Где-то тут сказочка она была припасена, помню-помню. Нет-нет, да и тренькала она в гусельки, чтобы время быстрее бежало, пока внучка подрастала. Позванивала: "Треньк-дзинь, треньк-дзинь, треньк-дзинь..." Где-то ключик от сундучка на ленточке-шнурочке радужном? Крепко был вязан, хорошо ключик держал. Вот, на месте висит.
-Ану-ка, отопрём, да и сказочку возьмём. А кто её нам принёс - лиса в манишке с муфтой пушистой, да зайчик-побегайчик впереди медведя. Всей гурьбой при Дедушке Морозе да при Снегурочке приходили. На морозце хоровод кружили-водили вокруг припорошенных ёлочек-красавиц.
Они ветками пушились, иголками приободрились, макушками кланяются, да приплясывают. Так и стоит перед глазами та картина. Нижние веточки как юбочки подхватили и раскланивались как в танцах. Так и хотелось вместе с ними в пляс, так весело было. Пар клубами валил от хорошего настроения. И звезды в небе перемигивались, будто со всеми хороводили, да пританцовывали.
Тогда эта тихоня-сказка сама из мешочка Деда Мороза выпрыгнула белочкой. Поскакала-поскакала вокруг, да и уселась на моё плечо, прижалась к щеке, да тихонько-ласково молвила: - Бабушка, а бабушка, возьми к себе. Пригожусь внучке рассказать, когда она подрастёт.
- Что делать, конечно же, пришлось взять и определить в сундучок. Вот она тебя и дождалась. Тихохонько сидела, дожидаясь. Иногда выглянет в разузоренное морозцем окошко: Когда же, бабушка, внученька подрастёт?
- Скоро, скоро, - бывало ответишь ей, и снова в уютный уголок юрк в кресло-качалку. Так и дождались, когда можно сказочку рассказать.
Много-много позвенькивает в лесу снежных мелодий, если вслушаться. Песенки гномики поют. И птиц много нужных и важных живёт. И совы с большущими немигающими глазами могут ухать. И дятлы в красненьких береточках, доктора леса дробь выводят на деревьях. И сороки-белобоки, почтальонши, носят письма и поздравления. И вороны предупреждают, когда зонтики брать. У каждого обязанности расписаны. И можно в любую погоду выбираться в лес.
И ничего не надо бояться - кто любит мир, того не обижают.
А было это в недавние времена. Не летом, когда веселый гам над цветами клумб и полян, где ягоды земляники зреют-краснеют, васильки и колокольчики голубоглазо моргают. Не весной, когда талые снега ручейками реки и озёра питают. И не осенью, когда холодный дождь раздевает деревья. Не тогда, когда птицы склёвывают оставшиеся зёрна грустных полей в порывах ветра после аистов и журавлей с отлётом окрепших птенцов.
А было это в ту пору, когда Зима укрыла пушистою перинкой Землю, припорошила деревья и кусты.
Если за окном кружится снег, он обязательно ваяет сказку. И на нём лесовики прочертят знаковую карту следами птичек, лап зверей. И опояшут звонкосеребристый лес лыжные дорожки, разбегутся точки. Там рождается маленькая тоненькая Мироладушка как маленькая фея.
Пёстрая гурьба туристов по морозцу из вагонов пригородных электричек гуськом потянутся по тропочкам лесным, болотным. Нацепят лыжи и с задором, пока не зарумянятся морозцем. Дух лесной во множестве снежинок изваянием набродил среди деревьев и кустов, надирижировал пропеллером снежинок. Здоровайся, приветствуй лес - приветственным лучом зажгёшь фонарик мироладушкин.
Дремучесть леса ворожит, где танцует-скачет Мироладушка.
Прокатишься за ней в такой маршрут, надышишься чистейшим воздухом, заметишь, как свернулись загадочки под ёлкой, на пенёчках. Там котик обнимает пень, доверчиво к нему прижавшись. То волк взобрался высоко в погоне за жирафом. То царь с царицею гуляет, то соболь зависает на кустах.
А снегопад взбивает воздух в густоту сиропа - слаще сахара и мармелада. Снег сыпется за ворот с ветки, что птичка отряхнёт, взлетая, или заденешь ты случайно. В пышные сугробы как на перину падай без ушибов, обнимут, не отпустят увальни объятий.
Маленькая балерина Мироладушка в тишине приоткрывает тайну леса грустными тенями.
Каждой веткой снежность шлёт привет. Таинства, как всполохи небес, и шорохи играют в прятки. Средь иголок ёлок под весёлую гурьбу смешинок пляшет эхо, крадётся тихой тенью счастье как лиса. За кулисами раскинуты одежды настроений, насуплены, грустят забытые обиды, капризы сгрудились, угрюмо блеют по кустам. У каждого своя ступенька счастья.
Там много-много всякого покажет балерина Миралодушка - снеговики, зверушки. И видится среди деревьев белый зоопарк - она со всеми в дружбе.
Пусть лыжники бегут, бегут вперёд, где каждая травинка и букашка буквой алфавита. И беленькие меджвежата и волчата, кошки, мышки почти что незаметны.
И можно прокатиться среди больших и маленьких, и малышовых ёлок, мимо грустящего слона, ёжа. И мальчик-баловник излишей храбрости здесь заблудился. В притоптанных следах лося живости его дыханья, подальше пугающий кабаний хрюшкин след.
Застыли таинством там королевичи, принцессы, кони-звери, лошадки, верблюжата, котики-моржи из триллиардности снежинок.
Безмолвные скитальцы, монах и шах с покорною шахиней, царица и поэт, и музыкант, и звездочёт.
И время белой колесницей мчится, мчится мимо, мимо...
Ёлочки в платьях из иголочек тоже вместе с Мироладушкой кружатся балеринами - есть у Мироладушки лукошечко чудес.
В лесу темнеет быстро, но туристы из дров сухих и сушняка - костёр разведут. И гости подтянутся к костру. Водичку вскипятят и за горячим чаем сказки слушают волшебницы-зимы.
Выразительно пластично замерли тревоги, отдыхает грусть - как ноты гаммы. Мироладушка и здесь приободрит: "Идите прочь превсякие печали"...
Вот и сказочке конец, а кто слушал - молодец. И каждому молодцу да по румяному блинцу, чтобы румяными домой возвратиться!