В море тонет корабль, однако ж, как бы не быстро, но постепенно, ибо пробоины в днище судна команде удалось закрыть при помощи мешков с песком, каковые на всякий случай всегда громоздились в трюме в специально отведенном углу, тогда прочие углы были уставлены: а) бочками с солониной, б) бочками с мукой, в) бочками с шестиугольными золотыми монетами, в) бочками с пресной водой, г) бочками с морскими сухарями. Из наличия груза золота на борту можно было бы сделать вывод, что порт приписки судна находится где-нибудь в Испанском королевстве, тогда как пункт отбытия, вероятно, обретался в Новом Свете, ибо на обеих сторонах золотых шестиугольников заметна чеканка, выполненная в духе ацтеков, то бишь, с монет взирает на того, кому таковые приходит на ум, попробовав на зуб, разглядеть получше, фигурка индейского божка с поднятыми вверх ручками. Но сия версия существует ровно столько времени, сколько нужно, чтобы, поднявшись из трюма, отыскать флаг на мачте. Последнего нет, ибо язык не поворачивается именовать измызганную черную фуфайку без рукавов, прикрепленную за ворот в двух местах к вершине мачты, стягом какого-либо официального флота, тем паче низ фуфайки, разодранный в нескольких местах, так что разрезы направлены некогда были к верху, а теперь в сторону, в результате чего неряшливая бахрома исплетается винтообразными шмотьями ткани, когда поднимается легкое волнение в воздухе, как бы некою крупною каракатицею иногда принимается болтаться над палубой.
Картину довершает толпа перебранивающихся между собою матросов, каковые спускают на воду шлюпку, и вся беда, конечно, состоит в том, что никто никого в куче народа не слушает, и пеньковые канаты, каковыми спасательное суденышко существовало подвешенным к креплению столбов, по двое человек со стороны носа и со стороны кормы шлюпки отвязывали, не обращая внимания на то, что в тот момент происходит с другого конца крепления. Вообще, нельзя сказать, чтобы попытки как-нибудь регулировать процесс полностью отсутствовали. Напротив, человек пять-шесть, повышая голос до крика, полагая, что оным со своего места виднее, командовали или советовали, как и когда надобно отпускать канат, и кому следует поторопиться или подождать, дабы лодку не перекособочило. Но с суденышком именно происходило нечто в таком роде, ибо у одних матросов узел был уже развязан, и канат пропускали, перебирая потихоньку по пеньке руками, через железную петлю, имевшуюся на носу, так что лодка, вот, опасно повисая под увеличивающимся постепенно углом к настилу палубы, будучи за бортом, норовила вскорости вертикально нырнуть в волну, тогда как другие два горе-работника, аккурат повернувшиеся к напарникам спинами, мучились с перевитыми петлями узла, бесполезно шкрябая по канату заскорузлыми грязными пальцами, до сих пор не сдвинулись с мертвой точки ни на дюйм, и влетавшие оным в ушные раковины слова разудалых самозваных советчиков и командиров "Да, рубите, рубите уже, донные черти! Рубите, рекрутированные Веселым Роджером шалопаи!" производили на копавшихся у кормы совершенно обратное вложенному в реплики смыслу действие, ибо ежели кто из вопивших в стремлении перекрыть звуком голос товарища по разбоям всерьез думал, что от подобных энергических советов дело пойдет быстрее, то два человека, таким образом, вот, как бы упрекаемых в медлительности и скудоумии, действительно оказались недружным хриплым хором подстегнутыми, но в эмоциональном смысле, то бишь, один из упомянутой парочки рассвирипел, а второй - вскипятился, так что оба, выхватив из-за пояса первый - нож, а второй - огнестрельное оружие, вместо того чтобы поступить с узлом, как некий великий полководец, то бишь, просто-напросто разрубить, теперь стояли, широко расставив ноги в полуприсяде перед прохлаждавшимися, пока оные трудились, горлопанами, и каждый отставил по бокам от себя полусогнутые руки, ибо свободною рукою оба матроса, плюнувших на почти вертикально висевшую над водою шлюпку, как бы выражали решимость рвать у противников на груди грязные рубахи или душить за горло, а, может, пнув в живот, дабы дурной командир упал, ухитриться выхватить у того тем временем из-за ремня такового оружие.
Между тем мачты судна издавали к тому времени уже скрип вследствие того, что подбитый англичанами корабль легко начинал крениться, но до слуха пиратов жалобный голос такового не достигал, и, вот, только страшная ругань матроса, выходившего на палубу из трюма вторым, каковой подталкивал бочку с золотыми шестиугольниками ацтеков под дно, притом что товарищ оного в кожаном жилете, выбравшийся вперед, вытаскивал таковую, присев и обхватив бока бочки широкими ладонями с обломанными ногтями, разразился бранью не менее громкой, заставил компанию обернуться, дабы также послать ко всем чертям судно и англичан, ибо тому, что торчал из люка, положив руки на дощатый настил, досталось от прочих бочек с золотом, каковые, располагавшиеся за спиною у шумевшей во всю силу своих легких толпы, собравшейся возле лодки, поехали и покатились несчастному на голову и руки, меж тем как сидевший у люка пират был сбит с ног, и бочки летели к другому борту корабля, прыгая через поверженного.
Сталкиваясь друг с дружкою на бегу, отщепенцы, не признающие ни законов цивилизованного мира, ни Господа Бога, забыв о лодке, бросились метаться за бочками, раздавая направо и налево тумаки и оплеухи и получая кулаком по уху или по скуле, что показало себя весьма эффективным способом по силе действия на команду, сплошь состоящую из закоренелых эгоистов, ибо даже никого, как видно, из своей среды бедолагам так и не получилось выбрать в капитаны, хотя в каюте собирался морской разбойный электорат, поместив в центр стола ящик гавайского рому, что вылилось, как и следовало ожидать, в несколько коротких потасовок, в каковых участвовали немногие, тогда как многие наблюдали, стуча кружками по столешнице за дерущимися и помогая схватке выкриками, но так было поначалу, ибо в самом конце, когда ром закончился, громили друг дружку все, притом в ход шли как пустые бутылки, так и стулья, и, вот, словом, когда собрание, выспавшись, высыпало на палубу, крутя кулаками с разбитыми костяшками себе глаза и зевая во весь рот, вопрос был решен с исключительной простотой, ибо очнувшимися после неудачных выборов капитана пиратами было четко осознано, что все вместе оные и есть как бы голова, ибо так выходит, что у таковой головы мозгов значительно больше, чем у одного человека, без шуток.
Засим, возвращенные к борту, за каковым находилась в опасном положении шлюпка, бочки с золотыми шестиугольниками заняли место каждая у ног пирата из значительно выросшей за счет тех, кто присоединился к советчикам и четверым матросам, неудачно отвязывавшим суденышко, завершившись с трудами по подъему груза из трюма, толпы, а каждый пират еще и упирался коленями и носками сапог в стенки бочек, каковые с другой стороны были подпираемы бортом корабля.
Поскольку кому-то на тонущем судне надобно было продолжить работы по спуску лодки на воду, то тех четверых, что недоделали свое дело до конца, как бы с общего согласия попросили, угрожая ножами и огнестрельным оружием, каковое кто выхватил из-за пояса, а кто по рукоятям такового постукивал пятью замурзанными пальцами, вернуться к исполнению своих обязанностей, заверив указанную четверку матросов, что на бочки с золотом работников, каковые как бы должны будут оставаться на сие время без надлежащего присмотра, сядут сверху товарищи, стоящие рядом, ибо вызвавшимся караулить чужие бочки, по словам таковых, ничего не стоит ждать спуска на воду лодки не стоя, а сидя на бочке, притом свою собственную бочку ушлые добровольцы из среды разбойников поставят опять же перед своими коленями, каковыми груз шестиугольников будет прижат к борту судна, как раньше.
Естественно, что командированные трудиться матросы взялись дергать за канаты, выправляя спасательную шлюпку, сопровождая всякое мускульное движение руки какой-то дикой синтаксическою совокупностью слов, (каковая не может быть переданною вслух интеллигентным человеком, ибо, во-первых, половина из употребленных при сем лингвистических единиц интеллигентному человеку, вообще, неведома, а во-вторых, утверждение, произнесенное человеческим существом, при условии, что таковое не проживало в удалении от цивилизации в джунглях среди диких обезьян, должно иметь разумный смысл, какового усмотреть в сказанном было бы не участвующему в разбоях лицу абсолютно невозможно, хотя будучи обозначенным, как ругательство или матросская брань, может появиться в ходе повествования, дабы придать характеристику персонажам), кидая злобные взоры на длинный ряд лиц, выстроившихся вдоль борта корабля и несколько минут хранивших молчание, но, однако ж, потом не выдержавших и приступивших к прежней тактике поучать, не обращая внимание на других советчиков, кричавших тут же, как и куда кому из работников тянуть или отпускать веревки.
Между тем погружавшееся в волны судно, более не принимавшее крена на другой борт, продолжало тонуть, и лодка, висевшая на канатах, каковые так и не отвязали со стороны кормы, но рубили и пилили огромными ножами свирепый и кипятившийся матросы, неминуемо добралась, наконец, до поверхности воды, по каковой ходили волны, за счет того, что погрузился в воды еще глубже подбитый англичанами корабль.
Далее началось нечто невообразимое, ибо с борта судна на дно лодки пираты стали бросать бочки с золотом ацтеков, отчего суденышко закачалось и запрыгало, и, в конце концов, работники, обхватив дланями каждый свою бочку, не окончив дела во второй раз, попрыгали в лодку, стремясь опередить своих шустрых товарищей, что возымело своим неизбежным итогом страшное, воистину, столпотворение пиратов, перекочевавших все до единого с палубы продолжавшего тонуть корабля на борт шлюпки, и не сразу было осознано общею головою морских бродяг, что так и не отрубленный канат, каковым оставалась привязанною корма шлюпки, угрожающе уходит под воду, в каковой начинали потихоньку исчезать части мачт.
Когда большой английский военный корабль, подбивший судно пиратов, с борта какового за действиями рекрутов Веселого Роджера с интересом и жалостью смотрел в подзорную трубу капитан, повернул, дабы подобрать милосердно с воды утопающих, то вышло, что подбитый корабль, над каковым развевалась черная замызганная фуфайка, заменявшая флаг, не успел застать среди волн ни одного пирата, ибо судно пиратов ушло на дно моря необыкновенно быстро, увлекая за собою тяжелый груз награбленных золотых шестиугольников ацтеков и исполненных грязных помыслов пиратов.