Она шла, зарываясь по колена в листья. Вокруг ветер кружил желтые, зеленые и красные лоскутки, срывая их с деревьев и волоча все выше в небо. Вихрем они обвивали ее, но она не замечала этого. Боль, что так сильно пульсировала в груди, практически ослепила ее. Девочка шла сквозь разноцветный коридор, думая только о том, кто мог ее спасти. Она шла к нему, позабыв про холод, пронизывающий все болезненное тело. Она не хотела чувствовать, она просто устала.
Показался его дом. Она участила шаги. Еще немного усилий и она сможет вздохнуть нормально, без боли. Нужно просто достичь этой цели. Свет горел.
"Дома, надеюсь" - подумала и почти побежала к двери подъезда. Взлетела на третий этаж, оставляя на лестнице следы от промокших ботинок. Позвонила.
Открыла его мать.
--Дашка, привет. - она дружелюбно улыбнулась. - Витя немного занят...
Из комнаты Вити послышался высокий женский смех. Его мама виновато взглянула на Дашу.
--Не иди лучше туда. - произнесла она почти шепотом.
Но Дарья уже сняла пальто и обувь и направилась в обиталище друга.
--Привет. - медленно сказала она, глядя на два полуголых тела. Витя и Марина лежали на кровати, а детали их одежды валялись вокруг.
--Мне очень нужно с тобой поговорить. - невозмутимо промолвила Даша.
--Если не заметила, ты немного не вовремя. - ответил Виктор, девушка рядом усмехнулась.
--У нее че со слухом плохо? - поинтересовалась Марина. - Иди гуляй!
Даша как будто не слышала слов девушки.
--Дашка, может, зайдешь чуть попозже, а? - спросил Витя.
Дарья безмолвно простояла еще пару секунд, не сводя глаз с друга. А потом развернулась и вышла.
Она вышла во двор. Боль разрывала ее изнутри еще сильнее. Ей так нужна была помощь! Даша не понимала себя, ей необходима была поддержка, поддержка человека, который знал ее с самого детства, единственного человека, на которого она могла положиться целиком и полностью. Она была на краю пропасти, и только Виктор мог оттащить ее оттуда.
Но он был занят. Был занят именно в тот момент, когда от него зависило очень многое, о чем он и не подозревал.
Она поднялась на крышу соседней девятиэтажки. Здесь они часто сидели с Витей. Теперь она посидит здесь одна. Недолго. Пока боль не пройдет.
Но боль не проходила.
Отсюда была видна часть города до самого моря, огни гостиницы на морвокзале манили вперед. Еще не сильно стемнело, так что можно было разглядеть внизу вокруг дома асфальтированные дорожки, скамеечки, как всегда занятые бабушками, деревья, полуголые, как Витя с Мариной. Почему именно сегодня у него не хватило на нее времени? Почему именно в этот день? День, когда она больше не смогла терпеть эту боль внутри. День, когда в ней доломался стержень. День, после которого ничья помощь уже не будет нужна. День, который оборвался шагом Даши в никуда...
Что знали люди, окружающие тело девочки, лежащей на асфальте, о ней? Что думали, как объясняли себе суицид бедняжки? Думали ли они, что это просто юношеский максимализм или что она душевно больная? Думали ли они о том, что могли бы помочь ей, могли бы спасти ее? Считали ли сколько существует способов избавиться от боли? Думали ли, как часто они отказывают друзьям, близким? Считали ли количество погибших лишь от того, что чья-то проблема показалась им не жизненно важной?