С этой мыслью Эльтскер каждый день возвращался в свою офицерскую палатку. Это было то единственное, что удерживало такой человеческий разум Эльтскера в рамках посреди бесконечных взрывов, света и телепортов.
Жена, как и война, была всегда. Они были обручены еще в самом детстве, он вместе с ней рос. Они играли вместе, учились вместе, взрослели вместе. Жена была его опорой и поддержкой во всем, от начала и до конца - играх, шалостях, учебе, карьере по службе.
И в калейдоскопе городов и окопов она оставалось единственной константой. Писала ему письма: милые и трогательные, до невозможности домашние, про свои работу преподавателем в университете и научные успехи. Присылала какие-то столичные гостинцы: любимый чай с чабрецом, пирожки с яблоками... Эльтскер раздавал их своим солдатам: за десять лет семейной жизни он так и не полюбил ее готовку, но признаться в этом жене не мог.
Солдаты радовались и таким сладостям: утомленные и обессилевшие, совершенно не готовые к войне (как, впрочем, и вся Красная Империя), они хватались за любимые напоминания о прошлой сытой жизни в Корбине. Но при малейшем упоминании войны у них загорались глаза, они упорно шли в бой и брали город за городом. Глядя на такое воодушевление, даже Эльтскер ощутил чувства несвойственных ему патриотизма и возбуждения. Впрочем, они быстро прошли.
Дом миллионов, торговая империя, тоже не был готов к такому вероломному нападению. Ослабленный смертью наследника, разочарованный отрешенностью и равнодушием своего правителя, он и сам почти разваливался на куски, без всякого внешнего вмешательства.
Но даже в борьбе с таким противников Красная Империя терпела огромные потери. Некачественное оружие, постепенно заканчивающиеся артефакты (которые поставлял раньше Дом миллионов) и плохая подготовка солдат и офицеров удлиняли эту утомительную для обоих сторон войну до бесконечности. Совет командования проходил все чаще и чаще, и отсидеться на нем в сторонке, как раньше поступал Эльтскер, теперь не удавалось: каждый офицер должен был выступить с докладом о продвижении своего отряда. Такие вещи Эльтскеру никогда не удавались: он начинал заикаться и мямлить, как по приказу.
Впрочем, быть офицером в целом ему не очень-то удавалось: солдаты путь его и любили, но не уважали как своего командира, а начальство вообще его ни во что не ставило.
Поэтому единственное, что его поддерживало - это воспоминания о доме.
И о жене.