Наступил Великий День - день защиты кандидатской диссертации!
Слава богу, все позади! Скоро я буду полноправным кандидатом экономических наук. Всё случится, когда диссертация будет одобрена Диссертационным Советом в столице. Надеюсь, там меня "не зарубят". И теперь я могу заняться сборами моей мамули в славный город Кисловодск.
- Сашуня, я не хочу уезжать, - вздохнула мама, сидя в кресле и контролируя мои действия по упаковке вещей. Она, то просила положить платье или костюм, то просила выложить их из дорожной сумки. Я терпеливо сносила капризы.
- Мам, мы обсуждали эту поездку не один день, все решили, теперь ты заявляешь, что не хочешь ехать.
- У меня нехорошее предчувствие, - еле слышно заявила ведьма в третьем поколении. Я замерла с тапочками в руках. Жанна заметила мой испуганный взгляд. - Не обращай внимания, ты меня знаешь: я склонна к преувеличениям.
- Если не хочешь, то не езжай! - заявил отец, не поворачивая головы в нашу сторону. Он напряженно всматривался в монитор компьютера и в сборах участия не принимал. Я переводила взгляд с одного родителя на другого, не зная, как поступить.
- Папа, обрати, наконец, внимание на своих женщин! - возмутилась я. - Давайте все обсудим!
- И проголосуем! - развеселился отец, с трудом отрываясь от своего занятия.
- Не на собрании! - отрубила я. - Я хочу послушать твое мнение.
- Я, конечно, за поездку, с одно стороны... Но с другой, понимаю: если человек не хочет покидать родной дом, то он вправе все переиграть и остаться.
- Как это будет выглядеть? Мы договорились с Людмилой Константиновной, которая тоже сомневалась: бросить семью или остаться и продолжать обихаживать мужа и дочь, которые не такие самостоятельные, как мы с отцом, и требуют постоянного внимания с ее стороны. Наконец, женщина решилась, билеты куплены, вещи... почти собраны, а гражданка Козловская вдруг передумала!
- Ничего я не передумала, - отмахнулась Жанна. - Сашка, заканчивай сборы!
Каждый вернулся к своему занятию: я укладывала и выкладывала одежду, отец уперся взглядом в монитор, мама работала контролером.
В самый неподходящий момент затрезвонил мой мобильный телефон.
- Да! - сказала я так, чтобы абонент сразу догадался - мне до него! Предварительно я уединилась.
- Привет, Саша, я снова не ко времени, ты занята?
Защита диссертации, сборы в дорогу оттеснили все другие мысли. Даже мысли о "засекреченном" агенте Гладышеве. А он возьми и заяви о себе неожиданным звонком в ненужное время.
- Здравствуй, - сдерживая недовольство, произнесла я. - Ты прав, мне сейчас не совсем удобно разговаривать.
- Все еще готовишься к защите?
- Я уже защитилась.
- Поздравляю! Надо отметить это событие! Если я сегодня...
- Сегодня не получиться, я провожаю маму в Кисловодск.
- Но ты же говорила, у нее... проблемы со здоровьем.
- Все уже хорошо, но для окончательного восстановления лучше сменить обстановку.
- Ты отпускаешь ее одну? Почему бы не составить ей компанию, ведь тебе тоже не мешало бы отдохнуть.
Какое твое собачье дело - что мне делать: отдыхать или вагоны разгружать! Мне не хотелось ни разговаривать с Алексеем по телефону, ни встречаться, ни корчить при встрече из себя безмолвную и безмозглую кретинку.
Я отдышалась, чтобы не ответить резкостью на совет, о котором я не просила, и сообщила:
- Она едет не одна, а с матерью моей близкой подруги. А я, к сожалению, не могу поехать. Я работаю.
Мысленно добавила: не то, что некоторые лодыри, воображающие себя клерками. Похихикать, как в нашу прошлую встречу, не было никакого желания.
- Я думал, ты свободна, как ветер.
- У меня несколько часов лекций и семинаров в одном вузе. Меня это устраивало до тех пор, пока я была под завязку загружена диссертацией. Теперь можно поискать место преподавателя в других институтах. "Корочки" кандидата наук у меня пока нет, но официальную бумагу о прошедшей защите мне выдали.
- Но я надеюсь, ты выделишь пару часов из своего насыщенного графика и встретишься со мной?
- Сначала я хочу прийти в себя после всех...
Не договорив, я брякнулась на стул, ноги отказывались меня держать. До меня дошло, что я все ему выложила! Дура, набитая дура! И что теперь делать?! Сказать, что я пошутила, что мама никуда не едет? Или отметить поездку? А может быть держать его на коротком поводке? Не выпускать из вида все время, пока мама будет в Кисловодске? Нет, все-таки версия с шуткой лучше.
- Саша, почему ты замолчала? - вмешался Алексей в мои размышления.
Мне даже показалось, что в его голосе прорываются торжествующие нотки, человек явно доволен. Неужели он радуется тому, что наш разговор дал желаемый результат? Я снова обозвала себя дурой, добавив еще кретинку, пустоголовую бестолочь и почему-то кандидата без портфеля.
- Я здесь, - недовольно буркнула я. - Меня отвлекла мама. Она заявила, что передумала уезжать! - Я порадовалась своей находчивости.
- Ты должна ее уговорить, - наигранно-беспечным голосом дал он мне наставление.
Ну, что за день, что за день! Все меня поучают, трепят нервы, а я принимаю таблетку честности, перепутав ее с успокоительной таблеткой, и все выбалтываю.
Пришлось опять проделать дыхательную гимнастику, и монотонным голосом проговорить:
- Чем сейчас и займусь. А ты позвони мне завтра, договоримся о встрече. Сам понимаешь, сегодня никак...
- Хорошо, - порадовался Алексей, пожелал успехов в переговорах и заявил, что с нетерпением будет ждать завтрашнего дня.
Я сразу позвонила Лобову и поведала о своей тупости.
- Саша, не переживайте, Гладышев застал вас врасплох, - попытался успокоить меня Виктор. - Может, Жанна Александровна передумает уезжать?
- Я не стану ее отговаривать. Если бы она ехала одна, то попыталась бы, а так... Ой, я забыла так повернуть разговор, чтобы он назвал мою мать по имени и отчеству.
- Вы относитесь к тем людям, которые не могут молниеносно перескочить с одного дела на другое.
- Когда как, - вздохнула я. - И что теперь делать? Поселить его у себя дома и не спускать с него глаз?
- Не думаю, что Илье понравится ваша затея, - усмехнулся Лобов.
- Или мне все бросить и поехать с мамой и Людмилой Константиновной?
- Защитник из вас, прямо скажем, не самый лучший.
- Но я знаю его в лицо и могу оградить женщин от знакомства с этим субъектом, если он предпримет попытку сблизиться с ними.
- Почему вы решили, что он захочет познакомиться с двумя женщинами, которые... гораздо старше его? Если вы думаете, что, именно, Гладышев покушался на жизнь Жанны Александровны, но ему незачем представляться и водить с ней дружбу. Он будет действовать инкогнито.
- Мне показалось, что Алексей относится к той породе людей, которым важен сам процесс.
- Процесс чего?
- Наблюдения, выпытывание информации... Своего рода игра в кошки-мышки... Допустим, безбашенный байкер это Гладышев...
- Допустим, - согласился со мной Виктор, увлекаясь моей идеей.
- Узнав его ближе и руководствуясь вашими недавними утверждениями, я могу предположить следующее: Алексей иногда нарушает заранее разработанный план. Пример тому случай со стихами. Значит, он не наемный киллер, который четко идет к своей цели. Ему не нужно быстро... решить проблему, взять деньги и исчезнуть. У наемных убийц тоже свой план действий. Но этот план - четко разработанная схема по ликвидации объекта, в которую входит наблюдение, установка четкого распорядка дня, выбор места, где произойдет убийство и последний этап - выполнение задания. Киллер не входит в контакт с объектом, в отличие от Гладышева, наслаждающегося ролью хитрого кота, манипулирующего бедной мышью, которая пока не догадывается, что ее ждет после того, как ласковому животному с пушистым хвостом надоест игра.
- Следуя вашей теории, кот - это Гладышев, а мышь - это вы, Саша Козловская. Но в отношения кота и мыши не вписывается мать мыши! Что вы скажете про это?
- Вдруг коту нужна мышка-мать, а ее мышонка он использует в качестве приманки? Мать умнее ее, она не покидает норку, учуяв запах сыра, любезно подброшенного котом.
- Почему умная мать выпустила из норы своего мышонка на растерзание?
- Она потеряла бдительность вследствие полученной накануне травмы.
- На нее напал кот?
- Да.
- Но почему он... не устранил ее сразу, ведь ему была предоставлена такая возможность? И вы сами предположили, что, именно, мать является объектом интереса кота.
- Виктор, в вашем вопросе кроется ответ! ИНТЕРЕСА! Пока этот интерес не пропал, он будет продолжать игру! Он не устал от нее, он кайфует, вовлекает в игру мышонка, увеличивая число действующих лиц.
- Вы так говорите, словно читаете его мысли.
- Наверное, у меня чересчур развито воображение, - без прежнего вдохновения сказала я. - Начиталась в детстве сказок, а потом детективов, и теперь сочиняю на ходу.
- Если все пойдет по его сценарию, о котором вы сейчас рассказали, то вашу маму можно отпускать в Кисловодск со спокойной душой. Время развязки еще не наступило. Но, чтобы окончательно вас успокоить, я возьму на работе отпуск и последую за дамами.
- Но у вас своих дел по горло, я не могу принять такую жертву. К тому же, вы никогда не видели Гладышева. Как можно защищать женщину от человека, которого в глаза не видел?! Отстреливать всех мужчин, которые начнут за ней ухаживать?!
- Своими делами я могу пожертвовать... на некоторое время ради... - Я напряглась, ожидая услышать свое имя и последующие за ним комплименты, но ошиблась. - Ради достойного соперника, который с математической точностью все рассчитал. Я горю желанием вмешаться и все перечеркнуть.
Мне вспомнились груды напечатанных и отредактированных от руки листов, разбросанных на диване в квартире Лобова. Пока я раздумывала, чтобы ответить моему собеседнику, он продолжил незаконченную мысль.
- Теперь что касается второго заявления. Вы ошибаетесь, уважаемая Александра, я не Ниро Вульф, чтобы сидеть в своей оранжерее и разгадывать загадки, иногда я выхожу на улицу и наблюдаю за девушками, которые нуждаются не только в моих объяснениях и рассуждениях, но и в моей защите.
Я чуть не выронила из рук телефон. Не знаю, что на меня подействовало сильнее: упоминание главного героя из детективов Рекса Стаута, о котором я вспоминала накануне знакомства с математиком, или заявление о слежке за мной.
- Значит, вы видели нас в парке? - задохнулась я, будто обвиняла математика в подсматривании в замочную скважину.
- Видел, - спокойно сознался Виктор.
- И даже не сказали мне об этом!
- Когда? Там в парке, когда Гладышев отлучился за водой, а вы сидели и икали? - Мне стало неловко. - Если бы вы узнали, что я нахожусь неподалеку, то не смогли сосредоточиться на разговоре, все время оглядывались по сторонам, желая убедиться в моем присутствии, и таким поведением привлекли внимание Гладышева. Но будьте уверены, я пришел бы вам на помощь в случае опасности.
- Я в этом не сомневаюсь, - рассеянно сказала я. - Но как вы узнали о встрече? Алексей позвонил мне и сразу...
- Пусть это останется моей тайной. А если вам всегда необходимо получать объяснения, то отвечу - у меня дар предчувствия событий!
- Шутите?
- Самую малость. Ну, мы договорились? Вы не будете возражать, если я сыграю роль охранника вашей матушки? В этом случае вам не придется осуществлять круглосуточный контроль за Гладышевым.
- Не буду! Но Алексея постараюсь держать при себе. - Я думала, Виктор начнет расспрашивать, каким образом я стану это делать, но он поспешил попрощаться.
Я обратилась к мобильному телефону, как главному свидетелю моих переговоров.
- Мне кажется, я все усложняю! - заявила я, любовно проводя по мобильнику ладонью - стирала след от тонального крема, который остался после прижатия телефона к моей щеке. - С какой стати Гладышеву приходить к моей бабушке и делать ей смертельную инъекцию, обхаживать меня, совершать наезд на маму? - Я перебрала в памяти события последних месяцев, проверяя, не упустила ли чего. - А не надо было в детстве приучать меня к сочинительству сказок! - Пожаловалась я своему молчаливому собеседнику. - И в этом все мои проблемы! Взяла и построила на пустом месте многоэтажный дом из ненужных выводов... Что ж теперь делать?.. Нина всегда говорила: "Нельзя думать о плохом - тем самым ты накликиваешь неприятности!" Что ж, буду думать о хорошем. Постараюсь...
Мы провожали наших мам. Я озиралась по сторонам, выискивая глазами Гладышева. Мне казалось, что он должен прийти на вокзал, найти укромное место и оттуда наблюдать за отправлением поезда, чтобы убедиться, что мама с Людмилой Константиновной укатили на курорт. Или не наблюдать, а прошмыгнуть в свой вагон. В этом случае я, тем более, не должна пропустить этот момент.
Но вместо Алексея Гладышева я увидела на перроне высокую фигуру Лобова и сделала вид, что незнакома с ним. Он тоже прошел мимо, даже не взглянув на меня. Я удивилась, как Виктор умудрился взять билет на востребованный поезд в Кисловодск. Не просто умудрился приобрести билет, но и оказался в том же вагон, где ехали наши мамы.
Нет, он не Ниро Вульф, он маг и чародей. Сидит по вечерам в своей маленькой квартирке и священнодействует, совершает ритуал предчувствия событий на грядущий день. Мне захотелось окунуться в воображение, но голос Дашки выдернул меня из нирваны.
Мы стояли на перроне и смотрели вслед уходящему поезду.
- Свобода! - восхитилась подруга, словно долгое время провела в местах заключения, и взлохматила свои густые волосы.
- Бедная ты моя, девочка, - с сочувствием промолвила я. - Наконец-то, избавилась от родительского ига, - с сарказмом добавила я, отлично зная, что предки ее не притесняют и не ограничивают ни в чем.
- Наполовину избавилась, - напомнила мне подруга об оставшихся без опеки жен наших отцах.
- Не думаю, что тебя это остановит, сейчас пустишься во все тяжкие!
- Это мысль! Давай отметим твою защиту!
- Вдвоем? - Я не поняла, как этот вопрос у меня вырвался. Мы всегда любили с Дашкой проводить время "без мужиков", никто из нас не предлагал разбавить женскую компанию. Последовавшая за этим фраза подруги удивила меня больше, чем мой неожиданный вопрос.
- Я могу пригласить Заура.
- С какой стати!? - возмутилась я, представив своего поклонника, разбавившего наш дружный женский коллектив, который будет изводить меня не только проникновенно-глупым взглядом, но и стараться робко дотронуться до меня. А когда я дернусь, будто это не его рука, а горячий утюг в его руке, он тяжело вздохнет и потупит взгляд. Увы, изучение собственной обуви не будет долгим.
- Ну-у-у... - протянула Чечеткина, отдаленно повторив паровозный гудок. Она смотрела на меня преданными глазами и моргала. Я не выношу, когда она прикидывается дурочкой, плохо подбирающей слова. Это ее "ну-у-у" и еще растяжное "а-а-а", которое она вставляет после нескольких подсказок собеседника, могли запутать кого угодно, но не меня.
- Не темни! Выкладывай правду-матку! - приказала я.
- Сашка, я давно хотела тебе признаться... Хотела признаться, но все не было подходящего случая...
- Случай представился, - подсказала я. Пока Дашка собиралась с силами, я взяла ее под руку и потащила с перрона, продуваемого холодными ветрами, внутрь здания железнодорожного вокзала, где было тепло, но шумно. Это мы поняли, когда там оказались. Не сговариваясь, мы быстрым шагом преодолели первый этаж, и вышли на привокзальную площадь. Отдалились от нервных пассажиров, мечтающих занять свои законные места в поездах, нашли место, где нас не пронизывал ветер, и я предложила ей всё объяснить.
Дашка сопела, посматривала по сторонам, потом сказала:
- Саш, не знаю, как ты к этому отнесешься...В общем, мы с Зауром встречаемся! - отрапортовала она на одном дыхании. После чего громко выдохнула, словно сняла с себя тяжкий груз.
- Где? - Настал мой черед быть "дурочкой". Но я не прикидывалась, я и, правда, не сообразила, что между ней и Зацуковым может быть связь.
- Тебя интересуют подробности нашей интимной жизни? - Мой обалдевший вид так потряс подругу, что она постаралась сгладить свое заявление. - Я не думала, что ты... что тебе будет неприятно... Я не знала, что Заур тебе... симпатичен. Мы же никогда не обсуждаем наши отношения с мужчинами. Если бы я догадалась, я бы... - Запричитала она.
- Спокойно! - прервала я самобичевание Чечеткиной. - Я никогда не питала чувств к Зацукову, так что можешь расслабиться.
- И ты не будешь возражать, если мы...
- Дашка, ты влюбилась!
- Это диагноз?
- Ты тупеешь на глазах. С какой стати мне возражать? Я буду только рада, если у вас все будет хорошо.
- Тогда я могу пригласить Заура в нашу компанию?
- Естественно! А я приглашу своего кавалера, чтобы не чувствовать себя третьей лишней...
Сначала я подумала о Гладышеве и уже взяла в руки телефон, чтобы пригласить его на чествование кандидата экономических наук, но по привычке набрала номер Кожевникова, который очень обрадовался моему вниманию и возможности предстоящей встречи.
- Не судьба, - еле слышно заметила я, не понимая, как выбрала Илью, а не Алексея...
Посиделки вчетвером оказались гораздо интересней, чем посиделки вдвоем. Скорее всего, настало время для представления своих половинок. Неужели эти мужчины, сидящие подле нас, наши суженые? Я с интересом посмотрела на Илью, оценивая его в этом качестве. Вполне, - подумала я. Потом перевела взгляд на другую пару, заметила нездоровый блеск в глазах Дашки и Заура, подтверждающий недавно вынесенный мною диагноз, и мысленно благословила их. Честно сказать, после признаний Дарьи я разозлилась на жениха-перебежчика. Причина крылась не в ревности, а в недоверии - мне казалось, что он не отвечает на любовь Чечеткиной взаимностью, а решил вызвать у меня ревность. Хорошо, что я ошибалась. Теперь Зацуков смотрел на меня, как на пустое место, все его внимание было искренне приковано в пассии...
- Я хочу быть Алладином! - заявила Дарья, шествуя под руку с Зауром по аллее парка и цепляя ногами осенние листья, устилавшие пушистым ковром тротуар.
- В смысле, мужчиной? - не понял ее Зацуков. - Ты хочешь жить на Востоке, где патриархат?
- Причем здесь Восток? - скривилась подвыпившая Чечеткина. - Я хочу быть повелителем лампы! Хочу, чтобы у меня был раб, который выполнит любое желание.
- Ты почти Алладин... ша, - усмехнулся Заур, - я тебя люблю и я твой раб на всю жизнь. И необязательно помещать меня в лампу, я все время буду рядом с тобой.
- Хорошо, что не надо помещать в лампу! - порадовалась Чечеткина, останавливаясь и окидывая взглядом невысокого парня. - Даже с твоими габаритами трудно найти подходящий сосуд, не то, что для... - Бдительности пьяненькая веселая Дарья не теряла, успела затормозить вовремя. Было бы лучше, если, вообще, не произносила сравнительных оборотов.
- Ты собиралась сравнить меня с Луневым? - догадался он и с обидой произнес, - считаешь его более подходящей кандидатурой для выполнения твоих желаний. - Как он не пытался скрыть ревность под игривостью, ему это не удалось.
Сначала Дарья хотела покаяться, но не стала усугублять ситуацию, продолжала веселиться.
- Сейчас ты вытащишь кинжал и с криком "Где он?!" побежишь искать соперника?
- И побегу! - с вызовом заявил Заур.
- Можешь успокоиться, он тебе не соперник...
- А почему ты...
- По качану! - привела весомый аргумент Дарья и полезла к нему целоваться. Затем с трудом оторвалась от возлюбленного и с хитрой улыбкой спросила, - признайся, при виде Сашки твое сердце не екнуло?
- Оно екнуло при первой встрече с тобой и теперь громко тикает, как испорченный будильник, когда я вижу тебя. Остальные женщины для меня не существуют.
- Говорю же - пафосно! Не существуют! Так я тебе и поверила!
- Ты мне не веришь?
Дашка посмотрела на него затуманенным взором. Вдруг лицо Заура исчезло, и вместо него появилась ухоженная физиономия Лунева. Она закрыла глаза, затем открыла, потом снова.... Пока не вернулся облик любимого человека.
- Слушай, мне кажется или я, действительно, немного перебрала... на радостях. Сашка одобрила наши отношения, и я... - Она повисла на руке Зацукова, засыпая на ходу.
- Сейчас возьмем такси и поедем ко мне. Я уложу тебя в постель и...
- Будешь мне родной матерью?
- И матерью, и другом, и любовником, - скороговоркой перечислил Заур.
- Это хорошо, а то я осталась без мамули. Она уехала в Кисловодск. - Дашка тяжело вздохнула. - Сейчас она и Жанна Александровна едут в поезде, а Леонид остался ни с чем. - Девушка ехидно захихикала.
- Какой Леонид?
- Я тебе расскажу... Как-нибудь... Вот гадская сволочь! Все звонит и звонит. Требовал встречи. Я так думаю. А я никогда не ошибаюсь, - бубнила она себе под нос.
- С тобой? - Зацуков напрягся. Но Дарья, словно не слышала, и продолжала разговор с собой.
- Она ему: "Я не желаю тебя видеть!" А он что-то тараторит и тараторит. А она: "Я уезжаю!"
- А он? - включился в игру Заур. - Снова тараторит?
- Я думаю, он хотел узнать, куда она уезжает, но я показала ей кулак, предупредила, чтобы не признавалась.
- Конечно, твой кулак кого хочешь напугает.
Чечеткина сжала руку в кулачок и повертела им перед носом. Зацуков наклонился и чмокнул сжатые пальцы.
- Я ее долго убеждала, чтобы она ни-ни... - Дарья поводила указательным пальцем перед лицом молодого человека. - Ничего ему не говорила. Вдруг он тоже рванет в Кисловодск и попытается как- то... воздействовать на нее? Как думаешь? - Обратилась она к другу.
- Не думаю, - сразу ответил он, ничего не понимая из этого откровения.
- Уверен? Я тебе верю! Ты что ни скажешь, я всему верю!
- Наконец-то! - обрадовался Заур. - А то обвинила меня в пафосности и неискренности.
Я? - удивилась Чечеткина, прикладывая ладонь к своей груди.
Зацуков понял, что разговор зашел в тупик, подхватил девушку на руки и пошел искать стоянку такси...
Людмила и Жанна уже утром были в Кисловодске. Курорт встретил их ярким неоктябрьским солнцем.
- Какая прелесть! - восхитилась Козловская, вдыхая чистый прелый воздух. - Всего в пятистах километрах от дома находится такой райский уголок. У нас, конечно, тоже не глубокая осень с дождем и снегом, но здесь все иначе: и воздух, и пейзаж, и настроение.
- Да, это райский уголок, - согласилась Чечеткина. Она приезжала в Кисловодск несколько раз в году, называла его городом психологической разгрузки или антидепрессантом. Но в отличие от препаратов, действие которых начинается с трех-четырех недель после начала приема, город-курорт "начинал лечение" с первых минут пребывания в нем.
Людмила полюбила этот город еще во времена студенческой молодости. А когда материальное благосостояние их семьи возросло, Игорь, который знал о привязанности супруги к Кисловодску, сделал ей сюрприз - подарил небольшую двухкомнатную квартиру недалеко от центра города. Лучшего подарка Людмила не получала за все годы своей сорокапятилетней жизни. Сейчас она с нежностью вспомнила Игоря и корила себя за измену.
Устала от опротивевшего постоянства, понятно, но это не повод для увлечений другим мужчиной!
О своей жизни она размышляла всю ночь в поезде. Пыталась себя оправдывать, но у нее не находилось сильных доводов для этого. Если не испытываешь к мужу прежних чувств, то найди в себе силы и уйди. Он ни в чем не виноват. Нельзя его унижать. Игорь - хороший, добрый, преданный, ответственный...
А Леонид? Что она о нем знает? Только то, что он ей рассказал. Он рассказывал, а она кивала, как болванчик, доверяя каждому слову.
...Они познакомились случайно. Людмила Чечеткина была за городом в гостях у подруги. Возвращалась уже поздно, и как назло спустило заднее колесо на автомобиле. Люда вышла из салона, попинала виновника вынужденной остановки носком туфельки, подражая знающим автомобилистам, и выбрала проверенный способ - стала "голосовать". Вызывать машину техпомощи она не стала - не хотела, чтобы ночь застала ее в безлюдном месте. Сейчас кто-нибудь остановится, быстро поменяет колесо и можно ехать дальше. Но бесчувственные водители проносились мимо, не сбавляя скорости. Отчаявшаяся Чечеткина запоздало заглянула в багажник, чтобы убедиться в наличии "запаски". "Запаска" имелась, но самостоятельно выбираться из багажника не желала, даже повинуясь возмущенному женскому взгляду. Людмила нехотя закрыла багажник и вдруг почувствовала совсем рядом шевеление.
Вот так нападет маньяк, и никто не остановиться, чтобы защитить, - мелькнула мысль в ее голове.
Только не поворачивайся, только не поворачивайся, - мысленно уговаривала себя Людмила. Почему нельзя поворачиваться, она не знала.
У Чечеткиной онемели конечности. Она с трудом подняла крышку багажника, будто та увеличилась в весе в несколько раз за последнюю минуту. "Запаска" в этот момент ее интересовала меньше всего. Она скользнула взглядом по содержимому багажника, выбирая тяжелый предмет, который подойдет для самообороны. Протянула руку к домкрату, и тут у самого уха раздался вкрадчивый мужской голос.
- У вас проблемы?
Людмила уцепилась за домкрат, взяла его наперевес, как автомат Калашникова, который ловко разбирала в школе на уроках начальной военной подготовки, и только тогда повернулась к любопытному человеку, который мог быть кем угодно. И маньяком в том числе. Немного успокоило наличие автомобиля, припаркованного на обочине, метрах в десяти от авто Чечеткиной. Ехал мимо, заметил женщину, склонившуюся над открытым багажником, и решил оказать помощь.
- Вы меня напугали, - эмоционально сказала она, забыв о вопросе.
Перед Людмилой стоял молодой мужчина. Обычный. Кажется, не маньяк. Хотя, кто их разберет.
Он так пристально на нее смотрел, так жадно трогал взглядом, что она стушевалась. Забыла о домкрате, об испуге. Не задумалась, почему посторонний мужчина - кажется не маньяк - ТАК на нее смотрит? На нее никто давно так не смотрел.
Как я выгляжу, - подумала Чечеткина, - может, я перепачкала все лицо, отсюда и пристальный взгляд? Для начала решила избавиться от домкрата, повернулась к мужчине спиной, и склонилась над багажником - взяла тайм-аут для расставания с ненужными эмоциями. Чечеткина запоздало поняла свою оплошность: ее поза с выставленной попой была, скажем прямо, неприличной и вызывающей. Возможно, именно на эту позу клюнул сексуально озабоченный водитель, проезжая мимо. Люда поспешила выпрямиться и повернуться к мужчине. О проблемах лица пришлось забыть.
- У меня прокол колеса, - наконец, сообщила она с извиняющей улыбкой. Мужик недоверчиво взглянул на нее, словно она намеренно "поймала гвоздь" для ловли коллег-автомобилистов мужского пола. У каждого свой способ для знакомства.
Все, что было необходимо, он давно увидел в багажнике. Поэтому, не откладывая дела в долгий ящик, приступил к работе.
- Спасибо вам, - поблагодарила его Чечеткина заранее, стоя за его спиной и наблюдая за ловкими движениями. - Надо же мне было здесь застрять.... Никто не хотел мне помочь.... Спасибо вам.
- Муж, наверное, волнуется, - поинтересовался он.
Людмила не любила намеков и недомолвок. Лучше бы спросил в лоб: "Вы замужем?" Она юркнула в свою "Шкоду", не удостоив мужчину ответом: дерзить она не хотела, а вести глупую беседу у нее тоже не было желания.
Совсем скоро, он хлопнул крышкой багажника, и переместился в водительской двери.
- Я закончил, можете ехать, - сообщил он громко.
Люда выбралась из машины. Хотела сказать, что продрогла, поэтому ушла, хотела снова поблагодарить. Но мужчина ее опередил.
- Вы мне не откажите...
- Сколько я вам должна, - перебила его испуганная женщина.
- Вы мне деньги предлагаете? - усмехнулся он.
- Деньги, - согласно кивнула Люда.
- Мне не нужны ваши деньги.
- А что... вам нужно? - прохрипела она. В стрессовой ситуации у нее всегда закладывало горло.
- Чашечку кофе! Я хочу...
- Я не могу пригласить вас домой. Я замужем!
- Я к вам домой не напрашиваюсь. Можно посидеть в ближайшем кафе.
- Не думаю, что там предложат хороший кофе, - облегченно произнесла женщина, радуясь такому исходу. - Давайте доберемся до города, неподалеку от моего дома есть отличное место...
Чечеткина не заметила, как за столиком "любимой кафешки" они провели три часа. Женщина больше молчала и слушала Леонида, который оказался прекрасным рассказчиком.
Много лет назад, еще в старших классах школы, Люда прочитала в одной умной книге, что любовь первична, а все другие чувства, такие как жалость, сострадание и тому подобное - следствие любви.
Может ли жалость существовать сама по себе, не быть следствием любви? - подумала она. - Допустим, я не люблю человека, я его попросту не знаю, вижу впервые в жизни. Возьму для примера сгорбленную старушку с палочкой. Она идет мимо меня, спотыкается на ровном месте, роняет палку и падает. Разбивает лицо, не может подняться, а что делаю я? Двигаюсь дальше, потому что мне ее не жаль, она мне никто, я ее не знаю, я ее не люблю, вижу в первый и в последний раз. Согласно теории из умной книги.
Люда решила посоветоваться с подругой Наташей Колычевой. Та внимательно выслушала ее и сказала.
- Мы еще молоды, чтобы рассуждать на эту тему, а книгу писали умные люди, прожившие жизнь и много повидавшие.
- Я так понимаю, что ты согласна с первичностью любви, которая тянет за собой все чувства, не способные существовать без связывающего каната? Если нет любви, то все другие чувства спокойно спят и ждут своего часа? В душе царствует одно безразличие?
- Я этого не говорила. Я просто сказала, что...
- Я не глухая! - разозлилась Люда. Она хотела найти соратницу и не нашла ее. Но осталась при своем мнении.
Наталья Колычева и Людмила проучились вместе десять лет в школе, а затем плавно переместились в один вуз. Еще на первом курсе в Наталью влюбился Сергей Калистратов. Чувство не было взаимным, но он не оставлял надежды и продолжал упорно ухаживать за девушкой. После второго курса Людмила вышла замуж за Игоря Чечеткина, и Колычева осиротела. Теперь ей было не с кем шататься по улицам, сидеть на скамейке, обсуждая последние институтские сплетни, не с кем делиться своими секретами. Они продолжали с Людой дружить, но только в стенах института. Неожиданно рядом оказался Калистратов. Он пригласил ее в кино. Наташка подумала и... согласилась. От скуки и одиночества. После он проводил ее до дома. По дороге поведал историю своего нерадостного детства. Его мать умерла от онкологического заболевания, когда мальчику было три года. Через полгода после ее смерти, отец привел в дом злую мачеху и пошло-поехало.
Колычева, которая всегда относилась к парню презрительно, неожиданно прониклась к нему состраданием. Даже пустила слезу, когда рассказывала о несчастливом детстве Калистратова своей любимой подруге. Они поохали, поахали, и перевели разговор на другую тему. Через несколько месяцев погруженная в учебе и семейную жизнь Чечеткина спохватилась и поинтересовалась у Колычевой, как развиваются отношения с Сергеем. Просто так спросила, смеха ради, не допуская мысли, что отношения имеют место быть, что ее подруга, презирающая женоподобных плачущих мужиков, может общаться с Калистратовым. Наталья стушевалась, отвела глаза и сказала:
- Мы с Сергеем просто друзья!
Друзья, так друзья. Хотя, "просто" приводило к определенным заключениям.
А когда они учились на пятом курсе, Наталья пришла в институт с обручальным кольцом на безымянном пальце. Людмила сначала не заметила, а потом оживилась.
- Что это значит? - спросила она, кивая на правую руку подруги.
- Мы с Сережкой вчера поженились, - монотонным голосом ответила подруга.
- Не поняла.
- Что тут непонятного?! Зашли в ЗАГС и расписались!
- Прямо так, зашли и расписались между делом?
- Мы все сделали, как полагается: подали заявление, подождали два месяца, проверили, так сказать чувства, и после пришли и поженились.
- Почему ты мне ничего не сказала? - обиделась Людмила.
- Мы держали в секрете, боялись, что нас начнут отговаривать. Даже мои родители узнали обо всем накануне.
- Но это твой выбор. Я не стала бы тебя переубеждать.
- Мне трудно объяснить свои чувства к Сергею, - перебила ее Наташка. - Помнишь, еще в школе ты прочитала в одной книге, что любовь - первична, а жалость - следствие любви. Ты пыталась узнать мое мнение, но мне было неинтересно. Ты была категорически не согласна.
- Я все помню. И что из этого?
- Сначала ко мне пришло чувство жалости к этому человеку, а уже после я поняла, что люблю его.
- Ты... уверена, что любишь? Может быть, вышла за него из жалости?
Наталья долго думала, а потом ответила, что любит Калистратова.
Чечеткина не порадовалась тогда, что ее "категорическое несогласие" получило своеобразное подтверждение на практике, о чем намекнула подруга. Люда никогда не утверждала, что любовь может быть следствием чего-то, например, жалости. Жалость - толчок к любви? А любовь ли это?
Людмила всматривалась в лицо Наташки, пытаясь уловить на нем признаки счастья от состоявшегося замужества с любимым человеком, но не находила. Наташка была деловито собранной, как обычно, и, как обычно, неулыбчивой. С супругом почти не общалась в стенах института, никто не мог заподозрить, что они женаты.
Каждый по-своему переживает медовый месяц, - попыталась успокоить себя Людмила.
По окончании института супружеская чета Калистратовых уехала по распределению в Ленинградскую область, а еще через несколько лет они развелись.
Так что же первично, а что вторично? Или все чувства существуют параллельно, вне зависимости от того, как ты относишься к человеку?..
С чашечкой кофе в руках Людмила Чечеткина слушала рассказ Леонида о своей жизни в детском доме, и сопереживала ему. В ее сердце, как змея, вползала ненужная жалость к сидящему напротив постороннему мужчине.
Люда задумалась: А если на месте привлекательного молодого человека - обладателя приличного авто, дорогих часов, был, допустим, бывший одноклассник, в которого она была влюблена все десять школьных лет и у которого не сложилась жизнь? Ни личная, ни профессиональная. Проснулась бы любовь после жалостливого рассказа?
Женщина представила на месте Леонида жалкого мужичонку с беззубой улыбкой, на голове - "три волосины в пять рядов", и будто бы такая же небритость на лице. Такая, да не такая: у Леонида - брутальная, а у мужичонки - подтверждение запущенности. Ко всему, заметен засаленный ворот рубашки, выглядывающий из растянутого пуловера с сильными вытертостями на локтях. Про обувь и говорить не стоит.
Как бы она поступила? Ушла бы от обеспеченного мужа, пожалев бывшего одноклассника - первого красавца школы, который в те годы ее даже не замечал, а теперь уверяет, что все время тайно ее любил, но боялся признаться, и эта трусость повлекла за собой череду неудач. Как доказать обратное? А вдруг она во всем виновата?
Наступил момент испытания для Людмилы. Готова она пожалеть мужчину, принять его таким, какой есть, и вернуть школьную любовь? В этом случае жизнь одноклассника моментально сделает крутой поворот, все наладится, так как рядом будет любимая женщина, женщина - ангел хранитель, женщина - талисман!
Чечеткина, не задумываясь, сказала бы твердое "НЕТ", как бы это ни было жестоко по отношению к несчастному человеку. Все-таки, на жалости любви не построишь. Как и на угрызении совести.
А что же ее привлекло в собеседнике? Жалость или его брутальность? Или подкупил неожиданный интерес молодого мужчины к ней, к женщине, которая гораздо старше его, которая забыла, когда ловила на себе откровенные мужские взгляды?
Возраст давил на Людмилу. Она старалась лишний раз не смотреться в зеркало. Но за молодостью не гналась, прибегая к помощи пластического хирурга. За собой следила, ухаживала за предательски стареющим лицом, прикрывала шею - указателя возраста - косынками, шарфиками, высокими воротами. Старалась одеваться сдержанно, не вызывающе, но и не в длинные балахоны, скрывающие фигуру и ноги.
Ей не верилось, что на нее может обратить внимание молодой привлекательный мужчина. А почему, нет? Она не старуха.
Но ей не тридцать лет. Даже не тридцать пять. И не сорок.
Да, возраст давил на нее. Возможно, когда ей стукнет семьдесят, она будет вспоминать свои теперешние годы и думать, какая же она была глупая! Надо было жить и радоваться. Получать от жизни удовольствие.
А почему бы ей не получить каплю удовольствия? Совсем капелюшечку.
Это в том случае, если Леонид видит в ней привлекательную женщину, но не мать. Так бывает...
Она готова отдавать, но хочет получать взамен: и любовь, и страсть, и постоянное внимание... Она мечтает о безумных поступках, которые никогда не совершал ее супруг. Игорь никогда не парил в облаках, предпочитал твердую почву под ногами.
Неделя любви, проведенная с Леонидом, закрутила ее в бешеном урагане. Только что она шла по улице, вокруг тишина, серость, безмолвие, и вдруг... Нет серости и унылого постоянства, есть розовые очки на глазах! Людмила забыла обо всем. Она закружилась в вихревом потоке страсти, не желая выпадать из него. Никого не было в этом мире, только он - восхитительный молодой мужчина и она - бывшая домохозяйка средних лет, превратившаяся в безумную фурию. Она жила ожиданием встречи с ним. Боже мой, как она влюбилась! Вспоминала о взрослой дочери и занятом супруге лишь тогда, когда возвращалась домой. В эту минуту ее начинала мучить совесть. Она боялась вопросов Игоря. Спросит не потому, что не доверяет, а так... для поддержания беседы. Один элементарный вопрос и все. Вся прошлая жизнь с этим человеком уйдет навсегда. Людмила не сможет лгать и изворачиваться, она скажет напрямик: "Я полюбила другого человека!" Зайдет в спальню, соберет чемодан и уйдет, оставив ключи на тумбочке в прихожей.
Вместо мужа к ней с вопросом обратилась дочь. Умная, сообразительная, имеющая особый подход к матери...
Выслушала ее признание, сориентировалась, нарисовала нелицеприятную картину прибытия любимой мамочки в дом брутального "холостяка". Не просто представила ее матери, но и встряхнула ее, вырвала из воронки, засасывающей ее. Сняла розовые очки...
А что она знает о Леониде? Почему беспрекословно верит ему?..
Жанна и Людмила добрались до квартиры, быстро разобрали дорожные сумки, приняли душ и сели завтракать.
- Ты не сдаешь квартиру, когда уезжаешь? - поинтересовалась Козловская.
- Нет. Хотя, можно было.... Желающих приехать в Кисловодск, поселиться на съемной квартире и лечиться по курсовке в одном из санаториев, полно! Но я не люблю... чужой запах на своей территории. Тогда это будет уже не моя квартира, а некое подобие гостиницы с разницей в том, что за нее, - Люда кивнула головой на окружающее пространство, - не надо платить. Дашка утверждает, что это комплексы, но я думаю, это возраст дает о себе знать. Хочется уединения и уверенности, что дом - моя крепость.
- Извини, что вторглась на твою территорию, - смутилась Жанна. - Но я не стану переходить дозволенных границ и не буду раздражать тебя разговорами, если ты сама этого не пожелаешь, - сказала догадливая ведьма в третьем поколении.
- Что ты, я рада, что мы вместе. От одиночества я бы с ума сошла...
Каждое утро Жанны и Людмилы начиналось с прогулки в знаменитом парке Кисловодска, где были проложены туристические маршруты в виде специальных пешеходных дорожек с указателями. Они отличались по сложности и протяженности в зависимости от физического состояния и подготовки человека к нагрузкам.
Жанна не была физически развитым человеком, и Людмила выбирала легкие маршруты, без крутых подъемов и спусков.
- Я люблю приезжать сюда в феврале, - рассказывала Чечеткина, - у нас еще холодно, лежит снег, а здесь дневная температура приближается в двадцати градусам, солнце такое ласковое и теплое, люди ходят в одних легких курточках. Я вспоминаю, как мы с Игорем приехали в Кисловодск в первый раз. Это было еще в студенческие годы. Мне родители незадолго до этого купили новую дубленку, и я, естественно, не смогла с ней расстаться. Никто не подсказал, какая теплынь здесь в феврале.
- А ты не прихватила что-нибудь полегче?
- В том то и дело, что нет. Тоненький свитерок, в котором ходить некомфортно, все-таки зима на дворе, и несколько платьев. В платьях тем более не пощеголяешь. Я даже спортивный костюм не взяла. В то время в магазинах ничего не было, что у нас, что в Кисловодске, что в любом другом городе. Одни вывески "Промтовары", а товаров тю-тю. Да, и с финансами у студентов туговато, еле на поездку наскребли, и то с помощью родителей. Так я и бродила по Кисловодску в новой дубленке, выбирая тенистые места, - улыбнулась воспоминаниям Чечеткина.