РАССКАЗ О ЧЕЛОВЕКЕ, КОТОРЫЙ ИСКАЛ ВЕРБЛЮДОВ И ПОСТРОИЛ В ПУСТЫНЕ ГОРОД
(ФАНТАСТИЧЕСКАЯ ИСТОРИЯ)
Рассказывают, вот еще что выслушал на академических бдениях во дворце персов царь Ануширван(1), обладатель правильного мнения и камня гор края земли аль-Хинд(2), в недрах которой камни, подобные оному, добываются в никому нераскрываемых залежах, чьи распределенные в замкнутые точечные овалы (священным числом по сто элементов и восемь(3) или объединяющие десять священных чисел, что подразумевает под собой, что в некоторых случаях у Аллаха Всемогущего, создателя Неба и Земли, и всякой вещи, ее хранителя и самого милосердного из милость дарующих, пошло на сотворение овалов по тысяче драгоценных элементов и восемьдесят) редкостные жилы расположены посередине непроницаемых гранитов как бы молитвенными четками, обещающими великие блага всему миру. И вернувшиеся из путешествия в землю Хинд говорят, что таковые камни однажды, будто, начнут блистать отраженным блеском поедаемых пламенем размашистых линий калама каллиграфа, передающего смысл знака Судного дня, в коем энергия крылатых существ ярости и раздражения породила дрожание плит пяти материков и известных климатов, и количества небес, о коем Аллах лучше ведает, вызвавшее неровности, искривления и разбрызгивание субстанции Огня, каковою повисающие как бы на гвоздях на воздухе символы пишутся, когда одна за другой отпадут части твердой поверхности с гор при сошествии туч на небе как бы в ужасное черное лицо, метающее на части света тридцатидневным дождем и громами без минуты тишины. И все, кто об этом говорит, обязательно прерывают себя стихами:
Все, что будет: и зло, и добро - пополам
Предписал нам заранее вечный калам.
Каждый шаг предначертан в небесных скрижалях,
Нету смысла страдать и печалиться нам.(4)
И потом они говорят, уже бесстрастно глядя на какую-то точку прямо перед собой, и это уподобляет их отвечающим школьникам, что эта ужасная чернота будет не от туч, и не от спустившейся на мир ночи, а как бы пришедшею на лицо от омрачения существа гневом, и что из ноздрей у него полетят огненные рваные искры. И так об этом передают путешественники в аль-Хинд, ибо это происходит в собраниях тамошних правителей, что ученые люди всему Сотворенному, о котором они думают, ни капли не сомневаясь, что это Нереальное, потому что - Оно сон Несотворенного, через вычисления путей и звезд предрекают конец(5).
То есть это всё особые камни, в которых - все приятное Аллаху Всемогущему.
И свидетели, сопричастные эпохе царя и его правлению, смотрели на Ануширвана, царя величайшего, и так отзывались, что это сокровище "камень" было - лучшие достоинства души человека и правителя своего мира, и что это счастливое обстоятельство происходит с человеком оттуда, когда оный обучается в детстве и юности, кроме светских, гражданских и точных наук быть приверженцем того, что пришло к нам через Пророка, и непременно перечня свойств царя Сулеймана сына Дауда(6), - мир с ними обоими!
И было такое еще следствие влияния на народ царя времени, что звездочеты и обладатели перьев, родившиеся намного вперед и дальше предела дней его жизни, сильно изумляясь такой высоте помышлений, всеобъемлющей доброте, распространению справедливости и осыпанию милостями людей в его веке и столетии, изобретали свои действенные талисманы, дабы оные могущественные и крайне сложные в изготовлении каменные вещи в виде медалей и перстней, покрытые искусными, тонкими, гравированными письменами под гравированными листьями растений древними печатями, черпали непробиваемую стрелами отрицательной судьбы защиту из того же источника, каковым, как бы Салсабилом питаемый, царь Ануширван прославлялся. Ибо сказано: "В саду том напоят их там [также напитком] из чаши, на имбире настоянным, из источника тамошнего, прозванного Салсабилом"(7).
И вот передают, что царь Ануширван со вниманием выслушал рассказ, про одного благочестивого молодого человека, чей отец обладал неограниченной властью и богатством, что однажды он углубился в пустыню, разыскивая своих убежавших верблюдов, и в первый день он не справился, потому что небо подготавливало ему нечто для смертного лучшее, о чем он не мог догадываться. И он упустил луну и звезды два раза, и дело его затянулось на третий день.
А он имел при себе молитвенный коврик, посох, две лепешки и бурдюк с водой, каковой теперь опустел и походил на желудок голодающего нищего, и вес бурдюка сообщил бы багдадскому водоносу, что в нем осталось жидкости, чтобы наполнить какие-нибудь три ложки.
Душа молодого человека очень тосковала, и он не был в силах удерживать свою грудь от тяжких вздохов, потому что он искал в уме, в чем состоят недостатки его жизни, что он до сих пор не может найти себе в пустыне никакой помощи. И он не мог в палящий зной часто возводить глаза к небу, в котором что-то творилось с раскалившимся, но не испепеляющим себя, желтым алмазом, от стеклянного, рассыпанного всюду сверкания массы вещества, называемого мерою времени, каковое как бы увязывалось за его ногами и с них обрушивалось, как обрушилось Время джиннов со стоп набежавшего сюда с ними и отхлынувшего назад горизонта. И иногда он шел, читая что-нибудь подходящее к его состоянию по книгам, каковые от первой и до последней страницы переселились в его память. И среди строк были такие стихи:
Этот старый дворец называется - мир.
Это царский, царями покинутый, пир.
Белый полдень сменяется полночью черной,
Превращается в прах за кумиром кумир.(8)
Произнеся их, молодой человек ободрился, и когда ему надо было по часам останавливаться, он расстилал коврик для молитвы, и когда шел, то шел, перебирая жемчуг коротких сур, и своим терпением, каковое - ключ к радости, призвал себе по ангелу на каждое плечо, которые говорили все то, что говорил он, вместе с ним, и таким образом возвысил потолок дольнего страдания до купола над садами и источниками, поддерживаемого колоннами, и это у него получилось, почти как в поговорке, в которой говорится, что когда у человека ничего нет, то он довольствуется в еде малым, а когда приходит достаток и изобилие, ему хочется приготовить из продуктов что-нибудь праздничное и более изысканное. И тогда Аллах низвел ему изобилие после малости, и он увидел зеленые верхушки деревьев и под ними как бы широкое разлитие синеватой воды, и у колодца погонщиков, сопровождающих верблюдов. И он видел их издалека, как множество фигурок людей и животных на ладони Творца, из которых один человек передвигался по этому маленькому оазису в белой истрепанной одежде, потому что он был из тех, про кого говорят, что он - один из пророков.
Молодому человеку, который искал своих верблюдов и упорно, и тщетно три дня в пустыне, удалось возвести глаза к небу, несмотря на ослепительное сияние в нем изжелта-белого солнца, и в них была влага показавшихся слез и выражение почтительности и благодарности.
Когда молодой человек привел свои бедные стопы на ковер оазиса, один из пророков сказал, что он получит своих верблюдов, если выполнит его условие. И молодой человек тут же согласился, видя, что не может быть двух мнений в отношении того, подчиниться ему или ослушаться. Ибо в лице человека, который ему приказывал, как власть (духовную) имеющий, было минутное сияние, что он говорит с ним, как тот, кто видит восемнадцать тысяч миров(9), когда поднимает глаза к небу, а молодой человек надеялся научиться видеть в зените неба сияние, дозволяемое продвинутому ученику.
Он получил задание построить город из песка без применения составов, скрепляющих песчинки в блоки, и с этим отошел от человека в белой истрепанной одежде. И он жил там три месяца, а потом еще целых три года, проводя свое время в молитвах, постясь по календарю правоверных, ухаживая за своими верблюдами и поднимая по начерченному на песке плану часть городской стены с плоскости пустыни там, где кончался ковер оазиса, хотя это казалось делом из невозможных на земле человеку. Когда же прошел этот срок, во все часы которого молодой человек учился у одного из пророков знанию религии, а это - главный вид Знаний, о каковых говорил саййид Мухаммад (да благословит его Аллах и да приветствует!), так что, не отклоняясь, пошел по тому Пути, по которому идут все люди, облагодетельствованные Аллахом Всемилостивым, Милосердным, он увидел во сне город превосходных по крепости и устойчивости и общему ощущению легкости, выражающейся через возвышенную красоту, домов, мечетей, башен и садов с источниками, из каких не один не бьет струями, но сооружен как бы проливающим кусок холодноватой и совершенной, прозрачно и бесшумно колышущейся над широкими ступенями нескончаемой ткани воды, а, проснувшись, увидел, что за ковром оазиса в пустыне начинается этот увиденный им во сне город.
Выслушав историю от первого слова до последнего, царь Ануширван спросил своих подданных, известна ли им дальнейшая судьба молодого человека, и как далеко он увидел, когда через три года поднял свой взгляд на небо? И на вопрос царя те, чьими устами была передана история, отрицали, что им известно большее, нежели уже было высказано. И при этом добавляли, что построенный за одну ночь в пустыне красивый и прочный город они считают вторым очевидным достоинством рассказа, поскольку за первое достоинство все единодушно признавали высокое мнение в столь молодом человеке о Знании религии и его безупречном поведении от первого шага, которым был поиск убежавших верблюдов, и до последнего, когда он успешно завершил первую ступень обучения у человека, о коем говорят, как об одном из пророков.
Тогда царь Ануширван воскликнул, что Тот, кому принадлежат сотворение и власть, устроил им путь во дворец, дабы они узнали, что молодой человек, до которого дошло в пустыне, что терпение - ключ к радости, обучился, глядя в небо, видеть до сияния, дозволенного ученику, который проходил обучение первой ступени! И если они пожелали бы к тому же узнать, во сколько раз это достижение отличается от примера единения человека и Бога, благодаря которому человек, которого считают за одного из пророков, способен видеть восемнадцать тысяч миров, то стоит только представить себе, как это было бы, если бы у них с одной стороны дворца сейчас стоял бы один человек, а с другой - ровно восемнадцать тысяч.
И так подданные царя, изумившись, поняли, что вот тот фигурировавший в поучительной истории молодой человек, отец которого обладал неограниченной властью и богатством, сидит на троне перед всеми присутствующими тут на академическом бдении.
Да пребудет со всеми нами мир и благословение Божие!
14 июля 2015
Примечание:
(1) справедливый Хосрой-Ануширван - персидский царь (517-539г.г.);
(2) аль-Хинд - (арабск.) Индия;
(3) 108 - число бусин в индийских четках (джапа-мале), 108 или 1080 - количество повторений имен Бога;
(4) "калам" - перо; см. кн. "Рубайат" О.Хайяма, стихи 271; вообще, О.Хайям считается суфийским поэтом;
(5) здесь рассказчик касается краешка такой мировой религии и философии, как Индуизм;
(6) Сулейман сын Дауда = Сулейман ибн-Дауд - царь Соломон, отцом которого является царь Давид; см. также Ветхий Завет;
(7) Салсабил - источник в Раю; см. Коран, 76:[17-18]; цит. по изд. Джалал ад-дин Мухаммад Руми "Маснави-йи Манави" ("Поэма о скрытом смысле), Первый дафтар, Введение // "Свет Его словно ниша, в которой светильник, сияющий блеском ярче рассвета"; Пер. с перс. О.Ф.Акимушкина, Ю.А.Иоаннесяна, Б.В.Норика, А.А.Хисматулина, О.М.Ястребовой. / Общая и научная редакция, указатели А.А.Хисматулина. - СПб.: "Петербургское Востоковедение", 2007. - 448с.
(8) см. кн. "Рубайат" О.Хайяма, стихи 38;
(9) познание 18000 сотворенных миров - считается первым шагом на пути суфия; в рассказе говорится, что царь Ануширван имел определенные успехи на Пути, но его "первая ступень", конечно, много ниже, поскольку самоотверженность и преданность настоящего суфия - недоступна и даже непредставима большинству людей