Ковалевская Александра Викентьевна : другие произведения.

"В Солнечной не протолкнуться" Короткие юмористические фантрассказы

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 8.00*3  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Приключения повидавшего виды переводчика - специалиста по налаживанию контактов во всех населённых уголках Солнечной системы. Весёлые байки на тему "твоя-моя не понимаю"
  
   Звездовоз, который всегда опаздывает
  
   []
  
  
   Во времена бурной молодости нас, будущих лингвистов, переводчиков и контактников, готовили как следует. Учили языкам Земли, Марса и Меркурия, растолковывали, откуда у обратников с патрульных кораблей их диалект; читали лекцию даже по скудоумному агро, на котором изъясняются гопники Плутона. Но, помотавшись по Солнечной системе много лет, я всё чаще нахожу повод поразмыслить: почему все решили, что ангел-спаситель говорит на общепринятом космолингве, как аудиогид? Разве не может быть так, что он шепелявит? Или глотает буквы? Или он шутник ещё тот?
   И вспоминаю одну историю...
  
   Любой провинциальный космопорт похож на трубопровод изнутри, а если застрял в нём надолго, то с каждым часом всё назойливее становятся мысли о толстом кишечнике, в котором скапливаются пассажиры, выжидая и тоскливо поглядывая на лепестковую диафрагму выхода. Вот и мои ребята, расплющив сёдла скафандров по зеркалу хромированных стульев, уныло ждали местный межпланетник.
   От Европы-Ю до городишек на орбите Титана лететь всего ничего, но межпланетник ювропников опаздывал. И кто бы сомневался?
   "Бригадир, - сказал гидрогеолог Жека, - ты бы потолковал с диспетчершей, сколько ещё сидеть? Мож, свалим в гостиницу, а?"
   Жека умеет прицепиться "как лишай до "Пионэра" - так говорят местные, да и делать мне всё равно нечего, я не любитель карт и в "олигарха" не играю, а говорок ювропников усвоил без проблем. Cкажу вам, стрёмнее общаться с потомками экипажа "Эстония": попробуйте произнести "нноволллунннииеее" и не забыть, с чего, собственно, начинали разговор? А для контактов с меркурианскими шейхами по-хорошему надо бы писать инструкцию, и первым пунктом указать: "После рукопожатия с шейхом не забудь пересчитать пальцы".
   В общем, я пошёл к экрану диспетчера.
   То да сё, девушка в диспетчерской улыбается шире монитора. Но объяснения у неё какие-то неконкретные: мол, этот межпланетник часто опаздывает, такой он особенный. Нет, от пассажиров претензий не бывает. Когда-нибудь прибудет, ждите.
   - А поточнее сказать можешь? Тока не делай мне невинность на лице, - надавил я.
   - Это вы, гражданин, не делайте мне нервы, их есть где испортить!
   - Мадамочка, ваши нервы останутся на вас, как хулахуп на талии Сатурна! - я вовремя юзанул с тропы войны, но добавил веско:
   - Ты посмотри вокруг и трезво содрогнись: ребята месяц маялись подо льдом в батискафах неважного размеру, узких в плечах и коротких в росте, а ваш непонятный звездовоз мнит себя единственным транспортом во вселенной? Так мы плевать хотели на ваш звездовоз! В следующий раз мы наймём извозчика!
   - Гражданин, - пропела в ответ эта шмара с экрана, - у нас статусный космопорт, а не сауна: нема ни голых, ни дурных. И где ты найдёшь частника до Титана? Он довезёт тебя максимум до внешней орбиты Ю, а потом скажет, что у него остановился термояд: ядра таки устали сливаться три ночи без сна. Предложит всхрапнуть стоймя в криокамерах, и ты ещё будешь рад, если крио-тубусов хватит на всех! Нех (дальше неразборчиво) мальчики, если придётся просыпаться в обнимку друг с другом!
  - И кем это вы здесь себя мните? - возмутился я.
   Крашеная даже подпрыгнула на своем насесте:
  - Не ваше дело, кем я себя мну!
   И отключила экран.
   Я вернулся к ребятам.
   В наушниках звякнули первые ностальгические ноты "И снится нам не рокот", и голос диспетчерши объявил: "Внимание! К посадочному шлюзу прибыл межпланетник "Ю-1".
   Мы поспешили на выход, сопровождаемые сладкой улыбкой мадам диспетчера, глядевшей со всех мониторов. Но я зыркнул на её отражение в стуле, и мой новёхонький митральный клапан нехорошо трепыхнулся: лицо диспетчера растянулось по диагонали зеркального сиденья, рот разъехался, белые кирпичи зубов поодиночке торчали меж красных склизких мокриц - напомаженных губ, над изгибом которых, как спутники, вставали голубые глаза навыкате... Я повернулся спиной вперёд и, пятясь, сделал три шага, чтобы отогнать дурные предчувствия.
  
   Пассажиры заполнили "Ю-1" едва наполовину.
   С нами летела многодетная семья в семейном скафандре, напоминающем гусеницу: много ног, много рук, и одно тело, уменьшающееся к хвосту, потому что в хвосте семенил самый младший отпрыск. Когда семейство протопало в корабль и открыло скафандр, из него посыпались три пацана, три девчонки - все разного размера, - а из передних сегментов вылупились папаша с мамашей, в профиль похожие на два соседних паззла. Там, где у мамаши было выпукло, у главы семейства наблюдалась впадина, и наоборот: где у него выступало, западало у неё. Я подумал, что с такой конституцией у них будет много детей в добавку к уже имеющимся.
   Ещё на борт чинно прошествовали папские нунции, торговавшие непонятными буллами; мелкая разносчица, торговавшая известно чем - булками в целлофане, сырками и рабочими перчатками на любую руку. Последними влезли две пенсионерки - собирательницы дармовых даров природы (видно, смотались на Европу-Ю за лекарственной плесенью и теперь возвращались домой).
   Мои ребята забились на задние сиденья звездолёта, подальше от остальных пассажиров. После месяца в подлёдных батискафах начинаешь пахнуть не очень, особенно, если последние носки-однодневки закончились трое суток назад.
  
   "Ю-1", сыграв весёлое тро-ло-ло, стартовал с опозданием на четыре часа, но, вместо того, чтобы сразу уйти в гиперпрыжок, межпланетник завис над миром ювропников и сказал жестяным голосом, устаревшим уже полвека назад:
   - Вы не поверите, какой счастливый случай! Вы только посмотрите в панорамные экраны, какое хитрое сплетение линий! И это, уважаемые, есть графика природных форм!
   Мы невольно уставились в экраны внешнего обзора. По ледяной поверхности Европы-Ю расползалась сетка трещин, а больше ничего и быть не могло. Нет, ещё был виден космодром и рабочие базы вокруг него, но только потому, что на Европе-Ю хромируют всё, что можно, и арматура жилых модулей бликовала в свете гиганта Юпитера.
   - Эй, ты, супермозг, давай, вали скорее, мы спешим, - поторопил Жека. Любит человек распорядиться.
   Салон запрокинулся, мы упали на сиденья и теперь лежали, задрав ноги выше головы.
   - Ну как я взял вас на бздох? Свалил скоро? - отжестянил "Ю-1".
   - Думайте, что говорите, с нами дети! - интеллигентно возмутилась многодетная мамаша.
   - Верните взад ориентацию салона! - строго произнёс её супруг.
   - Хочу есчё на бздох! - заканючил младшенький из отпрысков.
   "Ю-1" услужливо принялся качать ребёнка в пассажирском кресле. Под радостные визги "Есчё на бздох!!!" мы стоически закатили глаза к экранам: просто чтобы не видеть раздражавшее мельтешение взлетавших над спинкой кресла детских конечностей.
   "Ю-1" быстренько изобразил радость:
   - Таки мне повезло на тонких эстетов в виде вас!
   Мы молчали. Чуйка подсказывала: надо хорошенько подумать над смыслом, прежде чем заговорить с этим кораблём. Поэтому в гробовой тишине мы пялились в экраны.
   Клянусь, "Ю-1" проникся уверенностью, что все на борту с головой ушли в созерцание.
   - Наслаждайтесь! Портрет первого покорителя космоса! - он обвёл красным контуром хаос трещин на бескрайней ледяной равнине. И мы, к своему удивлению, увидели совершенно чёткое изображение гагаринского лица.
   - И, один момент, перед вами храмина Василия Блаженного: точь-в точь, как на картине маслом гениальной кисти Аристарха Лентулова!
   Мы удивились ещё раз: собор Василия Блаженного на Европе-Ю? Действительно чудо!
   Папские посланники привстали, чтобы убедиться: "Ю-1" не передёргивает, и в смущении вертели пальцами. Теперь они поняли, почему их вежливо, но настойчиво вытурили с планетоида.
   - Глазами картину пошкрабаете! - выдал им наш межпланетник и, дождавшись, когда посланники в прострации плюхнулись обратно на сиденья, нравоучительно добавил:
   - В храме природы должно вести себя любомудро. Отринем мерзости сепаратизма, содомии, словоблудия, стяжательства, сутяжничества, а тем паче... электронный мозг на секунду запнулся и тут же отчитался о причине заминки, - и иже с ними сорок сороков греховных помышлений на букву "С" из Полного Словаря космического человечества.
   - Аминь! - хором ответили мы первое, что пришло в голову, причём на разных языках.
   "Ю-1" явно остался доволен нами. Он без перехода любезно предложил показать даму с собачкой.
   - А что такое "собачка"? - спросила девочка.
   - Это друг человека, который ходит на четырёх ногах, - объяснила мамаша.
   - Тётя дружит с мутантом? - озадачилась девочка и даже перестала расковыривать дырку в чехле сиденья.
   "Ю-1" тем временем обвёл для нас контуры смачной дамочки размером с добрую провинцию. Мои ребята восхищённым присвистом выразили одобрение: совершенно голая красотка, отклячив зад, гуляла по льду Европы-Ю. От кисти её вытянутой руки за горизонт тянулась черта. Мы приятно провели время, обсуждая, как удачно сложились атомы у этой натурщицы, пока кто-то вспомнил, что к даме прилагается собака.
   Наш общительный транспорт немедленно отозвался:
   - Тока не кидайте брови на лоб, собака на другой стороне планетоида. Если хотите, я доставлю вас туда, забесплатно стоит взглянуть. И, вы не поверите, рядом с собакой иллюстрация из Камасутры, а для детишек есть картинки с Лунтиком. Вы даёте своё "да" на изменение маршрута?
   Мы согласились, ощущая редкостное единодушие. Не знаю, когда успели, но мы незаметно стали одной командой.
   - Время задержки составит два часа, - предупредил "Ю-1".
   Всё-таки честный малый этот ювропианский звездовоз.
   - А, пустяки! - дружно решили мы.
   - Тогда, - сказал корабль, - имею посоветовать на подлёте к Титану сделать небольшой крюк, и посетить галерею ваз. Если кто из вас сам разглядит все двенадцать ваз, он никогда не познает бедность и нищету...
   Старушки попутчицы оглянулись на нас, и взгляд у них был умоляющий: бабушкам очень хотелось к вазам Титана. Мы подумали, что дело того стоит, и решили продлить маршрут. Не мешает поискать вазы, когда ещё подвернётся такой случай.
   - Там же находится молот Тора, и есть мнение, он делает мужчинам неувядающую силу. Для этого придётся немножко спуститься на поверхность и потереть его рукоятку. Но вы бы знали, какими восторженными словами пассажиры поминают меня в социальных сетях! - "Ю-1" вывел на экраны givi interesno.ko и добавил булькающее пение мелкой земной птички, почему-то высоко ценимое в лесах земного северного полушария.
   А я подумал, что парни с планеты-мамы, которые загружали словари в память этого космического тарантаса, схалтурили, и не потрудились подогнать правила составления предложений под общепринятые в космолингве.
   Мы обменялись электронными адресами, чувствуя, что никогда не забудем этот перелёт.
   А интрига росла, не ослабевая:
   - Природа-мастачка приготовила для вас ещё немало сюрпризов, хоть и без того дел у неё было за гланды...
  
   На экранах разгоралась заря нового дня над Юпитером.
   Я обречённо вздохнул, предчувствуя, что домой вернусь не скоро.
   Но, как ни странно, впервые пришла мысль: может, именно сейчас жизнь-то и налаживается, раз ко мне, старому росинанту с окончившейся гарантией, как говорят на Европе-Ю, вдруг взяла и повернулась лицом такая куча красоты.
  
   А потом, на финишном витке вокруг жилых баз Титана, нас встретили патрульные беспилотники и вели до стыковочной платформы.
   Прилети мы на любом другом корабле, это был бы плохой знак, но 'Ю-1' возил нас к вазам и выпачкался в вазах, как пчела в пыльце, и потому мы отнеслись к эскорту с юмором: вряд ли здешним доводилось принимать у себя красно-зелёный в белую крапинку пассажирский межпланетник.
   На корабле как раз заканчивалась весёлая пирушка, в которую каждый из нас внёс свою лепту. У нунциев в саквояжах оказалось неплохое вино; у бабушек - травки-неунывайки; приветливая торговка безвозмездно предложила свой товар, вернее, съедобную его часть в виде сырков и булок. В ответ мои ребята не ударили в лёд лицом и развернули сушёных осьминогов. А у многодетной мамаши запас котлет, кашек и мармеладных тянучек был рассчитан чуть ли не на полугодовой перелёт. В общем, мы сытно подкрепились и даже хором спели пару разухабистых, но вполне пристойных песен, а звездовоз заводил мелодию. И даже когда на местной радиоволне заунывный голос рассказал слушателям о ювропианском корабле, внезапно попавшем в астероидный поток и заходящим на посадку с мёртвыми пассажирами на борту, мы не поняли, что это вещают о нас. И ничуть не удивились, что 'Ю-1' направили в грузовой шлюз.
   Мои попутчики с гиканьем и визгами скатились вниз по надувному трапу, прямо под ноги к удивлённо замолкшим людям с микрофонами в руках. Встречающие нас катафалки дали задний ход и скрылись в глубине ангара, теряя в поспешном маневре чёрные шарики из траурных гирлянд. Семья в гусенице-скафандре побежала задом наперёд: наверняка дети погнались за шариками, потянув родителей за собой.
   Я выходил из салона последним.
   - Специально опаздывал?- Спросил я ювропианский тарантас. - Небось, вовремя рассчитал орбиту метеоритного роя?
   Корабль вполне натурально вздохнул и ответил без акцента:
   - Хронометры бракованные, вечно выходят из строя.
   И эта старая жестянка, нацелив динамики на толпу журналистов, жизнерадостно проскрежетала:
   - Шикарный вид! Моё вам здравствуйте!
  
  
   О политике с чистыми руками
  
   []
  
  
   Бульбальганцы в космос вышли давно, тихой сапой плотно уселись в поясе астероидов за Марсом и ковыряют потихоньку с астероидов такую-сякую руду, калийные соли, сланцы и мел. Даже, говорят, торф находят. Ещё растят всё, что растёт: милкивеек, сникерсят, хрюшек-несушек и других неведомых, но питательных, зверюшек.
   Бульбальганцев сильно греет тот факт, что на старушке Земле они жили в центре Европы и, как и прежде, живут в центре Солнечной системы. Для них почему-то важно, что ничего не меняется. Они до сих пор поклоняются общему прародителю Батьке, и в память о нём все выработанные астероиды спрессовывают в форме носатой головы.
  
   Однажды мы летели с Титана на Марс курсом 8-8-8, "адской тропой" - той самой, которая лежит в гуще астероидного пояса, и с ужасом наблюдали, как Батьки неслись навстречу на скорости 20 метров в секунду, и все - лицом к нам. Гидрогеолог Жека, натура не робкая, в священном трепете прошептал: "Тайное оружие бульбальганцев! Это психологическая атака, ещё немного, и я не выдержу!"
   Один Батька, у которого орбита совпала с траекторией "Милашки Ко", медленно пролетел у самого иллюминатора, лёжа на боку, словно его целью было заглянуть в пассажирский салон. В салоне парни смотрели сериал "Клубничка"; ему это не понравилось, и Батька отрикошетил в нашу "Милашку Ко" "бульбу" - кусок камня размером с кулак, а хаффова "бульба" взяла да и пробила защитную мембрану.
   Пришлось запросить посадку в бульбальганском ремонтном ангаре.
   "Добра!" - ответил диспетчер.
   Все обрадовались скорой посадке, как у этих бульбальганцев всё налажено - принимают без проволочек. Посмотреть на их город было любопытно. Говорят, у них чисто, потолки красят ляпис-лазурью в цвет земного неба и рисуют облака монтажной пеной, полы расписывают малахитом зелёным, косметика у бульбальганцев отменная, и девушки у них красивые, хоть уж в этом случае краски не при чём. Но я посоветовал своим не очень-то спешить. Я знаю бульбальганцев много лет, ребята они покладистые, но после сорока с ними происходит мутация, они начинают отращивать под носом усы, как у прародителя, и вместе с усами у них отрастает "правильность" - это когда всё делать надо исключительно по закону, а мимо закона - ни-ни.
   Лех, пилот "Милашки Ко", тогда ещё желторотый стажёр, возразил:
   - Что за ёксель, дед? Нам пожелали добра - в смысле, скоро откроют причал!
   - Тебе сказали "дОбра", а не "добрА"! - поправил я. - Улавливаешь разницу? Хафф кроется в деталях, сынок. Бульбальганцу сказать "дОбра" так же естественно, как тебе выматериться в корму обгоняющего тартара-дальнобойщика, особенно, когда он прёт заказчику свежий дёготь и серу. Бульбальганец будет говорить по космофону, и ты услышишь от него только "дОбра" и "дОбренька" а, закругляя разговор, он затараторит своё "добра-добра" и "так-так-так" быстрее, чем кванты стучатся в ящик к коту Шредингера, напрашиваясь к несчастной скотинке на постой.
   - Кванты? Каких земель ребята? - спросил этот недоучка, и перебрал по памяти все населённые углы Солнечной: от меркурианских эмиратов до жилых баз на орбите Титана. Я махнул рукой.
  
   Всё случилось, как я предупреждал: моя бригада зря сидела на рюкзаках, поторопившись спрятать на самое дно карты для игры в "олигарха".
  
   Потом нас впустили, но проверили, не везём ли мы:
   а.) травки-неунывайки
   б.) огненную воду в количестве больше трёх пузырьков
   в.) волшебные палочки в подарок жёнам
   в.в.) палки-стой в подарок тестям
   в.в.в.) кукурузные палочки - детям.
   Последние, хоть и являлись обыкновенными сластями, попадали в декларации в графу запрещённых к провозу палочек, и портили бульбальганцам вид отчётного документа. Потому что никто не станет вчитываться, какие именно палочки указаны в графе "палочки" просто лучше не лезть в эту графу. По крайней мере, так объяснили местные таможенники. Видимо, их народ чувствительный к красоте минимализма, отсюда нетерпимое отношение к бумагомаранию.
   В общем, у нас изъяли на хранение всё, что положено было вписывать в лист прибытия - чтобы он остался чистым. Цель приезда попросили черкануть на одноразовом бумажном полотенце и объяснили, что потом опытный каллиграф правильно и без ошибок впишет цель приезда в документ, "штоб усё былО дОбра". Чистые бланки собрали из наших удивлённых рук, сравнили межглазное расстояние на фото в мультипаспе с имеющимся на фейсе, и... задержали на неопределённый срок. Потому что с нами на Марс летел бывший пилот крошечной "Гваделупы", Педро, он пережил взрыв канистры с купленным у ромалэ термоядом, и до сих пор его глаза светились, как два маленьких солнца, и немного блуждали, что не позволяло сравнить межглазное расстояние. На таможне "Тамбов-Сити" дело решилось бы в два счёта: скинулись бы с ребятами по бублю, попросили не мурыжить несчастного Педро, и готово. Но с бульбальганцами такой номер не пройдёт, у них у самих глаза начинают гореть праведным огнём, а усы - недобро шевелиться при виде взятки. Я уверен, они свято верят в то, что в эту секунду все Батьки, летающие между Марсом и Юпитером, поворачиваются лицом в их сторону и бдят: не появился ли в стройных рядах сознательных чиновников мздоимец?! Честное слово, если представишь картинку в лицах, да ещё в лицах с длинными носами, несущихся на космической скорости (а таких наберётся миллионов десять, не меньше), - то праведный гнев бульбальганских таможенников становится понятным, и не хочется их нервировать.
  
   Мы оставили беднягу Педро скучать в "Милашке Ко", и вышли из посадочной капсулы на станции "Национальная Библиотека" - астероиде, стёсанном под ромбо-кубо-октаэдр.
   Где было разрешено, там и вышли.
  
   - Ну, кто спросит, как пройти в библиотеку в два часа ночи по местному времени? - съехидничал я.
   - Разберёмся! - отвечала моя команда. Они хотели показать, что повзрослели за время полёта и в моей опеке не нуждаются. Да и чего опасаться - бульбальганцы мирные люди, ничего такого неординарного в их краях не происходит. Ребята только поинтересовались, как по местному будет "ужин", "подайте кофе, чаю"?
   - Говорите официанту: "вячэра", "данясiце кавы, гарбаты" - пробурчал я, заворачивая за угол.
   - Что он сказал? - переспросил пилот.
   - А, ругается, наверное, старик. Буркнул что-то насчёт вечера, мол, донесут горбатых, - ответил гидрогеолог Жека.
   - Ну и пусть! Это он цену себе набивает! - хохотнул механик. - Бульбальганцы говорят почти по-нашенски, только с небольшой разницей, но всё понятно. О, ребята, гляньте: девушки!
   - Хорошенькие!
   - Истинно! - восхищённо прошептал Жека, но на абордаж первыми отправил молодых стажёров. Пилот Лех подрулил к двум юным продавщицам каких-то ночных билетиков, стоявшим в белоснежных блузках с красно-зелёными пуговками вдоль застёжки под самое горло и в легкомысленных шортиках. Одна из девушек трепетно прижимала к груди большую жестяную банку с прорезью. Лех уже видел себя на месте квадратной банки, он тряхнул головой и предложил красоткам развлечься с героями космоса. По крайней мере, мне так пересказали его слова, после чего поведали о событиях той ночи.
  
   - Ён памылiуся?! - спросила девушка с билетиками свою подругу.
   - Не! - ответила та и недовольно нахмурила черноатласные брови.
   - Калi не памылiуся, то ён - нягоднiк?!
   Девушка с банкой что-то шепнула подружке на ухо. Они рассмеялись, искоса поглядывая на моих ребят, и не догадываясь, какой пожар разожгли у них внутри. Потом девушка, та, которая построже, всучила Леху электронную карточку, сделала лёгкий жест кистью, мол, кыш-кыш отсюда и сказала:
   - У вас ёсць час на тое, каб выправiць памылку!
  
   Дослушав до этого места, я спрятал насмешку и поинтересовался у своих ребят:
   - И что вы сделали?
  
   Желторотые признались, что накупили бульбальганского мыла, лосьонов для душа и шампуней - мылиться так мылиться! Они рванули искать душевые и старательно вымылись, уверенные, что успевают, ведь девушки дали им целый час, значит, ждут, что дело будет сделано самым тщательным образом. Потом вернулись к портику с колоннами, а девушек и след простыл! С жестяной банкой и с билетами вместо девушек себя предлагали два парня. Ай да бульбальганцы! А как же облико морале, традиционная ориентация, и всё такое?
  
   Лех пожаловался мне:
   - На обратном пути я полчаса влазил в скафандр. Раньше было - скользнёшь в скафандр, как смазанный, и готово. А после их "помылиться за час" я всю смазку с себя смыл. Я в скафандр, - а кевлар аж скрипит, не пускает! О! - вздохнул чистый и душистый пилот, с затылка которого исчезло пятно, которое все принимали за витилиго.
   Я ухмыльнулся:
   - Какого звездеца вас понесло в душ, если вам всучили карточку "Буль-буль" и послали к автомату с газировкой?
   - Как?! - удивилась моя команда. - А помылиться?
   - "Памылiцца" - на бульбальганском значит "ошибиться". "Памылка" - "ошибка". "Час" - значит "время". Девушкам-волонёрам с избирательными бюллетенями не понравилось, что их приняли за... сами знаете, за кого вы их приняли. Но бульбальганки добрые нравом, решили не ссориться с космофлотскими придурками, лучше отправить их за лимонадом. А вы смылись. И девушек оставили без напитков.
   - И себя оставили без девушек! - вздохнул Лех. - Мне надо вернуться в Бульбальганию, великий космос, я должен отдать карточку! - сокрушался он, глядя в иллюминатор на удаляющихся Батек, пасущих стада астероидов посреди тучной звёздной равнины.
   Гидрогеолог Жека очнулся от тихих дум:
   - Бригадир, что ты сказал про избирательные бюллетени у девчонок?
   - А что, по-твоему, они держали в руках?
   - Ну, мало ли что, пригласительные в игорный дом, например. Или визитки на улицу Прекрасных фонарей...
   - Не угадал ты, Жека. В ночь, когда мы прибыли, у бульбальганцев начался всенародный праздник, самый любимый праздник в году: выборы.
   - Кого выбирают?
   - Кого - неважно. Главное - традиция. Раз в году каждый должен опустить в избирательную урну свой бюллетень, на счастье.
   - Избирательная урна это такая квадратная банка с прорезью? - спросил пилот Лех, сладко позёвывая.
   - Она самая, - ответил я.
   - Старик, а ведь мы могли к хаффу сорвать их выборы, если бы на всю ночь закадрили девчонок-активисток?! - всполошился Лех, приподняв с лежака голову с шелковистым, до блеска вымытым чубом.
   - Ещё как могли бы! - польстил я ему и по-отечески взъерошил вихрастую голову.
   - Теперь понимаю, что значит "делать политику с чистыми руками"... - пробормотал пилот, засыпая.
  
   А я подумал, что неплохо бы её именно так и делать - хорошенько помывшись перед...
  
  
  
   ТРУФФАЛЬДИНО ИЗ БЕРГАМО
  
   []
  
  
  
   - Меркурианские шейхи всего-то зажиревшие перекупщики солнечного света, - говорил я за обедом своим ребятам. - С ними поладить можно, если повезёт, конечно. Признаться, самое тяжёлое испытание я прошёл на стажировке, и после этого уже ничего не боюсь. Годков мне было не больше, чем нашему Леху.
   Жека закашлялся - а нечего увлекаться едой из тюбиков "Мигомсьешь", эти тюбики так и норовят опорожниться прямо в глотку.
   Хмыкнул:
   - Бригадир, признайся, в его возрасте ты был таким же звезданутым?
   - У меня не было его золотых вихров, но дурь порол я так же мастерски. Только-только закончив университет, я согласился поработать переводчиком на венерианский клан Бергамо.
   - На Венере говорят чуднО, - хохотнул наш пилот и процитировал, вихляя позвоночником, как венерианский метеоролог: "В ночь космопорт накроет ураганом, штормить и штырить будет до утра!"
  
   - На Венере говорят стихами, парень. Если ты чувствуешь ритм строк, значит, в твои уши льются стихи. Особый респект у венерианцев - подражать великому Гольдони.
   Я вспомнил бесшабашную юность и ударился в воспоминания.
   - Сицилийский главарь (вы знаете тамошнюю венерианскую Сицилию - занюханное местечко) забросил меня под именем Труффальдино из Бергамо в бергамский же космопорт. Он хотел отмазать одну сеньору от нехороших подозрений её мужа. Это после я понял, что местные кланы не балуются пустяками, и замутили там по-крупному, но сначала решил, что ревность причина скандала в семействе. Ну и досталось мне! Крутился я, друзья, протуберанцем и до сих пор не верю, что живой.
   Все открыли рты, забыв прожевать и проглотить. А Лех робко спросил:
   - Чё, это уже стихи?
   - Бригадир, - попросил Жека, - не тяни робокота за причиндалы! Как ты умудрился поладить с мафией, кровавой и беспощадной?
   Ребята мигом сложили обеденный стол, развалились на лежаках, намереваясь всласть поковырять в зубах после лунных хрящиков, и я принялся рассказывать:
   - В начале дня, там длится он полгода,
   я прилетел на челноке пиратском,
   меня везли в зловеще-красном лифте,
   поставили пред очи главаря.
   Главарь был хром...
   - Из хрома?!
   - Не из хрома.
   Он был хромой и с челюстью вставной.
   И что он говорил - не знала дворня.
   "Фефекты" речи, слов не разобрать.
   Его не понимали, он их резал.
   Вот, чувствую, я влип. Живым не выйду.
   А босс вещал утробно и невнятно.
   И было б легче мне перевести
   ворчанье в животе. Не так приятно
   в испуге по извилинам скрести
   совком и щёткой, мысли собирая.
   Я мысленно стучался в двери рая:
   не выкручусь - убьют и распылят.
   В конвекторе. На горстку скорбной пыли...
   Я был в беде, и волос на затылке,
   в паху, под мышками -
   на каждом бледном дюйме
   несчастной кожи
   взмок и шевелился.
   И тут, друзья мои, я вдруг припомнил
   студенческую пьесу. С третьим курсом
   мы ставили её на малой сцене.
   Недаром мне кликуху Труффальдино
   состряпали. Должно быть, в ней - намёк?
   Сказал себе: "Вперёд, смелее, парень!" -
   ведь двух смертей, ты знаешь, не бывает
   и, я не вру, словами древней пьесы
   решил с женою босса говорить.
  
   (Меня позвали, чтоб при ихней ссоре был толмачом, а после - хоть в расход).
  
   Я перевёл, услышав скрип из пасти
   главы семейства:
   "Не хочу вас видеть!
   Вот ваш билет в Тартар, - куда подальше.
   Вы растоптали плазменное сердце,
   мой дом пропах изменою и фальшью,
   как каравелла флорентийцев перцем!"
   "Слепец! - так отвечала эта дама,
   скосив на чуб мой дивные глаза.
   - Да если б вас я не любила,
   то не спешила бы сюда на помощь!
   И не везла бы сорок докторов!"
   "На что мне жизнь, когда ей вам обязан?"
   "Поверьте, дорогой, я вас люблю!"
   "А я вас всей душою презираю!"
   "Прошу вас перестать, не то умру я!"
   "Уж лучше мёртвою мне видеть вас, сеньора,
   чем день и ночь к Педрильо ревновать!
   Да что к Педрильо: к Сильвио, Посконе,
   Филиппо, Марио, и Бруту, и Фальконе...
   "Хотите, значит, смерти вы моей?"
   "Да, только смерть награда за измену!"
   "Так радуйтесь!"
  
   (Здесь вставлю я ремарку:
   на этом месте сделалось мне жарко.
   На пару с крутобровою сеньорой
   мы диалог вели легко и споро,
   но босс едва за нами поспевал -
   искусственной системой он дышал,
   и надо было сделать передышку...)
  
   Роняет дама платье. "Это слишком, -
   подумал я, - не много ль драматизма?
   У госпожи и так сильна харизма,
   но всё затмит её точёный стан..."
   Из декольте не дамский плазмалган
   вдруг достаёт...(Он нежился привычно
   средь дивных форм,
   и очень огорчился, когда его призвали послужить).
   Суровый плазмалган вдруг направляет
   хозяйка в грудь себе: в постельку, то есть,
   ведь он привык всегда быть там внутри.
   Щелчок...Её ружьишко не стреляет.
   А как стрелять? Как жечь альков любви?
   Мой босс бледнеет, челюсть с тихим звоном
   валится вниз - пусть челядь подберёт.
   Служанка госпожи с утробным стоном
   стремглав к хозяйке, и ему орёт: "А вы, сеньор, стоите равнодушно
   когда пред вами льются реки крови?
   Вы тигр, вы лев, вы крокодил бездушный!
   Вы режиссёр трагических лав-стори!
   Взгляните-ка на этого красавца,
   из-за него несчастная супруга
   себя насквозь готова распороть!
   Нет, госпожа, я так вас не оставлю,
   и заберу, пожалуй, плазмалган,
   он у меня храниться может тоже...
   (мы видим, как ловчила-плазмалган
   кочует в грудь побольше и пышнее...
   что говорить, ловчиле повезло).
   Мой босс страдает, аж мороз по коже
   и, к челюсти приставив полкило
   в мешочке льда, сеньоры видит слёзы,
   он слышит гнев и горе, он смущён.
   Скрипит, хрипит, - не понимаю тоже,
   но с переводом лезу на рожон,
   поскольку помню пьесу я дословно,
   и годна реплика, хоть даже и условно:
   "Все женщины умеют притворяться!"
   "Вам безразлично? Знайте, я умру!
   Придёте вы на раннюю могилу
   оплакивать несчастие своё,
   но я, клянусь мамашей, к вам не выйду!"
   "Любезная, дойти смогу я вряд ли:
   протезом наступил опять на грабли
   в любовном треугольнике, и в плен
   захвачен лютой ревностью и болью,
   контужен, смят, и расчленён любовью!"
   Я осмелел, добавил от себя:
   "По скудости ума не прекословлю,
   но вексель страсти гасится любовью.
   Сеньора, госпожа, ужель вы глухи,
   как черви Марса, слЕпы, как мокрухи
   Нептуна, холодны, как лёд Европы
   и равнодушней валунов Каллипсо?!
   Муж - голый нерв, он выбрался из гипса
   лишь день назад. Прошу вас, пощадите!
   И дальше, заклинаю вас, любите
   сеньора, ведь богаче Креза он,
   яиц варёных круче и рождён
   для счастья с вами!
   Станьте же друзьями!
  
   Аплодисменты, крики, в диком шуме
   мой вольный перевод не слышен стал.
   Дворовый люд, как депутаты в Думе,
   за примирение голосовал.
  
   Владелец воровского синдиката
   кивнул мне пальцем, отозвал в сторонку.
   Душа рванула в пятки - там остаться,
   мурашки ж по спине сбежали к холке.
   Сеньор проскрежетал не идеально,
   но понял я его трансцедентально.
   Сверлить мозги, должно быть, кредо босса:
   - Слышь ты, пацанчик, у меня вопросы
   по существу и смыслу перевода.
   Но, Труффальдятло, я дарю свободу
   в обмен на тридцать лет неразглашенья.
   Пока не изменил своё решенье,
   вали отсюда, спец, фискал и сводник,
   ботаник хаффов, словоблуд, угодник
   коварных шлюх и их блудливых слуг.
   Пшёл прочь, лингвист! Скажи браткам у входа -
   я дятла выпускаю на свободу!
  
   - А что потом? - моя бригада произнесла это хором.
  
   -Я выбрал самый грязный рудовоз
   на рейс "Венера-Марс", и в нём укрылся.
   Но, братцы, вскоре очень удивился,
   что в трюме с углем едет и сеньора,
   с которой шпарил пьесу. Муж которой
   и хром, и зол, и вусмерть беспощаден.
   Спросил её: "Куда вы, на ночь глядя?"
   Вдруг сорок лбов, во тьме блестя глазами,
   в развалах угля встали между нами.
   Узнал я сорок мощных эскулапов,
   и каждый бластер грел в могучих лапах.
   Открыли мне: под углем - диаманты,
   украденные у бергамских грандов,
   сеньора вся в бегах, в отключке босс...
   Тут раскололся старый рудовоз -
   его настигла боссова ракета.
  
   Нас подбирали в космосе до лета.
   Фрагментов тел нашли с избытком даже,
   как будто восемь ног имелось в каждом,
   по шесть очей и рук. А ягодицы
   вообще неясно, где могли крепиться,
   поскольку ягодиц был миллион...
   И понял я: в Бергамо на рожон
   лезть никому не надо, козаностра
   догонит и порвёт - легко и просто.
   Двум господам в Бергамо услужить
   как девять жизней враз, друзья, прожить.
  
   - Уфф! - выдохнула моя команда, дослушав историю до конца. Они укрыли меня пледом, потому что я, утомлённый воспоминаниями, задремал - головой на пульте управления, между сигнатурами "Навигация" и "Бортовые системы жизнеобеспечения". Ночью меня преследовал один и тот же навязчивый кошмар: слово "навигация" легко укладывалось в размер двустопного ямба, "...не скрою, навигация полезна, ведь без неё корабль - гора железа", но "бортовые системы жизнеобеспечения" не рифмовались ни с чем. Босс гонялся за мной, пытаясь прихлопнуть силиконовыми буферами своей супруги. Ржаво хлопала, открываясь и закрываясь, его вставная челюсть, ритмично напевая старый мотивчик: "А я такой, а я упрямый! Я - Труффальдино из Бергамо!"
  
   Ангелы играют за "Всевидящее око"
  
  
   []
  
  
   - Зови деда в рубку! Срочно!- крикнул Жека в перспективу коридора, на нижнюю палубу, так, чтобы услышал стажёр. Стажёр был здоровый кучерявый обормот; он разгонялся, где не следует, он ломал переборки, а в переходные люки не вписывался, цепляясь за конструктивные части карманами, нашивками и прочими прибамбасами на пилотской униформе. С электроникой корабля этот парень тоже не дружил, и был уверен, что всё можно прикинуть в уме. И по вере своей получил кличку Прикинь.
   Прикинь, гонявший в ноздре козявку, с неохотой отложил увекательное занятие, мазнул пальцы о штанину и, задрав голову вверх, отчитался, как Всевышнему:
   - Дед вышел!
   -Весь?
   -Весь вышел! С чемоданчиком инструментов летел к аварийному выходу.
   - Так сгоняй за дедом, идолище!
   - Мне наружу выходить? Это ж делов на полчаса - туда одевайся, потом обратно раздевайся... Скафандр лишний раз натягивать...
   - В твоём случае: растягивать! - констатировал Жека и, привычно, сноровисто вписавшись в люк, приземлился перед стажёром на нижнем ярусе:
   - Толмача подай сюда, вакуум тебе в башку! Наживём международные осложнения: Лех с "Всевидящим оком" столковаться не могут. Сейчас сверзнемся обратникам да на самое чело, в смысле, уроним корабль аккурат на их базу, и до конца живота своего работать будешь в местных "Кандалах", выплачивая ущерб за битые солнечные зерцала.
   Прикинь не всё понял, но основной смысл уловил, и недовольно загудел:
   - А по рации деда вызвать нельзя?
   - "Всевидящее око" нам сбоит электронику. Лех им что-то двусмысленное завернул, "Всевидящее" ощерилось стволами, сбить грозится. Дали нам сроку сорок малых сороков, чтоб мы объяснились, кто есмь будемь. А сорок малых сороков - это сорок наших минут. И как ты с этим "Оком" столкуешься, если, кроме деда, никто язык обратников не ведает?
   - А ты на каком языке сейчас говоришь?
   - Да я просто нахватался их словес, язык заразный. Повторять легко, а что конкретно делать - не понятно. Ты идёшь, уддово ползунище, или тебя ускорить под седалище? - рявкнул Жека.
  
   И снова мне не удалось приладить к солнечным батареям светодиодные кабели, чтобы наша "Милашка Ко" порхала по космосу нарядная, как экзотичная пташка. А впрочем, оно и к лучшему. Староверы-обратники - чинные ребята, и на корабли с модными гаджетами реагируют болезненно, считая их экипажи чуть ли не содомитами и прибежищем всякого непотребства.
   Итак, "Милашку Ко" окружил пристальным вниманием патрульный корабль обратников, да так окружил, что бедняжка уж и не знала, как ей стать. Лех, наш пилот, запутался в староверском, и инструкции, поступавшие с патрульника, звучали для него тарабарщиной. Неудивительно: эти обратники ещё на Земле вычистили из русского языка все иностранные корни, но потом пришла пора обживать дальние орбиты, и слов им стало решительно не хватать, и обратники произвели свои слова и, что удивительно, ими обходятся.
   Раздосадованный и запыхавшийся, я ввинтился в пилотскую рубку как раз на исходе отведённых нам сорока сороков. Унылый Лех сидел перед погасшими сигнатурами и накручивал на палец золотой вихор надо лбом.
   - Чем грозили? - начал я с места в карьер.
   - Та непонятно чем... - отвечал Лех в досаде. Скосив глаза в сторону, сомнамбулически доложил: "Жижу с собой ввозить не можно, надо у них жижу куплять на потребу лёту, сообразуясь с чревоватостью небесной ладьи, ни на вершок более. А посему следует борзо лишние бадьи с ладьи распустить, ибо управу на нас найдут..." Уфф! Всё!
   - Ты правильно запомнил?
   - Собственной шуйцей записал. Потому что обратники первым делом рекли, что шустродельце отымут, покамест не столкуемся. Не знаю, что именно отымут, но я решил, пылища на пульте - точно не шустродельце, мы её от самого Марса не вытирали. Вот, на пыли всё записал.
   Я с одобрением кивнул пилоту:
   - Тароват!
   Лех по тону догадался, что одобряю его ошуйную (леворукую то есть), стенограмму ультиматума "Всевидящего ока".
   - Значит, так: немедленно отсоединяй бадейки с жижей, то есть, топливники с термоядом по-нашенски, - сказал я ему. И позвал Жеку:
   -Дядя, найди в закомарах хоругвь со Спасителем, а стажёр пусть машет люком из лика, эээ... наоборот, ликом Спасителя пусть машет из грузового люка. Как раз ему работа по способностям. Зря, что ли, скафандр напяливал, когда за мной выходил?
   - Да он снял скафандр, небось...
   - Не верю. Он ещё долго будет пялиться на мембрану входа, чтобы подгадать режим сезамничанья лепестков и не тыцкать лишний раз в кнопки пульта.
   На "Всевидящем" заметили, что мы отсоединили топливники, и смилостивились. Шустродельце - электроника "Милашки Ко", - снова включилась, пульт ожил, а Лех настороженно уставился в далеглядку. Далеглядка показала кормчего "Всевидящего ока" - русая бородка надвое, усы стрижены и на концах подкручены, благообразный, постный, серые очи строгие. Кормчий осенил нас крестом, и понеслось рутинное:
   - "Плутовка Ко", куда путь держите? - прозвучало почти грозно. Мы с Лехом озадаченно моргнули. Хорошо, я быстро сообразил, что на "Всевидящем" так перевели название нашего корабля. Ответил за "плутовку":
   - Мы рудознатцы и лозоходцы - копачи колодезей, старатели и пытливцы земли и вод на планидах небесных.
   - Шустродельная подорожная у каждого?
   - Дьячками Межпланидного Приказу заверена, перстоприложение на месте.
   - С каким делом пожаловали?
   - Летим через ваши веси к шейхам-бусурманам на Меркурий, по вашему, Просол-Звезду.
   - За какою надобностью?
   - Страждут без воды аспиды, под боком у Ярилы живут.
   - Дорого берёте за свои воды?
   - По алтыну за каждый хлебальник.
   - Дорожитесь!
   - Так бусурсманы ж! А мы мастера, и выгоду не упустим! И потом, на каждой мытне свой устав, а нам через все мытни лететь, без копейки за душой - никак невозможно.
   Кормчий кивнул с пониманием. Хотел ещё о чём-то спросить, но за его спиной возникла маленькая девчонка со светлыми косами, и всплеснула руками, и запищала, не сводя глаз с нашего пилота:
   - Батюська, такое диво! Ангел Златые Власы!
   Благообразный отец-кормчий пошевелил было кадыком, но, глянув на дщерь свою, решил не возражать, не лишать дитятко сказки на сон грядущий. А та прямо заобожала златокудрого и синеглазого Леха, покрасневшего от удовольствия и, сообразно ангельскому чину, склонившего голову.
   Я зашипел:
   - Эй, ты, свежий херувим, кончай красоваться! Требуй назад топливо! Реки: "Вашу жижу поимать хочу!"
   - Жижу поимать... - проблеял пилот, но я подсуетился, включил ревер, и голос новоявленного ангела многократно повторяющимся эхом ушёл в космос, а шустродельце на "Всевидящем" собрало голос из отдельных прытковёртов (сказать понятнее: электронов) и швырнуло через ладейные голосники в лицо кормчему и его дочке.
   Те даже вздрогнули от ангельского рёва.
   Кормчий, косясь на восторженную дщерь, украдкой поморщился, но делать нечего, отстегнул "Милашке Ко" собственные топливники. И даже пикнуть не посмел насчёт мзды: кто ж с ангелами торгуется, и в какой монете расчёт?
   В это момент в рубку влетел Прикинь. Он был увешан белоснежными развевающимися лепестками входной мембраны, потому что прорвался из узилища, которое сам себе устроил в чистилище, до сих пор не научившись правильно задавать режим дезактивации, без которого ни одна приличная мембрана человеку - не сезам.
   Дочка кормчего пискнула от восторга: "Прикинь, батюська, ещё ангел!Сколько их там набилось?!"
   - Ты меня знаешь? - спросил озадаченный стажёр, перелетая через голову увернувшегося ангела Златые Власы, потому что тормозной путь стажёра был больше того, который могла предложить пилотская рубка и Прикинь врезался в далеглядку, а лепестки мембраны прилипли к экрану.
   Отроковица тянула к нему восхищённые ручонки. Стажёр, оплывая по экрану вниз, пролепетал:
   - Хорошая девочка!
   "Почитай родителя!" - подсказал я.
   - Почитай... родителю... журнальчик...бортовой... - сюсюкнул Прикинь, пытаясь отодрать от экрана наэлектризованные перья-лепестки, за которые, ох, воздастся ему от команды. Жека и Лех вне себя, потому что им снова менять порванную мембрану.
   На "Всевидящем" дрогнул ноздрями такой же недовольный отец девчонки. Ему-то всё с нами было ясно, но дочку разочаровывать не хотелось.
   Вдруг суровые брови кормчего тронула быстрая мысль, и бородач спросил с нажимом:
   - Хорошие колобродцы на "Плутовке" имеются?
   Я поперхнулся. Моя лингвистическая чуйка заработала на бешеных оборотах, колеся по закоулкам памяти, заваленной парой сотен языков и диалектов, и выдала в качестве перевода на "колобродцы" лишь "кругоходы".
   С "колом" мы имеем дело, раз копаем колодцы меркурианским шейхам (правда, мы закладываем в колодцы лёд, который контрабандой тарабаним с Титана, и после нашего отлёта воды бусурманам едва хватит на четыре недели. Но кто виноват, что Меркурий - такая жаркая планета? Ну, высох колодец, заказывайте ещё, сделаем. На то мы и гидрогеологи, а вы на то и шейхи...)
   Так колобродцы ли мы? Условно говоря: да, мы такие.
   И я кивнул, пытаясь выиграть время.
   Кормчий выразил непонятный для меня интерес:
   - Мы на Твердь рядим ватагу колобродцев, на Всепланидную колобродскую Чару.
   "Ага, на Землю собираются! Знать бы ещё, какое на планете-маме намечается колобродство?"
   - На Твердь лететь намедни, - продолжал бородач, - а у нас гульцов недостаёт, поелику дозорная служба не фунт лакомства, но бремище тяжкое. Внемли, толмач: выставите не стыдных гульцов за "Всевидящее око" - опосля проведу вас мимо дозорных ладей "Божья кара" и "Перст Господний" за кружную дорогу Утренницы.
  
   ("За орбиту Венеры сопроводит, значит. А ведь заманчивое, тартар меня дери, предложение! Проскочить с контрабандой мимо всех кораблей обратников - это дорогого стоит!")
  
   Я локтем боднул Леха под правое ребро. Торговали мы недаром неуказанным товаром, Лех был уже поднаторевший пилот, сигнал понял: вырубил и видео, и звук. И не просто выключил, а так всё устроил, как будто солнечная буря пронеслась между далеглядками кораблей.
   Пока восстанавливалась связь, я, отчаянными взмахами рук собрав команду, голова к голове, прошипел:
   - Какой-такой межпланетный сейшн на днях ожидается на Земле?
   Ребята озадачились.
   - Не знаю я сейшнов, - тянул Прикинь. - Я на послезавтра отгул взять хочу. Межпланетный Кубок по футболу будут транслировать, а я все пять курсов играл за Лётную Академию...
   - Есть! - вскричал я. - Всепланидная Чара по колобродству - это Кубок! По футболу! Прикинь, ребята: а Прикинь-то наш - футболист!
   -Хе, похож! - разулыбались Жека и Лех, хотя последнему улыбаться было рановато, ведь на "Всевидящем оке" от нас ждали не одного, а двух спортсменов. Но Жека и Лех улыбались, потому что сразу стало ясно, почему от Прикиня никакого проку: настоящий, значит, футболист. Нестыдный, значит, колобродец.
   Ну, что сказать: уговорами, посулами и волшебными пенделями отправили мы с Жекой двух наших ангелов на колобродский Кубок.
   И ангелы не подвели. Твердолобый Прикинь уверенно загребал ножищами чёрно-белый колоб, пробивая любую защиту. А Лех... тоже бегал неплохо, но немного не туда. Ангел Златые Власы быстро смекнул, что безумно нравится девушкам всех возрастов, даже таким маленьким, как отроковица папаши-кормчего с "Всевидящего Ока", и потому даже перед пенальти успевал посылать болельщицам воздушные поцелуи. Пенальти не забил ни разу, но с поцелуями не промахнулся.
   Тот рейс к меркурианским шейхам был у Леха последним; диаволы рекламщики прибрали нашего ангела к своим волосатым рукам, не помогла даже шустродельная ладанка - подарок отроковицы. А Прикинь прикинул свои карьерные шансы в космофлоте, рассчитался и ушёл к обратникам, в ватагу колобродцев.
   Впрочем, это уже другая история.
  
  
   Вы всё найдёте в лунном архиве
  
   []
  
  
   У гидрогеолога Жеки наклёвывались дела с наследством. Окрылённый блестящими перспективами Жека светился от счастья так сильно, что мне хотелось выключить освещение внутри "Милашки Ко" и не тратить понапрасну ресурс корабля. У меня не получалось разделить его радость, потому что в то время я ещё не забыл собственные злоключения на Луне.
   А причём тут Луна, спрОсите вы?
   Очень даже вовремя спросите.
   Потому что все документы человечество решило хранить на Луне, на которой не было мышей, тараканов и плесени, - их прилежно искали пытливые учёные, потратив на это целое столетие, но теперь, к облегчению налогоплательщиков, факт не подлежал сомнению. К тому же, от Луны рукой подать до планеты-мамы, заваленной документами, скопившимися со времён шумерских борзописцев.
   Эстлунны, расселившиеся по этому каменному шарику, обрадовались возможности служить человечеству в качестве архивистов, и через десять лет их служения эстлуннская экономика расцвела. Нет, в телескоп её по-прежнему не было видно, но роскошь так и лезла в глаза, начиная от новёхоньких причалов космопорта и кончая умопомрачительно дорогими аттракционами с электронными динозаврами. И никому не приходило в голову спросить: а чем, собственно говоря, живут эстлунны? Ведь за пользование архивом они, дорожа репутацией, не брали денег с клиентов, и это тоже был бесспорный факт.
   И вот я сказал Жеке:
   - Не будь ты мой друг, никогда бы не вспоминал эту историю, уж очень она с душком. Но тебе, так и быть расскажу. А ты соображай, как поступишь.
   Значит, дело было так, - начал я. - В старом Баллинне мне поручили забрать из архива документы покойного миллионера, и я отправился на Луну. Настроение у меня было преотличное, авансовая карточка грела нагрудный карман и сердце, эстлуннские чиновники приветливо улыбались, или не улыбались, но исключительно потому, что деловито шмыгали в кабинет, а оттуда в боковую дверцу архива, и всё - в то время, пока для меня готовили список служащих, которые займутся исключительно моим вопросом. Список получился длинным. Но в кабинетах я не задерживался, да и эстлуннам было чем заняться: они входили и выходили из архива, который шёл приложением к каждому кабинету и, по-видимому, отводился для хранения узкоспециальных материалов. Так наивно думал я.
   Собрав нужные бумаги, файлы и кассеты с вечноплёнкой - семейный архив моего заказчика, я пошёл заверить список и получить разрешение на вывоз документов. К этому времени я смирился с неспешной основательностью эстлуннов, но последний на моём пути чиновник, господин Туомас, перещеголял всех. Говорил он медленно, а думал, похоже, ещё медленнее. Единственное, что делал вполне бодро, так это приглашающе кивал коллегам, которым приспичило наведаться в его архив прямо сейчас.
   Я никак не мог выжать из Туомаса ответ на вопрос, когда всё будет готово? Что-то ускользало от понимания в нашем приветливом разговоре и раздражение потихоньку закипало внутри. И когда господин Туомас спросил о делах в Баллинне, он, дескать, "бывал тааамм", я ляпнул первое, что пришло в голову:
  
   -У водителей в городе Баллинне
   Тормозные колодки в окалине.
   Никуда не спешат,
   И везде тормозят,
   И считают, что делают правильнооо...
  
   Хозяин кабинета удовлетворённо кивнул.
   Я уже отчаялся дождаться ответа по своему делу и решил спросить хотя бы о насущном:
   - Господин Туомас, где здесь можно остановиться на ночь?
   - Ха! - растянул рот Туомас.
   - А поужинать реально? - спросил я. (Было два часа до обеда, но такими темпами мне вряд ли успеют подать обед, скорее всего, если сделаю заказ немедленно, я смею рассчитывать лишь на поздний ужин....)
   - Ха! Ха-ха! - засиял лоснящимися щеками Туомас. - В Баллинне, как всегда, всё в порядке! Спасибо за хорошие новости! Что ещё расскажете?
   Я сообразил, что господин сильно запаздывает с ответами, и нужно делать поправку на это. Пожелав мысленно Туомасу гореть в тартаре на очень медленном огне, я, глядя ему в лысину, выдал:
  
   -Подруга Илмара, Гертруда,
   родила тройню,
   но покуда
   рождался первый и второй,
   последний вылез с бородой!
  
   Господин Туомас пообещал, кивая мне пальцем:
   - Я немедленно передам ваши документы в Департамент!
   - Прямо сегодня?
   Новая порция смеха была мне ответом:
   - О! Младенец с бородой, прикольнооо! Вечером расскажу ребятам за кружкой пива!..
  
   Я подошёл к огромному, во всю стену, иллюминатору с видом на Море Дождей. От берега и обратно тащились, распустив солнечные паруса, яхты на гусеничном ходу: это горячие эстлуннские парни катали эстлуннских девчонок. Те держали обеими руками в горизонтальном положении блондинистые косы, свисавшие из-под шлемов, и отправляли на сайт "Ровесники" картинки с подписями "Мчались так, что косы по ветру!". На тонированных забралах шлемов расцветали изображения смайликов, и я подозревал, что в наушниках у влюблённых звучит электронное "хо-хо-хоооо".
   К морю вышел гигантский тиранозавр, за ним - ещё парочка зверюг. Выглядели они вполне натурально, каким-то образом вписавшись в лунный ландшафт.
   Я оживился:
   - Господин Туомас, говорят, у вас можно поохотиться на динозавров с лазерпукками?
   -Опуститесь на сорок пятый уровень и у администратора за второй стойкой возьмите...
   - Лазерпукки?
   -...ключ от гостевого номера. И отдыхайтееее....
   - А динозавры?
   -Любите большие сочные отбивные?
   -Мммм... - вообще-то это электронные рептилии, не так ли?
   - ....советую харчевню старого Урмаса "Вечный зов". Там хорошая кухня и музыкааа заводнааяя.
   Что ж, я получил ответы на все вопросы, кроме главного. Оставалась надежда, что и этот ответ когда-нибудь догонит меня.
   Затем я представил "Вечный зов", харчевню Урмаса, в которой посетители застыли навечно с открытыми ртами в попытке дозваться официанта, и дал себе слово найти другую забегаловку в Эст-сити, даже если на это уйдёт год моей жизни.
  
   После обеда в закусочной "Мигомсъешь", где кормили быстро, потому что из тюбиков, я получил электронное сообщение. К стоимости обратного билета на Землю и местного обеда мне приплюсовали счёт за пользование туалетом, которым я ещё ни разу не пользовался, полдня убив на бюрократические хлопоты. Приглядевшись к цифрам, я обнаружил странное обстоятельство: мои интимные дела минута в минуту совпали с посещением кабинетов и были столь многочисленными, как будто меня мучила меркурианская холера, и клиническая картина не обнадёживала, потому что с каждым часом количество заходов по нужде увеличивалось, достигнув пика в кабинете Туомаса.
   Прикинув в уме курс местной валюты, я понял, что разорён. И понял, что эстлуннская экономика процветала благодаря этой статье доходов, приспособившись справлять свои нужды за счёт приезжих клиентов. А самое неприятное было то, что после обеда я чувствовал необходимость выдавить из собственного тюбика, но уже не мог позволить себе такую роскошь. Нет, я не остался без средств: сумма на счету позволяла хорошо провести вечерок. Я мог посидеть в лучшем ресторане Эст-сити, а потом перестрелять всех динозавров из лазерпукков, причём, с обеих рук одновременно. Я мог съездить на шикарную экскурсию поискать лунные колокольчики, но, представьте, ничего не хотел, - так неотступно напоминало о себе главное желание, из-за которого я рисковал спустить оставшиеся деньги в унитаз. Я погрустнел ещё больше, сообразив, что во мне не найдётся столько цинизма, чтобы предъявить родственникам покойного круглый счёт за бесконечные походы в кабинку. Но других расходов в Эст-сити у меня попросту не было, - ведь обращение в архив здесь, хафф его побери, бесплатное!
   Я решил терпеть до отлёта шаттла, но вскоре рыскал по центральному офису с твёрдым намерением войти в первый попавшийся кабинет, шмыгнуть в дверцу архива, накласть на приличия и быстро ретироваться, пока не побили.
   Закрутив ноги как можно плотнее, я зигзагами вышел из лифта, битком набитого людьми, ткнулся в ближайшую дверь с табличкой "Молодой специалист Марта Бригилда", оценил малюсенькое помещение, - увы и ах! - без потайной дверцы, и крикнул на выдохе, чтобы диафрагма не давила на брюшную полость:
   -Где у вас ближайший мужской архив?! Срочно!
   Юная госпожа Марта оказалась проворная штучка. Она без промедления начала отвечать именно на тот вопрос, который ей задали, при этом успела ковырнуть пару петелек в почти готовом вязаном свитере с луноходами вместо оленей на груди. Взбив спицей кудряшки у себя над ухом, она пропела:
   - По коридорууу до поворотааа, и третья дверь налевооо!
   Я был спасён! Только рано обрадовался, потому что за дверью, в которую я вскочил, багровея и спуская на ходу брюки, оказался действительно архив! Узкие стеллажи уходили стройными рядами в перспективу, уменьшаясь в размерах до точки. На стеллажах были расставлены в образцовом порядке пластиковые контейнеры, коробки, папки... Я торопливо ковылял вдоль стеллажей, приглядывая плотно закрывающийся контейнер. И чтобы с надписью подходящей, потому что "Недельные отчёты" для моей цели не годились, их открывают слишком часто. Тем более не хотелось оставлять сырой материал в коробке "Ежедневные вечерние сводки". В отчаянии я уже готов был свалить принесённое прямо на пол, как лихорадочный взор выхватил табличку "Отработанный материал эпохи Первопроходцев". Это то, что надо, отработанными первопроходцами заинтересуются лет через сто! Я торопливо сдёрнул крышку и.... в контейнере лежали свидетельства именно такого содержания, какое собирался заархивировать для потомков я! К счастью, там оставалось место и для отчёта моего кишечника.
   ...Тщательно вымыв руки розовой водой в фонтане, я расправил плечи и, насвистывая под нос, пошёл к лифту. И встретил госпожу Марту в мундирчике и юбочке, открывающей взору мягкие коленки. Мы улыбнулись друг другу.
   - Всё в порядке? - спросила она, показав ямочки на щеках.
   - В полном порядке! - ответил я в самом наилучшем расположении духа и тела.
   - Я сразу догадалась, что вы приезжий! - сказала госпожа Марта, округлив глаза. - У нас не делят архивы на мужские и женские. Вы с Земли, наверрноеее.
   - У нас вообще архивы не пользуются популярностью.
   - Верюю. Хоть вы с Земли, но дух эстлуннца осеняет вас!
   Я затравленно дёрнулся. Госпожа Марта пояснила:
   - Мне выделили отдельный кабинет, чтобы я подсказывала дорогу в архив, потому что дошло до того, что дверь в общий отдел не закрывалась, ведь к нам в центральный офис приезжают коллеги со всей Луны. Мужчины всегда найдут минутку, чтобы побывать в архиве. Знаете, порядок в документах радует эстлуннца. А ещё в наши архивы спешат образованные клиенты со всех планет...
   - Вы невероятно способный к учёту и систематизации народ! Уважаю! Уважаю безмерно! - закивал я и ускорил шаг, спасаясь от наивного молодого специалиста Марты Бригилды..."
  
   Жека дочитал историю с оформлением наследства, закрыл файл и уставился на меня. В глазах его квазаром пульсировал вопрос (или, может, пульсаром маячил квази-вопрос), потому что после рождения пятого наследника все заработки папаши Жеки исчезали в чёрной дыре семейного бюджета.
  
   - Хочешь дружеский совет? - произнёс я, глядя в лицо приунывшего гидрогеолога. - Не дай им ни малейшего шанса, Жека! Они жиреют на нашем дерьме, они растят у себя яблони и заставляют их цвести; они закупают динозавров, а ещё каждый взрослый житель может себе позволить парочку лазерпукков, недешёвых, между прочим! Конечно, эстлуннские чиновники тебя возненавидят, но будь мужиком! Не снимай нижнюю половину скафандра, или разоришься раньше, чем получишь наследство! Заходи в их кабинеты и никуда не спеши. Шути, отдыхай, закинув ноги на стол и, главное, без устали выставляй за дверь случайно заглянувших сотрудников. Отомсти за безвинно униженных и ободранных до нитки клиентов! И только перед самым отлётом, слышишь, Жека, перед самым отлётом вытряхни скафандр у них в архиве - чтобы помнили!
  
  
   И нас накрыло зверскою волной
  
   []
  
  
  ...И нас накрыло зверскою волной. Мы всё-таки влетели в зону действия вируса Крылова - того самого, баснописца, у которого "...а вы, друзья, как ни садитесь, в пилоты лучше не рядитесь". Не уверен, что вспомнил дословно, но смысл, надеюсь, вы уловили. А ведь я просил пилота Леха держать ушки на макушке!
   И он их держит. На макушке, как положено молодому жеребцу.
  - Иёё, началось?! - встревоженно заржал стажёр в мою сторону и дрогнула лошадиная губа, неуловимо копируя человеческую мимику, а Лех, кося лиловым глазом, уставился на свои передние копыта: сначала левое, потом правое.
   Вирус Крылова - зловреднейшая дрянь, скажу я вам. Крылов действует через затылочный чип, и на целых двенадцать часов вы становитесь пленником очень специфического вирта. Разве что из вас хирургически извлекут персональник, и вы сходу купите новый по цене квартирки на орбите Титана, и вернёте его в затылок, чтобы не тупить в космосе и шагать в ногу с остальным космическим человечеством. Но не факт, что новый чип устоит от вирусной атаки Крылова. Желающих проверить я не знаю, а между планетами болтаюсь всю жизнь. Хафф бы побрал этих сатурниан, придумавших развлекать туристов виртуальной игрой! Они сообразили, что кольца Сатурна будут недолго удивлять собой, и придумали в довесок Крылова. Заявили игру как экологическую, познавательную и даже поучительную, и выбили под свои нужды сумасшедший бюджет. Пообщайся, типа, со зверюшкой, которую тебе повидать живьём вряд ли доведётся. А почему? А потому что Земля не резиновая планета. И вот к ним снова повалили туристы. Тем временем крохи-ретрансляторы Крылова по недосмотру изменили орбиты и затерялись среди ледяных обломков в кольцах. Их не выловили и, думается мне, даже не пытались: трассы вокруг Сатурна заглохнут без Крылова. А теперь как возвращаться домой, честно отработав трёхмесячную вахту? Я горестно взглянул на Леха: белый жеребец сидел в кресле первого пилота и плакал в собственные копыта, как в микрофоны служб новостей, и причитал:
  - Чем мне вести "Милашку Ко"?!
   Я распорядился:
  - Закрой глаза, положи копыта на сигнатуры и постарайся вспомнить, как ты работал пальцами. Можешь?
  - И-и-ммогу, - тихо заржал пилот. Когда к нему вернулась мышечная память, вид собственных копыт на пульте перестал шокировать Леха, и я, хлопнув стажёра по могучему загривку, сказал, что наш временный облик ещё не самое страшное.
  - Главное - не потеряй человека в себе, конёк ты наш златокудрый! Ты ещё не знаешь, что бывает, когда с тобой выходят на связь по видеофону, а мозги ещё в Крылове.
  - Чего-го-го? - недоверчиво взоржал стажёр. Он был юн и не мог оценить размеры опасности.
  Тут-то и забулькал открывающийся канал дальней связи.
  Я украдкой вздохнул. Нашему гидрогеологу Жеке супруга решила показать пополнение: четвёртого наследника Жекиного ещё не скопленного состояния. Мы с Лехом глянули на экран, потом, с пониманием, друг на друга, и преисполнились решимости: ни за что не станем звать Жеку к экрану! Это Крылов, парни. Это Крылов. Он был мужик, и он не врёт.
  - Ваш папа работает в открытом космосе! - улыбаясь, сказал я экрану, который транслировал бодрую козу в серёжках, с погремушкой на шее и бутылочкой молока в правом копыте. Левым копытом коза держала вверх животиком розовогубого щенка с непрорезавшимися глазками. К плечам козы лепились и заглядывали в камеру старшие отпрыски: козочка, жирафик и козлик.
  "Ага! - подумал я, - гидрогеолог нынче жираф или пёс. Если не так - дела в Жекином семействе дрянь не на четверть, а совсем дрянь!"
   Я перевёл взгляд на камеры внутреннего слежения: худой озабоченный жираф толокся в трюме среди багажа. Это был папаша Жека. Его тоже накрыло зверскою волной, и Жека, застигнутый вирусом среди контейнеров, рассматривал грузы, взирая на них свысока - его глаза сейчас находились под верхней переборкой, в которую Жека упирался двумя крепкими рожками. Если быть точным, то глаза Жеки оставались на месте, где им положено быть - на лице человека, но Крылов - вирус многомерный, и визуальную информацию подгоняет под аватарку так, что не придерёшься.
  
  Увы, мытарства наши только начинались. По второму каналу к нам рвался шеф.
   Мы с Лехом торопливо помахали руками семейству гидрогеолога, мол, работа не ждёт, пока-пока! При этом пилот, обнажив лошадиные зубы, махал левым копытом и кивал головой, перетряхивая золотую гриву справа налево, а я... Мне некогда было взглянуть на себя в зеркало, но по виду длинной чёрной волосатой руки с проседью, торчащей из рукава комбинезона, я догадался, что вирус заточил меня в теле старого шимпанзе. Счастье, что супруга Жеки в этой вакханалии видимостей не участвовала, и для неё мы по-прежнему были людьми... Тут я осёкся, поняв, почему коза таращила глаза и блеяла "эээ" между словами: я размашисто и смачно почесался у неё на глазах, а после потянул ногти в рот и хорошенько почмокал над ними. Рефлексы, ох-хо-хо!
  
   Шеф явился на экране инфузорией-туфелькой. Два ядра только начали делиться и временно заменяли руководителю глаза. Инфузория растеклась по креслу и, осклизлая, свесилась ниже сиденья. "Так-так, - догадался я, - шеф не вовремя вкурил, и сейчас пытается собраться с мыслями и словами, потому что рядом сидит пёс-службист - а это уже серьёзно. Тем временем шефские глаза-ядра буравили нас с экрана, а мы, шимпанзе с лошадью в тесной рубке, не смогли сдержать ухмылку и нарвались на грубость. Инфузория рявкнула прорванной для этой цели мембраной, открывшейся, как широкая пасть:
  - Веселитесь?! Рравняйсь! Смиррно!
  Жеребец Лех, отдавая честь шефу, не рассчитал замах, ударил себя копытом в висок и свалился без чувств. Это вирус, парни. Всё по-чесноку.
   Жека застрял в грузовом отсеке; ему мешала выйти наружу воображаемая жирафья шея, и наш гидрогеолог учился складывать её и так, и сяк, чтобы пройти в дверь, но у него пока не получалось. Поэтому старому шимпанзе, то есть, мне, одному пришлось объясняться с шефом. И приказ экипажу "Милашки Ко" принял тоже я, стараясь не чесаться перед службистом от беспокойства и нехороших предчувствий. Кажется, я облизал губы и оскалился, обнажая дёсны... Но оскалился - ещё не оскандалился, пусть шеф объяснит это как озабоченность и деловое рвение своего подчинённого.
   Итак, нашему вахтовому кораблику предстояло нестись на предельной скорости к пассажирскому лайнеру, который сильно-таки слетел с катушек в зоне вируса. Видимо, его экипаж подобрался из новичков, и поэтому стал жертвой качественной иллюзии, а "Милашка Ко" оказалась раза в четыре ближе всех спасательных кораблей.
   "Мда, - подумал я, - где зверьё, там жди, что начнётся большая охота!"
  
   Когда мы вышли из гиперпрыжка и видео показало нам лайнер "Аквариум с ухой", у Леха грива стала дыбом, я завертелся на сиденье, подпрыгивая на четырёх конечностях и стягивая губы трубочкой в сильном волнении, а Жека, не верящий, что в рубке, вместившей лошадь и шимпанзе, хватит места ещё и жирафу, присутствовал с нами одной головой, всунув её в мембрану входа. Жирафья голова зажмурилась и повяла ушами от страха. Было отчего испугаться: на "Аквариум с ухой" охотились пираты! Матёрые, скажу вам, волчищи! И вёл их великолепный лис. А в "Милашке Ко" летели всего-то мирные травоядные, да немолодой обезьян. А за штурвалами "Аквариума" сидел осторожный старый сом, да белки-стюардессы с привлекательными мягкими подхвостьями метались по салону, полному, как Ноев ковчег, разнокалиберного зверья. "Сверху", т.е., с базы, руководил операцией по спасению лайнера кто бы вы думали? Самодовольный осёл!..
  Я прошептал, кивнув на видео, показавшее осла в штатском костюме:
  - Парни, теперь вы поняли, чем опасен вирус? И почему начальство очень не любит летать мимо Сатурна?
  - О, да! В нём всё по-чесноку! - согласилась моя понятливая команда.
  Жека подытожил:
  - Осёл не догадывается, что он осёл, он сидит где-то на базе внешнего кольца, вирус туда не достаёт. Но мы видим его потенциал. И то, что мы видим, наводит на мысли, что справляться придётся самим. А как справляться? Нас съедят вместе с этими, пассажирами!..
  - Ну уж нет! - возмущённо воскликнул Лех, разглядывая салон лайнера, полный нежных цыпочек-гимназисток, в испуге подтянувших под себя свежие аппетитные окорочка.
   И добавил:
   - "Сухой Аквариум" будет наш!
  - Думай, что говоришь, ретивый ссскакун! - я решительно вцепился в золотую гриву Леха, пытаясь достучаться до его воспалённого мозга. - У "Милашки Ко" один реактор, а у волчар - три! Они догонят "Аквариум" на полчаса раньше!
  Но в эту самую минуту одна курочка, и правда, хорошенькая, так заполошно раскудахталась в салоне лайнера, так замахала крылышками, а за ней заголосили её подружки, что наши сердца облились кровью.
  Жираф Жека мемекнул:
  -Деда, в вирусе можно мутировать в кого-то другого? Например, в тигра? Мне стрёмно в жирафе, когда нападают волки!
  - Если даже и мутируешь, из тебя в твоём состоянии получится унизительно робкий тигр.
   Занятый управлением Лех тем временем посвятил нас в безумно дерзкий план, не иначе, порождение его большой лошадиной головы. Я назвал этот план бредом сивой кобылы. Пилот обиделся на "кобылу", пришлось наскоро объяснять, что это идиоматическое выражение. Не уверен, что Лех понял, но план не оставлял времени на мелочные обиды. Наш юноша удивлял смелостью и напором. Он сказал:
  -У волчар три реактора, да. Но и корабль в три раза габаритнее. "Милашка Ко" влетит им в зад и пролетит насквозь. Мы успеем вторыми, но войдём в "Аквариум" первыми: нам же не надо будет стыковаться и шлюзоваться, и вход к тому времени пираты успеют взломать!
  
  "Великий космос! - подумал я.- История всегда повторяется в виде фарса!"
   Не удержался, процитировал вслух из "гариков": "Нам по душе нехоженые тропы, мы свято верим в путь особый свой, и в то, что нет такой на свете жопы, куда бы мы не влезли с головой!" (И. Губерман - прим. автора)
  
  Жеребец энергично заржал, жираф нервно заблеял, а я подумал, что мы погибнем в волчьей пасти... то есть, в противоположной от пасти корабельной зоне, и это будет самая эпическая охота, первый случай, когда хищник пообедал задом наперёд без участия зубов, а инициатива принадлежала добыче....
  Но что будет, если Лех справится?
  О, тогда нас ждёт вольготная жизнь длиной в год! Ведь отбить лайнер у пиратов - это вам не контрабандный лёд меркурианским шейхам продавать.
   И потом, в "Аквариуме с ухой" путешествуют не одни бройлерные курочки. Лично мне бросились в глаза симпатичные сёстры мартышки, обе c волосами, накрученными на бигуди с фольгой, и в чепчиках с полосками фольги. Вокруг них была стайка зверёнышей, то есть, детёнышей. Значит, судя по беспомощному возрасту слонят, котят, ёжиков и прочей мелюзги, красавицы мартышки на самом деле, воспитательницы. Они сопровождали в перелёте детский сад.
  
   И случилось то, что случилось: нахальный юнец Лех вписался "Милашкой Ко" прямо в грузовой шлюз, просквозил аккуратно вдоль оси пиратского корабля и остановился в тисках стыковочных захватов "Аквариума с ухой". И вот мы уже молодецки впрыгивали в открытый волчарами лайнер. Мы действительно ворвались первыми, если только считать истерично скачущих по салону коня, жирафа и шимпанзе триумфально шествующими. А всё потому, что волки и их предводитель лис уже пришли в себя и гнались за нами! Они жаждали отплатить за унижение!
   Одна из сестричек в бигуди пропела, когда мы пробегали мимо:
   - Эй, бригада, куда спешим? Не вздумайте оставить нас одних с этой проблемой! - а её сестрица уже держала за гриву Леха.
   Я остановился, как вкопанный.
  "Что-то не так!" - пронеслась мысль, но не задержалась.
  Верный друг Жека затормозил рядом, но по другой причине. От испуга он нечаянно метаморфировал из жирафа в страуса. И так же нечаянно из него выпало яйцо, хоть все знают, что из самца яйцу выпадать не положено. Возможно, это был первый случай, когда вирус Крылова неточно визуализировал внезапно вывалившийся из глубин организма объект. На моё счастье, страус передумал прятать голову в палубу, а то бы разбил себе темечко, факт.
   В следующее мгновение мы с Жекой-страусом переглянулись, обменялись тайными знаками, и такими же тайными приёмами простых работяг, болтающихся по Солнечной системе вдали от цивилизованных маршрутов, приятно взяли сестричек в захват. Та, которую блокировал Жека, фукала и кривлялась ужасно. Тут-то и вскочили в салон пираты. Но было поздно. Увидев мартышек в наших мужественных лапах и крыльях, с опаской косясь на копыта развернувшегося к ним крупом жеребца, пираты держали свои лазертаги, щёлкали зубами от ярости, но не двигались. Они не учли, что мелюзга, то есть, детишки, непредсказуемы и очень прыгучи. Львёнок первым поднял игрушечный пистолет. За ним дёрнулся резвый слонёнок с пластмассовой базукой, и прочие защитники наших коленей (выше они не доставали).
   Моя пленница зашипела, интимно приложив губы трубочкой к моему волосатому уху:
  - Отпусти меня немедленно!
  Ясно, она собиралась что-то предпринять. Но вдруг она агент пиратов? И эта фольга на голове... фольга...
  - Какой я из себя? - на всякий случай спросил её.
   Она уверенно заявила:
   - Носатый и бровастый болван! Да отпусти же, я на работе! Эти мерзавцы не пожалеют женщин, и не надейтесь. Сейчас стрелять начнут!
   Тут я понял, что сестрички мартышки видят всех в реальном обличье. Они не промахнутся, не перепутают хвост с рукой или волчье ухо с пустым местом.
  Сестрички притворно осели к нашим с Жекой ногам и дали дружный залп из парализаторов, которые настоящая воспитательница всегда держит под рукой. Волки и предводитель лис рухнули в конвульсиях. А по проходу между сиденьями пассажиров к пиратам сейчас же потрусила совсем мелкая лисичка (не иначе, тождество с главарём ввело ребёнка в заблуждение). И эта полуторалетняя по человеческим меркам лисичка требовательно мяукала: "Молись и кайся!!!"
  "Молись и кайся!!!"
  Ещё и топала крохотной ногой:
  "Молись и кайся!!! Аааааа!"
   Парализованный главарь банды застыл в корчах на полу, лицом к ребёнку, и плакал беззвучными слезами.
   "Моя" мартышка-воспитательница подхватила лисичку на руки и пообещала сейчас же включить мультфильм про толстого рыжего человека с пропеллером за спиной и Малыша, его друга.
   Помнится, в детстве я тоже любил это ретрозрелище. И меня огорчало, что старые технологии по вживлению имплантов, обеспечивающих левитацию, утеряны безвозвратно.
  
  Хотите знать, чем закончилась пиратская охота за лайнером в кольцах Сатурна? О, с той поры всё изменилось!
  От вируса Крылова стали защищаться шапочками из фольги, они лежат наготове в каждой корабельной аптечке. А поскольку случайное открытие сделали две воспитательницы, то патент остался за ними, и модные модели шапочек тоже дело рук сестричек. И с детишками они, по слухам, уже не работают, потому что в состоянии содержать пару-тройку межпланетных кораблей, ведь шапочки на космофлоте будут раскупаться в ближайшую сотню лет, пока не износятся ретрансляторы вируса Крылова. Подозреваю, что сестры вышли замуж за каких-нибудь... не мешайте нам с Жекой льстить себе ... за ослов.
  
   "Милашку Ко" тоже не обошли вниманием: дерзкий маневр Леха теперь изучают на курсах молодых пилотов. И все знакомые мне капитаны больших звездолётов на всякий случай приварили крупные решетки сразу за стыковочными узлами. Чтобы не стать жертвой неприятных неожиданностей.
  
  
  
   Девушка в люстре
  
   []
  
  
  Мама Люба Валидол лучше всех рассказывает истории - это знают все перевозчики, летающие за поясом астероидов. Когда в трактире "Лес" затишье, а такое случается, если сорок восемь стандартных часов не ждут ни одного корабля, советую пригласить маму Любу в свою компанию. Это того стоит, хоть и не просто - у неё вечные хлопоты с синтезатором еды.
   Конечно, вы заранее забронировали для очередных своих пассажиров большой стол напротив панорамного экрана - да, по-семейному, да, такая у вас традиция. Они уверены, что сидеть за одним столом с капитаном - респект. Пусть продолжают так думать. На самом деле, вы хотите незаметно контролировать вчерашних школяров, только-только сорвавшихся с родных орбит и охочих до сомнительных предложений. А всё для того, чтобы не получить перед стартом на свою шею рыдающего мальчишку с перебитыми кредитками и стёртыми дорожными чеками. И то сказать: кто из нас не был в дураках хоть раз в жизни? Есть такие? Бритоголовый метеоролог с Венеры претендует на звание многоопытного космического бродяги, оказывается, он всегда дружил со своей твердокаменной головой. Эй, метеоролог, я кое-что знаю, ты был моим пассажиром в далёком... э... каком-то там году... впрочем, не про тебя речь, убогий. Лучше спросите маму Любу, почему к ней прилипла кличка Валидол. История щемящая, но из тех, которые стоит послушать.
  
   Однажды я оплатил огонь в электрокамине на полную мощность и выключил волков, которые на двенадцатой минуте идут цепочкой по глубокому снегу за матёрой волчицей. Выключил, потому что в этот момент все отвлекутся и посмотрят в экран окна, показывающего лес, а нам этого не надо.
  И вот уже от камина разливалось приятное тепло; по центру длинного стола выстроились соляные лампы, выточенные из лунной породы, и мягко сочились таинственным светом, освещая блюда с едой не из тюбиков, но оставляя в тени лица пассажиров и команды "Милашки Ко" - моего корабля. Я подвёл и усадил маму Любу рядом, придвинул ей первый бокальчик пенного, набор коктейльных соломинок-разновкусок и упаковку крохотных марсианских клубней (специально вёз для неё). Окинул взглядом всех за столом и попросил историю про девушку, одетую в люстру.
   - Твои люди хоть знают, что такое люстра? - спросила мама Люба, потому что это было реально важно.
   - Знают, не сомневайся. - Я повёл подбородком в ту сторону, где под потолком трактира висела на светодиодных шнурах и переливалась невероятно пафосная конструкция.
   - С люстрой без девушки я их уже познакомил.
   - Тогда слушайте, - не стала тянуть мама Люба, но сначала привычным жестом прогнала прочь от стола рекламных лошариков, жужжавших в уши румяного парнишки, впервые путешествующего к тётке на Сатурн. И начала свой рассказ.
  
   - Лет тридцать назад довелось мне принять пассажирами взвод курсантов со старлеем во главе. Я была, сами понимаете, моложе, а старлей был интересный мужчина. Я была уже при медальке за спасение людей в космосе, а старлей без медали, но всё остальное было при нём и в полном порядке. Слово за слово, мы разговорились, хоть управляла я старым "Импульсом", а в "Импульсе" коррекция маршрута на оживлённой трассе съедает много времени. И вот на полпути к Юпитеру получаю сигнал SOS, и мой видео транслирует девушку. В люстре. По-другому и назвать не могу то, что обручами топорщилось вокруг её умасленного тельца, колыхалось гирляндами висюлек, искрилось и переливалось в подсветке и бросало цветные блики на лицо, на голые плечи и прочие голые части. Вам сейчас проще: вы мимо этой штуки четыре раза в сутки ходите туда-сюда, а я видела впервые и во всём гламурном блеске - глазам больно. Девушка сразу показалась странной, но какое это имеет значение, если человек в космосе просит о помощи?
   Мой корабль читал её корабль. Вы, может и не задумывались, но корабль знает всё о себе и пассажирах. Если потрудиться сделать запрос, электронные системы шустро поделятся сведениями с другим братишкой-кораблём. И вот подтвердилось: да, есть неполадки. У девушки в люстре планировался тур по астероидам с заходом на Марс, но звезда сцены не решилась в одиночку двигаться дальше в своём челноке, попросилась на первый попавшийся корабль, хотя мы были сильно ей не по пути.
   И вот эта манерная гламурка заняла весь экран внешней связи своими брильянтовыми подвесками, и уже через полчаса высверлила мозг противным голосом. У меня даже левая рука стала вянуть, так неприятно. Дива не замолкала ни на минуту. Она верещала, она модно гнусавила, она манерничала, жеманничала...
  В этом месте мама Люба отвлеклась, чтобы сделать замечание самой младшей пассажирке моего рейса:
   - У старика Гугла спроси, что значит "жеманничала". Тебе такое практиковать не советую. Девчонка в люстре была звезда межпланетной величины, а у тебя, дай угадаю, восемь классов захолустья на лбу написаны, и носить на себе два пуда блестюлек ты не способна, да. Так вот, о чём я? Ах, да, о диве ВалИде. Вокруг гребаной люстры Валиды кружились два дрона с видеокамерами и снимали её с разных сторон для блога. Гостья-то оказалась непростая, раскрученная. Певи-ица! За каждую минуту видеотрансляции ей платили столько, сколько не вкладывали в работу телескопа Хаббла пятого поколения. Вот.
   Я так яростно маневрировала, пристраиваясь к кораблю Валиды, что старлей расстался с привычной вальяжной ленью, вскочил с кресла второго пилота и стоял у меня за спиной, умоляя доверить ему стыковку. Это мне-то говорить такое!..
   Я запросила данные о размерах пассажирки, и расхохоталась, как распоследний грузчик, загрузивший распоследний контейнер в пятницу перед выходными. Накрашенное говорящее чучело в люстре не вписывалось в переходной шлюз.
   "Негабарит, негабарит! Куда подальше пусть летит!" - напевала я, подхватив навязчивый попсовый мотивчик этой самой Валиды. Она уже и концертик успела дать моим пассажирам, и шестнадцатилетние курсанты от счастья поплыли так, что ещё немного - и с перегородок соскребать придётся. Они выли от восторга, они вихлялись под её песенки и чуть ли не целовали экран. Валида что-то лопотала про них, юнцов мокрогубых, и у тех форменные штанишки были полные счастья.
   А потом ещё и старлей проехался по нервам. Признался:
   - Эта гламурка нравится мне всё больше.
   Он специально сказал, чтобы позлить меня.
   - Чем? - удивилась я.
   Чем может нравиться жертва высокого искусства косметологов, да к тому же, изрыгающая без перерыва всякие благоглупости?
   Старлей развил свою куцую мысль:
   - К нам на борт пожалует настоящая профи. Она займёт моих архангелов с концами, мне и делать ничего не придётся до самой посадки. К тому же, она сказала, люстра - это часть её, и (тут старлей принялся кривляться) "мы то ли не хотим, то ли не могём снять этот суперклёвый сценический наряд. Зашквар - просить нас об этом". А через люстру ребята до неё не дотянутся, хе-хе.
   Старлей откинулся в кресле второго пилота и захрюкал пошленько, хитро косясь на меня. Отсмеявшись, подытожил:
   - Силиконовая попсушка придумала самый безопасный способ ходить почти что голышом перед пубертатными мужиками! Ой, не могу! Кхе-кхе...
   Он даже закашлялся смехом. Правду говорят, что у меня взгляд бывает тяжёлый.
   Я быстро свернула его веселье:
   - Старлей, опомнись. Твоя блестящая профи не проходит в шлюз. Похоже, люстра это не люстра, а её корсет. Может, девчонка никогда не жила на планетах и корсет ей реально необходим. Как пассажирку перетаскивать будем? По частям? С чего начнём? Я предлагаю отвинтить сначала голову - всё равно пустая. Слышишь, что она несёт? Я передразнила Валиду: "Вы такие у-ди-вительные! Вы-вы-вы все - звёзды! Супергиганты!! И вы заслуживает узнать эту правду от меня, дивы Валиды!!!"
   Эй, гигант среди гигантов, прими участие в проблеме: женщина нестандартной попсовой величины не влезает в дверь стандартного пассажирского судна.
   Он беспечно отвечал:
   - Не парься, подруга дней моих суровых, ребятишки уже придумали соорудить ей гофра-переход. Гы!
   - Гофра-переход?! - я осеклась.
   Гофра-переход безопасен только теоретически. На самом деле, любой пилот вам скажет, что лучше не соваться в гофру без скафандра. Это ж какими восторженными идиотами надо быть, чтобы предложить девушке, хоть и трижды мерзкой, как Валида, перелететь из корабля в корабль по гофра-переходу через грузовой отсек! Они бы её ещё в целлофан завернули, украсили бантом и вывели в вакуум!..
   - Ок! Кто это придумал, тот и переведёт её по гофре! - припечатала я и пробурчала:
   - Могла бы ускорить вашу звезду, подцепив её люстру на трос, но у меня нет троса, достойного засветиться в её видеоблоге. Меня укомплектовали только пошлыми стандартными изделиями без блестюлек и золотых карабинчиков!
   Последние слова я уже кричала в спину заторопившегося из рубки старлея, потому что он, наконец, понял, что теперь неприятности начались у него. Придётся рисковать кем-то из курсантов, или самому лезть за звездой в гофрированную кишку.
  
   Вместе с Валидой, вблизи оказавшейся ещё более жалкой кривлякой, ко мне на борт прибыло её "оборудование для сцены" - две престранные самоходные штукенции, белые, глянцевые, каждая о десяти или больше суставах и с хоботками на верхнем конце. Штукенции въехали следом за хозяйкой, и было что-то птичье в их шествии, если, конечно, вы родились на Земле и понимаете, о чём я толкую.
   Я возмутилась:
   -Что это за штуки?! На вид они весят полтонны каждая, зачем она их прихватила?
   Мальчишка с пустыми глазами, ходивший за дивой в гофра-переход, прогудел молодым тенорком: "Ээээ...", - и сложил пальцы в сердечко. Я догадалась, что из него в будущем выйдет особо одарённый молодой офицер. Но случится это не скоро и может быть, не случится вообще. Другой восторженный юноша оказался толковее и объяснил:
   - Это её френды. Значит, "друзья" на стародебильном ненашенском. Френды ей помогают петь: они, типа, и микрофоны и оркестр. А ещё подсветку обеспечивают и показывают сердце.
   - Чьё сердце?
   - Ничьё. На Валиде показывают сердце. Светят на неё лазером. Смотри, смотри - показывают! Ооо!
   Валида запела. Живьём. В тесной для её люстры кают-компании. В трёх шагах от спасителей.
   Дроны снимали и транслировали мгновения блистательной жизни дивы. Курсанты в очередной раз рвали в улыбке восхищённые глаза и губы. Мне тоже пришлось скалиться. Не хотелось прослыть букой перед всеми лётными экипажами в двадцати колониях Солнечной. На груди дивы сияло и пульсировало рубиновое сердце, спроецированное френдами. Изнутри штуковин нёсся хорошо обработанный электроникой вокал, и он был насколько сладкий, настолько и невыносимый. Блестящая кривляка дала, так сказать, приватный концерт.
   Наши мальчишки, не помня себя, ловили экстаз вокруг люстры с девкой внутри. И подпевали, и выкладывали фигуры из тел прямо на переборке палубы по мановению руки Валиды.
   Я поинтересовалась у старлея, будет ли нам выслан счёт за места в первом ряду? Или у неё ряды считаются по расстоянию до полнозубой напомаженной пасти? Тогда люстра между нами - серьёзный повод платить всего лишь за трансляцию.
   Старлей ущипнул меня, потом себя. Сказал, как извинился, мол, реально ошибочка вышла: вблизи нежить, а не девка. Кожа посинела, ручки-ножки прозрачные, сама шатается от сквозняка, в общем, не первый сорт. Нет, не первый. Называет лучшими друзьями непонятные глянцевые коленца, качающие хоботами в такт песенкам. Где её поклонники? У настоящей звезды должен быть взвод крепких поклонников, танцующих строем вокруг неё, а не случайные половонедозрелые щелкунчики в кукольных погонах.
   - Обрати внимание, эти её френды катят к нам и вертят хоботами, - насторожился старлей.
   Я похлопала ладонью обтекающее покрытие суставчатого механизма, придвинувшегося ко мне вплотную. Предупредила:
   - Эй, дружок, держись возле своей хозяйки, ты мне не нужен.
   И почувствовала себя опрокинутой навзничь.
   Рядом замер с открытым ртом растерявшийся старлей. Он не знал, что делать. Два френда дивы Валиды непостижимым образом зафиксировали меня по рукам-ногам прямо на консоли, которую выдвинули из своих корпусов, тыкались в грудную клетку, под которой опять болькнуло так, что я ойкнула. Катали по телу маленькие шарики и ещё невесть что со мной творили, но я к тому моменту уже отключилась. А когда пришла в себя, старлей, курсанты и бледная дива Валида окружили меня и требовали, чтобы я пела, и в голосах слышалась тревога. Я чертыхнулась и отказалась петь - с какой стати? Они настаивали. А дива Валида, наверное, впервые в жизни пошевелила извилиной под роскошной причёской, и объяснила, что френды реагируют исключительно на пение.
   - Пока ты поёшь, они тебя не тронут. Это мои кардиологи, специально созданные для сцены. Если клиент поёт, роботы откладывают медосмотр и операции.
   - Они и операции делают?! - всполошилась я, начиная догадываться, для чего подверглась осмотру.
   - "Суперкардиологи вас всегда спасут!" - манерно пропела дива, слегка картавя и заученно повертела плечами. Сорвала новую порцию аплодисментов от восхищённых курсантов и милостиво разулыбалась бледненьким анемичным ротиком на все стороны, позвякивая люстрой.
  
   "А ведь у этих роботов астрономическая стоимость! - подумала я некстати. - Ох уж эта попса - им по карману любой медицинский эскорт!" И ещё подумала, что моё сердце недавно напомнило о себе тупой ноющей болью...
  
   Я запела, подчинившись уговорам этой Валиды, сильно озаботившейся моим состоянием, - так сильно, что у неё под глазами из-под слоёв косметической штукатурки всё явственнее проступали синие круги. Из меня лилось пыльное ретро: "Сердце, тебе не хочется покоя. Сердце, как хорошо на свете жить...". Причём я вовсе не была уверена, что знала эту томную песню. Но потом всё сделалось неважным, потому что на самом деле не было никакого моего сольного пения. Суперкардиологи так и не отпустили мою тушку; ввели в медицинскую кому и прооперировали, не отвлекаясь. Тогда и появился у меня новёхонький митральный клапан.
  
   Пару суток я приходила в себя. Корабль двигался вперёд сам, это значит, медленно. Мальчишки приходили проведать выздоравливающего пилота, но былого праздника на их лицах я не наблюдала. Конечно, я не дива Валида, - с чего бы им скалить зубы передо мной, блестеть глазами и отрабатывать все особые ужимки молодых самцов?
   А дива в люстре не показалась ни разу.
   В конце концов я задумалась над этим фактом. В корабле, бликующем в сторону Юпитера на автопилоте, развлечений немного, могла бы и заглянуть... Не потому, что я жутко хотела её видеть, скорее наоборот, но всё-таки... Оба электронных эскулапа журавлями стояли у моего изголовья, а они - её имущество, как-никак. И дорогое имущество. Проведала хотя бы их, что ли...
  
   Через три дня суперкардиологи ожили, ткнулись в меня своими сенсорами, и выдали разрешение на пилотирование корабля с кардиограммой в придачу. Кардиограмма мне досталась не одна; была ещё от предыдущего пациента - невостребованная, она заканчивалась бесконечно длинным ровным плато. Чьё-то сердце умерло, и глянцевые "френды" зафиксировали смерть. Я внимательно всмотрелась в дату: это был день, когда суперкардиологи занялись мной вплотную. На моём корабле кто-то умер, пока оперировали меня!
   Я притащилась со своим прозрением в рубку, к старлею. Плюхнулась на сиденье и выразительно взглянула на него.
   - Да. - Процедил он. - Валида умерла. Заперлась в кают-компании и до последней минуты транслировала в прямом эфире свою смерть. Все гонорары за этот видеосюжет завещала тебе, на реабилитацию.
   Он выдохнул:
   - Великий космос!.. - и закрыл лицо ладонями. Потом всё-таки успокоился и рассказал: <
  dd>   - Она наговорила миллион восторженных слов обо всех нас: о моих ребятах, о тебе, и даже обо мне. Но больше всего о тебе. Так и стоит в ушах:
   "Живи, Любовь! Любовь, которая спасает всех! Удивительные мои, сейчас, в эту самую минуту, пилоту корабля - доброй, приветливой, нежной и решительной Любе нужна моя помощь! Я тороплюсь, я приняла решение прервать свой полёт к вам, дорогие поклонники!"
   "Я узнала о тревожном состоянии Любы, когда пролетала мимо. Наши корабли обменялись медицинскими данными об экипажах. Любе осталось жить максимум сутки, а она ещё не догадывается об этом. Я меняю свои планы, ведь мои не-ве-ро-ятные френды могут ей помочь!"
   - У девчонки случился криз как раз когда её суперкардиологи разрезали тебя. Она выбрала терпеть и ждать, и умерла в музыке и блеске, с песней на губах. Я же говорил: она профессионал в своём деле... - старлей вздохнул и помотал головой, стряхивая печаль по нашей недолгой гостье.
  
   Вот оно как было.
   В те дни на всех планетах только и звенело: Валида-Валида-Валида. Писали и говорили про подвиг во имя незнакомой перевозчицы. Угар и чад, вот что такое эта девочка. У них в семье порок сердца передавался по женской линии, и она росла, зная, что когда-нибудь её бедное сердечко сдастся в самый неподходящий момент. Тогда она решила забыть о страхе за себя, жить ярко, так, чтобы всё не напрасно. И вот же, ей это удалось. А вы как считаете?
   Мои пассажиры, оглушенные развязкой истории, согласно кивнули. Пареньки сидели с широко раскрытыми глазами. У женской половины дрожали губы от переживаний. Задумались даже повидавшие виды мужчины.
   - Сколько ей было лет? - прошептала девчонка, у которой, по словам хозяйки трактира, "на лбу написано восемь классов захолустья".
   - Семнадцать исполнилось, - охотно ответила хозяйка и подвела черту:
   - Никому не советую судить о человеке по первому впечатлению.
   Все помолчали.
   Но девочка всё не могла успокоиться. Она призналась:
   - Я живу на станции "Мир", это на орбите Земли. Однажды к нам прилетали артисты, и я разглядела у одного на смешной одежде с пухом и перьями эмблему сердце и буковку "В", совсем малюсенький значок. Наверное, в память о Валиде?
   - В память о ней, детка, - эхом повторила мама Люба. - Это значит, артист кому-то очень помог, изменил человеку жизнь. Но выставлять напоказ этот значок не принято, поэтому он крохотный. И правильно.
  
   Мама Люба вздохнула и подняла глаза к "люстре" - хрустальному наряду юной Валиды. Он, подвешенный на светодиодных шнурах, слегка повернулся, и я вдруг увидел, что светодиоды завязаны в середине на узел в форме сердца.
   По тысяче сверкающих подвесок наряда пробежал цветной всполох, налился алым сиянием в узле, и потом - три световые вспышки, словно ожило и забилось сердце мужественной Валиды.
   "Ах!" - выдохнули все за столом, так неожиданно это произошло.
   Я шепнул маме Любе:
   - Как у тебя всё продумано...
   Она даже оскорбилась.
   - О, нет, капитан. Мне до такого ни за что не додуматься. Всегда, когда я рассказываю эту историю, её хрустальный наряд отзывается сиянием. Где-то живёт звёздочка Валида. Она знает, что я не забыла её. Ей понравилась моя идея купить трактир при дороге с Юпитера на Марс, я это чувствовала. И название "Лес" я выбирала, советуясь с ней. И камин... Ей было бы тепло, ведь она такая хрупкая. И даже волчицу, пробивающую в глубоком снегу тропу для своей стаи на двенадцатой минуте - всё я продумала для неё.
  
   Мама Люба поднялась из-за стола.
   - А валидол? - крикнул юнец из пассажиров. - Почему вас прозвали мама Люба Валидол?
   - А, - махнула рукой хозяйка самого уютного трактира за поясом астероидов. - Я им позволила. Всё равно переврут всё что ни услышат. Говорят, после моих рассказов сердце сначала сжимает грусть, а потом незаметно становится легче, легче, и совсем хорошо, по-человечески тепло. Или это ты, капитан, перегрел мой камин?
  
  
  
Оценка: 8.00*3  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"