Аннотация: В надежде, что если что-то не так в мире, то на душе читателю станет легче, светлее, ибо Свет и Добро - благотворны...
ВЫШАТА ТЫСЯЦКИЙ И ЗМЕЙ ГОРЫНЫЧ
ЧАСТЬ-9
Въехали знахарь и богатырь по тропе, щедро усеянной песочком под покров сосен да берез, стволы каковых утешно как-то побежали, замельтешили справа и слева рыже-коричневой корою да светлою, слоящейся, просвечивающей, как тонкая бумага на китайских ширмах и перегородках во дворцовых покоях, расписанных пейзажами, обеспечивающими, согласно исторической традиции и исследованиям восточных мудрецов, благополучие и процветание нации, с горами, игольчатыми соснами, сливовыми ветками, бамбуковыми рощами, журавлями и луной, императора Поднебесной, трепещущей берестою в черненьких поперечинках, являя собою вешки на протяжении всего расстояния до Змеева царства, ибо самое деревья, каковых сердцевины не коснулось чародеяние Горясера богатыря, непрестанными духовными усильями спасающихся в монастыре святых отцов отступая прочь от пространства, внимавшего обостренным - к Господнему, чистому, - слухом невидимых ушей, ну, что ли, как бы вездесущими разнообразно зелеными, терракотовыми, потом, буроватыми, желтоватыми, перламутрово-серыми, потом, еще, бело-туманными, ну да, раковинами, сливавшимися с общим фоном волнообразного колыхания листьев, проступающих участков коры, островков лесной почвы, лабиринтов стежек песка, струй ручьев и речной воды, башен крутобоких облаков, ибо тут уж и необъятная небесная лазурь превращалась как бы в сплошное Божественное око, милосердно глядящее на землю, где все изобильно произрастало, и где трудились люди, рассеивалось, истаивая клочьями пара, примерещившись напоследок то хищною лисицей, то филином, уплывающими ввысь сквозь ковер верхушек, или скатывалось черными камушками, дабы кануть в озерную глубину, как бы сконцентрировавшись в малые кусочки, комочки тьмы, не вредящие стопам странников, перейдя в иное состояние, как бы выметаемое, аки соринки, благодаря совершаемым пред иконами службам и читаемым про себя за всякою работою по хозяйству, в изначальных, самосозданных природою пещерах с сохраняющимися там, в прохладе под плитами, нетленными мощами святых, где обосновывались когда-то первые пришедшие иноки, оказавшихся затем под стенами воздвигнутой позднее на сем фундаменте каменной обители, каковой простые кресты, купола и крыши заполаскивались кронами, аки смарагдовыми хоругвями, и кельях молитвам монахов, затворявшихся со свечкою и Псалтирем, дабы погрузиться в жалобные и хвалебные гимны древнего царя Давида и прочих, вия все ту же нить славословия Всевышнему, что и переселившиеся в Царство Небесное христиане, ну, и, вот, значит, вся удивительная утешность-то восприятия картины чередования сосновых и березовых стволов проистекала от ощущения правильности выбора двигаться вперед, каким бы, там, безнадежным исходом не грозил шаг по чаще, каким бы неприступным не рисовался богатырю тот призрачный рубеж, каковой где-то за потерявшейся, будто бы сие продетая в ушко иголки голубая шерстинка, речкою Смородиною существовал, заграждая грани высокой тюремной башни на краю света, в каковой заливалась горючими слезами бедная государыня-царица, прижимая к груди младенчика, то бишь, покуда путь странников лежал по землям, осеняемым влиянием волшебной благодати, исходящей от мачт крестов ковчега священной веры, каковые, наконец, удалось разглядеть Вышате за дальнею границею как бы отполированного лоскутом расправленной, синеющей промытостью ветоши, словно бы растянутой для просушки на громадных свечах древес, зеркала озерных вод, по каковому, вот, не скользило в сей час ни одной лодки на веслах, токмо, шумно хлопая крылом, вылетевший из камышей селезень, уходил по наклонной линии от возникшей на поверхности плоской ряби, куда стекая по перьям, сбежали две или три алмазные прозрачные капли, от соударения с каковыми брызнуло вертикально вверх по изящному топазу меньшей величины, рассмотрел, когда старичок сказал, что поскачут они другой дорогою, чем пробовал ехать богатырь, каковая начинается, мол, вон там, от монастыря, на каковой знахарь при сем указал рукою, понукнув лошаденку пяткою двигаться вдоль левого берега, за каковою пустил скакать Снежнозара и Вышата, и, вот, словом, разбредавшаяся по сю и по другую сторону воды нескончаемая как будто роща также выстраивалась своими светлыми теремами, не взирающими, как то было бы в заколдованном лесу, своими потемневшими ярусами, тая бы что-то давящее на грудь, зловредное, на обоих всадников, из каковых один был облачен в стальные доспехи, а на втором красовались немудрящий коричневый кафтанишко и серые портки, крестьянский наряд, дополненный парою неновых лыковых лаптей, да, вот, страх какой старенькой шапчонкою, да котомкою на сухонькой спине между вострых лопаток, над каковыми углами костей выпирали плечи, и кусты распушившейся от дождей бузины с маленько токмо угрюмистыми, ибо таковым как бы положено по природной суровости натуры, сине-зелеными можжевельниками как бы подбадривали оных поторапливаться, говоря языком ветвей, что на столько-то лошадиных скоков идти до царства Змея Горыныча меньше, все-таки меньше, да.