По долгу службы мне часто приходиться ездить в командировки в разные города Украины. Конечно, каждый из них имеет не только свою неповторимую историю, архитектуру, уклад жизни, но и, разумеется, нрав жителей. И не удивительно, что в некоторые города хочется приехать вновь и вновь, как к старому другу, а поездка в другие превращается в сухое исполнение служебного долга. Поразительно то, что и пассажиры поездов, следующих в направлении разных городов, сильно отличаются друг от друга. Настолько сильно, что не составит особого труда составить их портрет.
Впрочем, сегодня я не преследую такой цели. Мой рассказ будет о поезде, в котором вечно витает дух общих вагонов со старушками-картежницами, вечно кричащими во всеуслышание "Девятка! Это точно была девятка!" и готовыми со всеми, даже совершенно незнакомыми людьми, поделиться холодной питьевой водой. В котором вам, человеку бывалому и знающему, сумеют продать к нужным помидорам ненужные баклажаны. Просто так, за компанию. А то какая же без баклажан получиться "заморская" икра! В котором "зайцы" - такое же привычное явление, как и пассажиры с билетами. В котором не возможно не перезнакомиться со всеми попутчиками, даже если вы патологически малообщительны. Разумеется, уважаемый читатель, вы уже догадались о каком поезде пойдет речь.
Симферополь-Одесса, плацкартный вагон, август, жара. Наше окно не открывается, потому что оно - аварийный выход. Тяжело вздохнув, ставим с мамой на верхнюю полку раковину, предназначенную в подарок бабушке, и занимаем места. Лениво рассматриваю соседку напротив - даму лет пятидесяти в красном трикотажном халате, доедающую бутерброд. И перевожу взгляд на двух назойливых мух, затеявших над столом что-то вроде задорной польки. Дама едва заметно вздохнула, дожевала бутерброд, вытерла о салфетку руки и неодобрительно посмотрела на танцующих в воздухе насекомых, к которым за короткий промежуток времени успело присоединиться третье. Прошло минуты две, прежде чем я поняла, что мух привлек вовсе не бутерброд, потому что улетать они не спешили. Напротив, так и норовили приблизиться к столу. Еще несколько секунд спустя я поняла что именно.
Прямо напротив меня стояла сомнительной чистоты пластиковая бутылка с криво обрезанным верхом, на дне которой была щедро насыпано какое-то грязно-розовое вещество, напоминающее разом и холодец и кисель. А на нем, как на пьедестале располагалась мелкая рыбешка, согнутая, на манер подковы.
От созерцания дохлой рыбки меня отвлек шум и возня рядом.
- Ох! У вас какое место? - произнесла пожилая женщина с короткой стрижкой и тяжелым от быстрой ходьбы дыханием. Мы быстро назвали места и я, чутьем путешественницы уловила, что наша с мамой двухчасовая поездка в маленькую деревушку, затерянную в крымских степях, будет чрезвычайно занимательна. - Ой, вы знаете, - начала запыхавшаяся пассажирка, и я почувствовала легкое раздражение. Если женщина хочет спихнуть свои проблемы на другую женщину, то в половине случаев начинает именно этой фразой. А она между тем продолжала. - Мы с внуком едем, только у нас одна полка за стенкой, а другая - тут. А так бы хотелось ехать вместе. Внук-то у меня больной.
Больной внук крепкого телосложения, с которым не страшно и на медведя сходить, отделился от дверного проема, прошествовал к столу и поставил в проход необъятную сумку своей бабушки. Было время, когда я старательно трудилась на ниве народного образования. Помню, тогда мне хорошую службу сослужила способность почти безошибочно, на слух, определять говорят ли мне правду. Дети - талантливые артисты и лгут с удивительно честными глазами. Что ж, взрослые ничем не отличаются от своих отпрысков.
Я спрятала улыбку, ожидая, пока пассажирка осознает, что мы едем всего два часа, и договариваться следует либо с проводником, либо с теми, кто займет места после нас, и будет ехать до конечной станции.
Он мгновенно занял свое место рядом с дамой в красном халате.
- А можно я у вас сумку свою размещу? - вкрадчиво улыбнулась она маме.
Надо сказать, что моя мама в школе не работала ни дня и людям верит безоговорочно. Чем они и пользуются бессовестно. Поэтому короб под нашими местами открылся сразу. Тихонько проклиная его за тяжкий вес, я держала его и наблюдала за тем, как бабушка и внук бесцеремонно укладывают свою сумку на наш пакет с гостинцами.
- Ой! Осторожнее! - невольно вырвалось у меня. Ответ пожилой сударыни меня несказанно удивил.
- Ох! Русик, у нас там ничего хрупкого нет?
Наконец операция с коробом была закончена, и мы смогли занять свои места, а пожилая сударыня - отправиться наносить визит проводнику. Поезд тронулся. Я уже было приготовилась достать из сумки томик дорожной классики (где же еще читать современному человеку, как не в транспорте?), как мама незаметно ткнула меня в бок локтем. Бросив взгляд на ее удивленное лицо, я проследила, что же вызвало такую реакцию, и едва не улыбнулась.
О великий крымский турист! Весь год ты трудился в пыльном офисе или на лесоповале, стоял у токарного станка или вспахивал поля. И теперь, получив долгожданный отпуск, ты отправился в горы, на море, дикарем, чтобы быть поближе к матушке-природе. Ощутить ее всей душой, всем телом, сродниться с нею... Только у некоторых приблизиться к природе получается настолько хорошо, что как биолог, могу идентифицировать их только до рода Homo. Наш турист, покрытый загаром цвета румяной корочки бородинского хлеба, со знанием дела поставил необъятных размеров рюкзак на пол и посмотрел на нас огромными глазами цвета моря, которое штормовой волной вымыло этим летом все мысли из его измученной жарой головы. Видимо, не найдя среди нас искомого, он повернулся к пассажиркам боковых полок и таким образом, предоставил моей матери и мне возможность осмотреть его костюм со всех сторон.
Одет турист был в зеленую майку без рукавов с благородными пятнами от пота, масла и кетчупа - явными признаками того, что от привала и до вокзала он проделал неблизкий путь, а на самом привале если девушки и имели место быть, то походный котелок видели ранее только на картинке в букваре. Типичная ситуация. Современная женщина настолько зависима от кухонного гарнитура со встроенной микроволновой печью, газовой плитой, духовкой, мойкой, тостером, блендером, кухонным комбайном, что в их отсутствие накормит вас разве что бутербродом из сомнительного паштета. Шорты до колен украшали подпалины, сажа и древесная смола. Что ж разжигание костра можно по праву отнести к обязанностям настоящего мужчины. Голову любителя активного отдыха украшала завязанная на затылке старая веревка, толщиною в палец, концы которой спускались на спину, приблизительно, на полметра.
- У меня здесь место, - заявил он двум пассажиркам.
Крашеная блондинка средних лет спокойно отложила в сторону газету и одарила молодого человека сдержанной улыбкой. Ее соседка, женщина лет тридцати - тридцати трех, утомленная жарой и только начавшейся поездкой, сразу оживилась и задорно ответила.
- Да, я вероятно на нем сижу. Еду без билета. Проводник сказал, чтобы садилась пока на любое, - и разумеется с места даже не сдвинулась.
Турист, не издав ни звука, слишком быстро опустился на полку рядом с больным внуком.
- Билетов достать было просто не возможно. Сюда приехала пару дней назад совершенно спокойно, мать с ребенком отправила вчера тоже без проблем. А пришла в кассу и нате вам - билетов нет!
Не знаю, чем бы закончился этот разговор, если бы не появился проводник. Лет десять тому назад, я слышала, что в одной из заграничных авиакомпаний ввели ограничения для стюардесс. По весу тела. Конечно поезд - не самолет и рожденный ползать летать не будет. Но не думаю, что ограничения по ширине для персонала были бы лишними. Наш проводник, шипя и кряхтя, протиснулся в проход и, шумно выдохнув принялся собирать билеты.
- У меня билета нет! - махнула ему рукой бойкая пассажирка и поправила розовый трикотажный сарафан.
Проводник еще раз изобразил дыханием паровоз и повернулся туристу. Парень спохватился и суетливо извлек из кармана целую пачку билетов.
- Нас тут много едет. А билеты у меня. Я вот тут. А здесь...
- Разберемся. Пошли, - пропыхтел вагоновожатый, и они исчезли за перегородкой.
Поезд быстро ехал мимо родных и знакомых сел, оставляя за собой милые моему сердцу пейзажи. Каждый день вижу их из окна электропоезда, когда еду на работу. Дачи, маленькие вагончики, ржавые автобусы, металлические короба для хранения сельхоз инвентаря, дачники с тяпками и лопатами, дети, занятые поисками огурцов и ежевики - все это пролетало мимо. Солнце потихоньку садилось, читать становилось темно, и женщина в красном халате убрала журнал.
Было скучно и грустно. Я попыталась заговорить с мамой, но пожилая сударыня бесцеремонно перебила меня. Дождавшись логического конца разговора, я вновь обратилась к матери, но она вновь перебила. Будто меня и нет. Чувство сильной обиды на минуту взяло верх. Я вздохнула и тут же поняла причину своего недовольства.
Расшалившиеся нервы были только предвестником. Вспомнились тяжелые ведра с водой и почвой на работе, поливочные шланги, канистры с дистиллированной водой. Потом были сумки с гостинцами и в довершение - полка от короба двадцать минут назад. Позвоночник грубо рассчитывался со мною нарастающей болью по месту перелома. Ну и ладно. Опираясь на руки, снова смотрю в окно.
- Ботинки сам себе выбирал? - с усмешкой спросила Руслана женщина без билета. - Клевые. Не подскажешь, где купил?
Паренек смущенно улыбнулся рассматривая свои черные шлепанцы с узором из крупных розовых черепов.
- Мне самому нравятся.
- Ты ж на свадьбу едешь? Ну так старайся там во все кадры попасть. Во подарок молодым будет!
- У меня еще и майка такая есть.
- Ну так и ее одень! - не унималась женщина.
Боль усиливалась, спина начинала жить своей жизнью. Представив, что ехать еще полтора часа мне захотелось взвыть. Но это не поможет, так к чему пытаться? Незаметно перенесла тяжесть тела на одну руку, потом на другую, потянула позвонки. Фокусы не удались, зато привлекли внимание дамы в красном. Замечательно!
- ...чудесный вид отдыха! Можно даже заняться рыбной ловлей. Правда мне не очень везло, - турист прервал свою оживленную беседу с женщиной в розовом сарафане и нагнулся над столом, забирая свой улов.
- Слава Богу! - тихо вздохнула дама в красном и добавила так, чтобы слышно было только мне. - Как же надоела его вонючая рыба!
Я с улыбкой кивнула головой и повернулась к горе-рыбаку.
- Но эту ставридку я поймал сам и засолил!
Он с гордостью поднял свою драгоценность на всеобщее обозрение.
- Может быть, вы ее выбросите уже? - робко предложила крашеная блондинка. - Она же порченая.
- Как порченая, я ж ее засолил, - тут он ткнул пальцем в грязно-розовую субстанцию на дне бутылки.
- Молодой, человек, она воняет, на нее мухи летят, - продолжала увещевать пассажирка и в доказательство указала рукой на роившихся мух.
- Да что вы такое говорите! Я ее домой, в Одессу привезу и съем!
- Съедите? - переспросила женщина-заяц. Видимо услужливое воображение нарисовало ей эту картину.
- Конечно, съем! Прелесть! Жить не могу без ставриды!
"М-да. А я думала, что без тарани...", подумала дама в красном и эта мысль так и светилась в ее глазах. А мне ужасно захотелось немедленно, без промедления, сию же секунду насильно скормить одесситу его дохлый ставридий выкидыш. А что, пусть отвечает за свои слова. Хоть бы и собственным желудком! Едва подавив смех и подмигнув маме, почувствовавшей неладное, я продолжила наблюдать за комедией.
- Но ее же есть нельзя...
- Я ее сейчас уберу подальше...,- турист бросил взгляд на наш стол, но что-то ему подсказало, что возвращать дар моря назад не стоит. Поэтому он решил пристроить его на верхней полке, у женщин над головой. Первая попытка не увенчалась успехом - бутылка упала через щель между полкой и окном прямо на блондинку. Та чуть охнула и вернула ценность хозяину. Но со второй он все же разместил ее.
- Надо бы поужинать, - задумчиво произнес одессит и полез в рюкзак.
Все пассажиры напряглись.
- Пойду, соберу остальных, - решил он и скрылся за перегородкой.
Моя соседка вновь внимательно посмотрела на меня, задерживая взгляд на моих напряженных руках. Да, современные поезда на таких пассажиров как я явно не рассчитаны. Боль нарастала. Руки начинали предательски дрожать, а значит, пора заканчивать геройства.
- Мама, меняем меня на раковину? - тихо шепнула я.
- Приехали? - сочувственно прошептала мама.
- Похоже на то.
Мама сняла раковину и растерянно посмотрела на меня. Ей было хорошо известно, как я не люблю верхние полки. Там всегда не хватает кислорода и трудно дышать, полка узкая и с нее легко упасть. Но хуже всего на нее взобраться, если ваше тело затянуто в жесткий корсет и в талии не гнется, как ни проси. Итак, как пели в утренней зарядке двадцать лет назад. "Шире плечи, ноги врозь!" Нижняя полка, плие, стол, раскидываю руки, ласточка, упор на верхние полки, упор на левую сторону. Все. Бревно уложено.
Боль похоже наслаждается моими мучениями, мышцы сокращаются сами по себе. Пусть наслаждается. Пока может.
Я очнулась от осторожного скрипа полки рядом. Руслан тихонько устраивался спокойно поиграть в тетрис на мобильном телефоне. За окном было темно. Редкие фонари пробегали мимо и тонули во тьме июльской ночи. Женщины все так же вели спокойную беседу. Мы уже скоро должны были приехать.
- Буду стелиться, - заявил одессит.
Зашуршали упаковки постели, и бесцеремонно шмякнулась мне на ноги. Значит, правила вежливости уже отменили? Почему меня это не удивляет? Судя по звукам, одну упаковку забрали, разорвали и достали оттуда простынь. Я посмотрела в оконное стекло, с успехом заменяющее зеркало. Так и есть. Через полминуты турист убрал упаковки с постелями и бросил мне на ноги мешающую ему в данный момент вторую простынь и наволочку. Я такая незаметная? Словно в ответ мне на ноги полетела подушка. Отлично! Метательный снаряд получен! Но я не успела. Подушку забрали. А потом и простынь.
Боли больше не было. Я приподнялась на локте и обратила негодующий взгляд на нахала. Подлец и не думал извиняться. Ну погоди!
- А теперь можно и отдохнуть!
Довольный жизнью и собой, одессит раскинул руки и с чувством хлопнул ими о полки. Впрочем, хлопнул он только о свою полку, ибо в тот самый момент, когда его ладонь была готова сотрясти мою, наши взгляды встретились. Ну, давай же! Рискни здоровьем! Где там твоя любимая рыбка?
--
Наша станция, сумки я уже отнесла в тамбур.
Ох, и вечно мама выручает подлецов! Я покинула полку, подхватила свою сумку и, пожелав всем счастливого пути, покинула вагон.
- Наконец-то приехали. Как мне надоела вонючая рыба! - пожаловалась мама.
- А мне еще и ее владелец.
- Я заметила!
Мы весело рассмеялись, не обращая внимание на молодежь, столпившуюся в тамбуре.
- А вы выходить будете? - насмешливо спросил парень стоявший ближе. - Проводник пьяный в стельку. Его разбудить не возможно.
В глазах мамы появился оттенок ужаса.
- На свете нет ничего невозможного, - спокойно ответила я.