В начале было слово, что вкралось осторожно. И слово было ложно, и слово было ложь. Мол, всё у нас готово, мол, всё у нас возможно, и жить у нас не сложно, да колосится рожь. И стало слово плотью истерзанной и жалкой, с иудовой ухмылкой распяли вновь Христа, а остальных всех к счастью погнали крепкой палкой. И шли мы без команды не раскрывая рта.
Идущий вслед за мною, так сзади и остался, вперёд никто не рвался, и каждый место знал. Могучей шли волною и быстро разрастался над древнею страною неумолимый вал. Идущих одиноко в горах иль на равнине подобно злой лавине сметал огромный ком. Он не жалел пророков, вопящих во пустыне, в слепой своей гордыне. Ведь были мы песком.
И звёздочкой Завета нам цель во тьме сияла. Сменялись Моисеи, а мы всё шли и шли. Мы пробирались к свету, но тьма не отступала. И эту тьму рассеять мы так и не смогли.
Вожди нам обещали:- Совсем чуть-чуть осталось! Но что-то надорвалось, порыв иссяк и сник. И вот пришла усталость, и подоспела старость, а тут вдруг оказалось, что впереди тупик.