Леша вошел в автобус и очень обрадовался: его любимое место - одиночное, позади кондуктора - сегодня свободно. Во всем автобусе оно было одно такое, особенное. Сидение располагалось на удобной возвышенности, и Леша, забравшись туда, часто с интересом наблюдал за людьми в салоне, словно находился на смотровой площадке. Иногда было, на что посмотреть, иногда - нет.
Тогда он глядел на улицу и населяющие ее тени и мимолетные призраки. Вот мелькнул бомж, молодая мать с коляской, какой-то господин с дипломатом и - ого! - в шляпе-котелке. "Вжих", их уже нет, только какие-то невнятные воспоминания остались. Чем пахла эта женщина? Мальчик у нее или девочка? Почему этот мужчина стал бомжом? Отчего господин в такую жару в шляпе? Не узнать, не проверить. Уже не существует.
Леша знал, что, когда автобус пересекал мосты, именно с этого места лучше всего видно реку. Каждый раз, когда они проезжали верхнюю точку, чем бы Леша ни был занят, он терял всякий интерес к происходящему в мире людей. Он всматривался в окно, старательно вытягивая шею. Леша хотел заглянуть в воду, ему очень нравилось хотеть. "Снова не получилось, - с досадой констатировал он каждый раз, когда автобус уносил его с вершины. - Но я верь расту, а значит могу заглянуть дальше? Верно, значит. Может быть, завтра получится?"
***
Это место было удобно еще и тем, что Леша не доставал ногами до пола, и перед сидением очень удобно было впихивать огромную сумку с хоккейной формой, которая размерами была чуть не в полный его рост. Ему очень не нравилось, когда сумка оставалась на виду и взрослые обращали на нее много внимания, косились и думали свои мысли.
Раньше, когда он еще не придумал прятать сумку, Леша часто слышал, что люди об этом думают. Чужие женщины ему очень сочувствовали, в их глазах он видел фанатичное желание помочь, спасти, а лучше навсегда прекратить его "страдания"; чужие мужчины восхищенно и завистливо глазели, после чего смущенно отводили глаза и утыкались в газету, телефон или окно. Люди задавали одни и те же вопросы, и через несколько месяцев Алексей уже придумал к ним пары ответов, удовлетворявшие любое любопытство:
- "ты такой маленький, а сумища-то огромная, не надорвешься?" - "нет, у сумки есть колесики, я ее не поднимаю"
- "почему родители не таскают тебе форму? О чем они вообще думают?" - "мама работает допоздна. Она знает, что форма большая, мы потому сумку купили, ее легко возить"
- "сильно сердишься на родителей, что заставляют в секцию ездить?" - "нет, я сам решил заниматься хоккеем"
- "за кого болеешь?" - "пока ни за кого, я учусь играть сам, чтобы понять, кто играет лучше"
- "почему ты один поздно вечером?" - "мама встретит меня на моей остановке, мы живем далеко от секции"
- "а дай посмотреть форму?" - "нет, ее потом в автобусе придется запихивать как попало. Лучше приходите на стадион на игру"
Они не приходили: ни женщины, ни мужчины. Никто даже адреса корта ни разу не спросил.
***
Алексей пристроил сумку перед сидением, сел, вытащил проездной и принялся искать глазами кондуктора. Он уезжал этим маршрутом пять раз в неделю, примерно в одно и то же время, поэтому кондукторы и даже водители помнили его.
Сегодня работала незнакомая Леше женщина. Она сидела неподалеку от кабины и о чем-то увлеченно разговаривала по телефону. Заметив нового пассажира, она нахмурилась и стала активно жестикулировать, подзывая его. Леша тихо сидел, держась за ручку своей сумки. Он готовился отвечать на вопросы.
Пожевав нижнюю губу, кондуктор буркнула в трубку: "Щас, погоди", - сунула собеседника в задний карман и медленно двинулась по салону. Когда она подошла ближе, он ощутил, что от нее сильно пахнет рыбными консервами и бензином. На курточке он прочел знакомую надпись "КЕПМАВТОТТРАНС" и незнакомую "кондуктор-контролер Љ56 Алена Дункан".
Леша посмотрел ей в лицо, и вот же они, вопросы, зазвучали:
- Мальчик, а сколько тебе лет? Ты знаешь, сколько времени? И почему ты один? Ты потерялся? У тебя там чего такое? - она легонько пнула носком стоптанной туфли сумку.
Леша протянул ей ученический проездной, в котором была его фотография и дата рождения. Кондуктор вытерла о курточку обе руки и недоверчиво взяла карточку.
- Мне 10 лет, я учусь в третьем классе. Да, я знаю, сколько времени - сейчас 21:19, у меня недавно закончилась тренировка по хоккею. Мне нужно ехать до предпоследней остановки, там меня встретит кто-нибудь.
- Мммм... - отозвалась женщина-кондуктор-Дункан, возвращая пахнущий рыбой и бензином проездной. - Тогда ладно. Отойдя на пару метров от Алексея, она внезапно развернулась и спросила:
- А откуда ты знаешь?
- Что знаю?
- Ну ... сколько точно время сейчас? Ты сказал, что 21:19. Откуда ты знаешь? И что встретят - откуда?
Леша отодвинул манжет куртки и показал ей старые электронные ярко-розовые часы.
- Ух ты! У меня у дочери такие были, - засмеялась кондуктор. - Парень, они девчачьи и не модные уже, - не унималась она. - Для хоккеиста не подходит совсем.
Автобус приближался к мосту. Леша, спрятав часы, молча отвернулся от Алены Дункан. Та фыркнула, выудила телефон из кармана и погрузилась в прерванный разговор.
Глава 2. Ответы
- Лешка, сыночка, иди-ка сюда, - заплетающимся языком позвала женщина и прикрыла рукой рот, подавляя отрыжку.
В своей небольшой комнате Алексей читал учебник "Математика. 2 класс". Он с опаской встал из-за стола. Книга моментально захлопнулась, стыдливо пряча знания о знаке деления и как с помощью него одно число превратить в другое. Леша грустно посмотрел на учебник, повернулся и пошел к матери. Она была пьяной, как и в любой другой день.
- Лешик, это дядя Анатолий, - показала она на мужчину, постоянно ерзавшего в кресле. - Он переночует у нас сегодня и, возможно, поживет.
- Привет, Алексей, - удивительно высоким голосом сказал Анатолий, обняв себя руками, словно приказывая себе прекратить ерзать.
- Здравствуйте, Анатолий, - ответил Алексей, рассматривая гостя. - Вы не стесняйтесь, пожалуйста, а то сначала почти все боятся, а потом привыкают, а потом уходят.
Анатолий посмотрел на женщину безо всякого удивления, скорее, понимающе. Женщина посмотрела на Анатолия масляными манящими глазами. Она задумчиво взяла бутылку вина обеими руками у самого горлышка и тут же поставила на место. Оба рассмеялись.
- Сынок, - заворковала женщина, - мы подумали вот, что комната Вики, она ведь пустая стоит. Толя бы там пожил. И вы бы смогли подружиться и играть вместе. Что думаешь? А.. еще, может, ты взять что-то хочешь из комнаты? Леш, ты иди, посмотри. Лешка, ну чего ты плачешь?
Алексей плакал. Слез было так много, что глаза болели от этого потока. Он очень испугался того, что так и не подготовился к этому моменту. И вот он уже происходит. Леша ощутил настоящую ярость, что его вынуждают. Принять это решение - войти.
Все он знал и понимал, что уже третий год Вике абсолютно все равно, кто заходит в ее комнату, потому что она умерла. Каждый, кто входил туда, принимал решение уже относительно комнаты, а не Вики. Леша очень скучал по ней, а она не могла вернуться. Зайти без стука в ее комнату значило признать, что ее действительно там нет.
***
Родителей Алексей всегда помнил выпившими. Родители приходили с работы и по одиночке принимали несколько стаканов алкоголя, старательно пряча друг от друга свои тела и глаза. Через некоторое время они уже были готовы выпивать вместе, спокойно вынося присутствие друг друга. Мать все так же была подавлена и молчалива, отец искрил досадой.
Вика умерла восьмого января. Ей было 12. Пьяный отец в очередной раз не сдержался и толкнул ее, браня. Она ударилась головой об острый край открытого швейного оверлока, на который особенно долго и грустно любила смотреть мама. Иногда она подходила к нему, гладила и, повернувшись в глубину комнаты к тем, кто присутствовал в тот момент, выдержав театральную паузу, говорила:
- Я когда-то на нем так отлично работала. Может, еще получится пошить. Только нужно все повспоминать, забылось.
То ли вспоминать, как шить, было тяжким трудом, то ли ностальгия была притягательнее реальности, но она никогда на нем не работала. Леша такого не помнил.
Когда приехали полицейские, на лице и губах отца больше не было досады. Он попрощался с Лешей:
- Сын, я натворил плохого. Вот видишь, я плохой. Мне нужно за это получить наказание. Наверное, оно будет очень долгим.
Мальчик никогда не видел отца таким спокойным. Ему казалось, что у того невероятно долго и сильно болел зуб и неожиданно перестал. Позже он понял, что видел на лице отца выражение облегчения.
***
После ареста отца мама не перестала пить, но стала проще и улыбчивее. В их кухне появились новые голубые занавески. Алексей не спрашивал маму, сама ли она их сшила или купила. Иногда приходили взрослые мужчины, они всегда ночевали в спальне родителей.
Один из них спросил Алексея:
- Тебе нравится спорт?
- Нравится, - ответил мальчик, - особенно, когда вместе можно играть. Вот хоккей, например.
Через несколько дней он купил Леше полный комплект хоккейной формы и записал его на занятия на стадионе. Он объяснил, что Леша уже взрослый парень и будет ездить туда и домой один, а они с мамой в назначенное время встречать его на остановке у дома. Этот мужчина... Он был не плохой, он был понятным и внятным. Жаль, что почти сразу исчез. Леша никак не мог вспомнить его имени.
Надо заметить, что занятия хоккеем понравились Леше сразу. Ему не нравилось, что пьяная мать, держа за руку очередного мужчину, встречает его на остановке.
***
В Викиной комнате было очень светло и пыльно. Занавески и постельное белье были сняты. Леша вошел и, трясясь от злости и страха, пересек комнату. Подойдя к окну, он вытер слезы футболкой и взгромоздился на подоконник. В самом углу стояли белая пластмассовая шкатулка, имитирующая резьбу по слоновой кости, и засохший кактус.
Леша помнил, как Вика ставила его на компьютер и смеялась:
- Его ничто не может убить, он даже радиацию вредную поглощает. Вот бы еще папину вредность поглощал!
Пододвинувшись поближе, Леша открыл шкатулку: в ней была бижутерия, заколки, резиночки и косметика. И еще были старые электронные часы. Вика не носила их, потому что считала, что двенадцать лет - это то самое время, когда она уже выросла, и смотреть на время нужно через взрослые часы. Розовых и к тому же поцарапанных она стеснялась.
Леша достал часы из шкатулки, подышал на них и вытер о штаны. Они не работали - батарейка кончилась. "Куплю из денег на обед", - решил он и застегнул ремешок на руке.
Он вышел из комнаты, держа кактус:
- Засох, выброшу, - показал он горшочек Анатолию и маме. - Вике не нравился мусор. К ней, когда подружки приходили, она потом ругалась, убирая за ними. Я видел.
Сделав несколько шагов по направлению к кухне, он остановился и мотнул головой в сторону комнаты:
- Мне больше там ничего не нужно.
Глава 3. Выход
Леша вздрогнул от громкого повторяющегося отвратительного звука и сильной вибрации, будто кто-то колотил по его голове, стараясь разнести в мелкую крошку. Он испуганно открыл глаза и оторвал голову от прохладного стекла. В темноте за окном маячили два лица: усталое и отекшее - матери, и злое и раскрасневшееся - Анатолия. Они оба молча и неистово стучали по стеклу. Через запотевшее стекло их черты искажались и казалось, что автобус атакуют монстры, хлопая своими растягивающимися ртами.
Алексей вымотался на тренировке и проспал свою остановку.
Кондуктор-Дункан вопросительно посмотрела на него и спросила:
- Мальчик, ты их знаешь? Это предпоследняя. Ты сказал, что тебе тут выйти надо. Это твои родители?
Алексей посмотрел в окно еще раз и покачал головой:
- Нет, я ошибся, мне точно нужно выйти на следующей остановке. Извините, я устал. И я не знаю, кто они и чего долбятся. Пьяные или наркоманы, наверное. Страшно так...
Кондуктор с подозрением посмотрела на Алексея, затем с еще большим подозрением - на лица за окном.
- Закрывай двери, - заорала она в сторону кабины водителя. - Поехали на кольцо.