Козак Елена Александровна : другие произведения.

Глава 29. Казнь

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Аффтору недолго осталось измываться над героями)


   Глава 29. Казнь
   Спустя несколько дней...
  
   - Ш-ш, - из угла донеслись привычное шуршание и даже ненавистное попискивание, которые еще пару часов назад пугали меня до дрожи в коленях, отчего я вжималась в холодную каменную стену и постукивала зубами.
   А сейчас на весь этот шум было наплевать!
   Я даже не шелохнулась, когда к моей ноги прикоснулось какое-то маленькое существо с длинным, раза в полтора больше, чем оно само, хвостом. Только устало закрыла глаза.
   Я ничего не чувствовала и хотела только одного - забыться. Уснуть и проспать неделю, месяц... Вечность!
   Бессонница мучила меня с детства, но так плохо, как сейчас, мне не было никогда. Я не помнила, когда последний раз погружалась в царство Морфея. Наверно еще в своем мире.
   Смешно!
   Нелепо!
   Я никогда не верила в магию, смеялась сначала с Катьки и ее теорий, а потом и с Дамиана. Но на проверку слепой оказалась именно я. Создатель и Дьявол, ангелы и демоны, множества самых разных измерений... Мой мир перевернулся, и я ничего не могла с этим поделать!
   Уже вторые сутки я сидела в личной тюрьме епископа. Не одна, в общей камере с еще пятью девушками. Поговаривали, еще глубже под землей одержали мужчин. Но нам до этого не было дела. Ни до чего не было дела. Только огненно-рыжая Камилла и рвалась на волю. Каждый день пыталась вырвать руки из оков, кричала, что она невиновна, что только она и достойна жить на этом свете, что... Да много чего кричала. Сумасшедших сложно заткнуть. А именно это и случилось с женщиной, когда ее муж ушел к другой.
   Камилла убила сначала его - молотком раздробила череп, пока он спал, а потом и к мужиной любовнице наведалась. Как с той расправиться хотела неизвестно. Мстительницу на пороге дома подловили. Сумасшедший блеск в глазах заметили не сразу, а вот красные от крови руки заприметили.
   - Пустите! Пустите, твари! - донесся новый крик, а я лишь скрипнула зубами.
   Безумная...
   Вот бы и мне сойти с ума!
   Я тихо хмыкнула, поражаясь собственным желаниям. Впрочем, ничего безумного в них не было. Сумасшедшие хотя бы ничего не понимают, да и к боли не так чувствительны. Я вздохнула. Вряд ли мне удастся сейчас повредиться умом, если он не пострадал когда за несколько суток я потеряла бабушка, узнала о предательстве парня, о том, что существуют ангелы, да еще и такие... Неправильные, что ли, демоны, перенеслась в другой, невыносимый мир с его бесконечными пытками, болью, страхом, ненавистью...
   Мир Сорины...
   Мир карателей и жрецов...
   Мир сотен костров...
   Я знала его до того, как попала сюда. Я видела его в своих снах и ненавидела уже тогда. Ненавидела... Мне так казалось, но до прихода сюда я понятия не имела, что такое настоящая ненависть!
   Уже знакомая мне крыса, а может, другая - для меня все здешние грызуны на одну морду -коснулась моей икры. Принюхалась к ней, явно не страдая от подобного соседства, и даже надумала укусить.
   Я резко дернулась. И голой ступней оттолкнула щура. Крыса пискнула, отлетая в стону на несколько метров, и больше не беспокоила.
   Я же вновь ушла в себя. Закрыла глаза и прошептала: "Сойти с ума. Сойти..."
   Говорят, если долго не спать, точно сойдешь. Суток восемь-десять должно хватить! Но сил, на то, чтобы противится Морфею, просто не осталось.
  

***

   Епископ медленно, опираясь одной рукой на палку, шел в сторону одиночной камеры. Всего пару дней назад он и подумать не мог, что увидит этого человека, закованного в кандалы. Старинный друг... А впрочем... Он никогда не был ему другом. Братом по ордену. Соратником. Бездушным ублюдком, на которого нынешнему епископу совершенно не хотелось походить.
   Мужчина кивнул стоявшим возле камеры жрецам и зашел внутрь помещения, приглашая вслед за собой одного из караульных.
   - Демитрий, - ровно проговорил епископ.
   - Кристоф, - пленник слегка склонил голову, из-за кандалов, приковавших его к стене, не в силах отвесить настоящий поклон.
   - Отец, - поправил Демитрия Кристоф. - Для тебя я отец, дитя.
   - Отец, - Демитрий снова склонил голову, еле удерживаясь от презрительной улыбки.
   - Ты согрешил, сын мой.
   - Ложь! - резко воскликнул Демитрий. - Меня оклеветали! Я всегда был верен и Господу, и тебе.
   - В любом доносе есть зерно истины, - проговорил Кристоф, хорошо известную Демитрию заповедь.
   - Будешь пытать меня, чтобы я признал себя ведьмаком? - скрипнул зубами Демитрий, поняв, куда клонит бывший брат.
   - Нам не нужно твое признание. Тебя выдали другие, - Кристоф мгновение помолчав, даря надежду на легкую смерть. Но тут же развеял ее в пух и прах! - Тебя будут пытать, чтобы узнать имена твоих сообщников. Ты - сильный ведьмак. Но я уверен, жрецы подберут и к тебе ключик. Они настоящие искусники в пытках. Некоторых из них ты и сам учил.
   - Кристоф, та ведьма... - начал Демитрий, но епископ его не дослушал. Прервал:
   - А за то, что ты не дал ей сознаться в злодеяниях, с тебя спросят особо.
   Епископ развернулся и пошел прочь, но еще долго вслед ему неслись отчаянные крики:
   - Кристоф! Кристоф!..
  

***

   Я призналась.
   Призналась в том, что я - ведьма. Призналась сношениях с Дьяволом. Призналась, что каждую седмицу летала на шабаш. Призналась, что варила яды из человеческих останков. Призналась...
   Не было сил терпеть пытки. Да и желания жить не было. Я хотела умереть! Мама... Бабушка... Дамиан... Мне было незачем оставаться, что в этом, что в любом другом мире, а потому...
  
   Я с незапамятного времени стала ведьмой. Уже в десять присягала Дьяволу. Потом сношалась с ним еженощно. Я извела десяток младенцев. Из них двое мои. Потом я вырывала их тела из могил и варила их трупы в котле, пускала на снадобья, ела мясо. У меня было трое мирских мужей, и каждого я доводила до смерти. Выжигала их поганые сердца и съедала...
  
   Они все писали и писали. И вновь спрашивали. Прикладывали к ранам на коже раскаленное железо, будто бы избавляя меня от сил Дьявола. И спрашивали, спрашивали...
  

***

   За окном бушевала буря. Резкие порывы ветра гнули молодые деревья. По окнам стучали капли дождя. А в нескольких милях от резиденции епископа и того хуже - грохотал гром, высоко в небе взрывались молнии, пугая обитателей до мокрых брюк.
   Епископ потер разболевшуюся, как всегда, от непогоды ногу и вздохнул. Ни мази, ни какого отвара, чтобы снять боль, полученную несколько лет назад от стрелы одного из еретиков, не было и в помине. Жрецом он еще мог наведаться к какой знахарке, но не сейчас.
   Кристофу вспомнилось, как еще желторотым мальчишкой он мечтал о том, чтобы однажды занять этот высокий пост. Винс - человек, который присматривал за мальчиком с пяти лет и заменил ему отца (а по словам некоторых и в самом деле бы его отцом) - отзывался о Светоче со всей возможной почтительностью. Вот мальчишке и хотелось, чтобы отец думал также и о нем.
   В семнадцать он стал жрецом, познал ту жизнь, которую вел теперь его уже не отец, а брат. Искореняющие зло. Господни рыцари. Сверкающие мечи господни... Не прошло и двух лет, как юноша понял, кто скрывается за этими помпезными именами! Ловкие манипуляторы, знатоки человеческих душ и обыкновенная мразь, испытывающая наслаждение при виде чужих мучений. Одним божьим слугам нужна была власть, и они получали ее путем вечных запугиваний, пыток, боли. Другим хватало боли. И Кристоф стал первым. Бездушным орудием в руках... Старого епископа. Юноша думал, что, заняв его место, сможет хоть что-то изменить.
   А потом появилась она. Совсем юная жрица, не хуже его понимавшая правила игры. Он видел, как девушка менялась, как училась радоваться чужой боли, наслаждаться ею. Видел, как она пытала невинных, а потом, оставаясь в одиночестве, била зеркала, не в силах смотреть на собственное отражение. Видел, как с приходом нового дня, она надевала платье, белила лицо пудрой, чтобы никто не смог прочесть ее мысли, и шла флиртовать с Демитрием, перекидывалась ничего не значащими фразами с Дерни и беззвучно рыдать.
   А затем памятная поездка к епископу. Боль, поднявшая из глубин памяти воспоминания, и страсть, вновь заглушившая их. Эта связь была панацеей. Лекарством об бессонных ночей, от призраков твоих жертв, которые являлись в кошмарах, от одиночества...
   И он был счастлив. Впервые со времен далекого детства Кристоф наслаждался жизнью. Искренне смеялся, зарываясь лицом в ее волосы, улыбался, сжимая в объятиях хрупкое тело. Любил...
   Он с первого дня знал, что с Габриэллой что-то не так. Она стала нервной, смотрела на него со страхом и то и дело прикладывала руку к животу. Но Габриэлла молчала. Кристоф дал ей время. Солгал братьям, епископу - всем. А она исчезла. Шесть долгих лет он искал ее. Перебрал множество вариантов, еще больше лгал и изворачивался. И нашел. В глухом селе. Рядом с прахом сотен других сожженных.
   И жизнь потеряла всякий смысл!
   В покои зашел один из жрецов и подал епископу записи с камеры пыток. Кристоф бегло пробежал глазами признание некой Софы.
   Кивнул, затем взглянул в окно. Заметив, что тучи рассеиваются, а на небе проглядывает солнце, проговорил:
   - Приготовьте побольше хвоста. Сегодня ведьму и казним.
   Кристоф вспомнил, как увидел эту девчонку. Босую, в рваной одежде. В ее глазах светилась надежда, иссякшая в тот же миг, когда один из ее преследователей обратился к нему:
   - Епископ...
   Получив распоряжение, жрец покинул покои Светоча. Кристоф же пересмотрел несколько писем. На два из них даже написал ответ. Затем выглянул в окно. Заметив заходящее солнце, поднялся и вышел сначала из комнаты, а потом и из своего замка.
   На площади уже все было готово. Ведьма привязана к шесту. Вокруг нее разложен хворост.
   Заметив епископа, один из жрецов кивнул палачу, чтобы тот зачитал обвинения и приговор.
   - Осужденная обвиняется...
   Кристоф не слушал, не смотрел на ведьму, не пытался спасти ее. Он рассматривал людей на площади, пришедших поглядеть на казнь. Рассматривал жрецов, стоявших в нескольких саженях от постамента и тихо переговаривающихся между собой.
   Его взор сам собой поймал взгляд ведьмы. Пустой, безжизненный, безразличный. Подобно многим другим девушка уже была мертва. То, что от нее осталось - бездушная оболочка.
   И все же... Все же что-то еще было в ее взгляде. Что-то давно забытое и похороненное...
   Кристоф вгляделся пристальнее, и...
   - Господин, - один из жрецов тронул его за плечо. - Демитрий во всем признался. Он просит, чтобы вы его исповедали.
   Кристоф кивнул, махнул рукой палачу, чтобы продолжал без него и направился к бывшему брату.
  
   Демитрий лежал прямо на полу. Его лицо почернело от грязи. Два передние зубы были выбиты, и изо рта бывшего жреца капала кровь. Дряблое тело дрожало от пережитой боли. Пальцы с вырванными ногтями так же, как и десна, кровили.
   Мгновение или два бывшие жрецы молчали, заглядывая друг другу в глаза.
   - Ты ведь все равно меня убьешь, - Демитрий закашлялся и выхаркнул кровь. - Да мне в любом случае немного осталось. Но для это слишком долго. Ты ненавидишь меня. Признаться, я никогда не понимал, почему. Нам нравилась одна девка, но под юбку ей залез ты. Мы оба убивали. Но ты делал это дольше, чем я. Мы оба хотели стать епископами, но должность досталась тебе. Бог ты мой, я так хотел оказаться на твоем месте. Получить безграничную власть... В отличие от тебя, я бы знал, что с ней делать. Я так хотел этого... Так хотел, что вызвал бы демона, что угрожал бы тебе. Но не успел ничего из этого. Почему же ты меня так ненавидишь?
   - Я не ненавижу тебя. Просто хочу, чтобы ты ответил за то, что натворил. Ты десятилетиями пытал и убивал ведьмаков. Теперь ты стал одним из них, попрал Божьи законы. И ты ответишь за это.
   - За то, что стал ведьмаком или за то, убивал во славу Господа? То же мне святоша, - Демитрий сплюнул. - Но ты считаешь себя лучше...
   - Не считаю!
   Демитрий хохотнул, а затем схватил Кристофа за кончик плаща.
   - Я ведь знаю, ты годами искал эту шлюху. Как бишь ее, Габриэлла. Я тоже. Хотелось отыметь ее. Что-то в ней было, раз тебе так башню снесло. Мы оба опоздали. Я так думал пятнадцать лет. А потом... Я знал, что ты обрюхатил ее, но...
   Кристоф внезапно выдернул из рук Демитрия свой плащ, отчего измученный пленник повалился на каменный пол, и направился к выходу.
   Демитрий расхохотался.
   - Ее дочь... Твоя дочь жива. Была таковой. Я хотел вить с тебя веревки за возможность увидеться с ней. За то, чтобы я сохранил ей жизнь. Что ж, все вышло не так уж плохо. Я подыхаю. Но и ты... Сегодня ты подписал ей приговор. Зная тебя... - Демитрий вновь выплюнул кровь. - Ты не стал тянуть с казнью и разрешил начинать до твоего возвращения, - Демитрий вновь затрясся от хохота. - Это мой прощальный подарок тебе, "друг". Твоя дочурка сейчас мучится от невыносимого жара. Помниться, ее мать любила смотреть, как пламя пожирает очередную еретичку. Кто мог знать, что то же самое случится и с ней, и с вашей малышкой.
   Демитрий еще что-то говорил, смеялся, роняя на пол капли крови, но Кристофа в камере уже не было...
  

***

   Я видела, как в центр площади выбежал епископ с перекошенным лицом, который и назначил мне казнь. Он что-то крикнул - я не слышала. Палач поднес к сухим веткам факел, тотчас вспыхнуло пламя, в одно мгновение обхватившее всю мою фигуру.
   Огонь лизнул голые пятки, проник сквозь одежду к телу, и я заорала, в последний момент осознав, что не хочу умирать.
   Хочу жить, сделать еще столько дел.. Жить!
  
   Глава 30.
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"