Аннотация: Альтернативная гражданская война (значительно позже но масштабнее)
Глава 1
До начала наступления оставалось три дня, в которые должно было решиться многое. Их полк входил в состав ударного кулака Ревюгвоенсовета, из трех дивизий общей численностью в двенадцать тысяч человек. Планировалось наступление на север, и затем резким поворотом на восток отрезать обороняющиеся части возрожденцев у станицы Сторожевая.
Бывший ротмистр 27го танкового полка Юго-Западного Фронта Куликов, насильно мобилизованный в армию синих, но сумевший скрыть свое офицерское прошлое и поэтому не попавший под подозрения которые прокатились по армии после летнего разгрома под Миллерово, обдумывал план действий. Вместе с этим новоиспеченным синим комполка, сидели два его помошника комбаты второго и третьего батальонов. Комбата раз вместе с начальником опер отдела и политруком не пригласили по причине их истинной принадлежности к турухановцам.
'Предлагаю предупредить части генерала Старикова и действовать совместно с ними по обстановке',- сказал поручик Костин, комбат три.
"Невозможно из-за слежки особого отдела, они предполагают, предательство на уровне дивизии-полка ещё с прошлого отступления, когда наши части умудрились потерять абсолютно все тяжелое вооружение", - ответил Куликов.
"Открытое выступление сейчас смерти подобно, особенно если возрожденцы не перейдут своевременно в атаку, да и нас слишком мало", - вставил Сухов, в прошлом командир разведвзвода, а теперь комбат два.
Через двадцать минут у Сухова появилась идея использовать отраву. Было решено отравить основной состав полка, перед наступлением, тогда когда свои будут предупреждены и не будут есть.
В ночь после ужина верные командиру полка солдаты стянулись к штабу, где их быстро организовали в две роты и отправили на фланги позиций полка удерживать коридор для возрожденцев. В то время когда специальный отряд из двадцати бойцов был отправлен на уничтожение штаба ударного корпуса или по возможности хотя бы дезорганизации управления.
Удар по штабу возглавлял сам Куликов. Ему удалось беспрепятственно провести своих людей на исходные позиции, где они сняли охрану. Тревога поднялась только при взрывах гранат, которыми забрасывали в казармы роты конвоя штаба. Одновременно в южном здании раздались выстрелы из офицерских пистолетов, что насторожило офицера. Особенно если учесть что атака предпринималась с севера, и на юге не могло быть штурмовиков. На выяснение были отправлены двое солдат. Позже стало известно, что там находились десять военспецов - заложников, которых заставляли разрабатывать оперативные планы. Они, услышав взрывы, решили попытать счастья и освободиться воспользовавшимся случаем. Оглушив двух конвойных и завладев их оружием, они уничтожили оперативную часть штаба, состоящую из их бывших учеников. Когда же посланные на разведку солдаты сунулись в дом, то один из офицеров неосторожно высунулся в коридор и получил очередь от штурмовика не ожидавшего найти здесь союзников. Слава богу, это была единственная жертва, так как офицеры прокричали кто они такие, да и картина разгромленного штаба была красноречивей любых разъяснений. В общем, штаб был уничтожен полностью, но уже через десять минут показались первые солдаты второй конвойной роты, охранявшей склады, и если в начале их легко отгоняли стрелковым оружием, то когда их набралось около полутора сотен, пришлось трудно. Особенно сильно при обороне помогал легкий миномет неизвестно для чего находившийся на территории штаба. Он, несмотря на свой малый калибр, причинял большие неприятности синим, которые имели даже мелких окопов. Но видимо у синих был неплохой командир, он быстро расосредоточил солдат по местности и связал обороняющихся штурмовиков перестрелкой, пока сам готовил атаку - накапливая войска под прикрытием дальних строений, которые не оборонялись.
Однако в этот день судьба была не очень благосклонна к синим, а если быть уж совсем откровенным, то это был совсем не их день. Через полчаса к территории бывшего штаба шли передовые части Возрожденцев беспрепятственно прошедшие оборону уже несуществующего полка и теперь продвигающиеся вперед, уничтожая не ожидавших такого синих. Они раскатали в тонкий блин конвойцев, которым даже отступить-то и возможности не было.
Такой неожиданной бывает судьба на войне - ещё вчера сами собирались наступать, а сегодня уже один полк полностью уничтожен, штаб разгромлен и к тебе в тыл вышли подвижные мех группы усиленные легкими танками. Которые отрезают все линии и все пути отступления. Вот уже дезорганизованная и неуправляемая масса мечется и попадает под огонь штурмовиков на открытом пространстве, куда их специально пропустили, то под сосредоточенный огонь тяжелой артиллерии перемешивающей своими чемоданами грунт и хрупкие тела. К вечеру все было закончено, и ударный корпус Ревюгвоенсовета перестал существовать в природе, в плен попало меньше четырех тысяч человек.
Из отряда Куликова в живых осталось только сорок, но они своим подвигом обеспечили успех этой операции. Один из фланговых отрядов под командой Костина был полностью уничтожен в схватке с синими курсантами, пытавшимися подрезать основание клина. При штурме и дальнейшей обороне штаба погибли десять солдат и три бывших заложника. Всем оставшимся в живых вручили награды. В частности ротмистру дали погоны подполковника и Георгий третей степени, четвертая у него была еще с великой войны. Его направили командовать штурмовым батальоном в мех корпус Борейко, почти всех из его отряда отправили с ним. Исключением явился только поручик Сухов, получивший штабс-капитана и вызов в распоряжение Разведуправления Южного направления.
Глава 2
Путь пролегал по недавно освобожденным землям, где еще пошаливали недобитые последователи Туруханова. Конечно, наличие в поезде семи десятков военных гарантировало благоприятный для эшелона исход столкновения с шайками, но все равно атмосфера давила. Но что такое эта угроза для людей пережившие ещё вчера страшный бой многие завалились спать. Когда поезд подъехал к небольшому мосту через Донец, произошел взрыв. Одновременно с этим упали сраженные меткими выстрелами часовые на паровозе. В атаку бросились пехотинцы, но их внешний вид очень не походил на окруженцев слишком опрятно они выглядели. За считанные секунды, преодолев расстояние от зарослей кустарника до насыпи, они уже почти ворвались в вагоны, где солдаты еще только расхватывали оружие. Но в этот момент ожил станковый викерс установленный в башенке последнего вагона. Атакующие первоначально упустили его из внимания, потому что пулеметчика не было видно, но оказалось, что он всего лишь спал. Он длинной кинжальной очередью буквально смел наступающих с насыпи. Поливая их огнем, он оттеснял их от поезда, пока к обороне не присоединились вскочившие солдаты. Пытавшихся укрыться у подножия насыпи, было прекрасно видно и их быстро перестреляли, но оставалось еще минимум пара снайперов снявших часовых и еще семь человек выскочивших из вагонов. Решив не терять людей в бесполезной лобовой атаке, подполковник высадил их с обратной стороны эшелона и послал в обход под прикрытием пулемета. Но снайперы были в буквальном смысле хороши, через десять секунд пулеметчик упал с простреленной головой. Пехотинцы же без прикрытия тоже не могли высунуть голову из-за насыпи. Они оказались в патовом состоянии синим, не уйти их догонят и уничтожат, а возрожденцам не было возможности атаковать, не понеся фатальных потерь. Так продолжалось в течение получаса. Положение спасли коптеры, вызванные по рации - уничтожили снайперов напалмовыми боеприпасами. Пехота поднялась в атаку влекомая офицерами. Потеряв четыре человека, они добежали до зарослей, где в короткой рукопашной добили остатки синих. В плен взяли двух товарищей командовавших отрядом. Выяснилось, что это была группа, засланная в тыл с целью дезорганизации во время предполагавшегося наступления сорванного ими. Выяснили радиочастоты остальных групп. Связались с командованием и доложили ему полученную информацию.
Через два часа ремонтники восстановили полотно, и эшелон отправился дальше.
Глава 3
По прибытии эшелона к месту новой службы как старший команды Куликов отправился отмечать прибытие и ставить своих людей на довольствие. И какого же было его удивление, когда в штабе он узнал, что его командиром будет полковник бронетанковых войск Петровский, в бытность его юнкером лучший друг в корпусе. После последовавших буйных проявлений чувств и перепоручения забот о прибывших в руки адъютанта бригады штабс-капитана Савельева, они сели в кабинете полковника. Судьба их после начала войны была очень разной. Если Куликов воевал преимущественно на юге, то Петровский преимущественно на Северо-восточном фронте, с небольшой командировкой на Кавказ. В начале ему командиру роты тяжелых танков пришлось принимать участие в Минском сражении, где он записал на свой счет четыре подбитых танка, а рота уничтожила более двадцати, потеряв только два. И задержала на сутки продвижение танкового полка кайзеровцев. Итогом стало присвоение звания ротмистр и Георгия четвертой степени.
Потом были наступление под Могилевом, когда уже его батальон с приданным пехотным батальоном прорвал оборону и занял высоту в километре за основной линией обороны врага, перерезав линии снабжения. Они держались сутки, пока не осталось только пять танков. Выбраться к своим, сумели только два танка и сорок человек пехоты. Но, невзирая на потери, это было успехом - они приковали к себе силы двух кайзеровских пехотных дивизий и панцерного полка.
Затем госпиталь, снова батальон, командировкой на Кавказский фронт, где он должен был перенимать опыт боев в пересеченной местности. Однако к
Как раз на это время пришлось наступление турецких войск поддержанных переброшенными австрийцами и кайзеровцами. Как обычно на войне танковые командиры, особенно те которые воюют на передовой, не живут долго, и через три дня после начала наступления врага Петровский занял место комполка. За две недели пока он командовал полком, они отбили четыре больших атаки турок, кроме того, была одна атака немцев. Потери составили семьдесят процентов списочного состава, но они устояли. За это ему дали подполковника и Георгия третей степени.
После возвращения в свою часть со значительным опытом. Он получил и готовил свою часть к таким действиям. Но вместо переброски их кинули в мясорубку Рижского сражения, где его и ранили - шальной снаряд разорвался около кп, когда он раздавал приказы подчиненным. Затем госпиталь в Москве, где он провалялся два месяца, очень сильная контузия привела к затруднению координации. По выздоровлении его направили в формирующийся мехкорпус генерала Борейко, но дали неделю отпуска. Там его и застал Развал. Естественно, что как нормальному боевому офицеру это не могло понравиться, и он ушел в подполье. Следующие два месяца были сплошным кошмаром, новая власть устанавливала свои порядки, уничтожая государство, а подпольщики готовились к перевороту. И вот в решающий день они двинулись по направлению к Кремлю. В их отряд входили три сотни бойцов в основном офицеры, но было много и унтеров, особенно георгиевских кавалеров. Сбив по пути два патруля рабочих дружин, которые пытались преградить путь, они наткнулись на баррикаду на пересечение улиц. Обходить было очень долго и синие могли эвакуировать своё руководство пришлось атаковать в лоб. Так зарождалась традиция офицерских частей атаки в полный рост на кинжальный пулеметный огонь. Потери были чувствительны более шесттдесяти человек, но когда они перемахнули через завал, то отыгрались за все. Пленных не брали, раненых добили штыками - все помнили показательные казни офицеров, расстрел кадетов и юнкеров Московских училищ озверевшими запасниками. Когда они добрались до Кремля, паника там уже достигла своего апогея. Все кто мог, бежали, бросая любые документы да и вообще все что мешало быстрее бежать, включая оружие их, встретила отсечная группа. Но штурмовавшие не знали этого и с ходу преодолев кольцо стен ворвались на территорию. Уничтожая обороняющихся в одном здании за другим они медленно но неуклонно продвигались вперед. Отсечная часть ударила с тыла и помогла добить обороняющихся. Расстрел синего руководства и командования произвели через пять минут на Лобном месте. Бои продолжались еще два дня пока последние рабочие дружины не сложили оружие.
Потом с формированием новой армии его снова отправили в корпус Борейко. Получив мехбатальон и поступив под командование Куницына, он отправился освобождать Нижний Новгород. Затем было отражение наступления войск Верховного Президента и впечатляющие по замыслу и исполнению операция, связанная с этим. Отступая , перегруппировываясь, атакуя и снова отступая они полностью измотали ударные армии синих и перешли в наступление сами. За эту операцию он получил полковника, Георгий второй степени и полк. Но сам полк находился в стадии формирования, и ему предстояло создать его как полноценную боевую единицу.
Глава 4
Его батальон состоял из четырех рот: две танковых, одна мотопехотная и одна самоходок. В наличии имелись пять Муромцев, двенадцать Макаровых и семь комет, также было три переделки австрийских и немецких танков. Мотопехота имела двадцать броневиков и могла перемещать три сотни пехоты против наличных восьмидесяти человек, что наводило на мысль о возможном развертывании в полк. В самоходной роте были два тяжелых взвода из крокодилов с их стопятидесятидвумя миллиметровыми орудиями способными уничтожить любую технику синих и перепахать любую их оборону их недостатком была только малая вместимость боезапаса - двадцать пять выстрелов и взвод легких ос непосредственной поддержки пехоты на поле боя. Ротами командовали капитаны Андреев, Дроздов, Гусев и штабс-капитан Шмелев. Бронеходчики Андреев и Дроздов были кадровыми военными закончившими юнкерское училище бронетанковых войск перед войной, самоходчик Гусев по образованию был артиллеристом, но еще в Великую войну переклассифицировался в самоходчики, представитель махры же в войну служил в Казанском гарнизоне поручиком. Его история была самой удивительной, он занимался обучением пехотных отделений штурмовым действиям в городских условиях. Когда в Москве и Питере произошли восстания, то он подняв своих солдат разгромил штаб синих в Казанском кремле, следствием этого стала полная дезориентация синих и позволившая в семикратно уступающим в силах возрожденцам победить.
Познакомившись с офицерами, подполковник организовал смотр батальона с техникой. Солдаты со своими командирами выстроились в линию, и Куликов пошел знакомиться с ними. Как бронеходчик он начал с танковых рот. Осмотрев, тяжелые Муромцы он остался доволен их состоянием, так же порадовали Макаровы и переделки, а вот творения английских союзников были очень изношены.
"Андрей Васильевич, я очень недоволен состоянием вашей техники" сказал подполковник.
"Илья Викторович, поймите у нас нет возможности проводить нормальное обслуживание английских машин, ремонтные возможности очень ограниченны несоответствием наших стандартов" ответил командир второй роты.
"По вашему мнению, где мы можем получить эти ремонтных мощности, отбить у синих или запросить их у командования с севера где до сих пор хранятся склады союзников?"
"Я считаю, что лучше попытаться и там и там иначе останемся ни с чем".
"Хорошо так и поступим".
Следующим располагался самоходная рота, состоянием дел в которой он остался очень доволен. Штат пехотной роты имел сильный недокомплект нижних чинов при значительном избытке офицеров. Средств усиления имелось с избытком на случай разворачивания в батальон. Батальону было обещано пополнение общей численностью в три сотни человек, из которых менее пятидесяти человек были ветеранами с Западного направления, а остальные либо добровольцы из пленных, либо добровольцы с контролируемой АВР территории. Что позволяло надеяться довести штаты до норм, но наводило на мысли об их роли в предстоящем наступлении. Если их часть пополнялась до штатного состава, то вероятно они будут брошены в самое пекло.
Глава 5
Синие решив не ждать наступления возрожденцец сами атаковали части восточного направления. Куликов проснулся от канонады разыгравшейся восточнее их позиций верст на пять, там занимали оборону по фронту части 57го полка насчитывавшие всего сто человек в батальонах. Центральный батальон связали интенсивным обстрелом, а фланговые атаковали под прикрытием огневого вала. Организованная оборона рассыпалась через пятнадцать минут, остались отдельные очаги ни как не связанные между собой. Мех батальон стоявший во второй линии контратаковал по левому флангу наступления, поддержанный батальоном 56го полка. Он смог дойти до первой линии где встретился синими танками. Пусть у возрожденцев была лучше техника, выучка экипажей, но банальный численный перевес в несколько раз и в этот раз сделал свое дело, на поле остались дымить семь авровских танков и пятнадцать вездеходов. Но их смерть была не напрасной, эта задержка позволили организовать на второй линии устойчивую оборону. Мы разместились на правом фланге позиции, граничащем с непроходимым болотом, размазав роту Шмелёва по фронту, танковые роты разместив на флангах, с наших богов войны я поставил в центре, прикрывать все наши порядки.
Передовые охранения завязав перестрелку прощупывали друг друга, минут пять, пока броневик синих не накрыл снаряд из крокодила. Следующие двадцать минут синие то появлялись, то исчезали из поля зрения. Как потом выяснилось они узнавали схему огня, у них оказался очень хороший военный советник. Нашу передовую траншею накрыли снаряды шестидюймовых гаубиц. После десяти минут огонь начал слабеть, пересчитав потери мы убедились в том, что синие артиллеристы не умеют стрелять также как и полгода назад. Посчитав, что обстрел заканчивается я отдал приказ на выдвижение. Однако после небольшой паузы обстрел продолжился и теперь он был гораздо эффективнее, а соответственно наши потери куда серьезнее.
Хорошо, что выучки синих не хватило на наступление за огневым валом, иначе нас бы сбили с позиций и просто растерли бы в порошок. За пару минут передышки, я передвинул роты Дроздова и Гусева ближе к центру, где синих виднелось значительно больше. Первую атаку из одной пехоты отбили очень легко, даже слишком, что вызвало странные мысли. Но вот уже на второй пришлось задействовать танки. Засветив их позицию мы сразу получили огневой налет, выведший из строя три танка. Танк Гусева был уничтожен прямым попаданием шестидюймового снаряда в башню. Командование принял на себя его зам штабс-капитан Орешкин. Он принял решение выйти из-под обстрела контратакой. В ожесточенной схватке его танки и пехота, отправленная на поддержку отбросили синих на исходные позиции.
К нам подошло подкрепление, в виде пехотного батальона общей численностью двести семьдесят человек, под командованием капитана Иванова. Его мы разместили на левом фланге и в центре, стянув роту Шмелева на правый фланг. Значительно усилив этим свои позиции мы смогли отбить еще три атаки, особенно в этом нам помогли авиаторы, качественно проштурмовав позиции синих артиллеристов, судя по их докладам там был ад. Отсутствие артиллерии синие попытались компенсировать массой, но тем лучше было для нас. Понеся сильные потери синие успокоились, выпавшую нам передышку мы использовали для улучшения позиций и подсчета потерь. Батальон потерял убитыми более пятидесяти человек, в том числе капитана Гусева, штабс-капитана Самсонова и поручика Егорова, было ранено сто семьдесят семь человек, тяжелых четырнадцать в том числе поручик Бахмыч их мы отправили в тыловой госпиталь. Стиль поведения синих значительно изменился с первых атак, мы долго не могли понять в чем же дело и все ждали подвоха.
Следующие пять часов нас не атаковали, только один раз обстреляла пара коптеров, один из которых сбила наша зенитка. Синие сосредоточили свое внимание на центральной части оборонительной позиции. Как нам потом стало известно против неполного полка мотопехоты и батальона танков была брошена Сибирская танковая дивизия и 2й Уральский стрелков корпус, всего около пятнадцати тысяч штыков и семьдесят танков. Оборона продержалась менее часа, после по её прошли, никто не отступил - все остались там. Синие хлынули в прорыв, растекаясь в ширь, им теперь противостояли разрозненные части и тыловые подразделения.
По прошествии пяти часов тыловое охранение заметило пару синих легких танков и вездеход с пехотой. Взвод поручика Комарова атаковал их из засады, уничтожив один из танков ракетой. Пехоту выпрыгнувшую из броневика положили в два пулемета. Экипаж оставшегося танка попутался удрать, но заметив нацеленный на него пускач, выкаченный на прямую наводку, сдался. В этой схватке был ранен всего один боец, его зацепила очередь танкового пулемета, а вернее камни полетевшие от нее. Взвод вернулся на свою позицию и наскоро перевязав его отправил вместе с трофеем и тремя конвоирами к командованию. Вот только тут мы поняли, как влипли - прижатые к болоту, без снабжения и пополнения. Укрепление тыла заняло еще два часа, за которые к нам смогли, пробились сорок семь человек, кто группами, кто по одиночке.
Глава 6
Следующие сутки нас плотно обжив оставили в покое, синие стремились расширить захваченную территорию, оставив нас на сладкое. По радио сообщили, что они продвинулись на семьдесят километров и помощи нам ждать неоткуда, но пообещали подкинуть снабжения на грузовых коптерах, пользуясь превосходством в воздухе. На совещании импровизированного штаба предлагались разные варианты, вплоть до прорыва и отступления по болоту. За первый вариант стояли танкисты, а второй отстаивала пехота. Но, взвесив все за и против решили не бросать подготовленные позиции, без них наша боевая устойчивость уменьшалась в разы.
Для техники подготовили капониры, по несколько для каждой единицы. Пехотные позиции стали трехрядными. Разведчики смогли собрать и дотащить до нас три ротных миномета, два пускача, и две противотанковые бофорса. Авиаторы доставили десять бойцов разведчиков, снарядов и патронов, забрав от нас тяжело раненных. Они принесли известие о готовящемся наступлении, досрочно переброшенные с Юга войска должны были начать через два дня. Прибывшие разведчики, проконсультировавшись с нашими, ушли в поиск. Результатом стали данные о местоположении трех полевых складов, двух батарей орудий крупного калибра, одной ракетной батареи, танкового батальона и сведения о численности окружавших нас синих войск, коих насчитывалось две тысячи штыков при восемнадцати танках и самоходках.
Сообщив полученные сведения в штаб Борейко, мы получили приказ "удерживать занимаемые позиции и способствовать удару 3го десантно-штурмового корпуса". Согласовав с его командованием время атаки, мы разработали план действий на следующий день. В два часа ночи с позиций выдвинулась разведка усиленная пехотным взводом. В семь наши танковые и самоходная роты атаковали и рассеяли окружавших нас с тыла синих. Их танковый батальон попытавшийся ударить во фланг, попал в минную засаду нашей разведки и потеряв десять танков отступил. Когда же на ликвидацию прорыва выдвинулись пехотные части, настала пора десантников. Синие подверглись атаке штурмовиков и коптеров на марше, понесли значительные потери, но это было не все. Следом за коптерами на них посыпался десант. Высадка была произведена по схеме ромба - синие попали в его середину и обстреливались со всех сторон, самым сложным было не попасть по противоположной стороне ромба, но десантники были опытными. За тридцать минут из семисот человек входивших в состав атаковавших колонн в живых осталось менее сотни, они сдались в плен.
Оставшиеся блокировавшие нас части начали поспешное отступление. Но уйти далеко им не дали, десант и танки. Теперь синие сами оказались в положении окруженных, только масштаб был более крупным, а шансов выбраться значительно меньше. Их командование осознавало что их сила только в концентрированном ударе и на прорыв были брошены лучшие силы: танковая дивизия, вернее то что от неё осталось, и две дивизии пехоты, одна прикрывала отход. С внешней стороны ударили три полка синей гвардии и два батальона курсантов комсостава.
Удар был страшен и если танки по большей части уничтожила авиация, то численный перевес не делся никуда, нас вместе с десантниками насчитывалось немногим более пяти тысяч, а синих шестнадцать из них шесть абсолютно свежих. Пехота шла цепями, наши пулеметы и орудия бьющие на прямой наводке осколочными скашивали её целыми рядами. Но она шла и конца этому не было видно. И только мех части 4го и Сводного корпусов, заставили их остановиться. Ещё полчаса они пытались найти выход, избываемые со всех сторон, а затем начали сдаваться в плен. Внешняя часть синих предпочла отступить и закрепиться на оборудованных позициях восточнее нас.
Потери войск были огромны, мы только из офицеров потеряли половину состава, нижних чинов больше трети - безвозвратные, еще треть возвращение в строй в течение полутора месяцев. Некоторые части были полностью уничтожены, особенно стоявшие на острие синего удара. Потери в технике были не столь фатальны, но, тоже очень чувствительны. Синие - же потеряли значительно больше основная масса их боеспособных войск была полностью ликвидирована в котле, они потеряли около тридцати тысяч из них шестнадцать пленными, техника ударных частей была потеряна полностью, да и оставшиеся части в последних атаках очень сильно пострадали. Для синих особенно критичны потери подготовленного состава, восполнить их было нечем.