- Борис Владимирович, можно вас на минутку? - Зайти не решился, зная крутой нрав хозяина.
- Ну, что ещё? - раздался недовольный голос того. - Я же сказал, не беспокоить! Извините, - сказал гостям, вставая. - Пойду задам всем взбучку! - тяжёлой походкой подошёл к дверям и исчез за ними. Борис Владимирович, совсем не хотел праздновать свой день рождения. Не признавал этого и никогда не отмечал. Разве что в молодости. Но жена, Ольга, настояла на этот раз:
- Давай, хоть пригласим Дмитрия с Верой. Единственные наши друзья! Ну что ты всё время работаешь и работаешь! Как никак - юбилей! Этот день рождения, отметим, как все! Тебе тоже отдохнуть надо немного, расслабиться. - Муж ворчал, немного смягчаясь:
- Как все! Ты ещё скажи, в ресторане отмечать?! Нет уж! Давай по - домашнему. Наша Катя не хуже заморских поваров готовит. И только Дмитрия с женой. Остальных видеть не хочу! - Ольга вздохнула, подумав: - "Ну хоть так. А то бы засел в своем кабинете, куря свою трубку и трудясь над своими расчётами, бумагами! А Вера Анатольевна, жена Дмитрия Викторовича, только что прилетела из Парижа, с последнего показа мод. Вот уж посплетничать можно"! - Боря с Дмитрием, старые друзья и компаньоны, мешать их беседе с подругой, как всегда, не будут. - "У них свои разговоры. Конечно же, в основном - о бизнесе"! - Вера и Оля были в курсе всех дел своих мужей. - "Ну сколько уже можно этих разговоров? Только бизнес, да деньги"!
Вечер уже подходил к концу, их повариха Катерина, превзошла себя! Изысканные блюда, приготовленные ею, были бы за честь и похвалу, любому шеф-повару какого-нибудь дорогого ресторана. Наговорились с подругой вволю. Дело шло к десерту. А тут, как не кстати, этот охранник. Вернулся муж. Борис, немного сутулясь, глухо проговорил:
- Оказывается, почтальон принес срочную телеграмму. Надо было вручить непосредственно адресату. Ах да, Ольга, иди распишись в получении и дай почтальону чаевые, я в волнении забыл, куда положил мелочь. - муж грузно плюхнулся в кресло. На лице гримаса, как от зубной боли. Ольга Николаевна, обеспокоенно кинулась к нему:
- Что случилось, дорогой? Тебе плохо?
- Мама умерла! Вот телеграмма. - Борис сидел, уперев взгляд куда-то в стену, а гостям казалось, быстрее всего, через неё, в одно ведомое ему пространство, может быть детских, ностальгических воспоминаний о матери? Но Ольга, очень хорошо знала своего мужа. - "Какая ностальгия? Какие чувства? Всё давно заменили цифры, расчёты, бизнес - планы"! - и если лучше приглядеться, можно было бы заметить, что всегда жёсткий взгляд хозяина, а сейчас чуть с грустинкой, остановился в одной точке, а точнее, на картине, висевшей на стене, поверх голов Дмитрия с женой. Те вскочили. Начали прощаться, выразив свои искренние соболезнования. Борис вяло махнул рукой.
- Извините, что так вышло. Меня родила в этот день, сама и умерла. - И устало добавил: - Оля, проводи, пожалуйста, гостей! Я десять минут побуду один, в своем кабинете. - встал и не спеша вышел, опять с извинениями перед гостями, уже в дверях. Ольга, провожая до дверей подругу с мужем, попрощалась. Вера шепнула ей на ухо:
- Заходи ко мне, я тебе покажу такое! Купила втайне от Димы, в бутике. - Ещё раз выразив соболезнования, уже хозяйке, торопливо ушли. Ольга повернулась, чтобы подняться к мужу, на второй этаж. И от неожиданности замерла.
Около картины, в холле, стоял незнакомый, пожилой человек. Он, подойдя к портрету вплотную, внимательно изучал каждую деталь изображения.
- Простите, что вы здесь делаете? Кто вы? - гневно спросила она. Незнакомец повернулся.
- Я, Владислав Петрович! Почтальон. Извините, но вы должны расписаться в получении телеграммы. Порядок у нас таков. - он протянул какой-то листок и ручку.
- Ах, да. Совсем забыла второпях. - Ольга Николаевна взяла листок, ручку и расписалась. Кивнув почтальону на прощанье, обернулась, чтобы уйти.
- Вы знаете, что-то у Вас здесь нехорошее творится! - услышала она голос почтальона за спиной. - Ольга замерла на месте.
- Что? Что вы сказали? - вопросила удивлённо она, оборачиваясь. Почтальон, сложив аккуратно подписанный ею листок в потертую папку, повернулся к выходу и уходя бросил:
- Дом ваш приносит вам беду!
- Подождите! - резко сказала хозяйка, возвращаясь. - Что вы имели ввиду? Какая беда? - она стояла в роскошном платье, в дорогих украшениях и молча разглядывала незнакомца. "Потертый костюм, седина на всю голову. Обычный человек. Наверное, взяли в почтальоны из жалости. Мимо таких, она прошла бы даже не заметив. Хотя, когда она последний раз ходила пешком? Дорогие машины, личный шофер. Те места, которые она посещала, такого бы не пустили и на пушечный выстрел"!
- Я по роду своей бывшей деятельности, искусствовед, историк. Даже, если хотите, исследователь! Много повидал, поездив по всему свету. - незнакомец стоял, прижав папку к груди. Хозяйка тут же с нетерпением:
- Ну и что? Я повторяю, что вы имели ввиду, когда говорили про наш дом и какое-то несчастье? Как Вас, простите, величать?
- Владислав Петрович! - представился вновь он, немного наклонив голову. - Можно просто Владислав! А как к вам обращаться, сударыня? - спросил чудаковатый почтальон.
- Ольга Николаевна! - высокомерно взглянув, ответила та. Ухоженная, следящая за собой, посещающая с Верой косметологические спа-салоны, Ольга Николаевна выглядела на тридцать, с хвостиком. Так думала она, бросая вожделенные взгляды на мускулистые, загорелые тела парней на заморских курортах. Хотя была ровесницей мужа, с той лишь разницей, что юбилей её будет только через три месяца.
- Понимаете, когда я зашёл в дом, - начал объяснять почтальон, - я сразу почувствовал негативную энергетику. Всё здесь так спланировано, сделано, что вызывает чувство тревоги, беспокойство. Эти стены, покрашенные в такие тона, эти картины, висящие вокруг...
- И чем вам не нравятся эти стены, эти картины? - перебивая его, послышался недовольный голос Бориса Владимировича, медленно спускающегося вниз по лестнице.
Ольга быстро подошла к нему, обняла. Тихо спросила:
- Как ты?
- Ничего! - отодвигая жену, сердито пробурчал он, и потом зло: - Эти картины известного художника Райнца. Алексея Райнца. Слышали о таком? - Почтальон утвердительно, а может и почтительно кивнул. - Так вот. Могу с уверенностью сказать, что на стенах этого дома висят, самые известные его картины и самые дорогие творения! Многие неизвестны широкой публике. Мои знакомые предлагали за них баснословные деньги, но я категорически всегда отказывал им. Словом, это неплохое вложение денег! Мои, так сказать, активы! - он слегка усмехнулся, вышла какая - то кривая улыбка с недовольной миной.
- А этот дизайн, мы придумали сами. Точнее Штукатур! Мастер, - поправился хозяин.- Штукатуром - мы его прозвали давно. Он с первого кирпича, сотворил вот этот весь дом. Всё здесь сделано его руками. Ну, кроме крупной мебели и оргтехники. Конечно, после согласования с нами. Любого дизайнера, как их принято сейчас называть, он бы заткнул за пояс! Все мои гости, а по своему положению, поверьте, это сливки общества, восхищались моим интерьером! Его, Штукатура, разорвали бы с руками и ногами, все мои знакомые. Но он наотрез отказывался работать у других! - гордо заявил хозяин. - Несмотря на огромные деньги, предлагаемые ему. - "Нет и все"! - Раньше он каждый год что-то менял у нас, перекрашивал, клеил. И только после смерти сына, мы перестали делать ремонт. Нас и так всё устраивает. - последние фразы, он словно выдавил из себя. Затем посмотрел на жену.
- Я заказал билеты на самолет. Вылет через три часа! Давай, заканчивай с этим... - Он мельком взглянул на тихо стоящего почтальона. Хотел что-то добавить обидное, но только махнул рукой. - Пойду, дам указания охраннику и шоферу! - Жену, он прощал за маленькие слабости. После смерти сына, та увлеклась какими-то экстрасенсами, хиромантами и прочими шарлатанами, как он называл всех их подряд. - "Да, на это уходила кругленькая сумма! Но что ни сделаешь для близкого человека? Единственного, родного, на этом свете. А сейчас, после смерти матери, уже ближе никого нет! Лишь бы Ольга была с ним, рядом"! - он в дверях кинул быстрый взгляд.
- Поедем, дня на три. Иди собирай вещи! - и стремительно, как мог, вышел.
Ольга встрепенулась. - "И правда, что это она? Нашла время! Надо идти укладывать кое-какие вещи. Не будет же она три дня ходить в одном и том же? Глядишь и снимет какой-нибудь репортер, попадут фотки в желтую газетенку, позору не оберёшься среди знакомых! С нашими папарацци надо держать ухо в остро"!
- Простите, а давно ваш сын умер? - спросил неожиданно Владислав, собиравшуюся уходить хозяйку.
- Шесть лет назад! - уже вступив на первую ступеньку лестницы, печально произнесла она. - Мы даже не трогаем его комнату, всё осталось, как было при нём. Хотели уже просить Штукатура сделать ремонт, но он в то время заболел. А другого мастера, муж категорически не хотел и
об этом при нём даже заикаться бессмысленно! Он в строительстве доверяет только ему, полностью и безоговорочно! Дескать, - "у Штукатура, взгляд - новаторского художника! Многие же даже богатейшие люди страны копируют только у нас его дизайн".
- А можно я посмотрю комнату вашего сына? - неожиданно попросил почтальон. Ольга чуть приостановившись, недоуменно пожала плечами.
- Пожалуйста! - поднимаясь дальше с ним на лестнице, мысленно себя ругала. - "Ну зачем? Может прав муж, когда ругает ее. Дескать, подалась в мистику"!
- Вот эта комната! - войдя в дверь, хозяйка включила свет. Вроде всё, как обычно. Комната молодого парня. Уютное кресло, стол с компьютером. Раскладывающийся диван. Но Владислав Петрович, застыл, как вкопанный, едва переступив порог. Взгляд его не отрываясь, смотрел на висящую над диваном картину. Он замер на несколько минут. И эта давящая на мозг тишина, почему - то испугало Ольгу. Через некоторое время, показавшееся ей почему - то даже вечностью, почтальон резко повернулся к ней. Лицо его слегка побледнело.
- И давно висит в комнате эта картина? - Хозяйка слегка наморщила лоб. Потом, словно вспомнив о морщинах, разгладила его руками.
- Да с малых лет Игоря! Он так хотел иметь собачку или котенка! Но отец, муж мой, - поправилась она,- категорически был против! - "Грязь, микробы, волосы", - против таких доводов, даже слёзы Игорька, не имели успех! Тут, как нельзя кстати, Борис приобрёл эту картину. Того же кстати Райнца! - "Печальный котёнок"! И как не удивительно, Игорёшка, вроде как - будто сразу успокоился. Правда потом, с возрастом, просил то хомячка, то черепашку, то попугайчика. И муж, наконец уступил. Вы видите, вон в углу большой аквариум? Это - нашего сынульки. Правда, рыбок сейчас осталось совсем немного. Некому за ними ухаживать. - Всё это время, почтальон не отрывал взгляда от картины.
- Вы знаете, какой эффект производит она? - наконец - то прошептал, задумчиво он. Ольга перевела взгляд на неё и удивлённо пожала плечами.
- Что, эффект разорвавшейся бомбы? - повторила она с лёгкой усмешкой, услышанную когда-то от кого - то, быстрее всего от Бориса, от кого же ещё, фразу.
- Почти! - он приблизился к ней и зашептал, отчего ей стало даже немного жутковато. - Вы когда-нибудь видели картину Мунка - "Крик"? - Ольга растерянно помотала головой.
- Казалось бы, ужасный крик, разносящийся над забытым Богом миром! Сама картина вызывает отчаяние, шок, некий страх. Самое удивительное, как мне кажется, что никому в голову не приходила мысль, что Эдвард хотел изобразить То ( от этого То, шёпотом, у Ольги пошли мурашки по телу ), что личность на мосту, слышит звуковые колебания, вибрацию атмосферы, от того, что мы, люди, вытворяем на этой земле. Кошмар Вселенной! А видели, слышали о "Плачущем мальчике"? Картине итальянца Джованни Браголина? Картина, несёт в себе такой негативный заряд, что считается, что она приносит одни проклятия, несчастья, даже от одного взгляда. А теперь взгляните внимательно на вашу картину! Видите, у этого печального котенка, человеческие глаза! - Елена посмотрела и тут же, обмерла.
- Я видела... когда-то эти глаза! - прошептала она медленно с каким-то внутренним содроганием. - Я никогда не предавала этому значения. Просто сидит печальный котенок, среди веток елки.
- А с чего вы думаете, что эти иголки, как бы вонзающиеся в него, это иголки веток ели? Это быстрее всего, настоящие иголки или стрелы!- заметил с нескрываемой тревогой, но вместе с тем и жуткой иронией, Владислав.
- Это же фотография вашего сына в чёрной рамке на столе? - хотя мог бы и не спрашивать. Почтальон взял фото и поднёс к картине. - Смотрите не на форму глаз, а на цвет. Внимательно! На сам зрачок! Подойдите ближе! - Ольга послушно подошла и взглянув на фото сына и на глаза котенка, отшатнулась! Теперь побледнела уже она.
- Не может быть! - она схватилась за горло, словно кто-то в это мгновение хотел задушить её.
- Идёмте! - быстро взял её за руку, Владислав Петрович. - Здесь немного душно. - они, взявшись за руки, вышли в коридор.
Хозяйка без сил, прислонилась к стене. Она не могла прийти в себя.
- Этого не может быть! - повторила она, со слезами на глазах, беспомощно смотря на почтальона. Тот отпуская ее руку, с грустью произнес:
- Искусство не только дарит радость и восторг! Печальная песня венгерского композитора Реже Шереша, "Мрачное воскресенье, унесла жизни десятков людей, покончивших с собой, прослушав её! Музыка, как и живопись, к сожалению, может не только окрылять! Ольга Николаевна, у меня к вам необычная просьба. Можете показать мне свои фотографии? Ну скажем, свои семейные фотографии, ещё до встречи с мужем?
- Конечно! - прошептала с трудом Ольга. - У меня есть старый альбом. Спускайтесь вниз, сейчас принесу!
Владислав Петрович, оставшись один, снова стал осматривать картины, висевшие внизу на стенах. За дверью, на улице, грозно звучал голос хозяина. Он ругался на кого-то, отдавая приказания. Дверь открылась. Ввалилась грузная фигура главы дома. Он мрачно посмотрел.
- Вы ещё здесь? - Почтальон только хотел ответить ему, но его опередили.
- Оставь его в покое, Борис! На самолет мы успеем! Не успеем, не беда. На следующем полетим! Ничего уже там, не изменишь! - жена не спеша спускалась по лестнице, держась за перила одной рукой, другой, прижимала к себе альбом. Когда она говорила таким тоном, супруг, сам нагонявший страх только своим видом и голосом на подчиненных, успокаивался вмиг. Спорить с ней тогда было бесполезно! А сколько слёз пролили горничные из-за неё, сколько она их поменяла? В таком состоянии, она была, как деспот! - "Вот бы её в бизнес, с таким характером! Не было бы равных! Всех бы уничтожила"! - с восторгам и немного с завистью, думал он не раз. Но перед незнакомцем, уступать сразу ей, не хотел.
- Так что, сейчас будем рассматривать старые фотографии?! - спросил он зло у неё, с едкой иронией. И осёкся! - Ольга, гневно сверкнула глазами.
- Повторять больше двух раз не буду! Соберусь, поедем! - хозяйка уже успела быстро переодеться. Одела любимый халат, купленный в прошлом году в Таиланде. - Он так ей идёт"! - Борис присмирел. - "Ещё чего закатит скандал перед незнакомцем. А может и того хуже. Объявит, лети один"! - Свекровь свою, она недолюбливала. - "Впрочем, мать эту войну, первая начала. Ещё с первых дней их знакомства! Видите ли, ей донесли, что у Ольги был уже какой-то роман"! - На глаза ему попалась горничная, убиравшая посуду со стола. Борис перенес всю злость на неё. Начал кричать, чтобы убиралась вон. Дескать - завтра с утра придёт и наведёт порядок. Та, со слезами убежала прочь.
- Борис Владимирович! - спокойно начал пожилой почтальон, словно разряжая атмосферу в доме. - Вот Вы говорите, дизайн проектировали вместе, с мастером. Штукатуром, так Вы вроде, его называли?
- "Действительно, а имя его, они и не знали! Штукатур и всё"!
- Да, - немного успокаиваясь, подтвердил хозяин.
- Посмотрите на эту стену. Голубоватые тона, мягко переходят в розовые. Прекрасно! А на стене картина. Словно, крик от боли! Видите, кровавое солнце на ярком небе. Как взрыв вулкана! Дальше. Розоватые тона стен, переходят в красный цвет. И в центре, под декоративными пальмами, ваш портрет. Сходство фантастическое! Словно живой! Художник, действительно гениальный! Но не покидает чувство тревоги. Посмотрите внимательно на картину! За вашей головой, за окном, сгущаются чёрные тучи. Вот видно, как сильный ветер, гнёт ветки деревьев. Как ураганом гонит птиц, укрывшихся до этого, по-видимому, на дереве. Сама природа подсказывает, вот - вот начнётся гроза. Идёт беда! Для чего это отобразил художник? Как вы думаете? А слева от портрета, интересная картина, не правда ли? Вроде, как абстракция. Но вот здесь, в углу, явно изображено, видите? Череп и множество человеческих костей! Теперь поверните голову на бок, вот так. Под углом! Что вы видите? Человеческие кости создают контур. Что это вам напоминает? Правильно. Это копия вашего дома!
Борис Владимирович, нервно заморгал. Ольга, аж закачалась. Хотела позвать горничную, но вспомнила, что муж, только что выгнал её.
- Катерина! - позвала требовательно, но негромко повариху. - Принеси, пожалуйста, воды! - та шустро явилась, с полной кружкой. Ольга выпила половину, вторую протянула мужу. - Я чувствовала, что меня всё время тяготит что-то. Но что, понять не могла! А ты с Штукатуром всё заладили:
- Все здесь по фен-шую! Постоянно чувство тревоги, здесь у меня! - хозяйка показала на грудь.
- Но как мог, Райнц, знать где мы повесим картины?- глухо произнёс Борис.
- А с кем вы советовались о месте? - молниеносно спросил его пожилой почтальон.
- Как с кем? С Штукатуром, конечно! - ответил хозяин.
- Так, понятно! Фен-шуй - это еще и древне-китайское, искусство захоронения. Идёмте, мне самому становится нехорошо здесь!
- Идите сюда, под лестницу! - позвала Ольга. - Здесь любил сидеть Игорь.
Они зашли в уголок, под крутую лестницу. Ольга включила бра. Весь угол был расписан в виде оазиса. Казалось, что это реальность! Или какие-то сногсшибательные фото-обои. Владислав даже рукой потрогал стены.
- Невероятно! Это единственное место в доме, которое я видел, где хочется посидеть, отдохнуть!
- Это задумка Штукатура! - выдавил с трудом Борис, ему словно не хватало воздуха. - Мы и не думали, здесь что-то делать. Угол и угол! Но он настоял! Будто использовать надо, каждый метр. Действительно, как чудо! А под ногами изобразил воду. Видите, - ракушки, рыбки, немыслимой формы и красоты. Он сам здесь отдыхал и обедал. Жена, звала к столу, но он постоянно отнекивался. Приносил с собой бутерброды, термос. Странный был какой-то. Да все гении, немножко того! - босс крупной кампании, покрутил у виска пальцем. - Пойду позвоню в аэропорт, закажу билеты на следующий рейс! - сказал он жене, тяжело дыша и медленно зашагал по лестнице. Было ощущение, что он хочет побыстрее покинуть это место, а может быть и свой дом.
Хозяйка подождала пока муж уйдёт.
- Я однажды спросила, чего он так на меня смотрит? Я про Штукатура. А он всегда всё переводил в шутку. Или неожиданно просил у меня, например, воды. Нет, чтобы у горничной или у Кати, а у меня. Престранный! А выглядел всегда смешно! Мы с мужем всё время над ним посмеивались. Представьте, образ классического дирижера или художника. Волосы длинные, торчат во все стороны. Да вдобавок, улыбается, а во рту нет нескольких передних зубов. Жуть! Но как ни странно, наш сынок привязался к нему. Ещё с первого ремонта. А Штукатур и рад стараться. Игорь, подай это, Игорёк, подай то! То молоток, то гвозди. Сначала отец ругался на сына, а потом махнул рукой. Лучше это, чем пропадать часами за компьютером! Пусть научится чему-нибудь. А сын, словно ждал очередного ремонта! Не отходил от мастера, ни на шаг! Я даже начала ревновать немного. Представьте, на столе обед, разные яства. А мальчик сидит под лестницей и уплетает какие-то бутерброды с дешёвой колбасой! Да Игорь и когда подрос, любил сидеть здесь. Если я видела свет под лестницей, знала, сын сидит и читает здесь книги! С Борисом, у него всё дальше, не получалось найти общий язык. Всё делал наперекор ему! Отца злило это. Хотел устроить его в университет, на финансовый, ведь учился он блестяще. Но Игорь упёрся, как бык. Нет! Взял и поступил на актерский! Муж, долго не разговаривал с ним. Денег вообще не выделял! Я пробовала давать, тоже не брал.
Пошел работать по вечерам, грузчиком. Потом с сокурсниками давали платные концерты, капустники. Я ходила с супругом, в тайне от сына, смотрели спектакли. Играл наш сынок великолепно, я даже всплакнула! Только тогда Борис немного оттаял, простил сына. А сын уставал, спал мало. Еще и давали благотворительные концерты в детских домах. Так на сцене и упал. Больше не встал! Сердце! - Ольга достала носовой платочек и приложила к глазам. Владислав Петрович слушал её, перелистывая страницы альбома. - "Вот Оля маленькая, детский садик. Новогодний утренник, зайчики. Вот с семьей. С бабушкой и дедушкой. Школа. Взрослела, хорошела! Вот уже девушки в коротких юбчонках на выпускном". - Далее пустые страницы. Только несколько фотографий. Почтальон удивленно посмотрел на Ольгу. Хозяйка, увидев страницы, немного покраснев, оглянувшись, заговорила шепотом:
- Борис выбрал фотографии, порвал! Я встречалась с одним парнем. Первая любовь! Знаете, как бывает в молодости. Словно летаешь на крыльях! А потом он ушел в армию. Год ждала, переписывались. Затем, встретила Борю. Сын известного предпринимателя! Закидывал цветами, подарками. Закружилась голова! Знаете, как мы жили с родителями тогда? Вскоре, поехали вместе в Болгарию. И по приезду, сыграли свадьбу! А там, родился Игорёк...
- А что с тем парнем стало, который был в армии? - спросил с любопытством Владислав Петрович, перебивая её.
- Алексей? Я его больше не встречала! Мы сразу же переехали в другой город. Своя квартира, закрутилось всё.
- Так фото его значит нет? - пробурчал седой, перелистывая страницы.
- Боря очень ревновал. Всё порвал! Вот только эти оставил. Я здесь вышла очень красивая. Вот сижу... - Она наморщила лобик, вспоминая имя. - С Сергеем что ли? Это друг Алексея. А вот - Алексей! Он сидит спиной. Это мы после школы, собрались у кого-то дома. Да, кажется у Димы. Вот я с Димой и Сергеем сидим, смеемся. Алексей, наверное снимал, сказал что-то смешное. Муж быть может и не порвал, потому-что на снимке его нет. Красивая я здесь, правда? - почтальон внимательно посмотрел на неё. Она увидев его глаза, поменялась в лице.
- Что? Что случилось? - Владислав Петрович водил рукой по этим фотографиям, а сам смотрел на хозяйку.
- А кто делал эти фото?- спросил загадочным тоном он.
- Алексей! Он этим занимался. Вообще рисовал хорошо, собирался поступать в художественный. - шепнула хозяйка, оглядываясь на двери.
- Понимаете,- заговорил тоже почему-то шепотом почтальон. - От них идёт такая же энергия, как и от всего, что у вас сделано в доме.
- Как это? - не поняла Ольга.
- А вы вспомните глаза Алексея! Пожалуйста, напрягите память! Вот представьте себе. Сейчас этот Алексей на снимке, сидящий спиной, возьмет и отвернется к вам. Раз... и посмотрит на Вас!...
Ольга обмерла. Губы её задрожали, на ресницах, вдруг, показались слёзы.
- Не может быть! - побледнев опять, запричитала она, как недавно в комнате сына. - Глаза котёнка? Игоря? Алексея? - голова у неё закружилась, она чуть пошатнулась. Почтальон резко встал, с удивительной сноровкой для его лет, и немедленно посадил её в кресло. Потом сходил, принёс ей воды. Она отпила дрожащей рукой.
- А теперь, - загадочно прошептал почтальон, забирая у нее кружку и приблизив к ней своё лицо - вспомните взгляд Штукатура! Ну... - требовательно приказал он. - Вспомните его взгляд, когда он внимательно смотрел на Вас! - Ольга остолбенела на миг, уставившись в пространство, потом задрожала вся телом и откинулась на кресло. Она была в полуобморочном состоянии.
Борис Владимирович с женой ехали в аэропорт. Они тихо сидели на заднем сидении. Он молча смотрел на задумчивую жену и наконец не выдержал.
- Ну что с тобой? Что тебе сказал, этот старикашка? Ты сама не своя. На тебе лица нет! - Ольга достала зеркальце из сумочки, косметичку и начала приводить себя в порядок. Водитель остановил машину.
- Где-то здесь, босс! Кажется, вот этот деревянный, двух-этажный дом. Борис открыл дверцу машины.
- Пошли! - скомандовал жене. Ольга вышла, озираясь.
- Куда мы приехали? -спросила она, ничего не понимая.
- Увидишь! - коротко бросил он. Взяв её под руки, повел к деревянному строению. - Водитель, Гришка, один раз подвозил Штукатура. Он задержался у нас как-то и тот захватил его, и по пути выпустил. Говорит, что у этого, вроде дома. Или Штукатур пошёл к нему. Сейчас спросим у людей! Они подошли к дверям. За домом, сбоку, увидели машины скорой помощи и полиции. Двери распахнулись, оттуда вывалились, весело переговариваясь, двое полицейских с двумя молоденькими мед. сестрами в белых халатах.
- Добрый вечер, Борис Владимирович! - Узнал его один из полицейских. "Ещё бы не узнал. Хозяина города! Да что города, в области был только один такой, как он! Да ещё, его друг, Дмитрий, но тот, будет бизнесмен помельче, чем глава крупного холдинга". - Борис мельком посмотрел на стража порядка, даже не кивнув. Он и его начальству, даже не подал бы руки. Прокуроры области, считали за честь пожать её. - "Деньги в этом мире решают всё"! - Так считал он, так и жил.
На лестничной клетке стояли встревоженные соседки.
- Не знаете, здесь живёт Штукатур? - соседки удивленно переглянулись. Борис Владимирович хотел обрисовать образ мастера.
- Алексей! - вдруг, произнесла жена имя какого-то человека. Пришла очередь удивляться мужу.- "Вроде не называла никогда его этим именем"? - Соседки тут же указали на двери на втором этаже. Не дожидаясь, когда незнакомцы поднимутся, начали удивленно перешёптываться. - "Как к такому затворнику, пришли такие гости, явно не его круга? Богатые, сразу по одёжке видать!" - Борис с Ольгой поднялись на второй этаж. Он хотел позвонить, звонка не было. Только хотел постучать, но тут же и дверь открылась. В дверях стояла монашка.
- Проходите! Я думала за ним уже машина пришла. Удивилась, что так быстро. - тихо проговорила женщина, сначала махнув рукой, показывая путь, а затем, уже ведя их за собой в полумраке по какому-то коридору, бормотала что - то невнятно. Потом открыла слева дверь и они, чуть не наступая друг другу на ноги, зашли в комнату. В нос ударил тошнотворный запах. Ольга достала надушенный носовой платок и поднесла к носу. Благоверный достал свою трубку и сунул в рот, не зажигая её. Женщина, крестясь, включила тусклый свет.
- Вот! - махнула головой на кровать и вышла. В дверях оглянулась. - Окно не открывайте, нельзя. На улице тепло. Скоро приедет машина и заберёт. - сказала почти шёпотом и вышла. Наступила жуткая тишина, сравнимая, наверное, разве что с одиночеством перед суицидом.
На кровати лежал Штукатур. Мёртвый!
- Откуда ты знаешь, что его зовут Алексеем? - тихо спросил он, на ухо жены.
- Какая это сейчас разница? - вопросом на вопрос, ответила шёпотом она. - Пойдём отсюда, а то меня вытошнит! - Алексей, лежал немного улыбаясь. Волосы, как всегда растрёпанные, торчали во все стороны по подушке. И так был отнюдь не упитанный, а тут вообще, как скелет. Рядом на стуле, лежала приготовленная одежда. Не новый костюм, потёртые туфли. - "А вроде с такими руками, с таким дизайнерским мышлением, мог в золоте купаться! Один Борис, сколько отвалил ему за работу"!
- Все деньги, он отдавал в церковь, где я служу Богу! - будто отвечая на их немой вопрос, тихо произнесла монашка, стоя уже в дверях. - А мы уже сами распределяем нуждающимся, отдаём в детские дома. Я его сестра, Пелагея. А в миру - была Анжелика.
- Точно!- вспомнила внезапно Ольга. - У Алексея была сестра с таким красивым именем. "Это она? Боже, какая худая, страшная! Она же меня младше на пару лет"!
На подоконнике на них заурчал, сверкая дикими глазами, кот или кошка.
- Иди, Васька, на кухню! Я тебе там положила корм. Брат вчера ночью умер. Так кот не отходит ни на минуту. Даже не ест! Словно охраняет его. Кис-кис, - позвала она. Кот сердито посмотрел на неё, потом перевёл свой взгляд опять на Ольгу. Шерсть стояла дыбом. Ольга подумала: - "Наверное, с его матери писал свою картину Алексей. Только свои глаза дорисовал"! - взгляд Ольги упал на лежащего Алексея. От его улыбки, оскала, ей стало не по себе!
- Идём! - тронула за руку мужа. - Здесь невыносимый запах!
- Подожди! - выдохнул он. - Смотри, фотографии на стене. Она вгляделась. - "Это эти фото с её альбома! Даже те, которые порвал её муж. Вот она сидит, обнявшись с Алексеем. Справа, его друг, Сергей. Значит фотографировал Дима. Какая она здесь счастливая"! - муж хмыкнул.
- Теперь всё понятно! Смотри, на скамейке сидит Штукатур с художником Райнцем. Только тот на костылях, а не с палочкой.
- Это - не Райнц! Это - Сергей! - послышался негромкий голос Пелагеи.- Не знаю, кто их снял, в парке? Вот они рядом, молодые, на другом фото. Мы Сергея раньше называли Артистом. Давно это было. В их мотоцикл на переходе со всей скорости въехала иномарка. За рулем сидел Ваш отец! - она со слезами на глазах посмотрела на Бориса. - Пьяный! Дима, мой муж, погиб на месте. Мы были женаты всего один день! - Пелагея горько вздохнула. - Сергея спасли! Врачи долго боролись за его жизнь. Он на всю жизнь, остался инвалидом. А мечтал поступать в театральный! Потом начал пить. Продавал в переходах всякие безделушки. Единственный друг у Алёши. Не знаю, как Ваш отец вышел сухим из воды? Да и не мудрено! У человека с деньгами, везде были свои связи. Ещё чуть Сергея с Дмитрием, не обвинили в аварии. Я, после смерти мужа, ушла в монашки! - наступила неловкая пауза, слышно было даже, как сердито мурлычет кот.
- А Райнц - это мой брат, Алексей! - после небольшой пазы, когда она вытерла платочком глаза, продолжила. - После армии, он переехал в этот город и взял фамилию отца, которого мы никогда не видели. Отец был военный. Служил в саперных частях, что ли. На учениях произошёл несчастный случай. Он закрыл телом упавшую гранату, чтобы спасти своих солдат! Мама записала нас на свою фамилию, считала, что с фамилией отца, нам будет нелегко в жизни. Так мы стали Володины! - "Да, Алексей Володин"! - озарило Ольгу.
- Так это свои картины, он развешивал у нас дома? - произнес изумленный Борис. - Мало того, что постоянно делал у нас ремонт! А предлагал их мне Артист, его друг, Сергей? - Пелагея кивнула.
- Идёмте! Я вам покажу! - они молча двинулись за ней. Дальше по затемнённому коридору, была ещё одна дверь. Они зашли в комнату. Пелагея включила свет. Яркий, он сразу ударил больно в глаза. Борис Владимирович с женой заморгали, а потом замерли.
На них, прямо посередине комнаты, смотрела с картины словно живая... Ольга! Она протягивала кому-то кружку с водой. До чего красиво нарисовал! Ольгу, аж бросило в жар! Супруг, ещё больше поражённый, выбрал трубку изо рта. Здесь дышалось легко. Вокруг на стенах, на полу, были одни картины.
- Почему он мне её не продал? Я бы купил её за любые деньги!- проворчал он неожиданно зло, глядя на портрет жены.
- Ну что Вы! - усмехнулась Пелагея. - Разве любовь продаётся за деньги? - она посмотрела на Ольгу. Они встретились глазами. Ольга вмиг покраснела, несказанно удивившись сама себе, что ещё может чего-то стесняться.
- Смотри! - сказал жене взволнованный муж. - Наш сын! - На противоположной стене, висели картины с изображением Игоря. С малых лет до возраста, когда его не стало. Целая галерея! Ольга, не сдерживаясь, достала носовой платок. Борис посмотрел на плачущую жену.
- Потом поговорим, в аэропорту или в самолете!- глухо простонал он и вышел в коридор, держась за грудь. - "Игорёк везде был нарисован, как живой! Вот казалось, протягивает молоток и сейчас рассмеётся"! - Сердце Ольги защемило.
В коридоре послышался голос мужа.
- Алло, Дмитрий? Извини, что так поздно! Да, по дороге в аэропорт. Нет, ничего не случилось! Только вот, хочу сказать тебе. Ты всё время мечтал приобрести у меня картины?! Давай, по приезду я тебе их продам! Да-да, не ослышался. Все до одной! А насчёт моего дома, не хочешь поговорить? Давай, когда вернусь! Пока, до встречи! - он о чём-то начал говорить с Пелагеей.
Ольга оторвала взгляд от картин и пошла к выходу. В углу увидела мольберт, накрытый тканью. Рука невольно потянулась к картине. Сняла ткань и застыла. На небольшой картине, молоденькая Оля, была изображена с Алексеем. Они сидели, обнявшись, в вечерних сумерках, на берегу пруда. И только свет луны, скользя по водной глади, освещал их лица. Они смотрела друг на друга влюблёнными глазами! Она с замиранием сердца, вспомнила этот вечер. - "Они с Алексеем пошли на последний сеанс. "Ромео и Джульетта"! Вышли, очарованные этим фильмом. Какой чудесный был вечер! Они долго гуляли, целовались. Тут на берегу пруда, они стали близки! Как её Алексей целовал, обнимал. Она не устояла. Они были первыми друг у друга"! - У Ольги потекли по щекам слёзы. - "Вот она сидит полуобнаженная, на плечи накинута рубашка Алексея. Взгляд полный любви! Значит Игорь, его сын! Был его сыном"! - она отгоняла всегда эти мысли. Ведь вскоре встретилась с Борей. Там в Болгарии, тоже стали близки.
- А чёрт! - громко ругнулся супруг. Ольга накинула ткань на мольберт и быстро вышла в коридор. Муж облизывая руку, в сердцах сплюнул на пол слюной с кровью.
- Хотел посмотреть, там, у Штукатура, какие-то письма на столе. Так кот набросился и поцарапал! - объяснил со стоном муж. Царапины были глубокие, с руки текла кровь. Пелагея взволнованно засуетилась.
- Сейчас зелёнку найду!
- Не надо! В машине есть аптечка! - с досадой проговорил Борис, обматывая руку носовым платком. - Поехали! - громко шепнул, сердито взглянув на жену. И тут в тишине, просигналил его телефон. Пришло смс - сообщение. - Кому еще неймется? - зло проговорил он. - Может водитель? Ну получит от меня! - Взял телефон, посмотрел. Ничего не говоря, прислонился к стене и только хватал ртом воздух.
- Что случилось? - бросилась к мужу Ольга.
- Он! - показывая на комнату взглядом, прошептал бледный, как полотно, муж.
- Штукатур! Сообщение от него! - жена ничего не понимая, тоже посмотрела на телефон.
- Как это может быть? - только и проговорила она, задрожав от испуга.
- Не... знаю! - пожал трясущимися плечами Борис, заикаясь. Потом прочитал сообщение и обмяк. Казалось, сейчас съедет по стене на пол.
- "Жду Тебя"! - только два слова прочитала Ольга, выхватив телефон из перевязанной платком руки мужа. - Где телефон Алексея? - спросила резко у Пелагеи.
- Не знаю! - та удивленно пожала плечами. - Может на столе? Нет! А, вот на подоконнике, рядом с котом.
- Да не кот же послал... - начал муж и не договорив, осёкся. Впервые Ольга видела его таким растерянным. - Пошли. Мне чего-то стало очень плохо! - он с трудом передвигал ноги. Ольга кивнула Пелагее и пошла за ним следом. Вдруг обернулась, быстро подошла к ней и шепнула на ухо через платок, надетый на её голову.
- Я приду скоро, куплю у Вас все картины! Прощайте! - и пошла по лестнице, догоняя сгорбленную фигуру мужа.
<;&dd> nbsp;
- Эй, есть кто дома? - почтальон заглянул в приоткрытые ворота. С удивлением обнаружил, ни души. Ни охранников, ни дорогих новых машин. Дом казался, неживым. Владислав Петрович поднялся по ступенькам и рука потянулась к звонку. Дверь в дом тоже была приоткрыта. Он осторожно просунул голову. - Есть живая душа? - громко позвал он.
- Заходите! - узнал он голос хозяйки. Зашел и остолбенел!
Внутри все было пусто. Ни картин на стенах, ни мебели, ничего! Только один стул, на котором сидела хозяйка и маленький столик, нагруженный какими-то коробками. Но самая разительная перемена произошла с хозяйкой! Она сидела осунувшаяся, похудевшая, постаревшая лет на двадцать.
<;&dd> nbsp; - Жду машину! Переезжаю к матери, в свой родной городок.- устало проговорила она.
- Ольга Николаевна, что случилось за этот месяц? Я приболел, после Вашего посещения дома. Думал не выкарабкаюсь. - спросил почтальон, держа в руке какой-то свёрток.
- А вы не слышали? - вяло ответила она. - Боря умер!
Мы похоронили его мать. Вернулись. Он был как ни свой, обратились к врачам. Заражение крови! Может это началось у него давно? А может это сделал тогда, этот паршивый кот? Там, в доме, у Алексея - Штукатура. Мы посетили его перед отъездом. Не застали! Он тоже умер! - хозяйка вздохнула, смотря вокруг, каким-то обречённым взглядом. Почтальон удивлённо озирался. Ольга поймав его взгляд, пояснила:
- Всё продала, дом, мебель, картины, машины! Бизнес взял его друг, Дмитрий. Обещал помогать. Хотя за какие деньги он все купил, просто смешно! В десятки раз меньше! Но я не могла оставаться здесь. Надо бежать с этого проклятого дома! Муж так страдал перед смертью. Две недели кричал от боли! Не помогал даже морфий! Всё это время я не отходила от него ни на минуту. Я так настрадалась, глядя на него. Угасал с каждым днём! Огромные деньги, заплаченные лучшим врачам в стране, не спасли его! Но хоть перед смертью узнал, что Игорь был не его сын! - Ольга Николаевна замолкла, словно переводя дыхание.
- Вы знаете, тогда в доме у Алексея, произошел невероятный случай. Мы уже с Борей собирались уходить, когда на его телефон пришло сообщение. Это было сообщение с телефона умершего, только два слова. - "Жду Тебя"! - И они убили Борю! Такого сильного, выносливого. Который имел такой жёсткий характер. А здесь, раз и сломался! - Хозяйка поёжилась, то ли от прохладного ветерка, гулявшего по пустому дому, то ли от этой невыносимой мысли. - Мне иногда кажется, что мне это снится! Что уже ничего нет! - она огляделась по сторонам. Нагнулась, достала из сумки платок и набросила на плечи. - Когда я навестила сестру Алексея, Пелагею, купив у неё кое-какие картины, я спросила: - Может это она звонила, его другу, Сергею, который прикидывался художником, сказав что мы в их доме? Может это он прислал сообщение, с его сим-карты, но она побожилась, что не делала этого! Оператор связи сказал, что бывает задержка в получении. Но как мог Алексей знать, что именно в это время мы будем у него дома? Ничего не понимаю!
Почтальон молча протянул Ольге сверток.
- Вот бандероль Вам! Распишитесь здесь! - протянул листок и ручку. Она дрожащей рукой расписалась.
- Что это?- разрывая бумаги, спросила хозяйка. На пол посыпались письма. Она подняла одно и приблизила к глазам. - О Боже! Это мои письма, к Алексею, в армию. Он сохранил их! - она застонала, закачалась взад-вперед. - Неужели он меня любил всю жизнь? Разве бывает такая любовь? - она подняла глаза на Владислава. - Вот смотрите, я купила это у его сестры. - Она взяла со стола какую-то картину и показала почтальону. Тот неотрывно, не мигая, смотрел на изображение. Двое при лунном свете. Нервный тик задёргал щеку Владислава Петровича. По телу пошли мурашки. Он прикрыл глаза и только произнес:
- Как он вас любил!!
- Да разве это возможно?? - истерично закричала Ольга, обхватив голову руками.
- Наверное, нет, не наверное, а точно - возможно! - проговорил тихо почтальон. - А вы думали, что всё в этом мире решают деньги? Ведь сколько же боли, горя, принесли Вы другим. Я слышал, как разговаривал Ваш муж с людьми. Мат, перемат! Да разве так можно? Наверное и Игоря обзывал дебилом, давил на него! Почему, потом вы плачетесь, что дети Вас не любят? Отчего так разговаривают с Вами, обзывают? Так это же вы так научили их! Они будут и с другими так себя вести!...
- Я сколько раз говорила об этом Боре! Это у него от отца! - причитая, перебила его хозяйка.
- А Вы сами, как разговаривали с прислугой? Причиняя людям горе, зло, неужели вы не знаете, что в ответ со слезами, получаете проклятие? На этой Земле, Зло не уходит безнаказанно! Вы всё получите назад, бумерангом! Разве не понимает это так называемый глава страны, когда его сын, молясь в церкви, падал в обморок? Это знак свыше! Его сын, будет таким же бездушным человеком, как и он. Какая Вера может спасти, если не имеешь Души? Что он делает с народом? Сколько горя он несёт людям? Посчитали себя Богами! Что происходит у Вас с душами? Такое ощущение, что предки у вас были не люди, а ящеры! И вы все, потом вдруг, верящие в Бога, неправильно поняли слова Библии. "Возлюби ближнего своего, как себя"! Вы все считаете, что эта любовь только касается самых близких, своей семьи! А не пробовали, если не любить, так хотя бы уважать, не ближнего своего, а дальнего?! - почтальон повернулся и молча пошёл к выходу.
- Я купила у Пелагеи все картины с изображением сына! Его сына! - Ольга плакала, укутавшись в платок.
- Берите всё, что вам дорого! - устало сказал Владислав Петрович, не оборачиваясь. - А Алексей забрал у Вас сына! И тот ушёл к нему! Им там сейчас хорошо! Прощайте и молитесь! - и пошёл, как неумолимый рок.
На душе у него было тяжело. Даже пустой дом отдавал нехорошей энергетикой. Почтальон достал таблетку нитроглицерина и положив под язык, кинул взор назад. Было видно через приоткрытые двери, что Ольга сидела, опустив голову, прижимая руками письма к своей груди. Плечи её вздрагивали. Владислав Петрович вышел за ворота, глубоко вздохнув. И обомлел!
На него смотрели, сверкая жёлтым блеском, глаза кота или кошки! Внутри у него всё похолодело! Еле передвигая ноги, двинулся домой. - "Это от таблетки"! - успокаивал он себя. Вдруг, в голове мелькнула мысль. - "Может это тот самый кот"? - почтальон резко поглядел назад. Кот исчез в кустах. - "Если тот, он найдёт её везде! Как нашел её, его любимый ученик - Алексей Райнц! Земля ему пухом! Как Земля пухом, моему сыну, Дмитрию, который мгновенно погиб в автоаварии! А мечтал иметь своих детей, будущих моих внуков, которых я уже никогда не буду иметь! - почтальон тихо заплакал.
- Господи, пути твои неисповедимы! - перекрестился через слёзы и пошёл прочь.