Кривин Николай Николаевич. Артефакт

АРТЕФАКТ

Посередине просторной светлой комнаты, в которой кроме стола с компьютером и мягким креслом у окна больше ничего не было, стоял человек лет пятидесяти и, "обращаясь" к стене и умеренно жестикулируя, что-то негромко объяснял. Он был одет в строгий чёрный костюм с переливающимся всеми цветами радуги галстуком. Голова его была почти лысой, а те редкие волосы, что остались, были белесыми. В руках он держал небольшой лист полупрозрачного пластика, который оказался компьютером. На его экране светились какие-то диаграммы. Со стены-монитора, к которой он обращался, на человека взирали сто двадцать пар глаз студентов: шла очередная - третья по счёту - веб-лекция по дисциплине "Системно-методологические основы комплексного знания".

Это был единственный полугодичный веб-курс во всей университетской программе, в котором знания всех наук давались не по отдельности, а взаимосвязанно. Также в рамках этого курса человек учился быстро и эффективно находить все интересующие его знания в мировой информационной сети и овладевать ими в кратчайшие сроки. После этого студентам давалось ровно полтора года на самостоятельное (но с промежуточными проверками - благо, что все их поползновения в области сбора, анализа и изучения информации регистрировались в компьютере, который время от времени сам передавал отчёт куратору) и углублённое изучение ограниченного количества информации по интересующим отраслям человеческой деятельности, затем сдавался комплексный экзамен на профпригодность, целью которого было не просто определение степени изученности материала, но и указание студенту наиболее успешной области его будущей деятельности или работы.

Для лектора это был уже третий академический час за сегодня. На противоположной от гигантского монитора стене была виртуальная доска, на которой красовался слайд с надписью "Синергомышление" и схемой в виде круга.

- ...Таким образом, факт единства материи, энергии, геометрии и информации открывает нам фантастические возможности и перспективы. Эти четыре составляющие формируют весь наш мир, всю нашу Вселенную и, конечно же, нас самих. Поэтому постижение закономерностей их взаимопревращения и взаимовлияния даст нам в будущем ключ к решению подавляющего количества проблем. А теперь выделим предмет и задачу каждой из них и попытаемся понять, что у всех наук общего, а что является прерогативой отдельно взятой науки, - лектор провёл пальцем по экрану планшетника и слайд на виртуальной доске поменялся. - Внимательно рассмотрите следующий слайд...

Преподавателя прервал мягкий звук колокольчика: наступило время перерыва.

- Перерыв, продолжим через двадцать минут...

Лица студентов оживились, их изображения сменились цифрами обратного отсчёта времени до конца перемены.

Человек грузно опустился в кресло. Пальцы пробежались по куску пластика в руках - и стеклянная стена-окно стала полностью прозрачной. Комнату наполнил полуденный солнечный свет. С шестого этажа открывался прелестный вид на окрестности: неподалёку была роща, за которой виднелись высотки жилых домов, - они будто утопали в ней; зеленые парковые газоны, усыпанные самыми разными цветами, располагались в непосредственной близости от здания, в котором жил лектор. Казалось, что пол его квартиры переходил непосредственно в этот зелёный массив, отчего на душе становилось уютно и комфортно. По тротуарам неспеша сновали люди. Справа от парка виднелась дорога, своим серым полотном прорезавшая рощу. По ней бесшумно скользили немногочисленные автомобили.

Человек положил планшетник на стол, дотянулся до оконного стекла и нажал на него тремя пальцами. На поверхности окна высветились данные о погоде на сегодня: вечер двенадцатого сентября 2099 года в Томске обещает быть жарким, температура плюс двадцать девять градусов, без осадков, солнечно, давление в норме... Пальцы снова коснулись стекла - и данные исчезли. Человек поднялся с кресла и пошёл в кухню, намереваясь сделать кофе, как вдруг кто-то позвонил в дверь. Открыв её, лектор увидел военного в серо-коричневой полевой форме. Он был молод, лет тридцати пяти. Высок. От него повеяло бодростью, усиленной резким запахом какого-то одеколона. Пронзительный взгляд его серо-зелёных глаз встретился со взглядом пятидесятилетнего.

- Кольский Александр Иванович?

- Так точно, это я, - лектор секунду озадаченно смотрел на офицера.

- Разрешите представиться, майор Петренко, служба безопасности, - на нагрудном кармане высветилось удостоверение личности.

Лектор сделал жест рукой, приглашая молодого человека войти. Закрыл за ним дверь.

- Чем обязан вашему визиту, майор?

- Я по поручению высшего командования. Мы экстренно собираем научных специалистов с целью исследования одного экзотического объекта. На данном этапе нам нужен толковый учёный с ультрасистемным мышлением, специалист по комплексному знанию. Мы следили за вашими успехами и признали вас одним из лучших. К тому же вы находитесь в непосредственной географической близости от объекта исследования, - отрапортовал Петренко.

Глаза Кольского загорелись интересом. Его и раньше много раз просили помочь в системном анализе комплексных данных разные государственные структуры, но чтобы об этом просили военные - такое было впервые.

- Что за объект исследования? - спокойно спросил Кольский.

- Об этом я не уполномочен говорить, пока вы не подпишите договор о неразглашении военной тайны. Так что для начала...

- Проект засекречен? - перебил майора Кольский, нахмурившись.

- Строго засекречен, - поправил Петренко. - Для начала вы должны согласиться сотрудничать с нашей организацией...

"Значит, добровольно-принудительно..." - задумался Кольский с тенью улыбки на лице. Взгляд его стал стеклянным, и, заметив это, майор поспешил продолжить:

- Если вы беспокоитесь о затратах на питание, содержание и транспорт, то всё организует и оплатит наша служба. Ваша работа будет также полностью оплачена. Мы знаем, что сейчас у вас идёт полугодовой курс лекций. Но на данное исследование, с учётом вашей средней производительности, вы потратите максимум неделю. Так что занятия можно перенести. Наше исследование не терпит ожидания, - отчеканил Петренко.

Подумав пару секунд Кольский кивнул головой:

- Что ж. Вы пришли к кому надо. Я согласен сотрудничать.

Майор достал из кармана кусок пластика размером с кредитную карту и растянул его в лист А4. Протянув его Кольскому, сказал:

- Прочтите и распишитесь.

Учёный пробежался глазами по тексту договора: "...всё, что увижу и услышу, обязуюсь никому не разглашать... обязуюсь не использовать материалы данного исследования, находящиеся под грифом девятой степени секретности, в других своих научных работах до момента полного рассекречивания всех материалов... в форс-мажорных ситуациях обязуюсь неукоснительно исполнять приказы членов службы безопасности... высшее командование в праве не отвечать или выборочно отвечать на задаваемые мной вопросы... обязуюсь ознакомиться с техникой безопасности и строго соблюдать её... в случае нарушения одного или нескольких вышеприведённых обязательств последует наказание, устанавливаемое согласно пункту пять параграфа десять военного кодекса... обязательства вступают в силу с момента подписания договора о неразглашении...". Кольский приложил большой палец правой руки к квадратной рамке, которой заканчивался текст договора. Рамку заполнил отпечаток пальца, а рядом отобразилась дата и точное время - 14:45. Пластик пискнул, а текст договора сменился большой надписью: "Спасибо за ваше сотрудничество".

- Можете поподробнее рассказать об этом объекте, майор? - решил полюбопытствовать учёный.

- Не имею права, Александр Иванович. Всю информацию об объекте вы узнаете из брифинга сразу по прибытии на полевую базу. Могу только сказать, что объект этот был выкопан из земли, но не археологами, а военными, - сказал майор, складывая мгновенно уменьшившийся до первоначальных размеров лист в карман.

"Выкопан? Значит какой-то артефакт... - пронеслось в голове у Кольского. - Что же в нём может быть секретного? Почему выкопан военными, а не археологами?"

- Когда сборы? - рассеяв рой догадок и подавив приступ любопытства, спросил учёный.

- Сегодня в одиннадцать часов вечера за вами приедет машина. Вас доставят на военный аэродром, откуда вы полетите на вертолёте.

- Что мне брать с собой?

- Ничего, вас обеспечат всем необходимым. Только оденьте какой-нибудь комбинезон с регулирующимся внутренним климатом: там, куда вы отправляетесь в данное время года уже не так тепло...

- А где это... - хотел уточнить место, куда летит, Кольский, но майор опередил его:

- Для вас это секретная информация.

Александр Иванович выждал пару секунд, а затем кивнул:

- Вопросов больше нет, - учёный ослабил галстук.

- Тогда удачи.

Дверь за майором закрылась. Рой мыслей снова влетел в голову учёного, который сейчас ходил взад-вперёд по просторной светлой комнате и пытался ухватить возможную природу объекта предстоящих исследований по полученным от Петренко данным. Последних было явно недостаточно. Недосказанность распаляла его воображение ещё больше. Раздавшийся тональный звук, сигнализировавший об окончании перерыва и показавшийся учёному в этот раз каким-то раздражающим, окончательно сломал его настрой продолжать лекцию. Учёный взял со стола планшетник, пробежался по нему пальцами - оконное стекло помутнело, ограничивая поток света в комнату до уровня освещённости в пасмурный день, - и уставился на стену-монитор, где стали высвечиваться изображения студентов: кто-то только усаживался за компьютер, а кто-то уже смотрел на лектора. Было заметно, что тот явно чем-то озадачен. Наконец высветились все сто двадцать ячеек. Теперь все смотрели на учёного, который продолжал глядеть стеклянными глазами куда-то сквозь стену. Повисла полуминутная тишина, которую робко прервал голос одного из студентов:

- Александр Иванович, мы остановились на анализе базовых знаний отдельных наук и синтезе общего для них знания, - красным замигал правый верхний сегмент стены-монитора, обозначая говорящего и высвечивая его имя.

Лектор встрепенулся, мотнул головой:

- Да, Олег, знаю... Спасибо. Прежде чем продолжить лекцию, должен сообщить вам об изменении расписания лекций, - учёный окончательно вышел из ступора и говорил теперь громко, меряя комнату большими шагами. Сто двадцать пар глаз синхронно следили за его перемещениями. - В связи с экстренной командировкой, начиная с завтрашнего дня, я вынужден заменить все лекции на неделю вперёд видеокурсом по профориентации, который вы изучаете самостоятельно. За это время вы успеете выполнить двухнедельную норму, просмотрев сорок восемь часов интерактивных документальных фильмов об основных отраслях профессиональной деятельности. А через неделю взамен профориентации мы проведём недостающие лекции по "Системно-методологическим основам", - лектор остановился, сделал паузу. - Хорошо?

Все сегменты стены-монитора радостно замигали зелёным цветом в знак согласия.

- А теперь продолжим... Рассмотрим слайд номер четыре...

***

Как и обещал майор, ровно в одиннадцать вечера к подъезду дома припарковался чёрный автомобиль спецслужбы. Кольский успел принять душ, побриться и поужинать. Как и посоветовал ему Петренко, одел свой серый комбинезон с капюшоном, который подстраивался под окружающий климат и сохранял комфортные для человеческого тела условия внутри, под комбинезоном была светло-зелёная рубашка с чёрным галстуком и брюки. Сунув во внутренний карман рабочий планшетник, Кольский закрыл квартиру и поторопился к лифту.

Наступили сумерки. Учёный подошёл к блестящему чёрному кроссоверу с эмблемой службы безопасности. Водитель опустил стекло и - хотя сам не представился - поприветствовал Кольского:

- Александр Иванович, здравствуйте! Садитесь.

Учёный сел на заднее место. В салоне стоял насыщенный аромат освежителя воздуха и еле уловимый запах табачного дыма. Машина мягко и бесшумно тронулась с места, набирая скорость.

Через пятнадцать минут Кольский был на военном аэродроме, на взлётно-посадочной площадке которого стоял черный шестиместный вертолёт с уже вращающимися винтами. Кроссовер остановился в пятнадцати метрах от взлётной площадки, ярко освещённой прожекторами по периметру. Через несколько секунд открылась дверь со стороны учёного, и показалось лицо военного в полевой форме.

- Александр Иванович, здравия желаю! Лейтенант Хорунжа, - прокричал офицер сквозь шум вертолёта. - Я буду сопровождать вас до базы.

- Здравствуйте, лейтенант! - также криком ответил учёный и вышел из авто.

Поток воздуха от лопастей пригибал к земле траву. Она всячески извивалась и походила на подводные водоросли, попавшие в струю течения. Форма на военном вздувалась. Комбинезон учёного, мгновение до этого свободно трепыхавшийся на ветру, теперь плотно облегал тело Кольского, став непродуваемым - работал автоклимат, - и выдавал его мускулистое телосложение.

- Расчётное время прибытия три часа ночи плюс-минус десять минут. Не боитесь летать?

Кольский отрицательно мотнул головой.

- Пошли!

Лейтенант пригнувшись побежал в сторону винтокрылой машины. Учёный последовал за ним.

Внутри освещённого мягким светом пассажирского отсека на сидении, что находилось справа у одного из иллюминаторов, сидел бородатый человек лет сорока пяти в очках, со взъерошенными рыжими волосами и в оранжевом комбинезоне, почти таком же, в каком был Кольский. Отличие было только в цвете и количестве карманов: на комбинезоне последнего их было больше. На плече у незнакомца красовалась блестящая эмблема: перекрещенные кирка и молот на фоне серебристого круга - старый знак отличия геологов. Хотя сейчас вместо этих инструментов использовались другие, совершенно на них не похожие, для современных геологов это была дань уважения их архиисторическим предшественникам и памяти первых орудий этой науки.

Незнакомец протянул Кольскому руку:

- Ярцев Анатолий Савельевич, - громко сказал геолог, прищуривая свои карие глаза.

- Кольский Александр Иванович, - перекрикивая шум винтов и чувствуя крепкое рукопожатие кувалдоообразной руки, ответил учёный.

- Господа, не забудьте пристегнуться! - прокричал лейтенант. - Я буду с пилотом! Чтобы со мной связаться, нажмите кнопку на подлокотнике сиденья! Надеюсь вам будет комфортно! Всё! Отправляемся!

С этими словами он захлопнул дверь. Шум винтов сразу стих - работала система шумоподавления, - хотя лёгкая вибрация осталась. Кабина пилота была отделена от пассажирского салона непроницаемой для света и звука перегородкой.

Кольский сел по левую сторону от геолога - рядом с другим иллюминатором, пристегнулся. Вертолёт качнулся и стал набирать высоту. Учёный и геолог смотрели вниз и наблюдали, как удаляется подсвеченная прожекторами взлётно-посадочная площадка. Кольский глянул на горизонт, по которому рассыпались вечерние огни города. Наконец корпус вертолёта стал поворачиваться, накренился на нос и полетел к пункту назначения.

- Господа, с вами говорит лейтенант Хорунжа, - донеслось из динамиков. - Все вы понимаете, что операция секретная. О местоположении базы и о пути к ней вы не должны знать. Поэтому мы летим ночью и поэтому я убираю любую визуальную возможность ориентации на местности. Вынужден вас огорчить: ночных достопримечательностей не будет. Лучше пообщайтесь или посмотрите новости. Приятного полёта. Конец связи.

С этими словами стёкла иллюминаторов стали зеркальными, не пропуская свет ночного города, а на их поверхности появилось меню, предлагавшее посмотреть видео передачи или просто воспользоваться веб-сетью.

- Ох, уж эта секретность, - буркнул Ярцев, достал из внутреннего кармана комбинезона металлическую пол-литровую фляжку, отвинтил крышку и протянул Кольскому. - Александр Иваныч, ну-у! За знакомство!

- Что это?

- Коньяк! - подмигнул Ярцев. - Пятилетний.

Кольский молча принял флягу:

- Спасибо, - учёный посмотрел на горлышко потом на геолога. - Ну, будем! - сделал большой глоток, медленно выдохнул и вернул флягу Ярцеву. Тот отхлебнул, сощурился и спрятал её в карман.

- А теперь можно поспать, - нажатием кнопки геолог преобразил кресло в кушетку и улёгся. - Александр Иваныч, я бы и вам советовал отдохнуть. Завтра будет тяжёлый день.

- Да, вы правы, Анатолий. Я так и сделаю.

Через две минуты геолог уже храпел во всю глотку, но это нисколько не мешало Кольскому, ведь в мыслях он уже был где-то там, на базе, куда они прибудут только через три часа. В воображении он уже пытался рассмотреть тот объект, про который говорил майор Петренко.

***

Кольский проснулся от толчка. Разлепив глаза, он посмотрел по сторонам. Иллюминаторы всё ещё были зеркальными. Из динамиков донёсся голос лейтенанта:

- Господа, просыпайтесь. Мы прибыли.

Учёный глянул на геолога, который тихо похрапывал, расстегнул свой ремень, встал и потянулся. Сделав несколько упражнений, чтобы разогнать кровь по затёкшим ногам, толкнул геолога в бок:

- Анатолий! Прибыли.

Ярцев повернул свою сонную физиономию:

- Кххыы... Наконец-то, - буркнул он, нехотя поднимаясь.

Дверь в салон открылась снаружи. Лейтенант бодро поприветствовал пассажиров:

- С добрым утром! Нас ждёт автобус.

Кольский вышел из вертолёта, осмотрелся. Холодный свежий ветер дунул в лицо. Учёный натянул капюшон. В нос ударил запах хвои. Место приземления было освещено прожекторами, лучи которых выхватывали из темноты стену леса в пятидесяти метрах от вертолета, стоявшего на большой поляне. Неподалёку было ещё три вертушки, винты которых останавливались. Из них выходили люди: в комбинезонах и климат-куртках. Кто-то тащил увесистые сумки, кто-то был без багажа. Кольский насчитал шесть человек: четверо мужчин и две женщины. Они оглядывались по сторонам.

Неподалёку их ждал небольшой военный автобус цвета хаки с зеркальными окнами. Он тронулся с места, как только все расположились внутри: и пассажиры вертолётов, и сопровождавшие их военные. В салоне горел приглушённый свет. Кольский сел позади всех вместе с Ярцевым.

Ухабистый путь занял сорок минут. По пути военные провели стандартный инструктаж по технике безопасности. Выйдя из автобуса последним, Кольский обнаружил, что находится в каком-то закрытом и хорошо освещённом тёплом ангаре больших размеров. Внутри в пятнадцати метрах от автобуса был развёрнут небольшой городок пронумерованных двухметровых палаток в виде белых кубов. "Пять... двенадцать... двадцать штук", - быстро пересчитал учёный. В самом конце возвышалась высокая полупрозрачная цилиндрическая камера, занимавшая четверть ангара. От неё отходили нити проводов к окружавшим камеру многочисленным научным приборам, агрегатам и компьютерам, вокруг которых сновали люди в белых халатах. По обе стороны от палаточного города возвышались два пластиковых прозрачных куба. В левом виднелись раздаточный пищевой блок, кофе машина и несколько небольших столиков, за одним из которых сидели трое мужчин в военной форме и пили кофе. В правом кубе находился длинный стол со стульями и виртуальная доска. За столом напротив друг друга сидели два человека в белых халатах и взирали на третьего, который, стоя у доски, демонстрировал им какие-то слайды.

- Дамы и господа, соберитесь вокруг меня, - сказал Хорунжа.

Люди послушно окружили его.

- Сейчас четыре часа и пять минут ночи. В семь тридцать - брифинг в комнате "Б". Так что у вас есть время, чтобы отдохнуть, привести себя в порядок и позавтракать. Душевые и уборные кабинки находятся в комнате "В", куда вы сможете попасть по коридору сразу за столовой, что в комнате "А". Теперь распределение по палаткам... Голева и Ярохина - палатка под номером один. Сторожилов и Власов - палатка восемь...

Кольский взглянул на камеру в конце ангара. Её центральная дверь отворилась. Из неё вышел человек в белом халате. На мгновение - пока вход не закрылся - учёный увидел клетку грузопассажирского лифта.

- ...Кольский и Ярцев - палатка шесть, - фраза лейтенанта вернула учёного в реальность.

- Теперь отбой до утра, - закончил лейтенант.

Люди стали расходиться по палаткам. Кольский и Ярцев направились к своей.

Внутри на полу лежали два высоких надувных матраца, которые были аккуратно застелены, по центру между ними стояла пластиковая тумба-столик, а на ней монитор. Около выхода висели крючки для одежды.

- Ну, вот, Александр Иваныч, теперь можно нормально поспать. Какую сторону выбираете?

- Всё равно.

Ярцев лёг на левый от входа матрац в комбинезоне и уснул, пока Кольский снимал свой. Учёный сел на кровать и затаил дыхание: со стороны камеры слышались приглушённые разговоры рабочих и военных, какой-то непонятный шум и звуки шагов. Несмотря на габариты ангара, эха не было. Кольский почувствовал непонятную тревогу. Через минуту, он застегнул молнию выхода из палатки и лёг спать.

***

В семь тридцать утра после завтрака восемь человек сидели за длинным столом в комнате "Б". Помимо новоприбывших на брифинге присутствовали ещё три исследователя, которые прибыли на базу одними из первых. Люди были не знакомы, поэтому с интересом поглядывали друг на друга. Они были по-разному одеты, но у каждого справа на груди - прямо на одежде - красовалась надпись: имя, звание и научная специализация. Кольский за время ожидания успел узнать краткую информацию о каждом новоприбывшем: про область научных интересов Ярцева он уже знал, одна из женщин была археологом, другая - как ни странно - биологом, среди мужчин был радиофизик, математик, лингвист и химик - все доктора наук.

Их внимание привлёк звук приближающихся шагов. В комнату вошёл темноволосый коренастый мужчина в военной форме с планшетом в руках и встал во главе стола.

- Доброе утро. Я полковник Семёнов, - громким басом заявил он и окинул пристальным взглядом аудиторию.

Люди сосредоточенно смотрели на него, ожидая продолжения.

- Как вы уже поняли, это секретная военная операция, за проведение которой отвечаю я, - доложил полковник. - Вы подписали договор о неразглашении военной тайны и ознакомились с техникой безопасности. Обращаю ваше внимание на серьёзность ситуации: никакие слова, улики или материалы не должны покинуть базу. Я кратко введу вас в курс дела, расскажу его историю и обозначу ваши цели и задачи...

Полковник посмотрел на экран своего планшетника:

- Итак... Всё началось три месяца назад, когда в ходе военных учений мы случайно засекли радиосигнал, неподдавшийся дешифровке. Запеленговав его и определив координаты источника, мы обнаружили, что последний находится в непосредственной близости от места проведения учений. Отправленный к источнику взвод спецназначения обнаружил, что сигнал исходит из-под земли. Предполагалось, что это был какой-то чудом уцелевший старый радиомаяк. Но это оказалось не так...

Новоприбывшие переглянулись. Кольский поймал недоумённый взгляд Ярцева, сидевшего напротив. Один из людей в белых халатах улыбнулся, предвкушая реакцию "новичков" на последующую информацию.

- Выкопав шахту, на глубине нескольких десятков метров мы обнаружили это... - полковник положил на стол планшетник и нажал на экран.

Над ним возникла голограмма вращающегося куба идеальной формы, с высеченными на его красной поверхности непонятными символами. Люди подались вперёд, чтобы лучше разглядеть предмет.

- Первый анализ артефакта показал, что это искусственный объект неземного происхождения.

В аудитории повисла гробовая тишина. Внимание людей приковала загадочная находка. Трое в белых халатах переглянулись, загадочно улыбаясь.

- Мы выбрали вас как лучших, с целью детального и всестороннего исследования этого артефакта. До вас предмет уже изучали две группы учёных, о результатах работы которых вам сейчас кратко расскажет наш ведущий научный аналитик Максим Петрович Колчин. Прошу, Максим Петрович, - полковник жестом пригласил одного из людей в белых халатах - того, что был лысым и самым низкорослым из трёх. К тому же он сильно нервничал. Прошмыгнув мимо полковника, Колчин кивнул ему и посмотрел на аудиторию глазами затравленного зверька.

- Первыми исследователями был проведён комплексный анализ материи: замеры массы и размеров артефакта, средней плотности его вещества, спектральный анализ и определение молекулярного состава, рентгеноструктурный и спекл анализы, - выпалил Колчин и нервно почесал лысый затылок. Его взгляд хаотически прыгал от одного слушателя к другому и ни на ком долго не задерживался, пока не упал на голограмму куба. Глаза его расширились. После этого казалось, что он обращается только к изображению артефакта. - Поразительно, но... простейшие математические модели, которыми мы описываем наш мир, отказываются работать в случае куба...

- Что вы имеете в виду? - Кольский, который до этого внимательно изучал докладчика, прервал затянувшуюся паузу.

Колчин вздрогнул, встретился ошарашенным взглядом со взглядом Кольского и пояснил:

- Комплексный анализ показал, что такие параметры как плотность и объём не связаны с массой артефакта напрямую. Это означает, что он как-то изменяет окружающее гравитационное поле и уменьшает его величину. Причём влияние это изменяется во времени в некотором диапазоне, - взгляд докладчика вернулся к голограмме. - С помощью рентгеноструктурного анализа мы увидели, что внутри куба есть полости, заполненные каким-то веществом, которое пульсирует и является причиной исходящего от куба мощного радиоизлучения, - докладчик дотронулся до голограммы пальцами и развернул её до метровых размеров. На объёмном изображении проступила невидимая структура куба. Его нутро хранило пульсирующее облако непонятного вещества.

Аудитория наполнилась шёпотом.

- Радиотехники сделали анализ частотного спектра записанного сигнала, который выявил его сложную структуру, - Колчин говорил то громко, то переходил на шёпот. Он хотел сказать всё сразу, но ему не хватало воздуха. - Инженеры уверены, что сигнал - это код. Специалисты по теории информации и криптоанализу всё ещё бьются над его дешифровкой... Спектральный анализ показал, что с веществом куба люди до сих пор не сталкивались. На Земле нет таких химических элементов. По глубине залегания артефакта мы определили, что куб пролежал в земле примерно три миллиона лет, - докладчик сделал паузу. Было ясно, что он над чем-то размышляет.

- Максим Петрович, а почему куб красного цвета? - опять разрушил молчание Кольский.

Колчин глянул на него. Взгляд стал пустым. Продолжая думать о своём, докладчик сухо объяснил:

- Дело в том, что вещество куба полностью поглощает электромагнитные волны ультрафиолетового и оптического спектра, кроме волн, соответствующих красному цвету, интенсивность которых он ещё и усиливает. От этого кажется, что куб излучает красный свет. На самом деле, если вы облучите его любой другой оптической волной вы увидите только абсолютно чёрный силуэт, - Колчин перевёл взгляд с Кольского на голограмму и после секундной паузы продолжил:

- Куб имеет температуру 36,6 градусов по Цельсию. Спекл-анализ показал, что геометрическая структура атомов приближена к кубической, что вообще никак нельзя объяснить. Мы не знаем, почему они не принимают самую энергетически выгодную форму. Вещество твёрже графеногенных структур в тысячу двести раз. Что касается воздействия электрического тока, то артефакт в данном случае - это идеальный сверхпроводник...

- Расскажите о выгравированных на его поверхности символах, - не унимался Кольский. - Вам удалось понять, о чём эти иероглифы?

- Мы не знаем, как поцарапать предмет с такой твёрдостью, не то, что выбить на нём какие-то символы. Поэтому предполагаем, что куб был выращен как кристалл и его создатели полностью управляли процессом роста, а структура символов была изначально заложена в программу самосборки. Расшифровать написанное пока не удалось. Но был установлен один очень интересный факт, - Колчин глянул на полковника. Тот кивнул ему. Докладчик коснулся голограммы, которая тотчас преобразилась: метровый куб покраснел, на его поверхности проявились многочисленные знаки. - Оказалось, что отдельные иероглифы соответствуют некоторым буквам греческого, кириллического и латинского алфавитов. Также присутствуют немногочисленные элементы пиктографического письма.

- Вы хотите сказать, что это некий прачеловеческий язык? - Кольский мысленно напрягся.

- Мы придерживаемся этой версии, но пока ничего не утверждаем. На поверхности куба начертаны шестьсот шестьдесят символов, и что самое странное - ни один из них не повторяется... - Колчин сделал паузу, подбирая слова. В голове у него теперь всё явно перемешалось.

- Вы оценили приблизительный размер алфавита? - задал наводящий вопрос Кольский.

Докладчик посмотрел на любопытного учёного со смешанными чувствами благодарности и зависти.

- Да... Известно, что если ни один символ ни разу не повторяется, то при отсутствии ключа к дешифровке - а мы его не нашли - сообщение на кубе не имеет смысла... Оно напичкано информацией, но бессмысленной. Исходя из этой гипотезы, мы заключили, что на кубе просто начертан весь алфавит, тогда его размер просто равен количеству этих символов и составляет шестьсот шестьдесят букв. Куб - эдакий высокотехнологичный букварь. Можно сказать, что это абсурд, но...

- Но вы не приняли в расчёт ещё две возможные гипотезы! - перебил Кольский, поражённый тем, что учёные не рассмотрели самые очевидные варианты. Все, включая лингвиста, сидевшего по другую сторону стола, выжидающе посмотрели на Александра Ивановича.

Колчин бросил сердитый взгляд на учёного, назойливо бомбившего его вопросами:

- И какие же? - вызывающе спросил докладчик, разводя руками.

Кольский глянул на заинтересованного полковника, потом снова на Колчина:

- Что, если где-то ещё есть кубы, которые пока не включились? Они могут нести на себе и ключ, и продолжение послания. Если создатели куба говорили на сложном языке, истинного размера которого мы не знаем, то вполне может оказаться, что эти символы составляют длинную фразу. Если это так, то размер алфавита окажется просто фантастическим: в тысячи символов и пока мы не узнаем их полностью, то не сможем перевести написанное, - Кольский выдержал секундную паузу и задумчиво произнёс:

- Весьма вероятно, что семантика и синтаксис языка хозяев куба основаны вовсе не на повторах букв, слогов и слов...

Семёнов и Колчин переглянулись.

- Какова вторая гипотеза, Александр Иванович? - с неподдельным любопытством спросил полковник.

- Ключ может быть скрыт в самой геометрической или даже физической структуре куба, - отстранённо произнёс Кольский, взирая на вращающуюся голограмму.

- Что же, ваши гипотезы интересны. Мы обязательно примем их к сведению, - Семёнов посмотрел на Колчина.

- Я закончил, - сухо произнёс докладчик и уступил место полковнику.

- Спасибо, Максим Петрович... - Семёнов махнул рукой по голограмме - она испарилась. - Итак, вас кратко ввели в курс дела. Ваша задача заключается в дальнейшем исследовании куба на основе вашего научного опыта. Вопросы первостепенной важности, нуждающиеся в ответах: что это такое и для чего он был сделан. Также вы должны понять, откуда куб родом. Вам выдадут все материалы исследования, на детальное ознакомление с которыми отводятся ровно сутки.

Колчин разносил всем планшетники.

- Завтра утром вы сможете увидеть артефакт воочию. Есть вопросы? - полковник вздёрнул бровь.

Люди отрицательно помотали головами.

- Хорошо, тогда удачи.

Получив доступ к материалам исследования, Кольский полностью погрузился в работу, расположившись в палатке. Он даже не пошёл на обед со всеми, ограничившись только кофе, ещё с утра запасённым в одолженном у военных двухлитровом термосе. Учёный кропотливо изучал объёмный шестьсот страничный отчёт о кубе до вечера, пока его не стала одолевать усталость. Он расстегнул ворот рубашки, прикрыл глаза и помассировал виски.

На соседней койке в майке с закатанными рукавами и спортивных штанах лежал геолог. Он также изучал материалы исследования и, беззвучно шевеля губами, делал какие-то пометки в бумажном блокноте шариковой ручкой. Не понятно, откуда он достал эти древности, которые когда-то назывались канцелярскими принадлежностями, и очки, также ставшие ветошью ещё лет сорок назад. Последние не использовались из-за широко доступных операций по восстановлению зрения и оптических линз. Последние обладали к тому же расширенной функциональностью: они не только позволяли людям зорко видеть, но и заменяли видеокамеру, бинокль, монитор компьютера и даже - в отдельных случаях - тепловизорные устройства. Ясно было одно: Ярцев был старомоден и, скорее всего, относился пренебрежительно к многочисленным достижениям современных технологий.

- Странно это всё, - только и сказал задумчиво геолог, отложив в сторону планшетник и потирая затёкшую переносицу. Затем взял в руки блокнот и стал в нём что-то писать, шевеля губами.

В голове Кольского роилось множество мыслей. Он дочитал, наконец, отчёт и теперь обдумывал полученную информацию, пытаясь составить в уме целостную картинку из множества разрозненных кусочков этого интереснейшего паззла. Учёному нетерпелось непосредственно увидеть куб, почувствовать его и, наконец, прикоснуться к творению высшего разума. Хотя Кольский и понимал, что последнее вряд ли получится. "Как долго существует этот предмет, откуда он, зачем и кто его создал? - размышлял учёный. - Подумать только, люди лишь начинали осваивать примитивные орудия труда и задумываться над собственным существованием, а этот артефакт - это чудо инженерной мысли - уже существовало. Оно лежало у нас под ногами и было недоступно нашему интеллекту. Впрочем, с этой точки зрения, мы ненамного отличаемся от аборигенов, ведь артефакт всё ещё хранит тайну, а мы не можем даже приблизиться к её постижению", - масштаб загадки поражал Кольского. - "Может, куб живой?" На ум сразу же пришла формулировка одного из трёх незыблемых законов фантаста двадцатого века Артура Кларка: "Любая достаточно развитая технология неотличима от магии". Мысли уносили Кольского всё дальше. Он стал свидетелем того, что навсегда изменит сознание человечества: "Нет ничего лучше того, чтобы воочию наблюдать за фантастическими предсказаниями, которые начинают воплощаться в реальность".

Мысли учёного прервал тональный сигнал - включился монитор, стоявший на тумбе. На экране появилось сообщение: "Время ужина". Кольский посмотрел на часы: восемь вечера. Желудок напомнил о себе продолжительным бурчанием. Геолог мирно спал с блокнотом на груди. Учёный, поднявшись, размял затёкшие ноги, захватил с собой термос и отправился в столовую.

Там было почти пусто. В дальнем углу за столиком сидели двое в белых халатах и негромко дискутировали. О чём шёл разговор, слышно не было. Казалось, на остывавшую еду люди не обращали ни малейшего внимания. Через пару столиков от учёных ужинали двое новоприбывших. Это были лингвист и математик. Кольский подошёл к пищераздаточной машине, нажал несколько кнопок, выбирая себе второе, салат и горячий шоколад. Машина послушно булькнула, тихонько загудела и выдала учёному поднос с подогретой пищей.

- Мне кажется, он живой, - прозвучал из-за спины Кольского негромкий женский голос.

От неожиданности он чуть не выронил только что взятый поднос. Обернулся. Перед ним стояла одна из новоприбывших женщин, та, что была биологом. На вид ей было лет тридцать пять. Подведённые карие глаза, высокие брови, прямой нос, тёмные вьющиеся волосы. Ростом чуть выше учёного.

- Извините?.. - Кольский всё ещё был в ступоре.

- Это вы меня извините, что напугала. Я про куб говорю, - женщина смущённо оглянулась и прошептала: - Мне кажется, он живой!

- Почему вы так решили?

- Ну, - женщина замялась, - если сравнивать артефакт и живой организм, то прослеживаются общие черты. Конечно, если совсем абстрагироваться... - начала было оправдываться она, но остановилась. - Вам не кажется, что факт совпадения температуры куба и температуры тела здорового человека является странным? Может, это не случайно?

- Давайте присядем, - предложил Кольский и направился к ближайшему столику.

- Ах, да, - женщина нажала на кнопку кофе машины, взяла стакан с дымящимся напитком и направилась за учёным.

- Честно говоря, я тоже об этом думал, - продолжил разговор Кольский, принявшись за салат.

Глаза женщины засияли:

- Мне кажется, вещество внутри куба, скорее, отвечает за нагрев поверхности, чем за радиоизлучение. А излучение возникает в результате какой-то непроизвольной реструктуризации вещества куба. Почему он взял и ни с того, ни с сего начал проявлять активность? Как это возможно, если все эти годы на куб ничего не оказывало влияния и он спокойно лежал под землёй?

- Хороший вопрос, - прошептал Кольский наклонившись к собеседнице. - Когда полковник Семёнов сказал, как нашли артефакт, у меня сразу промелькнула мысль, что куб мог "специально" включиться и начать посылать сигнал, чтобы...

-...Чтобы его нашли, - опередила учёного биолог и открыла рот.

- Да. Либо он включился по команде извне. А из этого следует, что его создатели не так уж далеко от нас... Ещё вариант: куб был запрограммирован на включение в конкретное время, но каждый из этих вопросов поднимает с десяток других, - учёный доел салат и принялся за второе.

В воздухе повисла пауза. Учёный методично истреблял второе и, покончив с ним, перешёл на горячий шоколад.

- Как по-вашему, каково предназначение куба? - наконец спросила биолог, до того погрузившаяся в свои мысли.

- Честно говоря, не имею понятия, - Кольский посмотрел собеседнице прямо в глаза. - Это нам ещё предстоит выяснить. Мне необходимо ещё раз пробежаться глазами по отчёту, - заключил учёный, допив шоколад. - С вами было приятно пообщаться.

- Взаимно. Доброй ночи, - улыбнулась биолог.

Попрощавшись с собеседницей, Кольский направился к себе. Геолог продолжал спать. Учёный улёгся на своё место и принялся перечитывать наиболее интересные пункты исследования. Через несколько минут его веки стали тяжелеть, и он уснул.

***

Кольского разбудил тональный звук монитора, сигнализировавшего, что наступило утро. Геолог разлепил глаза, уставился на соседа:

- Доброе утро, док. Ну, что, пора нам посмотреть на эту вещицу!

- Давно пора, - Кольский бодро поднялся с постели и пошёл в уборную. Казалось, что желание увидеть куб само управляло его движениями, а он был всего лишь невольным наблюдателем всех этих манипуляций.

Геолог потёр лицо ладонями своих кувалдообразных рук и стал одеваться.

После лёгкого завтрака исследователи получили комплект рабочих комбинезонов и теперь почти не отличались от других учёных, ходивших в белых халатах. Полковник уже ждал команду у той огромной цилиндрической камеры, что стояла в дальнем конце ангара и занимала его четверть. Семёнов был одет в комбинезон цвета хаки.

- Доброе утро, - басом сказал он. - Сегодня вы увидите то, ради чего вас доставили сюда.

Люди окружили полковника.

- Попрошу об одном: пожалуйста, не трогайте артефакт руками. Это может быть опасно, - Семёнов обвёл всех взглядом, не терпящим неповиновения. - Следуйте за мной.

Полковник развернулся и стал по ступенькам подниматься ко входу в камеру. Пневмодвери отъехали в сторону. Внутри находилась кабина грузового лифта, больше походившая на гигантскую клетку, в которой могли разом уместиться человек двадцать. После того, как в неё вошёл последний учёный, Семёнов закрыл сетчатую дверь и нажал на одну из двух кнопок на пульте лифта. Заурчал двигатель, и клетка стала опускаться вниз.

Сквозь сетку были видны участки грунта, пестревшие разными цветами: серым, тёмно-коричневым, бурым, чёрным... Казалось, что это был какой-то гигантский слоёный пирог.

Кольский прикинул скорость, с которой опускалась кабина. Спустя минуту она начала тормозить и, наконец, остановилась. Судя по времени спуска, люди были где-то на глубине сорока метров.

Полковник отодвинул сетку лифта и сделал два шага к пневмодвери, которая тут же отъехала в сторону. В лицо Кольского ударил холодный влажный воздух. Семёнов шагнул на залитую светом прожекторов металлическую ячеистую дорожку, извивавшуюся по туннелю, высокие своды которого были укреплены гигантскими гидродомкратами. Люди последовали за полковником. Кольский шёл вторым, стараясь не отставать от Семёнова. По шахте разносились звуки эха шагов. Дорожка находилась в полуметре от грунтового пола и была достаточно широкой, чтобы на ней смогли разойтись трое человек. Она терялась за поворотом в двенадцати метрах от лифта. Исследователи крутили головами по сторонам, рассматривая достопримечательности.

Преодолев поворот, люди попали в просторную круглую пещеру, по периметру которой были расставлены видеокамеры и прожекторы. Лучи последних были направлены в центр, где на каменной возвышенности покоился куб, сразу же приковавший внимание людей. Послышались восхищённые вздохи. Исследователи, затаив дыхание, окружили артефакт. В лучах прожекторов его поверхность, испещрённая символами, действительно, горела красным.

- Мы поддерживаем условия такими, в которых эта штуковина пролежала всё время. Температура воздуха по Цельсию - четыре десятых градуса выше нуля, - негромко заявил полковник, обращаясь к команде учёных. Эхо голоса Семёнова загуляло по пещере и, казалось, не хотело исчезать, но через полминуты пропало.

Кольский прислушался к необычной акустике пещеры, пригнулся и посмотрел на пространство между кубом и поверхностью камня, на котором лежал артефакт. Сквозь тонкую щель от прожектора с противоположной стороны пещеры пробивался тонкий луч света.

- Скажите, полковник. Когда вы нашли его, он лежал так как сейчас? - задумчиво и почти полушёпотом спросил Кольский, прислушиваясь к эху своего голоса.

- Да. Мы переворачивали его только один раз, чтобы снять голограмму, и положили его на место на ту же грань, - отрапортовал Семёнов. - А что вас беспокоит?

- Мне интересно... - стал было говорить Кольский, как куб внезапно вспыхнул и стал пульсировать.

- Что за дела?! - от удивления забыв, что в пещере надо говорить шёпотом, воскликнул геолог.

"А деааа... а деааа..." - откликнулось эхо.

Люди отпрянули от куба, волнительно переговариваясь между собой. Пещера тот час наполнилась усиливающимся гулом.

- Тссс, - поднёс палец к губам Кольский, уставившись на артефакт.

Внезапно глаза учёного остекленели. В голове стоял шум, сквозь который пробивалась навязчивая мысль, шедшая откуда-то извне: "Прикоснись... прикоснись..."

- Я должен его потрогать, - прошептал, наконец, Кольский и ринулся к артефакту.

- Остановите его! - разорвал плотный гул пещеры крик полковника, но было поздно.

Кольский схватил куб и закрыл глаза. Время для него остановилось. В тот же миг в голову хлынул поток образов: чёрную пелену прорвал луч света от яркой точки, которая стала расширяться и превратилась в изображение вселенной с миллионами галактик. Красная нить связывала их бесчисленное множество, несколько раз возвращаясь то к одной, то к другой. Перед внутренним взором проносились мириады туманностей, звёзд, планет, объединяемые какими-то схемами и поясняемые тысячами строк на неизвестном языке. Изображение одной из галактик стало увеличиваться. Наконец, проявилась до боли знакомая структура. Кольский узнал солнечную систему. Красная нить пронзила орбиту внешних планет, направляясь к Сатурну, затем устремилась к Юпитеру, попетляв среди его спутников, прыгнула к Марсу, Венере, снова к Марсу. Изображение его поверхности стремительно приблизилось. На миг опустилась тёмная пелена, затем возникло изображение куба, но уже синего. Он пульсировал, медленно вращаясь в каменном коконе где-то внутри марсианских недр. Кольскому показалось, что он тонет в нескончаемом потоке информации, но гигантский интерес, охвативший всё его существо, переборол ощущение беспомощности. Красная нить, несколько раз обернувшись вокруг куба, устремилась наверх, к поверхности Марса, и понеслась к Земле, в её недра. Внезапно Кольский увидел уже знакомую пещеру, застывших в разных позах исследователей, их искажённые страхом лица, себя, держащего куб, геолога с протянутой в его сторону рукой, полковника, открывшего в беззвучном крике рот и выпучившего глаза. Нить облетела пещеру и исчезла в кубе. Через мгновение Кольского накрыло чувство глубокого умиротворения и покоя. В голове царила кристальная ясность, а на сердце было непередаваемое ощущение возвышенности. Сознание учёного провалилось в небытие.

***

В воображении мелькали какие-то фантастические картины чужой реальности: люди в непонятных одеждах с оружием, которое Кольский никогда не видел, невообразимая техника, обрывки хроник, в которых человекоподобные истребляли друг друга. Через миг возникла ослепительно яркая вспышка. Учёный внутренне ощутил взрывную волну, вздрогнул и очнулся.

Голова гудела словно улей, а во рту было сухо. Словно через плотную пелену донёсся незнакомый женский голос:

- Полковник, он приходит в сознание.

Послышался звук приближающихся шагов.

- Александр Иванович, вы меня слышите? - знакомый мужской голос казался далёким.

Кольский открыл глаза и увидел неясные расплывчатые фигуры. В ушах звенело. Вскоре чёткость зрения улучшилась, и учёный смог разглядеть, где находится. Он лежал на кушетке в ослепительно белой комнате. Вокруг стояли медицинские приборы. Какая-то женщина в белом халате готовила пистолет для инъекций. Учёный посмотрел на нависшего над ним полковника:

- Где я?

- В безопасном месте, Александр Иванович. Как вы себя чувствуете?

- Голова раскалывается... - с усилием выдавил Кольский. - Что случилось?

- Вы грубо нарушили технику безопасности и вошли во взаимодействие с кубом, за что и поплатились. Нам пришлось изолировать вас от остальных, - в голосе Семёнова не было раздражения.

Память постепенно возвращалась к Кольскому. Он молчал.

- Сейчас мы сделаем вам инъекцию стимулятора, и вы быстро придёте в себя, - пролепетала подошедшая женщина-врач и сделала инъекцию учёному в правое плечо.

- Сколько я был в отключке? - полушёпотом спросил он.

- Двое суток, - сухо ответил полковник. - Ваш мозг проявлял такую активность, что любой живой бы позавидовал. Нам пришлось вводить питательные вещества вам через кровь. Только поэтому вы окончательно не ослабли.

Кольский помолчал с полминуты, затем его глаза широко распахнулись:

- Куб - это память...

Семёнов недоумённо вскинул бровь:

- Простите?..

- Артефакт - это хранилище знаний предков человечества. Он передал мне всю информацию.

Семёнов исподлобья глянул на женщину:

- Оставьте нас наедине.

- Слушаюсь, - врач вышла из палаты.

Полковник обошёл кушетку с Кольским. Стеклянный взгляд учёного был устремлён в потолок.

- Вы схватили куб и через секунду вернули его обратно. Затем потеряли сознание и стали падать, но вас успел подхватить Ярцев. Благодаря ему, вы не разбили себе голову. Вас сразу же доставили в лазарет, - полковник пытался заглянуть в глаза Кольскому. - Ваше состояние было стабильным, но активность мозга зашкаливала. - Через три часа вы начали говорить странные вещи, и мы подумали, что вы бредите. - Семёнов развернулся к монитору и включил его. На экране высветилось изображение лежавшего на кушетке Кольского. Глаза были закрыты. Он вертел головой и что-то бормотал.

- Но когда вы начали говорить о наших сверх секретных разработках, - продолжил полковник выдержав паузу, - мы поняли, что куб сделал с вами что-то ммм... необычное и что вы не бредите. Из ваших слов мы узнали о Марсе, прачеловечестве, какой-то катастрофе, которая стала причиной глобального переселения марсиан на Землю и в другие галактики...

Лежавший до этого смирно Кольский встрепенулся. Взгляд его горящих глаз встретился со взглядом Семёнова:

- У меня для вас послание: с нами в скором времени случиться то же самое. Вы должны прекратить исследования в области свёртки пространства-времени в локальные области.

Полковник проглотил образовавшийся в горле ком и, не отводя взгляда от Кольского, произнёс:

- Вы не понимаете, что говорите, - Семёнов глянул по сторонам, посмотрел на глазок видеокамеры под потолком. - В этом проекте задействованы сотни умов, таких же учёных как вы...

- К чёрту! - крикнул Кольский. - Надо остановиться. Мы не должны этого допустить, иначе в этот раз у нас не останется ни одного шанса! Люди не готовы использовать такое знание...

- Спокойно, спокойно! - попытался утихомирить разбушевавшегося учёного полковник. - Вы не в себе. Пережить такое потрясение... Не надо было нарушать технику безопасности...

- Куб выбрал меня, потому что я соответствовал параметрам! У меня больше понимания опасности и больше ответственности за всё живое на этой планете, чем у вас! - шипел Кольский.

- Возьмите себя в руки, Александр Иванович. Вы придёте в себя. Вас понаблюдают, посмотрят... - продолжал успокаивать его Семёнов.

- Я не болен! Я здоровее, чем раньше! - Кольский попытался встать, но жгуты стянули ему руки и ноги. Он глянул на них, затем на полковника. - А это что? Зачем?!

- Это для вашей безопасности... и для нашей тоже, - пролепетал Семёнов.

- Развяжите меня! - закричал учёный.

Семёнов сделал шаг назад:

- Всему своё время, Александр Иванович, - полковник подошёл к металлической стойке у изголовья Кольского и взял зелёный инъекционный пистолет. - Вы что, до сих пор так ничего и не поняли?

Взгляды полковника и учёного встретились.

- Теперь вы сам живой, ходячий артефакт и подлежите исследованию. Пока мы не узнаем всё, что надо, для всех непосвящённых вы просто сошли с ума и подлежите лечению, - Семёнов ввёл Кольскому дозу успокоительного. - Кто знает ваших марсиан, может они того и ждут, чтобы мы расслабились, пока вы вешаете нам лапшу на уши.

- Вы допускаете большую ошибку, полковник. На кону судьба человечества... Нельзя... - веки учёного стали тяжелеть, взгляд затуманился, было трудно шевелить губами. - Вы не понимаете...

- Я всё понимаю, Александр Иванович. Всё дело в безопасности человечества. Этим-то я и занимаюсь, - Семёнов положил пистолет на столик. - А теперь отдыхайте.

Сознание Кольского окутала тёмная пелена. Возникло ощущение падения. Он куда-то проваливался. Отчаянные попытки зацепиться за малейшую возможность остаться в сознании были тщетны.

Вышедшего из лазарета полковника встретила женщина-биолог:

- Ну, как он там? - переживая, спросила она.

- Опять бредил. Пришлось снова его усыпить, - Семёнов взглянул на неё исподлобья. - Пускай отдыхает. Как исследование?

- С момента инцидента куб вернулся в своё нормальное состояние и больше не пульсировал. Мы не знаем, что заставило его так отреагировать на наше появление и как скажется его влияние на здравии Александра Ивановича, - биолог посмотрела в пол.

- Ну, ничего. Время ещё есть. Продолжайте работать.

Женщина направилась к себе в палатку. Полковник посмотрел ей вслед, затем достал тонкую металлическую пластинку, пробежался по ней пальцами и поднёс к уху:

- Да, генерал. Это полковник Семёнов... Теперь у нас два артефакта. Второй живой, но для его исследования нужен высший уровень секретности... Да, нужна транспортировка объекта, сбор команды... В течение двадцати четырёх часов... Так точно, легенда уже есть... Слушаюсь.

Полковник сложил пластинку в карман и повернулся к лазарету.

"За это мне точно светит повышение", - улыбаясь, подумал он и пошёл к себе в палатку.

Комментарии: 2, последний от 24/05/2016. © Copyright Кривин Николай Николаевич Размещен: 06/02/2012, изменен: 06/02/2012. 54k. Статистика. Рассказ: Фантастика Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Человечество всегда стремилось к знанию. Но что будет, если мы получим к нему полный доступ? Много ли мы знаем о своём прошлом? Истинно ли то, что нам уже известно? Воспользуемся ли мы чужеродным вестником спасения или подвергнем своё существование угрозе со стороны собственных предрассудков? Когда человеческий разум должен преобладать над инстинктами самосохранения?

Кривин Николай Николаевич : другие произведения.

Артефакт