Бывают же люди, которые к себе распологают. И не общаешься с человеком, а видишь его - и на душе становится хорошо и тепло. Мой сосед - такой человек.
У нас несколько соседей.
Напротив через дорогу живёт богатая старуха, которую я не люблю. Раньше мы несколько лет подряд чистили ей дорожки от снега, а один раз осенью разгребли весь двор от листьев, даже старый фонтан с кучами гнилых веток, и завалы какой-то дряни в бассейне - благодарить она и не думала. Она считает, что ей все должны. Не люблю неблагодарных.
В доме справа живёт унылая тётка с кошками и собаками. Она нашла у себя во дворе пластмассовые пульки от мальчишкиных пистолетов и заявила на нас в Общество Защиты Животных. Она решила, что мальчишки стреляли в её собак и кошек. Я закатила ей дикий скандал.
Ах, какой это был скандал! Настоящий, русский, с чувством, со страстью... Мне кажется, от моего ора затих тогда весь квартал, и люди аккуратно следили за этой драмой из-за занавесок, как во времена страшного Третьего Рейха.
Теперь с соседкой мы не здороваемся, хотя на следующий после скандала день я ей купила набор кухонных полотенец, а она в слезах пришла благодарить и просить прощения, а я в ответ. Но осадок остался. В принципе, пусть не здоровается, лишь бы не лезла с обвинениями. Чтобы обвинения были не на пустом месте, она купила видеокамеру. Чтобы следить, как мы посягаем на её жизнь. А мы не посягаем! Но камера включена всё время.
С остальными соседями мы почти не пересекаемся. Кроме соседей-засранцев, где живёт мой любимый сосед.
У засранцев каждый год в доме новые подозрительные личности. Их двор смежный с нашим, и во дворе этом такая помойка, что на них одно время хотели жаловаться другие соседи. Моих эстетических чувств их помойка не оскорбляет. Во дворе у них растёт клён, осина, две ёлки и два тополя, эта зелень скрашивает впечатление от валяющихся повсюду запчастей, каких-то полугнилых фанер, сдутых шин, разбитых машин без колёс, вагончика с заколоченными окнами, двух ржавых тракторов и мотоциклов. Но когда я смотрю с веранды в их сторону, я не вижу мусора, а вижу деревья. И моего соседа.
Мой любимый сосед вселился в полуразвалившийся дом три года назад и тут же принялся наводить во дворе порядок. Он расчистил весь этот хлам и расфасовал по всему двору так, что стало возможным ходить и не бояться сломать ногу. Летом, осенью, зимой - в дождь, в снег, в дикий холод он постоянно чем-то занимается, что-то чинит, переделывает, а потом, видимо, продаёт почти таким же нищим, как и он сам.
Этим он мне и понравился. Сижу я иногда днём на кухне, пью чай, а он бегает по двору вечно занятой, деловитый, целеустремлённый и серьёзный. А я без его ведома слежу за ним из кухни, и вот мне уже тоже хочется заняться делом и не смотреть ни на дождь, ни на снег, а возиться на улице в холод так же запросто, как в тёплом доме.
Мне кажется, три года назад он и вытянул меня из депрессухи. Я смотрела на него из окна целую неделю, а потом затеяла ремонт, втянулась, и через две недели хандру мою как рукой сняло.
Сначала я думала, что соседу лет под пятьдесят. Он невысокого роста, широкоплеч, весь жилистый и сильный, с большими руками. Ну как с большими - я сильно не разглядывала, но с мужскими руками. Есть руки у мужчин нежные, аристократические - не люблю такие. Я где-то прочла, что чем меньше у человека руки, тем он обидчивей, и наоборот, чем больше, тем у него "шире душа". У соседа, судя по рукам, душа широкая. Он бреется, но не часто, так что у него на лице ни борода, ни гладко, а нечто между, что ему очень идёт. Обычно он носит шапку или кепку, и ему это всё тоже очень идёт. У него на щеке такая складка, которую я нахожу очень привлекательной. Ходит он сутуловато и как-то суетливо, как будто прыгает, так ходят подростки. Обычно он носит комбинезон - зимой кирпичного цвета или коричневый, а летом, осенью и весной - джинсовый. Теперь про его наркоманию. Это не доказано. Я пока только подозреваю, что он наркоман, но всеми силами души хочу, чтобы это было не так.
Жену или постоянную подругу у него я не заметила.
Вообще, по моим многолетний наблюдениям, в доме этом постоянно прописан другой засранец, а каждые год-два-три к нему на временно или на постоянно - трудно сказать - вселяются похожие на него странные люди. Одно время, ещё до моего любимого соседа, там жила женщина с короткими волосами цвета баклажан, с морщинистой загорелой кожей и татуировками, и она тоже пыталась навести порядок в этом царстве хлама, но у неё плохо получилось. После неё остался огромный бассейн, который они наливали потом два или три лета подряд, и верёвки для белья, которые она натянула между тополем и какой-то ржавой ерундой, похожей на большие грабли. Однажды летом я услышала её ругань и увидела, как она бегала у бассейна и размахивала руками, после этого её как корова языком слизала.
После неё появился мой любимый сосед. С год я абсолютно нечаянно и неосознанно следила за его кипучей деятельностью с веранды и из кухни, прямо мы не пересекались, поэтому поздороваться и познакомиться возможности не было. Да и с чего.
Первым подошёл он. Мы с Жоржем то ли малину подвязывали во дворе, то ли клумбу рыхлили - не помню - но помню, что были вместе, когда подошёл он и сказал: "Ребят, вы простите, что тут такой хлам, мы потихоньку разгребёмся". "Всё классно, даже не переживайте, это ж ваш двор" - в один голос сказали мы с Жоржем, а я насверкала соседу улыбками. Мне показалось, что он тоже меня давно заметил и ему захотелось разглядеть меня ближе, и только для этого он и подошёл.
Вот всё-таки настоящее джентельменство - оно врождённое, оно в крови. Сосед не подошёл ко мне наедине, когда я валялась в купальнике на веранде за книжкой. И не подошёл, когда я одна возилась в клумбе. А подошёл, когда я была с мужем. Я это сразу отметила.
После этого мы начали здороваться - вернее, я первая махала ему рукой, если возилась во дворе. Кстати, свои газоны я стала приводить в порядок после того, как насмотрелась на соседа. Он приветливо отвечал.
По ночам к ним приезжали странные люди, парковались у двора, переговаривались вполголоса и уезжали. Иногда сосед чинил что-нибудь при фонаре ночью. Летом - почти всегда ночью. Мне бы и в голову не пришло выяснять подробности или заявлять в полицию. Почти каждую ночь со стороны их дома ветер приносит противный запах марихуаны. А в доме часто ночуют весьма, весьма подозрительные личности, серые и потрёпанные, как у писателя Короленко.
Странная вещь - каждый раз, когда я видела в окно или с веранды моего деятельного друга, на меня накатывала волна теплоты и радости. Вдруг ни с того ни с сего хотелось вскочить и начать что-то делать. Когда я вполне осознала как положительно действует на меня сосед, мне захотелось из благодарности сделать для него что-то хорошее.
Я испекла для засранцев хлеб. Пишу "для них", но, в сущности, для него, к другим личностям в их доме я как-то равнодушна. Классный хлеб, мой самый лучший - сладкий ржаной с клюквой и орехами. Мне хотелось отдать его совсем тёплый, и повезло: сосед как раз шёл по двору, когда я вылетела из дому и понеслась вниз по лестнице. Я подскочила к забору и окликнула соседа, но так как имени не знала, получилось какое-то дурацкое грубоватое "хей, хей". И вот стою я у забора и ору, и пока ору, вдруг понимаю, что сосед не один, а рядом с ним симпатичная девушка - моего возраста, с розовыми волосами и короткой стрижкой, с кольцами в ушах и в носу, в дырявых джинсах и грязноватой майке. Жуткая ситуация. Они шли вдвоём к вагончику во дворе. И тут я со своим хлебом.
Сосед кинул недокуренную сигарету в лужу, оставил девушку и пошёл ко мне. Мне в ту минуту захотелось провалиться сквозь землю и уж тем более ничего не говорить, но куда ж деваться. Я протянула ему хлеб и говорю: "Это вам, мне захотелось вам что-то приятное сделать". Он суетливо взял хлеб, суетливо оглянулся на девушку и вагончик и сказал: "Спасибо. Мне сейчас немного некогда, но я давно хотел с вами поговорить. Вы в курсе, что вся заваруха с Ковидом - сплошной развод? Впрочем, мне сейчас некогда. Спасибо!"
Я пока его слушала, во-первых, разглядывала девушку, а она - меня. С любопытством так, как все женщины спокон веков друг друга разглядывают. Мне кажется, мы обе удивились. Я ей, а она мне. Позже объясню почему. Я сама позже поняла. А во-вторых, наконец разглядела соседа. Нет, ему было никак не пятьдесят, а тридцать пять от силы. Зубы - молодые. И глаза - молодые. И черты лица - молодые. А покоцанный, потому что употребляет. И вот взять его, вымыть, вычистить, причесать и приодеть - Геральт отдыхает. Симпатичный дядька.
Я ушла домой с премерзким чувством. Надо же было так невовремя! И девчонка у него красивая, и дался мне этот хлеб! Я погоревала минут десять, потом плюнула и уехала в магазин. А к вечеру вообще развеялась и решила, что очень даже за соседа рада, потому что такому классному дядьке очень даже пристало иметь красивую девушку, и раз хозяин он хороший, то жить с таким классно, и что пусть у них всё будет хорошо, и нечего мне замужней дуре ревновать полунищего соседа к красивой девчонке, пусть даже и сама я красивая.
В следующие дни и недели я ожидала увидеть её во дворе, но видела только его, такого же занятого, но реже. "Может, у неё живёт", - думалось мне. А потом накатили свои дела и заботы, и я про него забыла вообще, пока в их дворе не обнаружила другую женщину.
У женщины этой был такой вид, что вопросы отпадали сами собой. Лет пятьдесят (или тоже, может, тридцать пять?), зеленоватые обесцвеченные локоны (про локоны я льщу, надо - патлы), что-то обтягивающее чёрное сверху, кожаные шорты, ажурные чёрные колготки, высокие сапоги на каблуке, виляющая походка, мне кажется, она была немного "поддатая". Мой друг вёл её в тот же вагончик, как розоволосую два месяца назад.
Теперь мне стало понятно, почему первая девушка смотрела на меня с удивлением. Если у человека есть привлекательная соседка, которая печёт ему хлеб, зачем платить за проститутку? И ещё я подумала, в какой же жуткой нищете живут засранцы, если позволяют себе проституток раз в два месяца! И судя по тому, как он торопился с розоволосой, денег у него было только на час. Хотя, может быть, они и чаще себе позволяют, я же не слежу за ними как моя унылая соседка за мной! Надо помириться и попросить у неё передвинуть камеру на дом засранцев. Шутка. Друзей не предают.
Мой сосед оказался большим умницей. На следующий же день после моего подарка он окликнул меня, подошёл к забору, поблагодарил за хлеб и спросил, нужны ли мне бесплатные помидоры. Он где-то достал целый ящик и с удовольствием поделится. Я засмеялась и отказалась, а он сказал, что хлеб - вкуснятина. Я ответила, что он вдохновляет меня на хозяйственные подвиги, и разошлись мы весёлые и довольные.
Если быть совсем откровенной, я потом очень обрадовалась, что девушка с розовыми волосами оказалась не постояннной подругой. Она была красивая. И как можно было нанимать после неё то поддатое чучело на высоких каблуках? Впрочем, так нельзя. Кто его знает, что бывает у людей в жизни.
Каждую весну меня занимает желание к лету стать совсем загорелой, и каждый май в погожие деньки я иду на веранду загорать. Май у нас ветреный и облачный, дисциплинированности у меня никакой, потому к началу лета я так и остаюсь белым привидением, но всё же каждый год я говорю себе, что вот в этом году я уж точно! и тд и тп.
День выдался ветреный, но безоблачный. Засранцы возились с трактором. Я развесила со всех сторон веранды одеяла, чтобы меня никому из соседей не было видно, расстелила покрывало, надела очки, шляпу и наушники и легла на живот слушать Достоевского.
Вот вы любите, чтобы у вас на спине и ниже были белые линии от купальника? Вот я тоже не люблю. Чтобы их не было, нужно загорать, расстегнув лифчик, а плавки со всех сторон закатать вовнутрь, чтобы получились почти верёвочки. Что я, собственно, и сделала. И погрузилась в сладостный литературный мир. От тёплых лучей меня разморило, приятный голос чтеца убаюкал, слюни потекли на одеяло, и вообще всё куда-то уплыло далеко-далеко... "ветерок ласкал её нежную кожу" и проч.
Проснулась я от холода - вздрогнула, поднялась, и к своему ужасу обнаружила, что на солнце наползла туча, ветер давным давно сорвал с перил все покрывала, а я сижу на голой веранде в деревянном виде на виду у всего квартала. Я прикрыла шляпой всё что можно и ринулась в дом. Пойти искать по фазенде одеяла я решилась только через час, заведомо удостоверившись из кухни, что засранцы ушли в дом на обед. (нет у нас никакой фазенды)
После этого происшествия сосед стал махать и улыбаться мне приветливо первым.
Мы с Жоржем выставили кровать на веранду и спали всё лето на свежем воздухе. Спали - я имею ввиду сон. Правда, часто мы перед сном смотрели какую-нибудь комедию, и я на всю округу ржала как конь.
Прошло много времени, месяца два. Как-то сосед засёк меня на дворе одну и подозвал. Руки он держал за спиной, и на мгновение у меня подкосились от страха ноги. "Иди сюда", - ласково позвал мой друг, и небритое лицо его вдруг покраснело, и сам он как-то весь смутился и замялся. "Я боюсь!" - честно призналась я, но всё же подошла. Всем нам когда-нибудь умирать, ну и пристрелят меня сейчас, ну и что... Он протянул мне какой-то холодный чёрный предмет, похожий на кобуру от пистолета, и я от неожиданности застыла на месте. "Да не бойся, не укусит," - подбодрил сосед. Я стала разворачивать...
Это было маленькое резиновое складное пианино.
"Это ведь ты на пианино играешь иногда? А это - если вдруг куда-нибудь поедешь отдыхать".
На пианино играет моя сестрица Сашка и когда приезжает ко мне, так долбит по клавишам, что в соседнем районе у стариков звенят искуственные челюсти в стаканах, но не суть.
Мой полунищий сосед, у которого нет денег на центральное отопление, подарил мне просто так складное пианино. Мне захотелось кинуться ему на шею и расцеловать - по-человечески так расцеловать, безо всяких, но мешал забор, и вообще у меня дар речи отнялся - до того всё это было неожиданно и приятно. И ведь он прекрасно знает, что я замужем.
Я поблагодарила и полетела домой пробовать пианино. Оно было не новое, но вычищенное и с батарейками - включай и играй. Так мило! Я вылетела на веранду и минут пять скакала от радости.
А он стоял спиной к нашему дому, курил и тоже радовался.
Однажды к забору засранцев подъехала чиновничья машина, из неё вышла насупленная тётка с орлиным носом и стала фотографировать засранский двор. Чем больше она фотала, тем сильнее сжимались её губы. Она то ли никогда не была влюблена в засранца-наркомана и потому считала себя "выше этой помойки", то ли, наоборот, пострадала в молодости от забористого засранца-социопата, и теперь исполняла свой чиновничий долг со страстью. Мне хотелось стрельнуть в неё пластмассовой пулькой из-за кустов. Но за нами неусыпно наблюдает камера соседки.
Она уехала, а через десять минут во двор вышел мой небритый друг. Я ринулась к нему - вернее, к нашему смежному забору. Он ринулся навстречу. (Я сейчас представила, как в замедленной сьёмке навстречу друг другу несутся две мультяшные коровы, в ворохе сердечек и облаков. В жизни всё было прозаичнее, но я была рада ему, а он - мне).
- Какая-то тётка ваш двор фотала.
- Да, знаю, - ответил он и потупил взор. - Задолбали. Опять штраф выпишут. Да я скоро отсюда уеду.
- Как? Куда?
- Я землю купил за городом. Много. Дом там почти отремонтировал.
У меня чуть слёзы на глаза не накатили. Я расстроилась ужасно. У меня само собой вырвалось:
- Ужас! Как же я тут без Вас?
Он поднял на меня честные голубые глаза и в них загорелись весёлые огоньки.
- В смысле, тут же без Вас опять всё захламится! Опять будут валяться запчасти от тракторов вперемешку с подковами. Я только приучилась видеть тут у вас деревья, а не мусор... Да и вообще, причём тут мусор. Вы меня на подвиги вдохновляли все три года, я из-за Вас все свои сорняки повыпалывала, дома ремонт сделала, у меня из-за Вас депрессия прошла - а Вы вот так вот...
Сосед всё улыбается своей шикарной улыбкой, хитрой и доброй улыбкой настоящего мужчины, потом смотрит на свои широченные руки добросовестного трудяги, потом снова мне в глаза и отвечает:
- У меня около нового дома целые заросли черники. Хоть вёдрами собирай. Приезжай в любое время.
Я задрала голову и захохотала. Мужик он и в Африке мужик. Я хохотала прямо до слёз, а он стоял и смотрел с этой же весёлой ухмылкой; он всё понял и тоже стал смеяться. Я поправила пальцами кепку, выковыряла из уха наушник, обтёрла об рубашку и снова засунула в ухо.
- Когда уезжаете?
- Дня через два-три. Как только вывезу все вещи.
Мне захотелось его обнять и поцеловать. Но мешал дурацкий забор, поэтому я просто покивала и опустила голову.
- Ну... Ну что ж... Я за Вас ужасно рада. Спасибо Вам за всё. За вдохновение. Честно.
Сосед смотрит на меня с прищуром и молчит. Но во взгляде его я читаю: "И тебе спасибо. За полуночное ржание на веранде, за прополку сорняков в коротких шортах, а особенно за загорание на веранде в полуголом виде. Ты доставила мне много приятных минут".
Вслух он сказал другое:
- А тебе за доброту.
Среди нас живут ангелы. Мой жил в самом захламленном доме района, носил поношенные комбинезоны, снимал проституток и по ночам занимался подозрительной деятельностью. Но его теплота, щедрость и благородство останутся в моей памяти ярким светлым лучом. Ангел!