Аннотация: Мы живем рядом с этим уже больше двух лет...
ТРАССЕР
Грязно-зеленый стальной занавес пал и впереди зажелтела, поджаренная на солнце, бесконечная пыльная пустыня.
-Вперед, вперед! Пошли, пошли! Быстрее, бегом, бегом! Бей террористов!... За родину и главнокомандующего!... - истошно кричал командир, перекрикивая, пробирающий до костей, смертоносный визг пуль. Вооруженные, профессионально экипированные военные выпрыгивали из чрева БТРа, разбегались, рассредоточиваясь по ровному пыльному пустому полю и, чуть присев, на полусогнутых ногах, шли в атаку под накрепко простроченным свинцом небом.
Как стреляные гильзы, бойцы вываливались из бронированной машины и растворялись в пыли и зное, освобождая выход для следующего, увешенного боекомплектом и прикрытого камуфляжем воина. Первый, второй, третий, четвертый.... Пора! Наконец, настает его очередь выйти на окроплённую кровью сцену древнего амфитеатра. Согнувшись под низким потолком БТР, он идет за боевым товарищем к свету, к вьющимся в воздухе смерти и песчаной пыли! Мгновение и солдат впереди исчезает, подхваченный горячим от солнца и пуль ветром. Выход на перекроенный взрывами воздух свободен! Теперь и его обняло жгучее солнце, обдал полуденный жар, пуля, лязгнув, пробила металлическую каску на лбу. Она пробила череп, закружилась, закрутила спираль в мягких мозгах, выбила отверстие в кости на затылке и, потеряв инерцию, срикошетила от противоположной стенки каски обратно в теплую и влажную мякоть головы. Там пригрелась, застыла и успокоилась.
Последнее движение, последний рывок увлекли тело вперед из бронированной машины. Ни удар, отлитой в пулю смерти, ни внезапно сброшенный контроль над мышцами и сухожильями не остановили, падающее вперед, тело. Он грузно и звонко рухнул в желтую пыль. Упал вместе с начищенным и промазанным автоматом, полными рожками патронов, комплектом гранат и новой запечатанной индивидуальной аптечкой.
Над его безжизненным телом в прыжке пролетали еще живые вооруженные люди. Они глухо приземлялись дальше его неестественно раскиданных конечностей и, подпиравшего прострелянную голову, снятого с предохранителя автомата. Военные бежали вперед, туда же они стреляли, провоцируя противника яростней крутить пулеметный барабан и щедро выписывать атакующим летальные билеты.
Из простреленной каски выскользнул тонкий прозрачный дымок. Быстрым шелестящим и чавкающим ручьем потекла густая и соленая кровь. Ее поток пузырился и пенился, составляя на горячем песке замысловатые мозаичные фигуры из осколков черепа, загустевшей крови и кусков мозга.
Помутневшие от смерти открытые глаза бойца задумчиво смотрели вперед в желтый, бредивший миражем горизонт, в ту сторону, где в тысячах километрах отсюда ветшало и кривилось его полное детей жилище, в ту сторону, где отчаянно упирался враг, преградивший путь домой, в ту сторону, откуда прилетела закопчённая на порохе смерть!....
-Этот двухсотый!... - закричал санитар, наклонившись и пристально посмотрев ему в открытые глаза...
* * *
Бой закончился через два часа. Пыль улеглась, дым унесло прочь. Кое-где еще вспыхивали ленивые короткие перестрелки, но после большого, шумного и жестокого сражения, казалось, будто пустыню снова накрыла естественная для нее бесконечная тишина.
Противники сохранили свои позиции, атака захлебнулась и успеха не принесла. Красный соленый ручей из каски иссяк и загустел. Последние самые жидкие бурые капли отсчитывали минуты, лениво спрыгивая с края каски в черный, припудренный пылью связанный затвердевшей кровью песок.
Командир наклонился к двухсотому и посмотрел в высыхающие на солнце глаза:
-А-а-а-р-р! Не, ну, вот говно!..- прорычал он, - Сержант, быстро накрыть его!... Вот говно!... В первом же бою, первой же пулей!.... По-до-швы да-дад-же чер-рны-е еще-е!... - закашлялся он.
Подбежал сержант с полотном брезента и занес его над двухсотым.
-Отставить!... Оружие и документы?...- остановил его командир.
-Ни-ни-как нет!... Товарищ майор, он чей?... Он без нашивок и погон?... - замешался молодой военный.
-Без звезд, памятников и крестов!... - на несколько секунд задумался офицер, - Наряд, товарищ сержант, наряд!...
Командир присел над двухсотым, сдернул с простреленной головы окровавленный ремень автомата и передал оружие сержанту. Расстегнул нагрудный карман, достал темно-красный паспорт с желтым гербом и поднял его над своею, покрытой полевой фуражкой, головой:
-В штаб!... - процедил он сквозь зубы.
-А военник?... - засомневался сержант.
-В штаб! Я сказал!...- грубо рявкнул в ответ командир.
Сержант вытащил паспорт из пальцев командира свободной от оружия рукой, повернулся и побежал трусцой в сторону штаба. Офицер подтянут к себе полотно брезента, и принялся аккуратно расправлять его над телом двухсотого. Никто из живых не заметил, как из документа выпорхнул маленький белоснежный, сложенный вдвое, лист блокнота. По непредсказуемой траектории он бабочкой капустницей устремился к раскалённому песку, где сразу затрепетал крыльями на вибрирующем в воздухе зное. Еле уловимый ветерок подхватил его и, пропекая с каждой из сторон, потащил по полю боя на северо-восток - насквозь позиций противника, мимо разрушенных древних и новых городов, над реками слез, крови и горя! До адреса назначения оставалось всего лишь несколько тысяч километров....
* * *
Мои любимые и родные девочки!
Вот уже пошел седьмой месяц нашего временного расставания. Я не получаю от вас писем. Может потому, что мы уже третий раз меняем место дислокации. Сначала мы жили в общежитии, потом в казарме, теперь в палатках на полигоне. Наверное, это значит, что следующей уже будет точка!...
Очень надеюсь, что мои письма до вас доходят! И вы про меня не забываете! Звонить домой отсюда нам запрещают, поэтому пишите мне почаще! Мне здесь без вас очень одиноко!
Вчера разорвал контракт с ВС! Теперь я солдат удачи! Я догадываюсь, зачем это делается, но все равно это кажется очень странным и безответственным!
Здесь много таких как я - возрастных и семейных младших и средних офицеров. Но есть контрактники посвежее - рядовые и сержанты.
Здесь я постоянно занят! Занимаемся тактикой, бегаем каждый день по 15 км. Устаю очень! Ем одну перловку - худею! Вешу уже 75 кг! Страшно сказать, сколько я сбросил! Теперь мой вес меньше чем в двадцать лет в училище! Но наш командир по-прежнему недоволен. Требует похудеть еще и тренироваться. Готовят прямо как на олимпийские игры!
Не переживайте за меня! Война это моя профессия! С такой подготовкой, как здесь у меня совсем нет шансов погибнуть! Плох тот солдат, который никогда не был на войне! Засиделся, раздобрел, заржавел я совсем в тылу! Пришла моя очередь решать боевые задачи!
Девочки мои, вы тоже себя берегите! Все что сейчас происходит: и эта разлука, и мои тренировки, и моя командировка - это все только ради вас мои родные и любимые! Заработаю денег и вернусь домой! И тогда заживем, наконец, по человечески! Дом отремонтируем, машину новую купим! Вам обновок!. Ждите! Разлука будет недолгой!
P.S. Пишу сейчас на закате, перед отбоем это письмо. Встану завтра утром и сразу же его отправлю. Целую и обнимаю вас крепко, скучаю и очень люблю! Я обязательно вернусь!