Керриган, не отрываясь, смотрел во тьму, скрывающуюся в стволе револьвера, а проснувшаяся зима за окном всеми силами старалась стереть с лица Аленокра любые, даже самые незначительные, следы золотой поры. Надо сказать, ей это удавалось с завидной легкостью.
Керриган не замечал зарождающейся на улицах родного города красоты. Все его внимание было приковано к оружию, источающему холод намного свирепее, чем тот, который в скором времени будет буйствовать в Аленокре. Все члены благородных кровей семьи ор'Бэйлов считали Керригана психом. Все, включая даже его отца.
Керриган находил это забавным.
Ему как никогда было ясно, что сегодняшний день изменит не только устоявшуюся в городе атмосферу. Он в корне поменяет мировоззрение Керригана ор'Бэйла, клерика четвертой Высоты. Керриган был уверен, что держаться на жалкой, по его мнению, четвертой Высоте уже целый год совсем не достойно истинного джентльмена, коим он себя считал. И поэтому ему срочно нужно было покорение следующего слоя мироздания, ведь с небес уже давно упали первые снежинки, символизируя собой сигнал к старту.
Его ждала зима пятой Высоты.
Казалось, еще вчера завывающий ветер гонял по оживленным улицам Аленокра миллионы опавших листьев, жаждущих, во что бы то ни стало отыскать путь к родным деревьям, с которыми их разлучила жестокость осени. Их мечтам не суждено было сбыться, ведь, сгорающие от нетерпения, дабы напасть на город, холода любят разрушать чужие надежды. Но в то же время зима приносит и некоторое облегчение, потому как готовящийся в скором времени накрыть Аленокр толстым одеялом снег, скрыв от любопытных взглядов многочисленные изъяны города, заставит людей поверить в то, что и их проблемы на некоторое время отступили.
Именно зимой Аленокр красив как никогда и вскоре его жителям снова выпадет случай на мгновение забыться, отложить в сторону срочные дела, откинуть тревожные мысли и вдохнуть полной грудью запах приближающегося конца года.
Зима - легкая вуаль для больших городов. Ее можно без особого труда одернуть в сторону и разочароваться, поняв, что под слоем хрустящего снега скрывается все тот же не терпящий ошибок мир. И именно поэтому большинство горожан предпочитает раскрываться зиме, дает ей шанс наслать на себя наваждение, дабы поверить на миг, что отныне жизнь можно начать с чистого листа.
С такой же белоснежной, как падающий с небес снег, страницы.
Наверное, именно такие мысли заставили Керригана уверовать в то, что поднимать свой уровень необходимо исключительно в начале зимы.
Дверь с тихим скрипом отворилась и на пороге замер Макс, кашлянул пару раз, постучал по древнему, помнящему еще времена его прадеда, косяку и, наконец, поняв, что брат даже и не подумает среагировать на появление гостя, решил, что можно войти и без приглашения. Он некоторое время, молча, разглядывал пейзаж за огромными окнами, не решаясь отвлечь Керригана от столь интимного занятия, как заигрывание со смертью. Недавно проснувшись, Макс еще не успел полюбоваться картиной рассвета, или хотя бы осведомиться у слуг о том, как обстоят дела на улице.
- Зима значит? - вздохнул он, присев рядом с братом на длинный кожаный диван с дутой спинкой.
- Как видишь, - мрачно кивнул Керриган. - Какого черта ты притащил в мою комнату свой зад?
- Отец приказал, - пожал плечами Макс. - Судя по всему, он так и не поверил в то, что ты отважишься покинуть семью в столь ответственный момент. А уж о том, что у тебя хватит наглости пришить самого себя в родовом имении ор'Бэйлов... Готов держать пари отец даже и мысли о таком не допускал. Или ты просто издеваешься?
- Старик всегда меня недооценивал, - Керриган щелкнул предохранителем. - И я не издеваюсь, мне действительно понравилась мысль о том, что было бы довольно символично начать свой путь к пятой Высоте из нашего семейного замка...
Керриган был одет как на званый ужин у какой-нибудь из особо знатных семей: идеально сидящий серый костюм, начищенные до блеска остроносые туфли, небрежно свисающая из кармана жилета золотая цепочка, на конце которой тихо жужжал механизм старых часов, "стоячий" воротник белоснежной рубашки, которую украшал золотистый галстук.
Вот только Керриган не собирался блистать в высшем свете. Ему предстояло отправиться на пятую Высоту, а проходить испытания на повышение уровня Керриган предпочитал при полном параде. Он считал это хорошим тоном.
- И что ты собираешься сделать? - Макс встал и подошел к зеркалу у противоположной стены поистине огромной комнаты Керригана.
- А разве не видно? - искренне удивился его брат. - Думаю, о том, что было бы неплохо разнести себе к чертям собачьим эдак с три четвертых черепа.
- А-а-а... - понимающе протянул Макс и, оглядев свое одетое в безупречный костюм отражение, добавил. - А ты не мог привести сей гениальный план в действие в какой-нибудь из уборных? Понимаешь, дело в том, что вид из твоей комнаты мне всегда нравился намного больше своего, а после того, как твои мерзкие мозги разукрасят эти замечательные стены, я вряд ли захочу сюда переезжать. Кстати, а к чему такая точность? Расколотая на две половинки башка нынче не в моде и тебе кровь из носу необходимо лишит себя именно трех четвертых этого кладезя знаний?
Он с серьезным видом, словно прицениваясь к товару на полке магазина, осмотрел голову Керригана. Поморщился и вздохнул:
- Иди в сортир, Керр. Да, и не забудь этот милый кусок железа, а я пока сбегаю за своими вещами.
- Очень мило, - криво ухмыльнулся Керриган, продолжая гипнотизировать оружие. - А вот назло тебе прямо здесь и застрелюсь! Да еще постараюсь сделать это так, что на тебя попадет как можно больше мозгов.
- Без проблем, - пожал плечами Макс. - Глядишь, поумнею и смогу стать таким же безбашенным типом как и ты. Как думаешь, потяну я твою роль самого безответственного и наглого клерика в истории рода ор'Бэйлов? А что? Лицом мы с тобой похожи, вот только сделаю себе прическу, будто бы только что вернулся из двухгодового запоя, да постараюсь придать своему лицу выражение полного похеризма...
- Чем это тебе моя прическа не нравится? - возмутился Керриган и, оторвав, наконец, взгляд от револьвера возмущенно посмотрел на Макса.
- Она дерьмовая, - категорично заявил Макс. - Я, конечно, понимаю, что при твоем образе жизни довольно трудно следить за модой, но скажи мне, пожалуйста, какого дьявола тогда у нас живут целых три цирюльника?
- Ты ведь знаешь, что я терпеть не могу, когда кто-то думает за меня, - сказал Керриган, взвесил на ладони револьвер, подкинул его в воздух и, поймав, нацелил прямо в лицо Макса.
- Эм... - пожевав губами, выдавил тот. - Вообще-то, мне пока с лихвой хватает своей третьей Высоты и, насколько я помню, ни о каком групповом суициде речи не было...
- Точно? - засомневался Керриган.
- Богом клянусь!
- Ты ведь атеист, кретин.
- А есть закон запрещающий атеистам клясться Богом? - удивился Макс.
- Нет, но это будет не слишком-то почтительно по отношению к людям, которые верят...
- Но я же не верю! Какая мне разница?
- Логично, - признал Керриган. - Ладно, уж так и быть, займусь самоубийством в гордом одиночестве.
Он отвел от Макса револьвер и приставил его к собственному виску.
- Так ты все-таки решил проигнорировать мою просьбу насчет уборной? - расстроился Макс.
- Именно, - прищелкнул пальцами Керриган. - А теперь будь добр покинуть помещение. У меня тут, понимаешь ли, интимный момент назревает. Так сказать, кульминация.
- Постой, - замахал руками Макс. - Ну зачем тебе портить столь прекрасную комнату? Одумайся! Сестры ведь после такого будут ее за милю обходить!
- Хм... - призадумался Керриган. - Думаешь, это сможет шокировать кого-то из наших прекрасных дам?
- Вид отдавшего концы братца? - притворно удивился Макс. - Нет, конечно! И с чего это ты взял?
Керриган отложил в сторону револьвер и, выудив из кармана жилета расписанные причудливой вязью часы, недовольно посмотрел на стрелки.
- Максимилиан, - строго сказал он. - Вы отнимаете у меня драгоценное время и если вашей достопочтенной персоне больше нечего сказать, я бы настоятельно попросил вас ретироваться.
- Отлично, - ударил кулаком о ладонь Макс. - Ты действительно все хорошо обдумал? Хочу напомнить, что тебе всего лишь двадцать девять, а в истории еще не было клерика младше шестидесяти который отважился бы на покорение пятой Высоты. У тебя нет опыта, баран ты упертый!
- Это только укрепит уважение ко мне, когда через несколько дней я вернусь клериком нового уровня, - улыбнулся Керриган.
- Отец прав насчет тебя, - шумно выдохнул Макс. - Тебе совсем нет дела до других. Ты не вернешься, Керр! Неужели тебе совсем не жалко мать и сестер?!
- Отцу уже двести лет и его надоедливое брюзжание слушать вовсе не обязательно. Тем не менее, я люблю его и ваши заявления насчет моей безответственности беспочвенны. Мы - клерики, брат мой. Элита. Запомни это. Наши поступки должны соответствовать нашему положению в обществе, а пока, к сожалению, я не могу позволить себе достойных действий из-за своей слабости. Мне необходимо взять следующую Высоту, Максимилиан. И чего вы боитесь? В давние времена клерики не были столь трусливы...
- Значит, ты родился не в ту эпоху, - грустно сказал Макс.
Он подошел к огромным панорамным окнам, которые и являлись предметом его зависти, и окинул взглядом завораживающий пейзаж Аленокра. Были видны во всей их красе оба Связующих Брата (широких и непоколебимых моста), которые соединяли две части Аленокра (Старый Град с его великолепными замками и крепостями и Правый Берег засеянный холодными постройками из стекла и бетона). Город разделялся Младшим Морем, чьи изумрудные волны день и ночь точат камни Благородного Острова - своеобразного центра Аленокра, на котором и встречаются Связующие Братья, создавая иллюзию одного протяженного моста, плавно меняющего нарочито древний вид на железную подавляющую махину.
Именно на Благородном Острове находится дворец Короля К, символизируя собой сердце огромного города под названием Аленокр - столицы Россана, страны тысячи народов. Сердце, которое билось лишь благодаря Королю К и организованной им Палате Мудрых, в которую входили главы знатных семей клериков и особо отличившиеся представители иных рас.
- Нет, - покачал головой Керриган. - Я родился тогда, когда это потребовалось судьбе, а она никогда не ошибается. Просто я спешу жить, брат мой. Я хочу жизни достойной настоящего джентльмена и сильного клерика. Мне совсем не по вкусу эти ваши бесконечные балы, торжественные пиршества, глупые дуэли и снисходительная помощь полиции. Мне нужно нечто большее.
- Стало быть, скоро похороны? - пожевав губами, невинно спросил Макс. - Ну, по крайне мере будет повод лишний раз напиться...
Керриган усмехнулся:
- Передай отцу, что я вернусь через два-три дня.
Максимилиан кивнул и вышел из комнаты, тихо притворив за собой дверь. Некоторое время постоял в задумчивости и зашагал по мраморному полу по направлению к лестнице. Ему предстояло сильно поразить отца, который сейчас готовился в окружении нескольких слуг к приему у Короля К. Приему, на который им придется явиться неполной семьей.
Схватившись за золотые перила, Макс двинулся вниз по устланным мягким красным ковром ступенькам, когда вдруг раздался тихий хлопок.
Керриган ор'Бэйл отправился на покорение пятой Высоты.
Глава 1
Новый взгляд
Отец большого, почитаемого в Аленокре, семейства клериков стоял на вершине Иной горы.
Его лицо нещадно хлестал яростный и невероятно ледяной ветер. Поначалу Илай ор'Бэйл предпочитал не замечать наглости стихии и с безмолвным спокойствием терпел такие бессмысленные, но оттого не менее раздражающие нападки ветра. Но потом ему это надоело и он, сверкнув желтыми глазами, создал вокруг себя невидимые дыры ведущие на первую Высоту. Пространство едва уловимо для постороннего взгляда выгнулось, жадно проглатывая снежный ветер. Вокруг повисла оглушительная тишина.
Илай ор'Бэйл покорил седьмую Высоту, когда ему исполнилось ровно семьдесят семь лет. Это было абсолютным рекордом среди таких как он и к сегодняшнему дню глава семейства ор'Бэйлов являлся одним из самых искуснейших клериков столицы Россана. С какой-то стороны он винил себя в том, что во времена своей молодости неплохо нашумел, наверное, совершенно во всех мало-мальски значимых конфликтах своей страны. Илай считал, что это послужило плохим примером для его третьего сына Керригана, который, наслушавшись в детстве от сестер многочисленных историй о подвигах отца, сделал для себя неправильные выводы. Керригану хотелось действий, он желал быть первым во всем и совсем не хотел понимать, что времена кровопролитных войн, каждодневных восстаний, буйств считающих себя в чем-то скованными рас давно канули в лету. И сегодня клерикам вовсе не нужно повышать свой уровень, дабы бороться за неприкосновенность своей родины.
Теперь все стало намного проще.
Но вот только Керриган, его самый непослушный сын, уже пять дней назад ушел на покорение пятой Высоты. Он явно желал во чтобы то ни стало побить своего отца в этом глупом соревновании. И ждать до семидесяти семи лет Керригану похоже совсем не улыбалось. Сын Илая как никто в этом мире спешил жить.
Вершина Иной горы представляла собой абсолютно ровную словно срезанную каким-то исполинским ножом поверхность. Вполне возможно, что когда-то в незапамятные времена здесь потрудился кто-то из сгинувших в истории могущественных клериков. Илай не знал этого, хотя и топтал землю этого мира вот уже двести лет.
Вздохнув, один из ближайших советников Короля К подошел к самому краю пропасти. Внизу как на ладони были видны все замки Приближенных Холмов - элитного района Аленокра, в котором находилось большинство имений старых родов клериков.
Илай пригляделся ко множеству остановившихся возле его дома паромобилей из которых выходили дорого одетые господа и понял что пора уже возвращаться. Он итак провел здесь несколько часов, наблюдая за тем, как город медленно покрывается слоем белоснежной пыли. Сегодня у него намечался грандиозный праздник - как-никак, а похвастаться тем, что дожил до двухсот лет, мог далеко не каждый клерик. Но особой радости по поводу готового разгореться в его замке пиршества Илай не испытывал. Ведь Керриган сказал своему брату, что вернется из путешествия по пятой Высоте через два, максимум три дня, а прошла уже едва ли не целая неделя. Илай ор'Бэйл хорошо знал характер своего сына и понимал, что тот готов на что угодно, лишь бы выполнить свое обещание, ведь дела Керригана никогда не расходились с его словами. Он считал это признаком благородного джентльмена. А если Керриган не сдержал свое слово, то это могло значить только одно - пятый слой мироздания съел его с потрохами.
Илай покачал головой. Судя по всему, сегодня после тоста за его здоровье гостям придется выпить и за упокоение души сына.
Это было неправильным и выводило из себя вот уже несколько десятков лет невозмутимого Илая. Он уже давно не был тем бесстрашным клериком, с улыбкой на устах идущим на любую, даже самую безнадежную битву и выигрывающим в ней. Он давно превратился в ворчливого старика, которому противны любые перемены в размеренной жизни.
Илай еще раз посмотрел на свою даже отсюда внушающую уважение усадьбу, доставшуюся ему в наследство от отца, у которого он был единственным сыном. А потом перевел взгляд на пейзажи уже почти заснеженного Аленокра. Зима с возрастающим успехом равняла город под себя. На общем фоне выделялось лишь Младшее море, чьи изумрудные воды не могли заледенеть даже в самые лютые морозы.
Иная гора была самой высокой точкой Старого Града, но, к сожалению, не могла идти ни в какое сравнение ни с одним из небоскребов Правого Берега. Илаю совсем не нравились эти бездушные, навевающие тоску, постройки, которые выросли на заасфальтированной земле второй части города буквально за десяток лет. Он скучал по тем временам, когда Аленокр представлял собой пусть невысокий, но такой уютный город с извилистыми улочками, на которых жались друг к другу каменные дома, а никаких Связующих Братьев не было и в помине. Существовал лишь древний, но невероятно крепкий, переживший не одну войну мост, ведущий к резиденции Короля К.
Ведь еще тридцать лет назад никто и не думал о том, что Аленокр продолжит расти, раскидав свои дома по ту сторону Младшего моря, что появятся скоростные поезда, а земли Россана покроет паутина железнодорожных путей до ближайших государств. Сейчас все совсем не так, как раньше - на смену тянущим повозки лошадям пришли важно катящие по дорогам разносортные паромобили, а деревянные суда с легкостью были отодвинуты на задний план огромными и такими неуклюжими пароходами.
На горизонте появился пузатый силуэт дирижабля, и старый отец семейства ор'Бэйлов поморщился. Все уже никогда не будет так, как во времена его молодости и с этим всего-навсего необходимо смириться.
Подобные мысли еще раз подтверждали что он, Илай ор'Бэйл, уже давным-давно отстал от времени. Нельзя сказать, что он был недоволен собственной жизнью, просто в последнее время его частым гостем стала ностальгия. Единственное, почему он нисколько не скучал - это по войнам.
- Я устал, - сказал сам себе Илай и провел ладонями по морщинистому лицу.
Он все еще сумел не растерять того лоска, которым так охотно обманывались прекрасные дамы во времена его молодости. Он все еще был подтянут, по-мужски красив и продолжал излучать ту уверенность, перед которой так часто пасовали, теперь уже давно умершие враги. Но это была всего лишь привычка, потому как внутри его все просило о вечном отдыхе. Вот только он не мог позволить себе оставить всех своих девятерых детей без отца.
То есть теперь уже восьмерых... Илай вздрогнул и посмотрел на столп дыма где-то далеко на востоке. Крематорий. Всего несколько дней назад он собственнолично увез туда тело своего сына. Обычно такими делами занимались слуги, но в этот раз он решил сделать это сам потому что знал - это последний раз, ведь Керриган слишком неопытен, чтобы пройти испытание пятой Высоты.
Для того чтобы вырасти в Силе клерикам было необходимо умереть - таков уж был закон природы этого сумасшедшего мира. По сути своей у каждого клерика семь жизней и он вправе сам решать, как ими распорядиться: умереть и приобрести возможность заигрывания с Высотами, или ни разу в жизни не воспользоваться своей исключительной возможностью в силу страха или просто желания иметь в рукаве такой козырь, как возможность вернуться из мертвых. Некоторые потенциальные клерики шли первым путем, который давал стопроцентную гарантию воскрешения после смерти (пройти испытание первый Высоты ничего не стоит, а вот уже последующие покорения Высот будут свидетельствовать о том или ином уровне мастерства клерика). Но далеко не всем нравилась перспектива прожить жизнь обычного человека, так и не познав вкус могущества Высот, и поэтому таких людей с позором изгоняли из семьи, на века наградив клеймом труса. К счастью отцов семейств клериков такие случаи были довольно редкими и почти все дети по достижении семилетнего возраста соглашались на путешествие на первую Высоту и возвращались в родовые имения уже с глазами пепельно-серого цвета свидетельствующего о том, что первый этап покорения Высот пройден успешно. Глаза Илая ор'Бэйла были желтыми, что относило его к особой касте - клерикам последней Высоты, невероятно могущественным и в то же время уязвимым, ведь за знания седьмого слоя мироздания они заплатили своей последней жизнью и отныне не имели больше права на ошибку.
- Тебе пора домой, милый, - возник в голове Илая голос жены. - Гости заждались, ты ведь не хочешь разочаровать своих многочисленных поклонниц, которые все никак не оставят попыток соблазнить тебя?
- Им бы стоило побояться вашего гнева, королева, - улыбнувшись, подумал Илай. - Ведь он не менее смертоносен, чем ваша красота.
- Льстец, - мягко сказала Изабелла. - Возвращайся в замок и пожалуйста, попытайся откинуть в сторону свои мрачные мысли на время праздника. Как-никак, а люди пришли веселиться.
- Я понимаю, но... - Илай замялся, не зная, что сказать.
- Твой сын сделал свой выбор, уважай его.
- Буду через минуту, - сказал Илай и взмахом руки заставил исчезнуть глотающие холодный ветер дыры на первую Высоту.
Он раскинул руки в стороны и шагнул вниз со скалы. Сила, получаемая клериками от первых шести Высот, по сути, была одной и той же у всех. Одинаковой. И дуэль клериков одного уровня зависела не от доступа к тому или иному умению, а лишь от их фантазии и мастерства. А вот после седьмой своей смерти, в случае покорения Высоты, клерик получал в дар от самого глубоко слоя мироздания нечто оригинальное, то умение, которое будет лишь у него. Илай ор'Бэйл получил возможность игнорировать силу притяжения седьмой Высоты.
Его тело с возрастающей скоростью падало вниз, а он лишь жмурился от удовольствия, которое можно было получить лишь от свободного падения. Затем, когда на его пути возник выступ в скале, Илай ушел на седьмую Высоту, подтолкнул сам себя вперед и снова вывалился в реальный мир. Теперь он почти что летел вперед по направлению к своему замку, изредка проваливаясь на последний слой мироздания, чтобы отрегулировать свое падение. Со стороны это выглядело так, как будто какой-то гигант запустил человеком в небо. Вот только силуэт едва начиная падать исчезал и появлялся уже выше, для того что бы продолжить свое падение на землю.
На самом деле Илая просто одолело желание покрасоваться, ведь гораздо логичнее было не возвращаться в реальный мир после каждого толчка, а подлететь к своему дому прямо на седьмой Высоте, где он смог бы полностью контролировать свое перемещение в воздухе, не опасаясь упасть вниз. Вот только тогда бы, по всей вероятности, никто бы не смог оценить его заигрываний с седьмым слоем. Ведь сейчас многие из жителей Приближенных Холмов восхищенно следили за оригинальным методом спуска с Иной горы, а дамы завистливо вздыхали, всей душой желая Изабелле ор'Бэйл скорой и окончательной смерти. Илай даже после женитьбы продолжал вызывать у прекрасных и не очень дам неподдельный интерес. Когда он, один из сильнейших клериков Россана, взял себе в жены девушку из обычных людей (лишенных возможности когда-нибудь узреть пейзажи Высот), девушку, которая не была даже из богатой и уважаемой семьи, все посчитали это лишь новым развлечением вечного разгильдяя. Все так привыкли к устоявшейся репутации Илая, что никто не воспринял это всерьез и даже не допустил мысли о том, что Илай устал наконец от своей чересчур шумной жизни. Усмешки и шуточки в сторону дочки обычного моряка исчезли лишь после того, как родился первый из четырех сыновей Илая, а Изабеллу приняла к себе первая Высота, обеспечив ее долгой жизнью. Это был настолько редкий случай, что Изабеллу в одно мгновение возненавидела целая куча народа (история знает лишь шесть случаев, когда Высоты, хоть и не все, открывались обычному человеку).
Наконец когда родовое имение ор'Бэйлов оказалось прямо под ним, Илай ушел на седьмую Высоту и плавно опустился прямо перед огромными раскрытыми воротами.
На седьмой Высоте всегда очень жарко и поэтому снежинки, едва касаясь земли, тут же таяли. Мир вокруг был почти таким же, как и обычно, лишь казался немного выцветшим, приобретя какие-то стальные, серые оттенки. Из всех слоев мироздания именно седьмой похож на реальный мир больше всего, и даже более того - иногда изменения на этой Высоте проявлялись даже раньше, чем кто-то совершит их в действительности. Илай, поморщившись, вспомнил, как спустившись однажды на последнюю Высоту, увидел, что противоположный берег Младшего моря оброс мрачными домами.
Внутренний двор его имения был абсолютно пуст (хотя в действительности был под завязку забит паромобилями), а стены замка заросли каким-то непонятным сорняком. Илай вздохнул - снова придется избавляться от этих мерзких воплощений чужих эмоций. Эта растительность являлась следствием того, что сейчас его дом полон гостей, каждый из которых в той или иной форме желает его семье определенных успехов. Иногда впрочем, успехов не вполне дружелюбных. Илай знал, что у него полно недоброжелателей, но он уже был вполне мудр, чтобы понимать, что иногда лучше не залезать в самые дебри, а дать себя обмануть.
Он посмотрел на огромную надпись "ор'Бэйл" над воротами, за которыми начинались принадлежащие ему земли, а затем, завидев маленькую тень недалеко от себя, резко вывалился в реальный мир, заставив мальчика подростка испуганно отпрыгнуть в сторону.
- Привет, - улыбнулся Илай сыну одной из своих служанок занятых на кухне. - Ты чего тут гуляешь?
- Госпожа Изабелла попросила меня закрыть врата, - понурил голову мальчик. - Она сказала, что все гости уже в доме.
- Молодец, - потрепал его по голове Илай и направился к дверям в свой дом.
Дом, который был, наверное, даже старше этого мира. Когда-то здесь жил его дед с огромной семьей, все члены которой, однако, кроме отца Илая погибли в Долгой Войне. По неизвестным причинам Илай был единственным сыном своих родителей и потому очень долгое время большинство комнат этого замка пустовали, пока Илай не продолжил род ор'Бэйлов и замок не ожил, приютив в себе его девятерых отпрысков и два десятка слуг.
Он вошел в дом, ступив на мягкий ковер, кинул швейцару свое пальто и, тихо пройдя мимо огромных двустворчатых дверей, за которыми скрывался зал для проведения пиршеств, направился по коридору в направлении своей спальни.
- Куда это ты, а? - шутливо погрозила ему пальцем, появившаяся из кухни в сопровождении нескольких слуг с подносами, жена.
- Хочу сбежать от пришедших сюда сплетников хоть еще на несколько минут, - честно ответил Илай.
- А я должна отдуваться за тебя? - возмутилась Изабелла. - Ну, уж нет!
Она подошла к мужу поправила галстук и, схватив за руку, повела к залу, где его уже заждались многочисленные гости. Илай вздохнул и толкнул тяжелые створки, предоставив публике, гуляющей по просторному помещению с бокалами шампанского в руках, вдоволь полюбоваться им.
- Илай! - заорал кто-то зычным басом и к хозяину замка сквозь толпу начал пробиваться крупногабаритный мужчина в безразмерном фраке. - Старая ты обезьяна! Все-таки проснулась совесть, и ты снизошел до того, что решил поприветствовать своих друзей?
Невольно Илай расплылся в улыбке, посмотрев в такие же желтые как у него самого глаза Мортимера - старого друга, с которым они вместе балагурили еще задолго до Долгой Войны. Ему вдруг стало необычайно легко и он понял, что совсем зря боялся своего дня рождения, ведь даже несмотря на то, что большинство присутствующих здесь всего лишь завистники и наглые льстецы, есть у него и старые, искренне желающее всего хорошего, приятели.
Он двинулся вперед к длинному праздничному столу, заставленному редкими плодами, кулинарными изысками, заморскими сладостями, мясом вымирающих зверей и разносортными спиртными напитками, самой различной крепости. Илай здоровался со всеми подряд, крепко жал руку мужчинам и целовал тыльную сторону ладони дамам.
Поздравить его с двухсотлетием пришел самый разнообразный народ. Клерики с глазами от пепельно-серого цвета до желтого. Люди из круга толстяков-предпринимателей, чьи фирмы кормили и в то же время обдирали половину населения Аленокра, люди из числа скупердяев, занимающих высокие правительственные посты, известные актеры театра, сладкоголосые певцы, люди, так или иначе приходящиеся весомым личностям родственниками и так далее. Илай даже сомневался, что знает хотя бы половину из пришедших гостей, которые принадлежали человеческой расе. А вот почти что всех альтеров (так между собой люди называли все иные расы) он знал не только в лицо, но и по именам. Но это лишь потому, что их здесь было явное меньшинство.
Илай кланялся огромным, под два с лишним метра ростом, четырехруким гиренам и те учтиво кланялись в ответ, не проявляя на сером лице ни единой эмоции. Гирены были идеальными солдатами и поэтому кое-кто из приглашенных на юбилей каменнокожих здоровяков гордо носил на плечах погоны генерала или полковника. Под стать устрашающей внешности мужская часть расы гиренов являлась обладателем громкого и глубокого голоса.
Поговорив немного с прирожденными банкирами, коими едва ли не поголовно являлся народ цзеньгов (высоких почти как гирены, но не в пример худых существ с огромными в пол-лица глазами и длинными пальцами), Илай уважительно кивнул паре о чем-то негромко шепчущихся жволди и они сложили на груди короткие лапы, что являлось знаком того, что они крайне счастливы присутствовать на этом вечере.
Жволди в отличие от цзеньгов имели мелкие черные глаза и длинные носы. Чем-то они были похожи на обычных грызунов-переростков коих пруд пруди в каждом саду, но первое впечатление о беззащитности этого народца, которое могло бы возникнуть из-за их глупого вида будет обманчивым - жволди превосходят реакцией не только людей, но даже гиренов, а их острые как лезвие зубы способны стать весомым аргументом в любой схватке.
Вокруг с чудовищной скоростью мелькали лица, Илая хлопали по плечу, слышался звон бокалов, взрывы хохота и щебетание благородных дам, лилась спокойная мелодия из инструментов приглашенных музыкантов. В общем все было довольно типично для подобных мероприятий, ведь кто-кто, а Илай не понаслышке был знаком с жизнью высшего света. Он знал, что после того, как он лично поздоровается с каждым из гостей, последуют бесконечные тосты, в которых ему будут желать крепкого здоровья, долгой жизни и вообще всячески подлизываться. Ну, а после того, как все по самые края набьют свои желудки и распробуют все сорта вин, гости разделяться на группы: джентльмены в курительных комнатах будут обсуждать политику и хвастаться своими достижениями, а дамы отправятся на экскурсию по родовому замку ор'Бэйлов.
Кто-то из жадных до денег цзеньгов пожелает тесно пообщаться с пролаками о новостях рынка морепродуктов, ведь в этой отрасли торговли пролаки (не переносящие кислород грациозные существа с синей блестящей кожей, большими ступнями и жабрами на шее) разбираются как никто другие. Эта раса, несмотря на то, что основную часть жизни вынуждена проводить под водой, является довольно проворной и хваткой, а в списке самых богатых существ Россана едва ли не половина имен принадлежит представителям народа пролаков, а это о многом говорит.
Гирены, само собой разумеется, будут доставать всех рассказами о недостатках тех или иных альтеров и как обычно заденут своими словами энгалей, которые поднимут шум, едва услышав что-то о своей физической отсталости, немощности. Завяжется долгий спор о том, что важнее: сила или мозги, а остроумные энгали, вздыбив шерсть, снова поставят в тупик по-военному прямолинейных гиренов.
Илай достаточно долго прожил на свете, чтобы предсказать действия тех или иных существ на несколько шагов вперед, а потому решил не тянуть и, обмолвившись словом с каждым из присутствующих в зале господ, подхватил со стола хрустальный бокал и постучал по нему ложкой, привлекая внимание.
Все притихли.
- Спасибо большое, что пришли друзья, - сказал, натужно улыбаясь, Илай. - Я рад, что есть те, кто готов поддержать меня и в радости и в горе...
В его голосе вдруг проскользнул сарказм и Мортимер решил, что пора спасать вечер:
- Избавь нас от удовольствия слушать твой нудный голос, Илай, - расхохотавшись, громыхнул он. - Послушай-ка лучше мой замечательный тост, - Мортимер замолчал, выдерживая паузу. - За тебя, древнее ты чудовище! И надеюсь, что через сто лет мы соберемся на твой трехсотый день рождения, если конечно этот мир выдержит ворчание такого надоедливого парня как ты!
Послышался веселый хохот и гости подняли бокалы.
- Сегодня мы собрались для того чтобы веселиться, - тихо сказал Илай после того, как гости выпили. - Но я хочу внести в этот вечер чуточку грусти и попрошу вас отнестись к этому с пониманием. Все вы знаете независимый характер моего сына Керригана, и кто-то даже, наверное, заметил, что сегодня его среди нас нет. Впрочем, вряд ли вы удивились этому, ведь он всегда был излишне безответственен. Но сегодня он не явился вовсе не по этой причине. Пять дней назад он в свои двадцать девять лет отправился на покорение пятой Высоты и думаю все вы понимаете что это значит, - Илай замолчал и вдруг понял, что музыканты сменили и без того небыструю мелодию на еще более умиротворяющую. - Давайте выпьем за то, чтобы его душа нашла вечный покой на небесах. Я люблю тебя, Керриган, несмотря ни на что.
Внезапно стеклянный купол над головами гостей дома ор'Бэйлов шумно брызнул миллионами осколков, и часть, присутствующих в зале для проведения банкетов, существ рефлекторно прикрыла голову. Однако этого не требовалось, так как осколки тут же исчезли, так и не пролетев и половины отделявшего их от пола расстояния. Повисла гробовая тишина, и даже музыканты отложили в стороны саксофоны, гитары и отодвинулись от роялей. Все непонимающе взирали на потолок, когда вдруг в десяти метрах от замершего в дурном предчувствии Илая со звоном возникла гора стекла, заставив гостей хлынуть в стороны. Кто-то из гиренов зарычал, выхватывая из кобуры табельное оружие. Пространство рядом с грудой осколков вдруг исказилось, пошло рябью и все узрели появившегося из ниоткуда Керригана ор'Бэйла с бокалом шампанского в руках.
Керриган с улыбкой обвел взглядом всех присутствующих, посмотрел на теперь ясно видневшиеся сквозь разбитый потолок звезды и направился к Илаю.
- С днем рождения, отец, - сказал он, смотря на Илая изменившимися, теперь зелеными глазами и вдруг, не выдержав, шумно вздохнул. - Ты даже не представляешь, как мне надоело ждать твоих последних слов...
Никто из присутствующих не проронил и слова и даже гирен, молчаливо, взирал на Керригана, не торопясь, впрочем, убирать оружие.
- А здорово получилось, да? - спросил Керриган, кивнув на осколки купола. - И это при использовании всего лишь первой Высоты...
Тишина держалась еще где-то секунду, а потом была безжалостно разорвана Максом, который неожиданно, в голос, нагло заржал.
Глава 2
Подарок пятого слоя
Илай не позволил себе и тени эмоции и даже на груду осколков взирал с совершенным спокойствием, но Керриган ясно видел, как внутри отца закипает коктейль из двух чувств: радости и злости. С одной стороны глава семейства ор'Бэйлов уже потерял надежду на возвращение сына и появление Керригана не могло в глубине души его не обрадовать. Но в то же время Илай был в ярости, ведь этот самовлюбленный наглец, коим он считал своего отпрыска, позволил себе лишнего и переступил последнюю черту.
Керриган неторопливо, явно наслаждаясь густой тишиной и вниманием к себе, пил шампанское, а затем, когда бокал опустел, огляделся, пожал плечами, и разжал пальцы, позволив хрусталю разбиться о мраморный пол.
- Все равно хуже уже не будет, - сказал он улыбающемуся до ушей Максу, когда тот подошел и крепко обнял брата.
Внезапно Илай, стоящий у ломящегося от яств стола, исчез и через мгновение появился уже в метре от Керригана. Положил руку на плечо Макса, заставив того отойти в сторону, и пристально посмотрел на Керригана желтыми глазами. Воздух вокруг завибрировал, а лица окружающих смазались. Керриган понял, что отец сплел вокруг них некую стену, дабы произнесенные ими слова проваливались на какую-нибудь из Высот. Например, на шестой слой мироздания, где из-за обилия всяческих воспоминаний и чудовищного круговорота произошедших в прошлом дел, так любят вести разговоры желтоглазые интриганы. Именно на предпоследней Высоте, где можно быть уверенным что произнесенные слова уже через секунду разорвутся в клочья, Король К обычно и предпочитал общаться со своими советниками.
- Как ты смеешь... - прошептал Илай, и Керриган почувствовал, как вокруг похолодало.
- Я всего лишь хотел немного разбавить этот скучный вечер, отец, - сказал Керриган. - Ты же понимаешь, что теперь у всех этих людей есть чудесная тема для долгого разговора, а это значит, что ты хоть какое-то время не будешь вынужден выслушивать их нытье. Мне ведь хорошо известно как тебе опротивели все эти приемы.
Некоторое время отец и сын смотрели друг другу в глаза, а затем Илаю удалось справиться с переполнявшими его эмоциями.
- Ты самый ужасный сын на свете, - вздохнул он, успокаиваясь и свертывая невидимые окна на шестую Высоту.
- Это мой тебе подарок, отец, - усмехнувшись его словам, сказал Керриган и вручил отцу семейства ор'Бэйлов, предварительно вытащенный из кармана пиджака, небольшой камень, переливающийся всеми цветами радуги. - Надеюсь, теперь ты понимаешь, что заставило меня задержаться?
По залу прокатилась волна удивленных выдохов, послышались неуверенные смешки, недоверчивые фырканья и даже завистливый свист. Музыканты, подстегнутые Изабеллой, вернулись к своим инструментам и вскоре по помещению полилась тихая мелодия, которая стерла последние следы скованности, охватившей многих после более чем вызывающего появления Керригана.
- Диорум?! Святая Высота! - воскликнул едва ли не на весь зал Макс. - Черт возьми, Керриган да ты ведь сам себе смертный приговор подписал! От поклонниц и гнева пристыженных ровесников теперь прохода не будет!
- Чего уж тут... Твой сын весь в тебя, - громыхнул Мортимер. - Я думаю, многие из присутствующих здесь еще помнят твои выходки. И позволь заметить, Илай, твой парень уже давно заткнул тебя за пояс. Зависть, небось, берет, обезьяна ты старая?
Он расхохотался и вдруг, с усмешкой посмотрев на груду стекла, превратился в расплывчатый, словно сотканный из дыма силуэт. А через мгновенье многочисленные осколки с нетерпеливым дребезжанием устремились вверх. Еще мгновенье и стеклянный купол снова оказался в целости, а на полу остался лежать лишь пришедший в негодность бокал. Впрочем, уже через мгновенье вышколенные слуги устранили и это недоразумение. Илай хмыкнул, когда многие изумленно подняли свои головы. Не все знали о том, что дар седьмой Высоты Мортимеру - возможность приведения в изначальное состояние недавно разрушенного чего бы то ни было. В определенных кругах даже ходили слухи, что один из Семи Известных (так между собой горожане называли советников Короля К в число которых, кстати, входил и Илай) при желании может воскресить умершего. Но это, к большому сожалению самого Мортимера, было не более чем плодом больного воображения кого-то из журналистов.
Илай, приняв из рук Керригана подарок, с мгновенье любовался игрой света на гранях, как иногда называли Диорум, камня-шанса, а затем сжал кулак и обвел гостей смягчившимся взглядом.
- Дамы и господа, - громко сказал он. - Прошу простить нас за произошедшую семейную сцену. И, пожалуйста, не нужно таких удивленных выражений лиц, а то меня действительно заживо съест зависть. Пожалейте, старика...
Одобрительный хохот и звон бокалов свидетельствовали о том, что обстановка разряжена окончательно. После того, как Илай, поблагодарив сына за более чем дорогой подарок, исчез среди гостей, а мать отправилась отдавать распоряжения слугам, к Керригану тут же пристал Макс, напяливший на лицо самое идиотское выражение из собственной коллекции.
- Как тебе удалось? - спросил он восхищенно. - Дьявол, Керриган, да я ведь почти тебя ненавижу!
- И это ты говоришь родному брату, вернувшемуся из мертвых? - усмехнулся Керриган.
- Именно! - взвыл Макс. - Не-на-ви-жу! Да дамы ведь из-за тебя теперь будут вызывать друг друга на дуэль! Разве это, по-твоему, не является поводом для более чем неистовой ненависти?!
- Вряд ли, - усомнился Керриган, схватив с подноса проходящего рядом слуги бокал с виски, сделал глоток и блаженно улыбнулся. - Наконец-то! Как я скучал по этому напитку!
- А я думала, ты скучал по нам, - усмехнулась подошедшая Анна, старшая сестра Керригана.
- По вам тоже, но во вторую очередь. Хотя нет, в третью! Все-таки признайте, что никто из вас не может идти ни в какое сравнение с проводимыми в Арене гонками на пароглиссерах.
- Разумеется, куда нам до этого...
Ему еще некоторое время пришлось потратить на разговоры со всеми своими четырьмя сестрами, жать руку немногословным и как всегда отпугивающим окружающих кислой миной близнецам Соммерсу и Андерсу - первым детям Илая и Изабеллы. Им уже было далеко за шестьдесят, но неразлучные братья до сих пор имели красный цвет глаз, что говорило о том, что они являются клериками четвертой Высоты. Керриган не имел с ними особо теплых отношений и почти ничего не знал об их жизни, несмотря на то, что и Соммерс и Андерс его более чем близкие родственники. Дружеские отношения у него были лишь с Максом и Анной, ну и, пожалуй, с шестилетним Йеном, который уже через полгода должен будет преодолеть первую из семи возможных Высот и поменять черный, говорящий о нулевом уровне клерика, цвет глаз на пепельно-серый.
Зеленые глаза Керригана сделали его самым сильным среди братьев и сестер, ведь занимающие до этого первенство Соммерс с Андерсом благополучно потеряли свое перед ним превосходство. А Анна уже двадцать лет как не покоряла Высот и ее фиолетовые, как и у Макса глаза явно не собирались менять своего цвета еще как минимум полвека. Анне просто нравился фиолетовый и она считала, что он ей невероятно идет, впрочем, так оно и было. Остальные три сестры и вовсе почти до тридцати лет сверкали пепельно-серыми очами пока Илай не убедил их в том, что в покорении второй Высоты нет ничего особо страшного, а оранжевый цвет подойдет к их дорогим нарядам куда лучше. Но вот на покорение третьей Высоты их не вынудит и сам Бог, ведь три сплетницы, привыкли только к одному распорядку дня, при котором не нужно и капли Силы Высот: днем они ходят от одного магазина к другому, вечер их встречает на балах и бесконечных званых ужинах, а ночи три невероятно алчные, но, безусловно, прекрасные девушки проводят в объятьях богатых и влиятельных мужчин, которые и обеспечивают им сладкое существование. Илай уже давно бросил попытки вразумить их и махнул на прожигательниц жизни рукой.
- Пойдем выйдем на балкон, - предложил Керригану Макс. - Пусть здесь пока все утрясется. Дадим гостям, как следует обсудить твою выходку, а то я смотрю некоторые до сих пор в шоке от твоего далеко не джентльменского поведения.
- Много ты понимаешь, - фыркнул Керриган, жестом подзывая слугу. - Пятьдесят лет назад никто не считал неправильным называть грабивших цзеньговские банки личностей джентльменами, так неужели я теперь за свои невинные фокусы навсегда останусь в твоих глазах грязным фермером?
Он указал слуге на стоящую на подносе пустую бутылку из-под виски и кивнул в сторону скрывающегося за покачивающимися на ветру занавесками балкона. Слуга склонил голову, давая понять, что все понял и растворился за многочисленными спинами.
- Хочу напомнить тебе, что пятьдесят лет назад были совсем иные времена. Говорил же, что тебе нужно было появиться на свет во времена послевоенной депрессии, а не в наш век стремительно несущегося прогресса. Да и к тому же думаю, фермеры куда лучше тебя, - сказал Макс, двинувшись в сторону широкого способного вместить до тридцати человек балкона. - Они по крайне мере занимаются полезным делом, а ты всего лишь пусть и обаятельный, но позер. Кусок мяса, не более.
- Благодарю за комплимент, братишка, - усмехнулся Керриган.
Отодвинув в сторону шелковые, дымчатые занавески, они вышли на свежий воздух. Зима неторопливо продолжала завоевывать город, и задний двор участка семьи ор'Бэйлов уже почти полностью побелел, вот только балкон был предварительно защищен Илаем от посягательств разыгравшейся стихии - над ним были установлены пространственные дыры на первую Высоту. Здесь было пусто, но оно и неудивительно - ведь это только через некоторое время, когда все порядком захмелеют, сюда рванут романтичные парочки и просто любители случайных связей. Вечер в честь двухсотлетия Илая ор'Бэйла еще только-только начинался и вряд ли кого-то слишком уж шокировало устроенное Керриганом представление. Даже более того, Керриган был уверен, что большинство гостей надеялись на нечто подобное, ведь какая радость от праздника, если на нем не было скандальной ситуации?
- Завтра на каждом углу города о тебе будут рвать глотки газетчики, - сказал Макс, после того, как слуга поставил на толстые каменные перила поднос с полной бутылкой крепкого напитка и двумя бокалами. - Прессе, конечно же, сюда как обычно вход был воспрещен, но ты же понимаешь, что кто-нибудь да продаст этот сладкий кусочек информации...
- Ты так уверен? - усмехнулся Керриган. - Максимилиан, у нас в доме едва ли не все представители сливок общества! Скандальные ситуации этим вечером и скорой ночью будут литься через край - это ведь неотъемлемая часть грандиозных празднеств! Я всего лишь был первооткрывателем...
- Думаешь, господа не обойдутся без мордобоя? - улыбнулся в предвкушении Макс.
- Само собой, - Керриган разлил виски и они выпили.
Прямо под балконом стелился из-за налетающих сумерек и падающего снега казавшийся безграничным сад - предмет гордости Изабеллы, ведь здесь она в свое время убила ничуть не меньше сил и времени, чем слуги семейства ор'Бэйлов. Каждый квадратный метр сада был засажен, наверное, всеми существующими в мире разновидностями деревьев и цветов, которые имели отличительную способность цвести круглый год. Какие-то из растений привозили в подарок из колоний Россана чиновники, то и дело посещающие вечно погруженного в дела государства Илая, что-то из редкого вида удавалось заполучить любительнице путешествий Анне, а что-то даже было доставлено из заморских стран. Давным-давно Керриган и Макс мальчишками любили играть в этом поистине прекрасном месте, завораживающем своей красотой не только в жаркие дни, но и в непогоду. Например, такую, как сейчас, когда созревшие плоды падали прямо на только что выпавший снег.
Керриган уже давно устал удивляться невероятному характеру своего братца, который по идее должен был страшно не любить его из-за куда более бесстрашного и в чем-то сумасшедшего типа личности. Но Максу, несмотря на то, что они с Керриганом были ровесниками, судя по всему, было абсолютно наплевать на успехи брата. Он жил своей жизнью и не имел привычки лезть в чужую. За это его все и уважали.
- Ну, так как прошло озеленение твоих глаз? - нетерпеливо поинтересовался Макс, залпом осушив снова наполненный Керриганом бокал.
- О, как никогда легко, - беззаботно отозвался он. - Честно говоря, я даже несколько разочарован...
Некоторое время Макс округлившимися глазами взирал на него, а потом, когда Керриган не выдержал и рассмеялся, возмущенно ударил кулаком о ладонь:
- Керр, да ты издеваешься!
- Как и всегда, брат, - усмехнулся Керриган. - По правде говоря, меня спас Диорум.
Диорум являлся редчайшим артефактом Высот, и в теории найти его можно было на абсолютно любом слое мироздания, вот только сделать это было не так-то уж и просто, ведь считалось, что за Диорумом нельзя охотиться. Об него можно лишь споткнуться. Суть этого порождения Высот заключалась в том, что в случае нависания над его хозяином неустранимой опасности или чего-либо, что может повлечь крайне печальные последствия, Диорум сам по себе рассыпался в прах и делал все возможное для того, чтобы защитить висящую на волоске жизнь своего обладателя. Камень-шанс, именно так называли Диорум за его пусть и одноразовую, но более чем полезную деятельность. Но Диорумы были явлением нечастым. Насколько помнил Керриган, последний раз этот артефакт был найден около пятнадцати лет назад и подарен кому-то из богатейших шейхов соседнего государства за баснословные деньги. Впрочем, вряд ли все счастливчики, нашедшие Диорум, афишировали свой успех...
- Тебя спас Диорум? Если ты сейчас скажешь, что нашел его в количестве двух штук, то я незамедлительно сброшусь вниз, - твердо заявил Макс и в доказательство своих слов встал на перила, угрожающе накренившись вперед.
- Тут нет и пяти метров, - Керриган искоса посмотрел вниз и сделал глоток виски. - Все что тебе угрожает - пара переломов.
- Так я о чем и говорю! - укоризненно посмотрел на него Макс. - Само собой, если бы здесь было достаточно высоко для того чтобы умереть, ты бы еще и сам меня отсюда выбросил, но не хочешь же ты чтобы твой родной брат страдал впустую?
- Я? Столкнул бы тебя?! - поразился Керриган. - Да ни за что!
- Ага, конечно, - не поверил Макс. - Знаю я твое отношение к моей третьей Высоте...
- Но это же не повод убивать тебя, да еще и таким мерзким способом!
- Мерзким? - возмутился Макс, спрыгивая обратно на балкон. - А кто это интересно в пятнадцать лет сиганул с крыши Лаборатории? Я что ли? И, между прочим, тогда помниться кто-то из твоих крайне умных братьев совсем нелестно отзывался о подобном начале знакомства со второй Высотой. Вот только тогда ты не считал это особо мерзким.
Лабораторией в народе называли самое высокое не только в Россане, но и среди ближайших государств закрученное спиралью здание, которое энгали, подарившие Аленокру идеи практически всей недвижимости Правого Берега, спроектировали специально для ученых своей расы. В Лаборатории пытливые умы шерстистого народца исследовали самые различные области окружающего нас мира. Энгали вообще невероятно умные существа, но при этом никогда не хвастают этим подобно любящим обратить внимание на свое явное превосходство в военном деле гиренам. Хотя факт того, что все здания Аленокра как минимум в два раза ниже главного научного центра энгалей, является недвусмысленным намеком - энгали знают, насколько их интеллект превосходит интеллект клериков, людей, жволдей, цзеньгов, пролаков и уж тем более гиренов.
- Как можно сравнивать прыжок с балкона и полет с пятисотметровой башни? - возмутился Керриган. - Между прочим, я до сих пор, считаю этот случай одной из лучших своих смертей.
- Да простит тебя Господь за твой больной разум, - обреченно приложил ладонь ко лбу Макс.
- Вообще-то ты... - начал было с усмешкой Керриган.
- Знаю, знаю. Атеист, - налил себе виски Макс. - Давай рассказывай уже душераздирающую историю о спасшем тебя Диоруме. Или все-таки двух Диорумах, гад ты такой?
- Успокойся, Диорум мне на пути попался лишь один, - усмехнулся Керриган. - Да и помог он мне скорее морально, чем какими-то конкретными действиями. Знаешь, сейчас мне совсем не хочется вспоминать то, что было, ты ведь сам проходил нечто подобное на третьей Высоте и должен понимать как паршиво после возвращения...
- Ты выглядишь вполне бодро.
- Просто у меня было два дня на реабилитацию, - сказал Керриган. - Я не возвращался домой из-за того, что хотел сделать отцу сюрприз.
- Мать, наверное, думала о тебе каждую минуту... Как ты смог избежать ее зова?
- Мне пришлось провести эти два дня, гуляя по третьей Высоте, - мрачно усмехнулся Керриган. - И вот именно тут Диорум пришелся как никогда кстати.
- Ты провел два дня среди демонов? - прошептал Макс и поникнул головой, затем, некоторое время помолчав, твердо сказал: - Керриган, ты - сволочь. Почему тебе так повезло?!
Последнюю свою фразу он уже страдальчески выкрикнул.
- Повезло не мне, а отцу, - поправил его Керриган. - Я уже почти отчаялся вернуться, когда мне в руки буквально упал этот камешек.
- И тогда ты понял, что все это неспроста, твой дух в мгновение ока воспрянул, открылось второе дыхание, появились неведомо откуда взявшиеся последние силы и все возможные препятствия тут же были сметены с пути! - торжественно продекламировал Макс. - Так все было, да?
- Почти, - рассмеялся Керриган. - Не хватает немного депрессии, состояния безысходности, желания подохнуть окончательно, заливающей глаза крови и галлюцинаций. Но твоя версия хороша и без этих ненужных подробностей, а главное она отлично передает весь тот ужас, который мне пришлось пережить.
- Не утрируй, - взмахнул руками Макс и вдруг, посерьезнев, спросил. - Хреново было?
- Очень.
- Надеюсь, когда-нибудь ты мне расскажешь все и в подробностях.
- Когда-нибудь, обязательно.
- А что там насчет демонов?
Третья Высота примечательна двумя своими свойствами: во-первых, на ней при желании клерик может находиться столько, сколько сам того пожелает, а во-вторых, только третий слой мироздания имеет своих собственных обитателей, которые очень и очень не любят когда на их территории появляется кто-то чужой. Само собой одно свойство совсем не дружит с другим, и время пребывания клерика на третьей Высоте зависело лишь от того, как скоро его заметят населяющие эту Высоту демоны, обычно несущие всякую чушь рогатые чудовища с мощными крыльями. На всех остальных же Высотах клерик мог находиться от одной до пяти минут в зависимости от собственного уровня.
В случае сопутствия удачи, на третьей Высоте без особого труда можно было провести несколько часов, до тех пор, пока умирающие со скуки демоны не прилетят в поисках свежего скальпа. Но факт того, что Керригану повезло любоваться пейзажами третьей Высоты в течение двух суток, пожалуй, был даже удивительнее того, что ему удалось покорить пятую Высоту при явном недостатке опыта и искусности в управлении Силами Высот.
Как бы там ни было, но Керриган твердо для себя решил, что больше не сунется на третий слой мироздания без особой надобности, а такая вряд ли наступит. Не зря ведь, едва ли не все клерики предпочитают игнорировать существование этой Высоты. Очень уж нечасто она оказывается нужной и, что еще реже, полезной.
- На третью Высоту меня угораздило выйти прямо перед группой демонов, так что встречали с распростертыми объятиями, - сказал Керриган и налил себе виски, мельком отмечая, что наполовину бутылка уже опустела. - Наверное, я был бы растерзан этими милашками в первую же секунду, но к счастью они заметили в моей руке Диорум. Ну, ты же знаешь этих мягко говоря неадекватных ребят... Они тотчас начали спорить о том, целесообразно ли убивать клерика со столь смертоносным аргументом в пользу своей неприкосновенности в руках, ведь напади они на меня, Диорум от них бы и мокрого места не оставил. В итоге завязался спор, плавно переросший в драку. В общем, я остался наедине с одним единственным демоном, которой, кстати, назвался Владимиром. Честно говоря, не знал, что у них есть имена...
- Есть, - кивнул Макс. - Отец как-то рассказывал о том, что в молодости ему посчастливилось иметь довольно теплые отношения с одним из крылатых...
- Не скажу, что мы с ним подружились, но демон явно остался доволен от нашей с ним более чем долгой беседы. Знал бы ты, какую чушь он нес...
Керриган усмехнулся и с тоской посмотрел на свой бокал. Они еще некоторое время говорили о разной ерунде, пока на балкон не вышла незнакомая Керригану девушка с зелеными глазами (цвет был довольно тусклым, "человеческим", что говорило о том, что Высоты для нее закрыты). Девушка в замешательстве остановилась, увидев братьев, затем кинула на Керригана безразличный взгляд и снова скрылась за занавесками. Количество существ в зале для приема гостей между тем заметно уменьшилось - гости уже успели зачитать все написанные для них слугами пафосные тосты, наелись до отвала и разбрелись по огромному замку ор'Бэйлов.
- Нет, ну ты это видел? - фыркнул Макс. - Этот нарочито равнодушный взор явно предназначался тебе. Какая старая уловка...
- Уловка? - улыбнулся Керриган.
- Именно, - щелкнул пальцами Макс. - Уж кто-кто, а я - авторитетный знаток женщин, так что можешь мне поверить. Это ты у нас ничего кроме устройства пароглиссеров и способов самоубийства не знаешь, а между тем тебе следовало бы чаще общаться с людьми.
- Знаешь.. - Керриган задумчиво посмотрел на бокал, залпом выпил его содержимое и стремительно направился в сторону зала. - Пожалуй, я дам себя подловить.
- Керриган! - его вдруг перехватил вывалившийся на балкон гирен с курящееся трубкой в руках.
- Генерал Жюльсон! - попытался изобразить искреннюю радость на лице Керриган. - Давно вас не видел. Как поживает наша доблестная армия?
- Армия как всегда живет ожиданием войны, - поморщился гирен, наряженный в парадную форму высшего командного состава россанской армии. - Знаете, капитан...
- Бросьте, - непринужденно махнул рукой Керриган. - Я уже давно не ваш подчиненный...
- И жаль, Керриган, - резко сказал Жюльсон. - Жаль даже, несмотря на то, что вы, как я посмотрю, остались все таким же каким были в юности, что подтверждает ваша недавняя выходка.
- Я отслужил положенное, генерал, - пожал плечами Керриган. - Так что, какую бы вы цель не преследовали, снова начав это разговор, вы опять же уйдете ни с чем. Меня совсем не прельщает перспектива гниения в рядах наших защитников...
- У вашего отца поистине безграничное терпение, Керриган, - вздохнул Жюльсон, пыхнув трубкой. - Всего хорошего...
- Всего... - эхом отозвался Керриган и поспешил снова оказаться внутри их семейного замка.
Сегодня как он решил, был последний день его пребывания в имении отца. Следующий день Керриган планировал встретить уже в своем собственном доме в небольшом, но достаточно комфортабельном районе, недавно отстроенном среди леса пахучих елей. Керриган, как и все его братья и сестры, имел собственные источники дохода в виде весомых пакетов акций в нескольких ведущих компаниях жволди и пролаков и мог позволить себе такую роскошь как собственный дом. Однако по закону семей клериков ребенок не мог уйти из фамильного гнездышка до тех пор, пока не заведет свою собственную семью.
Керригану было наплевать на эти, по его мнению, глупые традиции.
Глава 3
Картина кровью
Вернувшись в зал для приема гостей Керриган завертел головой пытаясь отыскать девушку, скрывшуюся от него из-за совсем не вовремя появившегося генерала Жюльсона - старого занудного гирена, с которым Керриган познакомился еще восемь лет назад, когда из рядовых перешел в офицерский состав. Впрочем, для клериков дослужиться, как минимум до лейтенанта за обязательные пять лет службы в россанской армии считалось необходимым.
Несколько пар в зале вальсировали, кто-то ходил от одной стены к другой, изучая многочисленные картины, кто-то, на ходу раскуривая сигары, направлялся в сторону балкона вслед за исчезнувшим там генералом Жюльсоном, а некоторое все еще крутились возле праздничного стола.
Керриган вздохнул, тоскливо посмотрел на недавно восстановленный другом отца купол и, поколебавшись с секунду, двинулся к высокой арке слева. На него кидали настороженные, а иногда откровенно осуждающие взгляды, но Керриган старался не замечать этого. Для себя он решил, что обойдет семейное гнездышко всего один раз и сразу же отправиться по своим делам. Ему совсем не хотелось зря тратить здесь свое время. В отношении подобных сборов высшего света он полностью разделял взгляды своего отца, хотя в его возрасте это было более чем странным, ведь Керриган как бы там ни было, но относился к поколению тех, чьим смыслом жизни стало прожигание жизни на подобных мероприятиях.
Через некоторое время он вышел в пропитанное табачным дымом помещение, где вокруг огромного стола собралось несколько азартных личностей.
- О, мистер ор'Бэйл! - заметили Керригана, прежде чем он успел пройти мимо. - Как насчет покера? Не желаете ли присоединиться?
Ему улыбнулся какой-то смутно знакомый человек в довольно дорогом костюме.
- Мистер Прист, - чуть склонил голову Керриган, которому стоило огромных трудов вспомнить имя окликнувшего его мужчины. - Думаю всем известно, что я не любитель игр... подобного рода...
- Жаль, - развел руками Прист, бывший довольно скользким типом, что впрочем, при его активной деятельности в Палате Мудрых, не было удивительным.
Керриган мельком взглянул на пока еще расслабленные лица игроков и усмехнулся. Ничего интересного в подобном жанре он не находил.
- Конечно, я понимаю, что это не может сравниться с гонками на смерть, - рассмеялся Прист, словно прочитав его мысли. - Но при должном мастерстве карты ничуть не менее прибыльны, чем любимый вами вид спорта...
- Деньги далеко не первопричина, - покачал головой Керриган, обведя взглядом сидящих за столом людей, среди которых не оказалось ни одного клерика.
Именно людей, поскольку альтеров за столом не наблюдалось, что довольно странно. Хотя вероятно, пока еще просто не подошло время, ведь, судя по всему, игра еще только-только началась.
- Разумеется, дело не в деньгах, - кивнул мужчина. - Нам всем гораздо более дорого ощущение благосклонности судьбы. Ведь вы не будете отрицать, что в любой игре многое зависит от удачи?
- Не люблю спорить, - Керриган постарался, чтобы его слова не звучали слишком пренебрежительно.
- Увы, порой иными способами добиться успеха невозможно, - грустно сказал Прист и кинул быстрый взгляд на свои карты.
- Простите мне мою дерзость, мистер ор'Бэйл, - внезапно влез в разговор другой участник игры в покер, толстый темнокожий мужчина. - Но не считаете ли вы, что своим поступком поставили отца в неудобное положение?
- Подозреваю, что подобный вопрос мне хотят задать абсолютно все пришедшие сегодня на юбилей гости, однако наброситься на меня с обвинениями в вызывающем поведении им не позволяет воспитание. Им гораздо более приятно обсудив эту тему между собой, выдвинуть целый список причитающихся мне наказаний...
- К чему вы клоните? - нахмурился здоровяк.
- К тому, что тихие разговоры не по мне. Я предпочитаю все делать громко. А это значит, что мне ни секунды не было стыдно за организованное представление.
Керриган благодарно кивнул, хотя и знал что слова Приста прозвучали лишь для того чтобы выделиться на общем фоне. Отец Керригана был одним из Семи Известных и как следовательно тесно работал со всеми представителями Палаты Мудрых, что означало что Присту, в скором времени по слухам намеревающемуся выдвинуть свою кандидатуру на освободившуюся должность министра морских сил, всеми силами необходимо располагать к себе более весомых представителей власти. Керриган еще некоторое время потратил на обмен любезностями с хитрым чиновником и двинулся, наконец, дальше.
Его то и дело останавливали для того чтобы переброситься парой фраз, подозрительно шептались за спиной, учтиво кивали издалека но как и предполагал Керриган никто даже намеком не обмолвился о том, что произошло чуть больше часа назад. Не обмолвился лишь потому, что так не принято. Именно чрезмерную зависимость от чужого мнения, боязнь быть выставленным на смех из-за неосторожного слова Керриган считал основной проблемой таких как те кто пришел сегодня на праздник Илая ор'Бэйла. Богатые и обладающие властью никогда не говорят о своих мыслях в лицо, они предпочитают действовать из тени, говорить одно, а думать совсем о другом.
Некоторое время спустя Керриган принял из рук слуги бокал с виски, отошел в сторону и, откинув крышку карманных часов, недовольно покачал головой. Он задержался на этом недоразумении уже сверх всякой меры, и давно уже пора было уходить.
- Ты все время смотришь на часы, - сказала незаметно подошедшая Изабелла. - Куда-то опаздываешь?
- Не то чтобы, - замялся Керриган.
Несколько долгих секунд мать пристально смотрела ему в глаза, затем, вздохнув, отвела взгляд.
- Судя по всему, мы можем не ждать твоего возвращения в дом?
- Отец будет в гневе. Я это понимаю...
- После всего того что ты натворил, вряд ли он удивиться еще чему бы то ни было, - улыбнулась Изабелла. - И все же я бы посоветовала тебе не делать из своего ухода событие, как ты обычно это любишь.
- Постараюсь, - усмехнувшись, сделал глоток из бокала Керриган. - Ты выглядишь так, будто совсем не удивлена моим возвращением, хотя отец уже почти похоронил своего непутевого сына...
- Не почти, - поправила его Изабелла. - Он попрощался с тобой раз и навсегда и ты должен понимать, что он почувствовал при твоем воскрешении. Хотя подозреваю, именно эти чувства и были твоим подарком, а Диорум уже шел к ним в довесок.
- Ты, как и всегда видишь все намного глубже, - сказал Керриган и, улыбнувшись напоследок, Изабелла отошла к молодой супружеской паре.
- Вы не против моей компании, Керриган ор'Бэйл? - неожиданно спросили его из-за спины высоким, надрывным, но этого почему-то ничуть не раздражающим голосом.
- Нет, конечно, нет, - сказал Керриган и обернулся к цзеньгу. - Простите, но я не имею чести знать ваше имя...
- Вряд ли это такая уж и честь, - каркающее рассмеялся альтер. - Если опустить многочисленные упоминания о моих предках, их титулах и тому подобной чепухе, то мое имя вполне можно сократить до Каацсиис. Но так как и это может доставить вам некоторые неудобства, я совсем не буду шокирован, если вы будете называть меня просто Кац.
- Благодарю, Кац, - Керриган пожал его огромную, чуть жутковатую из-за длинных пальцев ладонь. - Вы первый цзеньг на моей памяти, который так пренебрежительно относится к своему имени.
- О, это не так, - возразил Кац. - Я чту своих предков. Просто в отличие от своих не в меру фанатичных собратьев я давно понял, что нет нужды заставлять представителей других народов ломать свои языки в попытках правильно произнести мое имя, которое, кстати, состоит из одиннадцати звуков.