НАД ДРЕВНЕЙ СТЕНОЙ

Белый город - эта третья часть Москвы именовалась еще Царь-городом и Иван-городом. Может быть потому, что ранее она составляла собственность Иоанна Грозного после разделения им Москвы на земщину и опричнину. Царь со своими избранными опричниками пребывал именно в этой части Москвы. Белым же город нарекли, возможно, по цвету стен, отделявших его от остального мира, или потому, что места эти обеленные, то есть свободные, не платившие городских податей. Хотя стены Белого города были куда моложе китайгородских, повезло им намного меньше - последний их остаток - башня у Арбатских ворот - была сломана еще в 1792 году.

Активная торговля бурлила не только внутри Китай-города, но и на подступах к нему. Самое же большое стечение народа находилось между Никольскими воротами и Ильинскими. Торговыми днями здесь были назначены среда, пятница и воскресенье, однако и в другие дни недели трудно было прорваться сквозь толпы продавцов и покупателей. Многих нужда заставляла скитаться по площади и отдавать за бесценок свои вещи, другие же этим пользовались, имея свой хлеб исключительно с перекупки. Здесь же всегда можно было найти желающих наниматься в услужение лакеев, кучеров, чернорабочих, кухарок.

Не доходя до Ильинских ворот, на Новой площади, располагалась одна из крупнейших в Москве толкучек; открытый базар. Здесь целыми днями, зимой и летом, слонялись сотни плохо одетых и обутых людей - дно общества - испытывая всевозможные климатические невзгоды. Зазывала их сюда Царская кухня, где можно было поесть на две-три копейки. Провизия всегда была самого низкого сорта, но никогда не попадалась испорченная. После удаления базара с площади, кухню перевели на Хитровский рынок.

Как и везде в центре Москвы нищета уживалась здесь с состоятельностью. Сквер с часовней гренадерам - героям Плевны, поставленной в 1887 году, был разбит на месте сгоревших в 1865 деревянных яблочных рядов и народного театра. В первой четверти XIX века был здесь и деревянный балаган, в котором останавливались заезжие зверинцы. Из одного зверинца, к слову сказать, однажды вырвалась ночью гиена, забежала в ограду церкви Николы на Мясницкой и загрызла насмерть встретившегося ей протоиерея... В 1877 году на Новой площади начал строиться Политехнический музей, нижний этаж которого был приспособлен для торговли и арендован Лубянско-Ильинской торговой компанией. А рядом с музеем - дом Человеколюбивого общества, Шиповская крепость, по имени владельца Шипова, знаменитая своими трущобными квартирами для бедняков.

Если с востока белый город примыкает к китайгородской стене, то с севера - непосредственно к кремлевской. Правда, характер улиц и площадей от такого соседства ничуть не изменился, став лишь разнообразнее. Каждая площадь имеет здесь свое собственное предназначение, отличное от остальных, хотя и имеет много общего. Скажем, Лубянская - являлась узлом, в котором сплетались важнейшие городские транспортные пути. Через эту площадь проходили линии почти всех трамваев, за исключением, разве что тех, что обслуживали только окраины. Такая до боли знакомая картина, как транспортная пробка, для Лубянской площади была нормой еще в начале века.

А вот, например, Кузнецкий мост - прежде всего хранитель торговых традиций. Вывески его пестрят иностранными фамилиями, а магазины отличаются особым изяществом отделки. Некоторые фирмы существовали на нем еще с начала XIX века. Ежедневно около четырех часов дня - час гулянья - нарядно одетая толпа заполняла здесь тротуары.

Театральная площадь. Вообразите себя зимой на этой площади и вашим взорам представится как бы нарочно устроенная иллюминация: тысячами огней в окнах, по улицам, бульварам, по самой площади яркие фонари освещали все ее уголки, придавая ей прелестный и обворожительный вид. Даль темна, но на темном небосклоне багровое зарево: это следствие нескольких тысяч зажженных по всей Москве фонарей, производящих отблеск на небе. Сейчас для нас нет ничего в этом странного, но в прошлом веке такая площадь поражала воображение. Особенно выделялось здание Большого театра. Его освещали с особым искусством, чтобы выгоднее всего оттенить колонны, портик и алебастрового Аполлона на нем. В театр можно было войти не только с главного входа - подъезды с боков вели в галереи лож, гримерные артистов, а со стороны Петровки - прямо на сцену.

В топографическом отношении история Театральной площади очень интересна. Речка Неглинная, огибая ее приблизительно около нынешнего здания Метрополя, превращала все это пространство в огромное зловонное болото. Место было сырым настолько, что все здания на площади приходилось строить на сваях. На сваях стоит, например, Большой театр. Когда в начале XX века магазин Мюр и Мерилиз полностью сгорел, и место стояло незастроенным, оно быстро поросло ветлами. Собственно устройство площади началось только в 1824 году после заключения Неглинной в трубу. Середину огромного пустого участка долго занимал плац-парад и лишь в 1911 году на площади разбили сквер, центром которого стал стоявший здесь и до этого фонтан работы скульптора Витали с фигурами, изображавшими трагедию, комедию и музыку. Фонтан заполнялся чистой мытищинской водой и москвичи использовали его как надежный колодец - о другом, более удобном, водоснабжении в центре города можно было только мечтать.

На углу Воскресенской и Театральной площадей помещался знаменитый своими расстегаями Тестовский трактир. Он тоже характерен для отошедшей Москвы: в былые времена он одинаково гостеприимно открывал свои двери и кутившему купеческому Замоскворечью и гуляющему старому барству.

А напротив... Вавилонская башня нового времени, как называли Метрополь современники, строился в 1899 - 1904 годах по проекту архитектора В.Валькотта в стиле раннего модерна. Весь этот замысел с его сложностью, пестротой и обнаженными фигурами вызвал ожесточенные нападки консервативной печати. По богатству скульптур и керамических украшений с Метрополем не может сравниться ни одно здание Москвы. Главное место на фасаде, обращенном к Театральному проезду, занимает керамическое панно Принцесса Греза по мотивам популярной в то время пьесы Э.Ростана, выполненное по рисунку М.Врубеля. Вдоль всего здания проходит многофигурный барельеф Времена года, созданный по моделям скульптора Н.Андреева, а над третьим этажом идет надпись из хитро переплетенных, трудно читаемых букв. После революции там разместили еще и высказывание Ленина, первоначально же на Метрополе красовалась цитата из Ф.Ницше: Опять старая история; когда выстроишь дом, то замечаешь, что научился кое-чему.

Линию центральных улиц продолжает Охотный ряд. Совершенно особенный уголок Москвы - центральный рынок города, имевший многомиллионные обороты, но ютившийся в старом, полуразвалившимся здании. Оживленная и суетливая толпа постоянно шумела здесь, наполняя бесчисленные лавки и харчевни. В начале нынешнего века Охотный ряд сильно менялся, но его отличительная черта - торговля исключительно съестными припасами - осталась. Говоря об Охотном ряде следует помнить, что громадная площадь - нынешняя Манежная - появилась в Москве только в 1938 году. А до этого магазины, лотки и павильоны центрального рынка плавно переходили в сплошную малоэтажную застройку, ограниченную с одной стороны Моховой улицей, а с другой - Александровским садом. Поперек их прорезали два переулка с соответствующими названиями - Лоскутной и Обжорный.

От Моховой начинается новый резкий спуск к Москве-реке, повторяющий излом береговой линии Неглинной, впадающей в нее за Боровицкой башней. Ныне - широкая и ровная магистраль, выходящая к Большому Каменному мосту, а всего два века назад - склон земляного бастиона, делавшего Москву одной из наиболее неприступных крепостей в Европе.

Андрей Крайнов. anakr@yandex.ru

Ноябрь 1995