Она спала. Глубоко. Где-то на самом краю бездны. Далеко от сияющей жидкой ртутью поверхности.
Она спала: и через ее душу бесконечным потоком струились сны...
Случалось, что отраженные блики света на мгновение касались ее - и сны преображались: становились яркими, теплыми, радостными...
И тем ужаснее была приходящая вслед тень бездны, которая погружала ее во мрак кошмаров и ужаса, темного присутствия и животного страха.
Но и свет, и тьма были редкими гостями: она пребывала в зоне сумерек, и Ее сны были серой мутью, бесконечной долиной тумана, который поглощал звуки, краски, чувства, память... заполнял ее мысли...
... только тупая ноющая боль в сердце, словно чьи-то холодные пальцы сжимают его..
Серая пелена. Бесконечное странствие в мире без теней.
и сны...
..Озеро...
Темнота. Все ближе и ближе к яркому пятну над головой. Вдох.
Зеркальная гладь озера сморщилась разбегающимися складочками и снова застыла в сверкающей неподвижности.
Серебристый свет заливает все вокруг мягким и теплым сиянием, застывая лужицами на листьях кувшинок и тонкими иголочками на стеблях камыша. Тихо.
Ложусь животом на каменную плиту, выступающую из воды, и замираю, согретая молочным дыханием Луны...
...Бездумно погружаю кончики пальцев в воду, но даже не замечаю этого - настолько вода и воздух сравнялись друг с другом...
Перевожу взгляд вверх - маленькие звезды тихонько шепчутся и подмигивают мне. Улыбаюсь в ответ.
Вдруг откуда-то слева налетел ветерок, раздробил на мелкие чешуйки лунную дорожку, прошуршал в камышах и затих последним сонным вздохом в кронах деревьев.
Ухнул филин. На другом берегу загорелись и погасли две пары зеленых глаз. Треснула ветка.
И снова тишина. Лишь тоненько звенят комары....
Постепенно свет Луны истончается и становится призрачным. Близится утро.
Вздохнув, ныряю назад, в теплую ласковую и бездонную глубину. Спать...
...Ваза...
Стеклянная ваза.
Молочная шероховатая поверхность, в центре которой вырезаны гладкие, прозрачные тюльпаны. Провожу по ним пальцем: из-за разности поверхностей кажется, что ваза теплая, а тюльпаны - прохладные.
Где я?
Оглядываюсь: огромный безлюдный магазин. Длинные полки с красиво мягко подсвеченной посудой и стеклом. Дорогой магазин. Огромные от пола до потолка окна без жалюзи и штор свободно впускают пасмурный утренний свет, от которого воздух кажется каким-то серым.
Взгляд возвращается к вазе,
но задерживается на руках, которые ее держат. Мои руки: длинные пальцы без колец, ухоженные ногти, покрытые темно-красным, почти черным лаком. Краем глаза замечаю сбоку зеркало и начинаю разглядывать себя: высокая и стройная, в роскошной дорогой короткой белой шубе, небрежно наброшенной на плечи, простое приталенное черное платье до колен чуть матово отблескивает. Копна темных слегка вьющихся волос до плеч. Лицо... слегка надменное, слегка скучающее, но очень спокойное. Красивое.
Богатая, холеная и холодноватая стерва.
Продавец
Стоит рядом настолько тихо, что я замечаю его только сейчас. Безликая серая тень. Кроме нас двоих в этом огромном магазине больше никого нет. Тишина.
Мелодичный перезвон.
Мобильный. Это муж. Холодное раздражение. Мы давно живем в разных домах, но он оплачивает все мои счета, и это то, что нас связывает. Он что-то говорит мне и это что-то меня бесит, ужасно бесит. Кажется что-то о моих расходах.
Внезапно я хватаю тарелку, которая давно неприятно цепляла мой взгляд своей формой, и выбрасываю ее в раскрытые двери прямо на тротуар. Оглушительный звон, брызги осколков. В трубке на мгновение умолкли, и эта пауза мне понравилась.
Следом летит поднос в аляповатых цветного стекла цветочках, графин.. далее без счета. Глаз безошибочно выхватывает из ряда вещей все уродливое, некрасивое, шаблонно-дорогое, а рука точно отправляет прямиком на тротуар. Теперь это уже не звон, а канонада.
На мгновение передо мной возникает перекошенное от ужаса лицо продавца: и без того бледное, оно теперь просто серое, глаза мечутся, рот беззвучно открывается, как у рыбы, и похоже своим тщедушным телом он пытается закрыть от меня все сотни метров торгового зала. Я обращаю к нему лицо, улыбаюсь глазами, и успокаивающе машу рукой: 'не бойся, все будет хорошо', и тут же подхватываю очередную 'жертву', которая пулей вылетает все ту да же на тротуар.
Мелкая стеклянная пыль словно зависла в воздухе молочным туманом. Вдруг луч солнца на мгновение прорезал облака и это стеклянное марево вспыхнуло ослепительной радугой!... и я сразу же успокоилась.
В трубке полная тишина, в которую я четко и ясно произношу: 'и только попробуй все это не оплатить!' и захлопываю мобилку.
В магазине опять тихо.
Довольно усмехнувшись, я убираю телефон обратно в сумочку и поворачиваюсь к продавцу: 'Успокойтесь, вы же видите, что я перебила только уродливые и шаблонные вещи, которые и так было бы трудно продать. Зато теперь просто впишите весь этот бой в мой счет, да и вот эту вазу с тюльпанами тоже, я беру ее'.
...веер...
...маленький мужской черный веер, шелковая кисточка, лаковые палочки. Он совсем не новый: бумага чуть истрепалась на краях, наверное его часто вынимали и убирали обратно в рукав. Длинная тонкая царапина тянется по одной из его палочек. Глубокая и ровная. И очень давнишняя, ее края под пальцами ровные-ровные. Он пахнет сандалом. Наверное ему немного одиноко и неуютно. Интересно, забывали ли его раньше на женском туалетном столике рядом с пудрой и шпильками? Быть может царапина как раз от шпильки? Сегодня идет дождь, его капли отскакивают от настила и оставляют влажные кружочки на седза. Наверное тебя не скоро хватятся, ведь сегодня прохладно.
..ЯН
я стою на кромке воды, и слышу за спиной тяжелое дыхание океана. Передо мною пустынный каменистый пляж, обломки ракушек и уходящая вверх уступами скала. Ее вершина покрыта снегом и сияет на солнце. Но время то ли раннее утро, то ли поздний вечер, и весь берег тонет в густой тени. Вернее это сумрак без теней. Свет только там, на вершине. Мне холодно. Одиноко. Набегающие волны хватают за ступни и словно пытаются утащить меня в океан. Да он сам - огромный магнит: ломит затылок и пробегает дрожь по позвоночнику, так тянет уйти обратно в его темную толщу. Заснуть. Исчезнуть. Там тихо. Там темно. Там бесконечное течение несет тебя сквозь сны. Или же это сны текут сквозь тебя. Но я не могу отвести глаз от вершины. Такой прекрасной. Но такой далекой. Я знаю, что не могу бесконечно оставаться на месте, океан утянет меня. Но когда я перевожу взгляд на пляж, на серые скалы, мое сердце сжимает отчаяние. Я понимаю, что страшно не то, что путь наверх так сложен, страшно то, что вершину видно отсюда, а когда я начну идти, то ее не будет видно долго, долго, и я даже не знаю КАК долго. И я боюсь, что забуду ее, потеряю цель, заплутаю в этих безжизненных неуютных скалах. И мне будет больно, страшно, одиноко. А ведь стоит сделать только один шаг назад, и теплая темная масса примет тебя и ты уснешь. И тебе не будет ни больно, ни страшно, ни одиноко. Потому что тебя не будет. И это будет так легко.
Но я не могу сделать и этот шаг, потому что я знаю, что была там, и все же проснулась, оказалась здесь. Может, я увидела Вершину во сне и устремилась к ней? А может быть, это просто случайная волна выбросила меня сюда и я проснулась, и мне нужно не идти куда-то, а просто исправить ошибку этой случайной волны? Вернуться на свое место?
Но этот шепот: "ничто не случайно"... И мучительное осознание того, что я не знаю, что означают эти слова "я" и "мое место"...