глаза, наблюдал за вышагивающим советником. То, что говорил этот старик, являлось правдой. Даже в родном селении ни одна живая душа не всплакнет о нем. Потому что для всего мира этот человек был известен как один из самых искусных и жестоких убийц.
- Ты сам понимаешь, что к твоим услугам мы обратились только по причине крайне затруднительного положения дел, - продолжал старец, остановившись и глядя прямо в глаза наемнику. - В противном случае валить тебе деревья Околоречного государства и Подземной страны еще много и много лет. Что? Я тебя испугал? Надо же, какой я отвратительный человек...
Кирхаш рассмеялся неприятным, сухим смехом. Он понимал, что собеседник полностью в его власти, и не собирался щадить ничьих чувств.
Наемник скрипел зубами от бессилия. Одного взмаха его покрытой татуировками руки хватило бы на то, чтобы советник развалился на две абсолютно равные половинки, но сейчас была именно та ситуация, когда он этого сделать не мог. Именно Кирхаш вытащил его с каторги и обещал полную свободу в случае удачного исполнения задания.
Почти никто в мире не знал этого человека под настоящим именем, зато всем было известно его прозвище - Петля. Он его получил не зря. Наемник обвивался вокруг своей жертвы, словно петля вокруг шеи. Когда человеку начинало казаться, что он уже спасен, выходов уже не было. Он был обложен со всех сторон как шея висельника в момент казни. И еще не было случая, чтобы Петля подвел своих нанимателей, именно поэтому ему доверяли больше, чем кому бы то ни было из гильдии наемников. К сожалению, он тоже имел свой недостаток: всегда предпочитал решать разногласия силой, что было вполне оправдано, ведь в мире немногие могли сравниться с ним по мощи ударов и скорости движений.
- Твое задание на этот раз намного сложнее предыдущих, - советник снова занервничал и начал хрустеть пальцами, пытаясь успокоиться. Было видно, что предмет разговора ему неприятен. - Теперь не нужно крушить черепа беззащитным женщинам и детям. Твоя цель - воин, - Петля презрительно хрюкнул, и Кирхаш счел необходимым добавить. - Совершенный воин. Такой не побежит от целой армии. Если его встретишь, а я надеюсь на это, то не суди по первому взгляду. Он очень умен и хитер. Невероятно виртуозно владеет мечом. Его сила - внутри него самого. Только подобные ему люди могут получать Луч, а против него бессильны даже Дети Бешеного Пса. Я мог бы дать тебе время на размышления, но твой ответ может быть только положительным.
Петля встал и пошел к дверям. Уже взявшись за створки, он остановился, словно что-то вспомнив.
- Если я надумаю им заняться, то где мне его искать? - услышал советник покорный голос. Его разобрал смех, но он заставил себя сдержаться.
- Предположительно, они укрылись в храме Лаэты, - советник говорил ровно и спокойно. - Но подобраться к нему будет трудно. Для тебя будет лишь одна примета: он владеет катлассом.
Петля кивнул и вышел, ни разу не повернувшись за время этого разговора. А Кирхаш только сейчас смог позволить себе облегченно улыбнуться. Ему очень не нравилось общаться с тупыми людьми, вроде этого наемника. Но иногда другого варианта не было. А ведь все начиналось так хорошо!
Старец развалился на перинах и взял в руки кубок, немного пригубив вино. В огромных покоях гулял свежий ветер, поигрывая прозрачными занавесями на больших окнах. Глядя на голубое небо, советник размышлял над тем, что имел и что мог потерять.
Ничего, теперь предатель в рядах принцессы займется ею самой, а Петля в это время незаметно уберет надоедливого телохранителя. Но теперь сам Кирхаш сомневался в благополучном исходе дела. И проблема заключалась в совершенно незаметной и очень неприятной детали: помощник. Кто помог этому барону бежать? У кого есть подобные оружие и сила, позволяющие разорвать человека надвое? А если этот неизвестный и сейчас рядом с Менаром? Да и человек ли это вообще?
Вторая проблема, но не менее значимая, заключалась во владениях самого барона. Кирхаш рассчитывал на панику среди населения после исчезновения Менара, но все вели себя так, словно никто и никуда не пропадал. Люди уже привыкли к постоянным отлучкам своего господина, какими бы долгими они ни были. Все выполняли те функции, которые были давно распределены и закреплены за каждым. Не было никакой суматохи.
Вследствие этого под шумок присоединить северные земли к своим у советника не получилось.
С этим треклятым бароном все планы рушились с невероятной скоростью. Не прилагая никаких усилий, Менар умудрялся очутиться на несколько ходов впереди Кирхаша. А ведь этот юнец еще и не начинал играть всерьез! И советника это бесило.
В последнее время он вообще много нервничал. Координаторы прислали просьбы привезти на коронацию принцессу Диэру. Пока это были просьбы, но Старец понимал, что в скором времени они могут принять форму приказа. И у Координаторов хватит сил и средств добиться исполнения этого приказа. Или наказать виноватых. Советник пока не пропускал эти послания в Высший Совет, но с каждым разом становилось все труднее и труднее это делать. И Диэру еще не нашли.
Кирхаш закрыл глаза, откинулся на подушку и вздохнул. И зачем только ему далась эта власть? Творя свою работу в Совете, он мог стать Координатором, благо один из них недавно скончался, а ведь в этом случае он приобретал бы небывалые возможности. Вплоть до безнаказанного вмешательства в жизнь любого человека без какого-либо повода. А теперь? Его уже многие ненавидят. Навряд ли страны Союза пойдут за таким королем, но сворачивать с начатого пути было уже поздно. Слишком туго закрутилась пружина, лишком многие были задействованы, слишком много средств пущено в оборот, слишком много лжи прозвучало для такого неразумного поступка. Всего слишком...
- Ну, вот мы и пришли, - Сокол легко бросил на камни свой мешок и указал принцессе на ряд ступенек, ведущих наверх. - Поднимешься здесь, потом пройдешь по аллее и окажешься перед воротами в храм. Сейчас ты под защитой послушников-невидимок. Вон один из них стоит. Видишь?
Девушка завертела головой и действительно возле одного из валунов заметила мутный силуэт, словно расплавленное стекло застыло кольцами, и теперь через него можно видеть реальность, но немного искаженную.
- А могу я остаться с тобой? - вырвалось у Диэры неожиданно для себя самой. После этих слов ей захотелось заткнуть себе рот и, раскрасневшись, убежать.
Но юноша, видимо, ничего предосудительного в этих словах не заметил. По крайней мере, он продолжал спокойно сидеть на камне, глядя на принцессу чистыми глазами. Мысленно дав себе зарок внимательнее следить за своей речью, Диэра присела рядом, усилием воли взяв себя в руки.
- Нет, - Менар отрицательно покачал головой. - Пока нельзя. Мне кажется, что скоро случится что-то очень неприятное. И именно со мной. Я не знаю, что это будет, но предчувствие меня обманывает редко. Рядом со мной может быть намного опасней, чем без меня. Так что... Подожди. Вот, возьми этот мешочек. В нем порошок, который ты будешь добавлять во все, что ешь и пьешь. Сначала раствори несколько крупинок в простой чистой воде и накрепко запомни получившийся цвет. И если цвет в пище не совпадет с запомненным, то лучше не рискуй. Да, не старайся меня искать. Это бесполезно. Я сам приду в нужный момент, но в течение четырех дней, считая от сегодняшнего, постарайся ограничить свое передвижение по храму. Мне нужно время, чтобы поправиться.
- А зачем ты носишь маску? - рука принцессы молнией рванулась сдернуть ткань, но Менар был намного быстрее.
- Сам не могу точно сказать, - темно-серые глаза стали пустыми и безжизненными, как это случалось каждый раз при упоминании прошлого. - Просто внутренний голос говорит, что это пока нужно. Без маски я смогу быть совсем рядом, и ты меня не узнаешь и не выдашь. А перед уходом к тебе такая просьба... Подумай, кому может быть выгодна твоя смерть или, как минимум, твое отсутствие? С какими событиями это может быть связано?
- А голова не заболит от такого количества вопросов? - ехидно поинтересовалась Диэра.
- Предпочитаешь вообще с ней расстаться? - на это холодное замечание девушка не нашла что ответить и молча направилась в храм.
Менар легко подхватил свои пожитки и полез обратно на кольцо камней. Он успел найти и обжить очень уютную пещерку, скрытую от глаз даже невидимок. Там он и делал запасы, одновременно стараясь предаваться воспоминаниям. Иногда он сам смеялся над собой: в его-то возрасте и уже начинать жить прошлым!
Найдя небольшую щель в камнях, он принялся быстро карабкаться вверх по практически отвесной скале. Наконец под одним из выступов он заметил свет о принялся швырять свои вещи в проем, а потом, изогнувшись, и сам запрыгнул в свое убежище. Небрежно распинав валяющееся добро, он подбежал к самому краю своего жилища и принялся внимательно всматриваться в зеленое море деревьев. Вот на мгновение промелькнуло коричневатое пятно, и он расслабился: принцесса не сбилась с пути. Сняв с пояса катласс и положив его на сухой плоский камень, Менар почти без сил рухнул на огромную охапку сухой листвы.
Делать ничего не хотелось, голова раскалывалась от ужасной боли, но предстояло сделать намного больше, чем было сделано. Стащив через голову кольчугу, барон исследовал рану на боку. Она почти затянулась, но в бой вмешиваться пока не следовало. От резких движений или неосторожно пропущенного удара шов мог разойтись. Длинная полоса на плече представляла более серьезную проблему для воина, владеющего катлассом.
Усмехнувшись, Сокол принялся разводить костер. Он впервые позволил прикоснуться к себе девушке. Да, раньше он от одной мысли об этом плевался бы, словно лесного клопа проглотил.
Стоп! С чем может быть связано такое отношение к девушкам. Возможно, ответ снова нужно искать в прошлом...
Вспышка...
- Ты меня любишь? - тонкая девичья рука легла на широкую мужскую, задержав ее на стволе дерева. Девушка лбом прислонилась к дубу, длинные светлые волосы упали, скрыв лицо.
- Ответ ты прекрасно знаешь сама, - сильная рука осторожно убрала часть волос за ухо и погладила девушку по щеке. - Ради тебя я сделаю все, что только пожелаешь.
Голубые глаза встретились с темно-серыми и вернулись обратно, изучая трещинки на коре. Девушка была нереально красива. Все было слишком совершенно для такого грязного мира. Безупречный овал лица, большие голубые глаза, кажущиеся небесами, тонкий прямой нос, слегка припухлые розовые губы.
Глаза юноши были холодны, словно вершины Хмурой Гряды. И девушка знала причину этой холодности. Этого человека любили не за внешность, а за душу. Правда, лишь немногие могли рассмотреть в нем человека, которому можно было бы доверить свои чувства. Многие на него обижались - слишком холодным оказался и не отвечал на чувства.
- А ты меня? - хотя в голосе звучала заинтересованность, губы едва заметно скривились в усмешке, которую девушка не заметила.
- Очень, - грустно вздохнула голубоглазая красавица и отвернулась.
Вспышка... Новый приступ боли...
- Беги! - катласс в руках юноши мелькал с невероятной скоростью.
Темный подвал, уставленный огромными винными бочками. Узкая дверь после спуска вниз. Юноша один оборонялся против нескольких человек. Убедившись, что девушка в безопасности, он резко увеличил темп боя, хотя это казалось невозможным. Спасало то, что противники могли протискиваться максимум по два человека. Один из нападавших упал, получив укол в сердце, второй схватился за косую полосу на груди, третий захлебнулся собственной кровью, четвертый тщетно зажимал обрубок правой руки. - Уходи через потайной ход.
- Как его открыть? - голубоглазая зажалась в угол, со страхом следя за боем, в который превратилась простая потасовка в таверне.
- У крайней бочки кран нужно дернуть вниз и вправо. Сразу за ней откроется часть стены, - юноша принял на меч сразу три вражеских клинка и сильным движением откинул их в сторону. Один из них случайно сбил кран бочки с вином, и виноградная кровь щедро полилась на пол. Еще одну дыру проделало копье, не попавшее в живот юноши. - Уходи, я справлюсь. Долго они не выстоят.
- Спасибо, дурак, - девушка подошла к бочке и открыла потайной ход, через который устремились новые люди. - Только это мне и нужно было знать, - в ее глазах больше не было любви, лишь холодная злоба.
Первый вошедший бросил ей увесистый кошель и направился к барону, вынимая меч.
- Стерва, - прошептал юноша, но, не смотря на предательство, ни на мгновение не выпустил меча из рук. Оказавшись между молотом и наковальней, когда наковальня намного сильнее молота, барон резко сменил тактику и начал отчаянно наседать на тех противников, что нападали на него первоначально. Вино полилось в проход. Широко взмахнув мечом, он отскочил к стене, сделал два шага, легко подпрыгнул, оттолкнулся от бочки и полетел к стене. Там он успел схватить факел и, еще раз оттолкнувшись от грубо обработанных камней, спиной вперед полетел... прямо в бочку. В последний момент он успел сделать кувырок в воздухе и выпустил из рук факел, влетая ногами в бочку, оказавшуюся пустой. - Сдохни, тварь...
Голубоватое пламя побежало во все стороны, устремившись к ногам нападающих. На полу разлилась огненная река. Послышались крики ужаса и боли, переросшие в терзающие слух вопли, стихающие по мере того, как люди сгорали, словно мотыльки в пламени свечи. Но юноша даже не оглянулся. В этот день в его душе умерли жалость и сострадание...
Тяжело дыша, Менар вскочил и невидящими глазами уставился в небо. На этот раз боль была намного сильнее, потому что удалось еще и слова разобрать. Память начинала восстанавливаться, но в какие неподходящие моменты! Как сейчас: нужно заниматься делами, а самочувствие было настолько паршивым, что не хотелось даже дышать. Всего выворачивало наизнанку, ноги подгибались, желудок всерьез задался целью показать всему миру свое содержимое, в глазах все плыло.
Помотав головой и кое-как разогнав застилающий сознание туман, Сокол пересилил себя и принялся разводить огонь. Уповая на то, что новый приступ застигнет его не скоро, он начал коптить рыбу, уже не удивляясь тому, что столько знает.
В голове по-прежнему роились мысли о прошлом. Если его хотели убить, значит, он занимал какой-то ответственный пост и отличался излишней осторожностью. Именно в этом случае самым разумным было бы подослать шпиона, а если брать конкретно его - девушку-шпиона. Да, на любимых подозрение всегда падает в последнюю очередь. А кто подарил ему этот камень? Что значит этот символ?
В памяти сразу всплыла красивая, но смертельно бледная девушка. Сестра! На этот раз Менара скрутило от душевной боли. Он увидел руки, снимающие этот талисман с собственной шеи и надевающие ему. Каменная Слеза - знак людей, которых не могли растрогать чьи-либо страдания.
С неожиданной скоростью замелькали лица. Юноша вспомнил всех девушек, которые когда-то стремились выйти за него замуж. И вспомнил себя, спокойного и сдержанного, отвергающего предложения одно за другим. Вспомнил объявление войны от одного из правителей, посчитавшего себя оскорбленным; плодородные равнины Запада, выжженные безжалостной армией юного барона. Перед мысленным взором встал и погребальный костер этого непокорного владыки, в который Менар лично презрительно плюнул. Странно, но большинство воспоминаний было связано с войнами, кровью, разорением, словно ничем другим в своей жизни Сокол не занимался. А у воинов нет времени на любовь лишь в одном случае: когда они отвечают за слишком большое количество человек. Иначе не заботиться о продолжении собственного рода просто глупо и недальновидно.
Все скрутилось в такой тугой клубок, что становилось все труднее следить даже за реальностью. Мозг настойчиво требовал передышки от этой пытки воспоминаниями.
Начинало темнеть. На небе начинали появляться первые самые яркие звезды. Оннара еще и не думала показывать свой серебристый лик из-за горизонта. Огромные кучевые облака, собирающиеся перед закатом, были окрашены в два цвета: синий - со стороны ночи, розовый - заходящим солнцем. Но вскоре им было суждено исчезнуть. Ночь вновь должна была стать ясной и теплой. Ветер незаметно стих. Природа сама начинала засыпать. В воздухе разливалось чувство спокойствия...
Клубком свернувшись на своей импровизированной постели, Менар покрепче сжал рукоять меча и понемногу забылся тяжелым беспокойным сном...