Аннотация: Сельскохозяйственный триллер с элементами трагикомедии :)
У меня бурное сельскохозяйственное прошлое. Местами трагическое, местами комическое, а иногда и вовсе жизненно-необходимое.
Вот, к примеру, дача. Дача - слово из разряда особенных, имеющее множество нюансов. Помню - иметь её было моей идеей-фикс в младших классах. Обычная мечта обычного советского ребенка. Очень мне хотелось ехать на какую-то загадочную дачу куда-то за город, дышать особенным, по словам взрослых, воздухом, есть от пуза созревшие яблоки и говорить, вернувшись вечером в город, своим городским друзьям "Я только-только из Ниццы, с дачи. Шарман. Шарман.".
И вот однажды мои мольбы были услышаны. - Деточка, - сказала мама одним летним утром, - мне сегодня очень-очень некогда. Почему бы тебе не съездить на дачу с тетей Эммой. Покушаешь клубнички, поможешь полить грядочки.
Моё девятилетнее сердце громко стучало от радости, когда я кротким голоском ответила: - Да, мамочка, я буду слушаться. - И хорошо себя веди! Не бегай! Девочек шрамы не украшают! - добавила она (я росла очень энергичным ребенком, упасть тридцать пять раз за полчаса на неуспевающие заживать коленки - было моим фирменным знаком).
Получив торжественную клятву быть хорошей девочкой, мама вздохнула и сдала меня соседке-дачевладелице.
Дача оказалась целым миром. Пахнущим, зеленым и солнечным. С огромной песочной кучей, с четкими грядками, со смородиной, висящей на кустах. Можно было брызгаться из шлангов водой с Аленкой, тетьэмминой дочкой. И украдкой есть немытой клубнику, срывая её под укоризненными взглядами взрослых. И ходить с огромной желтой лейкой по дорожкам, поливая какие-то будущие цветы. И ловить кузнечиков в банку. И выпалывать вместо сорняков культурные растения.
А еще там был дом. С электричеством, кухней, комнатой и кое-чем еще. И вот в него нас и позвали обедать после насыщенной первой половины дня.
Мы чинно сидели на диванчике в выбеленной комнате, терпеливо ожидая заслуженной кормежки. Я, научившись читать в неприлично раннем возрасте, тогда была очень любознательной личностью. Напротив дивана висел огромный красочный календарь. Завороженная изображением и буквами, я вскочила и шустро побежала к календарю. Дальше резкая темнота, хруст, звон и истошные крики. И не только мои.
Показания т.Эммы на протяжении многих-многих лет с тех пор не изменились ни на йоту. Расширяя глаза, она по-прежнему эмоционально рассказывает, что же случилось, когда она мирно вошла в комнату: порученный её заботам ребенок совершенно без предупреждения встал с дивана и направился к противоположной стене. Только вот на середине пути взял и.... исчез.
Нынешние родители, подкованные просмотром мультиков про Тома и Джерри, односекундно бы догадалась, куда же могла деться средних размеров девочка на середине комнаты на глазах у изумленной публики.
Да. Это был он... Открытый кем-то погреб аккурат в центре комнаты. Выбрав кратчайший путь к вожделенному источнику знаний, мой организм на полпути к нему совершенно неожиданно рухнул вертикально вниз. Железная лестница удачно вписалась между детских конечностей, всего лишь немного повредив одну из них.
Намного больше повредилась психика доброй соседки, увидевшей меня после сложного извлечения из подземелья. На детской ножке белела на алом фоне косточка. И деточка, конечно, при этом завывала как дикий паровоз, что весьма отвлекало от процесса её спасения.
Это была история трагическая. На память у меня остался шикарный шрам и странная манера осматривать все полы в музеях, прежде чем я подтащу тушку к шедеврам.
Прошло определенное количество лет. Распался Союз. Сахар выдавали по талонам. Взрослые сидели в отпусках без содержания. Я заканчивала школу, когда однажды мама собрала нас с сестрой на семейный совет и ультимативно сказала:
- Дорогие дочки, у нас будет дача. Нам на работе выдали участки. Будем растить огород. Дочки расплылись в мечтательной улыбке. Ах.... Дача.... Слово "огород" не прозвучало угрожающе...
Выехав майским утром на собственную дачу, мы несколько ошалели.
Дача выглядела так: в 10 минутах езды за городом начиналась степь. И один степной участок без сопок был нарезан на квадраты и прямоугольники разных размеров. По периметрам геометрических фигур были натыканы колышки, означающие собственно размеры каждой дачи. По размытым колдобинам бродили прочие дачники с несколько перекошенными от радости лицами. Никакой водно-оросительной системы в помине не было. Равно как домиков, деревьев и вообще признаков присутствия людей - только буйно цветущая степь и следы жизнедеятельности мелкого безрогого скота.
В первый год не выросло ничего. Зато полностью износилось несколько лопат. И был по страшному блату добыт целый тракторный прицеп конско-коровьих какашек. Жуткий дефицит, между прочим. Осенью, художественно разложив содержимое прицепа по всему сельскохозяйственному угодью, мы с сестрой отправились зимовать, тайно лелея мысль о полном провале материнской дачной затеи.
Увы. Экономика скалилась всё больше. Нужно было выживать. На второй год дача обзавелась домиком: будкой-изолятором, в которых перевозят заключенных. Домик скромно стоял в дальнем углу участка, имел предбанник - холл и собственно комнату - залу, в которой жили лопаты, шланги и несколько мышей. Люди в холле могли поместиться только в полусогнутом состоянии, но дача у нас была не для пошлого мещанского отдыха. За оставшуюся заначку был приобретен огромный черный бак. Степь и казахское лето - без полива каждые 2-3 дня не вырастет ничегошеньки. Пособирав по округе деревяшки, собственными силами соорудили подобие забора. Соседи по участкам, справившись с радостью от обладания дачами, стали знакомиться друг с другом и делиться секретами. Осенью, притащив домой урожай в виде мешка картошки и других корнеплодов, мы чувствовали себя новыми Мичуриными.
На третий год случилось чудо. К участку подтянули трубы, и нам с сестрой настал трындец. С этих самых пор личная жизнь велась исключительно на даче.
Было всё: копание-полка-сажание-прореживание-выкорчевка-поливание-полка-полка-полка и так бесконечно. Любви почему-то не было. Копая по весне черно-бурую землю, мы разговаривали с жирными дождевыми червями. Они удирали. А мама говорила, что дождевые черви - это очень хороший признак.
Если бы в Казахстане были приняты остроугольные вьетнамские шляпы, то наш участок легко можно было бы опознать с воздуха. Все выходные и будние вечера три шляпы торчали на участке в 8 соток. Если бы кто рискнул подойти и поговорить с нами, предварительно приподняв наши шляпы, он был бы крайне изумлен. Т.к. говорить ему бы пришлось исключительно с тремя попами, направленными строго вверх. В космос. Лица наши смотрели в землю, выискивая для убийства очередные сорняки, сажая очередные семена и поливая бесконечные ростки.
Зиму мы продержались на собственноручно выращенной вкуснейшей картошке.И мечтали, как следующим летом, наконец, начнется ягодное счастье.
4йгод выдался крайне забавный.
У нас появилось развлечение. Познакомившись с кавалером, мы с сестрой зазывали его на дачу. Пуская слюни в предвкушении романтического, кавалер бодро скакал на разваленном дачном автобусе в степи... на дачу и свойственные ей удовольствия. Бедняжка... Он жутко обламывался немедленно по приезду. Подправляя покосившуюся сетку на заборе или окапывая дерево, некоторые умудрялись сохранить мужественный вид и весело шутить на тему облома. Мы кокетливо обливались из шланга и не менее игриво обливали кавалера, измученного нежданным испытанием его мужественности. Мама украдкой поглядывала в нашу сторону и милостиво кормила друзей горячим супом из термоса. Весело было неимоверно.
Ненужные кавалеры после такого потрясения испарялись самостоятельно. Правильных мы с теплотой вспоминаем до сих пор. Загар наш сохранялся всю зиму. Понятия целлюлит не существовало в принципе. Мышцы были в отличном тонусе без всякого спорта. Осенью пришлось нанимать машину, чтобы вывезти весь урожай.
5-й год выдался катастрофичным финансово. Дача ответила нам на вложенный в неё труд и выдала на-гора безумный урожай.
Мы собирали и продавали клубнику. 22 ведра помогли нам пережить июнь. Мы сами превратились в 3 большие клубничины. Вместо крови и мяса, мы состояли из клубнично-смородинной субстанции. Нами можно было бы рекламировать витамины.
Огромные морковки, десятки килограммов огурцов, лук, свекла, лопающиеся от огромных размеров кочаны капусты, мешки картошки - это был дачный апофеоз. Именно тогда, сестра получила навыки продавца, стоя за прилавками с пучками лука, редиски и петрушки. Мы выжили. Выжили только благодаря земле и собственному тяжелому труду.
На 6-й год можно было позволить себе мелкие сибаритские замашки.
Помню два страшных случая. Увалившись на 10 минут для заслуженного загара, стащив лямки купальника и закрыв глаза косынкой, я наслаждалась солнцем и покоем, вдыхая солнечных степной воздух. Он особенно пахнет, кто знает. Но тут мой кайф прервали какие-то шуршащие звуки. Они раздавались прямо возле уха. Приподнявши руку и стащив с одного глаза косынку, я увидала совершенно прямо сидящего суслика в 2см от моей головы. Суслик внимательно смотрел на меня. Я внимательно одним глазом смотрела на суслика. Секундой позже с дикими криками я обнаружила себя на другом конце участка. Суслик, даже не предполагаю, где себя обнаружил. Купальник остался загорать вместе с косынкой в паре соток от меня.
В другой раз я мирно собирала ежевику. Кусты кололись, я ругалась и в целях мести ела ягоды прямо с куста. Протянув руку за очередной ягодой, сорвав её и намереваясь съесть, я почувствовала что-то неладное. Ягода была несколько другой консистенции. И с размерчиком что-то неладное. Повернувши голову с уже открытым для заглатывания ягоды ртом, я обнаружила, что держу в руке что-то длинное, зеленое, и совершенное омерзительное. ААААААААА!!! Богомол!!!! Так я не орала, даже когда в погреб упала. А таких прыжков, сидя с места в высоту, вообще ни один человек не совершал. Брррр.... До сих пор передергивает.
Я уже почти 8 лет живу в Москве. Дача, солнце и степи остались в родном городе.
Весной я посадила свои голландские тюльпаны. Они должны расти в любых условиях согласно аннотации. У меня всегда была легкая рука. Росло всё, что я сажала в землю. Именно на меня всегда возлагались обязанности сеятеля.