... то тем же путем, что и тот путник, показалась на прибрежной полосе шайка разбойников Халида-ад-Данафа, под копытами коней всадников коего грозилось потерять жизни феллаху и полководцу халифа аль-Кихры, ибо толпа сиих следила, задрав головы, за коршуном, у коего в когтях была белая курица, каковое явление раззадоривало Халида-ад-Данафа со спутниками в бешеном галопе гнаться охотою спускаемых с луков стрел за похитителем домашней птицы, до коей оным, в общем, не было никакого дела. Живы же двое людей в беспамятстве, происшедшем с таковыми, не связанным между собою никаким образом, остались по той причине, что Халид-ад-Данаф не промахнулся попасть на скаку в курицу, каковую тут же выпущенную из хищной хватки коршуном, не посчитанную добычею крылатой тварью, предводитель поймал, остановив скакуна своего в нескольких прыжках копыт такового от чьих-то как бы останков, ловко перехватив свободную часть древка собственной стрелы, торчавшей из-под безжизненного крыла из бока курицы, каковую Халид-ад-Данаф, швырнув себе за спину в уверенности, что трофею не дадут упасть на землю подчиненные, велел кому-нибудь без промедления ощипать и положить в мешок до привала с приготовлением пищи.
Покинув свое седло, главарь, встав на песке напротив голов феллаха и Джаухара, внимательно рассмотрел видимый оному с малого расстояния как бы кусок лица того и другого, и, с каковым созерцанием как бы дабы покончить с удовлетворением, потребовал подать оному копье, коего острием со стороны спины Халид-ад-Данаф тутже прекратил путь в мире феллаха, коего труп двое людей оного немедля предали волнам, пока двое других перекатили Джаухара с живота на спину, а еще один взялся за исполнение приказа главаря носить ермолкою, упавшей с головы феллаха, воду, пока не совершится полное омовение черт неизвестного, пока самое Халид-ад-Данаф занимал свое время исследованием кувшина, ручку коего удалось извлечь из сжатой ладони Джаухара, коему вода должна была помочь очнуться, приложив старание к тому, чтобы отогнуть каждый палец из захвата правоверного. Разбив сургуч посредством рукояти своего серебряного кинжала, Халид запретил рассыпаться всадникам и разбегаться спешившимся кто-куда, ибо по крикам и воплям сообщников впал в ясность, что те опасаются освобождения заключенного в посудине царем Сулейманом-ибн-Даудом, - мир с оными обоими! - ужасающего видом и гневом ифрита, объяснив, вскочив в седло и размахивая над своей головой открытым кувшином, что на сургуче отсутствовала печать повелителя правоверных, а, посему, назначение такового предмета, явно, инакое, ибо, вот, без печати Сулеймана-ибн-Дауда, - мир с оными обоими! - ифрита удержать в глиняном кувшине как бы невозможно. И когда разбойники успокоили своих лошадей и собрались вокруг Халида-ад-Данафа и Джаухара, дабы исчерпать голод своего любопытства ответами на вопросы: "Что спрятано в кувшине?" и "Что такого есть в облике человека, коего не предал смерти главарь?", то Халид перевернул глиняную посудину вверх дном и, болтая таковою в воздухе, принялся стучать формою сей по своей левой ладони, пока на сию не вывалился свернутый мелко рулоном узкий свиток, в коем было написано: "Нельзя ни причинять людям зло, ни воздавать злом", что совпадало со 160-ым хадисом Пророка, - да благословит оного Аллах и да приветствует! - и, позволив бумаге свернуться сверху вниз к обрезу таковой, прижатому к левой ладони большим пальцем правой своей руки, притом что...
4 октября 2021
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...
Примечание:
Все герои моего рассказа, написанного мною в духу арабских сказок, - именно, что герои литературные, то бишь, персонажи, вымышленные мною, а, стало быть, вообще НИКАКИХ ПРОТОТИПОВ В РЕАЛЬНОМ МИРЕ НЕ ИМЕЮЩИЕ.