Южный Казахстан, горная его часть - посёлок Акжал, золотоносная шахта.
Поехала туда коллектором в экспедицию от ЦНИГРИзолото (Центральный научно-исследовательский геолого-разведочный институт золота), находился он на Варшавском шоссе.
Начальник экспедиции Николай Иванович, лет 45-ти, седой.
Однажды его засыпало в шахте...Был в подземной западне четверо суток, откопали - он, как лунь, седой стал. Вера - начальник отряда - лет тридцати. К сожалению, не помню фамилий. Так давно это было...
Николай Иванович поехал со своей собачкой, детей у них с женой, она была тоже геологом - не было, звала их - "мои брюнеты", раньше до аварии на шахте он был брюнетом.
Николай Иванович и Вера выехали в экспедицию раньше на несколько дней. "Догонять" их на поезде я должна была с Марком - научным сотрудником института. Он - старший коллектор - молодой мужчина лет 25-ти
Яркий блондин с крупными кольцами вьющихся волос, рост - выше среднего, еврей по национальности. Был красив, знал об этом. На вокзале провожавший меня муж, отвёл его в сторону, долго о чём-то с ним говорил, размашисто жестикулируя.
Марк всю экспедицию ухаживал за мной, как за ребёнком - как поела, как оделась. Я думала - человек такой...
Письма от Е.И.Г. - объяснения в любви на 4-5 листах получала через день, он тогда был в другой экспедиции, от ИМГРЭ ( Институт минералогии и кристаллографии редких элементов Академии наук) в Ловозере.
Уж чего-чего, а говорить-то красиво он умел!
Сейчас, с позиции прожитых лет жизни думаю о "цене" тех красивых слов. Звал он меня Лана.
Через годы, когда я решила развестись с ним - он забрал с собой чемоданчик с этими письмами, сломал об колено, подаренную мной гитару, бросил на газон со словами: "Чтобы никто тебе не пел о любви!"
Думаю, что это было ущемлённое самолюбие. Была единственной женщиной в жизни, которая его бросила - два года не давал мне развода. До сих пор говорит, что любил и любит меня одну. Пустые слова...
Для меня расставание было тоже тяжёлым, но ТАК решила - мне надо было растить девочек. Я обманула его тогда, сказав, что у меня другой мужчина - по - другому он бы не ушёл. Не было у меня никого... Просто не хотела больше жить такой жизнью. Стоял на коленях, не верил, клялся, что всё будет хорошо, но я-то знала, что это просто... слова. Сказала - НЕТ. Всё.
Мама моя: "Всё, как у всех, что тебе надо, терпи, таких красивых мужиков не бросают, да и двое детей у тебя". Потом, после её смерти, я узнала, что он всегда приезжал к ней (мама жила на соседней улице), справлялся обо мне, наблюдая издали.
В апреле 78 года мамы не стало. После развода со мной, он тут же женился, алименты мне никогда не платил, даже хотели посадить, потом у него родилась дочка Женя, в которой он души не чает - растил.
Старшая моя Катя всё время ездит к нему. Алёну, младшую, удочерил мой второй муж, так мы с ним решили, чтобы с него не высчитывали за бездетность, материально было трудно. Когда внуку Роме исполнилось четырнадцать, познакомила их, ведь он всегда так хотел сына, думала поможет мне в воспитании. Отношения у них не сложились, хотя внешне Роман - вылитый его прадед. Гены.
Теперь опять про Акжал. Интересная была экспедиция. Люди, с которыми работала, замечательные, геологи - особый народ.
Задача московского отряда - определить перспективность старой золотоносной шахты Акжала. Жили мы в гостинице, обедали в столовой, в которой подавальщицы, повара были чеченки. Гордые, стройные, темнорусые женщины с пушистыми ресницами, всегда были внешне спокойными.
Обедал с нами местный геолог, у него была "лучевая", так жалко было этого красивого человека - все знали, что он обречён. Иногда прилетала из Львова к нему жена - оперная актриса.
Его завтрак - стакан водки с куском черного хлеба, в обед - "поджарка" - немного картошки с мясом, кусок черного хлеба и стакан водки. Ужин - как завтрак. У него был взгляд отрешённого от этого мира человека, он говорил и "не видел" будто тебя.
Ежедневно спускались мы в шахту на стареньком подъёмнике - вокруг клети лила вода буйными струями. И опять вспоминался Донбасс - моя первая угольная шахта, когда подъёмник опускает тебя в "могилу" Земли, впечатление это незабываемо.
Однажды мы в шахту спустились только с Верой, остальные члены отряда выполняли коллекторскую работу. Начался пожар от электрозамыкания. Наши карбидки еле-еле светили, а надо было в кромешной тьме добраться до подъёмника и выбраться из этой "тьмы". Шли молча. Почему-то у меня не было страха, наверное потому, что рядом была Вера.
Добрались... Слава богу подъёмник работал и шахтёры начали по очереди подниматься "на гора".
Когда вышли из клети, первое, что увидели - Николая Ивановича, он бросился к нам, обнимал, целовал. На этот раз всё закончилось благополучно. С тех пор знаю, что профессия шахтёра одна из опасных профессий, они очень мужественные люди.
На следующий день я опять заглянула в лицо смерти...
Николай Иванович решил дать нам с Верой отдохнуть после такого события, отправил в маршрут на взятие проб для описания геологии местности.
Солнце жарило нещадно. Ярко, красиво, увидела на склоне скачущего горного козла... Села на огромный валун, записываю в дневник то, что диктует Вера. Вдруг она замолкает. Ожидая следующую фразу, поднимаю глаза - сидит белая, как мел и тихо мне : "Замри!"
Жду, ничего не понимая. Оказалось - под мой камень проскользнула ядовитая змея. Кажется гюрза. Ну и дела! И опять я живу дальше... Ура!!!
Марк уже в конце экспедиции признался, что, если б не наказы-угрозы Е. И.Г. на вокзале в Москве, он бы меня не "пропустил"...
Вот тебе и дружеская забота! Какая же я наивная, сама бы могла догадаться, зная характер мужа.