- ... и я благодарен вам за высокую оценку моих скромных заслуг! - завершил свою торжественную речь Эдуард Жаннере.
Он раскланивался под аплодисменты, шлёпанье ласт, скрежет жвал и всевозможные звуки, которыми выражали своё восхищение коллеги, друзья, конкуренты и враги. Репортёры ловили в объективы камер блестящий чернотой домик, который Жаннере прижимал к груди:
- Итак, уважаемые зрители, мы находимся в здании Койперовского космопорта. Сегодня его признали лучшим внеземным объектом этого года! Церемония награждения премией 'Клозет' подходит к концу. Господин Жаннере, вы завоевали самую престижную архитектурную премию нашей галактики, что вы собираетесь делать дальше? Поделитесь своими планами на будущее!
- Поживём-увидим, - уклонился Жаннере от микрофона.
К прозрачному полу прильнул тёмный силуэт, который настойчиво булькал в динамик, пока перегруженная запросами акустическая система не подключила переводчика.
- Поздравляю человека Жаннере с премией! Повторно приглашаю переселиться на Океан!
- Спасибо, коллега! Мне скоро двести лет стукнет, поздно уже что-то менять, - Жаннере проводил глазами слова, превратившиеся в пузыри, и вежливо помахал ластоногому.
Улыбаясь и кивая во все стороны, он начал пробираться к выходу, стараясь держаться подальше от прозрачных стенок, за которыми капризные обитатели чужих миров мёрзли, грелись, дышали фтором, плавали в кислоте - то есть, чувствовали себя как дома.
У дверей его догнал настойчивый репортёр:
- Вы давно могли бы жить в центре галактики! Зачем после каждого проекта вы торопитесь на Землю?
- За вдохновеньем, - улыбнулся Жаннере.
Уже добравшись до своего корабля, он остановился и долго придирчиво рассматривал космопорт сквозь прозрачные стенки телескопического трапа. Формой здание напоминало старинное колесо, которое словно попытался согнуть восьмёркой неведомый силач. Сияющий диск охватывали спицы, во множестве бегущие от обода к центру, придавая гигантской конструкции лёгкость и ажурность.
- Всё-таки я гений, - наконец, пробормотал Жаннере и, успокоенный, зашёл в корабль.
Он запустил автопилот и устроился в кресле, баюкая на руках маленький, будто игрушечный домик.
- Мы ведь с тобой ровесники, - растроганно провёл Жаннере пальцами по гладкой поверхности, вспоминая легенду, связанную с появлением премии.
Много лет назад колонисты на Марсе с размахом отпраздновали день космонавтики. Отсоединив несколько панелей солнечных батарей от космического модуля, в котором жили, они вытащили их из-под купола жизнеобеспечения в пустыню и построили там небольшую вытянутую в высоту кабинку с треугольной крышей.
Центр колонизации космоса ещё долго потрясал эфир возмущёнными характеристиками этой выходки, придавшей марсианским просторам вид земного пустыря с заколоченным сортиром. Но люди, внимательно наблюдающие за освоением красной планеты, решили, что колонизаторы достойны не выволочки, а поздравления - как создатели первого здания, построенного человечеством за пределами Земли. Идея была подхвачена; через пару дней объявили об учреждении премии внеземной архитектуры 'Клозет', и вскоре грузовой корабль увёз на Марс награду победителя - миниатюрную копию кабинки, построенной из солнечных панелей.
Когда на Марсе стало негде сажать яблони, а Венеру застроили термами и спа-салонами, человечество потянулось в далёкий космос: открытие обитаемых планет у Альфы Центавра вызвало массовую эмиграцию из Солнечной Системы.
Рассеявшись по рукаву Ориона, люди беспокойными блохами перепрыгивали на рукава Персея и Стрельца - путешествовали, воевали, лечили, учили, сеяли, и, конечно, строили. Каждый год премия 'Клозет' торжественно вручалась в руки, ноги, лапы, ласты, щупальца архитектора, чьё здание признали самым-самым. И вот, наконец...
- Расскажите, что значит для вас эта награда?
Подскочив, Жаннере схватился за сердце. Выбираясь из висевшей на стене аварийной капсулы, репортёр продолжал допрос.
- Объясните, как Леонид Корбузев - лаборант с кафедры ботаники превратился в архитектора с галактическим именем Эдуарда Жаннере?
- Постепенно, - буркнул Жаннере, проверяя пульс.
- Дача для родителей - на Земле, баня с бассейном для экс-президента - на Венере, вилла для рок-звезды - на Марсе...
Стесняясь своего замешательства, Жаннере проскрипел:
- Вы ещё про синагогу на Луне вспомните...
- ... Музей современного искусства - на Океане, орбитальную станцию - в системе Эпсилона Эридана...
'Thalassiosira lacustris, Asterionella Formosa...' - эхом откликался внутри Жаннере лаборант с кафедры ботаники.
- Койперовский космопорт станет парадной дверью Солнечной Системы - и первым гвоздём в крышке вашего гроба! Вы понимаете, что после премии 'Клозет' вам уже нечего сказать в архитектуре? Что вы будете делать дальше?!!
- Приземляться, - устало выдохнул Жаннере.
Дома он долго бродил по комнатам, не находя себе места. Наконец, сказал:
- Надо хотя бы попробовать...
Зачерпнул чашкой воду из мутного аквариума, прошёл в кабинет, который больше походил на лабораторию химика, чем на мастерскую архитектора. Покосился на бутылочки с реактивами, виновато сказал микроскопу:
- Я знаю: очистить от примесей, промыть соляной кислотой, прокипятить в серной, добавить селитры, промыть водой... Я всё помню, но это потом...
Жаннере окунул палец в чашку и стряхнул каплю на предметное стеклышко:
- Ну же... бациллярии мои, кормильцы диатомовые... давайте, не подведите!..