Писк приборов успокаивал, пока звук не выбивается из привычного ритма значит все в порядке, и можно продолжать дремать. Оставляя все управление на компьютеры. Комическая лаборатория продолжала функционировать, хотя ее исследования уже не требовались. Но системы космической обсерватории продолжали следить за космосом и выполнять множество попутных задач. Станция была полностью автономной, потому не перестала работать и после прекращения поставок с планеты приписки.
Война разрушила почти все на планете, не оставив городов. В войне погибла большая часть населения.
Только обслуга станции выжила, оставшись отрезанной ото всех. Те из космонавтов кто желал сражаться, улетели еще в начале войны, вооружив все что могло летать, забрав даже последние консервные банки - еле живые челноки способные приземляться. Выжила только малая группка техников и их родни. Работники станций остались отрежаны даже от соседей по космосу, не на чем было перелететь. Хотя для перехода между станциями уже готовили коробченку с двигателями. На планету в ней не сесть но в гости к соседям вполне можно добраться, а там уж обменяться ресурсами. Жители космоса договорились во всем помогать соседям иначе их цивилизация канет в лету. Мир погиб и они последние из народа, полностью отрезанные от родины. Даже захотев спуститься на планету, уже не смогли бы этого сделать, не осталось даже самого захудалого челнока, ни единой консервной банки способной спуститься на планету.
Связь была но общаться кроме соседей по станциям не с кем. Жители с грустью смотрели на развалины родного мира, переговаривались в пустоте космоса строя планы на выживание. Старались обустроить свою жизнь так, что бы хватило ресурсов на долго, не на одно поколение. Настраивали все системы в расчете на полную автономность. Не только экономили и собирали энергию, но и проводили обслуживание всех систем стации, следили за состоянием ремонтных ботов. Заботились и о пище с кислородом. Для этого выделяли больше места под гидропонику. Везде где только могли занимали площади под полезные растения, вырабатывающие кислород и дающие пищу. Жизнь в космосе под тонкой металлической оболочкой продолжалась, а на планете начиналась суровая зима. И возможно не на один год. Выжить в таких условиях смогут очень не многие, если вообще выживут, дело не только в холоде и голоде, но и в нарушении атмосферы, она больше не задерживала губительное излучение светила. Население итак сильно сократилось, сейчас же была угроза гибели и всех остальных. Жители станций с горем следили за изменениями родного мира. Они изначально были против войны, потому и оставались в космосе, в дали от истерии войны на уничтожение. В результате которой победителей просто не было. Лишь холод и смерть. Воцарились голод и болезни вызванные проклятием земли. Выходить под солнце стало опасно. Все рискнувшие болели и умирали в муках. Планета покрывалась коркой льда и пепла, жизнь умирала. Растения и животные погибли первыми, теперь родина не разумных варваров замирала в сером безмолвии. С небес сыпался горький пепел со снегом. Серый пепел и лед. Мир замирал теряя остатки жизни... Конец цивилизации, только отрезанные от родины, островки разума во тьме космоса, рыдали и проклинали вождей развязавших войну на уничтожение. Смерти миллиардов частичек жизни пропитали, отравили весь окрестный космос. Вселенная отгородилась от язвы, закуклив пространство. Теперь посторонние не могли попасть к гибнущему миру. И вылететь уже никто не сможет...
Островки жизни на орбите, последние представители своей расы, старались выжить как могли и надеялись когда-нибудь возродить свою цивилизацию. Это было почти не реально, но мечтать не запретишь.
***
Сон продолжался многие годы, война не затрагивала хищника. Существа спящего в глубинах скал, в искусственной полости без входов и выходов. Для местных было загадкой, как существо могло попасть в толщу скал, конечно если они смогли бы его обнаружить. Зверюга спряталась на глубину не досягаемую для любых сканеров с поверхности, да и энергетического отклика от спящего существа не было. Крылатый пушистик мог еще долго спать, если ничто нарушит его покой.
Но война на планете, с применением чудовищного оружия, пнарушила стабильность коры планеты. Рождались и извергались вулканы, добавляя слой пепла в атмосферу. Появлялись новые горы и впадины. Моря уходили их привычных берегов, вытеснялись поднимающимися тектоническими плитами, застывающими новыми скальными грядами. Потоки морской воды разбегались мощнейшими цунами, смывая всё на своем пути. Новые провалы на месте плодородных долин, заливались мутной соленой водой, смывшей почву и вобравшей в себя всю грязь оставшуюся от поселений на поверхности планеты.
Сон крылатого хищника, потревожила сама планета содрогающаяся в муках. Скала в которой спал зверь раскололась, открыв всем ветрам мирно спящее существо. Шерсть колыхалась на ветру, мерзкий завах щекотал ноздри, потревоженный забившимся в нос пеплом хищник чихнул, и потерев лапой морду начал медленно просыпаться.
Сонные глаза приоткрылись и сразу захлопнулись, запорошенные колкой гадостью. Ночь была совершенно темна, ни единого проблеска света, не видно ни звезд ни спутника. Зверюга еще не помнила себя, все мысли забивались зверским голодом. В окрестностях ничего живого не наблюдалось, только голая каменная площадка засыпанная обломками скалы. Со стороны казалось, что кто то могучий разрубил горную породу ровно до полости со зверем, словно специально стараясь разбудить его.
Хищник стоял на ледяном ветру, его теплая шерсть хорошо защищала от мороза, но ему все равно жутко не понравилось то что он видел. Так не должно быть. Воздух пах пеплом звезд совсем не видно, полная темнота вокруг, холод и безмолвие. И нечего поесть, это больше всего расстраивало зверюгу. Расправив широкие крылья, голодный зверь, полетел на поиски пропитания. Лететь было тяжело, сильный ветер и нисходящие потоки путались в крыльях сбивая ритм. Зверь летел постоянно проваливаясь в воздушные ямы и с трудом набирая высоту.
Усилилась пепловая пурга, забивающая нос и глаза. А ничего живого, даже ни единой травинки так и не попалось. Впереди особым зрением виднелось что то не хорошее, пятно опасной грязи. Летун свернул в сторону от опасного места, память понемногу прояснялась, хотя давала больше вопросов чем ответов. Одно было ясно, мир не должен быть таким - это не правильно... Поняв что ничего съедобного просто так не найти, а силы на исходе зверюга пошла на посадку. Устроившись в пещерке защищающей от противного пепла, который мерзко хрустел на зубах и горчил на языке. Стараясь сосредоточиться, и понять что происходит, голодный хищник погрузился в воспоминания.