Это случается обычно по вечерам субботы. Он приходит, садится в кресло напротив стола и смотрит на меня - пронзительно и как-то по-хозяйски, словно от этого взгляда я должна расплавиться воском и стечь на пол. Превратиться в пыль под его ногами или, еще чего хуже, в вязаный коврик, на который он сможет примостить свои истертые временем ботинки.
Но я упорно не сдаюсь, выдерживаю взгляд и сижу в окружении привычных картин, меж двух окон, где в одном - вьюжная, морозная зима, а в другом - тропическое лето. Жаркое и противное - липкое, жужжащее комарами и пчелами. В то окно я почти никогда не смотрю. Ну, бывает иногда, по ночам - уж очень летом звезды красивые. Небо опускается ниже, они сияют, переливаются и лениво танцуют, а я наблюдаю за ними из окна.
- Нам пора, - говорит незваный гость и смешно морщит лоб, отчего его вид становится еще нелепее.
- Ты всегда так говоришь. - Я пожимаю плечами. - И всегда уходишь, не допив чай.
- Это все потому, что ты меня не угощаешь чаем, - бурчит он и смотрит в окно - то, на которое приклеиваются мокрые снежинки. - И потому что не выключишь это безобразие.
- Мне нравится, - упрямо говорю я. - Снег иногда цветет, но чаще по утрам, так что сейчас не видно. И когда ты уже поймешь, что я никуда не пойду? Говорила же в прошлый раз: ошибся адресом. А ты все ходишь. К Анфиске зайди, авось она согласится.
- Анфиска рыжая и сморкается громко, - парирует он, и я не нахожу доводов, чтобы с ним поспорить. - Для королевы это неприемлемо.
- Если бы королева не умирала в конце, я бы непременно пошла. Во всяком случае, рассмотрела бы твое предложение. Но смерть никак не входит в мои планы на ближайшую неделю.
Мой гость злится, встает и меряет шагами комнату. Длинный синий плащ колышется в такт его движениям, а сам он пышет недовольством.
- Как ты не поймешь, что теперь у тебя совсем нет выбора?! Никакого. Коронация состоится в понедельник, а ты совершенно не готова.
- А ее нельзя как-нибудь отодвинуть? - осторожно спрашиваю я, но он категоричен:
- Нет.
- У меня планы на понедельник - целый день смотреть на вьюгу.
- Вздор! - злится незнакомец, нервно потирая узкие, покрытые сеткой тонких вен запястья. Зыркает недобро, и у меня холодеют лопатки. - Разве можно сравнивать эти два занятия?
Я пожимаю плечами.
- Я люблю смотреть на снег. По понедельникам он особенно красив, к тому же, это единственный день, когда он летит снизу вверх, и я могу увидеть землю. Да, и коронация твоя - не такое уж срочное дело. Ждали они сто лет свою королеву, подождут еще недельку. И вообще, разве нельзя придумать какой-то другой вид казни? Обязательно отсекать голову? Я, может, только что из парикмахерской? Женщины любят хорошо выглядеть, неважно, живые они или мертвые.
- Нельзя. - Синий плащ непреклонен. - Должна пролиться кровь.
- Все эти ваши суеверия на счет того, что кровь - основа всего, ничем не подкреплены, - ворчу я и морщусь от вида огромной сизой мошки на 'летнем' окне. Она легко проходит сквозь стекло и оказывается в комнате. Словно понимая, что влипла, мошка начинает противно жужжать и пытается выбраться обратно. Наверняка ей тоже не по душе незваный гость.
- Так уж и быть, - уступаю я. - Приходи в среду. В среду я свободна и могу участвовать в ваших глупых ритуалах.
- В среду у меня гольф, - торгуется он. - Разве что в пятницу...
- Хорошо, в пятницу, - быстро соглашаюсь я. Синий плащ мне порядком надоел, а еще я хочу выгнать мошку.
- Я зайду за тобой в восемь, - важно говорит незнакомец, подходя к двери. Оборачивается, грозит мне пальцем. - Не опаздывай.
- Постараюсь быть к семи, - отвечаю я, но он уже не слышит.
Комната постепенно освобождается от его навязчивого присутствия и вновь наполняется уютом. Наверняка он уже ищет жертву для следующей коронации. Хорошо, что ушел - с ним в помещении невероятно мало воздуха. 'Уж лучше смерть', - думаю я и улыбаюсь.
Затем беру газету, подхожу к окну. Замахиваюсь, чтобы прихлопнуть серую мошку, даже немного злорадствую в душе, глядя, как она прижимает длинные мохнатые уши. Но потом останавливаюсь. Нет, не королевское это дело - бить мошек! Пойду лучше Анфиску позову, она рыжая - ей простительно.