Крушина Светлана Викторовна : другие произведения.

Пока смерть не заберет меня. Часть 2. Паук и муха

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Продолжение продолжения "Тьмы..." Вторая часть одним файлом.

Часть 2. Паук и муха

Глава 1

I've never been so alone than with you,
I've never been scared to dream until now,
I can't close my eyes,
I'll carry on, screaming

London After Midnight "Carry On... Screaming"

--

Мне никогда не было так одиноко, как с тобой рядом

До сих пор я не боялся засыпать

Я не могу закрыть глаза

Я продолжаю плакать

   Когда Кристиан сказал, что поедет со мной, я не знал, радоваться или пугаться. Долгое время я вообще не знал, что ответить, и до дома Кристиана мы ехали в молчании. В голове толкались самые противоречивые мысли, и рассортировать их представлялось задачей весьма непростой. "Шевроле" остановился перед домом, Кристиан заглушил двигатель и уже взялся за дверцу, и только тогда я заговорил:
   - Тебе совершенно необязательно ехать со мной, Крис.
   Он выпрямился на сиденье и повернулся ко мне.
   - Ты не хочешь, чтобы я ехал?
   - Не... не знаю. Как ты оставишь своих людей? И Алану вряд ли понравится твой приезд: он столько раз втолковывал про вторжение на чужую территорию...
   - Однако Хэтери, Дерек и прочие преспокойно то и дело ездят к нему в гости, - заметил Кристиан. - Запрет на вторжение распространяется на рядовых вампиров. Согласен, Алан едва ли будет рад меня видеть, но вреда не причинит. Что до моих людей, их есть на кого оставить.
   Я хрустнул пальцами. Алан, по моим понятиям, мог навредить кому угодно, в том числе и Кристиану; с него бы сталось.
   - И все-таки, Крис... Честно, мне не хотелось бы втягивать тебя в свои проблемы. Я ведь сам эту кашу заварил...
   - И надеешься расхлебать ее в одиночку? - тихо спросил Кристиан.
   - Во всяком случае, попытаюсь. Все равно никто и ничем помочь мне не сможет.
   - Ошибаешься. Я могу кое-чем помочь.
   Я вопросительно посмотрел на него.
   - Для начала, - очень серьезно сказал Кристиан, - я намерен убедить Алана отпустить тебя ко мне.
   - Что? - прошептал я, не поверив. Сделать такое заявление было все равно что бросить вызов противнику. Это было чертовски опасно, принимая во внимание силу Алана.
   - Но если ты не хочешь оказаться под моей властью...
   - Да нет же, Крис, не в это дело! Если бы я кому-то теперь и доверился, то лишь тебе, правда. Но ведь Алан не отпустит меня просто так.
   - Разумеется, не отпустит.
   - Но ведь он... старше тебя? И сильнее?
   - Старше - да, но вот сильнее ли? - Кристиан пожал плечами. - До сих пор не представлялось случая выяснить, кто из нас сильнее.
   - Но ведь он заставил тебя вернуться в клан!
   - Это, малыш, тут ни при чем. Во-первых, тогда Алан был не один. А во-вторых, носфератские штучки вовсе не понадобилось. У наших общих знакомых нашлись более веские аргументы.
   Удивительно, но я, эгоист этакий, впервые задумался, чем могли угрожать Кристиану носферату.
   - К тому же, - продолжил он, - когда придется добывать записи твоего отца, мне проще будет договориться с Дереком, чем тебе.
   Да, этот момент я и вовсе упустил.
   - И все же, Крис, мне не хочется, чтобы из-за меня ты воевал с Аланом...
   - Ты говоришь так, словно мы с Аланом закадычные друзья, а ты боишься нас поссорить. Но между нами нет даже приятельских отношений, я слишком хорошо знаю, что он такое. Он много хуже любого из нас, это он сделал Лючио таким, каким ты его знал.
   Значит, подумал я, это правда, и Лючио когда-то был под его властью. Ничего удивительно, что чудовище породило чудовище. А впрочем, на фоне своего учителя Лючио выглядел едва ли не благородным рыцарем. А уж если я пробуду в подчинении у Алана еще лет сто, и все это время мы будем продолжать в том же духе, неизвестно еще, какой монстр получится из меня. Это сейчас, спустя пять лет, меня тошнит от его забав, а лет через двадцать я и во вкус войти могу.
   - Крис, как ты думаешь, у меня получилось бы освободиться своими силами? - спросил я задумчиво.
   - Не знаю. Валь говорит, что ты сильный носферату, и ему приходится верить; да я и сам слышу твою силу. Но Алан очень стар, тебе должно быть сложно с ним бороться.
   - Да. Сложно - это точно.
   - Когда ты собираешься вернуться? - спросил Кристиан. - Алан уже звал тебя?
   - Он зовет с той минуты, как обнаружил мое исчезновение, - усмехнулся я. - Хорошо еще, что он с такой неприязнью относится к сотовым телефонам, а то пришлось бы менять сим-карту, чтобы от него отвязаться. Впрочем, у него самого радиус действия не меньше, чем у мобильника. И как это ему удается?
   - Годы тренировок, вероятно.
   - А сколько ему лет, Крис?
   Кристиан пожал плечами
   - Точно не знаю. Но по некоторым источникам выходит что-то около тысячи.
   Тысяча лет! Я судорожно вздохнул. Это невероятно. Каково это - прожить тысячу лет, оставаясь молодым и полным сил? Алан, правда, не казался юным, как Лючио, но выглядеть на тридцать пять - тридцать шесть лет, когда тебе тысяча, тоже неплохо.
   - Он зовет тебя, - повторил Кристиан, словно подводя какую-то черту. - А помимо этого, тебя к нему тянет?
   Я покачал головой.
   - Нет. Уже нет. Вначале тянуло, но это давно уже прошло.
   - Хорошо. Так будет проще, - он снова взялся за ручку двери.
   Мы выбрались из "шевроле" и вошли в дом. В холле нас встретил Валь, забрал наши пальто и бесшумно исчез. Кристиан вздохнул, проводив его взглядом, и покачал головой.
   - Вот человек, которому не нужна свобода, потому что ему хорошо там, где он есть. Ничего с этим не поделаешь; но самое ужасное, что все мои люди такие, - он помолчал и спросил: - Так когда мы едем? Завтра? Тогда мне нужно встретиться с Лу, оставить кое-какие распоряжения на время отсутствия. Хочешь познакомиться с моим заместителем?
   Я не очень хотел, поскольку подозревал, что этот Лу - один из вампиров Лючио. Откуда бы ему еще взяться? С другой стороны, интересно было узнать, кому из своры своего бывшего приятеля Кристиан доверяет настолько, что готов оставить его "заместителем". Я сказал, что хочу присутствовать при встрече.
   Через час Валь постучал в дверь моей комнаты и почтительно сообщил, что господин Лэнгли ждет меня в кабинете.
   Кристиан ждал не один. Вместе с ним в кабинете сидел мужчина, увидев которого я запнулся в дверях и целую секунду соображал, почему его лицо кажется знакомым. А когда вспомнил, то чуть было не шарахнулся назад. Он присутствовал в тот вечер, когда Лючио отдал меня крылатой женщине; я запомнил, что он был одет в легкомысленный полосатый свитер. Он тоже меня узнал, глаза его расширились.
   - Френе?
   - Да, это я, - кое-как я совладал с собой и вошел в комнату.
   Знакомец бросил встревоженный взгляд на Кристиана:
   - Господин Лэнгли, ведь это...
   - Илэр теперь один из нас, - холодновато отозвался Кристиан. - Как и хотел Лючио. Только подчиняется он Алану.
   Лу встревожился еще сильнее.
   - У нас будут неприятности, господин Лэнгли!
   - Не беспокойся, Лу, я сам все улажу.
   Эта фраза должна была подействовать успокаивающе, но почему-то не подействовала. Лу затрепыхался пуще прежнего, почти запаниковал. Неужели он сомневается в своем хозяине? Или, может, просто лучше представляет, что такое Алан?..
   - Давай перейдем к делу, - спокойно проговорил Кристиан, и следующие полчаса они с Лу обсуждали внутренние проблемы клана, которые следовало решить в ближайшее время. Я слушал вовсю: политическая изнанка жизни носферату была до сих пор от меня скрыта, и не раз я ломал голову, в чем же, собственно, состоят управленческие функции Алана. Оказывается, Кристиан был в курсе мельчайших подробностей жизни своих подопечных; знал, кому и в чем требуется помощь, за кем нужно присматривать. Память у него была невероятная. В нашем трехмиллионном городе вампиров набралось около сотни, и Кристиан всех помнил со всеми их заботами. А забот было, как минимум, на одну больше, чем у обычных людей - требовалось удовлетворять жажду крови, да так, чтобы не привлекать внимание полиции. В тот раз я так и не узнал, как это организовано у Кристиана. У Алана каждый, кто не входил в число его особо приближенных, сам искал себе жертву и думал, как заманить ее, утолить ею жажду и никого не убить. И это, скажу я вам, было нелегко. Особенно тяжело было удержаться и не высосать жертву досуха - я сам несколько раз почти доходил до края.
   Носферату совещались, но Лу, похоже, требовалось прилагать некоторые усилия для того, чтобы не отвлечься от темы. То и дело взгляд его перебегал на меня. Мое присутствие его нервировало, не знаю уж, почему. Правда, я тоже не мог смотреть на него спокойно - вспоминалась та жуткая ночь. В результате, мы оба сидели как на иголках.
   Наконец, Кристиан отпустил своего заместителя и повернулся ко мне. Его внимательные синие глаза остановились на моем лице.
   - Что-то не так, Илэр? Вы с Лу друг друга знаете?
   - Приходилось встречаться, - ответил я уклончиво, и Кристиан не стал допытываться. - Почему именно он?..
   - Лу был второй по силе после Лючио, а теперь, соответственно, второй после меня.
   - Почему же он не принял на себя заботу о клане?
   - Он недостаточно силен.
   - И ты не боишься его оставлять?
   - Это же ненадолго.
   "Но если с тобой что-то случится..." - хотел было сказать я, но промолчал. Ни к чему заранее разводить панику, и без того мне очень не по себе.
   - Все будет хорошо, - улыбнулся Кристиан, словно прочитав мои мысли. Я очень любил его лицо, когда оно озарялось улыбкой. Лицо у Кристиана строгое, с четкими, жесткими чертами, но в эти мгновения он становится похож на ангела.
   - На чем ты приехал, Илэр? На поезде?
   Я кивнул. По хорошему, давно нужно было купить машину, но в том подавленном состоянии, в котором я находился бОльшую часть времени после знакомства с Аланом, водить ее было небезопасно. Вряд ли я убился бы насмерть, но покалечился бы. А боли я не люблю. Да и кто любит?
   - Обратно поедем на моей машине, - решил Кристиан.
  

*

  
   Я не знал никого, кто водил бы автомобиль с таким же изяществом и уверенностью, как Кристиан: ни одного неверного или лишнего движения, ни малейшей тени нервозности. Казалось, что даже если он уберет руки от руля, машина продолжит двигаться, повинуясь только силе его воли.
   Сидя на переднем сиденье и чуть откинувшись вбок, на дверцу, я неотрывно смотрел на повернутое в профиль лицо Кристиана. Когда-то мне казалось, что я не видел никого красивее Лючио, но теперь знал, что это не так. В идеально прекрасных чертах Лючио была только мертвая, холодная как у мраморной статуи, красота и холодная тьма в глазах; у Кристиана же было живое, энергичное, сильное лицо и теплые синие глаза. И настоящая, очень человеческая седина в волосах. У Алана, правда, тоже была заметная седина...
   Кристиан включил магнитолу и прошелся по FM-линейке, не нашел ничего интересного и остановился на какой-то нейтральной блюзовой мелодии. Некоторое время мы ехали под ленивые тягучие, как карамель, звуки блюза, и очень скоро меня потянуло в сон. Кто как, а я лично все время засыпаю под такую музыку. Заметив это, Кристиан предложил мне перебраться на заднее сиденье и поспать:
   - Часа три у тебя есть, отдохнешь как следует.
   Но мне не очень улыбалась мысль предстать перед Аланом, едва продрав глаза после дневного сна. А к Алану, я чувствовал, явиться пришлось бы немедленно по приезду - он уже заметно терял терпение и начинал злиться. То есть злился он, вероятно, давно, но теперь это становилось заметно. Плохой знак. Разозленного Алана я видел лишь однажды, когда они с Авророй едва не убили меня... Теперь же меня в любом случае не ждала ласковая встреча. На защиту Кристиана особо рассчитывать не приходилось - не хотел я прятаться за его спиной - и следовало быть во всеоружии.
   - Не хочешь лучше попробовать что-нибудь из вот этого? - я достал из кармана плеер и показал Кристиану. - Бодрит.
   Он скосил глаза, неодобрительно нахмурившись.
   - Все еще слушаешь эту ужасную музыку?
   - А что? теперь она вполне соответствует моему образу жизни - разврат и богохульство...
   - Илэр, я не то имел в виду.
   - Тогда не называй ее ужасной. По сравнению с тем, как я живу, это просто колыбельные песенки.
   - Илэр, ты снова меня не понял. Я имел в виду только музыкальную составляющую - вернее, отсутствие таковой, - а не идеологию.
   - Насчет отсутствия музыкальной составляющей тоже можно поспорить, - хмыкнул я.
   - Не знаю, о чем там спорить. Это... это просто хор назгулов какой-то, - негодующе заявил Кристиан.
   Я так и покатился со смеху.
   - Отличное определение, Крис! Такого я еще не слышал! В чем-то ты, пожалуй, прав... но ведь, и правда же, бодрит!
   - Как шоковая терапия.
   - Ну и что... и что плохого? Отличная встряска для мозгов.
   Кристиан снова на меня покосился.
   - Тебе не хватает острых ощущений?
   - Острые ощущения тоже разные бывают, - слегка приугас я. - Да о чем мы спорим, Крис? Все равно мы друг другу ничего не докажем.
   - Угу. А что говорит Мэвис насчет твоих музыкальных пристрастий?
   - Ничего не говорит. Она не знает даже о существовании такой штуки, как блэк.
   - Как же вы собираетесь быть дальше? - серьезно спросил Кристиан. - Вы вместе несколько лет, а она вообще ничего о тебе не знает. То есть, по сути, Мэвис считает тебя не тем, кто ты есть на самом деле.
   - Так и есть, - согласился я. - И мы с Мэвис вовсе не "вместе"... именно по этой причине.
   - А может, лучше открыться? Такую правду говорить нелегко, но если продолжать скрывать, может стать еще хуже.
   - Я знаю, Крис, я знаю! - я ударил ладонью по сиденью. - Но мне до чертиков страшно!
   Кристиан промолчал, но я почти наверное знал, о чем, - или, вернее, о ком он думает: о Селене, своей давно умершей невесте, которой он решился открыть о себе правду, поборов, вероятно, не менее сильный страх, чем тот, что терзает теперь меня. Девушка поверила и не отвергла его, но она по-настоящему его любила и хотела стать его женой. А Мэвис? Достаточно ли глубоки ее чувства ко мне, чтобы принять меня в любом виде? Уверенности в этом не было никакой. Когда-то она не позволила мне умереть, но поступила бы она так же, если бы знала, как низко я пал и что позволил сотворить со своей душой и телом? Этого я тоже не знал. Который год я балансировал на тонкой дощечке над пропастью, и не знал, сколько это еще может продлиться. Может быть, стоило бы броситься самому вниз, вместо того чтобы ждать, пока потеряю равновесие и оступлюсь, но мне не хватало духу.
  

*

  
   К вечеру, когда мы въехали в столицу, зов Алана в моей голове стал особенно настойчивым, и в нем отчетливо слышалась сдержанная злость. Он уже понял, что я вернулся, и велел явиться к нему немедленно. Больших трудов стоило уговорить Кристиана отпустить меня одного - он и слышать об этом не хотел. А я не хотел, чтобы Алан сегодня же узнал о его приезде:
   - Преподнесем ему сюрприз завтра, Крис, когда он немного успокоится. Пока что не надо раздражать его больше, чем он уже раздражен.
   Кристиан с тревогой заглянул мне в лицо:
   - Я боюсь за тебя, малыш. Не лучше ли вмешаться сразу?
   - Не лучше, - убежденно возразил я. - А за меня не бойся.
   Но чертовски трудно убедить человека в чем-то, во что ты и сам не очень веришь. По правде сказать, коленки у меня дрожали. Алан знал, чего я страшусь больше всего, и кто помешает ему проделать это со мной? Конечно, я стану сопротивляться, пока хватит сил, но как знать, кто одержит верх на этот раз?
   Кристиан отказался наотрез отпускать меня. Видимо, слишком хорошо знал, как наказывают ослушников.
   - Тебя просто в клуб не впустят! - пустил я в ход последний аргумент.
   - Меня? Не впустят? - Кристиан улыбнулся, и в его улыбке мелькнуло что-то такое, что становилось ясно: ну конечно, пустят, как его могут куда-то не пустить?
   И в самом деле, охранник на входе даже не вякнул, когда Кристиан, проходя мимо, просто заглянул ему в глаза. Впрочем, он и без своих носфератских штучек выглядел внушительно: высокий, статный, с яркими синими глазами, в темном, очень дорогом костюме. Рядом с ним, должно быть, я выглядел как комнатная собачонка, путающаяся между лап у породистого английского дога. Все-таки метр и семьдесят один сантиметр - очень неудобный рост, когда ты - парень. А еще хуже, когда ты тощий, как подросток, и выглядишь изрядно моложе своих двадцати шести лет.
   Где тебя носит, мальчишка? - вовсю шипел в голове голос Алана, и мурашки бегали по коже от этого голоса. Он уже чувствовал мое приближение.
   Мы прошли через темный, наполненный людьми и освещенный только нервными вспышками разноцветных огней зал. Снующие между столиками официанты приветственно мне кивали; скудно одетые девицы, сидящие у барной стойки в ожидании добычи, заулыбались и замахали мне руками, приглашая подойти. Я не стал подходить, только махнул им в ответ. В этом клубе, как и в других, посещаемых Аланом, а значит - и мной, меня знали все, от управляющего до последней проститутки. И известность моя была, увы, как принято говорить, "в некотором роде".
   У двери, ведущей в "особую" зону, скучал охранник. Вид у него был нарочито небрежный, но я знал, что он внимательно наблюдает за всяким, кто проходит мимо. Меня он знал, на Кристиана же поглядел вопросительно и недружелюбно. Кристиан улыбнулся ему, и выражение лица охранника тут же изменилось: теперь он был рад и счастлив видеть обоих гостей. Я только головой покачал. Чистая работа.
   Охранник посторонился, пропуская нас, и мы оказались в узком длинном коридоре, освещенном рядами ламп дневного света. По обе стороны коридора располагались двери в помещения для "особых" гостей.
   - Крис, - я остановился в двух шагах от раздвижных дверей vip-гостиной Алана и зашептал торопливо: - Позволь мне хотя бы войти одному. Подожди пару минут.
   - Не понимаю, - так же шепотом ответил Кристиан, - зачем тебе это нужно? Он же ударит, едва увидев тебя!
   Конечно, ударит, на это я и рассчитывал. Алан скинет все на меня и гораздо спокойнее отреагирует на появление потенциального противника. Очень мне не хотелось, чтобы они сцепились в первую же секунду.
   - Илэр!
   - Т-с-с... пожалуйста, Крис, две минуты. Это все, о чем я прошу.
   Очень неохотно он уступил и позволил мне пойти одному.
   В гостиной вместе с Аланом была Кати, две девчонки и парень - из тех, кто в клубе "общался" непосредственно с клиентами. Не знаю уж, кто кому именно предназначался: с девушками ли Алан собирался пойти развлекаться дальше, а парня оставить Кати, или же наоборот, - но насчет того, каков будет характер развлечений, сомнений не возникало. Увидев меня, Алан побелел - или, учитывая темный оттенок его кожи, скорее, посерел, - и разом обрушил весь свой накопившийся гнев, словно снежную лавину, на мой разум. Я ахнул и пошатнулся, едва устояв на ногах. Это было сильно.
   - Где тебя носило, мальчишка?!
   Такого голоса - низкого, почти вибрирующего, - я у него еще не слышал.
   - Нужно было отлучиться по делам.
   - Я не разрешал тебе уезжать.
   Девчонки и парень запереглядывались беспокойно. Они не понимали происходящего, но печенками чуяли, что намечается крупная разборка и что лучше бы исчезнуть. Но Кати махнула по ним взглядом, и они притихли и даже заулыбались безмятежно. Надо же, а она, оказывается, сильна в этого рода чарах. Я бы так не сумел.
   - Куда ты ездил?
   Я уже знал, что при некотором усилии Алан может прочесть мои мысли, и поэтому предпринял кое-какие меры - снова и снова крутил в голове песню группы "London After Midnight":
   - I've never been so alone than with you,
   I've never been scared to dream until now,
   I can't close my eyes,
   I'll carry on, screaming
   Знать бы только наверное, что это подействует...
   А вслух я ответил:
   - Тебя это не касается, Алан.
   Вот это точно подействовало. Пару раз мне приходилось видеть, как подобным образом двигался Лючио - как электрический разряд, как ветер, как атакующая змея, - и каждый раз это производило сильное впечатление. Алана редко пробивало на резкие движения, он был неспешный и почти ленивый, и этот змеиный бросок стал для меня неожиданностью. К тому же, во мне еще оставалось много человеческого, в том числе и реакция была чуть лучше средней. Алан оказался рядом, и боль обожгла лицо, а я рухнул на пол с напрочь, казалось, выбитой челюстью. Это было что-то новенькое, до сих пор Алан не бил меня, ограничиваясь моральным давлением.
   - Где ты был?!
   I've never been so alone than with you...
   В мой мозг с визгом вошло полотно ножовки - ощущение было именно такое. Кажется, кого-то я здорово разозлил. Алан опустился рядом на колени и больно схватил меня за волосы:
   - Отвечай, мальчишка!
   Интересно, а сам он смог бы отвечать, если бы его мозг резали на ломти ножовкой? Да при всем желании я не выговорил бы ни слова!
   - Алан.
   Это что, голос Кристиана? Ни за что не подумал бы - таким холодом пахнуло по комнате от одного короткого слова. Холодом и силой. Алан распрямился, как пружина, буквально взвился и развернулся к вошедшему:
   - Кристо?
   - Хватит. Отпусти парня.
   - Парень - мой, так что отпущу, когда пожелаю, - огрызнулся Алан. - Уйди, Кристо, тебя никто сюда не звал.
   Пока про меня, вроде бы, забыли. Я стал отодвигаться в сторону, стараясь оказаться поближе к выходу. То есть без Кристиана я уходить не собирался, но сознание, что за спиной находится незапертая дверь, успокаивало.
   - В некоторых обстоятельствах меня не обязательно звать, - усмехнулся Кристиан, делая шаг к Алану. - Не уделишь ли мне минутку времени? Хочется с тобой поговорить.
   - Другого времени не мог найти? - Алан уже взял себя в руки и смотрел на гостя с обычным своим обманчиво дружелюбным выражением в черных глазах. Он даже улыбался. И не скажешь, что еще минуту назад он таскал меня за волосы и, кажется, намеревался расколотить мою голову об пол. - Видишь ли, я немного занят. Ты мог бы, по крайней мере, предупредить заранее о своем приезде, чтобы я подготовился как следует. Нечасто такие гости заглядывают.
   - Хотел сделать сюрприз.
   - Что ж, тебе удалось, - Алан наклонил голову и обжег меня быстрым взглядом, на мгновение вспыхнувшим яростью. - Это ведь к тебе убегал Илэр, верно? Жаловался на меня, звал на помощь? Рано или поздно это должно было случиться. Правда, я ждал, что он удерет раньше... Ты знаешь, Кристо, какое наказание полагается за ослушание, так что не мешай. Уйди, добром тебя прошу. Не корчи из себя защитника слабых и угнетенных, тебе это не идет, носферату.
   Кристиан остался совершенно спокойным, словно не слышал ни единого слова. Он повернулся ко мне, кивнул и проговорил:
   - Ты лучше иди, Илэр. А мы с Аланом поговорим немного.
   - Кристо! - рычащие нотки в голосе моего хозяина говорили о том, что он очень, очень разозлен, и вот-вот эта злость прорвется наружу. - Что ты себе позволяешь? Убирайся прочь! Это мой слуга!
   - Я никуда без тебя не пойду, Крис, - заявил я, решив внести свою лепту.
   Оба носферату одновременно посмотрели на меня. Ого! Лучше бы я продолжал помалкивать, а еще лучше, уполз бы в дверь, пока про меня забыли. Словно две огромные ладони прихлопнули меня между собой. Интересно, они сами-то соображают, что могут легко меня убить? Спасло меня только то, что они тут же снова повернулись друг к другу.
   С каждой секундой атмосфера ощутимо накалялась. От Кристиана и Алана накатывала волнами, наращивая мощь, недобрая сила - это походило на порывы ветра. Оглушенный двойным ударом, я глазел на них, и неизвестно, чем бы кончилась для меня эта ночь, если бы ко мне не подскочила вдруг Кати. То есть, "подскочила" - слово в принципе не верное, она просто оказалась рядом, движение ее было столь стремительным, что я просто его не заметил.
   - Бежим! - зашипела она и подхватила меня подмышки. Я замотал головой, ничего не соображая, но принялся слабо перебирать ногами, чтобы облегчить Кати задачу. Она вытащила меня за дверь и опустила на пол.
   - Сейчас что-то будет, - сказала Кати тихо, глядя на меня широко открытыми глазами. По-моему, она была до чертиков перепугана. Вот я совершенно точно был перепуган.
  

Глава 2

Tonight in flames
Tonight the world will fear our names
Tonight in flames
Stay my feeble heart
Our deaths will be the start
Of something glorious and vain
Tonight in flames

Cradle Of Filth "Tonight in flames"

   По некоторым сведениям, Кати родилась еще в позапрошлом веке, а выглядела сейчас как школьница, которая вот-вот ударится в слезы, даже губы у нее дрожали. Да и словарный запас оказался соответствующий школьнице:
   - Давай-ка драть отсюда когти, Илэр,
   Предложение удирать казалось вполне разумным, и если бы речь шла только о моей жизни, я бы воспользовался им незамедлительно... но Кристиан? Кое-как я поднялся на ноги и прильнул к двери, прислушиваясь:
   - Что они собираются делать?
   - Сумасшедший! - взвизгнула Кати и вонзила мне в запястье все два дюйма своего сногсшибательного маникюра. - Не лезь туда!
   - Отстань! - огрызнулся я, выдирая у нее руку. За дверью было тихо. Слишком тихо - как будто никого живого там не было. - Уходи одна, если хочешь. Я никуда не пойду.
   - Идиот! Мальчишка! Ты ничего не понимаешь!
   - Не понимаю, - согласился я. - Например, я не понимаю, что будет с людьми, которые там остались. Они погибнут?
   Кати смерила меня удивленно-надменным взглядом и не стала отвечать. Ее, очевидно, совершенно не заботила дальнейшая судьба людей, с которыми она буквально несколько минут назад намеревалась позабавиться. Да и что станется с Аланом, ее волновало постольку, поскольку между ними существовала связь хозяин-слуга, отдача от разрыва которой грозила, как минимум, болезненными ощущениями, а то и безумием. Просто удивительно, зачем Кати бросилась вытаскивать меня? Под руку, что ли, ей попался? Или ногой об меня зацепилась? Другого объяснения просто не находилось.
   - Иди, Кати, иди. Алан потом припомнит тебе и твою верность, и твою храбрость.
   - Тебе все равно придется хуже, чем мне!
   - Ну да, если только он уцелеет.
   - Моли небеса, чтобы Алан уцелел, - прошипела Кати и быстро заскользила прочь по коридору, не оглядываясь. Я привалился к двери, переводя дыхание. Кати была права: неизвестно, какой вариант событий, победа или поражение Алана, окажется худшим для меня и остальных. В том, что Алан и Кристиан не просто мирно разговаривают, я не сомневался ничуть, хотя из-за двери до сих пор не доносилось ни звука. Велик был соблазн немного отодвинуть створку и заглянуть в комнату: "Ау, есть кто живой?"
   - ...Все в порядке? - проходивший по коридору парень в форменной клубной одежде - то ли официант, то ли младший администратор, - приостановился, заинтересовавшись, чего это я торчу тут, прилипнув к дверям; взглянул строго. В его глазах я увидел свое отражение: взъерошенный, бледный, испуганный пацан с разбитыми, распухшими губами. Тьфу! Будь проклята моя мальчишеская внешность! Впрочем, главное тут были как раз разбитые губы. Служитель взирал на меня без одобрения и явно ожидал немедленного подробного отчета и покаяния во всех грехах. Вероятно, он работал в клубе недавно: все служащие давно знали меня в лицо, спасибо Алану. - У вас есть клубная карта? Это комнаты для особых гостей; вы, может быть, не знаете...
   - Я и есть особый гость, - улыбнулся я, надеясь, что улыбка выглядит более или менее естественной, и извлек из кармана джинсов клубную карту. Выражение лица служителя сразу изменилось, стало менее напряженным и более приветливым. Но озабоченность с него никуда не девалась.
   - Вы себя хорошо чувствуете?
   Значит, улыбка не удалась.
   - Все нормально, я просто подышать вышел, - да, так себе из меня носферату - кто другой, посерьезнее, не стал бы уговаривать любопытного человека, двинул бы ему по мозгам, и весь разговор... то есть я имею в виду ментальный удар. А служитель, как назло, упертый попался и продолжал сверлить меня озабоченным взглядом:
   - Вы точно уверены, что вам не нужен доктор?
   - ...Не нужен!
   Двери разъехались, складываясь гармошкой, и пропустили Алана. Он улыбался и выглядел вполне безмятежно, только на лбу у него билась жилка. А вот я почувствовал, что теперь мне, действительно, не помешала бы медицинская помощь: сердце подскочило к горлу и заколотилось там, как бешеное. Где Кристиан?.. Двери разошлись ровно настолько, чтобы мог пройти человек, и полностью скрывали гостиную от взглядов находившихся в коридоре. Да еще Алан своей спиной загородил проем. Я рванулся вперед, намереваясь оттолкнуть его и ворваться в гостиную любой ценой, но Алан остановил меня, схватив за плечо. Я охнул: похоже было, что на плече сомкнулся железный капкан, а не сжались человеческие пальцы.
   - Занимайтесь своим делом, - улыбнулся Алан служащему, и глаза парня немедленно утратили всякое выражение. - Юноша вполне здоров, и врачебная помощь ему не требуется.
   Служащий закивал и медленно пошел прочь, взглядом оставаясь прикованным к Алану. Голова его поворачивалась по мере того, как он отдалялся от нас; еще несколько шагов - и ему пришлось бы идти спиной, чтобы не терять Алана из виду. Но в эту минуту мой хозяин отпустил его взгляд, так резко, что парень споткнулся и едва не растянулся на полу; только чудом сохранил равновесие, выпрямился и почти побежал прочь.
   Я снова дернулся, рискуя вывихнуть плечо.
   - Не трепыхайся, - сказал Алан почти ласково. - Больше ты никуда не убежишь. Жаль, что милый обычай укладывать провинившихся слуг в гробы с освященными крестами на крышке - всего лишь выдумка писак. С удовольствием запихнул бы тебя в гроб на несколько месяцев.
   - Что с Кристианом? - рванулся я, а он уже уводил меня по коридору, прочь от гостиной, и продолжал, как будто ничего не слыша:
   - Но можно поступить иначе... просто посидеть взаперти пару недель бывает полезно для молодых, горячих голов. Это не так действенно, как хваленое лежание в гробу, но мозги тоже прочищает неплохо.
   - Вы лежали в гробу? Есть с чем сравнивать?
   - Будешь смеяться - но да, лежал, - весело улыбнулся Алан. - Истребить недостоверные слухи невероятно сложно: всегда найдется кто-нибудь, кто пожелает их проверить.
   - Жаль, что вас не проткнули колом, - сказал я искренне. - Тоже в порядке проверки слухов.
   - Хотели и колом проткнуть, но не успели. Увы. То есть, для несчастных - увы, а я, как видишь, жив и здоров.
   Я сделал очередную попытку освободиться от его руки. Бесполезно: Алан толкал меня перед собой легко, как котенка, хотя мы были примерно одного роста и комплекции, и не позволял мне развернуться. Со стороны все выглядело вполне естественно: твердой дружественной рукой, лежавшей у меня на плече, Алан направлял движение младшего товарища, который слегка перебрал спиртного или порошка. От отчаяния я уже готов был взвыть, если бы только знал, что это поможет.
   - Вы убили Кристиана? - попытался я хотя бы оглянуться.
   Вместо ответа Алан наградил меня чувствительным пинком.
   - Почему бы вам не отпустить меня? На кой я вам сдался?
   - Илэр, ты задаешь слишком много вопросов. Тем, кто помалкивает, живется намного легче.
   - А все-таки?
   - Ты же знаешь, что я люблю тебя. Поэтому и не могу отпустить.
   - В гробу я видал такую любовь!
   С этими словами, сопровождаемый новым пинком, я вылетел из клуба на автостоянку. В голове бился вопрос: неужели они только разговаривали? Иначе с чего бы Алан такой бодрый и полный сил? С другой стороны, где Кристиан? Не мог же он позволить увести меня, не сказав ни слова? На него не похоже. Или двое носферату договорились между собой о чем-то, о чем мне знать не следовало?
   - Где Кристиан? - снова спросил я, когда мы остановились перед авто Алана.
   Тот вздохнул и надавил мне на затылок, принуждая сесть в салон.
   - Ты ведь из-за него остался, хотя мог спокойно уйти с Кати и бегать от меня еще неделю?
   - Конечно, из-за него. Не из-за вас же!
   - Вот за это, - щелкнула, запираясь, дверца, - я тебя и люблю, Илэр.
  

*

  
   Алан привез меня в странное место; пробыв там целую неделю взаперти, я так и не понял, что это было: полуподвальное помещение со множеством комнат (в одной из которых, как мне показалось мельком, было что-то вроде кухни), с грязным коридором, освещенным одной пыльной тусклой лампочкой. Обитавшие здесь люди что-то очень уж приниженно склонялись перед Аланом и по-собачьи заглядывали ему в глаза. Я даже не понял, вампиры они или нет. В общем и целом место походило на какую-то нелегальную ночлежку. Даже в вечных джинсах и футболке Алан смотрелся здесь дико и не к месту; может быть, просто выражение его лица, безмятежное и дружелюбное, не вписывалось в общую атмосферу безнадежности и какого-то пыльного, застарелого страха.
   Однажды мне уже довелось просидеть под арестом около недели: было это давно, десять или даже одиннадцать лет назад, в загородном особняке Лючио, где он держал меня, как приманку для Кристиана. Судьба у меня, что ли, такая - попадать в зависимость то от одного, то от другого носферату. Кажется, именно таких, как я, называют "профессиональная жертва". Противнее всего было то, что даже самое отчаянное сопротивление мое ничего не давало: Алан сегодня был явно в ударе и легко сметал любые выставленные мною барьеры. Видимо, он на самом деле здорово на меня разозлился, и злость придавала ему сил.
   Он оставил меня в небольшой, сумрачной комнате с одним-единственным пыльным окошком на уровне глаз; на улицу оно выходило аккурат вровень с тротуаром. Надо сказать, тротуар этот был весьма немноголюдным: за все то время, которое я провел возле окна, то есть за целые часы, десятки часов, поскольку заняться все равно было больше нечем, - так вот, мне довелось увидеть всего пару десятков ног, пробегающих по этому тротуару. Вернее, они не пробегали, но тащились и шаркали. И что это были за ноги! Во что они были обуты! Вероятно, эти шедевры башмачного искусства были ровесниками Алану, а то и старше. Не знаю, куда направлялись обладатели этих монстров от сапожного дела, может быть, даже в ту скромную обитель, узником которой я поневоле оказался.
   Помимо окна, в моей комнатке не было ничего интересного: узкая кровать эпохи древнего Египта, с железной продавленной сеткой под плоским матрасом - в жизни таких не видел, - и дверь, ведущая в крошечный совместный санузел. Хорошо, что хотя бы удобства оказались "в номере". Правда, вода была только холодная, и шла слабым напором, но с этим кое-как можно было смириться. Вот только бриться в холодной воде было некомфортно... то есть, было бы некомфортно, поскольку о бритвенных принадлежностях никто не позаботился. Ну и ладно, все равно борода у меня, скажем так, растет не слишком охотно и не очень-то густо.
   Чего добивался Алан, заперев меня в этой одиночной камере? Хотел бы я знать. Если он надеялся таким образом добиться от меня, наконец-то, покорности и смирения, то крупно просчитался. Напротив, во мне только прибавилось решимости портить ему жизнь своим упрямством, сколько хватит сил. Пусть даже он прибьет меня, наконец.
   Одиночка эта, правда, в одном отношении оказалась ничуть не хуже гроба с крестом на крышке: выйти я не мог, и не мог утолить свою жажду, которая уже на третий день заточения начала меня мучить - ведь я не пробовал крови с того для, как уехал к Кристиану. На четвертый день я задумался, как Кристиан терпел этот кошмар сто лет? На пятый я готов был лезть на стену. На седьмой не мог думать ни о чем, кроме свежей крови. Наверное, это было похоже на ломку наркомана... а может, и нет, трудно сравнивать - как я уже говорил, наркотики не вызывали у меня и мне подобных привыкания, кроме психологического. Алан очень точно рассчитал время, через день или два, думаю, произошел бы окончательный перелом: или я привык бы и научился бы терпеть жажду, или слетел бы с катушек и принялся бы грызть себе вены. Через неделю же он вынул меня из одиночки ослабевшего - только от жажды, кормили меня регулярно и вполне сносно, просовывая поднос с тарелками через устроенное в двери, у пола, отверстие, обычно надежно запертое снаружи, и таким же образом забирали посуду или же нетронутую еду, поскольку аппетит у меня чем дальше, тем становился хуже; человека, заботившего обо мне таким образом, я так и не увидел, - так вот, я был ослабевший и слегка ошалелый, как это бывает с людьми, долго просидевшими в темноте и вдруг вышедшими на свет, но вполне адекватный. Я не стал его благодарить, но без слов бросился на него с намерением не вполне ясным... кажется, я хотел вцепиться ему в горло. Алан с легкостью пресек этот порыв, перехватил меня подмышку и отвез ко мне на квартиру, где и оставил приходить в чувства.
   Стоило ему только уйти, как появилась Аврора, которая как будто специально ждала за углом подходящего момента. Она опустилась на пол рядом с креслом, куда, как куклу, усадил меня Алан, и погладила меня по колену, снизу вверх заглядывая в лицо.
   - Ты как? В порядке?
   - А ты как думаешь? - с трудом двигая пересохшими губами, отозвался я и невольно потянул носом воздух: от Авроры пахло свежей кровью.
   - Эй, эй, - она отодвинулась, верно истолковав изменившееся выражение моего лица. - Не надо на меня нацеливаться.
   - Всего лишь один глоток, Аврора. Кажется, ты говорила, что любишь меня? И после этого откажешь в такой малости?
   Аврора надула губки.
   - Нечестно шантажировать таким подлым образом влюбленную женщину, нет?
   - Нет, - отозвался я, сползая с кресла на пол, и поймал ее за руку. - Тебе жалко для меня глотка крови? Хочешь, чтобы я погиб от истощения?
   - Сколько времени ты не пробовал кровь?
   Я честно попытался сосчитать, но сосредоточиться никак не получалось.
   - Дней десять... или больше, не знаю.
   - Плохо, - очень серьезно сказала Аврора, но попыток отнять руку не оставила.
   - Конечно, плохо.
   - Может, привести тебе кого-нибудь?
   - Приведи, - согласился я и отбросил ее ладонь. - Если не хочешь сама оказать мне эту маленькую услугу...
   Она смотрела на меня, как будто колеблясь.
   - Ладно... так и быть, угощу тебя. Но только услуга за услугу.
   - Что ты хочешь? - нетерпеливо спросил я, изнемогая от накатывающего волнами горячего пряного запаха.
   - Тебя, - ответила Аврора, придвинулась вплотную и, подняв руку, запустила ее мне в волосы и положила ладонь на затылок. - Мы так давно не были вместе... Я соскучилась...
   - Ладно... - наши губы почти соприкасались, я ощущал на своем лице ее горячее прерывистое дыхание. - Пусть будет по-твоему...
   Наверное, я извращенец. Потому что удовольствие от любовного акта, совмещенного с высасыванием крови у женщины, с которой ты соединяешься - не совсем правильное, не совсем чистое... даже вовсе не чистое, я бы сказал. Есть в нем что-то сатанинское. Это было в духе Лючио... в духе Алана, пожалуй, но никак не в моем. Однако, мне понравилось. Черт меня побери, мне понравилось! И это был еще один шаг прочь от Мэвис.
   Мэвис! Меня как током дернуло. Как давно я ее не видел! Впрочем, у нее как раз, наверное, все хорошо. А вот Кристиан... я почти забыл про него! Что это, безумие какое-то? Я тут предаюсь плотской любви, как ни в чем не бывало... тогда как Кристиан, быть может, мертв.
   Мы с Авророй лежали на полу, выпустив друг друга из объятий и отдыхая, на губах моих коркой подсыхала кровь, и ясность мышления постепенно возвращалась. Мысли вставали на место, и мне становилось все страшнее.
   - Аврора! - я перекатился на бок, и наклонился над нею, заглядывая в лицо. - Ты слышала что-нибудь о Кристиане?
   - Нет, - безмятежно отозвалась она. - А что я могла о нем слышать?
   - Мы приехали вместе.
   - В самом деле? - Аврора распахнула глаза. - Кристо здесь?
   - Вот это я и хочу узнать. Они с Аланом встретились, но чем окончилась встреча, я не знаю - Алан сразу же упек меня в карцер... в подвал, в это чертово место, чем бы оно ни было. Я боюсь, что он убил Кристиана.
   - Ну... это не так-то уж просто сделать, - с сомнением протянула Аврора. - То есть я слышала, что господин Кристо Лэнгли - не слабак.
   - Да, но вышел-то из гостиной один только Алан, - мрачно сказал я и сел, скрестив ноги. В физическом плане теперь мне было гораздо лучше, но вот в моральном... Лучше бы я продолжал мучиться жаждой.
   - Они могли договориться, - предположила Аврора.
   - О чем?
   - Ну я же не знаю, о чем они говорили.
   Я задумался. Да, этот вариант уже приходил в голову. Но договориться Алан и Кристиан могли только об одном, учитывая дальнейший вариант развития событий: Кристиан отступился от меня в пользу нынешнего моего хозяина. Поверить в это было сложно. Да и Алан, пожалуй, с удовольствием поведал бы о предательстве человека, которого я считал другом. Ему ли не знать, как подействовала бы на меня такая новость! Но он промолчал. Не похвастался он так же и тем, что сумел убить Кристиана... Значит, надежда у меня все-таки есть.
   Я потянулся за джинсами, но Аврора перехватила мою руку.
   - Ты уже уходишь? Нет уж, нет уж, я еще не получила с тебя все, что причитается.
   - Аврора...
   - Моя кровь дорогого стоит! - заулыбалась она, обвивая руками мою шею. - Ведь я спасла тебе жизнь, не так ли?
   - Обещаю, что вернусь к тебе сразу же, как только смогу... и буду полностью твой... - знала бы Аврора, чего стоило мне этого обещание. Но даже узнай она, все равно не оценила бы. Она даже не дала договорить и зажала мне губы ладонью.
   - Нет-нет-нет! Илэр, ты знаешь, что от тебя за километр несет сексом? Может быть, ты инкуб? Это просто уму непостижимо, мистика какая-то! А ты предлагаешь подождать... когда ты откуда-то вернешься... Да когда еще представится такой случай побыть наедине? Нет, я тебя не отпущу, - она толкнула меня, опрокидывая на спину, и легла сверху, запустив пальцы в мои волосы. - У тебя губы в крови, - хихикнула она вдруг и стала поцелуями слизывать кровь.
   А я? Я не нашел в себе сил уйти. В конце концов, она и правда сделала для меня сегодня очень много. Не спасла жизнь, но очень к тому близко... Но и в мгновения самого острого наслаждения я не мог избавиться от беспокойства за Кристиана, и сам момент близости был отравлен горечью. А Аврора ничего не заметила.
  

Глава 3

  

Fleeing grief for foreign maps
I still played vampire aristocrat
Unloading my gun in hot, promiscuous laps

Cradle Of Filth "Byronic man"

--

Спасаясь от тоски в далеких странах,

Я продолжаю играть вампира-аристократа,

Разряжая свое ружье в теплые, тесные норки

  
   Где искать Кристиана, я даже не мог представить. Если он жив - о другой возможности даже думать не хотелось, - то как узнать, остался ли он в столице или же уехал? Сначала я подумывал сходить в клуб и расспросить персонал: ведь кто-то же должен был видеть, как Кристиан входит и выходит. Правда, учитывая то обстоятельство, что он все-таки был носферату, приходилось делать и такие допущения, что он мог спокойно раствориться в воздухе или отвести людям глаза, заставив забыть о том, что его когда-либо видели в клубе. Да, это были варианты из области магии, но ведь умел же Алан узнавать мысли окружающих? А что это было, если не та же магия? Ведь я до сих пор не знал, на что сам способен, что уж говорить о способностях Кристиана... Идти в клуб было страшновато, поскольку близился вечер и вместе с тем возрастала возможность нарваться опять на Алана. Несколько минут я сидел, собираясь с духом, рядом с дремлющей на ковре Авророй, и вдруг меня посетила счастливая мысль позвонить Кристиану домой. Точно! И почему я не подумал об этом раньше?.. Даже не одевшись, я схватился за телефон. Поднявший трубку Валь ответил, что господин Кристо еще не возвращался.
   - Ясно, - сразу же скис я.
   - Господин Френе, это вы? - спросил вдруг Валь совсем другим, как бы настороженным голосом.
   - Да.
   - У меня есть для вас сообщение от господина Кристо, - сказал Валь. - Он не возвращался, но звонил, и просил передать вам, чтобы вы заглянули в почтовый ящик.
   - В почтовый ящик? - обрадовался я. - Хорошо, Валь, огромное вам спасибо!
   Я стал поспешно собирать раскиданную по комнате одежду; потревоженная Аврора приподняла голову и посмотрела на меня сонными глазами:
   - Ты куда?
   - Сейчас вернусь, - отозвался я, натягивая джинсы. - Спи.
   Не вдаваясь в дальнейшие объяснения, я спустился вниз, на лестничную площадку, где одна из стен была занята рядами почтовых ячеек - по одной на каждую квартиру. Из моего ящика демонстративно торчал наружу белый уголок плотного конверта. Раньше бумажные письма я получал только от Агни, которая питала непонятное отвращение к электронной почте, но Агни не могла написать сюда, потому что не знала адреса; мы потеряли друг друга из виду с той поры, как она уехала с мужем (меня кольнула совесть - я ведь даже не спросил у Кристиана, знает ли он, где сейчас Агни и что с ней). Значит, письмо от Кристиана. Я потянул за торчащий уголок и достал конверт, на котором уверенным почерком выведено было: "Илэру Френе". Почерк Кристиана я узнал сразу. Я надорвал конверт и вынул письмо, написанное явно второпях. Тут же, не сходя с места, я пробежал его глазами. Письмо было недлинным.
   "Илэр, я должен просить прощения за то, что втянул тебя в неприятности.
   Алан поставил условие, что я не должен появляться в городе; в этом случае он гарантирует твою неприкосновенность. Приходится верить ему. Как ты уже, вероятно, понял, я его не пересилил. Вот что, Илэр: если у тебя еще есть желание со мной увидеться, приезжай в М***-ское предместье, здесь я остановился в гостинице "Лион" и буду ждать две недели; после мне придется уехать домой.
   Кристиан.
   PS Мне очень хотелось бы познакомиться с Мэвис, если это возможно."
   Не передать словами, какое облегчение я испытал, прочитав письмо. Кристиан жив! Плохо, что Алан вынудил его уехать из города, и, значит, свободы мне не видать - пока - как собственных ушей, но главное, он все-таки жив, и я могу его увидеть. Ни секунды я не сомневался, что поеду в гостиницу, где он уже неделю ждет меня и, должно быть, сходит с ума от беспокойства. Хорошо бы, действительно хорошо было бы познакомить Кристиана и Мэвис, да и повидаться с ней очень хотелось, но ехать к ней было уже поздно, а тащить ее загород на ночь глядя мне не позволила бы совесть: возможно, она устала после работы, или же работа ждала ее завтра утром. Да и бог знает что за место этот провинциальный "Лион". И я рассудил так: не уедет же Кристиан сразу после встречи со мной, и значит, о знакомстве с Мэвис можно условиться особо.
   Но прежде всего, подавив нетерпение, я поднялся в квартиру, проклиная свою честность - пообещал же Авроре скоро вернуться, надо держать слово. Аврора снова сладко спала, свернувшись клубочком. Трогательная картина. Не хватало только плюшевого медвежонка в ее объятиях. Я немного постоял над ней, разглядывая по-детски умиротворенное личико, приоткрытые, припухшие от поцелуев, отнюдь не целомудренных, губы и длинные загнутые ресницы, от которых на щеки падали густые тени. Спящая, она казалась совсем ребенком, и иллюзия была столь сильной, что на мгновение я ужаснулся: телесная близость с ней показалась таким же кощунством, как близость с девочкой-подростком. Потом пришли воспоминания о том, с какой почти нимфоманской жадностью это "дитя" набрасывалось на меня, и иллюзия схлынула. Я наклонился и тихо поцеловал Аврору в лоб, потом набросил пальто, спустился вниз и поймал такси.
  

*

   До гостиницы я добрался уже в десятом часу; совсем стемнело. "Лион" оказался частным отелем, на шесть-восемь номеров, не больше. Холл был отделан панелями "под дерево", просто и без претензий, и обставлен нарочито грубой деревянной мебелью. За стойкой читала книгу девушка-портье в белой блузке с деревенскими кружевами. Когда я подошел, она подняла голову и улыбнулась почти искренней профессиональной улыбкой:
   - Чем могу помочь?
   Я объяснил, что разыскиваю Кристиана Лэнгли.
   - Да, господин Лэнгли живет у нас. Хотите его видеть?
   - Да.
   - Кажется, он сейчас в своем номере. Я позвоню, - все с той же приятной улыбкой сказала девушка, снимая трубку с телефона. - Как вас представить?
   - Илэр Френе.
   Девушка кивнула и сказала, обращаясь к невидимому абоненту:
   - Господин Лэнгли? Простите за беспокойство, но вас спрашивает господин Илэр Френе... сейчас спуститесь? Хорошо, - и повернувшись ко мне: - Подождите, пожалуйста, минутку.
   Я сел в одно из кресел с деревянными лакированными подлокотниками; но сразу же вскочил, нетерпение кололо меня тысячей иголок. Послышались торопливые шаги, и в холл стремительно вошел или, даже, пожалуй, ворвался Кристиан. Я бросился к нему:
   - Крис!
   - Илэр... - он крепко обнял меня. - Я боялся, что ты не приедешь. Думал, не захочешь меня больше видеть.
   - Я только сегодня попал домой, а Валь подсказал заглянуть в почтовый ящик, - запротестовал я против такой очевидной глупости. - Если бы я вернулся раньше, то приехал бы сразу.
   - Тебе сильно досталось от Алана, малыш? - Кристиан заглянул мне в лицо.
   - А тебе?
   Мы посмотрели друг на друга, и Кристиан прерывисто вздохнул.
   - Похоже, нам обоим досталось, - сказал он печально. - Что ж, здесь, как и всюду, действует право сильного. Признаюсь, я был слишком самонадеян, и переоценил свои силы.
   - Ничего, все могло кончиться гораздо хуже. Я боялся, что Алан убил тебя - ведь всю эту неделю я ничего не мог узнать...
   Покачав головой, Кристиан оглянулся на девушку-портье: та, делая вид, будто увлечена книжкой, с любопытством наблюдала за нами из-под падающей на глаза челки и прислушивалась изо всех сил. Да, разговоры об убийстве могли показаться ей весьма подозрительными. Еще полицию вызовет.
   - Здесь есть маленький ресторанчик, - сказал Кристиан вполголоса, - в котором подают на редкость хороший кофе, да и пирожные выше всяких похвал, - я невольно улыбнулся: Кристиан был и оставался сладкоежкой, в любых обстоятельствах предпочитая всем остальным лакомствам кофе и пирожные. - Предлагаю перенести разговор туда, если только ты не имеешь ничего против кофе так поздно вечером.
   - Последние несколько лет я веду преимущественно ночной образ жизни, - отозвался я. - А часто случается, что день и ночь смешиваются, и трудно их различить. Так что в кофе на ночь глядя нет ничего страшного.
   - Предпочитаешь лунные ночи? - склонившись ко мне, и так тихо, чтобы девушка-портье не услышала, спросил Кристиан.
   - Нет, мне больше по душе новолунье, - отозвался я. - От лунного света я впадаю в сентиментальное настроение, а это не всегда хорошо.
   Кристиан понимающе улыбнулся и кивнул.
   Ресторанчик, про который он говорил, находился в том же здании, что и гостиница и, по сути, являлся частью гостиничного комплекса. В этот поздний час народу было немного, и свободный столик нашелся без труда. Зал был небольшой, но очень уютный. На столах лежали скатерти из настоящего беленого льна и стояли маленькие букетики из полевых цветов. Все было очень просто, почти по-деревенски, и не верилось, что только час назад я покинул столицу, один из самых шумных и густонаселенных городов континента.
   Сидя на стуле очень прямо, в идеально подогнанном по фигуре темно-сером костюме, с зачесанными назад и собранными в хвост густыми волосами, Кристиан как никогда напоминал аристократа старых времен. Собравшиеся у бара свободные официантки, все - молодые девушки, заинтересованно поглядывали на него, на меня, и перешептывались. Мы сидели не очень далеко, и отдельные слова и даже фразы долетали вполне отчетливо; так, я услышал, как одна из девушек сказала со смешком: "Посмотри, какие красавчики", - и бесцеремонно указала подруге на наш столик. Кристиан, который не мог этого не слышать, чуть насмешливо улыбнулся мне глазами. Я уставился на скатерть. Все-таки удивительное дело: чем дальше, тем сильнее привлекала женщин моя внешность, тем охотнее они подпадали под влияние моей харизмы, природа которой, теперь это было уже совершенно ясно, не имела ничего общего с человеческой. И только Мэвис, нежная Мэвис, внимания которой я желал как никакого другого, оставалась совершенно равнодушной к моим чарам. Это причиняло боль, но это же и делало ее столь невыразимо привлекательной.
   Подошедшая официантка приняла у нас заказ, поочередно расстреливая глазами меня и Кристиана, и ушла, то и дело оглядываясь.
   - Интересно, - проговорил я вполголоса, - можно ли как-нибудь это "выключить"?
   - Девицы донимают?
   - Не то слово.
   - В твоем возрасте положено получать от этого удовольствие, - с усмешкой заметил Кристиан.
   - Извращенное это какое-то удовольствие, - возразил я мрачно. - Иногда я начинаю чувствовать себя проституткой. Правда, деньги мне пока еще не предлагали, но если так пойдет дальше, то скоро начнут. Знаешь, что мне буквально сегодня сказала она знакомая... хм... девушка? Что от меня за километр несет сексом. Как тебе это нравится? Может быть, мне пойти танцевать стриптиз? Там я буду нарасхват. А? И на своем месте. И без того Алан то и дело пихает ко мне в постель разных девиц. Или, вернее, сказать, меня пихает к ним в постели... Да вот, например: ты, наверное, знаком с Хэтери? Однажды она вполне серьезно просила Алана, чтобы он одолжил ей меня на пару дней, как будто я вещь или зверушка; Алан отказал, но отнюдь не потому, что заботился о моих чувствах, а просто так, ему так захотелось. В другой раз, в другом настроении он с охотой отдал бы меня Хэтери или любому другому, кто изъявил бы желание, и я никак не мог бы воспрепятствовать.
   Перегнувшись через стол, Кристиан слегка сжал мне плечо и встряхнул, прерывая мой грозящий сорваться в истерику монолог.
   - Спокойно, малыш. Не распускайся.
   - Да... - я осекся и с силой потер переносицу. - Извини.
   - Что до Хэтери, - продолжил Кристиан, пристально глядя на меня потемневшими до цвета грозового неба глазами, - то она известна своим сладострастием...
   - Сладострастием? Это очень мягкое для нее выражение, я бы сказал - похоть! И она не исключение! - перебил я нетерпеливо. - Крис, ведь они же все, все такие, ни один из них не лучше других! А я? Иногда, как подумаю, до чего я докатился, так гадко становится. Чем я занимаюсь, Крис? Что позволяю с собой делать? Да любой честный человек может плюнуть мне в глаза и будет прав. Разве об этом я думал, когда просил о превращении? А ведь, самое смешное, Алан сразу, еще до того, как подчинить меня, предупреждал, что я совершаю большую ошибку.
   - Это был и в самом деле очень неразумный поступок, - серьезно кивнул Кристиан. - Но он уже совершен, и сожалеть по поводу своей легкомысленности поздно и ни к чему. Лучше подумать, как исправить последствия и вернуться к нормальной жизни.
   - А возможно ли это? Еще пять лет назад я решил, что не смогу жить как раньше, однажды заглянув в мир, открытый моему отцу и скрытый от большинства людей. А ведь тогда я еще был человеком. Теперь же я... вообще непонятно кто.
   - Ты человек, пока считаешь себя человеком. Возьми себя в руки, Илэр.
   Около нашего столика вновь возникла официантка и принялась очень неспешно составлять с подноса кофейник, чашки и остальные приборы, при этом широко и хищно улыбаясь ярко накрашенным ртом. Я демонстративно отвернулся в сторону, а Кристиан спокойно, без улыбки, но очень элегантно поблагодарил ее наклоном головы. Я позавидовал его сдержанности - лично у меня все эти зазывные улыбки и сладкие взгляды вызывали тошноту и неудержимое желание сплюнуть.
   - Иногда мне кажется, что и обычные женщины, за редким исключением, ничем не отличаются от носферату, - проговорил я вполголоса, когда официантка, демонстративно закатив глаза, отошла обратно к бару. - И их поступками руководит в основном похоть. Ты видишь, как они смотрят на тебя? На нас? Как ты полагаешь, о чем они думают?
   - Илэр, - тихо, но твердо прервал меня Кристиан. - Давай поговорим о чем-нибудь другом.
   Вид у него при этом был строгий, почти суровый, как у священника.
   - О чем?
   - Да хотя бы о том, что нам теперь делать.
   - Чтобы говорить об этом, мне не помешало бы знать, что произошло у вас с Аланом.
   Кристиан чуть повел плечами, словно пиджак мешал ему, и сказал, не опуская, впрочем, глаз:
   - Я проиграл Алану по всем статьям.
   - А можно поподробнее?
   Несколько секунд он молчал, и казалось, что продолжать разговор на эту тему он не пожелает, или же отделается категорическим "нельзя", и никаких подробностей мне не узнать. Его лицо стало замкнутым, глаза окончательно потемнели, черты обрели каменную твердость, а рот плотно сжался - лик суровый и непреклонный, лик святого или ангела с иконы. Я уже хотел было перевести разговор на другую тему, и торопливо соображал, о чем бы спросить или рассказать. Но Кристиан, немного подавшись вперед и по-прежнему пристально глядя мне в глаза, заговорил первый.
  

*

  
   - Очень благоразумно, - усмехнулся Алан, проводив взглядом выскочившую за дверь Кати, которая буквально волоком утащила за собой все еще пребывающего в шоке от удара Илэра. От него по-прежнему короткими сильными толчками, в такт биению его сердца, исходила жаркая сила. - Всегда лучше беседовать, если никто не вмешивается.
   Не отвечая, Кристиан взглянул за его спину, на бледного и застывшего в неподвижности на диване Грегора; на одурманенных девушек и юношу, которые едва ли понимали, где и зачем находятся. Алан чуть повернул голову и скосил на них глаза.
   - Они нам не помешают.
   - Пусть они тоже уйдут, - предложил Кристиан, размышляя, на самом ли деле воздух в маленькой гостиной накаляется, или же просто его воображение разыгралось. Никогда еще в присутствии Алана он не чувствовал себя настолько не в своей тарелке. Никогда еще Алан не демонстрировал так явно перед ним свою силу.
   Блестя черными глазами, Алан коротко рассмеялся.
   - Душка Кристо, добряк Кристо! Повторяю, не обращай на них внимания. Если они остались, то по доброй воле.
   - Так же, как Илэр?
   - Это упрек? - Алан сложил на груди руки и приподнял черную бровь, весело и как будто удивленно улыбаясь. - Но Илэр сам выбрал меня.
   - И никогда не просил отпустить его?
   - Я не обязан перед тобой отчитываться, - губы его еще улыбались, но глаза блестели холодно и тускло, как мертвые полированные камни. - К тому же, ты сам отказался от него, прогнал прочь. Помнишь?
   - Отдай его мне, Алан, - тихо сказал Кристиан.
   На минуту воцарилось молчание.
   - Ты предъявляешь на него права? На этого глупого мальчишку, на моего слугу?
   - Да.
   Слышал бы это Илэр, подумал Кристиан. Мы говорим о нем, как о вещи, как о чем-то, не имеющем свободы воли... Вряд ли это понравилось бы мальчику. Впрочем, ничего тут не поделаешь. Этот разговор нельзя, никак нельзя вести в ином ключе...
   - Он действительно тебе нужен? - спросил Алан вкрадчиво. - Нет, Кристо, правда? Этот сопляк, которому следовало бы родиться девчонкой, тебе нужен? Этот мальчишка, готовый лить слезы по любому поводу, этот достойный сынок своей неотразимой - и любвеобильной - мамочки, от которой он унаследовал отнюдь не одно только смазливое личико? Известно ли тебе, что он пытался убить себя, и не один раз? Впрочем, уж наверное, известно. Кому, как не тебе, он побежал бы жаловаться.
   - Не приходится долго ломать голову, чтобы догадаться, кто довел Илэра до такого состояния...
   Алан быстро выбросил перед собой правую руку, раскрытой ладонью к собеседнику, словно что-то отстраняя.
   - Вот только не надо, Кристо. Не надо искать виноватых. Лючио - тот был покрепче, а мальчишка - так, размазня, тряпка. Чуть что, хватается за нож.
   - И однако же у тебя до сих пор нет над ним полной власти, - заметил Кристиан.
   - Нет - так будет! - быстрым, змеиным движением, Алан подался вперед, и Кристиана обдало горячей волной силы с головы до ног. По всему телу волосы зашевелились и встали дыбом. - Будет. Никуда ему от меня не деться.
   - Нет, Алан, не будет, - стараясь сохранять спокойствие - что становилось с каждой секундой все труднее, - проговорил Кристиан. Беспросветная бездна Алановых глаз засасывала, лишая воли, требуя покориться, но отводить взгляд было нельзя, никак нельзя. - Если за столько лет ничего не получилось, то и дальше не получится.
   - За сколько это - "за столько"? За пять лет? Ерунда какая. Я никуда не тороплюсь. Илэр, надо думать, тоже.
   - И к чему тебе такая головная боль? У тебя же и без Илэра полно преданных тебе людей... Новая кровь - ладно, но стоит ли она таких усилий?
   - То есть, ты все-таки предлагаешь отдать его тебе?
   - Да.
   - Ну, так попробуй его забрать, - просто предложил Алан.
   Подчеркнуто выпрямившись, некоторое время они неподвижно стояли друг напротив друга. Исходящая от Алана сила обжигала кожу, как горячий ветер или даже, как пляшущее на ветру открытое пламя. Кристиан упрямо боролся с желанием прикрыть от нее лицо и гнал от себя мысли о заведомом проигрыше. Что странно, его собственная атака не встречала почти никакого сопротивления, то ли проваливаясь в никуда, то ли попросту обходя Алана, никак его не задевая. Это было непривычно и жутковато, и Кристиан начал понемногу паниковать. Как совладать с противником, который тебя попросту игнорирует?..
   - Уезжай по-хорошему, Кристо! - острые черты смуглого лица Алана обозначились еще резче, как будто кости выступили под истончившейся, как пергамент, кожей; узкие губы раздвинулись не то в усмешке, не то в оскале, обнажая блестящие острые зубы; на лбу вздулась и забилась жила. Может быть, он и отводил с легкостью от себя атаки Кристиана, но собственное наступление давалось ему все-таки не без труда. - Право, я не желаю тебе зла, и отпущу тебя безо всяких условий... впрочем, нет, с одним-единственным условием: чтобы ты никогда больше не приезжал в мой город и не искал встреч с моим воспитанником. До сих пор я не вмешивался в твои дела, ну и ты не вмешивайся в мои.
   - Да ну? - усмехнулся Кристиан непослушными, пересохшими губами. - Не вмешивался в мои дела? А что же такое было, как не вмешательство, когда вы всей компанией нагрянули ко мне в гости?
   - Не передергивай, Кристо, - сквозь зубы отозвался Алан.
   Воздух в комнате медленно, но верно накалялся, и становилось ясно, что это не игра воображения. Росло внутреннее напряжение; каждый мускул, каждый нерв натянулся и отзывался дрожью на малейшее движение; все чувства обострились до предела, до безумия - так, самым краем глаза Кристиан сумел разглядеть выступившие на бледном лбу Грегора капли пота, и даже сумел расслышать его учащенное судорожное дыхание: напряжение Алана не могло не отразиться на его слуге, не успевшем или не сообразившем вовремя спастись бегством.
   Простояв некоторое время в неподвижности, противники медленно двинулись по кругу, ни на мгновение не нарушая сцепку взглядов; так кружат друг против друга воины, готовясь сойтись в рукопашной; Кристиан дышал все чаще и прерывистее, тяжесть сковывала все тело, а на затылок давила невидимая ладонь, принуждая склониться перед превосходящем силами противником.
   - Уйди, Кристо, добром прошу. Мальчишка того не стоит.
   Не стоит? - хмыкнул про себя Кристиан. То-то ты сам из-за него едва наизнанку не выворачиваешься!
   По-видимому, Алан прочел его последнюю мысль - сдвинув брови и понизив голос, он проговорил:
   - Нет, это я тебя сейчас наизнанку выверну! Хватит, поиграли!..
   И Кристиан действительно почувствовал себя так, будто невидимая безжалостная рука разом выдернула наружу все его внутренности. Сдавленно охнув, он упал на колени, прижимая обе руки к животу. К нему бесшумно и мягко скользнул Алан и наклонился, заглядывая в лицо.
   - Достаточно? А теперь послушай меня, Кристо. Сегодня ты уедешь и города и никогда больше не сунешь сюда свой нос. Тогда я обещаю, что, так и быть, посмотрю сквозь пальцы на своевольную выходку твоего любимчика. Если же ты устроишь еще какую-нибудь самодеятельность на моей территории, я ни за что не отвечаю. Понимаешь, я могу очень, очень рассердиться, и тогда последние пять лет малыш будет вспоминать как самые светлые в своей жизни. И не рассчитывай, что я позволю ему умереть... даже если он найдет способ осуществить это. Ты понял меня, Кристо?
   - Понял, - едва слышно отозвался Кристиан, вперив взгляд в пол. - Хорошо, я уеду.
   - Вот и молодец, - холодно проговорил Алан и повернулся к нему спиной, ясно давая понять, что не видит в нем больше противника. - Грегори! Позаботься о господине Лэнгли, - бросил он жестко.
   Бледный как мел Грегор кивнул и, явно с усилием поднявшись, приблизился к Кристиану и положил ему на плечо ладонь. Или, вернее, навалился на его плечо всем своим весом. Когда Кристиан мгновение спустя осмелился поднять голову, Алана в комнате уже не было - он исчез бесшумно и незаметно, как туман.
  

*

  
   Ночь катилась к рассвету, а мы все сидели в пустом зале ресторанчика, вызывая досаду у зевающих официанток. Перед нами стояло по чашке кофе - бог знает которые уж чашки за ночь. Кристиан устало откинулся на спинку стула и бездумно вертел в пальцах свою чашку; приглушенный свет свисающих с потолка светильников в плетенных абажурах резко обозначил складки у губ и морщинки в уголках глаз.
   - Я уехал и не пытался тебя найти, потому что не мог не подчиниться, - глуховато проговорил он, опустив взгляд. - По сути, я признал безоговорочное превосходство Алана над собой.
   - Брось, Крис. Зачем ты оправдываешься? Мне ли не знать, как трудно ему не подчиниться.
   Кристиан вскинул на меня блеснувшие в полутьме глаза.
   - По правде говоря, я уже успел забыть, что значит быть в подчинении у кого-то. Алан напомнил...
   - Лорена говорила когда-то, что у тебя вовсе не было хозяина, - припомнил я. - Это правда?
   - Это чушь, - очень серьезно ответил он. - Никто из нас не рождается в новой, нечеловеческой ипостаси свободным: тот, кто превращает нас, обретает над нами власть. И не всякому удается от этой власти освободиться.
   - Я освобожусь, - пообещал я. - Причем постараюсь сделать это в ближайшее время. Мне просто необходимо поторопиться! Впрочем, - добавил я тише, - и этого будет недостаточно, если я не найду способ стать таким, как раньше. Понимаешь... Мэвис уже двадцать семь, а я до сих пор выгляжу, как восемнадцатилетний мальчишка. И останусь таким же ближайшие лет, наверное, пятьдесят, а то и сто. Куда это годится?
   Кристиан покачал головой.
   - Это слишком серьезная проблема, чтобы так просто ее разрешить, Илэр.
   - А я и не рассчитываю, что будет просто... Для начала нужно поговорить с Дереком. Только не знаю, когда теперь смогу улизнуть от Алана надолго.
   - К Дереку могу съездить я, - предложил Кристиан.
   - Тебе разве не нужно возвращаться домой?
   - Поездка много времени не займет, а тебе не стоит снова раздражать Алана.
   - Да, пожалуй, - я закусил губу, припомнив недавнее сиденье под замком и неуемную жажду.
   - Значит, решено. Поеду в Л*** сегодня утром.
   - Утром? Нет, Крис, погоди, не так быстро (он взглянул вопросительно). Ты ведь хотел познакомиться с Мэвис? Я тоже хочу, чтобы вы познакомились. Задержись на пол дня, и я привезу ее сюда.
   - Стоит ли утруждать девушку?..
   - Но ты же не можешь поехать со мной? - нетерпеливо перебил я. - Уверен, она тоже будет рада знакомству.
   Кристиан смотрел так, будто вовсе не был в этом уверен.
   - Нет, Крис, пожалуйста, не возражай. Другой возможности может просто не представиться, - я посмотрел на часы и вздохнул. - Мне теперь лучше вернуться домой... Да и Мэвис просыпается рано; лучше, если я застану ее дома утром.
   - Вызову тебе такси, - поднялся Кристиан. - И позвони, когда соберешься ехать сюда вместе со своей дамой.
  

Глава 4

  

So glad for the madness!

Cradle of Filth "Babylon A.D."

--

Так радостно быть безумцем!

  
   Мэвис была дома, и это, пожалуй, следовало счесть везением. Часто она уходила в "Янтарный", даже если было не ее дежурство - как я уже говорил, она любила своих маленьких подопечных и любила свою работу. И терпеть не могла бездельничать. Моему появлению она не очень удивилась, только спросила, почему я сперва не позвонил. Действительно, почему-то это не пришло мне в голову.
   - Прости, - я с трепетом коснулся ее руки. Я смотрел в ее милое, почти акварельной нежности лицо, и все во мне переворачивалось. А она отвечала мне безмятежным взглядом и не замечала ни моих ярко блестящих глаз, ни необычного румянца - который появлялся всегда после того, как я подкреплял силы кровью, - ни искусанных, припухших (спасибо неистовой Авроре) губ. - Так спешил увидеть тебя, что даже забыл позвонить.
   - Ну, ничего, - улыбнулась она. - Хорошо, что застал меня дома. Заходи, рассказывай, как съездил, как твои дела (она думала, что я уезжал по делам, связанным с моей работой в журнале). Я еще не завтракала. Присоединишься?
   Но я остался стоять у порога и удержал ее.
   - Хочу познакомить тебя с моим хорошим другом, Мэвис. Это замечательный человек, он был моим опекуном, когда я потерял отца.
   - Прямо сейчас познакомить? - чуть приподняла брови Мэвис.
   - Я понимаю, что, может быть, еще рано...
   - Твой друг здесь, с тобой? - перебила она мягко.
   - Нет, он ждет нас... меня... за городом.
   - Нас?
   - Я рассказывал Крису о тебе, - ответил я почему-то сконфужено. Под светлым, ясным взглядом Мэвис я часто смущался и начинал заикаться и мямлить, как школьник. Интересно знать, что она тогда обо мне думала? - Теперь он мой самый родной человек, и я не мог не рассказать. Поедем?..
   Я боялся, что она начнет спрашивать: почему вот так вдруг, да еще с утра пораньше, да зачем ехать за город, да почему мой опекун не может сам приехать ко мне, что за таинственность такая... Но Мэвис только улыбнулась и сказала:
   - Подождешь пару минут? Мне нужно переодеться, - и скользящим жестом указала на свой легкий домашний костюм, состоящий из мягких светлых брючек и куртки.
   - Конечно, - поспешил согласиться я и сел ждать на мягкий пуф тут же в прихожей; пройти в комнату решительно отказался - боялся, что это каким-то образом затянет сборы. Впрочем, меня тут же начала мучить совесть: примчался чуть свет, не дал человеку ни поесть, ни даже выпить кофе, хотя сам всю ночь просидел в ресторане... Когда через несколько минут Мэвис вышла из комнаты, я поднялся и сказал, что, пожалуй, кофе все-таки пришелся бы кстати. А для убедительности еще и потер глаза жестом невыспавшегося человека. Мэвис улыбнулась и пригласила меня на кухню.
   Утренний кофе все-таки перерос в легкий завтрак; я, правда, от еды отказался, пил кофе и смотрел на Мэвис. Она была одета в легкий свитер под горло и в одну из своих любимых длинных свободных юбок. Который уже раз я подумал, как несовременно она выглядит на фоне большинства столичных девушек, обнажающих все, что только можно: и ноги, и руки, и грудь до пределов приличного, а иногда и сверх этих пределов; с накладными ресницами и ногтями, с искусственными бюстами и силиконовыми губами, с пирсингом и прочими украшениями в различных частях тела. Может быть, и Аврора, как позже - Мэвис, изначально привлекла меня своей исключительной естественностью. Только вот у Авроры и естественность оказалась какой-то... наигранной, что ли? - как весь ее образ шестнадцатилетней неформалки. В Мэвис же не было ни капли притворства. Она не пыталась подать себя с выгодной стороны, как-то привлечь к себе внимание, соблазнить и охмурить самца - на что были направлены все усилия подавляющей части молодых девиц - и этим была особенно мне дорога. Увы, я сам никак не соответствовал этой простоте и чистоте, и рядом с Мэвис особенно остро чувствовал, насколько грязна и темна моя собственная душа, соприкоснувшаяся с такими мерзостями, от которых Мэвис отшатнулась бы в отвращении, если бы лишь заподозрила меня в причастности к ним.
   - ...Поедем на моей машине? - предложила она. - Где ждет твой друг?
   Я объяснил и спросил, знает ли она, как доехать. Мэвис представляла эти места довольно неплохо.
   Ехали мы быстро, Мэвис удивительно ловко и уверенно управлялась со своей старенькой машиной; в дороге она не отвлекалась на разговоры, и мы сказали друг другу от силы пару слов. Да я и не испытывал потребности говорить, мне хорошо было уже от сознания того, что Мэвис рядом. По дороге я коротко переговорил по телефону с Кристианом, предупредив о нашем приезде, и условившись встретиться в небольшом сквере неподалеку от гостиницы. День обещал быть солнечным, и ничто не помешало бы провести на открытом воздухе час-другой. Кто как, а лично я насиделся уже в четырех стенах.
   Кристиан уже ждал, сидя на скамье с удобно изогнутой деревянной спинкой. Заметив нас издалека, он поднялся навстречу и приветствовал нас стоя. Мэвис, подойдя, с любопытством подняла на него глаза.
   - Познакомься, пожалуйста, - обратился я к ней. - Это Кристиан.
   - Мэвис, - просто сказала она и первой протянула руку для пожатия, пытливо вглядываясь в лицо моего друга.
   Кристиан ответил долгим пристальным взглядом и чуть сжал ее маленькую изящную ладонь.
   - Кристиан Лэнгли. У вас удивительно поэтичное имя, Мэвис. И редкое.
   Она улыбнулась чуть лукаво.
   - То же самое сказал мне Илэр при знакомстве.
   Они все смотрели друг на друга, как будто между ними происходил какой-то важный, неслышный посторонним разговор. В эту минуту я мог бы уйти, а они и не заметили бы, и это вдруг неприятно меня царапнуло. Что-то между ними происходило. Мэвис неотрывно смотрела в синие глубокие глаза Кристиана, и на лице ее проступало странное выражение какой-то мягкой, упоенной мечтательности, губы чуть дрогнули в улыбке. А Кристиан - он был так серьезен и строг, и взглядом, казалось, стремился проникнуть в самую душу Мэвис. Мне вдруг отчаянно захотелось встать между ними, прервать этот бессловесный разговор. Но они как будто услышали мои мысли и одновременно повернулись ко мне, и улыбнулись одинаково теплыми улыбками. Мэвис наконец отняла у Кристиана руку - он отпустил ее, казалось, крайне неохотно. Что, черт возьми, между ними произошло? Мне вдруг мучительно захотелось взять Мэвис за руку и увести отсюда. Странно.
   - Илэр сказал, что вы были его опекуном, - ее удивительные светлые глаза вновь метнулись к глазам Кристиана, словно их притягивало магнитом. - Вы, наверное, его крестный отец?
   - Нет, Илэр не крещен.
   - В самом деле? - удивилась Мэвис. - Я не знала.
   Еще бы она знала. После ее выступления относительно замужества мы никогда больше не говорили о боге и религии. Стоило ей хотя бы упомянуть об этих предметах или о чем-то связанном с ними, я тут же уводил беседу в сторону. Нет, я вовсе не считал ее веру и ее мировоззрение чем-то глупым и не стоящим обсуждения, но полагал лично для себя невозможным говорить об этом. Алан крепко вдолбил мне в голову мысль о собственной низости и, так сказать, несовместимости с высокими сферами. Да что там - с того самого дня, когда мы с Аланом сидели в соборе и обсуждали блэк-арт, я и в церковь-то ни разу не заходил. Уж и не знаю, как Мэвис терпела рядом с собой такого откровенного атеиста...
   Нежная рука Мэвис неосознанным жестом коснулась ямочки между ключиц - там, скрытый свитером, на тонкой золотой цепочке висел крестик. Проследив ее жест, Кристиан перевел взгляд на меня; в глазах у него мелькнула тревога, тут же умело, впрочем, спрятанная за дружелюбной внимательностью, когда он снова повернулся к Мэвис.
   - А к какой церкви принадлежите вы? - спросил он вдруг вкрадчиво. Такого тона, - да и такого вопроса, - я не ожидал, и уставился на него с недоумением, но все его внимание было полностью поглощено Мэвис и тем, что она говорила.
   Вероятно, он хотел выяснить что-то для себя важное, но мне было невмоготу слушать все эти церковные постулаты и разъяснения к ним, - а Мэвис взялась растолковывать их с большой охотой, - тем более что половину я все равно не понимал. Сидеть и слушать с постным лицом, не участвуя в разговоре, было бы глупо, и я извинился и сказал, что отойду на несколько минут - мол, очень хочется пить, куплю какой-нибудь воды и вернусь.
   - И мне, пожалуйста, купи газированной воды, - попросила Мэвис, прервав свои разъяснения.
   Я ушел из сквера, оставив их вдвоем; без меня они скорее найдут, о чем поговорить. Непонятная тревога грызла мне сердце. Да, непонятная: ведь я так хотел познакомить двух своих самых близких людей, почему же теперь мне так не по себе? Из-за слишком уж пристальных и долгих взглядов, которыми они обменялись? Но, подумаешь, что же тут такого: люди встретились впервые и стремятся скорее понять, что представляет собой новый знакомый. Откуда во мне эта мнительность, почему я жду подвоха даже от друзей?
   Сунув руки в карманы длинного пальто, я шел по улице, все удаляясь от сквера, и, честно говоря, возвращаться мне не хотелось. Может быть, в самом деле, поймать такси и вернуться в город? Правда, потом трудно будет объяснить свое поведение Кристиану и Мэвис, раз уж я самому себе не в силах дать отчет в собственных стремлениях, но ничего, как-нибудь обойдутся без объяснений.
   Ни до какого магазина я так и не дошел. Уселся на тянущуюся вдоль тротуара невысокую оградку и, вцепившись пальцами в холодный мокрый металл, предался мрачным размышлениям. Правильно все-таки Алан сказал, что мне следовало родиться девчонкой. Тогда было бы хоть не так стыдно распускать сопли по любому поводу. Ну что я за человек? не могу принять ни одного мало-мальски самостоятельного решения! Вот взять хотя бы отношения с Мэвис. Даже в этом вопросе - будем наконец честными - я втайне надеялся на Кристиана, на то, что он каким-то волшебным способом сумеет разрешить мои затруднения. Самому же мне не хватало смелости сделать первый шаг и хотя бы - для начала - сказать Мэвис о своих чувствах. Неужто я и в этом надеялся на Кристиана? Похоже было на то. Холодными руками я сжал голову. Господи, какой же я осел!..
  

*

  
   - Простите, если покажусь невежливой, - Мэвис на половине фразы оборвала свою импровизированную лекцию, - но все же не могу удержаться и не спросить: вы христианин?
   - Нет, - удивился Кристиан.
   - Тогда почему вас так интересует наша церковь?
   Кристиан не сразу нашелся, что ответить. Довольно долго он молча смотрел в детски ясные светло-голубые глаза девушки, с первого же мига заворожившие его исходящим из них светом. Мэвис улыбнулась его замешательству.
   - Илэр не выносит всех этих разговоров, - сказала она, расправляя на коленях юбку. - Потому и убежал. Уж не этого ли вы добивались, чтобы поговорить наедине?
   - Может быть, - пробормотал Кристиан, удивляясь собственному смущению. Эта девушка, уже далеко не дитя - двадцать семь лет, сказал Илэр, возраст вполне зрелый, - казалась одновременно и много старше и много моложе влюбленного в нее молодого человека. В ней таилась и детская светлая открытость миру, и мудрость пожившей женщины. Это странное сочетание делало ее необычайно привлекательной, особенно для того, кто умел заглядывать глубже внешней оболочки. Что до внешности, то, на взгляд Кристиана, она была довольно обычной: симпатичная девушка, и не более того. Такая не привлечет внимания в толпе... если только не смотреть ей в глаза.
   - Вы давно знаете Илэра?
   - Всю его жизнь. Мы с его отцом дружили еще с университетских времен.
   - Значит, вы должны понимать его лучше, чем я, - Мэвис задумчиво коснулась пальчиком подбородка. - С самого дня знакомства - вы знаете, при каких обстоятельствах мы познакомились? - меня не оставляет уверенность, что Илэр угодил в крупную неприятность, впутался во что-то нехорошее, но я ничего не могу узнать. Мы знакомы три года, но он упорно не пускает меня в свою жизнь. Он очень закрытый и очень тревожный человек, внутри у него затаилась и копится какая-то горечь, которую он не хочет или не может выпустить, и это меня беспокоит.
   - Вы хотели бы ему помочь? - серьезно спросил Кристиан, немного подавшись вперед.
   - Да, - просто ответила Мэвис. - А вы ведь тоже за этим приехали, верно?
   - Верно.
   Мэвис энергично кивнула.
   - Хорошо. Возможно, Илэр доверяет вам больше, чем мне. Вы знаете, что с ним происходит?
   - Знаю, - после небольшой заминки ответил Кристиан.
   - Расскажите, - попросила Мэвис.
   Но Кристиан молчал, опустив голову. Если он выдаст тайну Илэра, не будет ли это предательством по отношению к молодому человеку? Ведь сам он ни за что не желал открыться, опасаясь оттолкнуть любимую. Но что же делать? Невозможно выжидать и тянуть до бесконечности. Да Илэр и сам понимает, что время идет, добавляя Мэвис месяцы и годы, слишком быстро для живущего сотни лет носферату подталкивая ее к старости и к смерти. Очевидно же, что через десять лет Мэвис станет уже зрелой женщиной, прожившей почти половину жизни, тогда как Илэр по-прежнему будет выглядеть свежим юношей. Даже если он сумеет удержать любимую рядом, ничего ей не рассказывая, - что маловероятно, - у нее неизбежно возникнут подозрения... Но как сказать девушке, что ее друг - носферату, существо наполовину нечеловеческой природы, кровопийца и, возможно, убийца? Когда-то Кристиан решился открыться своей невесте, и тем самым подготовил ее гибель. Сто лет спустя он женился на другой женщине, только уверившись, что наверняка не вызовет каких подозрений и что, вследствие многолетнего отказа от употребления крови, стареет как положено обычному человеку. Но и этот брак был неудачным и окончился разводом... на счастье Киры.
   Так что же сказать Мэвис? И, главное, как?
   Кристиан поднял голову и встретился взглядом со спокойными и светлыми глазами девушки.
   - Позвольте задать вам нескромный вопрос, Мэвис. Насколько важен для вас Илэр? Что он, кто он для вас?
   Выражение лица Мэвис нисколько не изменилось, только пальцы вновь неосознанным движением порхнули к ямке между ключиц.
   - Он человек, который нуждается в помощи и поддержке.
   - И это все?
   - Что вы имеете в виду, господин Лэнгли?
   - Вы любите его? - в упор спросил Кристиан. - Только, пожалуйста, не надо этих отговорок насчет христианской любви к ближнему своему и всего такого прочего. Что для вас значит Илэр вне концепции вашей веры?
   Нежное личико Мэвис посерьезнело и стало строгим.
   - Какое вы имеете право спрашивать меня о вещах, которые вас не касаются?
   - Это касается Илэра, а значит, и меня тоже.
   - Вы говорите так, как будто представляете интересы Илэра в суде, - попыталась улыбнуться Мэвис, но улыбка получилась бледноватой.
   - Вы знаете, что Илэр вас любит? - продолжал наступать Кристиан.
   Золотистые пушистые ресницы затрепетали и опустились на зардевшиеся щеки; но уже спустя секунду Мэвис подняла глаза и прямо взглянула на собеседника.
   - С чего вы взяли?
   - Илэр сказал мне.
   - Мне он ничего об этом не говорил.
   - Он не решался.
   - И поручил вам сказать это за него?
   - Вовсе нет. Не думаю, что он обрадовался бы, если б услышал, о чем мы разговариваем.
   - В таком случае, не разумнее и вам было бы промолчать об этом?
   - Нет, - отрезал Кристиан. - Время уходит, Мэвис. Еще немного, и Илэр может погибнуть.
   - Погибнуть? - светло-голубые глаза Мэвис расширились. - В каком смысле?
   - Погибнуть не физически, но нравственно, - пояснил Кристиан.
   - Я вас не совсем понимаю, господин Лэнгли.
   - Что бы вы сказали, если бы узнали, что Илэр принадлежит к некоей организации, которая, скажем так, нелегальна?
   - Какого рода эта нелегальность?
   - Скажем, деятельность этой организации носит незаконный и в некотором роде мистический характер.
   - Мистический? - повторила Мэвис в замешательстве, во все глаза глядя на Кристиана. - Я все еще не понимаю. Илэр - сатанист? Потому вы и спрашивали, к какой церкви я принадлежу?
   - Почему же сразу сатанист, - несмотря на серьезность разговора, Кристиан не мог не улыбнуться. - Скажите, Мэвис, вы верите в истории о магии, призраках, вампирах и оборотнях?
   - Если говорить о магии и чудесах как о проявлениях деятельности высших сил - то да, пожалуй, - после небольшой паузы ответила она. - Что до остального, то, конечно, нет, не верю.
   - То есть в вампиров и оборотней вы не верите? - спросил Кристиан, а про себя подумал: Илэр меня убьет, когда узнает. То есть, "убьет" - фигурально выражаясь. На деле, как бы мне не приобрести заклятого врага на всю жизнь. Может быть, прекратить этот опасный и безумный разговор, пока не поздно?
   - Есть, вероятно, больные люди, которые воображают себя подобными сверхъестественными существами, - пожала плечами Мэвис.
   - Они действительно больны, но совсем не в том роде, в каком вы думаете, - тихо сказал Кристиан.
   Мэвис ничего не отвечала, и только смотрела на него выжидающе, чуть нахмурив брови. Она сидела на скамейке ровно, не позволяя себе откинуться на спинку, сложив руки на коленях и подобрав скрещенные ноги. Только четок в руках не хватало. Кристиану вдруг подумалось, что сейчас она удивительно похожа на монашку, и на ней вполне уместно смотрелся бы строгий черно-белый монастырский наряд.
   - Илэр тоже болен, - добавил он после паузы.
   Мэвис вскинула брови.
   - Он не похож на сумасшедшего!
   - Конечно, он не сумасшедший. Болезнь живет в его крови, а не в голове.
   - Господин Лэнгли...
   - Есть существа, которые не являются чем-то сверхъестественным, но вместе с тем они не совсем люди...
   - Господин Лэнгли! - Мэвис резко поднялась, недоумевающая и слегка рассерженная. - Мне не совсем понятен смысл ваших речей, но, кажется, вы пытаетесь сказать, что Илэр - не то оборотень, не то вампир...
   - Подождите, Мэвис...
   - ...Если это шутка, то она не слишком хорошего тона, - решительно закончила фразу Мэвис и посмотрела на маленькие наручные часики, золотистой змейкой охватывающие ее запястье. - Не понимаю, куда запропастился Илэр... он уже давно должен был вернуться...
   Кристиан тоже встал и теперь возвышался над миниатюрной девушкой больше чем на голову.
   - Уверяю вас, это не шутки. Если вы выслушаете меня до конца... Черт! Простите, - его прервал звонок мобильного телефона, лежащего в кармане. - Не уходите, Мэвис, - остановил он девушку, поднося трубку к уху. - Это Илэр.
   - Крис? - донесся из динамика странно напряженный и почти звенящий голос молодого человека. - Крис, я должен вернуться в город. Прямо сейчас! Извинись за меня перед Мэвис, ладно?
   - Что случилось? - Кристиан отвернулся немного в сторону от встревоженно вслушивающейся Мэвис и даже прикрыл трубку ладонью. - Это из-за Алана? - спросил он приглушенно.
   - Нет, Алан тут ни при чем. Он, наверное, и не знает, что я уехал... Крис, я, кажется, сделал дурацкую ошибку. Не надо было втягивать ни тебя, ни Мэвис... - Илэр говорил сбивчиво и, кажется, очень волновался. - Я сам, сам должен все сделать. И послушай, Крис, ничего не рассказывай ей обо мне, даже если будет спрашивать... Особенно если будет спрашивать...
   - Илэр!
   - Все, пока, я потом позвоню, - и Илэр отключил связь, а когда Кристиан тут же набрал его номер, то услышал только нейтрально-вежливый голос оператора: "Абонент временно не доступен".
   - Черт! - в сердцах он захлопнул "раскладушку" и повернулся к Мэвис. - Глупый мальчишка!
   - В чем дело? - встревожено спросила девушка.
   - Илэр не вернется.
   - Почему?
   - Молчите и слушайте! - Кристиан схватил ее руку и сильно, так что Мэвис ойкнула от боли, встряхнул за кисть. - Езжайте к нему домой как можно скорее. Скажите, что вы любите его - даже если это все-таки неправда, соврите, во имя своего христианского человеколюбия. И удержите его, не позволяйте никуда уезжать, - по мере того, как Кристиан говорил, взгляд Мэвис становился все более жалобный и растерянный. - Вы меня поняли? - он снова сильно встряхнул ее за руку.
   - А вы? разве вы тоже не поедете к нему?
   - Позже. Мне нужно кое-что сделать. Ну, бегом, не теряйте времени.
   Мэвис отступила на шаг, склонив голову как бы в раздумье, и снова остановилась.
   - Но я даже не знаю, где Илэр живет, - проговорила она с растерянной детской улыбкой.
   Кристиан молча достал из внутреннего кармана пиджака свою визитку, написал на ее обратной стороне адрес и сунул ее Мэвис в руку.
  

Глава 5

Take me

Take me in your arms, my love, and rape me

I'm behind your rage, I know you love me

And always will

London After Midnight "Kiss"

--

Возьми меня

Схвати меня, любимая, и растерзай меня

Я недосягаем для твоей ярости; я знаю, ты любишь меня

И всегда будешь любить

   Разумеется, я понимал, что, намереваясь второй раз за месяц улизнуть из города, я нарываюсь на крупные, очень крупные неприятности. По сравнению с которыми последнее наказание, назначенное Аланом, покажется пребыванием на курорте. Но я просто не мог ждать дальше в бездействии, сложив руки, пока кто-нибудь обо мне позаботится. Кроме того, мне подумалось вот о чем: опасности наказания подвергается всего лишь тело, тогда как речь идет об освобождении души, которой, говоря по правде, приходилось гораздо солонее. Напыщенно звучит? Ну и пусть.
   А еще, в глубине души - где-то очень глубоко, - мне отчаянно хотелось раздразнить Алана. Хотелось тем сильнее, чем отчетливее я осознавал исходящую от него, разозленного, опасность. Но разозленный Алан - это было настолько редкостное, можно сказать небывалое зрелище, что оно буквально завораживало наблюдателя, как если бы перед ним оказался бьющий себя по бокам хвостом тигр, готовящийся к прыжку.
   А может, где-то глубоко во мне жил мазохист, жаждущий непременного насилия? Да все может быть. Я старался в себя не заглядывать, подозревая, какую гадость могу там обнаружить.
   Когда я вернулся домой, Аврора уже ушла. Разумеется, она не стала сидеть всю ночь и весь день, дожидаясь, пока я вернусь. И правильно. Видеть ее мне вовсе не хотелось. Правда, Аврора оставила записку - я обнаружил на зеркале, в самом центре, маленький листок розовой самоклеющейся бумаги. Эта записка, накаляканная губным карандашом кораллового цвета, даже немного развеселила меня. По диагонали листка было написано: "Люблю тебя!!!!!", - именно с пятью восклицательными знаками, - а ниже красовался отпечаток сложенных для поцелуя губ. Забавно, вообще-то Аврора предпочитала темно-лиловую, почти черную помаду, и пользовалась ею, только если собиралась идти на сейшен. Тогда макияж ее выглядел устрашающе: черные губы и жирно обведенные черным же глаза. Кому-то такая раскраска могла показать готичной, но лично у меня вызывала мысли о японских фильмах ужасов и маленьких мертвых девочках... Розовую же помаду Аврора, вероятно, держала специально для написания любовных посланий. Усмехнувшись - смешок получился несколько нервный, - я отлепил бумажку от зеркала, скомкал ее и бросил в корзину для мусора. Из глубины зеркала на меня взглянуло бледное, с огромными темными глазами и растрепанными черными волосами, отражение. Ни дать, ни взять, призрак. Я поспешно отвернулся от зеркала. Не люблю эти штуки.
   ...Бросая в сумку кое-какие вещи, которые могли пригодиться в недолгой поездке, я размышлял над выражением глаз Кристиана, когда он смотрел на Мэвис. Обычно он неплохо владел собой, лишь в исключительных ситуациях теряя выдержку. Знакомство с Мэвис, вероятно, относилось к таким ситуациям, иначе как объяснить то волнение и жадное любопытство, с которым он всматривался в мою любимую? С чего бы его вдруг так взволновала девушка, которую он видел первый раз в жизни? А как, с какой ни с чем не вяжущейся мечтательной улыбкой смотрела на него Мэвис! Если бы она хоть раз улыбнулась так мне, я бы счел себя на седьмом небе. Черт! Ведь я совершенно забыл, что и Кристиан обладает той особенной харизмой, присущей носферату, особенно старым. К моей харизме Мэвис была нечувствительна. А как насчет Кристиана? Мог он обаять ее с первого же взгляда? Мог бы, почему же нет, ответил я себе, вспомнив, с какой жадностью Кира Хадади, бывшая жена Кристиана, пожирала взглядом Лючио с той секунды, как только его увидела. Правда, у Лючио была самая сильная харизматическая аура из всех, кого я знал... но это служило слабым утешением.
   Внезапно я обнаружил, что стою неподвижно над брошенной на кровать раскрытой сумкой и смотрю перед собой, ничего не видя и прокручивая в голове, снова и снова, первые мгновения встречи Кристиана и Мэвис. Вот черт! Еще бы рот приоткрыл и слюну развесил. Я зашипел сквозь зубы и в сердцах бросил в сумку скомканную футболку, которую, как оказалось, держал в руках вот уже бог знает сколько времени, и застегнул молнию. Все, закончились сборы. Надо ехать.
   Я уже вышел в коридор, когда в дверь позвонили. Кто бы это мог быть? Гостей я не ждал, за квартиру заплатил даже на месяц вперед, так что никому я не мог понадобиться. Осторожно, стараясь не шуметь, я опустил сумку на пол и на цыпочках подобрался к двери. Выглянул в глазок. На площадке стояла Мэвис.
   Я шарахнулся назад так, что ударился спиной о стену: можно подумать, что не хрупкую девушку увидел, а, по меньшей мере, Алана, явившегося по мою душу. Но вот чего мне сейчас категорически не хотелось, так это объясняться с Мэвис по поводу своего бегства. А зачем, если не за этим, она приехала? Да еще, я уверен, по наводке Кристиана, который подсказал ей, где меня искать. Черт, черт, черт! Я затаил дыхание, как будто она могла услышать меня через дверь, и стал ждать, пока Мэвис уйдет, в душе презирая себя за трусость и малодушие. Ну почему я такой трус?
   Но Мэвис не торопилась уходить. Выждав с минуту, она снова нажала кнопку звонка, который выдал долгую пронзительную трель. Не удовлетворившись этим, Мэвис еще и постучала в дверь, а потом громко позвала, приникнув, видимо, к самому дверному полотну:
   - Илэр, ты дома? Пожалуйста, открой!
   Только этого еще не хватало. Чего доброго, на площадку вылезут любопытные соседи, которые, между прочим, могли и видеть, как я возвращаюсь. Ну зачем, зачем ей понадобилось поднимать столько шума? Снова раздался стук, грозящий перерасти в грохот. Обреченно вздохнув, я отпер дверь и сказал, не глядя на Мэвис:
   - Входи.
   Она перешагнула порог, глядя на меня с неподдельной тревогой. Даже не видя ее, я чувствовал, как она ощупывает мое лицо горячим взглядом.
   - Что случилось? - громко и напряженно спросила она. Никогда не слышал у нее такого взвинченного голоса. Так-так, и что же ей все-таки наговорил Кристиан?
   - Мне срочно понадобилось уехать, - буркнул я, отступая из коридора обратно в комнату. Мэвис решительно последовала за мной.
   - Прямо вот так вот срочно?
   - Да. Зачем ты поехала за мной?
   - Чтобы понять, что происходит, - она вдруг схватила меня за плечи, приблизила свое лицо к моему - я почувствовал легкий аромат ее тонких духов, - и заглянула в глаза. То есть, попыталась заглянуть. - Во что ты впутался, Илэр? Отвечай! Во что ты впутался?!
   - Что ты имеешь в виду? - я взял ее руки в свои и развел их в стороны. От прикосновения к ее коже по моему телу прошла быстрая волна дрожи, как будто меня тряхануло током. Ох, Мэвис! Как бы мне хотелось обнять тебя и зацеловать твое лицо! Но только не теперь, и не при таких обстоятельствах. Все еще удерживая ее за руки, я отступил назад. Мэвис смотрела на меня, строго нахмурив светлые брови.
   - Твой друг делал какие-то странные намеки! Кажется, он хотел сказать, что ты замешан в темные дела. Если только он не сумасшедший, - добавила она, помедлив. - Или же не пытался меня разыграть. Но я ума не приложу, зачем бы ему это понадобилось.
   - Что Крис тебе рассказал? - напрягся я. Неужели у него хватило ума сообщить ей, что я - носферату? Да нет, вряд ли, тогда Мэвис не так вошла бы ко мне.
   - Ничего определенного, - ее взгляд отлепился, наконец, от моего лица и беспокойно заметался по комнате, словно пытаясь отыскать следы какого-нибудь тайного преступления. - Говорил о каком-то незаконном сообществе, почему-то о вампирах и оборотнях - я так и не поняла, к чему все это было... Что это?! - вдруг ахнула она, глядя куда-то мне за спину. - Значит, ты все-таки сатанист?!
   - Что?
   Я отпустил ее руки и обернулся посмотреть, что за предмет в комнате навел ее на столь странную мысль.
   В целом выглядит моя квартира довольно скучно. Я снимал ее уже несколько лет, но так и не удосужился сделать ремонт или поменять мебель, чтобы обстановка соответствовала моим вкусам. Меня устраивало все как есть: никаких дизайнерских изысков, никаких стильных мелочей, привлекающих внимание. Все предельно просто и, как я уже сказал, почти скучно. Гостей я не принимал, так что выпендриваться мне было не перед кем. Иногда заходил Алан - разумеется, без приглашения, - но ему не было никакого дела до цвета обоев или диванной обивки. А сам я бывал дома нечасто. Во всяком случае, недостаточно, чтобы всерьез волноваться об отсутствии какого-либо стиля в интерьере. Единственное, что могло бы привлечь внимание случайно забредшего - как Мэвис - гостя, это почти параноидальный порядок во всем. Все вещи строго на своих местах, нигде - не пылинки. Наверное, этим я пытался хоть как-то скомпенсировать хаос, окружавший меня за стенами квартиры, и беспорядочность своей жизни.
   И все-таки я соврал. Кое-какие изменения в обстановку я внес, но так привык к ним, что сам уже не замечал. Под книжными полками, тянувшимися в два яруса вдоль длинной стены, висели постеры с фотографиями музыкантов. Полное ребячество, признаю, но руки все никак не доходили их снять. Фотографии выглядели весьма красочно, чего только на них не было: свирепые физиономии в боевой черно-белой раскраске, оскаленные зубы - а кое у кого и клыки, да такие острые и длинные, что любой носферату заплакал бы от зависти; - окровавленные по локоть руки, шипастые ошейники и прочая атрибутика, которая наводит такой ужас на людей непосвященных. Сплошная бутафория, в общем.
   Бутафория. Но Мэвис смотрела на эту бутафорию расширенными от ужаса глазами. Может быть, я и зря сразу не посвятил ее в свои музыкальные пристрастия? Теперь не слишком подходящее время для бесед о блэк-арте. Да и как, интересно, должна воспринять его девушка-христианка? Как мракобесие и оскорбление имени Христа, как же еще.
   Самый трудный вопрос - это вопрос идеологии. Он практически неразрешим. Но все же я решил попытаться. Что до моих планов, придется их ненадолго отложить. Не могу же я теперь убежать от Мэвис, оставив ее в полном убеждении, будто я принадлежу к сообществу сатанистов? Факт существования которых, замечу в скобках, вызывал у меня сильные сомнения. Сколько лет вращаюсь в блэковой тусовке, ни раз не видел ни одного мало-мальски серьезного сатаниста. Некоторые корчили из себя таковых, но это была такая же бутафория, как накладные клыки у парней с постеров. Имидж.
   Да, но только вот придется и это тоже доказывать?
   - Мэвис, - сказал я как мог спокойно. - Это просто фотографии.
   - Вижу, что фотографии. Чьи?
   Я мог бы объяснить, чьи. Вот чудесная троица парней из Immortal, во главе с Ольве Ейкемо - оскаленные черно-белые призраки с горящими глазами. С соседнего постера, мрачно насупившись, глядит молодой и еще длинноволосый Варг Викернес, также известный как Burzum - тоже то еще личико. А рядышком - молодой же Дани Филф, с клыками, с окровавленным ртом, кровь стекает по подбородку... черт, никогда не замечал, до чего он похож на Лючио.
   Какой-нибудь тру, случайно сюда забредший, прибил бы меня за подобную подборку. Мэвис, хоть и не была тру, тоже готова была, кажется, меня прибить.
   - Я спрашиваю, кто все эти люди, Илэр?
   - Музыканты, - ответил я упавшим голосом. Никогда бы не подумал, что могу огрести серьезные проблемы из-за пристрастия к тяжелой музыке.
   - Могу себе представить, что за музыку они играют! Как давно это продолжается, Илэр?
   - Продолжается что? - спросил я тихо.
   Мэвис прижала ладонь к губам и покачала головой. Я мог бы поклясться, что в глазах у нее стоят слезы.
   - Я спросила у твоего друга, связан ли ты с сатанистами. Он ответил, что нет. Он не знает или же солгал?
   Можно было предположить, что рано или поздно у нас возникнут трения на религиозной почве, но чтобы во мне заподозрили сатаниста? Это было что-то очень уж нелепо. Все-таки, зная Мэвис несколько лет, я так и не представлял до конца, что творится у нее в голове. И не стремился разобраться. Может быть, и напрасно?
   - С сатанистами я не связан, Мэвис. И вообще ни с какими сектантами. Это правда. Да я даже никого из них не знаю! - я старался говорить убедительно.
   - Зачем тогда ты держишь дома эти фотографии? - обвиняющим жестом она указала на завешенную постерами стену.
   Я начал терять терпение. Какой глупый разговор!
   - Ты мне веришь или нет?!
   - Илэр, - теперь она смотрела на меня с состраданием, и слезы в ее глазах сверкали, как бриллианты. Она что, собирается оплакивать мою погибшую душу? - Прошу, не обманывай меня. Еще ничего не потеряно. Ты можешь покаяться, и господь простит тебя.
   - Покаяться? - я коротко рассмеялся, и это был нервный смех. - В чем?
   - Отрекись от нечистого...
   Если считать нечистым Алана, я бы с удовольствием от него отрекся. Жаль только, что он вряд ли отречется от меня с такой же готовностью.
   - Я буду молиться за тебя, - глаза Мэвис излучали свет, усиленный и преломленный непролитыми слезами. Я очень надеялся, что она не впадет в религиозный экстаз. Пока что ничего подобного не случалось, и она всегда вела себя разумно, но и на старуху бывает проруха. Мне не хотелось бы становиться свидетелем этого умопомрачения.
   - Хватит, - тихо проговорил я. - Не надо, Мэвис, - в несколько приемов я сорвал со стены постеры и, скомкав их, побросал на пол. - Видишь, я отрекаюсь. Все.
   - Не надо шутить с этим... - с укором прошептала она.
   - Мне не до шуток.
   - Илэр.
   Мэвис подошла ко мне и снова положила мне руки на плечи, но теперь уже с нежностью. Заглянула в глаза. Светлый взор ее был так нежен, так мягок, лучился такой, черт бы ее взял, христианской любовью... Задохнувшись, я отшатнулся. Лучше бы я все-таки был сатанистом. Тогда я мог бы смотреть на Мэвис как на идейного врага. А теперь мне что делать? Как с ней говорить?
   - Ладно, - сказал я. - Признаюсь кое в чем, раз уж ты так настаиваешь. Видишь ли, так получилось, что несколько лет назад я заложил кой-кому душу.
   Она снова ахнула. Не знаю, приняла она признание за чистую воду или подумала, что я сошел с ума, но она испугалась, это точно.
   - Не тому, о ком ты подумала, - продолжал я. - Он человек, но он был бы хуже дьявола, если бы дьявол существовал... Пять лет я нахожусь в его власти, и он может принудить меня к любому поступку. И принуждает.
   - К любому? - едва слышно переспросила Мэвис. Ее пальцы снова бессознательно касались того места у шеи, где под тонкой шерстяной тканью свитера прятался крестик.
   - Да.
   - И даже к убийству?
   - Да, - поколебавшись, я все же решил ответить утвердительно. Это было бы честно.
   - О господи! - вскричала она. - Что ты натворил, несчастный?
   - Я никого не убил, Мэвис, если ты это имеешь в виду. Пока не убил.
   - И ты так легко говоришь "пока"!.. - всплеснула она руками. - Но что это за человек такой? Как он может обладать над тобой подобной властью?
   Вот тут начиналось скользкое место. Как объяснить ей, что такое Алан?
   - Он шантажирует тебя? - нетерпеливая Мэвис решила прийти мне на помощь. - Грозится убить?
   Я едва не рассмеялся. О, если бы все было так просто!..
   Однако, тут же спохватился я, это может быть недурное объяснение. А что? Алан грозится меня убить, и, играя на естественном для человека страхе смерти, может требовать от меня оказания разного рода услуг. Чем я ему насолил? Ну, допустим, стал свидетелем происшествия, которое Алан желал бы скрыть. Убийство. Или продажа запрещенных психотропов. Да мало ли что.
   Я уже открыл рот, чтобы озвучить эту версию, но одно соображение меня остановило. Насколько я знал Мэвис, она спросит, почему я не обратился за помощью в полицию. Если ответить, что шантажист запретил идти в полицию под страхом смерти, но все равно начнет настаивать, чтобы я поговорил с копами. И не успокоится, пока я не пообещаю этого сделать.
   - Нет, - сказал я, резко выдохнув воздух.
   - Тогда что?
   Снова приняв строгий вид, Мэвис переводила взгляд с моего лица на скомканные постеры на полу, и обратно. Похоже, в ней воскресли все подозрения относительно моих заигрываний с врагом рода человеческого.
   - Мэвис, прошу тебя, не лезь в это! - взмолился я.
   - Но я хочу тебе помочь.
   - Ты не можешь помочь!
   - Твой друг сказал, что могу, - непреклонно заявила она.
   Ах вот как! Мой друг, значит, сказал. Любопытно. Что он еще наговорил?
   - Мэвис, я не переживу, если с тобой что-нибудь случится.
   - Что со мной может случиться?
   - Ты, как и я, потеряешь душу, - шепнул я. И это был вполне возможный вариант развития событий. Кто помешает Алану превратить Мэвис в свою рабыню, если он прознает про нее и захочет получить дополнительный способ воздействовать на меня? Никто не помешает. И удивительно, что он до сих пор ничего подобного не сделал.
   - За мою душу не переживай, - по губам Мэвис проскользнула быстрая улыбка. - Я буду молиться, и господь укрепит меня.
   - Если бы... - вздохнул я.
   Снова приблизившись, она нежно погладила меня по волосам. Меня снова тряхнуло, будто током. Что это она делает? Мы редко прикасались друг к другу, почти никогда, и всегда это были исключительно дружеские прикосновения вроде пожатий рук. Честно говоря, я боялся ее касаться. Боялся, что не совладаю с собой.
   - Бедный... - Мэвис приблизила свое лицо к моему, так что кончики наших носов соприкоснулись. - Почему ты не говорил ничего раньше? Мы бы уж наверное что-нибудь придумали. И... послушай, может быть, тебе нужно просто уехать подальше?
   - Невозможно, - хрипло ответил я. Горло пересохло. Мои пальцы, действуя словно по собственной воле, перебирали золотистые пряди волос Мэвис. - Он меня не отпустит. Не отпустит.
   Стоять так и дальше, чувствуя ее близость, я не мог. Ужасаясь собственному безрассудству, неведомым образом пришедшему на смену нерешительности и малодушию, я поцеловал Мэвис в губы. Мы одного роста, и мне не пришлось ни наклоняться, ни вставать на цыпочки - достаточно было просто еще немного податься вперед. Каюсь, то не был целомудренный поцелуй... я слишком привык идти напролом. Или, сказать вернее - и честнее, - уступать напору партнерш. Мэвис задрожала, и несколько чудесных, озаренных надеждой мгновений мне казалось, что она ответит на поцелуй. Но нет. Ее руки соскользнули с моих плеч и уперлись в грудь, отталкивая.
   - Нет, нет, - то ли всхлипнула, то ли вздохнула Мэвис, решительно освобождаясь из моих объятий. - Не надо...
   - Почему? - тихо спросил я, уже заранее зная ответ. А Мэвис знала, что я знаю, и ничего не сказала. Молча отошла в сторону и встала у окна, спиной ко мне. Струящийся с улицы бледноватый осенний свет зажег вокруг ее фигуры неяркое гало. Я сел на подвернувшийся под руку стул, хотя охотнее опустился бы на пол у ног Мэвис, чтобы обнять ее колени. Удержало меня только сознание того, насколько мелодраматичным и театральным будет выглядеть этот жест.
   - Есть ли способ освободиться от власти того человека? - спросила она, не оборачиваясь и вычерчивая пальчиком по стеклу загадочные фигуры.
   - Есть, - не сразу ответил я, еще поглощенный впечатлениями от прерванного поцелуя. Какие мягкие у Мэвис губы!.. Какая нежная шея... А как сладко и пряно пахнет ее кровь, бегущая под тонкой кожей... Вот черт! Когда к похоти примешивается еще и жажда, это уже край.
   - Какой? - голос Мэвис вернул меня к реальности. Я обхватил себя за локти, пытаясь унять дрожь вожделения.
   - Я не могу сказать.
   - Почему?! - Мэвис быстро повернулась ко мне, и впервые за все время, что мы были знакомы, я увидел в ее глазах отблеск гнева. - Почему не можешь?
   - Ты не поверишь.
   - А ты попробуй рассказать, - предложила она сердито.
   Я отпустил свои локти и с силой сплел на коленях пальцы, в который уже раз подумав: ну, Кристиан, услужил! Впрочем, винить, кроме самого себя, было некого. Останься я, и никто не стал бы при мне делать туманных намеков на мои загадочные жизненные обстоятельства...
   - Три года ты ничего не спрашивала, - выговорил я с некоторым трудом. - Может быть, и дальше продолжим в том же духе?
   - Я была не права, следовало спросить раньше. Я закрывала на многое глаза, но больше не собираюсь этого делать. Думаешь, я забыла ночь, когда мы познакомились? Ты ведь собирался убить себя. Причин я так и не узнала, но полагаю, что едва ли из-за несчастной любви или неприятностей в университете. Дело ведь было все в том же человеке, о котором ты упорно не желаешь говорить?
   - Мэвис, не загоняй меня в угол, пожалуйста.
   - Если я не получу объяснений, то так и останусь при мнении, что ты состоишь в какой-то нехорошей секте... - печально сообщила на это Мэвис.
   Итак, мы вернулись к тому, с чего начали. Хорошо еще, что она не сказала "богопротивная" вместо "нехорошая".
   - Неужели я похож на сектанта? - попробовал я зайти с другой стороны.
   - Иногда ты ведешь себя очень странно. Илэр, ну почему, почему ты не хочешь мне довериться? Чего ты боишься?
   - Боюсь, что потеряю тебя, - пошел я напролом. - Впрочем, теперь я, вероятно, потеряю тебя в любом случае: ты будешь думать обо мне черт знает что. Сатанист, сектант, потенциальный убийца, психически неустойчивый тип, склонный к суициду... кто еще?
   - Ты думаешь, я оставлю тебя? - серьезно на меня глядя, спросила Мэвис.
   - Может быть.
   - Хорошего же ты обо мне мнения! - снова рассердилась она.
   - Неужели ты осталась бы со мной, если бы я был чем-то из перечисленного?
   - Я верю, что ты не погиб безвозвратно. И твой друг считает, что тебе еще можно помочь.
   И на том спасибо.
   - Ты ведь любишь меня, верно? - вдруг спросила Мэвис тихим и таким ласковым голосом, что внутри у меня все сжалось, а кровь бросилась в лицо. Сама ли она догадалась или кто подсказал ей?
   - Верно, - ответил я, глядя на нее с сумасшедшей надеждой. Если она сама заговорила об этом, то, может быть... - Да, я люблю тебя, Мэвис.
   - Тогда доверься мне.
   Того ли я ждал? Все мои чувства были оскорблены. Я вскочил так резко, словно в сиденье стула выросли железные шипы. Это был удар ниже пояса.
   - Это нечестно! - выдохнул я. - Зачем ты так? Зачем ты меня вынуждаешь?
   - Я хочу тебе помочь, - терпеливо повторила Мэвис, ничуть, казалось, не удивленная и не смущенная моей реакцией.
   Разговор собирался зайти на третий - или уже четвертый? - круг. И вряд ли мы сумеем о чем-нибудь договориться. Я взял с кровати сумку и набросил ее ремень на плечо.
   - Извини, Мэвис, но мне нужно уехать. Давай поговорим потом... после, когда я вернусь.
   В ее глазах мелькнул испуг.
   - Уехать? Куда?
   - Долго объяснять. Прости. Я должен идти.
   Мэвис не попыталась меня удержать - ни словом, ни жестом. Вместе со мной она вышла из квартиры и спустилась к подъезду.
   - Может быть, тебя подвезти куда-нибудь? - спросила она нерешительно, остановившись рядом со своей машиной.
   Я отказался, покачав головой. Она не стала настаивать.
  

Глава 6

Our hopes should not be buried yet alive,
but gain more strength with every smile
Diary Of Dreams "People Watcher"

--

Наша надежда еще не похоронена, еще жива

И набирает силу с каждой улыбкой

   Кристиан относился к Дереку Нево не хуже и не лучше, чем к остальным носферату. Но Дерек, в отличие от других, был хотя бы занят реальным делом и нашел способ, пусть и отчасти, обеспечивать себя кровью, не совершая никаких противоправных действий и не кормясь по притонам кровью одурманенных распутниц. Одним этим он заслуживал уважения. С другой стороны, мысль о том, что лабораторию по исследованию крови и прочих субстанций человеческого тела, принадлежащую к городской клинике, возглавляет старейший носферату города, вызывала у Кристиана легкую дрожь отвращения. Это было как-то... нечистоплотно. Люди приходили сдавать кровь отнюдь не ради того, чтобы удовлетворить жажду старого кровопийцы.
   Не желая встречаться с Дереком ни в клинике, ни у него дома, Кристиан позвонил ему из машины на мобильный телефон. Звонку Дерек весьма удивился: еще бы, с того самого дня, когда Кристиана совместными усилиями вынудили принять ответственность за лишившийся хозяина клан "Цепеш", он общались от силы три-четыре раза. А когда Кристиан попросил о встрече, удивление Дерека возросло еще на порядок:
   - Уж не хочешь ли ты сказать, что приехал в Л*** сам-друг? Какая глобальная катастрофа подвигла тебя на этот поступок, а, Кристо?
   - Не телефонный разговор, - не поддался насмешливому тону Кристиан. Он ехал без остановки несколько часов, чтобы попасть в Л*** до наступления ночи, и немного устал. Шутить не хотелось. - Можешь со мной где-нибудь встретиться?
   - Пожалуй, - согласился Дерек. - Ты меня заинтриговал. Ты хорошо знаешь город?
   - Не очень.
   - Знаешь, где я живу?
   - Да, но мне не хотелось бы...
   - К себе домой я тебя и не приглашаю, - перебил его Дерек. - Заезжай за мной через полчаса. Я знаю тихое место, где можно без помех поговорить.
   Тихое место оказалось маленькой кофейней, действительно тихой даже в этот поздний час, и очень уютной. К Дереку вышел лично администратор и, приветствовав его с неподдельным гостеприимством, проводил его и Кристиана за особый столик в укромном углу зала. Этот столик стоял в стороне от других и был отгорожен легкой, вышитой шелком ширмой, так что если бы даже в кофейне появились бы еще посетители, они не увидели и не услышали бы сидящих за ней людей. Кристиан отметил и оценил это внимание: тщеславный, как и почти все носферату, Дерек охотно пользовался производимым на обычных людей впечатлением. Причем, в отличие от Алана, или хотя бы самого Кристиана, внешностью он обладал самой обычной, ничем не примечательной, не притягивающей взглядов. Его обаяние имело внутренний источник. Подчиненные - девяносто процентов из них были женщины - души в нем не чаяли. То есть те подчиненные, которые были людьми и находились под его началом в клинике.
   Администратор лично принес поздним посетителям кофейник, чашки, тарелки и блюдо с нарезанным ломтями кексом. Дерек тоже, помимо прочего, был сладкоежкой. С видимым удовольствием он налил себе кофе и положил кекс на тарелку. Поколебавшись, Кристиан последовал его примеру.
   - А ты посвежел, - заметил Дерек, своими бледными, холодно блестящими глазами оглядывая Кристиана при свете лампы, матерчатый абажур которой свисал очень низко; еще немного, и он загородил бы собеседников друг от друга. - Пока ты пытался быть человеком, выглядел ты много хуже.
   - Оставь свои комплименты для Хэтери, - сухо отозвался Кристиан.
   - Это не комплимент. Это правда, - возразил Дерек. - Ладно, Кристо, говори, чего тебе надо.
   - Ты помнишь дело Адриена Френе?
   Дерек наморщил лоб.
   - Это тот парень, которого прихлопнул Лючио? И по чьему рецепту он после отравился?
   - Да.
   - Конечно, помню. Я тогда немало времени потратил, пытаясь разобраться в его записях. Умный был парень. Я бы такого в жизнь не придумал.
   - Его записи еще у тебя? - спросил Кристиан, сдерживая волнение.
   Что-то в глазах Дерека неуловимо изменилось. Он отхлебнул кофе, глядя поверх чашки на собеседника.
   - Почему ты спрашиваешь?
   - Хотелось бы с ними ознакомиться.
   - Ты же не специалист, зачем тебе?
   Кристиан промолчал, выжидающе глядя на Дерека. Тот поставил чашку и побарабанил пальцами по столу.
   - Уж не надумал ли ты последовать примеру Лючио?
   - Нет.
   - Уже хорошо. Тогда что у тебя на уме? Предупреждаю: если ты собираешься под кого-то копать, я пас. Не желаю принимать в подобных делах участия.
   - С каких это пор ты стал таким щепетильным? - пристально взглянул на него Кристиан.
   - Мне не нужны неприятности. Давай, Кристо, рассказывай, что ты хочешь найти в записях Френе, или убирайся.
   С самого начала Кристиан готовился к тому, что придется полностью раскрыть планы перед Дереком, чтобы чего-нибудь от него добиться, но все же в глубине души надеялся, что тот не пожелает лезть в эти дела глубоко. Напрасно надеялся.
   - Одному человеку требуется помощь...
   - Человеку? - переспросил Дерек, задрав белесые брови.
   - Носферату, - поправился Кристиан, подавив досаду, вызванную дотошностью собеседника. - Молодому носферату.
   - Как интересно. Продолжай...
   - Возможно, ты его знаешь. Его имя Илэр Френе.
   Дерек кивнул.
   - Я его знаю. Мальчишка, с которым никак не может сладить Алан. Смазливая мордашка и упрямый характер. Алан утверждает, что этот Илэр - настоящая заноза в заднице, и я склонен ему верить. Несколько раз мне приходилось его видеть... У Алана, насколько я могу судить, на него виды.
   - Какие виды?
   - Те самые, - сказал Дерек, осуждающе поджав губы. А Кристиану вспомнились слова юноши: "...он объяснил, какие у него еще есть способы выразить любовь ко мне", - и к горлу подкатил тошнотворный комок. - Только на Илэра его обаяние что-то не действует. Но тебе-то что за дело до мальчишки? Постой-ка! Он ведь был твоим воспитанником, верно? И ты хочешь его вернуть? Если да, то напрасная затея. Не знаю уж, в чем дело, но Алан вцепился в мальчишку, как черт в грешную душу, и уступать его никому не собирается. Тому, кто захочет его забрать, придется либо действовать силой, либо... прикончить Алана. И если в намерениях у тебя последнее, то я - пас. Помогать я тебе не стану.
   Кристиан покачал головой:
   - Убить Алана было бы крайне глупо. Мы получили бы еще один обезглавленный клан... кому это нужно? Кто взял бы на себя ответственность за него?
   - Илэр мог бы, - вдруг сказал Дерек.
   - Илэр? - изумился Кристиан.
   - Ты настолько плохо знаешь своего воспитанника? Возможно, внешне он и производит впечатление мягкотелого слабака, но внутри... - Дерек говорил серьезно и убежденно, и даже с каким-то необычайным оживлением, словно этот вопрос весьма его занимал. - Кто другой под таким же давлением Алана давно сдался и смирился бы. Возьми любого из его прихвостней; посмотри, какие они все тихие и послушные. А ведь на обработку каждого из них потребовалось не так уж много времени... Я убежден: если бы не исключительная сила Алана, мальчик давно бы уже освободился и сколотил бы собственную группу. От меня, например, он уже ушел бы. Это точно. Из всех нас только Алан и может с ним совладать.
   Кристиан слушал его в изумлении. От Илэра, правда, веяло силой, но он явно не знал, что с ней делать. Мало просто обладать силой, нужно иметь решимость ею воспользоваться. Илэру решимости не хватало. Он даже с любимой девушкой не мог объясниться!
   Кстати, о девушке. Кристиан вспомнил, что не позвонил Мэвис и не узнал, удалось ей задержать Илэра или нет. Чем, вообще, закончилась их встреча? Неплохо, если бы они, наконец, объяснились. Правда, Кристиан так и не понял, какие чувства Мэвис испытывает к молодому человеку. Не очень похоже, чтобы она любила его; а если в ее чувствах и присутствует любовь, то она больше смахивает на дружеское расположение. Ни о каком накале страстей с ее стороны говорить не приходится... увы. Кристиану очень хотелось бы, чтобы Мэвис поменьше думала о боге и церкви и побольше - об Илэре. Она несомненно обладала чистой душой, но при этом была какой-то очень уж неприступной в плане простых человеческих чувств. На месте Илэра Кристиан и сам бы не знал, как с ней держаться... Лично в нем она пробуждала смутное волнение и желание постигнуть происхождение льющегося из ее глаз света.
   - ...Кристо, - тронув его за руку, негромко окликнул его Дерек. - Кристо, о чем ты думаешь?
   Кристиан встряхнулся. В самом деле, с чего это он взялся вспоминать Мэвис вместо того, чтобы думать о деле, ради которого приехал?
   - Неважно. Так ты считаешь, что Илэр мог бы занять место Алана?
   Дерек вдруг потух, отвел глаза и ответил неохотно:
   - Он мог бы попытаться. Но, конечно, только в том случае, если бы кто-нибудь взял на себя смелость убрать Алана. А об этом я и слышать ничего не желаю, ясно?
   Кристиану тоже эта мысль не очень нравилась. Конечно, Алан был такой сволочью, которую и прибить не жаль, но отчаянно не хотелось подставлять Илэра. Что начнется в городе после смерти главы клана, Кристиан примерно представлял: пока старшие носферату будут грызться за власть (которую еще не факт что сумеют удержать, захватив), младшие вампиры пойдут в разнос, и город утонет в крови. А разборки между старшими могут тянуться очень долго. Наверняка среди носферату уровня Кати и Грегора найдется парочка-тройка таких, которая пожелает занять освободившееся после смерти хозяина место. Друг другу они не уступят, это уж как водится. Илэр же, если сразу после смерти Алана не даст деру, окажется втянут в эту войну против своей воли: в нем почуют конкурента и постараются от него избавиться... вернее, взять под контроль. Говоря короче, однажды Кристиан сам оказался в сходной ситуации, и никому не пожелал бы пережить такое. Разве что кровному врагу.
   - Не волнуйся, Дерек, я вовсе не собираюсь делать тебя соучастником убийства, - сказал Кристиан. - Алан - ублюдок, но его смерть меня не обрадовала бы, ты знаешь.
   - Я знаю, - кривовато усмехнулся Дерек, - что ты у нас добренький. Желаешь жить в мире со всем миром. Смотришь на тебя, и сердце радуется. Только чего же тебе тогда надобно, если не смерти Алана? Другого способа заполучить мальчишку, если только ты не решишься сойтись с Аланом лоб в лоб, я не вижу.
   - Неделю назад Алан меня сделал, - признался Кристиан.
   - В каком смысле "сделал"? - уставился на него Дерек.
   - В прямом. Разделал под орех и заставил убраться из города.
   - Ты бросил ему вызов? Ну и ну. Но на твоем месте, Кристо, я бы не рассказывал всем направо и налево, что ты встал против Алана и проиграл. Это, знаешь ли, может дать кому-нибудь повод усомниться в твоей силе и в твоем праве на власть...
   Кристиан грустно улыбнулся.
   - Если встретишь кого-нибудь, желающего занять мое место, скажи мне. С удовольствием передам ему бразды правления.
   - Хочешь сказать, что никто из твоих ребят под тебя не копает? - усомнился Дерек.
   - Уже нет.
   Дерек засмеялся.
   - Добренький Кристо! Но, пожалуй, мы снова отвлеклись, - он легонько хлопнул раскрытыми ладонями по краю стола. - Говори наконец, что еще ты рассчитываешь найти в записях Френе.
   - Мне известно, что первоначальной целью Адриена был способ излечиться от... от вампиризма.
   - О! - Дерек откинул голову и махнул рукой. - Знаю, знаю. Снятие зависимости от крови останавливает все особые процессы в организме бывшего кровопийцы и автоматически освобождает страдальца от власти хозяина - так рассуждал Френе. Возможно, он и был прав.
   - Возможно? - упавшим голосом переспросил Кристиан.
   - Эту часть исследований он не довел до конца.
   - И ты не пытался закончить?
   - Нет. У меня и своих дел хватает. Да и зачем мне это? - с вновь вернувшимся хладнокровным видом Дерек допил остывший кофе и налил из кофейника еще. - Стать человеком, чтобы умереть через двадцать лет? Если уж так надоело жить, проще соорудить гильотину и попросить какого-нибудь доброжелателя отрезать тебе голову. Кстати, до сих пор не пойму, почему Лючио не придумал что-нибудь вроде этого.
   - Он боялся боли, - ответил Кристиан, думая уже о другом.
   - Да ну, какая боль? Вжик - и все. Ты никогда не наблюдал эту процедуру?
   - Наблюдал, - Кристиан поднял на него блеснувшие глаза. - И видел, что не всегда получается отрезать голову с первого раза. Всякие накладки бывают... Лючио, полагаю, тоже это видел.
   Он проговорил это таким странным, печальным тоном, что Дерек вгляделся в него внимательнее и спросил вполголоса:
   - Все еще скорбишь о нем?
   - Да, - просто ответил Кристиан и добавил: - Он сделал много зла, но он был моим другом... когда-то.
   - Он был сумасшедшим.
   - А кто из нас в своем уме, Дерек?
   - Слишком много свободы, - согласился тот. - Даже учитывая власть хозяина, слишком много. От нее дуреешь.
   Может быть, подумал Кристиан, напрасно я никогда не пытался сойтись с Дереком. Он, кажется, самый нормальный из нас. Во всяком случае, он не считает наш образ жизни стопроцентным благом. И к обычным смертным относится вполне терпимо. Еще бы, ведь он для них работает!
   И самое главное - он ничего не скажет Алану об этом разговоре, тогда как кто-нибудь другой помчался бы уже меня закладывать. Алана чтят все. И боятся тоже. И я его боюсь. И Дерек. Но он хотя бы просто промолчит, а не будет пытаться задобрить его, доставив известие о заговоре.
   - В общем, - заключил Дерек, передвигая по столу опустевший кофейник и, казалось, полностью сосредоточившись на этом занятии, - мне известен только один способ вернуть себе, и то лишь отчасти, человеческую природу. И ты его опробовал на себе.
   - Ты имеешь в виду - добровольно отказаться от крови?
   - Да. Но этот способ хорош, если никто над тобой не стоит и не принуждает снова и снова пить кровь. Мы наказываем ослушников воздержанием, но никто из нас не согласится, чтобы кто-то из наших подопечных наложил на себя вечный пост, - Дерек слегка улыбнулся.
   - Я согласился бы, - пробормотал Кристиан. - Только вот что-то никто не желает попробовать.
   - Это не для слабых духом. А вся наша братия так не любит себя утруждать!
   - Верно.
   - Илэр мог бы попытаться, - продолжил Дерек, вновь понижая зачем-то голос. - Да только Алан этого не допустит. Ни за что.
   - Ни за что, - эхом отозвался Кристиан и опустил голову.
  

*

  
   Несмотря на поздний час, голос Мэвис звучал вполне бодро. Вероятно, она еще не ложилась. Но только одно это и могло порадовать. Все, что она сказала, было отнюдь не радостно.
   - Он уехал, - сообщила она на вопрос Кристиана о том, где сейчас Илэр.
   - Куда?!
   - Я не знаю, - ответила Мэвис голосом, полным раскаяния.
   - Почему вы его не удержали?
   - Я пыталась, но не смогла...
   "Не очень-то вы пытались", - хотел было сказать Кристиан, но вовремя сдержался. Как знать, может быть, она в самом деле старалась. На Илэра, он знал, временами находили приступы невероятного упрямства. И все-таки...
   - Вы сказали ему то, о чем я просил?
   - Простите? - озадачилась Мэвис.
   - Вы сказали, что любите его?
   Мэвис помолчала и ответила мягко:
   - Это было бы нечестно.
   Тут Кристиану захотелось с размаху швырнуть телефон об асфальт. "Нечестно"! Хорошо, пусть нечестно, но это его удержало бы. Удержало!
   - Илэр даже не намекнул, куда едет? - спросил Кристиан, сдерживаясь, чтобы не зарычать на глупую девчонку.
   - Нет. Мистер Лэнгли! Ведь он связан с какой-то сектой, да?
   - Да! - почти крикнул Кристиан, подумав: черт с ней, пусть будет секта. Так будет проще объяснить ей, хотя бы на первых порах. Хотя интересно, каким образом она пришла к подобному выводу. - И глава этой секты на него очень, очень зол. И разозлится еще больше, когда узнает, что Илэр снова уехал без его разрешения. Теперь вы понимаете, как важно было удержать его?
   - Вам следовало объяснить это раньше, - голос Мэвис чуть подрагивал. - Что же теперь делать?
   - Вам - уже ничего, - ответил Кристиан сухо. - А я попробую его разыскать.
   Не так уж много было мест, куда Илэр мог сорваться. Если только он не надумал вдруг спрятаться от Алана и затаиться. Но это едва ли, долго в укрытии не высидишь: Алан все равно выследит и либо лично заставит вернуться, либо вышлет на охоту своих парней, которые притащат ослушника силой. И Илэр это знал. Значит, мотив убежища отпадает. Что еще? Во время последнего телефонного разговора Илэр заявил, что должен сам "все" сделать. Что такое это "все"? Разумеется, встреча с Дереком. Больше у него вроде бы никаких планов не было.
   Сидя в салоне своего "шевроле", припаркованного у обочины, на расцвеченной огнями улице посреди спящего города, Кристиан прикинул время и набрал номер справочной вокзала. Через пять минут он знал, что вечером из столицы в нужном направлении идут несколько поездов; все они прибывают в Л*** утром, с шести до восьми. Логично было предположить, что Илэр сядет на один из них, если только он не предпочтет путешествовать автостопом. Что вряд ли - это на него не похоже. Значит, нужно перехватить его на вокзале. Не стоит ему встречаться с Дереком. Тот промолчит о визите Кристиана, а вот о сбежавшем слуге-вампире может и сообщить - несмотря на то, что он, кажется, симпатизирует Илэру... и может быть, даже сочувствует.
  

*

   Я лежал на верхней полке в купе и смотрел в потолок, подсвеченный неярким ночным светильником. Вагон мягко потряхивало, мои соседи давно спали, а я все не мог заснуть. Да и не пытался. На душе у меня было очень тяжело - так тяжело, что сердце ощущалось свинцовым слитком. Чтобы не думать об этом, я сосредоточился на голосе Дани Филфа из Cradle Of Filth, звучащем в моих наушниках. Пронзительный визг ввинчивался в мой мозг, через полминуты сменяясь хриплым рычанием или свистящим шепотом, и снова переходил в визжание. Нет, не зря Кристиан называл этот и подобные ему вокалы хором назгулов. Любой назгул удавился бы от зависти, услышав, как визжит Дани.
   Если всю ночь слушать блэк, к утру непременно впадешь в полуневменяемое состояние. Этого мне и хотелось. Перед тем, как выйти из поезда, я не стал смотреться в зеркало, чтобы выяснить, какое выражение имеют мои глаза. Я и так знал. Увидь меня сейчас Мэвис, она твердо решила бы, что я сектант, и уже никогда не переменила бы мнения. Надо бы по возвращению провести такой эксперимент. Может быть, тогда она передумает меня "спасать".
   Слегка пошатываясь и сшибая углы, я вывалился из вагона на перрон. Было ранее утро, солнце только поднималось над горизонтом. Осень... Щурясь, я оглядывался по сторонам, пытаясь сориентироваться. В Л*** я был лишь однажды, вместе с Аланом, и ни черта не запомнил. Помнил только, что Дерек Нево работает в городской клинике. Ну и куда теперь идти? А какая разница, спрошу у кого-нибудь, как добраться до клиники. Или такси возьму.
   Я двинулся вдоль перрона, но не прошел и десяти шагов, как налетел на какого-то человека. Это был высокий мужчина в темном пальто, и, я совершенно уверен, он заступил мне дорогу нарочно. Я поднял голову, чтобы возмутиться и, может быть, даже обругать незнакомца, - и замер. Сверху вниз на меня серьезно и пристально смотрел Кристиан.
  

Глава 7

Yes, I am falling... how much longer till I hit the ground?
I can't tell you why I'm breaking down.
Do you wonder why I prefer to be alone?
Have I really lost control?

Anathema "Lost Control"

--

Да, я падаю... скоро ли я ударюсь о землю?

Не могу тебе объяснить, почему я терплю неудачу.

Ты удивляешься, что я предпочитаю одиночество?

Я и вправду потерял контроль?

   Там же на перроне мы с Кристианом громко и со вкусом поругались. Меня так взбесило то, что он взялся меня "пасти", что я совершенно утратил самообладание. Поверьте, после ночи, проведенной наедине с Дани и его вокалом, сорваться легче легкого и по менее серьезному поводу. Мы кричали и размахивали руками, так что люди, сошедшие с поезда вместе со мной, обходили нас по широкой дуге, косясь осуждающе или же испуганно. Трудно представить, чтобы Кристиан кричал, однако это было так. Он и кричал, и руками размахивал, а его синие глаза были того цвета, какого бывают языки газового пламени. Лицо у него побледнело и осунулось, обычно аккуратно приглаженные темные волосы растрепались и спутанными прядями падали на лицо и на плечи - вероятно, и эта ночь у него, как и у меня, выдалась бессонной и нервной. То и дело Кристиан раздраженным жестом убирал волосы от глаз, и это несвойственная ему резкость и дерганность выдавали крайнюю степень душевного смятения. Таким старым и таким усталым я видел его лишь однажды - сразу после гибели моего отца.
   Признаюсь, я первым напал на него, заявив на повышенных тонах, что не нуждаюсь в воспитателях, которые будут контролировать каждый мой шаг. Кристиан посмотрел на меня с усталым удивлением и спросил, что на меня нашло. Я продолжал ерепениться и кричать, что никто не просил его ехать к Дереку, и что это исключительно мое дело. Можете судить, насколько далеко уехала моя крыша, если я принялся делать подобные заявления. Сначала Кристиан крепился, но надолго его не хватило. Он вскипел, сорвался и наорал на меня, обвинив меня в глупости, легкомыслии и эгоизме. Голос его дрожал и вибрировал от едва сдерживаемой ярости, и мне даже послышались в нем рычащие нотки - вроде того, какие прорезались в голосе разозленного Алана. Будь я в адекватном состоянии, я, конечно, внял бы предупреждению и примолк бы. Но меня повело совершенно, и я устроил форменную истерику, обвиняя всех направо и налево в собственных несчастьях. Сцена была безобразная. Ни один нормальный человек не стал бы долго слушать всю эту чушь. Не стал и Кристиан. Левой рукой он сгреб меня за воротник, а правой отвесил изрядную плюху - если бы он меня не удерживал, от такого удара я, пожалуй, улетел бы на рельсы. В голове зазвенели колокола, да не какие-нибудь, а тонн этак на шестнадцать-двадцать, и дар речи был временно утрачен - на мое же счастье, поскольку я смог сосредоточиться на том, что говорил - или, вернее, внушал, - Кристиан, продолжая удерживать меня в вертикальном положении за воротник.
   В нескольких словах он пересказал содержание своей встречи с Дереком. Не сразу я понял суть, а когда понял, то почувствовал, как под ногами у меня разверзлась бездна. Значит, надежды для меня никакой нет. Нет... Тут же мне захотелось впасть в кому до той поры, пока Алан не подохнет, наконец, от старости, или пока не случится что-нибудь экстраординарное, что напрочь лишило бы его силы повелевать. Вероятно, желание это ярко отразилось на моем лице, потому что Кристиан жестко встряхнул меня и ломким от злости голосом велел подобрать сопли и не строить из себя кисейную барышню.
   - Сейчас я отвезу тебя обратно, - сказал он тоном, не допускающим возражений, - и ты отправишься домой. Ты будешь бороться с Аланом, пока хватит сил, но не станешь понапрасну раздражать его и провоцировать. Пусть он гнет свою линию, а ты гни свою - и помни, что он властен только над твоим телом, но не над душой, пусть он хоть с утра до ночи утверждает обратное. Он может сколько угодно насиловать твой разум, но твоя душа - душа принадлежит только тебе. И пока ты ее сохраняешь, у тебя есть надежда.
   Ему следовало бы заговорить со мной в таком духе гораздо раньше. Каждое его слово жалило как удар хлыста, но каждое было истинно. Я смог взглянуть на него глазами, не затуманенными отчаянием и нестерпимой жалостью к себе, несчастному.
   - Надежда на что? - спросил я тихо и хрипло.
   - Надежда остаться человеком. Что бы Алан с тобой ни делал, в какую бы грязь за собой ни тянул, повторяй себе непрестанно, что ты - человек, а не кровопийца и не похотливое животное. В этом твое единственное спасение, - жестко выговорил Кристиан, глядя на меня страшными огненно-синими глазами. - Не рассчитывай ни на кого, только на себя.
   - На тебя тоже не рассчитывать?
   - Я приеду по первой твоей просьбе. И помогу чем только смогу, - ответил Кристиан. - Увы, могу я в этой ситуации немногое, разве только еще раз потребовать у Алана свободы для тебя.
   - Ничего себе "немногое"... Он ведь может в этот раз и убить тебя.
   - Может, - не стал отрицать он. Синее пламя в его глазах опадало, и они снова становились такими, какими я их знал - глубокими, мягкими, невыразимо прекрасными... и усталыми.
   - Тогда не рискуй, - попросил я тихо. - Все, Крис, отпусти меня. Я в порядке, правда.
   Кристиан отвел руку, на несколько секунд задержав ее возле воротника - словно опасался, что, вопреки заверениям, я не удержусь на ногах и рухну на землю.
   Мне все еще хотелось впасть в кому, но уже не так сильно.
   - Ты не спал сегодня, - констатировал Кристиан, глядя на меня сверху вниз.
   - Нет, - я покачал головой.
   - Пойдем в машину, Илэр.
   Я все ждал, когда он спросит, что означала вчерашняя моя дурацкая выходка, которая не могла его не возмутить, но он молчал. И даже не смотрел на меня, уткнув взгляд себе под ноги. Вероятно, он уже выплеснул все накопившееся на душе в недавнем разговоре.
   - Крис, - позвал я. Кристиан чуть приподнял голову. - Что ты рассказал обо мне Мэвис?
   - Твою тайну я сохранил.
   - Да, но что ты ей сказал, если она думает, что я - сатанист?!
   - Но ведь это почти правда, - заметил Кристиан, и я понял, что меня вот-вот снова поведет в истерику. Изо всех сил я стиснул кулаки и сказал сквозь зубы:
   - Это вовсе не правда!
   - Почему? Алан вполне сойдет за Сатану, а ты ему служишь.
   От гнева я задохнулся. Остановившись, топнул ногой:
   - Я ему не служу!!
   Кристиан посмотрел на меня долгим ровным взглядом.
   - А как ты хочешь, чтобы я ей объяснил? Сам ты ни на что не можешь решиться. Мне пришлось дать хоть какой-то намек, более или менее пристойно объясняющий твои трудности.
   - Но я не просил тебя...
   - Илэр, - оборвал он решительно. - Сколько лет ты еще собираешься играть в прятки? Ты любишь эту девушку?
   - Люблю, но причем...
   - Тогда скажи ей, наконец, кто ты.
   - Это не слишком хорошая мысль...
   - Это единственная здравая мысль, Илэр.
   - Я не хочу втягивать Мэвис в это.
   - Не втянешь ты - втянет Алан. Странно, что он еще до сих пор ничего не предпринял. Не верю, что он не знает ничего о Мэвис и о твоих чувствах к ней.
   Да, я тоже об этом думал, а потому промолчал, закусив губы. До сих пор я обманывал себя, уговаривая, что пока Мэвис не посвящена в мою отвратительную тайну, она в безопасности. Но теперь я понял: ничего подобного. Мэвис в опасности уже потому, что общается со мной. И даже если я с ней расстанусь, это уже ничего не изменит. Ничего, потому что чувства мои к ней останутся прежними. Приходило это в голову Кристиану? Наверняка. И он, зная, что из двух зол выбирают меньшее, полагал: если уж Мэвис придется столкнуться с Аланом, лучше бы ей знать, что он собой представляет.
  

*

   Поскольку я очень устал, то решил сначала вернуться домой и лечь спать. Уверенности, что удастся уснуть после всех треволнений, не было, но имело смысл хотя бы попытаться. Ничего вокруг себя не замечая, на метро я добрался от городской окраины, где меня высадил Кристиан (он крепко помнил данное Алану обещание не появляться в городе), до центра. В ушах у меня снова торчали наушники... ага, полученной за ночь дозы мне не хватило. Кристиан прибил бы меня, если бы увидел - чем дальше, тем хуже он, кажется, относится к нежно любимому мною блэку. Но он не увидел.
   Только перед дверью квартиры автопилот отключился, и я тупо уставился на приоткрытую дверь. Я точно помнил, что запирал ее накануне. Кто-то был у меня в гостях и хотел, чтобы я с первой секунды знал о его присутствии.
   Пока я стоял и тормозил, по коридору протопали чьи-то легкие, быстрые и явно босые ножки, дверь отворилась шире, и в образовавшуюся щель просунулась голова Авроры. Длинные тщательно расчесанные волосы шелковыми полотнами свисали по обеим сторонам улыбающегося лица. Я вынул из ушей наушники.
   - Ну, чего застыл? - Аврора порхнула на порог; на смуглых щеках появилось по очаровательной ямочке. - Заходи, будь как дома. Я как раз собиралась обед готовить. Ты будешь есть?
   Не отвечая, я сделал попытку протиснуться мимо нее в квартиру - Аврора и не думала посторониться, пропуская меня, и на несколько секунд мы оказались прижатыми друг к другу. Слабая плоть немедленно отреагировала на прикосновение молодого упругого тела; одетая в один легкий халатик Аврора ощутила ее шевеление, улыбнулась довольно и притиснулась еще крепче, да еще и запустила руку мне в промежность. Я дернулся и зашипел, чтобы она прекратила.
   - Тебе не нравится? - улыбнулась она, выставив мелкие ровные зубки.
   - Нет!
   - А мне кажется, ты врешь!..
   - Аврора! - донесся из глубины квартиры глуховатый тягучий голос, и у меня по спине прошел холодок. Бежать! Скрыться! Куда угодно, только подальше отсюда! - Аврора, оставь его. Пусть идет сюда.
   Очень неохотно Аврора повиновалась и отодвинулась, освобождая проход. Я взял себя в руки и ступил в коридор. Ладно. Конечно, неспроста Алан сидит тут и ждет меня. Я даже не сомневался, что он желает наказать меня за второй побег. Ну и пусть. Пусть. Это только тело, говорил Кристиан. Над душой он не властен, хоть и утверждает обратное, ну а с телом пусть делает что хочет.
   Подбодрив себя таким образом, я вошел в гостиную, где расположился Алан, и остановился в дверном проеме, прислонившись плечом к косяку. Алан развалился на диване, закинув на подлокотник ноги в потрепанных кроссовках. На животе у него лежала стопка музыкальных дисков - все новинки; я купил их в последнюю неделю, не успел еще все прослушать и держал их под рукой на журнальном столике. Алан лениво перебирал их и один за другим бросал на пол.
   - Осторожнее, - сказал я, удивившись тому, как спокойно и почти скучно звучит мой голос. - Сломаете.
   Не поверите - я все еще говорил ему "вы"! Вот что значат вдолбленные с младенчества правила вежливости.
   - Иди сюда, - смуглый палец повелительно ткнул в пол рядом с диваном. Я подошел. - Встань на колени, чтобы я мог тебя всего видеть.
   Я повиновался. Полы моего пальто разлетелись и легли вокруг меня. На колени? Ладно. Не буду зря его злить.
   Правда, было не очень похоже, что Алан вообще злился. Я заставил себя поднять голову и посмотреть ему в глаза - они ничего не выражали. Совсем ничего. Тогда как если Алан был разозлен, они становились похожими на две черных дыры, пыхающие адским пламенем. Небрежным движением он смахнул на пол оставшиеся коробки с дисками, и они в беспорядке рассыпались по полу. Несколько штук ударили меня по руке. По крышке одной из коробок пробежала трещина.
   - Ну вот, все-таки сломали, - заметил я.
   Взор черных глаз стал задумчивым.
   - Упрямство - болезнь неизлечимая, - проговорил Алан будничным тоном. - Следовало бы понять это раньше.
   - Ага, - согласился я. - Глупость тоже не лечится.
   Глаза его тут же ожили и опасно блеснули; Алан чуть приподнялся:
   - Помолчи! Тебе все мало? Ждешь, чтобы я тебя избил?
   - Ну, если вам станет от этого легче...
   Так! Я прикусил язык. Кажется, кто-то собирался не провоцировать Алана?
   Но он и бровью не повел. Было у него на уме что-то, достаточно важное, чтобы не отвлекаться на глупые ребяческие подначки.
   - До сих пор я старался не очень ограничивать твою свободу. Но излишняя самостоятельность не пошла тебе на пользу. Ты совсем распустился, мой мальчик, - Алан сокрушенно покачал головой. - Ни во что не ставишь своего хозяина, нарушаешь даже прямые приказы... Больше так продолжаться не может. С этого дня я намерен держать тебя на коротком поводке.
   - В каком смысле? - ха, если то, что было раньше, он называет практически неограниченной свободой, то что же меня ждет в будущем? Следовало бы обеспокоиться, но я не чувствовал ничего, кроме усталости.
   - В прямом, - Алан сел, спустив ноги на пол, и теперь наши лица оказались прямо друг напротив друга. Я смотрел в его темное острое лицо и размышлял, зачем вообще нужны все эти трудности. Если бы Алан повел себя иначе, продолжал бы держаться со мной, как в начале нашего знакомства, я бы привязался к нему и, может быть, даже полюбил бы. А те люди, кого я люблю, имеют на меня очень сильное влияние, ради них я готов на многое. Алану было бы очень легко добиться от меня чего угодно. Но он почему-то выбрал другой путь... не пряника, но кнута.
   - Будешь все время оставаться у меня перед глазами. Ни шагу в сторону, никакого уединения, никакой самодеятельности, - сообщил Алан.
   - Что, и в уборную с вами? - поинтересовался я.
   - Да, - отрезал он. - Спать, есть, трахаться - все со мной.
   - По поводу последнего - не дождетесь, - окрысился я.
   - Кто тебя будет спрашивать?
   Действительно, кто? Меня пробил холодный пот. Если он еще раз проделает это... я знал, что меня это сломает. Знал ли Алан? Я наделся, что нет. Еще я надеялся, что он все же имел в виду не то, о чем я подумал, а всего-навсего постельные забавы "на троих".
   - Кстати, советую тебе собрать вещи - жить ты будешь у меня.
   Это было совсем уже неожиданно.
   - А как же моя работа?
   - Найдем другую, - безмятежно ответил Алан.
   Я угрюмо промолчал. Возражать не имело смысла. Все равно я теперь был таким уставшим, что непременно потерпел бы неудачу.
   Протянув руку, Алан отвел с моего лица несколько прядей волос. От его прикосновения я дернулся, как укушенный. Он засмеялся и легонько шлепнул меня по щеке.
   - Ну, ну, не смотри так обреченно! По твоему лицу можно подумать, что ты готовишься принять бог знает какие муки. Ты подумай только, как замечательно это будет - заживем маленькой счастливой семьей: ты, я и Аврора! - он закинул на голову руки и улыбнулся странной мечтательной улыбкой, даже глаза прикрыл, будто впрямь предвкушал какое-то особенное удовольствие.
   И словно в ответ на его заявление голос Авроры прокричал с кухни:
   - Мальчики, идите обедать!
  

*

   С того дня и на целых два месяца я превратился как бы в тень Алана. Трудно представить, сколько сил он тратил на то, чтобы и днем и ночью удерживать меня возле себя - а я то и дело начинал трепыхаться, заявляя свои права на личную свободу. Но, по крайней мере, я не испытывал такого жесткого давления, как раньше. Алан удовлетворялся тем, что я просто постоянно находился рядом с ним.
   Это тоже было не очень приятно, а временами - так и просто отвратительно. Наблюдать за развлечениями хозяина, не принимая в них участия лично, - это хоть и было меньшее из зол, но все-таки зло. Чего я только не насмотрелся! даже рассказывать не хочется. Я обнаружил, что видел еще далеко не все...
   Если мы шли в клуб, ночь оказывалась наполнена сексом до краев. Те, кто приближался к Алану, ощущали исходящие от него волны личной силы, перемешанной с ароматом дорогого одеколона и откровенного сексуального желания. Вокруг Алана вилось множество женщин... несколько меньше - мужчин, и все жаждали его как партнера в постели. Ему оставалось только выбирать. Он и выбирал, пробуя различные комбинации. От участия в некоторых из них мне удавалось отвертеться, от других - нет. Я по-прежнему чувствовал себя шлюхой, которую сдают на ночь друзьям-приятелям. Многие женщины почему-то находили пикантной мою женственную внешность; одного Алана им было мало, и они настаивали, чтобы я к ним присоединился. Вероятно, им нравился контраст, который мы с Аланом составляли и внешностью, и поведением. Уступая их просьбам, Алан силой затаскивал меня в постель. То есть не физической силой, вы понимаете, а своей властью хозяина. А мне по-прежнему казалось извращением обладание вдвоем одной женщиной; к тому же при таком положении никак не обойтись было без случайных касаний - и каждый раз, когда Алан задевал меня, я вздрагивал, как от боли. Его это забавляло. А однажды, будучи в особенно взбудораженном состоянии духа, он подобрался ко мне со спины вплотную и, прежде чем я успел удрать, одной рукой обхватил меня поперек тела, а локтевым сгибом второй сдавил горло, и зашептал на ухо, ничуть не смущаясь присутствием рядом раздетой заинтересованной происходящим девицы:
   - Знаешь ли ты, что я хочу тебя, Илэр?
   Еще бы я это не знал - я это чувствовал, так плотно он ко мне прижимался. Может быть, это девица его возбуждала, но я так не думал. Хотя хотел бы думать именно так.
   - Не нужно бояться, - снова интимно зашептал он мне в ухо. - Я не буду брать тебя силой. Больше не буду. Я хочу, чтобы ты пришел ко мне сам, добровольно.
   - Не дождешься, старый извращенец! - зашипел я.
   - Многие приходят, - возразил Алан, отталкивая меня. - Придешь и ты.
   К нему действительно приходили... но об этом я уже говорил. Множество раз я вынужден был смотреть, как Алан берет мужчину, словно женщину, и каждый раз меня едва не выворачивало от отвращения. Я был уверен, что никогда к нему не приду - за этим. Может быть, он, с высоты своего чудовищного возраста, и не видел уже разницы между мужчиной и женщиной, но для меня этот вопрос оставался принципиальным.
   Однако своим интимным признанием Алан открылся мне гораздо в бОльшем, чем он сам думал. Я начал понимать - или же мне так казалось, - всю политику, которую он проводил в отношении меня. Он мог бы сломать меня насилием - и не ломал; мог меня прищучить, добиться полного повиновения, угрожая жизни Мэвис - о существовании которой он, конечно же, знал, и давно, как это вскоре выяснилось, - но ничего не предпринимал. Почему? Потому что претендовал на мою душу, и хотел, чтобы я пришел к нему добровольно. Подчинился добровольно.
   Хотя, о какой доброй воле могла идти речь после всего, что было?
   Нет, все-таки - нет. Я его не понимал.
   Жил я теперь в его квартире. Аврора тоже обитала там, с явным удовольствием деля между нами двоими свое время. Правда, меня она часто укоряла за мрачный вид. Считала, вероятно, что я должен лучиться от счастья, оказавшись первым среди приближенных к Алану лиц. (Кстати: Аврору он никогда не брал с собой в клубы, так что она к числу особо приближенных, видимо, не относилась.)
   Еще недавно я считал, что хорошо знаю Алана, что изучил его за пять лет. Оказалось, ничего подобного. Так, мне вдруг пришло в голову, что я никогда не видел его читающим, или слушающим музыку, или спящим... или, вот, работающим. Я знал, что он фотограф, что фотографии его охотно берут самые разные журналы, и хорошо за них платят. Я видел его работы и находил их весьма неплохими - многие цепляли взгляд и надолго задерживали на себе внимание. Но вот с камерой в руках я Алана никогда не видел, как ни странно. На "выездные" сессии он меня не брал; а квартирная студия, сколько раз я ни приходил, всегда пустовала. Теперь же я мог наблюдать помимо Алана-носферату еще и Алана-фотографа. Это было зрелище любопытное, причем гораздо интереснее было смотреть на него в домашней студии, нежели на какой-нибудь тусовке - "общественную" сторону его профессии я примерно представлял, поскольку мои профессиональные интересы лежали в той же сфере. В домашней же студии...
   К нему приходили модели, юноши и девушки, все время разные, и он проводил с ними долгие часы, объясняя им, как встать и как повернуться, и какое выражение лица показать; ставил свет и щелкал камерой - и только в эти часы он обращал на меня внимания не больше, чем на свои старые кроссовки. Обычно я сидел на полу где-нибудь в уголке, подтянув колени к груди (уходить мне все-таки не позволялось), и смотрел, как какая-нибудь смазливая девчонка с пухлыми губами крутится так и этак на фоне цветных драпировок, а Алан оглядывает ее оценивающе, без всякого проблеска живого интереса в черных глазах, и жестами показывает, как повернуться. И вот что меня удивляло: столько красивых, молодых людей мелькало перед ним, и ни с кем из них он даже не пытался заигрывать! Это Алан-то! В ответ на многообещающие улыбки молоденьких девушек он только корчил серьезные рожи. Про юношей и говорить нечего - Алан обращался с ними как с ходячими куклами, желая только добиться от них наиболее эффектных поз и проникновенных взглядов.
   Однако позже, присмотревшись, я заметил кое-какие из этих молодых "дневных" лиц среди ночной клубной свиты Алана. Вероятно, это были те, которые "приходили сами"... Мне было жутко интересно знать, какие слухи ходили об Алане в профессиональной среде. Но мне их, конечно, никто не считал нужным сообщать.
   ...Два месяца я не видел Мэвис и не говорил с ней. Не раз и не два она звонила мне на мобильник, но я неизменно сбрасывал ее звонки. Она решила, что чем-то меня обидела; об этом я узнал от Кристиана, с которым несколько раз говорил по телефону. Отчаявшись пробиться ко мне, Мэвис обратилась за помощью к нему... Нашим с Кристианом разговорам Алан не препятствовал и не пытался вмешаться, но все равно - что я мог рассказать о себе в его присутствии? В основном я слушал. Мое молчание говорило Кристиану многое, он очень за меня тревожился, а мне нечего было сказать, чтобы его успокоить.
   - Илэр, - сказал он однажды, - разреши объяснить ей твое положение.
   Прежде чем ответить, я покосился на Алана, который сидел, утонув в глубоком мягком кресле, и листал какой-то глупый журнал, состоящий сплошь из рекламы. Казалось, ему нет до меня никакого дела, но я был уверен, что краем уха он ловит каждое мое слово.
   - Нет, - ответил я коротко.
   - Но почему? Сколько можно водить ее вокруг да около? Она спрашивает о тебе. Что я должен ей говорить?
   - Скажи, что я умер, - вздохнул я.
   - Дурак! - раздражение промелькнуло в его голосе и тут же снова спряталось. - Она нужна тебе или нет?
   - Крис, не сейчас...
   - А когда?
   - Не знаю...
   - Дай трубку Алану, - вдруг потребовал Кристиан.
   От неожиданности я не нашелся, что сказать, и молча протянул телефон Алану. Он глянул удивленно, но трубку взял и тут же ушел в другую комнату, жестом приказав мне оставаться на месте. Усидеть было нелегко; изо всех сил я напрягал слух, пытаясь разобрать хоть слово, но Алан то ли говорил очень тихо, то ли вовсе молчал. Минут через пять он вернулся, бросил мне на колени отключенный телефон, молча повалился обратно в кресло и загородился журналом. Я смотрел на него, не смея спросить, о чем они с Кристианом беседовали. Так мы просидели довольно долго. Наконец, Алан поднял голову и взглянул на меня поверх глянцевого разворота.
   - Не надейся пронзить меня взглядом, Илэр.
   - Я и не думал, - буркнул я, но не отвернулся.
   - Кристо снова просил за тебя, - сказал вдруг Алан и странно поморщился. - И зачем ты только появился на свет? Из-за тебя у хороших людей сплошные неприятности.
   - Это вы-то хороший человек?
   - А я разве сказал, что у меня неприятности? - парировал Алан и вернулся к изучению журнала, оставив меня в полном недоумении.
  

Глава 8

  

Long after midnight, on a night like this
I'd sit by my blacklight and dream of your kiss
pulsating music filled my room and my head
and I dreamed what it'd be like to have you in my bed

London After Midnight "Your Best Nightmare"

--

Глубоко заполночь, в такую же ночь, как эта

Я сидел среди черных огней и мечтал о твоем поцелуе

Пульсирующая музыка заполняла мою комнату и мой разум

И я мечтал, какова бы ты была в моей постели

  
   Закинув руки за голову, Алан спал, и каким-то парадоксальным образом ухитрялся во сне выглядеть еще более острым и жестким, чем во время бодрствования. Спящий, он походил на тонкое и длинное лезвие кинжала вроде мизерикордии. Прикоснись - и обрежешься. Впрочем, прикасаться к нему я и не думал. Пока Алан спал, я мог от него немного отдохнуть. Во сне он ослаблял контроль; но, чтобы я особенно не расслаблялся, рядом со мной в эти часы неизменно присутствовала Аврора, поигрывая ослабшим поводком. Это Алан приказал ей присматривать за мною, но ее общество было мне не настолько тягостно, как его. Я чувствовал себя почти хорошо. Почти.
   Мы с Авророй расположились на диване: я - как было принято в приличном обществе, спустив ноги на пол, а она - спиной опираясь на подлокотник и перекинув голые ноги через мои колени. Этакая сладкая парочка. Аврора была без косметики, а из одежды на ней имелась только футболка и маленькие трусики. Дома она, как всегда, не церемонилась. Что до меня, то я был одет по полной программе: не хотел провоцировать Алана; хватало и того, что он пялится на меня по ночам. Аврора грызла яблоко, полностью отдавшись этому занятию; а я сидел в наушниках и пытался сосредоточиться на книге, которая лежала у меня на коленях. Или, вернее, на коленях у Авроры. Сидеть спокойно она не могла, то и дело ерзала, и книга сползала у нее с ног. Попробуйте почитать в таких условиях! В конце концов я захлопнул книгу и откинул голову на спинку дивана, отдаваясь буйству гитарных риффов в наушниках. Давненько я не слушал музыку так, чтобы мне никто не мешал. И на концерт за два месяца выбрался только раз, и то - сопровождая Алана. Диски же остались на моей квартире, и лишь недавно я уговорил Алана зайти за ними. Такое послабление он мне дал, но очень неохотно.
   Я все ждал, когда надоем ему. Если бы за мной кто-нибудь неотрывно таскался хвостом, я долго не выдержал бы, честно. Я люблю быть один. Но Алан, казалось, не нуждался в уединении; любые, абсолютно любые личные, самые интимные потребности он спокойно мог бы удовлетворить на людях, не испытывая никакого смущения. Да-а, за тысячу лет многому можно научиться. Но зато я с тайным злорадством отмечал, что часто Алан выглядит усталым и озабоченным - сказывалось постоянное напряжение воли. Я даже лелеял мысль, что когда-нибудь подловлю его особенно измотанным, и тогда сделаю решительную попытку вырваться из-под его власти. Но пока что даже уставший Алан был сильнее меня.
   Аврора догрызла яблоко и нетерпеливо толкнула меня в бедро пяткой. Не снимая наушников, я сердито посмотрел на нее. Тогда она приподнялась и сама стащила с меня наушники.
   - Хватит сидеть как пень, поговори со мной!
   - О чем?
   - О чем-нибудь. Нет, вы посмотрите на него! - Аврора повела вокруг пухлой ручкой, призывая в свидетели каких-то невидимых существ или, быть может, нашего спящего хозяина. - У него на коленях сидит девушка, а он только и знает, что слушать свою дурацкую музыку.
   - Во-первых, - возразил я сухо, - ты вовсе не сидишь у меня на коленях...
   - А вот так? - она сползла таким образом, что ее круглая попка умастилась аккурат у меня в паху.
   Я отпихнул ее в сторону.
   - Уймись.
   - Что это ты такой грубый? - обиженно надула губы Аврора.
   - Ответ на этот вопрос - то самое "во-вторых", которое ты не дала мне сказать.
   - Внимательно тебя слушаю.
   - Во-вторых, - сказал я, скидывая с себя ее ноги, - оставьте меня хотя бы на пару часов в покое. Надоели, ей-богу.
   - О ком это ты говоришь во множественном числе? - Аврора изобразила удивление и возмущение.
   - О вас с Аланом.
   - Я тебе тоже надоела?
   Я не стал отвечать, поскольку в кармане джинсов завибрировал телефон, и я полез за ним. Звонок был от Кристиана.
   - Можешь говорить? - спросил он, как обычно спрашивал в последнее время. Мне показалось, что голос у него какой-то растерянный.
   - Да, Крис. Здравствуй.
   Аврора навострила ушки. Ее неизменно интересовало все, что было связано с Кристианом, которого ей так и не удалось увидеть в последний его приезд - а очень хотелось.
   - Как у тебя дела, малыш?
   - Как обычно.
   - Алан нас слушает?
   Я посмотрел на кровать у дальней стены - спящий Алан не шевелился и дышал ровно и размеренно. Вряд ли он притворялся. Притворство - это была не его стихия.
   - Нет, он спит.
   - Хорошо. Видишь ли, тут такое дело... - нет, растерянность в голосе Кристиана мне вовсе не померещилась. - Агни вернулась.
   - Правда?! - так и подскочил я. - Что у нее случилось? - в том, что у нее не все ладно, сомневаться не приходилось - иначе она ни за что не вернулась бы.
   - Долго рассказывать. Если вкратце: она развелась с мужем и рассорилась с матерью. Сейчас она живет у меня.
   - Ох, Крис, как хорошо!
   - Да не очень-то хорошо, - мрачно ответствовал Кристиан. - Но это уже мои проблемы, а тебе я хотел сказать вот что: Агни хочет тебя видеть. Вынь ей тебя да положь. Я пытался внушить ей, что ничего про тебя не знаю, но она не поверила.
   - Ты хочешь, чтобы я приехал повидаться с Агни? - это было бы нелегко устроить, но ради Агни я бы уж наизнанку вывернулся.
   - Нет! Ни в коем случае. Я просто боюсь, что она может сорваться к тебе, если какой-нибудь хитростью раздобудет твой адрес. Вот и думаю, не приехать ли нам обоим. Отпускать Агни одну во владения Алана мне боязно.
   Еще бы не боязно. Алан в два счета учует в ней полукровку и попытается заполучить ее под свою "протекцию". А если он еще и поймет, чья она дочь...
   - Не знаю, Крис, стоит ли вам вообще приезжать, - засомневался я. - Избавиться от Алана я вряд ли смогу, а тебе и Агни лучше не показываться ему на глаза.
   - Да, но что же делать? - совсем похоронным тоном спросил Кристиан.
   - Странно, что она вообще хочет меня видеть, - сказал я задумчиво. - Мы столько лет не общались...
   Впрочем, в других обстоятельствах я сам с удовольствием бы встретился и поболтал с Агни. На протяжении десяти лет я часто думал о ней, и тому была причина: когда-то Лючио привязал Агни к себе с тем, чтобы позже устроить ее превращение, а я уговорил его отпустить ее, предложив взамен себя. Мы с Агни никогда не общались тесно, но этот эпизод нас сблизил. Во всяком случае, так казалось мне. А Агни вообще об этом ничего не знала, она даже не подозревала, кто такой на самом деле ее возлюбленный Лючио. Да что там! она даже не знала, кто такой ее отец. Или уже знала?
   - Крис, - позвал я, - ты рассказал Агни что-нибудь?
   - Нет, - помедлив, ответил Кристиан. - Но если она останется у меня, то придется рассказать. Она уже задает много вопросов.
   - Да, я бы тоже задавал...
   - Так я постараюсь держать ее подальше от тебя, - заключил он. - И ты тоже, если она вдруг позвонит, убеди ее, что не нужно приезжать.
   - Да, - сказал я. - Конечно.
   Мне было горько, но я постарался этого не показать. Вот так: ты становишься носферату, и твоим друзьям нельзя больше с тобой видеться. Конечно, Кристиан был прав... но мне от этого легче не становилось.
   Аврора не оставила без внимания мое изменившееся лицо. Приподнявшись и встав на колени, она подобралась ко мне:
   - Что с тобой?
   - Ничего, - ответил я, отворачиваясь, но она потянула меня за волосы к себе.
   - Нет, погоди, на этот раз не отмолчишься. Кто такая эта Агни?
   - Ты что, ревнуешь? - усмехнулся я.
   - Да! - ответила она с вызовом, и глаза ее сверкали. Мне стало смешно: к многочисленным девицам легкого поведения, с которыми я проводил ночи напролет, Аврора относилась легко, даже равнодушно, а какой-то телефонный разговор о девушке, которая будто бы желает приехать увидеться со мной, заставил ее ревновать! Я щелкнул ее по носу.
   - Ну и дурочка. Мы не виделись десять лет.
   - Правда? А зачем тогда вам встречаться сейчас?
   - Мы не будем встречаться.
   - Правда? - просияла Аврора. Дурочка и есть.
   - Правда. И отпусти, пожалуйста, мои волосы, если не хочешь оставить меня лысым.
   - А мне нравится их гладить.
   - Ты их не гладишь, а рвешь!
   - Я? Рву твои волосы? Да ни за что! У меня рука не поднялась бы!
   - Аврора, ну пожалуйста...
   Но с расходившейся Авророй было не так-то легко совладать. Это она только на вид маленькая, но стряхнуть ее с себя не легче, чем гризли или тигра. Особенно, если она сама этого не хочет. В эту же минуту она явно не хотела оставить меня в покое - напротив, уселась на меня верхом и принялась недвусмысленно ласкаться. Но я был настолько не в духе, что не задумываясь применил силу и буквально сбросил Аврору с себя, хотя обычно стараюсь не быть грубым. Упав боком на диван, Аврора тут же приподнялась и впилась в меня взглядом сквозь закрывшие лицо волосы. Я же встал и отошел в сторону во избежание повторного нападения.
   - Не верю я, что эта Агни ничего для тебя не значит! - заявила Аврора дрожащим от злости и обиды голосом. - Вот расскажу про нее Алану...
   - Рассказывай на здоровье, - огрызнулся я. - Все равно он до нее не доберется.
   - А вот увидишь, доберется или нет!
   Я резко развернулся к ней.
   - Послушай, Аврора, чего ты от меня хочешь? - я говорил уже в полный голос, не боясь разбудить Алана. Проснется - ну и черт с ним. Пусть слушает... Все равно он не поедет к Кристиану только затем, чтобы полюбоваться на его дочку - это будет расцениваться уже как вторжение на чужую территорию.
   - От тебя я ничего не хочу, - Аврора подчеркнула слово "от". - Я хочу тебя. Целиком.
   - Тогда не понимаю, что тебя не устраивает, - раздраженно отозвался я. - Я твой с потрохами - твой и Алана.
   - Это не то, - возразила она, роняя голову на согнутую в локте руку. - Не то! потому что ты здесь, со мной, только потому, что вынужден. Если бы Алан позволил тебе уйти, ты ушел бы... без меня. Я тебе не нужна. Ты меня терпишь, потому что Алан не оставил тебе выбора. Скажешь, не так?
   - Не скажу.
   - Как всегда, честен, - проговорила Аврора с отвращением. - Мог бы хоть раз соврать девушке...
   - Тебе стало бы легче, если бы я соврал, что люблю тебя?
   Мы уже говорили в полный голос и, конечно, разбудили Алана.
   - Что за шум? - буркнул он раздраженно, садясь в кровати. Простыня сползла с него, обнажая грудь и живот; всклокоченные со сна жесткие черные волосы придавали ему демонический вид. - Не могли найти другого места, чтобы поругаться? Совести у вас нет!
   Аврора тут же соскочила с дивана и бросилась к Алану, как обиженный или испуганный ребенок бросается к отцу за утешением. Только ни один отец не будет встречать свою дочь таким поцелуем и, уж наверное, не будет щипать ее за ягодицы.
   - Чего тебе, радость моя?
   - Какая-то Агни рвется приехать, чтобы повидаться с Илэром! - наябедничала Аврора.
   - Да? - без особого интереса переспросил Алан. Похоже, имя ничего ему не сказало. Но радоваться было рановато: Аврора еще не закончила.
   - Причем эта Агни живет сейчас у господина Кристо!
   - Агни Лэнгли желает нас посетить? - оживился Алан. - Что ж, добро пожаловать. Пусть приезжает, мне давно хотелось познакомиться с ней.
   - Лэнгли? - удивилась Аврора.
   - Это дочка Кристо.
   - О!
   - Она не приедет, - бросил я, не глядя на них.
   - Почему? Уж не собираешь ли ты запретить ей приезжать? Это ты брось, мой мальчик. Я желаю с ней познакомиться. Тебе ясно? Если Агни будет звонить, пригласи ее.
   - И не подумаю.
   - Ты что, боишься? - что-то в голосе Алана показалось мне странным; я повернулся и посмотрел на него. В его черных глазах, устремленных на меня, мелькнуло что-то вроде презрения; чуднО! я и не знал, что вызываю в нем подобные чувства. Почему-то это неприятно меня покоробило. - Боишься, что я тут же брошусь обрабатывать твою подружку, дабы завлечь ее в свои сети? Думаешь, мне доставляет такую уж радость мучить Кристо? И без того из-за тебя он живет как в аду!
   - Вы же и творите этот ад! - разозлился я.
   Алан некрасиво скривил тонкие губы.
   - Мы вместе творим его, мой мальчик. Не забывай, чей шаг был первым.
   Да уж! Такое не забудешь! И главное, возразить на это было нечего. Снова Алан загнал меня в угол.
   - В общем так, - снова заговорил Алан, прямо-таки отеческим жестом обнимая прильнувшую к нему Аврору - она злорадно смотрела на меня через завесу упавших на лицо шелковых волос, и я впервые осознал, какая страшная штука - женская ненависть. И это еще Аврора ничего не знает о Мэвис! - Если Агни Лэнгли пожелает приехать, чтобы повидаться с тобой, ты не станешь ее отговаривать. Наоборот, пригласишь со всем гостеприимством. И лучше бы тебе сделать как я велю!
   - Я не буду приглашать Агни, - ответил я тихо и мрачно.
   - Илэр!
   Всего одно слово, но оно обрушилось на меня подобно многопудовой наковальне. Не в состоянии выдержать давление чужой воли, я пошатнулся и бухнулся на колени. Выспавшийся и бодрый Алан принялся со вкусом терзать мой мозг, и я мало что мог ему противопоставить. Однако он так и не добился от меня обещания быть полюбезнее с Агни, если она вдруг все-таки позвонит.
  

*

   День выдался для меня крайне неудачный. После жесткого объяснения с Аланом я несколько часов пролежал, приходя в себя и мучаясь головной болью; рядом сидела Аврора, вновь кроткая и нежная, с самым сочувственным выражением мордашки, и время от времени ласково гладила меня по волосам или по плечу. Еще она наклонялась ко мне, целомудренно целовала в щечку и шептала: "Бедненький". Ее прикосновения были мне противны, злился я на ее страшно, но молчал, зная, что никакое выражение неудовольствия не заставит ее уйти... да и Алан не позволит. Хорошо еще, что Алан перед глазами не маячил - он удалился в соседнюю комнату, вернее, за ширму, и занимался своими делами. Я слышал, как он ходит там, что-то двигает и шуршит бумагами.
   К вечеру мне стало лучше. Словно почуяв это, Алан выдвинулся из-за ширмы и будничным тоном сообщил, что через час мы должны быть в клубе "Тень", на презентации альбома местной дэтовой группы. Клуб был тот самый, где мы с Аланом когда-то познакомились. Идти мне, разумеется, не хотелось, но кто меня спрашивал? Как всегда - никто.
   Аврора попросилась с нами, и Алан не возражал, сказал только, что если она хочет пойти, то лучше ей поторопиться. Вняв предупреждению, она умчалась в свою комнатку, и вернулась уже спустя четверть часа, одетая соответствующим образом, то есть в расписную толстовку и джинсы, и с сильно накрашенными глазами и лилово-черными губами. Что удивительно, этот кошмарный макияж не прибавлял ей лет: что с ним, что без него, Аврора выглядела как старшеклассница или выпускница школы. Алан тоже влез в любимые джинсы и футболку, и только моя одежда осталась без изменений: бледное привидение в темно-синем свитере, с воротником, подпирающим острый подбородок, и узких черных брюках.
   К клубу мы подошли минут за сорок до планируемого начала концерта. Я говорю "планируемого", потому что редко какой концерт начинается вовремя. Чаще приходится ждать еще полчаса, час, а иногда и полтора часа. На улице перед клубом кучками толпился народ. Внутрь заходить никто не спешил - делать в зале пока было нечего. Мы лавировали между шумными молодежными компаниями: Алан впереди, я отставал от него на несколько шагов - вроде бы и сам по себе, но в то же время рядом. Аврора шла, вцепившись в мой локоть. Со всех сторон слышались приветствия, на которые я едва успевал отвечать. Да, семь лет назад на подобных сейшенах меня, случалось, и поколачивали, но с тех пор я успел стать своим человеком - отчасти благодаря искреннему интересу к металлической музыке и присутствию почти на всех стоящих внимания концертах, отчасти благодаря моей профессии. Многие, музыканты и слушатели, знали меня в лицо и по имени. Я тоже много кого знал здесь, но ни с кем не сближался. Однако здоровался и жал протянутые руки - с запястьями, украшенными кожаными браслетами с железными шипами, с покрашенными черным лаком ногтями, с татуировками на предплечьях и массивными металлическими перстнями на пальцах. В отличие от всех этих ребят, на мне не было ни грамма железа, если не считать пряжки ремня в джинсах. Так что на фоне основной массы я в черном пальто до колен и Алан в простой черной куртке выглядели довольно бледно... и именно этим привлекали к себе внимание.
   Чем ближе к входу, тем плотнее стояли кучки парней и девчонок; а в дверь потихоньку втягивалась недлинная, но весьма колоритная очередь. Двухметровый охранник лениво проверял билеты; другой охранник, за дверью, обыскивал входящих, охлопывая их одежду. Нарушение прав личности, скажете вы? Ничего подобного: забота о безопасности присутствующих. Один-единственный экстремал с ножом или кастетом в толпе, разгоряченный алкоголем и музыкой, и никто не предскажет, чем может обернуться концерт. Тут и без холодного оружия проливалось немало крови.
   В темной толпе у входа резко выделялась одинокая светлая фигура. Желтый свет от ближайшего фонаря, перемешиваясь с нереально-синим светом от неоновой вывески клуба, падал на нее, и можно было различить, что это женщина с светлыми длинными волосами, одетая в длинное зимнее пальто. Она поглядывала по сторонам и чувствовала себя явно неуютно. Пахнущая кожей и поблескивающая железом толпа текла мимо нее, и женщина внимательно всматривалась в проплывающие в темноте лица. А я впился взглядом в ее лицо и застыл на месте. Я узнал Мэвис. Что она, черт возьми, тут делает? Судя по тому, как она стоит и смотрит, она кого-то ищет. Не меня ли?
   - Посмотри на ту женщину, - Алан, который вроде бы успел уйти вперед, вдруг оказался рядом со мной. Одной рукой он взял меня за плечо, а вторую протянул в сторону Мэвис. Дыхание у меня перехватило, и я заглянул Алану в лицо. Он смотрел на Мэвис, глаза его блестели, а тонкие губы улыбались. - Выглядит так, как будто заблудилась. Интересно, зачем она пришла?
   Я промолчал, потому что не мог понять, знает он что-то про нее и про меня или нет. Но сердце у меня колотилось как ненормальное. Аврора, которая прижималась к моему боку, почувствовала это и удивленно спросила:
   - Что с тобой?
   Алан остро взглянул на меня.
   - Давайте-ка подойдем. Может быть, ей нужна помощь.
   Конечно, он все знал, как я мог надеяться на что-то другое? Я схватил его за рукав куртки, удерживая.
   - Не надо, Алан, пожалуйста. Оставьте ее в покое.
   Он не удивился.
   - Не слишком-то часто слышишь от тебя слово "пожалуйста"! Она так дорога тебе, эта женщина?
   - Я никогда больше слова против вас не скажу, только не трогайте ее, - тихо проговорил я.
   Алан резко приблизил ко мне свое лицо, так что я почувствовал прикосновение его шершавой щеки к своей. Его губы ткнулись в угол моих губ, и шепнули, обдав кожу жаром:
   - Это скучно.
   Скучно ему! Я дернулся в сторону, чувствуя, как внутри вскипает и поднимается волна ненависти.
   - Только попробуйте ее коснуться! - зашипел я.
   Он засмеялся и тоже отодвинулся.
   - У тебя паранойя, мальчик мой. Почему я должен непременно ее касаться?
   И он устремился вперед, с силой увлекая меня за собой за руку. Остановить его было все равно, что остановить движущийся поезд. К Мэвис мы приблизились сбоку, и в первую секунду она нас не заметила, продолжая вглядываться в возбужденную толпу.
   - Леди? - пододвинулся к ней Алан, отпустив меня. Но намного легче мне не стало, потому что Аврора продолжала цепляться за мою руку, а ее молчание не предвещало ничего хорошего. Я же, несмотря ни на что, так и впился глазами в нежное лицо Мэвис, повернутое в профиль. Как же я по ней соскучился!
   - Леди, вы кого-то ищете?
   Вздрогнув от неожиданности, Мэвис повернулась к нам, встретилась взглядом с магнетическими глазами Алана и недоуменно нахмурилась:
   - Простите?
   Он отвел взгляд чуть в сторону, и тогда Мэвис увидела меня. В тот же миг лицо ее просветлело:
   - Илэр! Слава богу! Я надеялась, я молилась, и наконец нашла тебя!
   Так это она меня тут искала... ну и ну. Сознавала ли Мэвис, какой опасности подвергалась, являясь на подобные сборища без сопровождения? И кто вообще подал ей мысль искать меня по рок-клубам?
   - Тебе лучше уйти, - выдавил я. - Здесь... небезопасно.
   Светлые глаза смотрели вопрошающе и тревожно.
   - Что происходит, Илэр? Ты не появляешься дома, не звонишь, сбрасываешь мои звонки... Если я тебя обидела, давай поговорим.
   - Уйди, Мэвис, пожалуйста, уйди!
   - Илэр... - губы ее задрожали, глаза наполнились слезами. - Все-таки я обидела тебя. Прости меня, пожалуйста.
   Будь я один, непременно убежал бы. Но Алан крепко держал меня - не руками - волей. А Аврора попеременно ела нас глазами, меня и Мэвис.
   - Илэр, - вступил в разговор Алан, поскольку я мрачно молчал. - Не нужно быть грубым. Простите, что вмешиваюсь, - он повернулся к Мэвис, - я ничего не знаю о вашей размолвке, но всем сердцем желал бы помочь. Илэр мой друг, и я прошу извинить его поведение - сегодня у него выдался нелегкий день.
   - Друг? - переспросила Мэвис, думая как бы о другом.
   - Мое имя Алан Сандерс.
   - Мэвис Лерк, - она машинально протянула руку, и Алан сжал ее в ладони.
   - А я Аврора, - напомнила о себе Аврора, которая терпеть не могла, когда на нее переставали обращать внимание.
   - Теперь мы знакомы и можем поговорить, - заключил Алан, улыбаясь той дьявольской улыбкой, которую я хорошо знал, и от которой у меня мурашки бегали по коже. - В этом клубе есть бар, в котором отличная звукоизоляция... - приглашающим жестом он протянул руку Мэвис, но та вдруг заколебалась, неуверенно на меня глядя.
   Чужая сила толкала меня и тянула, но на этот раз я должен был сопротивляться до конца - ведь речь шла о Мэвис... возможно, об ее жизни. И я сказал решительно:
   - Нет, мы никуда не пойдем, - гнев Алана обжег меня снаружи и изнутри, но я продолжил, обращаясь только к Мэвис и глядя только на нее: - Этот человек, Мэвис - тот самый, о котором я говорил тебе перед отъездом.
   - Тот самый?.. - наморщила она брови.
   Она забыла, о боже, она все забыла! Или это Алан заставил ее забыть?
   Я повернулся к нему, и мы встретились взглядами. Алан приказывал мне молчать и обещал в случае, если ослушаюсь, очень неприятное наказание. "Плевать я на тебя хотел", - ответил я ему мысленно и снова отвернулся, и от вида светлой фигуры Мэвис радостно и вместе с тем болезненно вздрогнуло сердце. Резко выдохнув воздух, я сказал ей:
   - Это мой хозяин, Мэвис.
  

Глава 9

  

no one's aware of the hunger I feel
it's something you or time cannot heal
I need someone to help me rise above
London After Midnight "Spider And Fly"

--

Никому не понять того голода, что я чувствую

Есть вещи, которые не исцелишь ни ты, ни время

Мне нужно, чтобы кто-нибудь помог мне подняться над этим

   К ночным телефонным звонкам Кристиан давно привык: многие из его подопечных вели ночной образ жизни, и постоянно возникали сложные ситуации, требующие его вмешательства. Иногда он начинал чувствовать себя нянькой или ночным воспитателем в детском саду.
   Один телефонный аппарат Кристиан держал около кровати, и еще один - в кабинете, где частенько засиживался допоздна. Число заказов в его фирме что ни день, увеличивалось, хотя он брал далеко не все проекты, и работы было навалом даже у него, главного архитектора. Этим вечером Кристиан занимался новым проектом и рассчитывал просидеть над ним до утра: проект был интересный и сложный, и над ним предстояло поломать голову. Никто ему не мешал, Агни и Валь уже спали. Но раздавшийся в одиннадцать вечера телефонный звонок оторвал Кристиана от работы и перестроил мысли на иной лад.
   Звонила Мэвис. Каждый раз, слыша в трубке ее голос, Кристиан испытывал волнение, от которого сердце его начинало биться чаще. Сердцебиение можно было бы приписать тревоге за Илэра, и Кристиан очень хотел бы надеяться, что это в самом деле так, что не личность Мэвис и не ее звонкий, свежий голос сами по себе заставляют его волноваться. Ничего в ней не было такого, что могло бы вызвать в нем чувства более сильные, чем простая дружеская симпатия. Абсолютно ничего. Ни во внешности ее, ни в поведении Кристиан не находил ничего особенно привлекательного; а ее религиозность, вылезающая чуть ли не в каждом слове, попросту его раздражала. Однако факт оставался фактом: стоило ему услышать голос Мэвис, и сердце принималось колотиться с утроенной силой. И это было нехорошо. Вдвойне нехорошо потому, что Кристиан знал: Илэр любит Мэвис, и влезать между ними, так или иначе, никуда не годится.
   Итак, звонила Мэвис. В последние два месяца они перезванивались довольно часто, и разговоры их вращались вокруг одного и того же предмета - вокруг того, что происходит с Илэром. Но поскольку молодой человек по-прежнему категорически запрещал что-либо о себе рассказывать, не продвинулись они ни на йоту.
   Нынешней ночью звонок Мэвис заставил Кристиана тут же начать воображать всякие ужасы: она была очень деликатна и никогда не тревожила его так поздно.
   - Я нашла его, Кристиан! - голос Мэвис в трубке звенел волнением. - Я нашла Илэра!
   Учитывая обстоятельства, это была скорее плохая, чем хорошая новость. Кристиан обеими руками вцепился в телефонную трубку, рискуя раздавить ее.
   - Кто с ним был?
   - Странно, что вы это спросили, - удивилась Мэвис. - Вы ведь знаете ответ, верно?
   - Скажите вы.
   - С ним был человек, которого он называет своим хозяином. Алан...
   - Алан Сандерс, - закончил Кристиан упавшим голосом. Не иначе как черт подстроил эту встречу. - Кто-нибудь еще?
   - Еще девушка, которая назвалась Авророй, совсем молоденькая. Она буквально висела на Илэре, не отпуская его ни на секунду.
   - Вы говорили с Аланом?
   - Да. Правда, недолго. Объясните мне, Кристиан, что все это значит? Почему Илэр называет этого человека своим хозяином? Почему он не хочет, чтобы мы разговаривали? Почему он выглядел так, как будто каждое слово и каждое движение давалось ему с огромным трудом? Вы бы видели его, Кристиан! Бледный, как смерть, губы серые, а глаза блестят, как зеркало. Что с ним происходит?
   Не иначе, опять поцапался с Аланом, подумал Кристиан, услышав описание внешности Илэра. Но вслух говорить это не стал.
   - Вы помните, что я говорил о главе общества, к которому принадлежит Илэр? Алан и есть этот глава.
   - Ах вот что, - тихо проговорила Мэвис.
   - Илэр обязан ему подчиняться.
   - Подчиняться в чем?
   - Во всем.
   Последовало длительное молчание.
   - Мэвис? Вы здесь?
   - Простите, но этого я не могу понять, - очень тихо и очень медленно выговаривая слова, отозвалась Мэвис. Похоже было, что она начинает сердиться. - Илэру, как и всякому человеку на этой земле, дана свобода воли. Кто или что может заставить повиноваться его беспрекословно? Кто такой этот Алан, если Илэр сам признает его хозяином? И почему вы, если в самом деле так любите Илэра, не помогли ему - ну хорошо, не заставили его выйти из этого общества? Вы уехали, оставили его одного...
   - Мэвис! Мэвис, погодите. Ответьте мне: вы видели Алана, говорили с ним, - как он вам показался?
   Мэвис немного подумала.
   - Чувствуется, что он сильный и энергичный человек, притом вежливый, воспитанный и... и все. Наверное, он может, когда захочет, быть очень обаятельным, но на меня он не произвел такого уж сильного впечатления.
   Поразительно, подумал Кристиан. Похоже, что харизма носферату на нее вовсе не действует! Ее не цепляет Илэр, вслед которому оглядывается едва ли не половина женщин на улице; ее ничуть не впечатлил Алан со своей своеобразной, брутальной притягательностью, и на меня она тоже реагирует спокойно... ну, почти спокойно. Вероятно, с таким же спокойствием она смотрела бы и в прекрасное лицо Лючио, который при желании мог обаять всех и каждого, начиная с младенцев и заканчивая столетними старушками. Что ж, тогда есть надежда, что Алан не сумел ее "ухватить".
   - А о чем он говорил с вами? - снова спросил Кристиан.
   - Мы говорили совсем недолго. Илэр настаивал, чтобы я ушла, причем было видно, что он очень возбужден, его чуть ли не трясло; Алан извинился за него и сказал, будто у него выдался тяжелый день, потому он и ведет себя грубо. Ах да, еще он намекал, что Илэр имеет пристрастие к возбуждающим и изменяющим сознание веществам известного свойства, и поэтому может делать и говорить странные вещи.
   - Вы этому верите?
   Мэвис заколебалась и выдохнула беспомощно:
   - Не знаю... Может быть. Илэр был действительно очень странный, никогда его раньше таким не видела.
   Кристиан с прискорбием должен был признать, что это действительно "может быть". "Пристрастие" - это вряд ли, но наркотики Илэр принимать мог. Раньше он их точно принимал и открыто говорил об этом.
   - Расскажите мне, Мэвис, как можно подробнее обо всем, что произошло во время этой встречи. Это очень важно. Но сначала: где вы встретились?
   Мэвис помолчала, собираясь с мыслями. Кристиан откинулся на спинку рабочего кресла и ждал, постукивая пальцами по краю планшета. В доме было сонно и тихо. Кристиану вдруг нестерпимо захотелось пойти и посмотреть на спящую Агни. Убедиться, что с ней все в порядке, и что она в самом деле дома. Ему все еще казалось, что ее приезд ему только приснился.
   - Мы встретились в клубе, - заговорила Мэвис, отвлекая его от мыслей о дочери. - Он называется "Тень" или как-то так. Знаете, из тех, где проходят эти безумные рок-концерты.
   Кристиан был искренне удивлен.
   - А почему вы вообще пошли в этот клуб? Разве Илэр говорил с вами о своих музыкальных увлечениях?
   - Нет, не говорил. То есть... особо мы их не обсуждали. Но я видела фотографии в его квартире, и Илэр сказал, что это музыканты. Фотографий было много, и я подумала, что он, должно быть, увлечен этим, только мне никогда не рассказывал. Потом, когда он пропал, и я никак не могла его найти, мне пришло в голову, что он может бывать на концертах. Я поспрашивала знакомых, и они назвали мне несколько мест, где такие концерты проходят, и я решила поискать Илэра там.
   - Вы ходили одна? - поспешно перебил ее Кристиан.
   - Да.
   - Но это небезопасно! Разве вы не видели, какие люди там собираются?
   - Выглядят они не слишком приятно, - согласилась Мэвис. - По правде говоря, таких существ не найдешь и в зоопарке. Я даже удивилась, что Илэр мог бывать в этих клубах - он совсем не похож на парней, которые там собираются. Даже представить трудно, чтобы он так менялся... Я побаивалась, что не узнаю его, даже когда увижу - под гримом ведь ничего не разберешь.
   - Вас никто не обидел?
   - Нет. Я же не заходила внутрь, просто стояла у входа и смотрела. Однажды ко мне подошли какие-то нетрезвые молодые люди - бритые налысо, но с бородами, - но охранник быстро отогнал их от меня. Он был очень любезен. Так что я даже не поняла, чего эти парни от меня хотели.
   И это к лучшему, подумал Кристиан.
   - Но, Кристиан, это все очень нехорошие места! Столько агрессии, столько первобытных, животных инстинктов... У людей там обнажается все самое низкое, самое худшее. Я не знаю, какую музыку они слушают, я не была на концерте, но мне страшно: неужели Илэру действительно все это нравится?
   - Илэр так говорит.
   - Это нельзя так оставить! Сама тамошняя атмосфера порочна, она разъедает душу! - с жаром заявила Мэвис. - Я это ощутила. Быть там - уже грех... Разве вы этого не понимаете? Это все равно что служить черную мессу!
   Кристиан поморщился, хотя она не могла его видеть.
   - Рассказывайте дальше, Мэвис, прошу вас.
   Звонче и отчетливее обычного выговаривая слова, она рассказала, как стояла у входа в "Тень", рядом с охранником, и вглядывалась в толпу, когда к ней сзади подошел мужчина и спросил, не ищет ли она кого-нибудь. В первую секунду ей показалось, что он один. "Это от неожиданности", - пояснила она, но Кристиан думал, что дело не только в факторе внезапности. Это просто Алан захотел, чтобы сначала она увидела только его, и преуспел. Значит, некоторые штучки носферату с ней все же работали. Сначала лицо Алана ее даже напугало: темное, угловатое, с резкими неправильными чертами, в свете неоновых ламп оно казалось жутковатой дикарской маской. Оно резко надвинулось на Мэвис из темноты, но прозвучавший вслед за тем голос был приятным, - протяжным, чуть глуховатым, и ласкал слух. Этот голос прогнал страх, да и лицо незнакомца Мэвис уже разглядела. Обычный мужчина, очень смуглый и черноволосый, с тонкими губами, изогнутыми в улыбке. И только разглядев его как следует, она заметила чуть позади незнакомца Илэра. "Как будто до того он стоял в темноте, и вдруг кто-то направил на него луч прожектора. Удивительно, что я не увидела его сразу же!" Илэр был очень бледен, а рядом с ним, держа его за руку с таким видом, как будто имела на него все права, стояла незнакомая девчонка, по виду школьница. Не снисходя до объяснений, Илэр тут же потребовал, чтобы Мэвис уходила домой. Он был сильно раздражен и, кажется, чем-то сильно испуган - да, да, именно испуган. Его чернявый спутник, назвавшийся Аланом Сандерсом, вмешался и стал извиняться за поведение Илэра, а немного погодя предложил пойти в спокойное место и разрешить недоразумение, которое, по всей вероятности, произошло между его другом и "леди". Тогда-то Илэр и сделал странное заявление, назвав Алана своим хозяином и напомнив Мэвис о некоем разговоре, в котором между прочим он сообщил, что будто бы заложил Алану душу.
   - Он именно так и сказал, что заложил душу? - не выдержав, перебил Кристиан.
   - Да, именно так, - подтвердила Мэвис. - Но надо полагать, он говорил в переносном смысле...
   - Неважно, в прямом или переносном. Суть та же. Так что вот вам объяснение той власти, которую Алан имеет над Илэром.
   - Вы это серьезно?
   - Абсолютно. Но что же было дальше?
   Дальше, после слов Илэра о якобы заложенной душе, Алан заулыбался широко и язвительно и призвал Мэвис оценить степень разумности этих слов. Тогда-то и был брошен намек относительно затуманенности сознания Илэра наркотиками. Илэр вспыхнул и яростно заявил, что это ложь. Мэвис стояла перед ними, в растерянности переводя взгляд с одного на другого, и не знала, что ей и думать. Похоже было, что эти двое собираются противоречить друг другу, чего бы речь ни коснулась. Вести разговор в подобном ключе нечего было и думать! Мэвис спросила, могут ли они с Илэром поговорить наедине. "Нет", - решительно отрезал Алан, весьма ее удивив; Илэр же промолчал, потупив взгляд. Школьница Аврора продолжала цепляться за его руку и глядела с затаенным злорадством в карих глазах, жирно обведенных черным карандашом. Алан дружелюбно улыбнулся и предложил перенести разговор на другой вечер - "когда Илэр будет более или менее в духе". Мэвис, которой происходящее нравилось все меньше и меньше, а подрагивающие, как в тике, серые губы Илэра не нравились вовсе, потребовала, чтобы Илэр сам назначил ей время и место встречи, если не хочет - или не может - говорить сейчас. "И я посоветовала бы проводить его домой, - добавила она, обращаясь к Алану. - Здесь и сейчас ему делать нечего. Вы же сами видите, что он нездоров". - "Он здоров", - возразил Алан, а Илэр поднял голову и взглянул на Мэвис в упор. "Уходи", - сказали его глаза, и этот безмолвный приказ Мэвис восприняла как вполне телесный и ощутимый толчок в грудь. "Уходи! Уходи!" Невидимые руки схватили ее за плечи, стали разворачивать и толкать прочь, и тогда Мэвис перепугалась так, как не пугалась никогда в жизни. Она схватилась за крестик, но это ничуть не помогло, что-то происходило вокруг нее, будто сам воздух обрел плотность и волю к действию. "Прекрати!" - вдруг громко крикнул Алан, обращаясь к Илэру, и тот медленно повернул к нему голову, а затем развернулся весь. Они стояли друг против друга, на расстоянии вытянутой руки, оба черные и тонкие, и, хотя ничего, абсолютно ничего не происходило, между ними чувствовалось напряжение такой силы, что дыхание останавливалось. Мэвис подумала вдруг ни с того, ни с сего, что ни за что на свете не захотела бы оказаться сейчас между этими двумя... и тут кто-то сильно толкнул ее в плечо. Рядом с ней стояла Аврора и смотрела снизу вверх начерненными ведьминскими глазами. В ее мордашке было что-то от злобного чертенка. "Давай, двигай отсюда, - сказала она полудетским пришепетывающим голоском, но с недвусмысленными угрожающими интонациями, и снова толкнула Мэвис. - Сказано ведь уже, и не раз! И так сейчас из-за тебя пух и перья полетят, можешь быть довольна! И зачем ты только явилась, кто тебя звал?! Кто ты вообще такая? Оставь его, оставь его мне!"
   - Она все повышала и повышала голос, - рассказывала Мэвис, - и под конец уже почти кричала. Да еще и толкала меня прочь от входа, вглубь улицы. На нас уже все оборачивались и показывали пальцами, несколько парней решили подойти поближе, поглядеть, а может, вмешаться... Даже охранник заинтересовался и косился на нас. Что тут сказать? Я перепугалась до смерти и убежала. Через какое-то время я опомнилась, и мне стало стыдно. Я вернулась к клубу, но ни Илэра, ни Алана, ни девушки там уже не было. Войти внутрь так и не решилась, да ведь я и не знала точно, там они или же ушли.
   - Вы, пожалуй, хорошо сделали, что ушли, - помедлив, сказал Кристиан. - Если бы вы остались и оказались между ними в ту минуту, вам пришлось бы худо.
   - Что они делали? Вы знаете?
   - Полагаю, Илэр очередной раз заявил о своем желании выйти из... сообщества.
   - И?..
   - И я не знаю, чем это кончилось.
   - А чем могло кончиться? - с тревогой спросила Мэвис.
   - Чем угодно. Но поскольку Илэр не позвонил ни вам, ни мне... боюсь, он потерпел неудачу.
   - И что нам теперь делать?
   - Ничего. Ждать.
   - Ждать? - повторила Мэвис, и голос ее зазвенел не волнением уже - гневом. - И вы будете спокойно ждать? Почему вы не приедете и ничего не попытаетесь сделать? Почему просто не увезете Илэра к себе?
   - Потому что этого нельзя сделать, - ответил Кристиан, снова схватившись за телефонную трубку двумя руками.
   - Почему?!
   - Потому что власть Алана такова, что Илэр не может от него уехать. А даже если уедет, то рано или поздно вынужден будет вернуться.
   - Да кто он такой, наконец, этот ваш Алан?! - Мэвис сердилась, сердилась по-настоящему, и это было ясно даже тому, кто не видел ее, а только слышал, как Кристиан. - И вы, и Илэр уже столько странного про него наговорили, что я начинаю думать, будто он и не человек вовсе, а какой-то демон!
   - Он не демон, но и не... человек.
   - Тогда кто он?
   Кристиан решился. Сколько можно ходить вокруг да около?
   - Алан - носферату.
   - Кто?
   - Носферату. Высший вампир.
   В трубке грохотнуло, как будто Мэвис с размаху уронила телефон на что-то твердое.
   - Мэвис?
   - Вы что, смеетесь надо мной?
   - Мне не до смеха.
   - Алан Сандерс, которого я видела сегодня вечером - сосущий кровь мертвец, вы это пытаетесь сказать?
   - Он действительно сосет кровь, но он - не мертвец. Он такой же живой, как вы или... я.
   - Тогда, значит, он просто психически больной человек, - очень рассудительно сказала Мэвис. - О нем надо рассказать полиции... Он может быть опасен!
   - Алан очень опасен, но полиция тут ничего не сделает. Он не сумасшедший и не больной порфирией, он просто существо другой природы, нежели человек.
   - Что такое порфирия?
   Кристиан быстро объяснил, а заодно в двух чертах рассказал, чем отличается носферату от больных этим недугом и от обычных людей.
   - Я не верю в вампиров, - выслушав его, твердо заявила Мэвис.
   - К сожалению, ваша вера или неверие никак не влияют на их существование.
   - Нет, нет, нет, - Кристиан не видел, но мог представить, как Мэвис бешено замотала головой. - Вы ошибаетесь либо все-таки смеетесь надо мной. Я вам не верю.
   - Мэвис, вы же сами рассказывали, как испытали нечто, что не укладывается в рамки рациональной реальности.
   - Мне могло показаться... я очень сильно нервничала.
   - Вам не показалось, это все было на самом деле.
   - Давайте рассуждать логически, - устало проговорила Мэвис. - Вампиров не существует, и никто не может получить власть над чужой душою. Я готова признать, что Илэр находится в зависимости от каких-то наркотиков, и именно на этом основана власть над ним этого человека. Я много слышала о подобных сектах. Давайте исходить из этого.
   - Если мы будем исходить из этого, - в сердцах сказал Кристиан, - мы вообще ничего не сможем сделать.
   - Но я не могу принять всерьез этих ваших вампиров... Неужели вы сами в них верите?
   - Это реальность, Мэвис.
   Она вздохнула.
   - Вы казались мне разумным человеком. Давайте закончим на сегодня разговор. Мне нужно подумать.
   - Подумайте. Только ни в коем случае не пытайтесь разыскать Алана самостоятельно.
   - Доброй ночи, Кристиан, - с расстановкой проговорила Мэвис и положила трубку, не дожидаясь ответа. Кристиан откинулся на спинку кресла и закусил губы. Нет, она не поверит, пока лично не испытает на себе силу Алана. А тогда может быть уже поздно. Наверняка Алан попытается устроить с ней встречу... хотя бы из любопытства. Знать бы, что из этого всего выйдет. Вряд ли что-то хорошее...
   Но надо узнать, что с Илэром. Кристиан взял со стола мобильник и набрал номер молодого человека. Никто не отвечал, но телефон хотя бы не выключен. Хорошо это или плохо? Терзаемый мрачными предчувствиями, Кристиан позвонил на мобильный Алана. И снова никто не взял трубку. А вот это уже было странно. Чем же закончилось их столкновение? Неужели они помяли друг друга настолько сильно, что оба не в состоянии ответить на звонок?
   Жаль, подумал Кристиан, что я не знаю, как связаться с этой Авророй. Я не знаю о ней ничего, кроме того, что рассказывал Илэр, но похоже, она к нему в самом деле здорово привязана. Возможно, она даже могла бы нам помочь... Жаль, что я не подумал об этом раньше. При первом же случае нужно непременно с ней познакомиться.
   Вот только бы Илэр отозвался...
  

*

   Было очень неожиданно проснуться - или, вернее, очнуться, - в своей собственной постели. За два месяца я настолько привык встречать утро в постели Алана или вообще в какой-нибудь посторонней постели, что даже не сразу понял, где оказался. С минуту лежал и созерцал потолок в пожелтевшей побелке, а заодно прислушивался к внутренним ощущениям. Ощущения были пренеприятные. Все тело ныло, как будто его долго и упорно пинали ногами, но еще хуже дело обстояло с головой: в нее как будто впихнули ворох английских булавок, так что малейшее движение глазами причиняло боль. Во рту стоял ржавый привкус, а от желудка к горлу то и дело подкатывал тошнотворный ком. В общем и целом состояние походило на похмелье. Пил я вчера? Вроде бы нет. Воспоминания о вчерашнем дне всплывали неопределенные, а что случилось после того, как у клуба я встретил Мэвис, я и вовсе не помнил. Очень плохо. Впрочем, Алан мне наверняка напомнит. Кстати, где он? неужто тоже ночевал в моей квартире?
   Осторожно и плавно я повернул голову и обнаружил рядом с собой Аврору. Она была полностью одета и лежала на боку, подперев голову рукою, локоть которой стоял на подушке, и смотрела на меня странно неподвижными глазами. Косметика ее отчасти стерлась, отчасти размазалась, и мордочка у нее была как у маленькой девочки, которая залезла в мамину косметичку и опробовала на себе все тени и помаду.
   - Почему я дома? - не придумал я спросить ничего лучшего.
   Аврора моргнула, и взгляд ее стал осмысленным и каким-то грустным.
   - Я тебя сюда привезла.
   - А где Алан?
   - У себя дома.
   Теперь моргнул я.
   - Не понял.
   - Ты совсем ничего не помнишь?
   - Нет...
   - Вы с Аланом надавали друг другу по первое число, так что пришлось грузить вас в такси и развозить по домам.
   Я попытался осторожно приподняться и тихонько взвыл. Больно, черт! А еще я обнаружил, что полностью раздет и весь изгваздан в засохшей крови.
   - Мы с Аланом - что?
   Аврора терпеливо вздохнула.
   - Ты попер на него, как бык на тореадора. Разумеется, он не стал стоять и ждать, пока ты его разделаешь. Черт! - она тряхнула волосами. - Это было зрелище. Охранники подумали, что вы собираетесь подраться, и прибежали вас разнимать, так что мне стоило немалых трудов убедить их, что никакой драки не будет, что вы просто разговариваете. Вы в самом деле друг друга и пальцем не тронули, только ходили по кругу, как бойцовые петухи. Правда, вы и не говорили ни слова. А все эти придурки сгрудились вокруг и смотрели, распялив рты.
   Я тоже смотрел на нее, вытаращив глаза и раскрыв рот. Ничегошеньки не помню!
   - Ты просто взбесился, - продолжала Аврора. - Никогда тебя таким еще не видела. Это тебя так из-за этой девицы разобрало?
   - Из-за какой девицы?
   - Блондинка, которая подкарауливала тебя у входа, - фыркнула Аврора. - С таким дурацким птичьим именем.
   - Мэвис, - сказал я тихо.
   - Во-во. Откуда она взялась?
   - Сначала дорасскажи, что было.
   Аврора сморщилась так, будто собиралась заплакать. Чего это она?
   - Да ничего особенного дальше не было. Вы все ходили, ходили, и пялились так, как будто хотели друг друга слопать, а кончилось все тем, что Алан плюхнулся вдруг на задницу, словно кто-то его толкнул, и из носа у него хлынула кровища. Ты продержался ненамного дольше и повалился прямо за ним, и у тебя тоже кровь так и хлыстала. Что тут началось! Хотели отвезти вас в больницу, но я не дала. Уболтать этих придурков было нелегко, между прочим. Пришлось вызывать вам такси и отправлять по домам. Алан уехал один, поскольку оставался в сознании и чувствовал себя вроде неплохо, даже кровь у него быстро остановилась; а ты был в отрубе, и я поехала с тобой. Сейчас, между прочим, уже вечер, так что можешь прикинуть, сколько ты провалялся...
   - Спасибо, - сказал я искренне. Честно говоря, такого поступка я от нее не ожидал. Значит, она тащила меня домой, раздевала и укладывала в постель... Я взял ее руку и поцеловал ладонь. Аврора уставилась на меня с изумлением.
   - Чего это ты?
   - Ты могла бы бросить меня и уехать с Аланом... Кстати, какого черта он вообще меня отпустил?
   Аврора зачем-то потрогала мой лоб.
   - Ты разве ничего не чувствуешь?
   - Нет, а что?
   - Прислушайся к себе, - предложила она.
   Я прислушался. Боль, тошнота... Слишком сильные ощущения, чтобы уловить за ними какие-то оттенки. Я пожал плечами.
   - Не знаю. А что я должен почувствовать?
   - Алан отпустил тебя. Совсем отпустил. То есть не по своей воле, конечно, ты заставил его... Он больше не хозяин тебе, понимаешь? - с какой-то горечью проговорила Аврора, забирая у меня руку.
   Я сглотнул, ошарашено на нее глядя. Я еще не понимал. Отпустил? Больше не хозяин? Это как-то не укладывалось в моем сознании.
   - Ты сделал его, Илэр, - Аврора улыбнулась, и вдруг прямо поверх улыбки на глазах ее выступили слезы, она всхлипнула, уронила голову мне на грудь и горько заплакала, как самый разобиженный и разнесчастный ребенок в мире.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"