Не знаю, как у вас, но у меня подобное произошло впервые. И причем, накануне Нового года: в один миг цветной, разнообразный и удивительно-сказочный мир превратился в черно-белый и унылый. Как будто неожиданно что-то сломалось в несовершенном цветном телевизоре.
Я не люблю перекладывать вину на чужие плечи, вероятно, я тоже во многом виноват: слишком увлечен наукой, не обращаю внимание на близких. На жену.
Всегда считал, что у нас все хорошо. И так будет всегда...
Не всегда...
Я вернулся домой ранним утром тридцатого декабря. Мой доклад на конференции был принят на "ура", поэтому настроение было прекрасным.
Нет, я не застал супругу в объятиях любовника, хотя, приехал раньше запланированного. Я увидел свою Музу, так нарекли дочь родители, за "увлекательнейшим" занятием - она кропотливо укладывала вещи в два дорожных чемодана и была невероятно сосредоточена, словно совершала ответственное задание.
Я сграбастал ее в охапку и смачно чмокнул на щечку. Муза вывернулась и, молча, продолжила свое важное дело.
- Мы куда-то уезжаем? - игриво поинтересовался я.
- Ты - не знаю, а я ухожу от тебя, Рома, - спокойным тоном донесла до меня информацию, не пожелавшую укладываться в моей голове.
Я нахмурился, поскреб пальцами затылок и вопросил вкрадчивым голосом:
- Что произошло за пять дней моего отсутствия?
- Это произошло давно.
- Что именно? Ты полюбила другого мужчину?
- Не встретила, не полюбила... Я вообще ни разу в жизни никого не любила. Кроме родителей, естественно, но это другое.
- Ты хочешь сказать...
- Да, хочу сказать, что вышла замуж по расчету.
- В чем же был твой расчет? - хмуро усмехнулся я, не веря ни единому ее слову.
- Ты был самым умным в нашей группе, запредельно умным. Я рассчитывала, что ты... станешь большим ученым, совершишь великое открытие...
- Лауреатом Нобелевской премии.
- И что в этом плохого! Мировая слава, Ромочка! Вот чего ты достоин! А ты сидишь в своей лаборатории...
- И скоро, совсем скоро наши многолетние труды дадут результат - неизлечимая болезнь, от котором умирают люди, будет побеждена!
- Я не хочу об этом слышать, - отмахнулась Муза и пробубнила себе под нос, - одно и тоже, одно и тоже.
- Все потому, что у нас нет детей, - промямлил я, лишь бы что-то сказать.
- Ты меня винишь?.. Хотя, ты прав - ты всегда хотел детей, а я откладывала. Сейчас нам по тридцать восемь...
- И еще не поздно, - подсказал я и притянул к себе жену. Она резко меня оттолкнула, я едва удержался на ногах.
- Видеть тебя не могу, - скривилась она, как будто от меня дурно пахло.
- Выходит, все эти пятнадцать лет ты мне врала?
- Врала, - легко согласилась она, а сейчас хочу сказать тебе в лицо...
- Надеялась, верила, а я твои надежды не оправдал. Я уже понял.
- Главным моим желанием...пятнадцать лет назад было сменить ужасную фамилию Худоба на что-то более... аристократическое, что ли. Муза Худоба вообще звучит отвратительно, тем более для девочки, которая всегда была упитанной. Представляешь, каково жить с такой фамилией при немалых габаритах?
- Ты никогда об этом не говорила. Оказывается, детские комплексы жили в тебе до тех пор, пока ты не вышла за меня замуж?
- Конечно! Как я могла отказать себе в удовольствии выйти замуж за однокурсника Романа Достоевского, который в меня безумно влюблен. Роман Достоевский - звучит гордо, сочетание прекрасное и похоже на какое-то произведение классика, не озвученное. Муза Достоевская - прелесть как здорово! Кстати, после развода я не хочу менять фамилию, - между прочим доложила она таким равнодушным тоном, как будто сообщала стоимость обычной покупки.
- Муза, ты серьезно?
- Без всяких сомнений! Я подаю на развод!
- Я тебе не верю. Ты же умная женщина, ты не могла выйти за меня замуж по выше перечисленным причинам.
- Говори со мной нормальным языком! И да, я не глупая, потому что смогла влюбить в себя такого недотепу, как ты. Ты ведь ничем и никем, кроме своей научной фантазии, не интересовался.
- Это не фантазия...
- Ах, оставь ненужные споры...
Вспомнились признания в любви, жаркие поцелуи в заснеженном парке на скамейке при сильном морозе. Нас согревала любовь. Меня согревала, а Музу - зашкаливающая ложь.
- Мне жаль тебя, - тихо проговорил я, - ты жила во лжи и недовольстве все эти годы. Надо было признаться после свадьбы и уйти, гордо прижимая к себе новенький паспорт с фамилией Достоевская... Аааа, забыл, ты ждала моих наград, переезда в Европу или в Штаты, где бы у нас был свой дом и другие...блага.
-А что в этом плохого? Что плохого, что человек получает достойную жизнь за свою работу?! За свой каждодневный труд в течении долгих лет!
- Я патриот своей страны, я никогда никуда не уеду. Здесь мой дом, здесь могилы моих предков.
- Давай без лозунгов.
- Конечно, для тебя это пустые слова, - произнес я брезгливо, по крайней мере мне так показалось. Отправился в прихожую, обулся, набросил куртку и с непокрытой головой вышел в подъезд, мягко прикрыв дверь...
Зачем-то опустился на скамейку у соседнего подъезда, нахохлился, как продрогший воробей, и стал ждать, когда моя "сердобольная" супруга отправится на поиски, желая меня вернуть. Она объяснит свою выходку обычным розыгрышем...
- Кого я хочу обмануть. Себя, конечно. Но каким бы погруженным в свой собственный мир открытий я не был, словам Музы я поверил, пусть не сразу. А, поверив, тогда и сообразил, что окружающий мир стал черно-белым...
Через какое-то время к нашему подъезду подкатило такси, показалась Муза в шубе и с двумя чемоданами. Водитель загрузил чемоданы в багажник автомобиля, Муза села на заднее сиденье, машина выкатилась со двора. Не знаю, заметила ли меня моя уже бывшая жена, меня сей факт особо не заботил.
Надо напиться с горя, - подумалось мне, - заодно и согреюсь.
С трудом поднялся со скамейки - совсем продрог, немного постоял, чтобы кровь прилила к ногам, даже подпрыгнул пару раз, потом повертел туловищем и потрусил подальше от дома.
Незаметно подступили сумерки. Витрины магазинов радовали мелькающими огоньками. Всех радовали, кроме меня. Мимо проплывала спешащая толпа безликих людей, просто серая масса. Даже звуков до меня не долетало, совсем никаких: ни голосов, ни шуршания автомобильных шин или клаксонов.
И вдруг я заметил одно лицо! Маленькое женское личико с большими глазами. Обладательница маленького лица и больших глаз шла мне навстречу. Меня поразили даже не глаза, а сосредоточенная уверенность в правильности выбора, как у людей, которые долго что-то обдумывают, долго принимают решения, а потом в одно мгновение... идут и претворяют задуманное в жизнь.
Месть! - озарило меня. - Ее кто-то сильно обидел, она долго жила с этой болью внутри, размышляла, а потом поняла - дальше так жить невозможно, эта боль выест изнутри и выход один - наказать обидчика.
Конечно, психолог из меня, как из балерины патологоанатом, но мои предположения крепко засели в голове, и заставили совершить оборот на сто восемьдесят градусов - я торопливо зашагал в обратном направлении, позабыв о своем желании поднять настроение "принятием на грудь".
Я едва не потерял решительно настроенную девушку из вида, хорошо, что успел заметить не только удивительное лицо, но и белый пуховик, над которым возвышалась ярко-красная шапка.
Странно, но окружающий мир начал возвращаться в свое первоначальное состояние, вместе с гирляндами в витринах, сверкающими елками на улицах, улыбающимися лицами прохожих, запахами мороза, хвои и чего-то дурманящего.
Я удивился, когда девушка в белом пуховичке и красной шапочке свернула в мой двор. Еще больше удивился, когда она подошла к моему подъезду.
Набрала номер квартиры на домофоне и стала терпеливо выслушивать музыкальные переливы.
Ей не откроют, когда услышат ее голос, потому что ТАМ она нежелательная персона, ТАМ ее не ждут, - решил я и немного успокоился за судьбу этой несчастной. Но ей открыли, ничего не спросив. Девушка просочилась внутрь, я поспешил за ней.
Она стояла у лифта и нетерпеливо переминалась с ноги на ногу. Я не нашел ничего лучше, как пройти мимо и отправиться наверх пешком. Слышал, как открылась кабина лифта, как лифт поехал вверх и прибавил шагу.
Я находился между четвертым и пятым этажом, когда незнакомка выпорхнула на площадке четвертого этажа. Я отчетливо ее видел.
Двери лифта закрылись. Она стояла и не двигалась с места. Опомнилась и принялась что-то искать с своей большой сумке, совершенно не подходящей к ее скромным габаритам. Я старался не дышать, чтобы моего присутствия не заметили. Но был готов к рывку, желая оградить незнакомку от ненужных действий, которые приведут к непоправимым последствиям.
Она долго шебуршила руками в сумке, потом поставила сумку прямо на пол, опять долго возилась... Странно, что люди, к которым она пришла, не распахнули дверь в ожидании гостя, позвонившего им в домофон. Как это обычно бывает.
И потом я увидел то, что ожидал и одновременно не ожидал увидеть.
Незнакомка достала из сумки... пистолет. Внимательно оглядела его, твердо зажала в правом руке и, оставив свои пожитки на подъездном полу, направилась к одной из четырех квартир на этаже.
Я жил в этом доме уже шесть лет и практически никого из соседей не знал, только старушку из соседней квартиры, одинокую, обожавшую своего пекинеса Лильку.
Между тем девица успела подобраться к квартире, которая располагалась ниже этажом квартиры хозяйки пекинеса.
Надо действовать! Я быстро преодолел лестничный проем и схватил девушку за руку, в которой было зажато огнестрельное оружие.
- Не делайте этого, не нужно, - ласково проговорил я, - позже вы очень пожалеете, я точно знаю. Из любой сложной ситуации всегда найдется выход.
Девушка не сдавалась, пистолет каким-то виртуозным способом уткнулся мне в грудь. Я не спасовал, обнял ее за плечи и притянул к себе.
- Поверьте, у меня в жизни, прямо сегодня, произошло одно печальное событие, произошло неожиданно, прямо, как снег на голову... Я говорю сумбурно, но иначе не выходит... Так вот, я вышел из дома и пошел куда глаза глядят. Хотя, если честно, никого не видел, ничего не слышал, не знал, куда двигаюсь, просто перемещаюсь в безликом пространстве. В общем, двигаюсь куда глаза глядят - в никуда. И вдруг заметил ваше лицо - одно единственное лицо среди всей серой тусклой массы. И... пошел за вами.
- Зачем? - выдержав паузу, спросила незнакомка, откуда-то из моей подмышки. Почему-то она не отстранялась, не вырывалась, а терпеливо ждала продолжения, постепенно осознавая свою ошибку.
- Хотел оградить от... неприятностей.
- С чего вы взяли, что у меня неприятности? - усмехнулась она, отодвинулась и внимательно посмотрела в мои глаза своими невероятно огромными серыми глазами, каким-то загадочным образом поместившимися на маленьком личике. На котором были еще курносый обворожительный носик и пухлые губки.
С чего я взял, что девушка задумала неладное? Вероятно, всему виною стресс.
Но с дугой стороны, я не выделил из всех прохожих кого-то другого, а выделил ЕЕ! Чем-то она мне приглянулась? Может, это любовь с первого взгляда? Мне захотелось просто быть рядом? Чтобы заботиться, защищать. Чтобы любить.
А как же Муза? Выходит, я ее никогда не любил? Она внушала мне, что любит меня, что я люблю ее. Ведь она оказалась права - я не обращал на нее внимания, впрочем, как и на других сокурсниц. Я считал себя изгоем в женском обществе. И вдруг... внимание такой симпатичной девушки как Муза Худоба. Не знаю, какой она была в школьные годы, но в университете она была грациозно-фигуристой и невероятно привлекательной. У меня снесло башку от ее неожиданных признаний. Я поверил ей, поверил себе и верил все пятнадцать лет. Оказывается, можно быть очень умным и очень глупым одновременно. Доверчивым от ума. А потом идти куда глаза глядят навстречу своему новому счастью, настоящему, неожиданному и пока до конца неразгаданному.
- Мы так и будем стоять? - прервала мои размышления незнакомка.
- Роман, - назвался я.
- Настя.
- А что вы тут делаете, Настя?
- Пришла в гости к одному...
- Мужчине, который вас... который вам...
- К мальчику, - устала он моих перескоков Анастасия. - Мальчику Пете, который живет с прабабушкой в этой квартире. - Она указала рукой с зажатым в ней пистолетом на дверь, за которой кто-то скребся.
Я не сводил с пистолета взгляда.
- Что-то не так? - поинтересовалась девушка. Я кивнул на оружие. - У вас есть дети? - неожиданно поинтересовалась она. Я отрицательно дернул головой. -Если бы у вас был сын, вы бы быстро разобрались, что к чему.
Я стоял и смотрел на нее, как баран на новые ворота - так говорила моя бабушка.
- Это игрушечный пистолет, но он очень похож на настоящий. Хотелось исполнить мечту Петьки.
- Простите меня, я идиот, - покаялся я.
- Вы мне нравитесь, - подумав, изрекла Настя и зарделась. - Вы какой-то...особенный.
- Не современный, - подсказал я.
- Особенный, - настояла на своем Настя. - И очень хороший.
После этих слов девушка стукнула кулачком три раза по двери - явно условный сигнал. Дверь сразу распахнулась и на пороге застыл карапуз с указательным пальцем во рту.
- Настяяя! - освободив палец, воскликнул он радостно и бросился к ней. Потом заметил пистолет, его глазки загорелись, и он вкрадчиво и настороженно спросил, - это мне?
- Тебе, мой хороший.
Мальчик принял подарок и весело запрыгал. Потом опомнился и спросил у меня:
- А вы кто? Вы Настин друг?
Я перевел вопросительный взгляд на Настю.
- Да, это мой друг, его зовут Роман, он очень хороший человек.
- Если хороший и твой друг, то я приглашаю его в гости. - С этими словами Петр широко распахнул входную дверь.
Я прихватил Настину сумку и протиснулся в прихожую. В нос ударил запах лекарств.
- Прабабушка Пети очень больна. Петькины родители погибли при пожаре в собственном доме. Мальчику повезло, он гостил у прабабушки. Больше у них никого из родни нет.
- Его могу забрать в детский дом? - испугался я.
- Нет, не заберут, я оформляю опекунство...
Мы вместе встретили Новый год. Петька был счастлив.
Через полгода прабабушки не стало, и мы стали жить втроем - я, Настя и наш сын Петька. Пока втроем: через три месяца у нас появится еще дочка. Мы решили назвать ее Катей.
Наверное, полезно получить ощутимый удар по голове и отправиться... куда глаза глядят, чтобы начать жизнь заново и понять, что все прошлое останется в прошлом, каким бы оно не было, а впереди СЧАСТЬЕ!