Аннотация: предлагаю Вашему вниманию восьмую лекцию А.Г.Дугина из цикла Фундаментальная психология
Фундаментальная психология
Лекция 8
Иоганн Гербарт.
Психомеханика и представления
Здравствуйте. Вы смотрите очередную лекцию из цикла Фундаментальная психология. Сегодня мы поговорим о таком явлении как психомеханика, и об очень важном, немного забытом, но чрезвычайно актуальном и фундаментальном авторе Иоганне Фридрихе Гербарте.
И.Ф. Гербарт может считаться отцом-основателем современной психологии. Он настолько важен, настолько глубок и настолько принципиален, что к нему сходятся линии самых различных психологических школ и традиций нашего времени. Поэтому Гербарт -- это совершенно фундаментальная стартовая точка. Гербарт -- это тот момент в истории мысли, в истории философии, в истории психологии,с которого начинается современная дисциплина психология. Все, что мы говорили и о душе в традиционном обществе, и о науке Нового времени, о рацио, о сознании, о механической картине мира, - все это подготавливало явление такой фигуры как Гербарт.
И.Ф.Гербарт родился в 1776 году, умер в 1841 году. Это начало психологии во всех смыслах. Сам он называл свое психологическое учение психо-механикой. Он пожалуй первым определил психологию как науку. Я думаю, к его идеям надо обратиться довольно серьезно. Потому что в дальнейшем при рассмотрении других психологических школ, других авторов, других ярких фигур современной психологии, мы так или иначе будем иметь дело с отголосками Гербарта, потому что он действительно был тем, кто ввел фундаментальную топику в современной психологии как науке.
Здесь можно сказать несколько слов об интеллектуальном происхождении Гербарта. Он был немецким философом. Он изучал Канта, был близок к Фихте. И в юности Фихте оказал на него решающее влияние. Гербарт занимался проблемой познания, проблемой изучения оснований науки, вслед за Кантом и Фихте. Он так же дружил с философом образования Песталоцци, что тоже оказало на него очень серьезное воздействие, в понимании проблем педагогики. Песталоцци был одним из фундаментальных мыслителей, придававший образованию решающее значение в формировании культуры, личности, общества, человеческого сознания. И эта связь с Песталоцци как с философом образования, и одновременно связь с Фихте определили стартовые позиции Гербарта.
Но одновременно надо сказать, что Гербарт строил свою теорию мысли, мышления, психологическую дисциплину в значительной степени в оппозиции Канту. Т.е. Кант служил негативной реперной точкой. Демонтаж идей Канта составлял может одну из главных целей в психологии Гербарта. И с другой стороны он, конечно, старался несколько отойти от того влияния учения Фихте, которое в юности произвело на него очень сильное впечатление.
Позиция Гербарта, с одной стороны, сопряжена с влиянием кантианства, и особенно с трансцендентным Фихте, как очень своеобразной версией кантианства, существенно преобразованной мыслью Фихте, который открывал совершенно другое направление пост-кантианской философии, в значительной степени преодолевающей те границы, которые несла в себе философия Канта, конструктивистского рационализма чистого разума.
Гербарт одновременно и связан с этой традицией, и стремится ей оппонировать. Поэтому его изначальная стартовая философская матрица повлияла на него самого, на его метод, на его терминологию, на его методологию. И одновременно на саму психологию. Т. о. современная психология в своих корнях созревает в среде, где помимо общей ятро-физиологической картины науки Нового времени акцентируется больше германская традиция. Не случайно Гербарт сам немец, и влияние на него оказали прежде всего немцы -- Кант со своей конструктивистской гносеологией, и Фихте со своим преодолением кантианской гносеологии и утверждением трансцендентного я, трансцендентного субъекта. Т.е. психология созревает в этом контексте, и это в значительной степени пред-определит ее особенность. Да, это Новое время, да, это физиологизм, да, это расцвет материализма, но германское просвещение отличалось очень существенно от английского, северо-итальянского, или французского тем, что, наряду с просвещением несло в себе элементы анти-просвещения. -Поэтому Гете с одной стороны причисляют к величайшим представителям немецкого и общеевропейского просвещения, А с другой стороны -- к романтизму. А романтизм представлял собой некоторую антитезу просвещению. С немецким модерном, с немецкой модернизацией все было не так просто. Потому что эта модернизация несла в себе как общеевропейские черты, кстати, и протестантизм развивался в северной Европе -- в Германии, - т. е. и иррационализм был свойственен германскому духу, и частично материализм. Но одновременно в германском просвещении была линия глубокого тяготения к архаическому началу, к спиритуализму, даже к магическому мировоззрению Парацельса. Поэтому наряду с ятро-механикой и физикой Нового времени, физико-математическими эмпирическими науками процветала и параллельная линия того, что английская исследовательница Френсис Йейтс назвала розенкрейцерским просвещением. Т.е. таким просвещением, которое, с одной стороны, не отбрасывало некоторые принципы науки Нового времени, но одновременно не шло до конца по линии материализма, рационализма, индивидуализма, предельного имманентизма. Т.е. розенкрейцерское просвещение было параллельным в европейской науке, сочетавшем строгий рационализм научной картины мира, материализм, позднее атеизм, атомизм, - с параллельным оккультным магическим мировоззрением, которые переплетались в нечто экстравагантное. Так вот в германской культуре и в некоторых сторонах немецкой философии, и совершенно точно у Фихте, Шеллинга и Гегеля рационализм глубоко сопряжен с магизмом. Отсюда интерес к системам Бёме у представителей немецкой классической философии. Гербарт -- это ответвление романтико-рационалистической линии в европейской философии, которое представляет собой очень странное переплетение розенкрейцерского просвещения, магического, оккультного, спиритуалистического - с прямолинейным, последовательным сциентизмом, материализмом научной картины мира, доминировавшей в Европе в целом в Новое время.
Отсюда некоторая трудность точно определить положение Гербарта в философии как таковой. Строго говоря, кто он? Кантианец? Нет. Фихтианец? Отчасти. Спиритуалист? Во многом. Материалист? Очень похоже в некоторых аспектах. Сторонник эмпирического метода? Безусловно. И одновременно конструктивист, хотя не в кантовском смысле. Его позиция очень трудно определима.
И из этой неопределенности следует некоторая неопределенность самой психологии как дисциплины, которая в значительной степени несет на себе печать Гербарта. Современная психология вышла из Гербарта. Так вот давайте сейчас рассмотрим внимательно его модель и попытаемся в ней разобраться.
Самое главное в философии и психологии Гербарта -- это проблема отношений. Гербарт не столько стремится построить какую-то онтологию или гносеологию, как в случае Канта, или, скажем, последовательных материалистов, или более поздних позитивистов, сколько решить проблему соотношений. Проблема соотношений для него самая главная. Она стоит в центре его картины сознания. В разделе Психология он изучает прежде всего сознание, которое является пожалуй главной частью его философской позиции. Психология занимает ядро его интересов и его мысли, его трудов, его научных занятий. И в сфере психологии его интересует не столько определение природы тех предметов, объектов, с которыми он имеет дело. Он не говорит о материальных вещах, он не говорит о чисто духовных явлениях или единицах, а стремится прежде всего определить систему отношений.
Соответственно это отношение единого и множественного, единого и многого, постоянного и переменного, именно отношение, не какого именно единого с каким именно многим, но именно система отношений, смещения, динамики единого и многого в процессах, диалектический переход одного в другое, оппозиция одного с другим, - это предопределяет его карту отношений, где можно отдаленно опознать нео-платоническую проблематику соотношения единого и многого. Это главная проблематика Парменида. И на этом построена вся система нео-платонизма. Но Гербарт, конечно, чрезвычайно далек от такого классического нео-платонизма. Хотя проблема единого-многого его заботит, и особенно отношение. Можно сказать так, что в топологии Гербарта лежит представление о том, что существует два единства и два типа множественности. Т.е. существует единство вещи, поэтому мы и воспринимаем ее как нечто целое, а не хаотический набор вещей, и одновременно вещей много. Единственность вещи как чего-то целого в окружении многих таких единств порождает некий горизонт, некую линию, некую черту внешнего по отношению к нашему сознанию. В отличие от Канта, Гербарт не оспаривает мира, он легко с ним примиряется. Да, существует множество вещей, но Гербарт не уходит в глубину материальной природы этих вещей. Для него вещи -- это прежде всего целостные единицы, которых очень много. И множество этих целостных единиц, почти атомарных вещей, не атомов, а тел, и множество единых тел, состоящих из внутренних вещей, частей, но эти части собраны в единство, и это составляет горизонт внешнего мира. И главное -- это соотношение между этими вещами. Не столько сущность этих вещей, ноуминальная, как у Канта, т. е. недоказуемая, моменты чистого разума, или материалистически-атомистская, - это его не интересует. Его интересует соотношение вещей. И это соотношение заключается в неком сложном сочетании от единства каждой из этих вещей и множества этих вещей, которые принадлежат к сложному ансамблю этих вещей. Это на одном конце.
С другой стороны Гербарт постулирует единство того, что он называет псюхэ, можно сказать душу, но мы уже на предыдущих лекциях говорили, что эта душа не имеет ничего общего с душой классических метафизических, философских или религиозных доктрин. Гербарт ничего не говорит ни о бессмертии, ни об автономии этой души, ни о ее божественной или человеческой природе. Природа души для него тоже не важна. Он тоже рассматривает душу с точки зрения неких отношений, реляций. Безусловно, это некая действительность, душа действительна, как действительна некая вещь, но о природе вещи и души он глубоко в своей метафизике не входит. В этом частично можно увидеть влияние Канта. Т.е. признание некой автономности процесса мышления. Но одновременно он признает и внешние вещи.
Та душа, которая является объектом его научной психологии, которую он исследует в своих принципиальных работах, например "Психология как наука", мы увидим, что он все истолковывает очень своеобразно. Но в любом случае для него психология -- это наука. И объектом этой психологии как науки является внутреннее начало, являющее себя в опыте сознания, в опыте мышления. Т.е. он не говорит вслед за Декартом Я мыслю, следовательно я существую. Но он говорит, что если есть мысль, значит есть изначальная предпосылка этого мышления. И предпосылкой мышления Гербарт называет душу, внутреннюю сферу, описанную достаточно неопределенно. Конечно, Гербарта нельзя назвать материалистом, или субстанционистом, он очень а-типичный мыслитель. Он признает существование души, но смотрите что он понимает под душой.
Гербарт понимает под душой некое единство, простое и бессодержательное. Это единство, которое лежит в основании процесса мышления. Но душа -- это не мысль, не совокупность мысли, это некая способность, или лучше -- некое начало, которое выступает как предпосылка мышления. Т.е. если есть мышление, а оно безусловно есть, значит, есть и его предпосылка. И эта предпосылка у Гербарта называется душой. Он ничего не говорит бессмертна ли она, божественна ли, человечна, временна, индивидуальна, или всеобщая, коллективная. На этот вопрос он не отвечает. Для него есть эмпирически воспринимаемая инстанция, которая называется душой.
Какая это душа? Здесь снова вступает главный методологический момент Гербарта -- соотношение единого и многого. Вещь едина, единственна, цельна, но таких вещей много. И так же душа едина, единственна. Т.е. если вещь едина и множественна, то душа едина и единственна. Но в качестве таковой единой и единственной это душа никак и никогда не становится ни предметом опыта, ни предметом наблюдения, ни предметом рассмотрения. Т.е. она остается в качестве предпосылки. Эта простая, чистая, и одновременно пустая душа, не имеющая никаких функций,и это очень важно. В описании души Гербарт резко расходится с Кантом. Гербарт говорит, что у души нет качеств, нет свойств. Если Кант объясняет различные формы чувственного опыта, априорного опыта, рациональных действий как некие присущие душе свойства, то Гербарт говорит нет. У души нет никаких свойств, все то, что приходит в душу, приходит извне, от этого мира многих, и одновременно унитарных, цельных единиц внешнего мира, и эти предметы внешнего мира, попадая в сферу внимания, в сферу мышления, в результате порождают содержание души. Сама душа не имеет никаких априорий, никаких врожденных идей, в отличие от Декарта. Т.е. душа пуста, пассивна, бессодержательна, но она едина. Единая простота этой бессодержательной души проявляет себя в акте мышления. И это мышление составляет многое в душе. Т.е. мысли и процесс мышления оперирует с многим, но это многое уже иное, нежели многое вещей, которые существуют за пределами души. Это многое в душе представляет собой процесс организации этих рядоположенных за пределами мышления объектов, предметов, или вещей внешнего мира, внутри души эти вещи начинают трансформироваться, выстраиваться, для того, чтобы как можно больше соответствовать природе единой, но пустой души.
Т. е, душа оперирует с непустыми мыслями о предметах, т. е. можно сказать, что предметы вторгаются в сферу сознания, и это вторжение многочисленных единиц рождает множество мыслей. Гербарт говорит о ментальных телах. Т.е. вещи, попадая из внешнего мира в сферу мышления, становятся ментальными телами. Множественность сохраняется, но эта множественность начинает трансформироваться по законам того пустого единства, которое диктуется душой.
Т.о. внутри души существуют постоянные процессы, связанные с вторжением многого. Поэтому все внутри души -- мышление, сознание, все представляет собой процесс, в котором участвует множество. Но в отличие от условно находящегося мира за пределом души, где вещи располагаются вне всякого порядка, в рассеянной множественности, лишь с одним условием: каждая вещь, говорит Гербарт, стремится сохранить саму себя. Поэтому не распадается. Иначе мы имели бы дело с пылью, а не с вещами. Так вот эти сгустки пыли, собранные в вещи, тоже имеют единство. Но это единство другое. Это единство в поле рядо-положенных единств. В то время как душа едина и единственна, и все, попадающее в сферу сознания, она превращает в ментальные тела, и ментальные тела, в отличие от физических тел, подчиняются закону души. Они начинают двигаться для того, чтобы соответствовать требованиям этого единства души. Т.е. душа несет эти ментальные тела в себе. Мысль -- это в каком-то смысле реакция. Реакция единой души на не иерархизированное множество объектов внешнего мира.
Не желая признавать множественность объектов без иерархии, душа превращает их в мысли и выстраивает эти мысли в некоторые структуры, постоянно меняющиеся, постоянно двигающиеся. Потому что информация из внешнего и внутреннего мира идет, процесс мышления не останавливается. Он представляет собой поток. И этот поток всегда есть работа души по выстраиванию единящих соотношений. Т.е. душа выстраивает соотношения через постоянную работу с мыслями. И процесс мышления -- это постоянный поток реорганизации ментальных тел в определенный порядок, который бы сводил это множество мыслей к некоторым более простым и более упорядоченным структурам.
Т.е. душа едина, единственна и пуста, а мысли многомерны. В своем истоке они очень похожи на тела. Отсюда название ментальные тела. Но по мере того как эти мысли все более интенсивно и глубоко осмысляются, они все больше перестают быть телами, и благодаря отношениям, определенным движениям и актуальным действиям души эти ментальные объекты видоизменяются и становятся все более гармонизированными и приближенными, пусть не до конца, к единству, которым является душа.
Вот такая картина. Она в принципе тематизирует то, о чем мы говорили. В картине мира Нового времени есть рацио, рес когенс и есть рес экстенса Декарта. Есть рацио, и есть элементы внешнего мира. И психология, мы видели это в ятро-механике, в физиологии, психология -- это та дисциплина, которая интересуется пограничным состоянием, той зоной, где внутреннее сопрягается с внешним. То, что у Декарта просто сводилось к механике шишковидной железы, или то, что потом у более материалистических форм психологии станет исследованием мозга, потому что процесс мышления локализовали в мозгу, с чем Гербарт тоже особенно не спорит, это потом станет изучением мозга. Той территорией, где происходит контакт программного обеспечения и материального мира. По сути Гербарт и описывает эту зону, причем описывает максимально широко и объективно, беспристрастно. Не делает выбор ни в сторону убежденного трансцендентального идеализма, как в случае Фихте, ни в сторону автономизированного рационализма, как в случае Канта, и ни в сторону материализма, как в случае крайних эмпириков. Он предлагает саму эту зону, где чистая и пустая душа соприкасается с множеством телесных вещей, пересечение этих двух сфер, автономия которых остается за кадром, полностью они автономны или нет, скорее они связаны отношениями, это проявляется в мышлении. Но Гербарт дает понять, что эти отношения есть и между самими вещами. Эти отношения находятся внутри самого сознания. Поэтому первичны в мире именно отношения. Гербарт использует термин синехология, сращение. Синехология -- это учение о сращении не только пространства, времени, но и вещей. Можно сказать, что это сращение двух областей -- области интеллектуальной, ментальной, духовной -- условно, конечно, речь идет не о том самодостаточном духе, о котором мы говорили в традиционном обществе, но это его далекий отголосок, рацио -- и телесного мира. Эта перемычка, этот перешеек между двумя порядками сущего становится темой и зоной психологии. В этом отношении Гербарт является пионером этой дисциплины. Он говорит: давайте мы будем в первую очередь заниматься именно этой зоной, давайте отложим выяснение этой проблемы из чего состоит душа, откуда она взялась, какова ее структура -- давайте вынесем это за скобки. Скажем, что она пустая -- и все. Простая, пустая, единая. А вещь тоже пусть будет частично множественная, а не единая. Но одновременно сохраняющая свою цельность.
И дальше Гербарт предлагает построить науку психологию в полной аналогии с естественными науками. Т.е. для него психология -- зона изучения мысли, зона изучения процесса мышления, его различных операций. Это полный аналог того предметного поля, которым занимается физика как естественная наука. Физико-математический подход к изучению психологии -- главный тезис Гербарта. Он называет это психо-механикой. Сфера мышления, сфера чувств, ощущений, восприятий, эмоций, воли, памяти -- все эти явления он считает формами мысли, мышления, и чем-то другим, нежели мысли. Но это все некое единое поле мышления, которое следует изучать так же, как мы изучаем предметы внешнего мира.
Отсюда -- представление о физико-математике души. С точки зрения Гербарта, психику можно и нужно изучать с помощью физико-математических методов. Т.е. по отношению к сфере мыслей, чувств, эмоций, ощущений в полной мере применимы те же принципы, та же методология, те же системы подсчета, калькуляция, как и в отношении физических феноменов. Поэтому Гербарт говорит, что психология -- это точная наука, это естественная наука, аналог физики, и методы используются такие, как в физике, только применимые к этой области. Психология по Гербарту -- это не метод изучения души. Он упоминает душу как пустое простое единство, которое является подосновой мышления. Но психология изучает не ее, потому что ее невозможно изучать, в ней почти ничего нет, кроме того, что она влияет на процесс мышления, делая его унифицирующим и систематизирующим, стремясь противостоять неопределенно-большой множественности отдельных атомарных вещей. Душа действует не прямо, а косвенно, и к ней физико-математические законы неприменимы. А вот к мышлению, к чувствам, к психике да, они в полной мере применимы. Т.е. это не душевная механика, а это именно психо-механика. Т.е. механическое изучение психики, той территории, где душевное простое единство уже идет навстречу через множественность мыслительного процесса, мыслительных процедур, в сторону множественности внешних вещей.
Поэтому это очень специфическая дисциплина. Психология рассматривается самим ее основателем Гербаротом как наука скорее естественная, как психо-механика. Именно этот термин Гербарт и использует.
Здесь следует сказать, что Гербарт представляет себе мышление как поток, который состоит из представлений. И здесь мы сталкиваемся с очень важным понятием как представление. Это является базовой категорией всей психо-механики у Гербарта. И это понятие пожалуй является главным концептом психологии. Поэтому для того, чтобы мы двинулись дальше, и рассмотрели представление о психологической науке, и психологии Гербарта, и всех последующих психологических методов, теорий, для этого нам необходимо точно понять, что такое представление по Гербарту.
Фактически эти представления от немецкого дословно ставить перед собой. И в психо-механике Гербарт предлагает рассмотреть представление как представление сил. Это очень важно. С одной стороны это ментальный объект, т. е. это некий предмет, находящийся внутри сознания, а одновременно это мысль. Причем мысль такая же единая, как само ментальное тело, как цельность вещи. И одновременно мыслей всегда много. И мысли всегда находятся в потоке. Отсюда поток сознания, поток мысли, поток движения.
Но чтобы построить полноценную психо-физику или психо-механику, Гербарт отождествляет представление с главным содержанием сознания. Т.е. сознание осознает через представление. Человек мыслит через представление. Представление -- это главное содержание мыслительного процесса. И Гербарт предлагает рассмотреть эти представления как силы. Т.е. каждое из представлений, по аналогии с физическим телом, несет в себе определенные свойства, определенные качества, определенные предикаты. У каждого тела есть субстанция, есть предикаты, есть то, что их связывает. Точно так же и в представлениях в силах. Каждое представление может быть более сильным, менее сильным, и параллельно, но не всегда, более устойчивым и менее устойчивым.
Очень интересно. Сила представления, или сила мысли, одной отдельной мысли, одного ментального представления, имеет две стороны. С одной стороны, она бывает настойчивой, наступающей, когда представление навязывается. Иногда Гербарт сравнивает представление с сияющей сферой Парменида, полной, круглой и излучающей свет. Но одновременно у этого представления есть сила устойчивости. И не всегда самое яркое представление -
самое устойчивое. Отсюда возникают даже парадоксальные моменты, что наиболее устойчивыми представления являются не тогда, когда они наиболее навязчивы, а наоборот, когда они наиболее банальные, когда они стираются, когда они не привлекают внимания мыслящего, уходят на какой-то задний план, но там, на этом заднем плане они настолько укореняются, что оказываются такими долгоиграющими. Поэтому устойчивость представления в некоторых случаях, а подчас и прямо пропорциональна его броскости. Т.е. яркие представления исчезают быстрее, чем смутные. А смутные, несмотря на то, что они мало привлекают, имеют тенденцию к постоянству и устойчивости. Т.е. сама сила отдельной мысли, сила, воплощенная в ментальном теле, действует по-разному. Она имеет внешний аспект, эксториорный, как предикат, и имеет свою сущность. Эта сущность связана с системой предикатов подчас обратным образом. Чем более устойчива сущность какого-то представления, тем слабее или банальнее, менее стерты его предикаты. И наоборот. Вещи приходят и с яркостью навязывают себя сознанию, оказывают большой эффект, но при этом долго не задерживаются и вытесняются другим.
Эти представления -- это некоторые основы физики мышления, или физики психологии. Это психологические объекты. С ними происходят психологические процессы, аналогичные физическим, как с телами. Здесь можно вспомнить представление Ньютона о теле, массе и силе. И как они связаны между собой. Поэтому нечто подобное в психо-механике хочет сказать и Гербарт. О том, что в психологии существует такое специфическое поле, специфическая территория, которая также может исследоваться с помощью физико-математических законов, с помощью понятий сила, объект, субстанция, атрибут. Или с точки зрения классического анализа, приближенного в каком-то смысле к языку. Потому что в языке есть подлежащее, сказуемое, связка-предикат. И так же Аристотель анализирует саму вещь. Но это не главное.
Что же такое представление. Это феномен, каким мы его встречаем в сознании. Это феномен сознания. И по Гербарту это представление имеет такой же онтологический статус, как и вещь. Просто вещь, попадая в сознание, формирует представление. И это представление в сознании как правило сохраняется в той или иной форме, вплетаясь в ткань других представлений. Т.е. по Гербарту, рожденная душа представляет собой чистую доску, на ней ничего не написано. Но единящее начало, получая импульсы внешнего мира, сталкиваясь с вещами внешнего мира, начинает постепенно заполняться представлениями. И эти представления постепенно образуют между собой определенные структуры, которые в конечном итоге и становятся содержанием ментального процесса. Этот ментальный процесс постоянно оперирует с представлениями, с их блоками, с их комплексами, с их различными рядами. Соответственно эти представления -- это некие атомы психической материи. Гербарт слово материя особенно не употребляет по отношению к психике. Для него это -- мысли. Атомарные мысли, складывающиеся в разные конфигурации.
И эти представления -- собственно это вещь, пришедшая в сознание, вещь, ставшая объектом сознания. Внутри сознания она живет как представление. И к этой вещи, живущей в сознании, к этому ментальному телу, можно применить исчисление, калькуляцию. Т.е. можно рассматривать эту область как зону применения физико-математических законов.
Интересно, что термин в отношении области мысли, психологии, Гербарт предпочитает называть не душой, которая является пустой и чистой, а гемюн, это означает настроение, состояние, настрой, чувство, эмоция. Гемюн -- это некоторое указание на то, как он понимает предмет психологии. Гемюн -- это сфера, где мысли никогда не являются чистыми рациональными категориями. Это не рацио. Гемюн это воля, где память, настроение и мысли сплавлены в одно. Это зона новой дисциплины, нового предметного поля. Где рацио не обладает свой автономией. Рацио может существовать, но оно не находится внутри пространства психологии.
Чтобы подчеркнуть эту идею, Гербарт вводит понятия логический концепт и психологический концепт. Логический концепт -- это содержание рацио. Это математические формулы, законы геометрии, устройство языка, представления о правом и левом. В отвлеченном аспекте эти логические концепты не зависят от опыта гемюн. Т.е. они не психологичны, они могут существовать без прямого конкретного опыта мышления. Поэтому они не актуальны. Они не существуют в действии. В каком-то смысле это потенциальная рациональность, она задействуется в нашем сознании, но только в другом процессе. Этот другой процесс Гербарт называет психологическим. Т.е. психологическим концептом является стремление внутри психологического процесса мышления, восприятия, чувств, эмоций, и огромной работы души по выстраиванию этих ментальных атомов. Но тем не менее этот психологический концепт - это всегда лишь стремление к логическому концепту. Внутри психологии логический концепт становится живым, но одновременно неточным. Т.е. психологический концепт никогда не достигает логического. Потому что он всегда есть лишь стремление к нему. И пока он стремится стать логическим концептом, он, этот психологический концепт, есть. Это стремление души так понять форштелинг , чтобы он был единым. Он хочет сделать его единым, но форштелинг (представление, чувственный образ) не един. Он множественен с другими представлениями, и во-вторых, внутри себя тоже имеет определенные части. И стремление ментального восприятия, ментального опыта сделать чувственный образ по-настоящему единым как в логике, где а равно а, такое стремление есть. Но результата не может быть. Потому что это недостижимо внутри достоверной стихии психологии. Т.е. внутри психологии логика никогда не становится полностью реализованной. Хотя стремление психологических концептов к тому, чтобы стать логическими, есть всегда.
Отсюда такая специфическая риторичность психологических процессов. Т.е. они и хотят быть логическими процессами, но не могут. И поэтому они либо почти логические концепты, либо очень далеки от логических концептов. Т.е. это намерение стать логическими концептами, совершенными, но никогда не совершенны полностью. Если психологический концепт совпадет с логическим, он перестанет быть психологическим. И он потеряет ту действительность, которой он обладает в актуальности ментального процесса, потока сознания. Это тонкое и принципиальное отличие от Канта, для которого таких проблем просто не существует. Кант оперирует с рацио, рассудком, с рационалистской картиной мира, с логическими концептами, совершенно не задумываясь о действительности происходящих событий.
А Гербарт предлагает оперировать с психологическими концептами, то, что хочет быть логическим концептом, но никогда им стать не может. Поэтому сфера психологии -- это постоянная смена состояний. И эти состояния всегда интеллектуальны, всегда эмоционально окрашены, и чаще всего представляют собой одновременно некоторую зону ощущений, сопряженных с внешним миром. Тут утверждается единство мышления в форштелинге (представлении), потому что в представлении есть и мысль, и чувство, и эмоция, и движение, и ощущение. Форштелинг это довольно сложный ментальный объект, главный, потому что именно он является содержанием психологии.
Теперь интересно посмотреть, как происходит взаимодействие форштелингов, представлений. Для простого эксперимента, опыта Гербарт говорит о том, что форштелинги, представления делятся на две категории. Одни представления являются близкими, и не исключающими друг друга, и способные слиться, быть переплавленными друг в друга. А другие, наоборот, если мы их воспринимаем, они исключают друг друга.
Соответственно есть соотносимые, симилярные концепты,, представления и есть диссимилярные представления, точнее психологические концепты. Итак, концепции, представления бывают симилярные и диссимилярные (Симиляр - этим термином часто пользуются микростокеры для обозначения новых работ, основанных на ранее созданных)
Влияние души на процесс мышления, согласно Гербарта, трансформирует два оказавшихся в зоне внимания мышления представления, как болезненный вызов. Т.е. стремление мышления выражает естественную волю, или бросок души - к простому единству. И это сказывается на том, что два фортштеллинга, два представления, когда они попадают в зону внимания, должны быть сведены к одному. Т.е. душа плохо реагирует на множество. Поскольку она представляет собой единство. И когда в зоне внимания, в зоне мышления появляется два ментальных тела, душа испытывает глубинный дискомфорт. Психика приходит в движение, и начинает операции с этими двумя, а дальше с целыми сериями этих представлений.
Что происходит? Вот появляется два представления. Например два цвета синий и голубой. Если они сходные, то представление о голубом и синем цвете стремится в ходе ментального процесса слиться в тот цвет, который более насыщен. Это тот ментальный объект, то представление, то ментальное тело, которое более сильно с точки зрения своей презентабельности. Тот из двух объектов, который лучше себя покажет, он поглощает силу и энергию того, кто менее акцентирован. И тем самым увеличивает свою презентабельность.
Т.е. человеческое сознание, столкнувшись с двумя близкими, однорядовыми, подобными переживаниями, чувствами, восприятиями, мыслями или эмоциями, выбирает более сильное, более яркое. А если и другое одновременно здесь же присутствует, тогда ментальное тело большей массы поглощает ментальное тело меньшей массы, усиливая свою массу и удовлетворяя душу.
И тогда достигается состояние психо-статики, как говорит Гербарт, когда душа рада. Потому что что она сделала? Увидев два ментальных предмета, она соотнесла их между собой, и позволила более сильному поглотить более слабого, и усилила одним другое.
Здесь подобное,близкое, сходное происходит в эмоциях, в музыке, в звуке, в визуальных, в тактильных восприятиях, вкусе, запахе.
Когда мы представим себе большее количество представлений, которые врываются в наше мышление, с ними происходит такая же операция, если у них есть некое сходство. Симиляры группируются в большое статическое представление, на котором душа успокаивается. Потому что она проделала главное -- избавилась от множественности.
А что происходит, если сталкиваются между собой диссимиляры? Т.е. представления, которые исключают друг друга. Тут начинается процесс ингибиции ( ингибиция . подавление, замедление или прекращение каких-либо реакций, процессов, активности ). Тогда для того, чтобы сохранить принцип единства процесса ментальной психо-механики, ментальной динамики, тогда одно тело начинает вытеснять другое. То представление, которое является более сильным, взаимодействует с прямо противоположным, но более слабым, и стремится его оттеснить на периферию сознания, и опять сохранить свое единство за счет уже не поглощения и усиления самого себя, а за счет вытеснения и выбрасывания другого, помещения его за пределы. Т.е. чтобы не портить настроение душе, один из полюсов, взаимоисключающих другого, просто этот полюс сдвигает. Душа спокойна, я -- один. Противника здесь нет.
Так возникает битва представлений. Можно себе представить, какие драмы восприятия, мысли, эмоций и психической жизни предопределяет этот процесс.
Дальше -- больше. Гербарт вводит фундаментальное для психологии понятие как лимен. (это сенсорный порог физиологической или психологической реакции. Это граница восприятия. По одну сторону лимана (или порога) стимул воспринимается, по другую-нет.) Это порог, или граница. Лимен -- это некоторая предельная граница внутри психологии, за которой представления перестают быть заметными. Они сохраняются, но вытесняются за пределы внимания. Можно сказать, Фрейд, который был вдохновлен Гербартом, увидел в этом провозвестие учения о бессознательном. В каком-то смысле это и есть бессознательное у Гербарта. Т.е. не в полном смысле слова бессознательное, потому что любое представление уже есть элемент сознания. Но это некоторый элемент сознания, который максимально вытеснен за его пределы. И вот этот лимен, эта определенная граница души служит для того, чтобы сбрасывать, вытеснять туда случаи представлений, которые более слабые. Там они и находятся.
При этом очень интересно, что Гербарт использует метафору утонуть и всплыть. Т.е. вытесняемое представление, оказавшись более слабым, погружается ниже лимина. А если то представление, которое его туда поместило, ослабнет, или отвлечется, то вытесненные чувства, мысли, представления могут всплыть. Соответственно, ничто не теряется безвозвратно в сфере представлений. Что и создает такую невероятную насыщенность психологической жизни.
Психологическая жизнь -- это постоянная, непрерывная, огромная работа души, которая имеет дело с гигантским множеством операций, одновременно производимым по отношению к этим представлениям. Причем стоит только одному представлению ослабнуть, из лимина может всплыть его оппонент, его тень. Что уже предвосхищает топику фрейдизма и коллективного бессознательного Юнга. Мы здесь о коллективном бессознательном пока вообще не говорим. Но во всяком случае понятие лимина и понятие этой границы, куда помещаются ослабевшие побежденные пары противоположных представлений, это грандиозное открытие Гербарта.
Конечно, речь идет о какой-то особой сфере психо-механики. Но так рождается психология, дисциплина, которая все дальше и дальше удаляется от метафизических философских корней и структур. И ткет на наших глазах, а Гербарт -- это только первый шаг, создает новый мир. Мир, параллельный и миру рацио, рес когенс, и параллельный миру рес экстенса. И при этом это не мир души Платона, или бессмертной души христианства, или других традиционных религий, это не мир анимизма. Это нечто совершенно специфическое. Т.е. не просто новая форма тематизации, выделение какого-то предметного поля, но это целый срез бытия, совершенно особым образом организованный.
Дальше Гербарт предлагает описать эти явления слияния, поглощения, и особенно вытеснения представлений - с помощью математических формул. И на основании анализа внутреннего опыта он приходит к таким очень интересным теоремам психологии, что, например, когда мы говорим о двух представлениях, из которых одни созвучны, а другие противоположны, здесь можно легко построить схему и применить физико-математический аппарат. Но в обычном опыте, даже самом простом, гораздо большее число представлений. Поэтому стоит вопрос о том, как быть с тремя или пятью представлениями. Сразу же возникает их сортировка. Сходные складываются и переплавляются в одно большое представление, а несходные отбрасываются и помещаются в область лимина, в область пограничной зоны.
При этом Гербарт замечает, что мы имеем дело с двумя диссимилярными, т.е противоположными представлениями, даже очень яркого одного и очень слабого другого, практически никогда очень сильные представления не могут запихнуть полностью ниже границы порога сознания свою противоположность. А вот когда речь идет о трех взаимоисключающих представлениях, когда два сильных, а один -- слабый, два сильных могут запихнуть слабого даже ниже границы порога сознания, под порог сознания. Поэтому здесь действуют не только законы психо-механики, но и законы социологии. Когда 2-3 собираются побить одного, им это удается. А когда идет спор один на один, то даже в случае явного превосходства одного, а превосходство обязательно будет, потому что, по Гербарту, не существует двух ментальных тел с одинаковой силой и с одинаковой устойчивостью. Но и тогда не удается выбросить более слабого под порог.
Здесь тоже интересный момент. Сумма у Гербарта представляет некий результат вытеснения одного представления противоположного -- другим. И тоже возникает ситуация психо-статики. Потому что душа довольна, когда одно ментальное тело вытесняет другое. Потому что с этой единственной непротиворечивой мыслью она чувствует себя спокойно и не расколото.
Но интересно, что уходящее ближе к тени слабое, побежденное представление оказывается более устойчивым. Душа его менее воспринимает, он менее очевиден, менее контрастен, но он более живучий, по Гербарту. Поэтому возникает такой момент, что чем менее мы замечаем что-то, тем более надежным, устойчивым и долговременным это представление является. Победивший форштеллинг, победившее представление, если оно яркое, оказывается менее долговечным, нежели побежденное. Даже если оно находится по порогом восприятия.
Анализ потока сознания и структура представлений, форштеллингов приводит Гербарта к тому, что существуют генерические ряды форштеллингов, представлений. Т.е. представления, связанные со вкусом -- это один генерический ряд. Связанный с цветом -- другой генерический ряд. Тактильные, эмоциональные. Каждый генерический ряд внутри самого себя составляет двойную структуру реляций, отношений. Т.е. может произойти, что часть элементов этого генерически единого ряда поглощает друг друга, и это возможно. Другую часть оттесняют. И это возможно. В зависимости от насыщенности тех или иных элементов этого ряда представлений так и происходит в каждом конкретном случае.
Иногда между рядами не существует косвенных связей. Например, если синему цвету удается победить красный, это не значит, что сладкое побеждает горькое. В разных ситуациях формирование рядов представлений будет идти по-разному. И тем не менее эти ряды могут существовать одновременно, создавать объемные представления, не пересекающиеся друг с другом. Но подчас связывающиеся ассоциативно. Некоторые хорошие ощущения от света и некоторые хорошие ощущения от запаха могут дать перекрестную комплексивную связь между собой. Так образуются некоторые репрезентационные массы. Т.е. ткани, состоящие из представлений, тяготеют к тому, чтобы стать единым представлением, но уровень и принадлежность к разным континуумам делает эти ряды, эти структуры, эти облака представлений внутри динамичного потока сознания очень разнообразными. Гербарт называет это репрезентационными массами. Вот эти блоки, эти глобальные структуры однородных и разнородных генерических рядов могут между собой фундаментальным образом взаимодействовать, противостоять друг другу, или наоборот, связываться, дополнять.
Т.о. сама физика сознания, мышления, восприятия, психическая механика представляет собой сложнейший мир, дублирующий мир телесных предметов, но принадлежащий другой структуре. Потому что если законы физики условно имеют дело с инертными телами, с множеством, которое иерархизируется наличием постигающего их субъекта, то в сфере психологии разделение на объект и субъект так явственно не происходит. По сути в психологии нет ярко выраженного субъекта и ярко выраженного объекта. Потому что по сути мысли есть одновременно и то, о чем эти мысли, и то, как они мыслят. Т.е. мысль -- это мыслящее и мыслимое. Система репрезентаций, форштеллинга, установка перед потоком сознания есть одновременно мышление и одновременно в каком-то смысле конституирование мысли, рефлексия.
Здесь возникает интересная промежуточная сфера между объектом и субъектом. Здесь можно увидеть атаку Гербарта на Фихте, который утверждал принцип я в основе онтологии. Гербарт говорит: я ничего не знаю по поводу я, процесс, который я описал, никакого я не знает, я -- это просто условность , никакого врожденного я нет, есть душа. Я -- это продукт фронесиса по Аристотелю ( фронесис может быть определен как "суждения, способствующие действию по поводу вещей, хороших или плохих для человека, [о том,] какие [вещи являются благами] для хорошей жизни). Сознание в каждый момент времени имеет дело с потоком сознания, который представляет собой установление соотношений между множеством мыслей. Человеческое я не существует. И лишь устойчивость накопленных представлений и упражнение в их корректном с точки зрения Гербарта структурировании -- это и формирует идентичность, постоянство человеческой личности. Поэтому Гербарт, вслед за Песталоцци, говорит о важности образования. Я -- это не то, что дано человеку. Человеку дана душа и способность к мысли. Но в человеке нет я, ни трансцендентального, никакого. И поэтому я -- это то, что создается в процессе образования. Именно способность очень корректно выстраивать и справляться с операциями с представлениями, разбирать их ряды, связывать, прослеживать, корректно распределять -- это и составляет искусство я. Т.е. у человека нет я, но человек в ходе педагогического образования, культуры, психологического образования, которое по Гербарту, должно быть главным, потому что речь идет в первую очередь о постоянстве структуры взаимодействия с представлениями. Это и есть я. Если удастся сотворить, вылепить постоянную, связанную с памятью , с отработкой определенных ментальных операций культуры мышления, это и есть творение я. Я возникает лишь у профессионального психолога или философа по прошествии большого количества времени, необходимого на это образование, на эти упражнения. Я -- это результат образования, строительства.
Т.е. человеческое мышление, начиная с детства, оперирует с приходящими извне ментальными телами, которые являются мыслями. И постепенно проясняя эти мысли, может прийти к существованию я.
И дальше в метафизическом смысле Гербарт делает следующий шаг. Он говорит, что если мы справимся с упорядочиванием этого потока сознания, если мы сможем разобраться с представлениями, следить и выстраивать эти процессы, их связи, их вытеснения ниже границы, порога, то мы сможем фактически восстановить космос из отдельных вещей. Т.е. придать некую гармоническую эстетическую структуру окружающему миру. Который поначалу нападает на нас как хаотическое множество, с одной стороны. А с другой стороны, утвердить душу, которая представляет собой чистую потенциальность, утвердить в качестве подлинного субъекта. Т.е. в ходе образования человек может создать космос и может создать субъекта, но это уже будет результат большой психологической и философской работы.
Удивительная картина. Я человеку не дано, априорно я не существует. Рациональность дана ему как некая референтная опора. И задача сделать эти логические концепты максимально приближенными к психологическим концептам. Т.е. стремиться упорядочить душевные процессы, распределить потоки мышления по плоскостям, объединить сходное со сходным, вытеснить диссимилярное. И вот тогда человек будет иметь я, самость. И вместе с я возникнет мир. Пока человек находится в процессе образования, он имеет дело с фиктивным я, с условным я и с условным миром. Мир еще не построен. Мир еще представляет собой совокупность атакующих ментальных предметов, или самих вещей в их автономном множественном соотношении. Необходимо построить мир, и необходимо построить собственную психологию. Это задача Гербарта. Это интересно и неожиданно. Потому что это еще какая-то особая философия. И хотя это не учение о душе, но это учение о чем-то близком к психо-механике, о чем-то интересном и убедительном.
Вот еще несколько замечаний о картине новой науки психологии Гербарта. С точки зрения Гербарта, когда слишком много не подобных, диссимилярных представлений помещается ниже порога сознания, то общий тонус человека понижается. Если загнать в подсознание непродуманные и отброшенные представления, если их будет слишком много, то они будут отягощать жизнь души. Потому что представления становятся вытесняемыми, когда они становятся более слабыми, чем их противоположности. Поэтому очень важно не перегружать подвал души, не топить в нем слишком жестоко оппозиционные пары. Нужно их как-то удержать, сохранить в качестве референтных элементов. Если они будут всплывать, а они постоянно всплывают из-под порога сознания, и будут загрязнять мышление, создавая горестные и депрессивные волны в ходе психологической жизни, это очень важный совет психоаналитиков -- Юнга, Фрейда. И он будет взят как главный метод в психологии. Т.е. нужно внимательно отнестись к тому, что находится ниже порога сознания.
Еще интересный момент. Как понимает Гербарт апперцепцию. (процесс, в результате которого элементы сознания становятся ясными и отчетливыми, посредством интроспекции). Перцепция -- это восприятие чего-то внешнего, апперцепция - это восприятие того, кто воспринимает нечто внешнее. На одном конце восприятия находится вещь, которая является источником, или импульсом перцепции, а с другой стороны -- тот, кто ее воспринимает. Условно -- психологическое я.
Разбирая характер апперцепции, Гербарт, вопреки Канту и Фихте, говорит, что неправильно считать, что представление о представляющем , или мысль о мыслящем, а не о мыслимом, даст нам какую-то надежную твердую инстанцию, которая в свою очередь может стать объектом исследования. Нет. Если на одном конце мысли лежит вещь, в ее хаотическом и бессмысленном состоянии, пока она не стала ментальным телом, т. е. там находится тело, а на конце обратной перцепции ничего нет. Там находится пустота. Потому что мыслящий -- это тот, кто может конституироваться в ходе долгосрочного образования, которое происходит через осмысление, анализ, наблюдение за ментальными актами, т. е. за психо-механикой. Но что же тогда апперцепция? Если взгляд на источник акта мышления, на того, кто мыслит, невозможен, поскольку это место пусто. И здесь Гербарт предлагает модель психологической апперцепции. Я думаю, что в строго структурированной психологии она не преодолена до сих пор. Это можно назвать апперцепцией Гербарта.
Апперцепция Гербарта заключается в том, что необходимо научиться различать два репрезентантных массива. Гербарт различает внешнюю и внутреннюю апперцепцию. Под внешней апперцепцией он имеет в виду вот что. Когда мы воспринимаем какой-то образ из внешнего мира, он представляет собой некий ряд элементов, связанных в одну структуру. И эта структура, состоящая из ряда представлений, приходит к нам не на пустое место, а на какой-то предшествующий ряд представлений, который у нас находится перед глазами. Стоит нам поменять взгляд с одного предмета на другой, у нас меняется совокупность того, что мы видим, чувствуем, воспринимаем. Мы получаем извне разные импульсы, разные массивы представлений. Но когда мы их получаем, мы в этот момент имеем еще другой массив представлений. И вот новый массив представлений замещает собой старый массив. При этом происходят очень странные вещи. Новый массив не просто загоняет старый массив вниз, гасит его своей яркостью, но поскольку он состоит из определенных элементов, подчас бывает так, что некоторые элементы нового массива имеют свои аналоги, симмилярные пары в старом массиве. Так они связываются. Потому что новый яркий массив, который встал в центре нашего внимания, он одновременно по закону сходства подтянул предшествующий массив за счет тех элементов, которые являются близкими ему. И часть старого массива, которая когерентна новому, не дают строму массиву исчезнуть и уйти полностью ниже порога сознания.
Т.о. каждый из этих двух сцепленных массивов начинают внутри сознания осмысляться, структурироваться не так, как если бы произошло замещение полностью. И это для Гербарта -- момент психологической апперцепции. Т.е. задача не понять того, кто мыслит, а просто понять, что мы мыслим, и как мы мыслим. Проследить, как один массив представлений связывается с другим и не позволяет приходящему новому полностью вытеснить старый, когда старый за него зацепился, и оба они оказываются в сложном соотношении друг к другу, схватить эту психо-механику. И это означает занять дистанцию по отношению к самому процессу мышления. Это и есть апперцепция. Это внешняя апперцепция, потому что она имеет дело с потоком представлений, приходящих извне. И этот психологический момент, если мы его сможем выхватить и осмыслить, когда новый массив заменяет старый, но в некоторых точках, или в одной точке, сочетается еще со старым. И тем самым старый не гаснет полностью и не отходит. Т.е. это не просто механическая смена кадров. Если мы сможет замедлить ритм, темп, время нашего ментального восприятия, приостановить, замедлить ход потока сознания, мы сможем встать на определенную дистанцию по отношению к потоку сознания. И тем самым создать некую предпосылку для апперцепции. Вот так из этого психологического опыта, из психологического наблюдения, шаг за шагом, упражнение за упражнением, постепенно строится я. Структура я и структура субъекта.
Но это внешнее восприятие. Аналогично может строиться внутренняя апперцепция. Когда мы начинаем различать вытесненный и уже находящийся внутри нас массив, или представление, и тот массив, который его вытеснил. И который находится перед нашим вниманием. Если мы сможем заметить как бы из-за того массива, который добился своего и предстает перед нами в единстве, если мы сможем увидеть за ним синхронно существующий вытесненный массив, и там тоже могут быть точки пересечения, которые не позволяют сделать это вытеснение абсолютным, тогда мы сможем через внутреннюю апперцепцию занять еще одну дистанцию по отношению к процессу мышления. С точки зрения Гербарта, психологическая апперцепция не должна автоматически приходить к обнаружению мыслящего субъекта. Нет, этот мыслящий субъект не обнаруживается, а он создается. Он создается в ходе психологической практики. Вот такое интересное, на мой взгляд, представление, которое выходит за пределы технической дисциплины и становится увлекательной психо-механикой, наукой психологией.
Еще можно несколько слов сказать о том, как строится синехология Гербарта, т. е. учение о сцепленности пространства и времени. Гербарт частично, может быть отдаленно предвосхищая (это уж точно) феноменологию, и резонируя с Аристотелем, говорит: я не знаю что такое время, и я не знаю что такое пространство. И уж точно это не априорная форма чувственности, вопреки Канту. Для меня, говорит Гербарт, в моем психологическом опыте, существует вещь. Вещь есть. И поскольку эта вещь занимает какое-то место, это место и есть эта вещь. И все. А пространство, в котором бы эта вещь сама по себе существовала, у меня даже и представления такого нет. И вещи сами по себе формируют некий онтологический континуум, находящийся за пределом области сознания. А внутри области сознания они создают иерархизированный, упорядоченный, динамичный, постоянно меняющийся континуум ментальных тел. И у этих ментальных тел нет никакого пространства, но есть то, в чем они находятся. Это -- сознание. И так, как территория сознания, устроена территория физического мира. Там нет пространства. Там есть вещи, которые попадают в наше сознание. Их совокупность, их соотношение и создает какие-то более сложные массивы вещей.
Но почему должно быть нечто, от них не зависящее, в чем эти вещи находятся, где они располагаются, это с точки зрения сознания -- не доказуемо. Можно допустить как некую логическую гипотезу. Но она абсолютно нам не нужна для сознания.
Точно так же и со временем. Время совершенно не нужно. Есть событие. Есть последовательность, или скажем, есть распределение вещей и физических, и их ментальных представлений синхронно, т. е. в условно пространственных соотношениях. А между вещами и между мыслями есть определенная симметрия геометрического толка, и соответственно есть определенная секвенция событий. И те и другие внутри сознания ментальные тела следуют логике, и следуют структуре и организации секвенции, выстраиваясь в ряды. Секвенция (музыка) -- техника музыкальной композиции.
И структура событий формирует массив представлений.
С другой стороны, массивы представлений имеют синхронические аспекты. Потому что один массив сверху, другой -- снизу внутри сознания. Один ближе к границе, другой -- дальше. Порог сознания тоже имеет некие пространственные формы. .Но это реляционные взаимосвязи.
Реляция - донесение об отдельных происшествиях во время войны
Реляционные взаимосвязи не должны обладать самостоятельной онтологией, потому что онтология времени и онтология пространства независимо от сферы мышления просто не нужно. Это просто бессмысленные пустые гипотезы, которые ничего не дополняют с точки зрения исследования психологии. Для психологии время и пространство -- излишние концепты. И соответственно философия, основанная на такой психологии Гербарта, тоже знать их не хочет.
Есть событие, которое представляет собой одну модель секвенции этих рядов, или этих массивов, логическую, т. е. имеющую некоторую структуру. А пространство -- это синхроническое симметрическое расположение этих же представлений в своих тканях и переплетениях, структурах.
Поэтому ни времени, ни пространства у Гербарта нет. Это просто пустые гипотезы.
Конечно, можно более подробно говорить о формулах и законах, которые Гербарт устанавливает и открывает в ходе изучения психологии. Это могут быть какие-то наивные вещи, или вдохновляющие, неожиданные. Когда психологические факты и ментальные тела изучаются с помощью физико-математических формул и моделей. Кому-то может показаться интересным в психологии Гербарта именно это. Гербарт относил психологию к естественным наукам. Я думаю, что прочтение Гербарта, его открытия сейчас, в 21 веке -- это было бы взрывом. Потому что некоторые его суждения настолько авангардны, настолько темпоральны, любопытны, что к ним стоит вернуться. Потому что они предопределяют практически всю историю психологии, и несут в себе не только ее основания и принципы, но одновременно содержат в себе ее противоречия, споры, ее минусы, заблуждения, тупики. Гербарт -- это и есть практически вся психология.
Но самое главное, на что я бы обратил внимание, так это на саму специфическую онтологию психологии, промежуточной между рассудком рацио и чистой душой, которая сама по себе никак субстанциально не описана -- и внешним миром. Гербарт не отрицает ни того, ни другого. Но одновременно он как бы говорит, что с точки зрения мышления, с точки зрения нашего чувственного восприятия, эмоционального, интеллектуального, с точки зрения нашей психологической жизни ни то, ни другое не имеют значения. И в этом отношении психология как наука становится неким автономным научным континентом. Точно так же как объекты физики, химии по мере развития этих дисциплин постепенно удаляются друг от друга настолько, что физическое и химическое строение вещества в современных моделях почти не пересекаются. Такое впечатление, что начиная с какого-то момента физики и химики говорят о разных действительностях, разных материях и вещах.
Так же и в психологии. Если мы внимательно проследим за Гербартом, то мы увидим, что психология претендует на какую-то автономную онтологию, промежуточную между рассудком и телесностью. Да, конечно, есть авангардная идея рассмотреть сферу психики как некую область механических закономерностей. Но интересна не столько эта квантизация психического, хотя само по себе и это тоже интересно, потому что конструкция Гербарта интересна и наглядна, но не это все же главное. А главное -- обратить внимание на весомость внутри-психологических концептов. Таких как представление, ментальное тело, репрезентативные массивы, континуумы, симилярные и диссимилярные пары представлений, фундаментальная идея лимана, границы, порога сознания. Вот эти все эти представления в ходе развития и становления психологии дадут невероятно богатые результаты. Соответственно Гербарт -- это нечто фундаментальное, принципиальное. Фундаментальная психология без Гербарта просто не представима. Потому что все остальные -- Фехнер, Брентано, Фрейд, может кроме совсем полных сторонников материалистического и физиологического подхода, но и даже они в их самых грубейших формах представлений о человеческой психике, все они так или иначе чем-то обязаны Гербарту.
Отсюда его значение. И я думаю, что для полноты понимания природы психологии как науки Гербарту следовало бы посвятить не одну лекцию, а целый курс лекций и семинаров. Поскольку это очень богатый мыслитель, практически предвосхитивший историю психологии и заложивший основы подавляющего числа наиболее продуктивных и интересных направлений в ней. Всего доброго. Дальше мы продолжим курс фундаментальной психологии, и поговорим о тех, кто пришел после И.Ф. Гербарта и продолжал закладывать основания этой дисциплины -- психологии.