Отобедав довольно-таки рано, мы направились в гости к нашему старинному другу. Прибыв минута-в минуту, мы имели честь быть приглашёнными в личный кабинет хозяина. Ряд фактов гласил о том, что в благосостоянии этого человека можно было не сомневаться. Было жарко, посему широкое (и в равной степени высокое, тобесть квадратное) окно было распахнуто настежь, и летний ветерок без зазрений совести трепал лёгкий органзовый тюль нежно-песчаного цвета. Мистер Суини сидел в широком кресле, облачённый в старомодный халат, и излучал флюиды стабильности. Нам, во всяком случае, лично мне, стало неудобно за свой, впрочем-то, вполне приличный вид. Мой компаньон был облачён в рясу, что дарило ему некоторое достоинство, независимо от обстоятельств. Я же старался не подавать виду. Обветренная на его холёном лице кожа свидетельствовала о том, что недавно наш приятель был в походе. Да, этот почтенный господин шестидесяти с лишним лет, отнюдь не был домоседом.
- Сэр Хопкин Мувиль и сэр Зигфрид Кёрбер, - представил нас старомодный дворецкий.
- Рад видеть, - старомодно поклонился Суини, и отпустил старомодного дворецкого, - признаться, я полагал, то вы прибудете позже. Люди нынче так торопятся, что никуда не успевают.
Антикварные часы семнадцатого века спешили на семь минут.
- Рад, - повторил хозяин, опускаясь в своё кожаное кресло и приглашая нас также присесть, - рад снова видеть вас в добром здравии. Что привело вас ко мне?
Мы с Сигри в замешательстве переглянулись. Упрекнуть в старческой забывчивости нашего друга мы не могли по нескольким причинам, среди которых присутствовала та, что он ею совершенно не страдал. Вдруг он расхохотался.
- Простите мне мою неуместную шутку. Я пригласил вас по одному занимательному делу. Что вы можете сказать об этой вещи?
Хозяин выдвинул один из ящичков тяжёлого деревянного стола, и изъял из него мягкий мешочек, через который проступали острые углы чего-то твёрдого и увесистого внутри. Это оказался странного вида коробок. Он был полупрозрачен и на вид не имел съёмной поверхности.
Пастор хищно подался вперёд.
- Видели ли его оценщики? - для начала осведомился он.
- Нет, друг мой, я не имею желания торопиться с этим. Как и не хочу заявлять о том, что обладаю этой вот штуковиной, пока не узнаю что это и, конечно же, сколько мог бы за неё выручить. Когда же мне будет известно, тогда уж я приму решение о назначении этого предмета. Для этого, собственно, вы здесь. Итак, святой отец?
- Позволите?
- Прошу Вас, возьмите и делайте с этим всё, что Вам заблагорассудится, пока Вы здесь.
Сигри долго вертел в руках интересную вещицу. Она оказалась тяжёлой и тёплой, что, впрочем, было не удивительно при такой температуре. Я отметил наличие параллельных царапин на одной из граней, что могло быть свидетельством как того, что коробок пострадал при небережной транспортировке, так и того, что он хранился рядом с чем-то большим и твёрдым. Я склонялся ко второму варианту, так как по моим расчётам материал, из которого был сделан сей артефакт, обладал коэффициентом жёсткости. Соответственно подручные материалы охотника не могли бы оставить таких следов. Друг также обратил внимание на повреждения и колупнул ногтем бороздку раз, другой, поёрзал пальцем по ногтю и сделал какие-то выводы для себя. Он его нюхал, напрягая резные ноздри, стучал по нему и внимательно слушал. Оглядел со всех сторон и даже потряс. Проглядывая на свет, поминутно менял угол зрения и, в конце-концов, начал расхаживать по комнате, то подходя к окну, то уходя в тень кабинета.
Хозяин дома терпелво ждал. Я же, как верно подметил уважаемый сэр, был представителем нового неусидчивого поколения, но, преклоняясь перед талантами своего друга, из последних сил терпел.
К нескрываемому моем счастью, вскоре наш сыщик-любитель вернулсяя к столу
- Что скажете, мой дорогой?
Сигри с горделивой неторопливостью аккуратно поставил коробок на стол.
- Однажды, - начал он. - из Бельведера, что в Вене, был украден ларец королевы Анны. О нём ходили совсем уж неправдоподобные легенды, сродни тем, что донесла до нас Библия о ковчеге. И, конечно же, каждый уважающий себя джентльмен удачи втайне желал заполучить мифическую шкатулку, хотя, мне здаётся, ничего эдакого в средние века заключить в неё было нельзя. Но интерес заключается в том, что - удивительно!, - экспонат всегда возвращался на своё законное место. Совсем уж странно было бы полагать, что воры самостоятельно возвращали предмет на место. Но уж куда более невероятна мысль о том, что предмет сам знал своё место. Потому вернёмся к грабителям. Возможно, в ларец был встроен некий защитный механизм (мы, как люди будущего, вынуждены отрицать существование магии). К примеру, в шкатулке могло находится некотороге количество радиоактивного вещества и наши непросвящённые друзья, дурно почувствовав себя радом со шкатулкой, пугались волшебства и спешили избавиться от нето святой, нето адской вещицы. Итак, ближе к нашем реальному артефакту. Подобно сокровищу Анны, которая, кстати говоря, носила уж слишком пышные парики и умерла в молодом возрасте с явными для современной медицины признаками лучевой болезни, эта вещица содержит в себе нечто, отпугивающее любопытных. Возможно, оно даже излучает низкочастотные волны. Не могу быть уверен, что оно оберегает что-то внутри себя, или же обладает такими свойствами от природы. То, что материал естественный, не вызывает у меня сомнений. На вид это ископаемый силикат. Но мне кажется, точного определения для него я не знаю. Та же, как и не могу предположить, что способно сохранить свою активность, будучи заключённым в такую твёрдую породу. Возможно, это некотороя неизученная нашей наукой энергия. Быть может, следует поинтересоваться у Их специалистов.
- Теперь, когда мы в состоянии открытой войны, это не так-то просто, - задумчиво заметил Суини.
- Но не невозможно.
- Так-то она так... Что же навело Вас, друг мой, на мысль, что артефакту нашему много лет?
- Он имеет множество слоёв повреждений, не замеченных вами при недостаточно детальном изучении...