Кудряшов Константин : другие произведения.

Остров свекровищ

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Эту историю я узнал от своего друга - старого, больного гоблина Жмыха. Он долго убеждал меня в реальности описываемых событий и очень обрадовался, когда я все же согласился перенести его рассказ на бумагу. Подержав в руках готовую рукопись, мой друг скончался. Мир его праху, он умер счастливым... Да простят нас Роберт Льюис и все те, чьими именами по настоянию покойного я заменил действующих лиц этой повести.

  
  
  
  
   ОСТРОВ СВЕКРОВИЩ
  
  
  
   Эту историю я узнал от своего друга - старого, больного гоблина Жмыха. Он долго убеждал меня в реальности описываемых событий и очень обрадовался, когда я все же согласился перенести его рассказ на бумагу. Подержав в руках готовую рукопись, мой друг скончался. Мир его праху, он умер счастливым...
   Да простят нас Роберт Льюис и все те, чьими именами по настоянию покойного я заменил действующих лиц этой повести.
  
  
   ЧАСТЬ ПЕРВАЯ - НА СУШЕ
  
  
   Вечерело. Теплый, несущий беспокойный запах моря ветер трепал сушившиеся на рогатках рваные рыбацкие сети. Бестолковые, крикливые чайки дрались на мелководье из-за рыбы, шумел черный лес. В мутных, давно не мытых окнах прибрежного трактира "Адмирал Колчак" теплился неяркий свет.
   Едва слышно скрипнув креслом-качалкой, Винни Пух закончил читать и тихонько закрыл книгу.
   - Здорово! - восхищенно воскликнул Пятачок. - А кто такой этот Бродяжник?
   - Завтра продолжим и узнаешь. Давай-ка закрывай на ночь, никого уже сегодня не будет, спать пойдем.
   - Ага, - согласился Пятачок и поспешил к дверям, чтобы задвинуть тяжелый засов.
   Но завершить ритуал ежевечернего запирания Пятачку не случилось. Дощатая дверь от него отшатнулась, и на пороге возник огромный детина бомжеватого вида с маленьким сундучком подмышкой. К его широкому поясу была прицеплена кривая абордажная сабля, а к выцветшему морскому камзолу прилагались стоптанные кирзачи и зеленая меховая треуголка с серебряной пентаграммой вместо кокарды.
   - Хозяева где? - сделав шаг внутрь, не очень вежливым басом спросил посетитель и обвел тяжелым, нетрезвым взглядом внутренности трактира.
   - Мы и есть хозяева! - не вставая с кресла храбро крикнул Пух и на всякий случай украдкой взвел курок кольта - мало ли кто тут бродит, иметь при себе готовое к стрельбе оружие никогда не вредно.
   - Вы?
   Подозрительному с рождения Пуху показалось, что незнакомец не очень-то поверил его словам.
   - Мы, а что, не тянем?
   - Да нет, тянете... особенно вот этот, розовый недомерок с физиономией гасконца, - на небритом лице позднего посетителя распустилась глумливая ухмылка.
   - Но-но! - гневно воскликнул Пятачок. - Я бы попросил!
   - Попросишь, сынок, еще попросишь, - неизвестно к чему пообещал обладатель манкого сундучка. - А ты, собственно, чей?
   - Я? - удивился Пятачок, оглянувшись на хранящего независимый вид Пуха. - Ничей. Свой собственный. А вы?
   Человек в морском камзоле разжал хватку и маленький сундук с железным грохотом приземлился на пол.
   - Меня зовут Хуан Себастьян Карлос Роберто Негоро. Капитан Негоро.
   Моряк еще раз внимательно оглядел помещение первого этажа, заставленное четырьмя длинными столами со стульями, увешанное старинными немецкими гобеленами на охотничью тематику, по очереди задержал взгляд на камине и полотне кисти Айвазовского справа от себя, затем спросил:
   - Постояльцы есть?
   - Этим добром мы не избалованы, - взял слово Винни Пух, сразу смекнувший, куда клонит Негоро. - Так, парочка местных ротозеев заходят иногда пропустить стаканчик да власть городская с телками наведывается.
   - Отлично, - Негоро потер клешнятые руки. - Я поживу у вас с недельку! Значит так, слушать сюда: жульен, овощное рагу, котлета по-киевски, яичница с беконом, суп рататуй, картофель фри, фрукты и бутылочка рому позабористее, вот и все, что мне нужно на каждый день. Предоставьте также комнату получше и местечко у камина по вечерам, и мы с вами славно поладим. Я вижу ребята вы неплохие, так что особенных проблем быть не должно. Платить буду не много, зато вовремя. Кстати, для вас я масса Капитан, понятно?
   - Так точно, капитан! Э-э-э, масса Капитан...
   Взгляд Негоро подобрел.
   - Молодец, сынок! Как там тебя?..
   - Пятачок, сэр!
   - Отлично! Ты мне по душе! Назначаю тебя своим юнгой, а звать буду Кабаном, не пристало морскому волку носить столь позорную кличку! Стать у тебя молодцеватая, морда свирепая... как раз то, что надо!
   Пятачок от выпавшего на горемычную поросячью долю счастья осоловел, будто разом жахнул стакан водки. Поросенка пошатнуло, и он вынужденно осел на сундучок капитана.
   Негоро тем временем продолжил осваиваться. Словно принюхиваясь, он нарезал круг по трапезной зале, затем подошел к камину и по-хозяйски плюхнулся в качалку Пятачка. Раскачавшись как следует, Негоро поманил пальцем Винни Пуха.
   - Так вы - компаньоны?
   - Еще какие, - подтвердил догадки капитана Пух. - Самые что ни на есть они.
   - А не боитесь в таком месте заведение держать? Глуховато здесь как-то ...
   - Не боимся, нас товарищ Штирлиц крышует.
   - В авторитете чувачок?
   - В нем. Он наш бургомистр.
   - Понятно... Курить можно?
   Получив утвердительный кивок, капитан извлек из широкого кармана пачку "Казбека" и с наслаждением задымил папироской. Он качался в клубах синего дыма и молчал, явно что-то обдумывая. Молчал и Пух. У медвежонка давным-давно затекла лапа, которой он сжимал револьвер, а вытащить оружие из-за пазухи стеснялся - вдруг капитан испугается и передумает вставать на постой, терять столь серьезного клиента очень не хотелось.
   - Где вы достали такой чудный тренажер морской болезни? - восхищенно спросил Негоро, еще сильнее раскачав трещавшее под ним кресло.
   Внезапно Негоро остановил маятниковые движения своего большого тела, как-то разом приведя кресло-качалку в абсолютную неподвижность.
   - Пьешь? - ни с того ни с сего спросил Хуан Себастьян Карлос Роберто.
   - Чего? - не понял Пух.
   - Алкоголь, естественно, не мочу!
   - Бывает, - нехотя признался медвежонок, пряча виноватые глаза.
   - А звать как?
   - Винни Пух.
   - Класс! - сердечно обрадовался Негоро. - Значит будешь Вино Бух! Составишь мне по вечерам компанию, а то мне бухать не с кем.
   - Но... - попробовал возразить Пух.
   Негоро резко втянул воздух большим, привычным к соленому морскому ветру носом и Пуху сразу расхотелось спорить. "Почему бы, собственно, и не выпить с хорошим человеком!?" - подумал медвежонок и окончательно расслабился.
   Сверху спустился Пятачок успевший обрядиться в матросский костюмчик и бескозырку с готической надписью "Тирпиц".
   - Извольте занять апартаменты в пентхаусе, масса Капитан! Я приготовил для вас ночной колпак!
   Негоро быстро вылез из кресла и отечески потрепал Пятачка по пухлой щеке.
   - Молодец, Кабан, люблю расторопных малых! Сейчас вот еще одну выкурю и обязательно изволю.
   С того дня в трактире установились новые порядки. С появлением Негоро Пух и Пятачок забросили почти все дела и вечернее чтение книжек, ведь рассказы живого, повидавшего всякие виды капитана куда как интереснее выдуманных историй! В книгах не найдешь ничего из того, чем оказался так богат внутренний мир заезжего морехода.
   Из трактира Негоро не выходил принципиально. Дни напролет он просиживал за столом в общей зале, уплетал за обе щеки предоставленный хозяевами харч и методично накачивался неразбавленным ромом. По вечерам моряк не покидал кресла-качалки, велев надстроить над ней балдахин и привязать ведерко со льдом для бутылок. Характер у капитана оказался весьма скверным. Посетителей он всех распугал, никому не хотелось связываться с капризным постояльцем, становившимся под вечер весьма буйным. Зато в лице Пятачка и Пуха Негоро обрел благодарных слушателей для своих россказней, и, пока во рту еще ворочался сведенный выпивкой язык, он без устали высыпал одну историю за другой. Великолепный рассказчик, бывалый морской волк очень красочно живописал корабельные баталии и абордажи, погони за сокровищами, чудовищные штормы и мертвые штили из которых с честью выходили лихие моряки и так разбередил души Пуха и Пятачка приключениями известнейших пиратов и капитанов попроще, что честные трактирщики начали буквально бредить морем.
   - Еще! Еще, масса капитан! - просил Пятачок, удобно устроившись на коленях Негоро.
   - Дальше, что было дальше? - требовательно бубнил Винни Пух, растирая красные от недосыпа и вынужденного пьянства глазки. Еще бы, ведь всякий раз, когда Негоро откупоривал бутылку, то первым заставлял отхлебнуть Пуха. Медвежонок быстро привык и уже не мог обходиться без ежедневной выпивки. Каждый выхлоп пробки из бутылочного горлышка заставлял его сломя голову нестись на поклон к Капитану. Пух чувствовал, что проигрывает схватку с зеленым змием, проклинал себя за малодушие и отсутствие силы воли, но поделать с собой ничего не мог - его величество алкоголь оказался сильнее.
   Негоро жил в "Адмирале Колчаке" ровно месяц. Его ненасытное чрево поглощало запасы съестного с гораздо большей скоростью, нежели их успевали пополнять содержатели трактира. Каждый день он требовал топить камин и выпивал не меньше ящика спиртного. В конце первой недели Негоро пожаловал Пуху пятьдесят долларов мятыми долларовыми бумажками и приказал, чтоб от него отстали и никогда больше не докучали финансовыми вопросами, от которых он приходит в натуральную ярость.
   Друзья-трактирщики не осмеливались поднимать тему, но Пух, как старший и более прозорливый не без основания полагал, что в итоге от капитана ждать хорошего нечего и начал вынашивать планы избавления. Негоро медвежонку не понравился с самого начала и если б не крайне занимательные истории, в изобилии сидящие на языке массы Капитана, Пух не стал бы терпеть беспардонного постояльца столь длительное время.
   Но чертовка судьба всегда была благосклонна к безмудрому медвежонку, вот и сейчас, кто-то там на небесах посчитал нужным, чтобы молодчаге Пуху немного подфартило.
   Стоял погожий, теплый вечер позднего лета. Негоро как всегда сидел у камина, курил вонючий "Казбек" и потягивал из бутылки ром. Ноги его были укрыты потертым шотландским пледом, на коленях капитан держал Пятачка в сотый раз с наслаждением слушающего рассказ про осаду испанского форта пиратом Ингландом. Изрядно поддатый Пух ошивался неподалеку, делал вид, что занят уборкой, а сам жадно ловил каждое слово капитана.
   Вдруг неторопливо текущую, связную речь постояльца прервал громкий стук в дверь.
   - Кто-то пожаловал к нам в берлогу! - скорее удивился, чем обрадовался Негоро. - Эй, Бух, глянь, кого это там принесло!
   - Это синьор Штирлиц со своей камарильей. Я видел из окна, как они спускались с пригорка.
   - Кто такая эта Камарилья? - ни с того, ни с сего оживился Негоро, поправляя воротник камзола.
   - Никто. Это компания по-нашему. Чапай, Ржевский, девочки... Айболит еще... Весь цвет уезда. Придется впустить, а то потом дерьма половником не выхлебаешь...
   Негоро заметно скис. Встречи с местными шишками он надеялся избежать, ради чего, собственно, и отваживал от заведения любителей пображничать и невкусно поесть. Капитан считал, что дурная слава "Колчака" отпугнет городскую верхушку и ему не придется сталкиваться с властями. Бежать наверх он уже не успевал, Негоро осталось развернуть кресло спинкой к дверям и прикинуться ветошью...
   - Что-то давненько не заглядывали, господа хорошие! Совсем забыли нас!!!
   С широкими улыбками Пух и Пятачок суетливо принимали у гостей головные уборы и легкие плащи, устраивали вещи на вешалку.
   - Милости просим! Не извольте беспокоиться, стол сейчас организуем, все будет в лучших традициях, проходите вот сюда, усаживайтесь!
   Трактир наполнился задорным девичьим хихиканьем и молодцеватыми матерными выкриками мужчин. Чувствовалось, что эта компания любит и умеет отдыхать, от таких приятностей не жди. Поежившись, Негоро втянул голову поглубже в камзол и клещом присосался к бутылке.
   - Проходите, господин штандартенфюрер, господи, ну что вы как неродной?
   Винни Пух пчелой вился вокруг высоченного, атлетичного человека в смокинге, делая приглашающие жесты к столу, за которым уже устроились не в меру усатый гусар Ржевский, кавалерист Чапаев в грязной солдатской гимнастерке, шесть расфуренных девах в коротких юбчонках да тутошний седенький тихоня-фельдшер Айболит.
   - Рад видеть тебя, дружище Пух! - Штирлиц ласково потрепал польщенного медвежонка по загривку. - И тебя, братец, Пятачок! Я гляжу вы нам тоже, как всегда рады! А что это за тип у камина лакает ром как заведенный? Постоялец?
   - Так точно, герр Штирлиц! Не обращайте внимания, он мирный. Прикажете баньку?
   - Угу, только дай я сначала с этим "мирным" переведаюсь, больно рожа у него подозрительная...
   Тут Пух решил попытать счастья и пожаловаться на Негоро. Вот он - Шанс! Во власти Штирлица помочь избавиться сразу от нескольких проблем! Если он, конечно, захочет... Прихваченный за локоток бывший эсэсовец с интересом подставил ухо под горячий шепот.
   - Это пират! - взволнованно воскликнул мини-медведь, сделав страшные глаза. - Капитан пиратского корабля! У него руки по локоть в крови, рассказывает ужасные истории и денег нам не платит! Посетителей лупцует, завсегдатаев разогнал. Может подсобите из него деньжат выбить, оскудеем мы мордоворота этого без платы содержать! Моральный опять же ущерб... Сделайте что-нибудь, месье Штирлиц, а мы в долгу не останемся!
   - Пират, говоришь... А ну-ка, отойди!
   Заинтригованный Штирлиц упругим, тренированным шагом быстро преодолел расстояние до камина, встал сбоку от Негоро и пристально вгляделся в массу Капитана пронзительным взглядом по-арийски голубых глаз. Прошло минут десять. Оба не шелохнулись. Это походило на схватку старого, но еще сильного бандерлога с молодым, наглым удавом. Умудренный долгим житейским опытом, Негоро мог сидеть подобным образом хоть месяц, Штирлиц же был нетерпелив и горяч, ему поскорее хотелось ковырнуть неуступчивого незнакомца и отправиться бухать.
   - Встать! - внезапно и очень громко закричал Штирлиц. - Имя, звание, войсковая часть, быстро!!!
   Негоро от неожиданности выронил недопитую бутылку, вскочил, вытянулся во фрунт и, что было мочи в побитых туберкулезом легких, заорал по-немецки:
   - Хуан Себастьян Карлос Роберто Негоро, сэр! Боцман каботажного судна ее Величества Королевы Англии "Синий Чулок", сэр!
   - Ну вот, а говорили - капитан, - развел руками Штирлиц. Казалось, был полностью удовлетворен произведенным от нехитрого допроса эффектом. - Что же ты, гнида, ведешь себя по-скотски? Фраер дешевый! Понты кидаешь, козел вонючий? Ты кого развести захотел?!
   Лицо Негоро исказилось от бешенства. Судя по всему, так его еще никто не оскорблял. Хуан Себастьн по-звериному рыкнул, отпихнул ногой кресло-качалку, принял боксерскую стойку и пару раз довольно ловко ударил воздух перед собой.
   - Давай, крыса сухопутная, подходи! Щас я тебе глаз на жопу натяну! Думаешь, если в законе, так я сразу в штаны наделаю?! Сука красная!
   Штирлиц, незаметно для Негоро опустил руку в карман смокинга, продел пальцы в кастет.
   - Тебе зубы не жмут? - спокойно осведомился штандартенфюрер и, не дожидаясь ответа, выбросил в лицо взбешенного оппонента кулак, утяжеленный легированной сталью.
   Капитан птицей взмыл в воздух, пролетел три метра вперед головой, громко упал на спину и затих, широко раскидав по полу крепкие руки. На произведенный его грузным телом шум сбежались хозяева трактира, при инциденте не присутствовавшие.
   - Что это с ним? - испуганно спросил Пух, вытирая лапы о передник. - Заболел что-ли? Чего он валяется?
   - Может "скорую" вызвать? - предложил сердобольный Пятачок. - У него, по-моему, температура... и кровь изо рта капает...
   - Не надо никого вызывать, лекарство я ему уже выдал, - Штирлиц холодно блеснул глазами, снял кастет и спрятал в карман. - На ближайшую неделю прописываю ему жеваный хлеб, смоченный в барсучьем молоке. На десны лучше всего прикладывать марлевый тампон, выдержанный в кошачьей моче. Как очнется - приводите на аудиенцию, я буду принимать в парной.
   Негоро очнулся через час, когда веселая компания, нахлебавшись аперитива, с гоготом скрылась в бане. Мутным взглядом тяжелобольного человека капитан долго рассматривал стол с пирамидами объедков и батареей пустых бутылок, потом сел, проглотил густую кровь из разбитых десен, сплюнул на пол поломанные зубы.
   - Р-р-р... Р-р-р... Р-р-р... Выпить... - слабым голосом попросил Негоро, не переставая с гримасой невыносимой боли ощупывать языком пустые зубные лунки.
   Сметливый Пятачок понял, что капитан еще не скоро заново освоит слово "ром", однако метнулся в закрома и притащил три бутылки. Благодарно хрюкнув, Негоро в три глотка опустошил одну и к великому облегчению жалостливого Пятачка сделался похожим на прежнего себя: взгляд посветлел и приобрел осмысленное выражение, капитан захлопнул, наконец, разбитый рот и даже попытался ухмыльнуться.
   - Эх, закурить бы щас! - замечтал лжепират.
   - У нас не курят! - издевательским тоном сказал Пух и повернулся к Пятачку. - Заканчивай с ним, я пошел готовить хавчик, скоро на второй заход пойдут.
   Пятачку была крайне несимпатична выпавшая роль, но все же он переборол себя и сообщил капитану пренеприятнейшее известие.
   - Масса Капитан, вам велено явиться на прием к товарищу Штирлицу.
   - Что ж велено - явлюсь. - Негоро вытер рукавом проступившие сопли. - Ведите, сатрапы!
   Пятачок сопроводил бывшего капитана до двери в банное отделение, сам постучал, сам и открыл, дождавшись позволения изнутри. Негоро вошел. Пятачок жадно приник ухом к филенке, но за бабьим визгом и здоровым мужским гоготом разобрать что либо из состоявшегося разговора не сумел. Тогда поросенок на свой страх и риск вошел в предбанник, подкрался к дверце в парную и услышал последние слова Штирлица.
   - Ладно, живи покуда, но если узнаю, что задираешь посетителей - повешу. На площади. Голого. И еще... денежки за постой придется отдать, не стоит больше обижать моих маленьких друзей. Имей в виду: мне с этого шалмана тоже кое-что перепадает. Ты ведь не хочешь, чтобы я каждый вечер приходил сюда? Нет? Вот и славно! И ты отсюда живым не выйдешь, пока сполна не расплатишься. Усек? Попаришься с нами? Не хочешь! Ну тогда топай, топай, девочки тебя стесняются.
   Красный как очищенная свекла Негоро пулей вылетел из парной. Пятачок хотел было кинуться за ним, но вовремя заметил, что капитан неплотно прикрыл дверцу. Поросенка затрясло. Полжизни он мечтал подглядеть за веселым, разнузданным действом, что свершалось в бане, когда там отдыхал с друзьями Штирлиц, ему казалось, что за этими стенами скрывают нечто сокровенное и феерическое. Самый последний волосок на теле поросенка поднялся от возбуждения, в животе сделалось горячо и тесно. Сейчас или никогда! Пятачок решительно прильнул глазом к щелке...
   ...То, к чему половину сознательной жизни стремился неискушенный Пятачок, повергло его в настоящий сексуальный шок. Только потом молодой поросенок узнал, что банька с девочками называется оргией, а тех, кто подглядывает, зовут вуайеристами, но сейчас, истекая слюной на пороге искусственного лишения девственности, стуча от дикого вожделения зубами, Пятачок был близок к шоку натуральному...
   - Ой, глядите какой хорошенький! - воскликнула одна из пышногрудых девиц, по какой-то надобности выскочившая из парной. - Лежит под дверью, лапками дергает... Ого!!! Да у него и пистолетик на взводе!!! И совсем не маленький!!!
   - Тащи его к нам! - хором возопила распаренная компания. - Щас мы ему пружину ослабим!
   ...После визита Штирлица Негоро поутих, три дня не спускался в общую залу, полностью одетый он меланхолично лежал в постели и ежечасно требовал новую бутыль рома. Пух не постеснялся потребовать с него долг, сказал, что по горло сыт баснями и хочет, наконец, увидеть реальных денег. Приобретенный навык общения с кулаком Штирлица сделал Негоро несколько покладистее; прошамкав пустыми деснами проклятие на голову безжалостного медведя, капитан преподнес Пуху свеженькую купюру в сто евро. В наказание обидчивый Негоро отдалил от себя собутыльника, лишил выпивки и громкой клички. А вот Пятачка помнящий добро капитан наоборот приблизил и сделал своим фаворитом. Негоро ценил, что хоть кто-то от него не отвернулся, продолжал слушать морские рассказы и называть "массой Капитаном" в общем-то, самого настоящего самозванца.
   Однажды после полудня, в то время, когда Негоро по привычке предавался оздоровительной дремоте, в дверь его комнатушки на втором этаже постучали.
   - Масса Капитан! Масса Капитан! - раздался визгливый голосок одного из владельцев трактира.
   - А, это ты, юнга, входи...
   - Там какие-то люди внизу... серьезные... Вас требуют!
   Пятачок выглядел сильно взволнованным. Негоро мгновенно подобрался, потянулся к столику, неуловимым движением цапнул бутылку и прямо из горлышка хватил изрядное количество рому. Отдышавшись, он жадно спросил:
   - Вы пустили их внутрь?
   - Нет, что вы! Пух держит их на мушке через замочную скважину.
   - Очень хорошо! - радостно воскликнул Негоро, но тут же помрачнел. - То есть очень плохо. Плохи наши дела я хотел сказать.
   - Почему, масса Капитан?
   - Это бомжи! Страшные люди! У них очень длинные руки, а пришли они за мной, если им не открыть, они возьмут эту хибару на абордаж и тогда...
   Негоро начал затравленно озираться, будто ожидал немедленного появления врагов из самих стен комнаты. Пятачок задрожал, сорвал с головы бескозырку и прикрыл ею сведенные страхом губы.
   - Меня выследили... Но ничего, ничего... мы еще побарахтаемся! Не дрейфь, Кабаняра, прорвемся!
   Негоро встал и попытался намотать портянки.
   - А что они от вас хотят? - все же осмелился спросить Пятачок.
   - Да хрен их знает! Они считают меня своим королем, а я отказываюсь от таких подданных. Я что, похож на бомжа?!
   - Здорово! - на миг позабыв страх, мечтательно воскликнул поросенок, пораженный и восхищенный той откровенной простотой, с какой Негоро отмахнулся от королевской власти. - Я бы ни за что не отказался быть королем!
   - Не сомневаюсь... - буркнул Негоро и вдел ноги в сапоги. - Ты, дружище Кабан, вот что: принеси-ка мне бутылочку рома. Я смочу глотку и спущусь вниз, потолкую с этими ребятами по душам.
   Пятачок быстро смотался за ромом, Негоро не менее проворно опустошил емкость, рыгнул и впервые за несколько дней попытался предпринять спуск в общую залу. На лестнице их остановил вооруженный дымящимся кольтом и весьма озлобленный Винни Пух.
   - Можете не ходить, они ушли, - Пух многозначительно потряс пистолетом. - После того, как я подстрелил одного, мне удалось их отпугнуть. Но ненадолго. Их там сотни три собралось. Обещали к ночи вернуться и разнести "Колчака" в щепки, если не отдадим им короля. Вы, случайно, не знаете, какого?
   Пятачок испуганно покосился на капитана и коротенько пискнул:
   - Знаем...
   - Отлично! - воскликнул обрадованный добрым известием Негоро и проворно развернулся. - Пойду соберу манатки, пора отсюда сваливать!
   - Угу, - недовольно пробурчал Пух, провожая его недовольным взглядом. - Умник! Натравил на нас армию голодранцев, а сам пятки салом смазывает! Присмотри за ним, я пошел на почту звонить Штирлицу. Черт-те что творится...
   Отчаянно косолапя и тихонько матерясь, Пух вышел на крыльцо. До почты полтора километра, а до городской ратуши еще два раза по столько. Медвежонок поскреб голову и решил поехать на велосипеде, хотя со времен работы в цирке ненавидел все двухколесные средства передвижения.
   Вернулся Пух через час, когда уже начало смеркаться. На пороге его встречал залитый соплями и слезами совладелец.
   - Винни, Винни, - горестно всхлипывал Пятачок, - он подавился! Масса Капитан... ей богу, ромом захлебнулся! Винни, он умер! На моих глазах... Король бомжей умер!
   - Умер? Не пори чушь, как он может умереть, такой здоровый амбал?!
   - Не порю! Иди сам погляди.
   Пух вспорхнул по лестнице. В комнате Негоро он увидел лежащего на боку боцмана с "Синего чулка". На первый взгляд Хуан Себастьян Карлос Роберто не дышал. Глаза его были плотно закрыты, губы искривлены в издевательской гримасе.
   - Может притворяется? Или спит... - предположил недоверчивый Пух. - Зажми ему нос - проверим...
   Пятачок послушно ухватился за нос Негоро и с силой сдавил посиневшую от длительного приема алкоголя пористую сливу.
   Подождали.
   - Отпускай. Полчаса прошло - не притворяется, - Пух сильно озадачился фактом скоропостижной кончины Негоро. Он бы меньше удивился, свались сейчас замертво его лучший друг и соратник Пятачок. В голову полезли нехорошие предчувствия.
   - Чего нам теперь делать? - нервно спросил Пятачок.
   - Чего, чего!!! - передразнил внезапно взъярившийся Пух. - Линять надо, вот чего! Перережут нас тут как овец! Ищи деньги! Он задолжал нам за постой! Будь он этот капитанишка четырежды проклят, если я не получу с него сполна!
   - Где искать-то, у него в карманах одни дыры да клопы, и те наши, я своих по запаху узнаю. А в сундучке он хранит переписку Флинта с адмиралом Ушаковым, я сам видел!
   - На теле поищи, может цепку иль браслетец какой надыбаем... Король все-таки...
   - Ага, - гримаса скепсиса перекосила мордочку поросенка. - Размечтался...
   - Ищи, мать твою! - грубо прикрикнул на подельника Пух. - Без денег нам ходу нет! Без денег я сам в бомжи подамся. Тяни с него камзол!
   Совместными усилиями друзья стали раздевать еще теплый труп беспокойного капитана. Сняли верхнюю одежду, рубаху, сапоги и штаны.
   - Тяжелый, сволочь! Пока перевернешь - трижды вспотеешь! - буркнул Винни, мстительно пиная Негоро в живот. - Ну, что там у него в карманах?
   - Пусто! Ни денег, ни драгоценностей! Одна монета в десять юаней...
   - На теле глядел?
   - Шиш!
   - Не может быть! - Пух огорченно уселся на кровать, брезгливо сдвинул к стене залитую ромом и мочой простынь почившего моряка.
   Надежда разбогатеть или, хотя бы, возместить ущерб, причиненный прожорливым гостем, растаяла, как манящий дымок от барбекю, оставив после себя лишь воспоминания о сладком запахе. Пух был близок к истерике. Наблюдая, как Пятачок в одиночку пытается снять с Негоро тельняшку, он мысленно похвалил сообщника - будет чего снести на барахолку...
   Внезапно Пятачок подпрыгнул на манер Крошки Ру, хрюкнул и пронзительно заверещал:
   - Гляди, Винни! У него на спине - карта!
   - Какая еще, к дьяволу, карта? - мгновенно взбодрился Пух и тотчас оказался рядом.
   - Да вот, глянь... татуировка!
   - М-да-а... - Пух погладил ладонью густой капитаний ворс. - Наверно в молодости колол, волосьем страсть как заросла... Действительно, похоже на карту. И как ты разглядел? Молодец! Тащи-ка паяльную лампу!
   - Ага!
   Через минуту Пятачок вернулся с паяльной лампой в руках.
   - А зачем тебе лампа, Винни?
   - Стариной тряхну, - ответил медвежонок. - Давай сюда!
   Несколькими четкими, отработанными движениями Пух заставил паяльную лампу загудеть струей быстрого пламени, а Пятачка взвизгнуть от испуга.
   - Ты собираешься опалить массу Капитана? - срывающимся голоском спросил поросенок.
   - А ты возражаешь?
   - Н-н-нет, просто интересно откуда такие живодерские навыки?
   - Дело прошлое, не бери в голову, лучше отойди, не мешай. Сейчас глянем, что это за карта...
   Уверенный в своем мастерстве, Пух немедленно принялся за дело. Под воздействием огнедышащего прибора волосяная поросль на теле Негоро начала стремительно таять, обнажая слегка подрумяненную кожу.
   - Фу-уу! - сморщился Пятачок. - Воняет, будто валенок в камин подложили! Почему он такой волосатый?
   - С Кавказа, наверное, они там все, точно из козьей шерсти связанные... Ну, вот и готово. Полюбуйся!
   Пятачок склонился над опаленной спиной мертвого капитана Негоро, сдул пепел и вгляделся в синие разводы татуировки.
   - Остров, кажись, какой-то нарисован... Бухты, скалы, крестики... Ничего не понимаю!
   - Чего ж тут понимать! - Пух потеснил компаньона плечом. - Остров и есть! Из всей этой мазни для нас важны только крестики. Ими обычно помечают места, где ховают сокровища! И надпись есть... Ос-тров свек-ро-вищ... Остров свекровищ, вот что это за место! Большими крестами отмечены сундуки с драгоценными камнями, слитками золота и серебра, а маленькими - клады с монетами... Мы, мать твою, богачи!!! Слышь ты, Пятак!!!
   Но Пятачок радоваться не спешил, он зажал рот медежонка лапой, прошептал напряженно:
   - А теперь заткнись и сам послушай!
   С улицы, сквозь закрытые на ночь ставни донесся пронзительный свист. С противоположной стороны ему ответил другой, а затем еще один...
   - Собираются... - коротким кивком Пух подтвердил догадки Пятачка.
   - Уходить надо, Винни, - Пятачок умоляюще сложил на груди лапки.
   - Похоже на то. Господин Штирлиц, скорее всего, на помощь не успеет...
   Пятачок вскочил. Пух остался сидеть подле лежащего ничком мертвого Негоро. Внезапно он вскинул на друга горящие дьявольским огнем глазенки.
   - Нож!
   - Чего?
   - Нож неси, говорю! Я это так не оставлю! У нас в руках несметные богатства, мы будем круглыми дураками, если повернемся к ним кормой! Что, зря мы кормили и поили этого идиота?!
   Пятачок соображал так же стремительно как бегал и последнее слово Пух произносил уже с большим мясницким ножом в лапах. Не теряя времени, медвежонок сделал первый надрез, плоть разошлась, выступила кровь. Пятачок зажмурился, подавил рвотный позыв, но как старый натуралист остался наблюдать за операцией.
   - Какая хорошая кожа у этого массы капитана... - покряхтывая от натуги, проворчал Пух. - Не режется совсем...
   - Ага, дубленая, на сапоги в самый раз!
   - Щас, немного осталось... Ты шмотки собрал?
   - Да, Винни, к побегу все готово!
   - Тогда держи!
   Ромбовидный кус сырой человеческой кожи, похожий на свежераскатанный корж для итальянской пиццы перекочевал в целлофановой пакет и исчез в рюкзачке Пятачка.
   - Потом над огнем просушим, - деловито пообещал Пух. - А теперь ходу!!!
   Держась за руки, компаньоны выскользнули на крыльцо. Снаружи было темно, лишь небольшая полоска света еще теплилась где-то на том краю океана. В темноте к трактиру со всех сторон крались смутные двуногие тени. Среди деревьев мелькали огни факелов, слышалась сдавленная ругань.
   - Опоздали! Окружили с-суки! - отчаянно шепнул Винни Пух. - Жечь станут! Держись рядом, будем прорываться!
   ...Штирлиц встретил их в приемной своего огромного особняка. Встретил радушно. Оборванных, голодных, испуганных. Накормленные кухаркой Штирлица и обогретые у большого камина Пух с Пятачком подробно рассказали о своих злоключениях, о том, как позорно околел лжекапитан Негоро, о сгоревшем трактире, о злом и страшном лесе, в котором трое суток им пришлось храниться от рыскавших повсюду осиротевших подданных короля бомжей.
   - А вот что нам удалось достать, - с гордостью сказал Пух и развернул на столе перед Штирлицем карту из человеческой кожи. - Она уже высохла, рисунок стало видно лучше.
   - Что это? - спросил озадаченный мэр, прикуривая папиросу от сувенирной Статуи Свободы. - Хм, пергамент какой-то... Археологами заделались? Или черными копателями? Учтите - это статья...
   - Это не статья, это шкура массы Капитана. Часть со спины. Пух ее вырезал, когда Негоро крякнул.
   - Пакость какая! - Штирлиц брезгливо отодвинул от себя карту. - Ну вы и садисты, а с виду тихони... На кой черт вы ее ко мне притащили? Рехнулись что-ли? Я трофеи не собираю, можете повесить у себя в гостиной, я разрешаю.
   - Еще чего! - возмутились Пух и Пятачок в один голос. - Мы столько пережили, с таким трудом добыли карту! Да нас из-за нее едва не прикончили! Трактир сожгли...
   - На сотовый надо было звонить! - огрызнулся Штирлиц. - Я же не виноват, что забыл прослушать автоответчик! Мы с поручиком в тот вечер опять краснины облопались...
   Друзья переглянулись. Отмазка стопроцентная, но вся беда в том, что номер сотового Штирлиц давал весьма неохотно и только очень хорошим друзьям, в число которых бывшие владельцы бывшего трактира попасть пока не сумели.
   - Мы не виним вас, господин штандартенфюрер, - сглотнув обиду, начал объяснять Пух. - Просто решили, что вы должны быть в курсе. Мы полагаем, что это - карта. Карта острова, где спрятаны несметные сокровища. Там все отмечено крестиками. Денежки лежат в сундуках и ждут, чтоб их вытащили. Вот мы и подумали: а что если господин Штирлиц поможет нанять корабль, наберет команду и спонсирует путешествие? Ведь было бы неплохо откопать клад? Тем более таким достойным джентльменам...
   Штирлиц едва не проглотил беломорину. Скрипнув сапогами, порывисто вскочил и вышел из-за стола.
   - Вы совсем, что ли чокнулись?! Достойные джентльмены... Бараны! Хотите плыть по татуировке? Куда? В жизни не слыхал подобной чуши!!! Ее, небось, обдолбаный урка в проссаной камере иголкой колол! Крестики... Сокровища... Пошли вы оба вон, ко мне сейчас люди придут! И больше никому не показывайте свои крестики-нолики, а лучше выкиньте эту шкурку нафиг, не позорьтесь!
   При одном воспоминании, что его пальцы прикасались к сомнительному артефакту, Штирлица здорово перекривило.
   - Забирайте свою кунсткамеру и валите. Сходите на кухню, пусть еще раз накормят, скажете - я приказал. Заночуете во флигеле с Бэрримором, придете завтра - выдам денег на прокорм. Еще раз увижу это говно - выпорю! Все!
   Штирлиц круто, на каблуках развернулся и, словно по плацу, вымаршировал из приемной.
   Ослушаться распоряжений сурового штандартенфюрера ни Пух ни Пятачок не решились. Оскорбленные неожиданно резким окончанием приема и неслыханным недоверием, сходили на кухню повторно отобедать на халяву, потом отправились в родовое гнездо Штирлицев на временное поселение в усадебный флигель.
   Помимо старого слуги Бэрримора и его жены противной конопатой толстушки, в домике нелегально проживал толстушкин брат - Убийца Сэлдон, весьма отвратительный и неблагонадежный господин. Сам Бэрримор в глаза называл Убийцу Сэлдона "рыжей ирландской свиньей", нисколько не опасаясь грозного прозвища шурина.
   - Жить будете в мансарде, вместе с рыжей ирландской свиньей, - с порога заявил Бэрримор, едва ему стала известна причина появления в усадьбе двух странных оборванцев. - Вещи и драгоценности, если они у вас, конечно, есть, прячьте сразу подальше, рыжая ирландская свинья не дурак притырить чужое. Если начнет чудить - бейте в рыло, он этого не любит. Столоваться будете раз в сутки в конюшне заодно с черномазыми рабами. Плату за постой и харч я посчитаю сам и возьму, когда надумаете съезжать.
   Горемычным лишенцам Бэрримор и его родственники не приглянулись.
   - Такой в штаны навалит - подумает: не сгодиться ли для хозяйства... - мрачно заметил Пух. - А жинка у него сущий каптенармус, жадная как сволочь... Ты карту-то, действительно, при себе таскай, единственная все-таки наша ценность...
   Через два дня Штирлиц пригласил своих старых закадык на партию преферанса. Друзья, понятно, отказываться не стали. Доктор Айболит как был в окровавленном синем хирургическом халате, так и ушел с операции, поручив сестре Варваре заканчивать пересадку почки без него. Василий Иванович позвонил в Ставку, сослался на приступ диареи и выклянчил неделю отпуска. А Ржевский, как потомственный дворянин и тунеядец со стажем ничего никому не поручал и не докладывал, он поймал китайца-рикшу и приехал к Штирлицу с ящиком шампанского и коробкой кубинских сигар.
   Шел второй час игры. В приемной бургомистра, окутанной клубами едкого табачного дыма, можно было снимать художественный фильм про ежика в тумане, над столом не то что топор - гаубица бы повисла. Время от времени слышалось зычное: "Пас!", "Вист, мать вашу!", "Десять в гору!", "Куда ты лезешь со своими червями, конь педальный?!", "Шесть пикей, суки!"...
   Вот поэтому никто и не заметил как, вообще-то в неприемный день, дверь кабинета тихонько отворилась, и на пороге возник посетитель.
   - Добрый вечер, господа! - маленький, круглый как бублик человечек скромно приподнял над плешивой головой потертый котелок. - Я комиссар Мегрэ, госслужащий парижского кантону. Имею к вам важное дело.
   Никто из господ не поднял взгляда от карт - со "сталинградом" не шутят...
   - Не люблю французов, - вскользь заметил Ржевский, недобро сощурился и принялся остервенело жевать рыжий и мочалистый как собачий хвост, ус.
   - А я недолюбливаю комиссаров, - Василий Иванович рассеяно забарабанил ногтями по деревянному чехлу маузера.
   Штирлиц с некоторым удивлением покосился на Чапаева, но промолчал.
   - Нет, нет, - замахал руками Мегрэ. - Боже упаси! Я комиссар полиции!
   - Что еще хуже... - заключил Ржевский.
   - Легавый! - Чапаев напряженно выпрямился в кресле.
   - Точно! - Айболит строго блеснул пенсне и полез в карман за скальпелем.
   Взгляды всех четверых устремились на французского полисмена. Причем только у Штирлица в глазах оставался интерес, у остальных очи засверкали жаждой убийства.
   - Пустить ему кровь! - первым высказался Чапай. - Кто его звал? Разве нормальный человек станет отвлекать от "пули"? Может он чего вынюхивает? Хороший мент - мертвый мент! Правильно я говорю, Макс?
   - Да погоди ты, Василий, - остановил порыв лошадиного комдива всегда осторожный и потому до сих пор живой Штирлиц. - Пускай сперва скажет, зачем приперся, порешить всегда успеем. Говорите, месье, мы вас слушаем, какое у вас к нам дело?
   - Ну, дело, в принципе, небольшое, - сказал напрочь сбитый с толку Мегрэ. - Я тридцать лет гоняюсь за неким Пабло Антонио Перейро и вдруг случайно узнаю, что он у вас. Представляете, какая это для меня удача! Сделайте милость, господа, отдайте его мне, я в долгу не останусь!
   - Э-э, нет, милейший, - на всякий случай взбрыкнул Штирлиц. - Так у нас с вами не пойдет. Услуга за услугу, вы нам свою историю, мы вам - Перейро. Договорились? Наташа, принеси-ка нам чайку!
   На вопросительные взгляды друзей Штирлиц не ответил. Он понятия не имел, кто такой Перейро и почему лягушатник вдруг решил, что он находится у них, но интуиция настойчиво подсказывала бывалому разведчику - тут пахнет большими деньгами, не стал бы комиссар гоняться за человеком столько лет без особого на то резона. А раз ему по горло нужен этот Перейро, значит, расскажет все как миленький, наживку он уже заглотил...
   - Что ж, - почесав выбритый до синевы подбородок, начал француз, - скажу чразу: я преследую Перейро частным образом, к моей службе в полиции это не имеет ни малейшего отношения. Здесь присутствует интерес третьего, очень влиятельного, я бы даже сказал - могущественного лица. Перейро обманул его, украл нечто очень важное. Тридцать лет не шутка, чужой интерес перерос в личный, я мотался за ним по всему свету и всегда отставал на полшага. И вот, наконец, прослышал, что Перейро появлялся в здешний краях, и вы как будто имеете на него влияние. Это очень хитрый, коварный тип, мастер маскировки и большой мастак путать следы, до недавнего времени он был для меня неуловим, а я считаюсь лучшим сыщиком отдела... да что там.. всей Франции. Как человеческий индивид Перейро мне не нужен, мне ценна его шкура в прямом смысле слова...
   Мегрэ мрачно хихикнул, выудил из сюртука горбатую трубку, достал механическую, играющую "Марсельезу" табакерку, щедро засыпал в люльку зелья и раскурил, блаженно закатив глаза.
   Последние слова француза насторожили Штирлица. Им завладело смутное ощущение чего-то важного, недавно упущенного.
   - Но ничего, - продолжил, улыбаясь, Мегрэ, - полагаю, мы найдем общий язык. За выдачу объекта я готов заплатить десять тысяч долларов.
   Все, за исключением Штирлица подпрыгнули на своих местах, побросали карты и чай.
   - Каждому? - не веря в удачу, зловеще спросил Чапаев.
   - Черт с вами - каждому! - махнул рукой француз. - Живым или мертвым я хочу получить Перейро, а уж за мной не заржавеет. Кстати, он может скрываться под чужими именами... Санчес, Родригес, Кортез, Негоро и так далее... При задержании может быть опасен...
   "Щёлк!!!" - отчетливо раздалось в голове Штирлица. Отшвырнув прочь тяжелый стул, он пустил вдогонку карты, вскочил и рычащим гепардом вынесся из кабинета.
   - Чего это он? - Айболит потер отдавленную эсэсовцем ногу.
   - Без понятия, - поручик выплюнул кончик уса. - Пронесло, наверно...
   Штирлиц мчался по коридорам, распихивая служащих. Вылетел в холл, проехался по скользкой кафельной плитке до самых дверей, выскочил на ступени перед входом в ратушу, свирепо завращал глазами в поисках личного броневичка. Благо расторопный Козлевич быстро сориентировался и сей секунд подал транспорт.
   - Адам, жми домой! - рявкнул Штирлиц, забираясь в люк.
   Через десять минут в руках Штирлица болтался помятый и напуганный до смерти Бэрримор.
   - Где они? - ревел Штирлиц, сотрясая мажордома, словно грушу. - Где эти придурки?!!! Куда они свалили? Вещи! Где их вещи?!
   Бэрримор что-то шипел и нечленораздельно хрипел в мощных лапах бывшего эсэсовца. Только когда Штирлиц догадался ослабить хватку, старый слуга смог выкашлять несколько слов:
   - Вон, идут... с прогулки... возвращаются...
   - Значит так, слушай меня внимательно, - голос штандартенфюрера превратился в холодную сталь. - До моего прихода глаз с них не сводить, из флигеля не выпускать, если нужно будет - свяжите. Особо приглядывай за вещами! Чтоб ни одна соринка не пропала! Башкой своей ответишь! Ты меня понял?!
   Бэрримор кивнул, а перевозбужденный Штирлиц так же быстро бросился в обратный путь. В ратуше он выманил из своего кабинета Чапаева, чтобы наказать должным образом позаботиться о Мегрэ.
   - Вы тут его помаринуйте. Обещайте, все, что захочет, накормите суши, напоите кизлярским коньяком, пускай протравится как следует. У фирмачей печень нежная, долго он не протянет.
   - Сделаем, Макс, не беспокойся.
   - Живым не выпускать, головой отвечаешь! И чтоб без кровищи...
   - Да понял я, понял... никуда он не денется.
   Штирлиц снова дернул в усадьбу. Там он от чистого сердца повинился перед Пухом и Пятачком, объявил им благодарность за отличную службу, торжественно произвел в друзья, заставил собрать вещи и переехать к нему в особняк. Обрадованные до слез невиданным вниманием бургомистра, Винни и Пятачок разрешили Штирлицу еще раз взглянуть на карту.
   - Гляди, - тихонько пихнул друга Пух. - Теперь морду не воротит, вон как щупает, вертит, точно холст Рембрандта рассматривает...
   - Ага! - поддакнул поросенок. - И нюхает и лижет, на вкус пробует... дошло, наконец, от какого барыша отмахнулся.
   Два дня Штирлиц ходил задумчивый. Много курил и все время куда-то звонил. На третий день в усадьбу припылил старенький форд-мустанг. Штирлиц вышел встречать и вернулся в сопровождении клювоносого человека в старомодном плаще и жокейской шапочке.
   - Знакомьтесь, это - Шерлок Холмс, - сказал Штирлиц подводя новичка к Пуху и Пятачку. - Как меня уверяли - величайший в мире сыщик. Он согласился нам кое в чем помочь. Друзья мои, расскажите-ка мистеру Холмсу все в мельчайших подробностях про этого вашего Негоро. Когда объявился, что говорил, как себя вел, что ел, пил, в общем все, что вспомните. Мистеру Холмсу это нужно для работы. От результата его деятельности зависит и ваша дальнейшая судьба.
   Запустив сложнейший механизм расследования подноготной Негоро, Штирлиц поехал в ратушу. Отмахнувшись от секретарши и кипы бумаг на подпись в ее руках, бургомистр прошел в кабинет. Среди лежащих вповалку синих от пьянства тел, раскиданных объедков, фрагментов рваной женской одежды и пустых бутылок взгляд Штирлица не смог отыскать француза. Из всей компании мало-мальски соображающим держался только Чапаев. Это немало удивило непривычного к таким сюрпризам Штирлица.
   - Что с Мегрэ?
   Чапаев попытался застегнуть воротничок гимнастерки, но не смог - свело пальцы.
   - Черт! - ругнулся Василий Иванович. - Весь калий с кальцием алкоголем вымыло! Придется месячишко не попить...
   - Где француз - спрашиваю! - повторил не терпящий проволочек штандартенфюрер.
   - В колодце он валяется. С горлом перерезанным... Шашкой я его...
   - Твою, комдива мать! Я же просил... - застонал Штирлиц.
   - Зато надежно! Он, сука, от нашего коньяка харю воротил, пить отказывался, Бужуле с Периньоном требовал! Меня, как патриота, это здорово задело...
   - Вот всегда ты так... А вдруг этот могущественный хрен, от имени которого действовал лягушатник, объявит тебе вендетту, а заодно и мне?
   - Да клал я на нее, вендетту эту! Звякну моему другу Майклу в Нью Йорк и все дела! Он в вендеттах лучше разбирается.
   - Это дон Макарони что ли?
   - Он самый! - Чапаев расплылся в пьяной, самодовольной улыбке. - Нет, Макс, ты представляешь, эти слабаки вырубились! Поручик твой хваленый... А доктор тут все заблевал... Жрет как лошадь! Но ты не беспокойся, я пришлю тебе из части моющий пылесос на базе стотридцатого ЗИЛа... в момент все вычистит...
   От Чапаева нестерпимо несло перегаром, чесноком и еще какой-то вонючей гадостью. Штирлицу надоело отодвигаться и прятать от адского амбре свой арийский нос, он набрал побольше воздуха в легкие и гаркнул что было мочи:
   - Молчать!!! Забирай этих идиотов и вон отсюда! Чтоб послезавтра были как огурцы, ясно!
   - Но... Макс...
   - Вон, я сказал! Наклевывается крупное дело, вы будете мне нужны!
   Часто кивая, Чапаев принялся тормошить коматозных товарищей и по одному выволакивать их из кабинета. Штирлиц помогал им всем точными и болезненными пинками по ягодицам.
   Через день в этом же кабинете собрались те же четверо плюс Холмс. Сыщику за рекордные сроки удалось разнюхать про Негоро все, что хотел знать Штирлиц. Что родился и вырос Негоро он же Перейро на Кубе. В возрасте четырех лет впервые нанялся юнгой на корабль и ушел в море. Плавал в основном на торговцах и китобоях, дослужился до боцмана, пару раз попадал в тюрьму за незаконный сбыт пиратских компакт-дисков на островах Карибского архипелага. В первую сидку чалился с одной камере с каким-то крутым корсаром. Тот по памяти наколол ему на спине карту острова, где по заданию главаря закопал весь пиратский общак, велел по откидке явиться к главному пирату Моргану и показать карту. Однако Негоро обещания не выполнил и последние тридцать два года скрывается от пиратов и пытается попасть на остров, чтобы завладеть общаком. Под колпак Мегрэ попал, когда в Марселе пробовал зафрахтовать судно и расплатиться фальшивыми деньгами. Добраться до сокровищ стало для Негоро делом всей жизни. Пираты пустили по его следу наемных убийц, мобилизовали армию бомжей и нищих, но хитрюге боцману до недавних пор удавалось уходить от преследования. Мегрэ, скорее всего, прикормленный пиратами, последнее время буквально висел на хвосте Перейро.
   - Браво, Холмс! Вы достойны самых лестных похвал! - Штирлиц был вне себя от восторга. - За два дня столько нарыть!
   - Не нужно хвалить, начальник, лучше материально пожалейте.
   - О чем речь! Конечно! Меня только еще один вопрос интересует: что это за остров и почему название такое странное?
   - Отвечаю. Субтропический остров в океане, вдали от путей сообщения, необитаем. Размерами примерно с современную Москву. В далекой древности, когда на планете царил матриархат, женщины свозили туда надоевших свекровей и приносили в жертву своим кровожадным богам.
   - Фу, как неоригинально! А Тещиного острова нигде нет? Расслабьтесь, Холмс, это я так плоско и несмешно шучу, я ведь в КаВээНе учавствовал... Да-с, был капитаном сборной "СС плюс СД". Однако, спасибо, мистер Всезнайка, вы нас очень порадовали. Вот вам конверт с гонораром, до свидания!
   Штирлиц крепко пожал руку сыщика и настойчиво подвинул его к выходу.
   - Одну минуту, господин градоначальник!
   Холмс высвободил руку с конвертом, спрятал ее за спину и застенчиво улыбнулся.
   - Я так понимаю - карта у вас?
   Смертельно скучающие до сей поры Ржевский, Чапаев и Айболит разом напряглись и приняли охотничью стойку. Штирлиц подавил желание немедленно удавить Холмса, но вовремя вспомнил, что сам поручил ему расспросить обо всем Винни Пуха и его малохольного дружка, а те, надо понимать, молчать про карту не стали.
   - Вы правы, Холмс, карта, действительно у меня. Я мог бы вас прикончить как Мэгре, но не буду. Такой человек как вы будет мне полезен.- Штирлиц улыбнулся и широко всплеснул руками. - Господа, приглашаю вас всех отправиться за сокровищами на остров Свекровищ, мне позарез нужны единомышленники!
   Не обрадовался только Ржевский. Он заправил в рот ус и как младенец начал его сосать. Когда восторги стихли, Штирлиц попросил всех высказаться.
   - А мне по барабану! - заявил Чапаев. - Дивизия моя застряла на зимних квартирах, навру чего-нибудь, искать меня не будут, так что я за! Вернусь - бронепоезд куплю, пулеметов!
   "Хм, кто бы сомневался!" - подумал Штирлиц. Он отлично помнил, как не так давно Чапай умудрился проиграть в кости паровоз и десять полевых орудий, командующий фронтом едва собственноручно не зарубил провинившегося, спасло клятвенное обещание Чапаева убытки армии непременно возместить...
   - А мне давно пора закрывать клинику на профилактику, да и деньжат на новое оборудование не помешало бы ... - мечтательно произнес Айболит.
   Штирлиц по настоятельному приглашению доктора однажды побывал в его десятиэтажной частной клинике. После несложной процедуры отбеливания зубов, штандартенфюреру пришлось брать в банке ссуду, так что с этим скволыгой тоже все ясно...
   - Ну, вот и славненько! А вы что же молчите как партизан, Ржевский? Хотите, я покажу, как мы в сорок третьем партизанам языки развязывали? - Штирлиц озорно подмигнул не понявшему юмора Холмсу.
   - Не хочу! Я вот думаю - а не подавимся мы пиратским общаком? По зубам нам этот пирожок?
   - Да вы можете не кусать, поручик! Оставайтесь дома, только потом не говорите, что мы вас кинули. Я на свои деньги нанимаю корабль, команду, закупаю провизию в дорогу, вам троим остается всего-навсего сопровождать меня. Деньги делим поровну, за вычетом моих расходов, жалованья команде и Холмсу, которого, я, кстати, тоже настоятельно приглашаю. Ну, так как, поручик, желаете и дальше набивать себе цену? Я ведь могу и в рыло сунуть!
   После такого многообещающего заявления поручику пришлось пойти на попятный.
   - Я не против экспедиции, я про безопасность толкую...
   - Для безопасности в пути одолжим у Бормана взвод автоматчиков. Надеюсь, вам достаточно?
   - Более чем, Макс, - Ржевский сделал неопределенный жест рукой. - Я согласен. Когда отправляемся?
   - Сегодня же поручу своему распорядителю и душеприказчику Шалтаю заняться судном и командой, думаю, дня за три он управится. Улаживайте свои дела, друзья, путешествие займет не меньше месяца.
   Штирлиц выходил в море лишь однажды, находясь на отдыхе в Турции. Там ему довелось отважно вступить в морской бой с пятью пьяными туристами из Баварии. Немчура упилась до икоты, хамила, блевала на отдыхающих, нецензурно ругалась, приставала к загорающим на пляже дамам, а потом оседлала водные мотоциклы и давай с гиканьем носиться вдоль берега. Возвращающийся с сеанса тайского массажа Штирлиц треснул в зубы испуганному турку-спасателю, вскочил на его мотоцикл и вылетел защищать купающихся. Пока Штирлиц бежал до казенного плавсредства, обмотанное вокруг бедер полотенце свалилось, а спешащий штандартенфюрер и не подумал прикрыться, ведь распоясавшиеся соотечественники Гёте, Шиллера и Шопенгауэра могли натворить бед похуже обнаженного естества.
   Троих Штирлиц бесстрашно протаранил лоб в лоб, одного выбил из седла метким ударом пятки в висок, последний немец на форсаже ушел в открытое море да там и сгинул.
   Из воды Штирлиц выходил Аполлоном. Вся дамская половина пляжа восхищенно рукоплескала, мужчины сдержанно улыбались и поощрительно кивали головами.
   Администрация пляжа наградила храброго русского большим тортом в виде женской задницы и бесплатным месячным проживанием в отеле.
   Памятуя о том геройском событии, Штирлиц сам себя назначил адмиралом будущего флота и начальником экспедиции. Пуха за внешнюю схожесть с ядром от Царь-пушки он сделал канониром, а Пятачка так и оставил юнгой - все равно первым же штормом сдует за борт. Айболит, само собой, стал судовым врачом, Ржевский и Чапаев вызвались быть помощниками адмирала. Штирлиц попросил каждого члена изыскательной партии держать языки за зубами относительно цели путешествия и наличия у них карты, которую он сунул за пазуху и повсюду носил с собой.
   - Дорого бы отдали пираты, чтоб ее заполучить! - любил приговаривать штандартенфюрер мечтательно закатывая один глаз.
   Спустя три дня из соседнего большого портового Города с многомиллионным населением отзвонился Шалтай и сообщил, что у него почти все готово. Штирлиц немедленно направил туда с инспекцией своих помощников, для массовости и соблюдения дисциплины прицепив к ним Пуха и Пятачка.
   К полудню следующего дня четверка посланцев вытряхнулась из дилижанса, придала походкам усталую ленивость и, щелкая на ходу семечки, отправилась на пристань поглядеть нанятую для путешествия шхуну. Нестерпимо пахло морем, вопили вечноголодные чайки, со стороны прибрежных скал тянул свежий ветерок.
   На пристани высоких гостей встречал Шалтай. Встретил и сразу повел к нижнему пирсу.
   - Вот она, наша красава!
   Пухлый указательный палец уверенно ткнул в сторону моря, среди белоснежных яхт, ботиков, катеров и прочих парусников выделяя чудовищного по размерам железного монстра.
   - Это что за хрень? - удивился Василий Иванович, выпучив глаза на стальную махину с повернутыми в сторону суши жерлами огромных серых орудий. - Как называется корабль, что-то я не разгляжу?
   - "Миссури"! Линкор "Миссури". Удалось урвать по-дешевке у одного еврея. Провиант уже погрузили, команду собираем...
   - "Миссури"? - перебил сияющего как медный таз Шалтая Чапаев. - На хрена нам америкосы? Ты издеваешься, старая обезьяна! Что, "Варяга" не было? Иль "Авроры" на худой конец? Подставить нас решил?!!
   Возмущенный Чапай тут же потащил из кобуры маузер.
   - Щас я тебе устрою, контра недобитая!!!
   - У кого худой, тот дома сидит, - с ехидной улыбкой пошутил Ржевский и обнял Василия Ивановича за плечи. - Не грусти, комдив, "Миссури" - отличная посудина, посмотрите какая мощь, какие плавные обводы, точно у призовой кобылы! Эта штука с легкостью выдаст тридцать узлов и в два счета домчит нас до золотишка, не успеем опомниться. Оставьте бедного Шалтая в покое, он хотел как лучше. На таком корабле нам никакой ураган не страшен и от пиратов отбиться сможем, глядите какие пушки, похлеще чем на любом бронепоезде!
   Чапаев внимательнее присмотрелся к орудиям и, наконец, удовлетворенно кивнул. Пушки, действительно, производили могучее впечатление.
   - Милейший! - поручик поманил расстроенного до соплей Шалтая. - Скажите, а спиртного взяли? А то я что-то не в курсе...
   - Так точно, тридцать ящиков конька подняли!
   Ржевский задумчиво поскреб бровь мизинцем.
   - Тридцать... Боюсь, маловато будет. Еще триста возьмите. Под мою ответственность.
   - Будет исполнено, господин поручик.
   - Уж постарайся, голуба, на тебя надеюсь как на себя. На борт мы сейчас, пожалуй, не полезем, мой друг Вася что-то не в духе. Мы лучше навестим какой-нибудь кабачок, нужно смочить горло... а к вечеру, возможно, еще заглянем. Подскажи-ка нам ресторанчик попутнее, неохота переться в первую попавшуюся рыгаловку.
   - Лучше всего - "Капитан Блад", он почти в самом центре, возле костела и здания городской администрации. Пойдете по этой улице и никуда не сворачивайте, спросите одноногого Сильвера, скажете - от меня. Милейший человек, будет у нас на корабле коком.
   - Отлично! Ну, бывай покедова, свидимся еще!
   - Будьте осторожны, - подсказал в дорогу Шалтай. - Городишко гнусноватый, неспокойный, только с виду прилизанный! Отребья полным-полно, особливо по кабакам всякой мрази толкается на три буквы послать некого!
   - Без тебя знаем! - грубо бросил Чапаев. - Нашелся доброхот... Название лучше закрашивай! Чтоб я этого непотребства больше не видел - повешу как Бонивура!
   - Есть! - донеслось в спины удаляющимся инспекторам.
   И вот перед взорами будущих охотников за сокровищами лежит широкий как кукурузное поле главный городской проспект. Автомобильное движение неинтенсивное, брусчатка проезжей части и тротуаров вымыта с мылом, блестит на солнце, точно паркет в Эрмитаже, повсюду расставлены урны и плевательницы из полированного алюминия. Дома высокие, но не высотные, красивые, с большими окнами, резными балконами и черепичными крышами. В нижнем этаже каждого дома расположены магазины с эксклюзивным товаром, парикмахерские, фотоателье, кафе. Совершенно никому не мешая, стоят вдоль стен плетеные столики и стулья - присядь, прохожий, отведай лучшего на дороге кофе!
   Пух, Пятачок и привыкший к прекрасному столбовой дворянин Ржевский глазели по сторонам да открывали в восхищенных ахах рты. Управляемый Штирлицем Светлотараканск показался им бесконечно вонючей дырой, местом прозябания недостойных большего отбросов общества.
   - Да-а, здесь дорожный налог используют по прямому назначению... - протянул Ржевский.
   С детства не знающий нужды поручик с легкой завистью глядел на величественные особняки в глубине переулков и понимал, что даже продай он папенькино имение вместе с крепостными, средств поселиться здесь у него не хватит.
   А вот на душе геройского комдива стало муторно и препогано. Не к такому он притерпелся! Это ведь то, с чем настоящему мужику бороться положено! Настоящий мужик он больше к дерьму привыкший, к вони, мусору да мату, а тут... сам воздух внушал Чапаеву трепетное до блевоты отвращение... прохожие эти улыбающиеся в тридцать два зуба...
   Василий Иванович не вытерпел, истово замотал головой как застоявшийся конь, дико заозирался, по-звериному вскрикнул и смачно харкнул прямо на тонированное стекло витрины какой-то кафешки.
   Судя по удовлетворенному вздоху комдиву сразу и заметно полегчало. Посчитав, что справедливость на время восстановлена, он довольно крякнул, поправил папаху и двинулся дальше, высекая из мостовой искры подковами на сапогах.
   Обалдевшие спутники комдива догнали его не сразу. Пять минут они наблюдали, как выбежавший из кафе парнишка-китайчонок салфеткой вытирал чапаевскую слюнятину и что-то злобно бормотал по-арабски.
   - Нет, Вась, я, конечно, понимаю... - сказал Ржевский, когда Чапай был ими настигнут. - Чебоксары город большой, и все такое, но прошу, не надо вести себя как в солдатском борделе, здесь, все-таки не провинция.
   - Нашел столицу мира... - фыркнул Чапаев, которому все местные красоты и достопримечательности были глубоко до лампочки. - Мне б картошечке обрадоваться, да водчонки хряпнуть жбанец... я б показал этим буржуйским соплежуям как простые люди живут!
   - Не надо, Василий, я тебя умоляю, будь цивилизованным, ты же красный командир! На нас и так люди смотрят, видать в диковинку им твоя гимнастерка и мои лосины, черт бы их побрал!
   Чапаев задумался. Ржевский его не убедил. Лосины у барчука, конечно, те еще, но что поделаешь, раз у них у гусар так положено, а вот издеваться над своей пропитанной пылью, потом и застарелой кровью гимнастеркой он не позволит.
   - Пусть только кто вякнет! - угрожающе прорычал комдив, сердито поводя гнутыми коромыслами бровей.
   Наконец, дорога вывела страждущих на большую площадь с многооконным зданием местного парламента и строением из серого камня с куполами. Под куполами кроваво рдела надпись "Капитан Блад".
   - Вот она, ресторация ихняя! Дворец, мать его! А это что за пугало? Усы, точно веники, больше, чем у тебя, поручик!
   На крылечке у центрального входа в ресторан торчал расфуфыренный амбал в красной перьевой шляпе, желто-зеленых шароварах, бронзовой кирасе и ботфортах. В огромных волосатых лапах чувак крепко держал боевую алебарду.
   - Действительно, пугало! - хихикнул поручик. - Они вместо швейцара настоящего швейцарца поставили! Не, но каков типаж! Пошли познакомимся, может сфоткаемся на память...
   - Стоять, куда прешь!!! - с сильным швабским акцентом рявкнул швейцарец и напрочь загородил вход алебардой.
   - Чё-то я не понял... - опешил от такой негостеприимности Чапаев и шумно сглотнул. - Ты чё, в натуре! Рожа немецкая! Попутал что-ли?! Хенде хох, гнида!
   Пух с Пятачком живо попрятались за комдива. Им и так было страшно неуютно в огромном котле чужого города, а, почувствовав, что здесь их запросто могут еще и обидеть, растеряли последние остатки храбрости.
   - Говорил же - пошли в Макдональдс... - пискнул Пятачок.
   - Позови-ка Сильвера, почтеннейший! - отстранив Чапаева, ласково, но твердо попросил усатого стражника Ржевский. Поручику почему-то стало казаться, что в это заведение их за здорово живешь не впустят и придется малость унизиться. - Сильвер, Сильвер... ферштейн?
   Но швейцарцу никого звать не понадобилось. На переполох выглянул седой, круглолицый человек в белом костюме повара и с костылем подмышкой. Его правая нога, не доходя до колена, заканчивалась перевязанной бантиком штаниной, на левом плече гордо восседал волнистый попугай-переросток, размерами с хорошего какаду.
   - Я - Сильвер! Что за шум?
   Гладковыбритая щека одноногого несимпатично дернулась под действием нервного тика. Видимо, внешний вид претендентов в посетители его неприятно поразил.
   С вступительным словом вперед протиснулся Ржевский.
   - Мы от Шалтая, почтеннейший, хотелось бы у вас отобедать.
   - От какого еще Шалтая? - презрительно процедил Сильвер. - Валите отсюда, гопники вонючие! Педерасты! С гей парада, что ли сбежали? Здесь приличные господа кушают! Эй, Майк, вышвырни их отсюда, и запомни рожи, в следующий раз - стреляй на поражение!
   Тотчас появился плечистый негр с голым торсом и испачканным белым порошком носом. Его кулачищи живо напомнили Пуху кузнечные молоты, когда громила двинулся к ним, медвежонок зажмурился от ужаса.
   Но тут вмешался комдив, которому весь этот цирк порядком осточертел.
   - Убери свою обезьяну, одноногий, не то я его на шашлык пошинкую, а потом и до тебя доберусь! - Чапаев подкрепил свои слова зловещим шорохом вынимаемой из ножен шашки. - Отзови черномазого, я сказал! Эх, придется Шалтаю искать другого кока на "Миссури"!
   Майк зарычал и с голыми руками кинулся на Чапаева. Видать, ошибочно посчитал, что усатый заморыш в папахе и задрипанной гимнастерке ему соперник не ахти какой.
   - Стоять!!! - во всю мощь прокуренных легких заорал Сильвер. - Назад, Майк!!!
   Непослушный негр продолжил движение навстречу гибели. Просчитавший последствия удара кавалеристской шашкой Сильвер, проявил завидную реакцию - перехватил свой костыль обеими руками и с оттяжкой приложил беднягу Майка по затылку. Звероподобный негр обмяк и рухнул под ноги удивленного подобным обхождением Василия Ивановича.
   - Так вы от Шалтая?! - всплеснул рукой Сильвер, снова вставляя костыль подмышку. - Почему сразу не сказали? Ты что, образина, не видишь - это же уважаемые люди! Мурло иноземное!
   Швейцарец зажмурился в ожидании оплеухи.
   - Э-э, да чего с него взять! - Сильвер энергично махнул рукой. - Баклан! Пройдемте, господа, мой ресторан к вашим услугам! Простите великодушно, без накладок даже у нас не обходится. Становится все труднее подбирать персонал, а мне самому не разорваться!
   Одноногий повар всем своим видом излучал небывалое радушие и любезность. Казалось, еще чуть-чуть и Сильвер начнет облизывать посланцев Шалтая как леденцы Чупа-Чупс. При взгляде на Пуха и Пятачка кандидат в коки совсем поплыл.
   - Боже мой! Какие бравые мореходы пожаловали в наше скромное логово! - восхищенно воскликнул он. - Почту за честь услужить будущим соратникам!
   - Чем вы его кормите? - спросил Чапаев, с любопытством оглядываясь на только-только начавшего вставать Майка. - На доширак не похоже!
   - Мясо и морепродукты, - коротко ответил Сильвер и Чапай понимающе кивнул.
   - А попугая?
   - Блохами.
   Чапаев выложил нижнюю губу на подбородок и озадаченно засопел.
   Вошли в зал. Тут даже Ржевский присвистнул. Ресторан поразил воображение гигантскими размерами и количеством столиков. Барная стойка тянулась шагов на сорок во всю правую от входа стену, облаченные в клеши и бушлаты бармены и официанты наперегонки обслуживали посетителей, коих в этот непоздний, в общем-то, час набралось предостаточно.
   Попугай Сильвера перемахнул на плечо к Пуху и острым как у орла клювом принялся выискивать на голове медвежонка блох. Пух чесался и тихонько поругивался, но прогнать наглую птицу не осмеливался - пускай животина покушает.
   Пятачка интерьер "Капитана Блада" интересовал мало - сам в прошлом содержатель шалмана, а манией гигантизма поросенок подвержен не был, гораздо сильнее Пятачка взволновала культя одноногого повара и все, что могло быть с нею связано.
   - Чего вытаращился, сынок? - голос Сильвера источал самый настоящий мед.
   - А где ваша нога, сэр?
   - Крокодил откусил. В джунглях, когда мы преследовали шайку Мохнорылого Чарльза, укравшей у нас мешок героина. Хо-хо! Ну и славную же резню мы там учинили!
   - С крокодилом?
   - С крокодилом тоже...
   - Врет! - оглушительно гаркнул попугай-мутант. - Под Новый год нажрался рому и валялся в сугробе, пока менты не подобрали! Отморозил копыто... гангрена!
   Сильвер погрозил попугаю кулаком и снова расплылся в радушной улыбке. Он проковылял к пустующему столику на четверых и произвел жест расточительнейшего из хозяев.
   - Располагайтесь. Это столик для самых важных персон. Сейчас доставят меню и карту вин, весь заказ в счет заведения. Не стану докучать - удалюсь. Если буду нужен - передайте официанту. Приятного вам аппетита, господа!
   Сильвер ушел. Ржевский вольготно развалился в кресле, раскурил сигару и начал глазеть по сторонам, рассматривая многочисленную публику. Официант принес стостраничное меню и графинчик сакэ "для разогреву".
   - Вот это по-нашему! - одобрил поступок сообразительного подавальщика Чапаев. - Мне начинает здесь нравиться! Чего молчишь, поручик? Не согласен?
   Ржевский разлил графин по стаканам, вместе со всеми жахнул самурайской водки, вместе со всеми занюхал рукавом и сказал:
   - Подозрительное какое-то место. Рожи кругом странные... приглядитесь...
   Пятачок первый понял, о чем толкует гусар. Внешность у посетителей лучшего в городе ресторана и впрямь была странная. Сугубо бандитская внешность: усы и бороды, кольца и серьги в ушах, треуголки и грязные платки на головах, пистолеты и кривые ножи за поясами, на руках лагерные татуировки, зловещий блеск глаз... В душе Пятачка шевельнулись плохие предчувствия.
   - Ох, ё! - Пух вдруг подпрыгнул на месте и зачем-то спрятал лицо в подмышку.
   - Ты чего, братец, сакэ вставило? - с усмешкой поинтересовался Василий Иванович.
   - Это же Портос!
   - Кто-кто?
   - Да Портос, предводитель бомжей! В "Колчаке" я отстрелил ему ухо!
   Чапаев пристальней всмотрелся в человека за соседним столиком и заметил, что правое ухо у того точно собаками пожевано, а мочки и вовсе нет.
   - Верно. Он, скорее всего, тебя тоже опознал. Пойдешь в туалет, там и прищучит!
   Весьма довольный своей шуткой, Василий Иванович стянул с головы папаху, поплевал на ладошку и пригладил свой молодецкий чуб.
   - Как так!? - взвился Пух, позабыв об осторожности. - Не позволю щучить! В полицию его паразита сдать! Сильвер, небось, ни сном, ни духом, что у него тут убийца пирует! Эй, гарсон, покличь Сильвера!!! У вас тут банда бомжей обосновалась!!!
   Гневно сверкая очами, Пух вонзил указующий перст в очень дородного, давно нечесаного гражданина в потрепанных остатках мушкетерского плаща на плечах. Рты всех присутствующих перестали жевать, сотни глаз разом обратились на столик для самых важных персон, кое-кто начал подниматься с места. Ржевский не успел заткнуть рот медвежонка ладонью и теперь заискивающе кланялся на все четыре стороны, приговаривая:
   - Кушайте, кушайте, господа! Товарищ перебрал, не в себе товарищ... и-извините его, он больше не будет... кушайте... не обращайте внимания!
   Пятачок тем временем юркнул под руку Василия Ивановича и крупно задрожал.
   - Теперь придется драться, - веско, но безо всякого сожаления произнес Чапаев и шепнул Пятачку, чтобы лез под стол.
   Вокруг их столика уже собралась толпа. Человек в плаще мушкетера вытащил шпагу и решительно двинулся к Пуху.
   - Вот ты мне и попался, каналья! Щас я тебя проткну как жука!
   - Бейте их! - закричал невысокий, юркий матросик в красной янычарской феске и злыми, выпученными как у окуня зенками.
   Звякнула сталь - это Ржевский принял саблей первый выпад Портосовой шпаги. Толпа оглушительно заревела. Василий Иванович шашкой срубил кому-то очень неосторожному половину шляпы. Попугай Сильвера взмыл к потолку, издавая каркающие звуки, он стал нарезать над местом будущего побоища широкие круги и со скорострельностью авиационной турели принялся осыпать пехоту едким пометом. Подбодренная идейным вдохновителем в турецкой шапке, толпа неистово поперла прямо на кавалеристские клинки представителей Макса Отто фон Штирлица...
   Вдруг сильный, с деревянным треском удар бросил заводилу на пол лицом вниз. На арену выпрыгнул Сильвер. В руках он твердо сжимал сломанный пополам костыль.
   - Разойтись! Живо!
   В один миг вокруг стало пусто, будто со стола сдули щепотку муки.
   - Штиль, сукин сын, что здесь происходит?!
   Сила голоса Сильвера подняла с пола любителя башибузукской атрибутики. Он глупо хлопал глазами и тер ладонью затылок не в силах вымолвить и полслова.
   - Я тебя внимательно спрашиваю, негодяй! Отвечай немедленно!
   Сильвер примерился хрястнуть Штиля наотмашь обломком костыля, но его остановил крик Винни Пуха:
   - Не надо, сэр, не бейте его! Он не виноват! Он не знал с кем сидит! Это я признал в его собутыльнике Портоса - предводителя светлотараканских бомжей и хотел сообщить об этом вам!
   - Предводитель бомжей?! - Сильвер побледнел от гнева и отвращения. - У меня в ресторане?! Штиль! Вы сидели за одним столом! О чем вы с ним разговаривали?
   - С кем?
   - Ну, с этим... бомжом-бруевичем.
   - О чем мы с ним разговаривали?
   - Да, черт тебя, Штиля, дери! О чем вы с ним разговаривали?
   - Не помню хорошенько, сэр... А о чем мы с ним разговаривали?
   - Тьфу ты, мать твою! Ну, небось, о морях, о капитанах...
   - О морях... о капитанах... - глядя Сильверу в рот повторил Штиль и вдруг заорал: - О пенсиях! О пенсиях он говорил! Твердил, что, мол, пенсию на грош подняли, а по телеку трещат, будто раза в три повысили, на самом же деле даже с инфляцией не сравняли! Вот и верь им сукам!
   - Тебе-то что до этого?
   - Как - что? - возмутился Штиль, сильно стукнув себя кулаком в грудь. - Мне через год тоже на пенсию! Обман творит правительство, жить тошно!
   - Да плевать мне на твою пенсию! На старость нужно больше воровать! - тут Сильвер прикусил язык и деланно рассмеялся. - Я шучу! Не берите в голову, господа, пенсия, действительно, дело наиважнейшее! Только меня больше заботит, что этот проклятый анжуец лакал мою выпивку и не заплатил! А еще больше меня злит, что он напал на моих гостей! Так что, Штиль, учти, заруби на своем сифилитическом носу: еще раз узнаю, что водишь дружбу с бомжами - выпорю! Пшел отсюда!
   - Есть, сэр!
   Штиль подобрал истоптанную феску и стремительно убрался. Сильвер снова оборотился к потерпевшим.
   - Как, вы сказали, его зовут? Поднос?
   - Портос.
   - Хм, трудное имечко... Я дам задание его выследить, можете не волноваться, скоро он будет в руках правосудия. Слово джентльмена! - Сильвер поднес ладонь к отсутствующему козырьку поварского колпака. - Не обижайтесь, господа, делайте заказ. Все бесплатно, мы вам еще приплатим за моральный ущерб.
   - Нет уж, милейший Сильвер, мы сыты по горло вашим гостеприимством, - обиженным тоном сказал Ржевский. - Нам пора возвращаться. Вызовите нам лучше такси до Светлотараканска...
   ...Последние дни перед отплытием прошли в суетливых, волнительных приготовлениях. Ржевский, Чапаев и сдружившиеся с ними Винни Пух с Пятачком поселились в отеле на набережной, в одном номере, из окон которого прекрасно была видна стальная махина линкора со свежей надписью "Ленин" вдоль всего борта.
   После того, как Шалтай доложил о том, что команда и офицерский состав полностью укомплектованы, было решено через день отправляться в плавание.
   Нацепив парадный китель, подаренный когда-то гросс-адмиралом Карлом Деницем, Штирлиц как угорелый сновал между кораблем и пристанью, между пристанью и Городом, между Городом и Светлотараканском. Практически на бегу, он успевал уладить сотни важных дел, снабдить подчиненных тысячей поручений, а среди прочего разместил в типографии большой тираж листовок и плакатов с собственным изображением. Наконец, адмирал успокоился, поменял мундир на плавки с эмблемой ЦСКА и окончательно переехал на линкор обживать каюту.
   Корабль Штирлицу понравился. Адмирал полюбил гулять по огромной палубе, бродить в переходах между отсеками и каютами, подниматься в капитанскую рубку, спускаться в машинное отделение и даже в трюм. Молодое, сильное сердце манило первое и, возможно, единственное в жизни морское приключение. Штирлиц приветливо улыбался офицерам, сильно хлопал мощной ладонью по крепким матросским спинам и радовался как ребенок.
   Настал последний вечер на суше. Гуляющего на корме Штирлица разыскал один из мичманов. Парень был мохнат, низкоросл и лопоух до невозможности.
   "Где-то я его видел..." - подумал Штирлиц и едва не угодил в открытый люк.
   - Товарищ Штирлиц! Товарищ Штирлиц! - зачастил мичман.
   - Чего тебе, маленький уродец? - снисходительно улыбнулся новоиспеченный адмирал.
   - Там какое-то чувырло на борт просится.
   - Да? Кто таков?
   - Не могу знать! Но наглый - страсть! У него три башки и все говорящие!
   - Пошли, покажешь. Люблю экзотику!
   - Пойдемте скорее, он там Гену тиранит!
   Прогретая солнцем палуба приятно грела ноги через тонкую подошву пляжных сланцев. Запах горячего металла, смазки и солярки приятно щекотал ноздри, широкая грудь радостно трепетала от мысли, что скоро в море... "Эх, хорошо!" - всякий раз думал Штирлиц, мечтательно глядя в синее небо. Но тут порыв океанического ветра захлопал ушами коротышки, будто несмазанными ставнями и испортил адмиралу весь лирический настрой.
   "Не надо бить себя ушами по щекам, Предводитель!" - вспомнилась Штирлицу фраза из какого-то кинофильма.
   - Тебя как звать-то, мичман?
   - Чебурашка.
   - Точно! - Штирлиц хлопнул себя по ляжке. - То-то гляжу знакомая харя! А ты подрос, заматерел! Видать, на олимпиадах неплохо кормят.
   - И еще подрасту! Гена меня с Колей Валуевым свел, тот столбовыми клетками со мной поделился, скоро достигну среднестатистического человеческого роста! А на олимпиады я больше не ходок, нас и так неплохо кормят. У меня знаете, какой папик крутой, без своего дозволения пукнуть мне не разрешает, он всех замордует своими авторскими правами... ну, и мне от него на хлебушек с маслом перепадает...
   - Ну-ну, дерзайте... - молвил пораженный цинизмом лопоухого юноши Штирлиц.
   Внизу, у входа на трап, ведущий с пристани на борт "Ленина", разворачивалось весьма комичное действо: трехметровый, зеленый зубач на повышенных тонах спорил с огромным пузатым тритоном о трех змеиных головах и тоже, будто зеленкой вымазанным.
   - Ну, он хоть авианесущий? - допытывался змей, за спиной у которого Штирлиц разглядел еще и крылья.
   - Чего-о-о?
   - Корабль имеет поддержку с воздуха? Самолеты иль вертолетик какой завалящий у вас есть?
   - Кажись, нет...
   - Будет вам поддержка! И не простая, а огнедышащая! Посторонись, дефективный!
   Трехглавый отпихнул вконец обалдевшего крокодила плечом и вразвалочку поднялся на корабль. Штирлиц проследил, как дракон три раза взмахнув перепончатыми крылами, взлетел и удобно примостился на надстройке, рядом с антенным комплексом.
   - Дайте мне базуку! Щас я этого хама сниму оттуда! - закипятился посрамленный Геннадий.
   - Не надо, - властным движением головы Штирлиц остановил рвущегося в бой крокодила. - Узнайте как кличут и поставьте на довольствие. Добровольцы, да еще летающие, нам не помешают.
   После общего отбоя Штирлиц устроил в кают-компании отходную оргию. Вызвал всех ближайших соратников, вызвонил из Светлотараканска проверенных временем и опытным путем девочек, заказал цистерну шампанского, огромную пиццу на всех и началось расслабление...
   Утром проснуться смогли только Штирлиц и Ржевский. Опохмелились остатками шампанского. Закурили. После нескольких вялых затяжек Штирлиц высморкался в занавеску и щелчком выбросил недокурок в открытый иллюминатор - никогда не мог понять и оценить кайфа табакокурения с бодуна.
   Ночное буйство привело кают-компанию в совершенную негодность. Окинув полным отвращения взглядом испоганенное внутренне убранство офицерского пристанища, Штирлиц громко икнул. Столько лет бухали вместе, казалось, знает всех как облупленных, ан нет, удивили-таки друзья, превзошли сами себя, черт бы их всех разодрал! А эти два маленьких отморозка! Штирлица, едва не стошнило при воспоминании о вчерашних проделках Винни Пуха и Пятачка. Адмирал твердо решил заречься пить с ними и девочками одновременно - психика не железная! А вот девочки - супер, зачетные девчонки! Штирлиц надумал взять их с собой, месяц в море без женского общества стократ хуже любой пытки!
   - Дайте, поручик, еще шампусика, - слабым голосом испросил Штирлиц. - Скоро на построение... а у меня упадок всех возможных сил...
   Ржевский саблей ловко отбил горлышки двум бутылкам и протянул одну Штирлицу.
   - За победу! - привычно вымолвил адмирал и подставил иссушенную глотку под шипящие струи игристого, потом отшвырнул пустую тару, шумно отдышался и стал присматривать местечко для ожидания неминуемого облегчения.
   - Я этих паразитов собирать не буду, - решительно заявил Ржевский, вытирая рукавом усы. - Не нанимался!
   Гусар с гадливостью оглядел валяющиеся тела упитых сподвижников и сплюнул на пол.
   - А пусть валяются, придем - разбудим.
   Штирлиц повеселел, в глазах заблистали знакомые озорные искорки, тело ожило, и желудок больше не отзывался болью не любое движение. Приятно закружилась голова. В надежде почерпнуть сил от короткого отдыха, адмирал с удовольствием плюхнулся на мягкий кожаный диван. Завидев такое дело, Ржевский пожелал прояснить давно волнующий его вопрос и как бы промежду прочим поинтересовался:
   - Послушайте, Штирлиц, зачем вам столько денег? У вас же никакой фантазии...
   - Ты предлагаешь отдать мою долю тебе? - в голосе Штирлица зазвучала мягкая вкрадчивость, повергающая знающего собеседника в трепет.
   - Нет, нет, Макс, что ты! - поспешил откреститься поручик. - У меня своих полно. Просто я хочу знать - на что тебе такая куча бабок?
   - Эх, поручик, - Штирлиц сладко потянулся, - приземленный ты человек! Быдловатый какой-то дворянчик из тебя вылупился! У меня деньжата тоже водятся, а что в жизни главнее денег, а, поручик? Ради чего, вообще, стоит затевать жить?
   - Не знаю, Макс, ты мне скажи.
   - Ради власти, дурачок! Власть - сила! Ты погляди на правительство! Карусель! Одного снимут, другого поставят. А того, которого снимают куда девают? Думаешь, коленом под зад и в Сибирь? Ха, хрена! Теплое местечко подыскивают, тоже где-нибудь в аппарате, иль орган какой специально под него придумают, потому как ценный кадр, с системой знаком, руками работать не привык и все знают, что на лапу берет. Свой, короче, в доску... Сечешь?
   - Секу пока.
   - Так вот, мне, с моими задатками одного мэрства мало. Решил я стать президентом! Разгоню всю эту говнобратию к чертовой матери! А что, смекалки мне хватит, таланта тоже, устрою одну правящую партию, нечего на всяких там левых, правых, средних деньги народные изводить! Сам председателем стану! Олигархов и бюрократов кого посажаю, а кого расстрелять давно пора! Я им устрою веселую житуху! Эх, заживем! А насчет выборов можешь не переживать, нынче такие технологии - только денежки башляй! А посему, поздравь - перед тобой будущий президент!
   На волне патриотизма Штирлиц быстро оделся, состряпал серьезно-проницательную мину, по его мнению, больше всего подходящую главе государства и подождал, пока поручик сфотографирует его на телефон.
   Ржевский подавленно притих, представив, как высоко скоро взлетит его друг и стал с еще большим уважением и симпатией поглядывать на штандартенфюрера. Кто бы мог подумать... Штирлиц - президент... Так вот к чему эта бумажная возня по типографиям! Он и не думает шутить! Но ведь это значит - дружбе конец...
   - Да не боись, поручик! - успокоил друга Штирлиц. - Сделаю тебя маршалом, а Чапаева министром сельского хозяйства назначу. Айболит здравоохраной займется, нам нужна здоровая нация! Запомни - президенты своих не бросают!
   - Запомню, - пообещал Ржевский, пожалев, что не записал тираду Штирлица на диктофон.
   Вместе они вышли на палубу. В три ряда вдоль всего борта, спиной к берегу выстроился весь личный состав железной волею Штирлица вверенный в его собственные руки.
   - Мать моя... - только и смог выдохнуть поручик при виде разношерстной и разномастной публики во все глаза пожиравшей своего адмирала.
   "Да, уж... - подумал Штирлиц, - Рожа на роже... этот Шалтай как обычно все оскотинил..."
   К адмиралу с вальяжной улыбкой успешного бизнесмена подступил Шалтай и представил капитана корабля Христофора Бонифатьевича Врунгеля как честнейшего, опытнейшего моряка. К услугам господина Штирлица прилагались старший помощник Бармалей и знающий много сигналов на дудке старый боцман Роман Романыч.
   Штирлиц произнес короткую, но пылкую речь, насыщенную звучными матерными выражениями, пожелал всем счастливого плавания и поспешил в гальюн - от принятых за последние сутки спиртного и несвежей закуски у него начало дико закручивать кишки.
   Ржевский проводил друга полным сочувствия взглядом и вздрогнул от неожиданно раздавшегося рядом деликатного покашливания.
   - Доброго дня, ваше благородие! А это, с вашего позволения - я! - Сильвер стащил с головы белый поварской колпак и подобострастно, с поклоном улыбнулся.
   - Вижу, братец, вижу. Приготовь-ка нам бадью пудинга, милейший, да побыстрее.
   - Будет исполнено, господин поручик! Самый лучший пудинг скоро будет к вашему столу!
   Тут Сильвер быстро огляделся по сторонам, стукнул костылем, торопливо приблизившись, и тихим голосом спросил:
   - Штиля помните?
   Поручик без интереса кивнул, его сейчас больше заботила судьба Штирлица, хорошо - просто несварение, а вдруг - морская болезнь? Хотя какая к дьяволу болезнь, в море-то выйти не успели...
   - Забрали Штиля. На следующий день после вашего визита и разговора о пенсиях.
   - Кто?
   - Органы. За длинный язык и хулу на правительство. Прямо с унитаза сняли... вот так вот...
   Сильвер уковылял, а Ржевский остался стоять столбом, лихорадочно соображая: не мог ли он брякнуть чего такого за что его могли бы сдернуть с унитаза и утащить в пыточные подземелья. Здесь поручика настигло твердое и безоговорочное решение во всем содействовать Штирлицу, в том числе и в президентской гонке. Имея за спиной такого друга можно болтать все, что душе угодно!
   ...Шел третий день пути. Шел весело и беззаботно, как и должен был идти, согласно смелым планам будущего президента. Стальное тело корабля стремительным дельфином скользило по зеленым волнам океана, теплый мистраль кружил голову запахами далеких тропических островов. Набравший неплохой ход "Ленин" приветливо гудел встречным кораблям, словно хвастался особым своим положением. Очень скоро гудеть стало некому, купание в лучах чужой зависти прекратилось, курс линкора отклонился от основных международных путей сообщения и вышел на финишную прямую к загадочному Острову Свекровищ.
   На борт творилась обычная корабельная житуха. Матросы и офицеры исправно несли знакомую службу, после вахты распивая кто ром, кто пивко, а кто коньяк. Трехглавый Горыныч, оказавшийся к слову славным парнем, крутил в воздухе учебные дуэли с Карлсоном, попугай Сильвера внимательно за ними наблюдал и иногда подсказывал какой элемент высшего пилотажа необходимо исполнить одному из дуэлянтов.
   У высших, приближенных к адмиралу корабельных чинов вошло в привычку собираться узким кругом за бутылочкой коньяка в кают-компании. Лениво болтали о том о сем, курили кальян, перебрасывались в карты, мечтали. Обсуждая будущую блестящую карьеру Штирлица-президента особенно буйствовал Василий Иванович Чапаев, уж больно по сердцу ему пришлось обещание разогнать жополизов и лизоблюдов сидящих в правительстве да олигархов приструнить, чтоб не борзели... Все предыдущие разы на сборища допускались девочки и тогда вечера переставали быть томными, но сегодня у всех дам началась профнеделя и друзьям пришлось откровенно маяться бездельем и усиленно лениться.
   - Эй, юнга! - подал голос, смертельно скучающий без лошадей и Анки Чапаев. - Спустись в трюм и притащи три бутылки коньяка, а то, я гляжу, нам этого не хватит, гашиш чё-то не торкает...
   - Есть, сэр!
   Пятачок пулей бросился исполнять приказание, но в дверях замешкался, наткнувшись на входящего капитана.
   - Будет моряком, - уверил всех Штирлиц, польщенный исполнительностью юнги и тем, как сидел на Пятачке моряцкий костюмчик.
   Отвесив Пятачку в дорогу доброго пинка, в кают-компанию ворвался трясущийся от возбуждения Врунгель.
   - Черт побери! - негодующе возопил капитан, клацая крепкими челюстями как взбесившийся щелкунчик. - Я не потерплю на судне любимчиков! Боднул в желудок, наступил на ногу и даже не извинился, сукин сын! И вообще, какой идиот набирал эту команду?
   - А что вам не нравится, милейший? - сладко поинтересовался Штирлиц.
   - Все не нравится! Корабль старый, силовая установка изношена, еле наскребает десятку! Матросня разболтана, пьянствует по кубрикам! А что им еще делать, если доступ к спиртному имеет даже юнга?! Боцман и мичмана - идиоты, а старший помощник Бармалей, по моему, самый настоящий кретин! Мне трудно держать в узде полторы тысячи человек! Последний болван на корабле знает о цели нашего путешествия, в то время как мне она почему-то неизвестна! Болтают про какую-то карту... Куда вы меня тащите, черт бы вас всех побрал!?
   Тут все подпрыгнули от ужасного грохота. Оказалось, что ерзавший на стуле Чапай уронил на пол свой наградной маузер.
   - Поосторожней, комдив, он же мог пальнуть...
   Ржевский, укоризненно поблескивая пенсне, взятым для понта у Айболита, судорожно накрутил ус. Василий Иванович с кряхтением подобрал пистолет и, не отвлекаясь на поручика, произнес:
   - Послушайте, штардарт... штандранр... тьфу-ты мать... Послушайте, Штирлиц, а не пора капитану кишки выпускать? Достал уже! Он ведь так и будет гнусить всю дорогу, мои нежные нервы не вынесут такого насилия!
   - Остыньте, Чапаев, он нам нужен. Врунгель сгущает краски. Никто из нас понятия не имеет, как обращаться с этой железной дурой. Какой-никакой, а все ж - капитан!
   Штирлиц назидательно поднял указательный палец и широко улыбнулся.
   - К черту вас всех! - озлобленно всхрапнул Врунгель. - При мне же меня обсуждают! Да я заслуженный мореход! Гардемарин! Я кругосветку чуть ли не пять раз топтал! От напряжения и цинги вынужден был вставить титановые зубы...
   Расстроенный до слез капитан враскачку выбежал из каюты.
   - Обиделся, - философски заключил Ржевский. - Говорил же надо капитана Немо брать. Хороший человек, индейцам помогал...
   - Индусам, - поправил Штирлиц.
   - Кой хрен там разницы... - Ржевский пренебрежительно махнул рукой. - Раз помогал, значит - добрый.
   - Нам не добрый нужон, а покладистый.
   - Толковый нам нужен, Чапаев, толковый. У Врунгеля я вижу в глазах недюжинный интеллект.
   - Во-во, он нас на Колыму и приведет...
   - Да не каркайте вы, поручик, ваш Немо ничуть не лучше. Чапаев, подайте-ка лучше коньяку, что-то мне скучно.
   - Последняя... - честно предупредил Чапаев. Он первым глотнул "Белого аиста" из общей бутылки, немного повеселел, пожевал шоколадку и заявил:
   - Да контра он, Врунгель ваш! Одну букву в фамилии поменяй, и я вообще разговаривать с ним не стал бы - маслину в лоб и бывайте, капитан...
   - Бросьте ваши солдафонские замашки, Чапаев, у нас тут не гестапо.
   - Ага, оно и видно, Мегрэ, небось на том свете вас по матушке часто вспоминает.
   - Чё-то я не понял, Вась! - Штирлиц сузил глаза, как учил товарищ Мао. - А не ты ли его замочил?!
   - А кто мне приказал?
   Василий Иванович задорно сдвинул на затылок папаху и взялся за шашку. Ну не любил комдив, когда на него вешали мокруху и отвечать за все в одиночку тоже не жаловал. В кают-компании запахло бедой, ленивость наперегонки с маятой рванули к выходу.
   - Перестаньте, господа! - Ржевский вскочил на ноги и встал между спорщиками. - Не хватало, чтоб мы перегрызли друг друга, не добравшись до острова!
   Молча и нервно закурили. Каждый остервенело думал о чем-то своем, и никто даже не догадывался, что в эту минуту у них под ногами решается судьба экспедиции и на кон ставятся собственные жизни... Сквозь отсеки и сталь перекрытий никто не мог слышать зловещего голоса и слов, заставивших быстрее вертеться колесо этой истории...
   - Сколько мы будем вилять как маркитантская лодка?! Мне надоело прогибаться перед этими сухопутными гнидами! Слушай, Сильвер, когда все это кончится?
   Голос был хриплый, сильный, злой и принадлежал старшему помощнику Бармалею - патлатому, вечновоняющему, хипповатому типу в футболке с рекламой европейского турне "Бон Джови". Пятачок вздрогнул и вмиг покрылся испариной. Он заснул! В трюме! Без спросу хищнически выпил полбутылки и вырубился прямо в ящике с коньяком! А теперь на этих ящиках сидят и разговаривают люди... Первым порывом поросенка стало желание вылезти и убежать, но его остановил зловещий тон и оборот, который принимал разговор. Пятачок здорово струхнул и в надежде, что когда дело дойдет до поножовщины, его не достанут, забился поглубже в пересыпанные стружкой бутылки и затих.
   - Кончится что?
   А это сказал Сильвер. Сказал медленно и мрачно.
   "А ведь он прямо надо мной, - подумал, холодея, Пятачок, - плющит свою одноногую задницу о крышку моего ящика!"
   - Ты дурак, Джон, или прикидываешься?! Ребята, да он, кажись, издевается! Нам всем до смерти надоел долбаный капитан, вот что! Я хочу жить в его долбаной каюте, лакать дорогой коньяк и жрать разносолы! А пуще капитана я ненавижу эту немецкую проститутку Штирлица! Содрать бы с него живого шкуру или глыбу ледяную наплавить, помните как они Карбышева!
   - Заткнись, Бармалей, не время еще!
   - Не время?! - судя по звуку, Бармалей вскочил на ноги. - А когда оно будет время это? Не подскажешь?
   Свирепый старпом явно напрашивался на махач. Еще бы, с инвалидом и дурак справится...
   - Как можно позже вот когда! - спокойно ответил Сильвер. - Я знаю немало веселых джентльменов удачи, которых ужасно подвела спешка. Не торопите меня и не подталкивайте, иначе, клянусь громом, за ваши жизни никто не даст и дохлой мухи! На тебя, Барми, я плюю, а еще, сука, слово вякнешь - буду с тобой драться... А вы все сидите как сидели, пока еще я ваш капитан и мне решать как и что делать! Я - в законе! А вы все передо мной вонючие фраера! Сявки поганые! Кто жало хоть на вершок выпустит - вырву вместе с жопой! И как только ваши мамаши отпустили вас в море? В море!!! Жили бы на тихой планетке, разводили бы склиисов...
   - А мы чё, мы ничё... - прокатились по трюму робкие шепотки, потом чей-то незнакомый Пятачку голос урезонил Сильвера, ловко переведя тему:
   - Остынь, капитан, скажи хоть, что мы сделаем с этим офицерьём, когда доберемся до сокровищ?
   - Прикончим, что же еще! - незамедлительно ответил Сильвер. - "Мертвые не кусаются!" - вопреки своему обыкновению любил говаривать Фредди Крюгер. Надеюсь, обойдемся без голосования? На ремни порежем да скормим крабам, но не раньше, чем получим то, за чем плывем, понятно?!
   - Понятное дело... - снова раскрыл пасть Бармалей. - Тогда уступите мне Айболита! Я хочу сам отрубить его говняную голову...
   - А мне - Чапая!
   - Ржевский - мой!
   - Вот за что вас люблю! - горячо воскликнул Сильвер. - За смелость и жажду справедливости! Но еще раз повторяю: осторожность и выдержка сейчас наши главные козыри. Строго-настрого предупредите матросов и бомжей - ждать! Ждать и не высовываться! Щтирлиц далеко не лох, но если мы будем вести себя правильно, он и его дружки сами приведут нас на место и выложат сокровища на блюдечке с голубой каемочкой! Нам останется их только слизнуть!
   Раздалось восхищенное уханье и цоканье.
   - Сильвер - голова...
   - Молодец, Джон!
   - Гип-гип ура!!!
   - Ну всё, - остановил вакханалию Сильвер. - Расходимся. Следующую сходку назначаю на острове. Дней через пять мы должны быть на месте, да поможет нам Святой Мартин!
   Если бы Сильвер знал, что кто-то из недружественного стана подслушал каждое произнесенное в трюме слово, он бы сначала схватился за голову, а потом за оружие. Но лютый страх так сковал руки-ноги Пятачка, что он не мог даже пошевелиться, когда Сильвер не глядя, запустил руку в его ящик, нащупал и вытащил оттуда бутылку с коньяком.
   Холодное оцепенение отпустило Пятачка лишь, когда злодеи один за другим покинули трюм. Поросенок выбрался из ящика и заспешил на доклад в кают-компанию, позабыв про три бутылки спиртного.
   В кают-компании храброго юнгу выслушали в гробовом молчании. Для Штирлица сотоварищи дословный пересказ произошедшего в трюме явилось пренеприятнейшим сюрпризом, особенно всех покоробили обещания кровавой расправы над Айболитом, Чапаевым и поручиком.
   - Вот черт! - вскричал Ржевский. - Мне этот Сильвер еще в кабаке не понравился! Помнишь, Василий, как он ваньку валял, дружков своих выгораживал?
   - Гнида! - сквозь зубы процедил Чапаев, нервно теребя шашку. - Пойду вторую ногу ему отсеку!
   - Отставить! - пресек кровожадные поползновения комдива Штирлиц. - Еще успеется кровищи налить! Доктор, прошу вас, найдите и пригласите к нам капитана, мистера Холмса и Винни Пуха-канонира. Поскорее, доктор, да так, чтоб никто из головорезов Сильвера не заподозрил чего плохого.
   - Постараюсь, - вздохнул Айболит, выложил из карманов халата документы, десяток скальпелей, бинтовой рулон и пузырек с мышьяком. Капсулу с цианистым калием доктор с решительным видом поместил в рот и легонько прижал зубами. - Прощайте, товарищи! Живым я им не дамся!
   Едва доктор выскользнул на палубу, до него донеслись зычные команды обозленного на весь белый свет Врунгеля.
   - Гика-штаксель, брамс-мапсель, кряксель, твою мать, трави!!!
   - Травим, травим помаленьку... - отвечали ему матросы, окровавленными руками растягивающие по палубе железный трос с огромной катушки.
   - Эй, боцман!
   - Я здесь, капитан...
   Упитанный сверх нормы Роман Романыч тотчас очутился рядом.
   - Запомни, скотина, я привык, чтобы мои команды исполнялись молниеносно!
   - Да, капитан!
   - Доставай свою дудку... Да не эту, болван! Совсем стыд потеряли... По твоему я похож на портовую шалашовку?
   Молодецким ударом в зубы Врунгель на время вышиб из Роман Романыча дух. Боцман громко рухнул щекой на палубные заклепки.
   - Вот это капитан! - тихонько проговорил озадаченный Айболит. - И чего им не нравится? Вон какой боевитый!
   Наскоро поразмыслив, доктор счел невозможным показывать этим людям свою боязнь, принял нарочито беззаботный вид и мягким, прогулочным шагом направился к капитану.
   - Позвольте полюбопытствовать, капитан, зачем матросы разматывают трос? Это ведь очень бесполезное занятие, вы не находите?
   - Еще как нахожу... А по-вашему им полезнее перепиваться и лупить друг дружку в кубрике?
   Врунгель повел на доктора налитым сердитым глазом и утробно рыгнул.
   - У этой компании выпивку я уже отобрал, сейчас пойду выуживать из гамаков следующую партию. Я их сукиных детей воспитаю! Летать по палубе будут! А своим дружкам передайте - в их вонючую кают-компанию я ни ногой! Я лучше с крысами в трюме как-нибудь пообщаюсь!
   - Кстати, о крысах... - Айболит понизил голос и неловко поправил пенсне. - На корабле зреет заговор, вас просят немедленно зайти в кают-компанию.
   - И не подумаю! - отрезал капитан. - Сейчас очнется мой боцман, и мы отправимся в опасную экспедицию по кубрикам и трюмам. Вы в "Сталкер" играли?
   - Да.
   - Вот, что-то похожее...
   - Бросьте дурить, Христофор Бонифатич, тут почище дельце затевается! Если вам дорога жизнь - позабудьте обиды и дуйте к адмиралу, под защитой автоматчиков будете пока в безопасности.
   Судя по всему, до Врунгеля так и не дошел весь трагизм ситуации. Он беспечно усмехнулся и небрежным движением руки отпустил измордованных матросов.
   - Я пытался предупредить, меня даже слушать не стали...
   - Не время сейчас, дорогой вы наш матерый человечище, не время! Предупреждал, не предупреждал... Нужно консолидировать усилия и оказать достойное сопротивление враждебным нам силам! Промедление смерти подобно!
   - Да? Вы полагаете?
   Ответить Айболит не успел. На его правое плечо с небес камнем упал разноцветный попугай Сильвера.
   - Здравствуйте, здравствуйте, милый профессор! - радостно сказала птица и чмокнула Айболита в щеку.
   - Говоруша?
   - Да, это я! И по-прежнему отличаюсь умом и сообразительностью!
   - Ни за что бы не узнал тебя! Что они с тобой сделали? Что за идиотский прикид?
   Айболит ласково огладил попугая по широкой спине.
   - Добрые люди перекрасили для маскировки. Космические пираты не оставили попыток меня изловить, но мне кажется, Глыт с планеты Ватрук что-то подозревает, мне известно о его встречах с доктором Верховцевым.
   - Но ведь Верховцев - предатель!
   - То-то и оно! Глыт мать родную продаст за пиастры. Как хорошо, что я вас встретил! Вы ведь защитите меня?
   - Защитим, - без особой уверенности пообещал Айболит. - У нас тут своих пиратов невпроворот... Ты, вот что, Говоруша... возвращайся к Сильверу, слушай и запоминай о чем он толкует со своими корешами, потом мне расскажешь все как на духу, договорились?
   - Конечно, профессор, какой базар!? Вот только Сильвер при мне не особливо болтает, все норовит в клетку засунуть да Веселым Роджером накрыть, чтобы спал, будто я наркоман какой. Падла!
   - Ничего, ищущий да обрящет. Лети, родной, и будь осторожен, сначала шайка Сильвера, а со вселенским злом чуточку позже разберемся.
   Попугай вспорхнул с Айболита и умчался на камбуз.
   - Почему он называл вас профессором? - поинтересовался заинтригованный Врунгель. За минуту до этого он пнул лежащего боцмана в висок, чтобы подольше побыл в отключке и не мог подслушивать.
   - У меня много имен. Доктор Моро, доктор Сальватор... Какое-то время назад я творил под псевдонимом "профессор Преображенский". Это очень длинная и печальная история, в ней были свои взлеты и падения, могу сказать лишь одно: и по сей день в мире полно благодарных мне людей и тварей попроще. Этот говорун попал ко мне умирающим от ран. Я выходил его и сделал операцию на гипофизе - для путешествий между галактиками ему требовалось подрасти и окрепнуть физически. Он считает меня вторым отцом... Кстати, хотите я вставлю вам яички орангутанга для пущей потенции?
   - Отстаньте, доктор, поищите себе другую жертву для вивисекции, я лучше последую вашему совету и схожу навестить адмирала Штирлица, он, по-моему, единственный здравомыслящий человек на этой несчастной посудине.
   - Идите, капитан, идите, вас давно поджидают. А я побегу соберу остальных...
  
  
   ЧАСТЬ ВТОРАЯ - НА КОРАБЛЕ
  
  
   Совещание в кают-компании длилось четыре часа. Обсуждение создавшегося положения шло бурно и громко. Три раза выслушали показания свидетеля пиратской сходки, похвалили Пятачка за проявленное мужество и героизм, даже хотели наградить, но передумали - еще неизвестно чем все закончится, возможно, награду придется давать посмертно...
   Потом долго, со слюнями спорили как поступить. Сдаться сразу, уйти в подполье или начать активное сопротивление? Консенсус не складывался, спорящие поделились на три непримиримые партии.
   В дискуссии не участвовал один Штирлиц. Весь в табачном дыму, командор молча мерил шагами периметр офицерского собрания и усердно грыз ноготь на правом мизинце. К ситуациям близким к провалу Штирлицу было не привыкать, но в этот раз слишком многое зависело от успеха спланированной операции, смириться с поражением означало крах и коллапс всех начинаний и задумок. Адмирал не собирался без боя отдавать сокровища каким-то вонючим пиратам и потому усиленно думал, пытаясь найти лазейку из готовящейся западни.
   Попробовать ввязаться в бой сейчас, пока пираты не подозревают об их осведомленности? Вместе с автоматчиками Бормана их будет около сорока. Предостаточно, чтобы расправиться с пиратской верхушкой и охладить пыл остальных. Но что, если пиратов гораздо больше? Вдруг на корабле не осталось честных матросов? Тогда против них будет больше тысячи отчаянных, подверженных самому безобразному влиянию головорезов и в сорок стволов их не остановить...
   Выход один - ждать. Ждать и попытаться за оставшиеся считанные дни до острова перетянуть на свою сторону как можно больше людей. Главное не выдать себя пиратам, не показать, что их замыслы раскрыты и действовать пока втихушку...
   Наконец, когда Штирлица от табака начало ощутимо подташнивать, он авторитетно велел всем заткнуться, объявил свое решение и принялся раздавать задания.
   - Холмс, на вас лежит непосредственный контакт с пиратами. Вы человек им мало знакомый, на ваш счет у них вроде бы планов нет. Вотритесь в доверие, понюхайте обстановку в их стане, прощупайте настроение. Приглядитесь к Бармалею как возможному лидеру оппозиции... Вы, Христофор Бонифатич, продолжайте делать свое дело. Гоняйте матросню в хвост и в гриву, чтоб на бунты ни сил, ни времени не оставалось. Изматывайте противника до боя, если хотите, могу дать на время свой кастет - очень способствует взаимопониманию с подчиненными! Не надо? Ну, как знаете. Ржевский, вам поручаю вербовку. Маните матросов и всех кого ни попадя под наше знамя, не гнушайтесь ничем и никем, чем больше наобещаете, тем лучше. Потом разберемся... Док, ваше дело - связь с агентом Говоруном. Свой среди чужих это всегда хорошо, особенно, если материал подходящий. Василий Иванович... понимаю, дорогой, понимаю, что тебе больше по нраву прямо сейчас отправиться рубать заговорщиков в лапшу, но нельзя, эту гидру с кондачка не завалишь, только себе навредим... а посему вменяю тебе командование взводом автоматчиков и заботу о нашей безопасности, ты должен превратить кают-компанию в хорошо охраняемую крепость. Пух, кто у Сильвера главный канонир?
   - Есть там один кривоногий... Слепой Ем его зовут.
   - Что, реально слепой?
   - Слепошарый как крот! Служил у адмирала Нельсона, потерял свои иллюминаторы в битве при Абукире.
   - Как же он стреляет? - хмыкнул Штирлиц. - Да он в дохлую корову с двух шагов не попадет!
   - Я тоже так думаю, сэр, хотя сам Слепой Ем и его дружки совсем противоположного мнения. Говорят, будто он шмаляят на звук.
   - Да мне, в общем-то, без разницы как он шмаляет, главное, чтобы ты смог взять под свой контроль орудия. Сумеешь?
   - Постараюсь. Ем очень любит выпить...
   - Вот и воспользуйся, бурый... а я, с вашего позволения, возложу на себя тяжкий и ответственный груз общего командования и координирования. И прошу вас, господа - без самодеятельности, не надо отсебятины в любом ее проявлении. Действуйте четко согласно выданным мною инструкциям. Наш юнга, этот храбрейший из поросят не сможет вечно спасать наши шкуры! Я секретно ввожу в нашем узком кругу военное положение и, согласно правилам, буду нещадно карать за саботаж и проявленную слабохарактерность. Каждый вечер буду проводить отчетное собрание по результатам нашей общей деятельности, а сейчас прошу всех приступить к выполнению обязанностей.
   Пока жертвы чудовищного заговора совещались, свободные от вахты матросы затеяли на палубе футбол. Поделились на команды, разулись, четверых матросов отрядили держать сети, имитирующие ворота, арбитром назначили Чебурашкиного приятеля - крокодила и принялись с энтузиазмом валтузить маленький, резиновый, детский мячишко...
   Как истинный англичанин, Холмс футбол обожал и с детства безудержно болел за скромный "Лондондерри". Ноги сами поднесли Холмса к кучке болельщиков за воротами одной из команд. Той, в которой верховодил одноногий Сильвер...
   Сыщик с великим любопытством наблюдал как калека при помощи последней ноги и костыля довольно ловко обращается с мячом и уходит от костоломных подкатов с виртуозностью циркача. В итоге Холмса замучило справедливое непонимание как такое вообще возможно, в возрасте ведь человек...
   Команда, ведомая корабельным коком, выиграла всухую, обменялась с соперником темными от пота майками и отправилась отдыхать в кубрик. Холмс был поражен. Он вдруг почуял себя на месте репортера спортивного канала, достал диктофон и ринулся перехватить Сильвера.
   - Послушайте, Сильвер! Эй, Сильвер! Ответьте прессе на пару вопросов! Как вашей команде удается так здорово играть? За весь матч вы ни разу не упали, не боитесь в следующий раз остаться совсем без ног?
   Сильвер смерил незнакомого офицера оценивающим взглядом, подбоченился и выдал гордую речь:
   - Тот, кто выбьет костыль, чтоб брякнулся старый Джон, не проживет и дня. Все давно знают это и относятся ко мне, хе-хе, с почтением... Знаете, у нас ведь Команда. Именно так, с большой буквы! Вот отыщем сокровища и в Премьерку заявимся, а там, глядишь, и Лига Чемпионов...
   Сильвер, понял, что сболтнул лишнее и с досады надавил костылем на ногу Холмсу.
   - Поосторожнее! - прикрикнул неприятно удивленный сыщик и, чтобы сгладить инцидент, спросил: - А тренером у вас кто?
   - А я! - нагло заявил Сильвер. - Мы по Голландиям не ездим, у нас свои кадры, доморощенные! Хотите, сыграем? Команда офицеров против команды матросов? Что поставите на кон? Предлагаю сыграть на арсенал.
   - Арсенал?! - перестал морщиться Холмс. - Нет, на это я пойти не могу, мне нужно посоветоваться с шефом!
   - С Максом Отто фон Штирлицем? - хитро прищурился Сильвер.
   - А то с кем же?! - с глуповатой улыбкой ответил Холмс, спрятал диктофон и поспешил на доклад к адмиралу.
   В это же время поручик Ржевский отыскал Шалтая и ввел его в курс дела. Свято веривший в человеческие идеалы Шалтай едва не заплакал, узнав, что его любимого штандартенфюрера собираются вероломно предать и кинуть как последнего фраера какие-то гнусные пираты и еще более гнусные бомжи. Возмущению пожилого распорядителя не было никакого предела, на волне священного патриотизма он дал Ржевскому обещание, что к вечеру разузнает, сколько осталось на корабле верных Штирлицу матросов и офицеров.
   Первая неофициальная стычка с пиратами произошла аккурат после обеда. Шерлок Холмс и Ржевский к этому времени вернулись в кают-компанию с докладами о проделанной работе. Со слов Холмса Штирлицу стало ясно, что пираты ведут себя нагло и вызывающе, а также, судя по записанной на диктофон реплике Сильвера, имеют виды на корабельный арсенал.
   - Вот черт! - Штирлиц сильно хлопнул себя мухобойкой по лбу. - Откуда мать их, в океане мухи! Ума не приложу!
   - Макс, ты чего такой злой? - спросил Ржевский, с опаской поглядывая на мухобойку.
   - Да кастет где-то посеял...
   Штирлиц не успокоился, пока не прихлопнул до ровного десятка еще трех летающих насекомых, швырнул мухобойку в угол и с виноватым вздохом сказал:
   - А про оружие я и забыл! Пройдоха Сильвер, похоже, положил глаз на арсенал, надо бы усилить охрану.
   - Предлагаю перенести весь арсенал сюда, в кают-компанию, пусть поближе к нам побудет, - немедленно откликнулся Ржевский.
   - Дело говоришь, возьми отделение автоматчиков и займись сам, только без шума, пиратам совсем не обязательно знать об этом.
   Поручик одолжил у Чапаева людей, взял ключи от арсенала и двинулся исполнять свою же задумку. Перенос оружия Ржевский наладил как мог толково - солдаты охапками выносили из хранилища оружие, неслись бегом по узкому переходу, поднимались на палубу и так же бегом мчались до кают-компании, где сваливали опасный груз в кучу прямо на пол. Совершив по пять ходок, служивые присели перекурить. Ржевский вытолкал их из хранилища в переход, подальше от бочонков с порохом и приказал собрать потом бычки в пустую консервную банку.
   Через пару затяжек курильщиков привлек стук каблуков по трапу и грязная кабацкая ругань. У дверей арсенала появились вооруженные пищалями и абордажными саблями пираты, ведомые сверх меры возбужденным Бармалеем.
   - Чё за дела?! - визгливо вскричал старпом, наседая на оробевших солдат. - Куда это вы таскаете оружие? Кто приказал?
   Вид рассвирепевшего, лохматого Бармалея, сверкающего глазами точно ксеноновыми фарами, показался солдатам столь жутким, что они позабыли про собственные эмпэсороковые и дружно попятились. Повальное бегство остановил спокойный голос Ржевского.
   - Ты чего вопишь, мурло мучное? Рому пережрал?
   Поручик отбросил масляную протирочную ветошь и направил на Бармалея толстый ствол ППШ.
   - Примешь свинца в брюхо?
   - Убери пушку, дядя! Нас больше, все равно не уйдешь!
   При виде черного автоматного ока, гонору Бармалей заметно поубавил, но было понятно, что он уже не отступится. Ржевский передернул затвор. Помирать он, конечно, пока не собирался, но уж если дело дойдет до драки, то этого психа он точно пристрелит, однако, покуда можно спасти ситуацию, нужно немедленно испытать последний шанс - переговоры.
   - Оружие мы переносим по приказу адмирала Штирлица. Куда? Не твое дело. Зачем? Адмирал мне не докладывает. - Ржевский краем глаза углядев, что его эсэсовцы очухались и вновь похватали автоматы, осмелел. - Если не уберетесь с дороги, прикажу открыть огонь. Считаю до трех. Раз...
   Бармалей чувствовал за спиной поддержку своих людей и в то же время отлично понимал, что ляжет тут одним из первых и не увидит сокровищ как своих ушей. Но и в глазах офицерика в смешных балетных лосинах ему ясно виделся страх...
   - Предлагаю компромисс. Делим оружие пополам и разбегаемся, доложишь адмиралу, что сделал все, как полагается...
   - Идет! - тщательно скрывая радость за притворным кашлем, согласился Ржевский. - Мы как раз половину выбрали. Там остались еще ППШ и "базуки", несколько ящиков гранат и просроченные противогазы. Забирайте.
   Бармалей довольно осклабился и потер изрядно подпотевшие лапы - хрен его болеруна знает, приказал бы гитлеровцам шмалять - никто бы отсюда не выполз... А сейчас нужно только отдать приказ и половина корабельного арсенала окажется в руках пиратов...
   - Отставить - пополам!!!
   На трапе показались сначала ноги в болотных сапогах, а за ними и все поджарое туловище капитана Врунгеля, обтянутое полосатым борцовским купальником.
   - Старший помощник Бармалей! Забрать матросов и вон отсюда! У меня в руках авиационный роторный пулемет как у Шварца во втором "Терминаторе"! Я имею распоряжение начальства живыми вас не брать и как по врагам трудового народа через три секунды влегкую открою огонь.
   Грозный окрик разом выбил из повидавшего виды старпома все положительные эмоции, а упоминание про пулемет лишило наследственного пирата всяческой воли к сопротивлению. Вместе с тем могучая волна горькой обиды захлестнула Бармалея с головой, он аж затрясся от нанесенного ему оскорбления.
   - Да пошли вы все! Жлобье! Я с вами еще разберусь! - зловеще пообещал старпом, поднимаясь по трапу.
   - Ага, встанешь, отряхнешься и еще раз разберешься! - поддакнул капитан и сильным пинком придал ускорение последнему из приспешников Бармалея. - Пшли вон!
   Не теряя времени Ржевский от души поблагодарил капитана за своевременное вмешательство и заверил Врунгеля в своей искренней дружбе.
   - Юнгу благодарите, он случайно услышал, как вы тут с пиратами торгуетесь, меня позвал. Мой вам совет - не говорите Штирлицу, как вы едва не профукали половину арсенала, ему будет сложно это понять.
   Ржевский пообещал следовать доброму совету и отправился в гальюн принимать информацию у вернувшегося с задания Шалтая.
   - Ну что, голуба, есть ли на корабле верные нам матросы?
   - Маловато. Пиратам удалось сманить большую часть экипажа. Сотни две, две с половиной, я думаю, мы наберем. Из офицеров кое-кого можно привлечь...
   - Поименно можете?
   - Извольте: Чебурашка, Буратино, Карлсон... может быть еще крокодил...
   - Черт, в натуре маловато... Вот что, Шалтайчик, адмирал приказал развернуть вербовку, ты знаешь что это такое?
   - В общих чертах.
   - Вот и я. Значит будем действовать по ситуации. Возьми из кают-компании побольше коньяка и отправляйся по кубрикам, всякого, кто хлебнет офицерского пойла бери на карандаш, отказавшимся меть лбы зеленкой. Понял? Ступай. Зеленку возьмешь у Айболита, скажешь - я велел.
   Усталый и довольный содеянным за день поручик Ржевский отправился спать в свою каюту.
   Между тем Винни Пух изо всех сил пытался втереться в доверие к бывшему канониру знаменитого адмирала Нельсона, поселился в соседнюю каюту и по совету Штирлица начал знакомство с помощью алкоголя. К большому изумлению и неудовольствию Пуха Слепой Ем хлебал спиртное как двугорбый верблюд перед долгим переходом через Сахару, а пьянел настолько незначительно, что даже после трех литров ядреного ямайского рома мог скороговоркой наизусть продекламировать первый том "Войны и мира". После каждой главы Слепой Ем лез слюняво по-брежневски целоваться и благодарил почему-то именно Пуха за шедевр мировой литературы.
   Что ж, полдела было сделано - пиратский канонир проникся искренним доверием к новому другу и сослуживцу, сделался болтливым и добрым. Слепой Ем по собственной инициативе раскрыл перед коварным медвежонком секреты своего мастерства, рассказал обо всех нюансах и хитростях меткой стрельбы. Ем обещал сделать из Пуха первоклассного комендора и пристроить на какой-нибудь флагман.
   А у Пуха возник к ущербному артиллеристу спортивный интерес. Каковы пределы возможностей человеческого организма? Сколько рома еще сможет вылакать немолодой член общества слепых? На какой по счету бутылке он наконец забудет о бессмертном творении графа Льва Николаевича? Винни Пух решил пустить в ход коньяк. Если ему удастся насовсем нейтрализовать меткого пирата и прибрать к рукам корабельные орудия товарищ Штирлиц не поскупится на вознаграждение...
   Сладкие думы Пуха прервал вошедший в мягко гудящую электричеством каюту мокрый от бескозырки до кончиков форменных клешей Пятачок.
   - Ну и дождина! - всхлипнул дрожащий от холода поросенок. - Шторм! Гром и молнии! А вы тут пьянствуете?
   Пух ответил, что не они, а только почтенный Слепой Ем, и не пьянствует, а лечит разыгравшийся приступ подагры. Еще Пух поведал другу об уникальных способностях старого пирата стрелять на слух, о том, как он по звуку летящего ядра или снаряда может определить случится попадание или же нет, и как в теории полезно было бы лишить занудного пьянчужку возможности столь виртуозно стрелять.
   - А это что на нем?
   - Мой плеер, - пожал плечами Пух. - Эмпэ три "Металлики" захотел послушать, второй час лежит тащится, лишь просил потише сделать, чтоб слух свой драгоценный не попортить.
   - А громче ты делал?
   - На всю врубал, не реагирует... Да он дрыхнет наверно, еще бы, десять пузырей в одну харю выкушать...
   Пятачок стащил с головы мокрую бескозырку и поскреб взопревшее темя. Его глазенки озорно сверкнули и Пух понял, что у друга созрел какой-то план.
   - Провод есть?
   - Какой?
   - Любой. Провод, кабель, проволока на худой конец?
   - Нет.
   - А это что? - Пятачок указал на свернутую в спираль и развешенную по стенам проволочную спиралевидную гирлянду.
   - Антенна для эфэм радио, "Европу плюс" ловлю... Тут метров двести накручено.
   - Снимай, - уверенно велел Пятачок. - Щас мы этому меломану электрофорез устроим.
   Пух подтянул штанишки и послушно принялся снимать самопальную антенну, а Пятачок тем временем вызвал по рации Карлсона.
   Когда румяное, в меру упитанное лицо летающего шведа появилось в иллюминаторе, Пятачок протянул Карлсону конец провода.
   - Бери и кружись над палубой, лови молнию!
   Карлсон послушно взревел турбированным мотором и исчез в бушующем ненастье. Оставшийся конец бывшей антенны Пятачок немедленно засунул в гнездо для питания плеера.
   - Винни, тебе лучше залечь куда-нибудь, сейчас жахнет!
   Не успел Пух как следует спрятаться, раздался страшенный грохот, будто их корабль на полном ходу протаранил "Титаник". Очевидно, старине Карлсону удалось-таки заарканить молнию - ослепительный ярко-белый сполох небесной плазмы с треском скользнул по вмиг истлевшей проволочной антенне, забежал в плеер, метнулся в наушники и высек кровавые искры из незрячих глаз Слепого Ема.
   - У-у-й-а-а-а-а! - отчаянно завопил Слепой Ем, вскочил с лежбища и как подкошенный картечью лось повалился возле прикроватной тумбочки.
   - Ну вот, - поднимаясь с пола и отряхиваясь, сказал Пятачок, - Теперь он слеп как крот, глух как тетерев и нем как рыба. Принимайте командование над артиллерией, дорогой Пух!
   - Ну ты, блин, Тесла, твою мать! - прошептал ошарашенный медвежонок и сердечно обнял друга. - А что с Карлсоном?
   - Его оглушенного молнией проглотила касатка, я сам видел, как у нее из задницы вылез пропеллер и потащил в океан как торпеду.
   - Занятно, - хмыкнул Пух и еще раз обнял Пятачка.
   Первое отчетное собрание Штирлиц провел быстро и почти сразу распустил всех забирать личные вещи из кают.
   - Жить будем здесь, - Штирлиц обвел взглядом опостылевший интерьер кают-компании, улыбнулся девочкам и снова посерьезнел. - Своим здоровьем нужно дорожить.
   А на утро грянуло неприятное известие. Причем грянуло оно сначала для некоторых пиратов и для Чапаева, который имел привычку по утрам гулять по палубе в одних трусах, папахе и перевязи от маузера.
   - За нами хвост, сэр! - доложил вестовой Чебурашка, опасливо заходя сбоку к поросшему диким, густым рыжим волосом комдиву.
   - Какой еще хвост? - недовольно переспросил Чапаев.
   - Из полусотни парусных кораблей... и, по-моему, они нас скоро догонят.
   Чапаев не нашелся с ответом, он молча глядел на черные точки в океане и долго не мог сообразить почему Чебурашка взволнован как мальчишка с "Плейбоем" за пазухой.
   - Что ты хочешь этим сказать?
   - Это пираты, сэр! - возбужденно выкрикнул Чебурашка, пораженный спокойствием Чапаева.
   - Я тебе, сукин ты сын, не сэр, а товарищ командир. Это во первых, а во вторых: почему бы вам-бездельникам не зарядить орудия и не жахнуть по ним из главного калибра? Чем заняты комендоры? Ждете, когда нас возьмут на абордаж?
   - Нечем жахать, товарищ командир, снарядов-то нет!
   - Как нет?
   - Ни единого.
   - Чем же ты мне, гнида, по пиратам стрелять прикажешь? Может свежими кизяками пушки заряжать? Или тебя по кускам в жерла забить?! Шалтай! В чем дело? Почему нет снарядов? Такие орудия зазря простаивают!
   Пробегавший мимо Шалтай почуял, что попадает под раздачу и решил выкручиваться до конца.
   - Да на этого америкашку ни на одном рынке боеприпасов не достанешь! Я с ног сбился, облазил все, связался с китайцами, они обещали... но товарищ Штирлиц приказал срочно выходить в море и мы не успели...
   - А вот за то, что товарища Штирлица приплел, сдам тебя, щекастый, на камбуз, на фарш, чтоб Сильвер макароны по-флотски соорудил.
   - Боюсь, Сильверу не до стряпни...
   - Да? А что такое?
   Василий Иванович обернулся и обнаружил возле себя человек сто восемьдесят пиратов с зелеными пятнами на лбу. Тут же присутствовали корабельный кок и старпом. Лица всех корсаров были повернуты в море. Сильвер отнял от глаз подзорную трубу, побледнел как черт перед алтарем и выпустил из ослабевшей руки костыль.
   - Мама... - шепнул Бармалей, крутнул барабан нагана и приставил к виску. "Крак!" - сухо сказал револьвер и выпал из ослабевшей руки.
   - Это - "Красная кирпичина"! Корабль Крюгера! - завопил кто-то с верхотуры надстройки.
   - Нам конец!
   - Конец! Хана! Амба! Кранты! - зашептались на палубе, кое-кто заметался в поисках спасательных плавсредств дабы покинуть обреченное судно.
   Василий Иванович, коцая по палубе подкованными сапогами, стремительной иноходью кинулся в кают-компанию. Своим взмыленным появлением Чапаев поднял на ноги всех обитателей разнополого офицерского пристанища.
   - Пираты! - не своим голосом завопил Чапаев. - Вставайте, увальни, мать вашу, смертный час пришел!
   Женщины завизжали, все мужчины, кроме Штирлица, путаясь в кальсонах, истово заматерились, попадали на пол. Началась паника. Довольный произведенным эффектом Чапаев плюхнулся в кресло и захрустел ананасом. Казалось, ничего в этом мире его больше не интересует, героический комдив полностью отстранился от реальности, лишь поблескивал полубезумным глазом из-под папахи.
   Ситуацию разрядил вошедший Врунгель. С недавних пор он не расставался с роторным пулеметом, носил его на лямке за спиной, отчего выглядел очень мужественно и колоритно. Оглядев оценивающим взглядом царившее в кают-компании веселье, капитан нашел глазами Штирлица и преспокойно сообщил:
   - Плоховато дело, товарищ адмирал! Это какой-то Крюгер. Даже Сильвер испугался, стоит на одной ноге без костыля как цапля и плачет.
   Повисла тяжелая пауза. Не терявший арийского самообладания Штирлиц как можно громче высморкался в скатерть. Словно по сигналу все присутствующие примолкли. Штирлиц вытер пальцы о штанину и неспешно проговорил:
   - Не "какой-то", а правая рука Моргана - главы международного преступного синдиката, кровавый пес всего пиратского сообщества Фредерик Бастианович Крюгер. Немец австрийского происхождения, американский подданный в четвертом поколении. Маньяк-психопат, мутант, отъявленный злодей, душегуб и убийца. Почту за честь спустить с него шкуру. А вы как, господа?
   Ржевский, Айболит, Холмс и Пятачок с Пухом непонимающе уставились на своего лидера и идейного вдохновителя. Штирлиц понял, что друзья не догоняют и предпочел объясниться еще раз.
   - Я хотел сказать, что не повернусь задницей к такой куче денег, преследуй меня хоть десять Крюгеров во главе с самим Морганом! Нет, десять Морганов и сотня Крюгеров! Не знаю, чего они от нас хотят, но сокровища наши, кто не согласен, может отчаливать, мне больше достанется.
   В этот момент никогда не снимавший шпор поручик Ржевский, пытаясь встать на ноги, неосторожно уколол Пятачка. Беспричинно обиженный поросенок отчаянно захрюкал, от боли позабыв все матерные выражения, а поручику послышалось дерзкое - "Мы принимаем бой!"
   - Мы принимаем бой! - громко объявил Ржевский, меняя коленопреклоненную позу на прямоходящую и делая знаменитый жест князя Пожарского.
   - Мы принимаем бой! - подтвердил Штирлиц, одобрительно хлопая поручику. - Что нам Крюгер!? Я не собираюсь ни перед кем расшаркиваться и терять бабки из-за какого-то синерожего упыря! Машинам полный ход! Орудия, товсь!!! Щас приду корректировать огонь!!!
   В мгновение ока Штирлиц надел парадный китель с медалями за взятие Шипки и Плевны и выскочил на палубу.
   Появление адмирала сдуло оттуда всех пиратов и оставило неготового Штирлица один на один с надвигающимися проблемами. Но привыкший к неожиданностям Штирлиц отнесся к отсутствию боеприпасов с присущим философам пофигизмом. Его не смутил даже факт скорого и неминуемого абордажа. Ветер был попутный, тридцать лет без капитального ремонта "Ленин" едва пыхтел и вряд ли смог бы уйти от набравших максимальную скорость парусников.
   Штирлиц в одиночестве стоял на корме и усиленно обмозговывал варианты спасения. Мешать ему никто не осмеливался, все держались на уважительном расстоянии, предпочитая издалека сопереживать любимому адмиралу.
   - Макс!
   Штирлиц с неудовольствием почувствовал, как кто-то тянет его за рукав.
   - Макс, это я!
   - Чего вам, доктор? Принесли мне яду?
   - Агент Говорун вышел на связь. Он по собственной инициативе тайно побывал на флагманском корабле Крюгера.
   - И что? - оживился Штирлиц. - Ему удалось что-то узнать?
   - Да, и очень много!
   - Не тяните, доктор, рассказывайте! - Штирлиц с трудом подавил желание тряхануть зануду Айболита за шиворот. - Говорите же, они приближаются!
   - Родственник вашего мажордома, нелегальный мигрант из Ирландии, известный под кличкой Убийца Сэлдон воровским путем на короткое время завладел картой острова Свекровищ, отксерил и продал копию человеку Крюгера. Теперь по приказу самого Моргана Крюгер желает забрать с острова пиратский общак и перепрятать. Нас, я думаю, они жалеть не станут
   Штирлиц как-то диковато, исподлобья быстро взглянул на доктора и полез за портсигаром.
   - Не станут, говоришь...
   Адмирал в три глубокие, задумчивые затяжки выкурил папиросу и подозвал к себе капитана Врунгеля.
   - Капитан, потрудитесь спустить ко мне вон того трехголового дармоеда! Пора ему харч отрабатывать!
   Когда полусонный Горыныч спланировал с надстройки на корму, Штирлиц изо всех сил хлопнул его по толстошкурой спине и приказал:
   - Вот что, ископаемый, хлебни керосину и подпали-ка пятки парням Крюгера! Докажи, что не напрасно взяли тебя на наш героический линкор!
   Горыныч развернул головы и с интересом взглянул на парусную армаду.
   - Пятки не обещаю, а вот тряпки ихние я в два счета пожгу.
   - А нам больше ни хрена и не надо! - обрадовался Штирлиц, подмигнул Пятачку и вдруг громко запел: - Штиль! Ветер молчит, упал белой чайкой на дно...
   Горыныч, чрезвычайно воодушевленный мастерским вокалом командира, разбежался, оттолкнулся лапами от палубы и с криком "Банзай!" полетел навстречу пиратскому флоту.
   Приближение трехголового змея пираты Крюгера поначалу вроде как и не заметили, но с первым подожженным такелажем опомнились и отметили свое ротозейство мушкетной пальбой по широкому животу летающего гада. Горыныч не дал пиратам ни единого шанса. Он ужом вертелся в воздухе, кувыркался в сложных пируэтах точно мастер спорта международного класса, выделывал такие изощренные коленца, что обзавидовались бы и Кожедуб и Цискаридзе. Под огнеметными струями сразу из трех пастей Горыныча одна за другой белоснежные верхушки фрегатов, корветов и бригов превращались в пылающие спички. Былинному дракону хватило четверти часы, чтобы оставить корабли алчных пиратов без парусов. Пиратский флот мгновенно потерял ход и стал быстро удаляться за корму "Ленина".
   Вернулся Горыныч усталый, но довольный. Публика на палубе рукоплескала. Змей получил от Штирлица порцию одобрения, хватил по ведру керосина на морду и попросил неделю его не беспокоить, дабы восстановить огнеплевательную функцию.
   - Ну вот! - потер руки Штирлиц. - Теперь у нас есть время первыми добраться до острова! Если у парней Крюгера имеются запасные паруса и такелаж, на переоснащение уйдет пара дней. Товарищи, это шанс! Пройдемте в кают-компанию и обсудим мой план.
   Вдали от посторонних глаз и ушей Штирлиц попросил Айболита привести для личной беседы агента Говоруна. Пока подтягивалась верхушка антипиратской коалиции, от умной птицы Штирлиц узнал, что помимо Крюгера ему будут противостоять такие одиозные личности как Карабас-Барабас, Урфин Джус со своими деревянными солдатами, Кащей Бессмертный и Фантомас. Всех пиратских лидеров Штирлиц знал не понаслышке, со всеми при разных обстоятельствах встречался, Фантомаса даже пробовал пытать в подвале у Мюллера...
   Штирлиц явился на сходку нахмуренный. Еще бы, иметь такой серьезный контингент в противники не каждому дано даже представить! Адмирал поймал за шкирку Пятачка, усадил на колени и стал задумчиво наглаживать затылок поросенка. Глядя на удрученного предводителя, приуныли и все остальные, в кают-компании не хватало только Ржевского.
   - Чего пригорюнились, мои дорогие охотники за сокровищами?! - излишне бравый возглас поручика бритвой резанул по ушам.
   - Хорош паясничать, - буркнул из угла Чапаев. - Думать мешаешь!
   - А у меня хорошие новости! - Ржевский присел на ящик с гранатами и с наслаждением хрустнул пальцами.
   Штирлиц поднял печальные глаза.
   - Говорите, поручик, не тяните кота за яйца.
   - Пираты Сильвера просят разрешения присоединиться к нам.
   - С какой это радости?
   - Все очень просто: они боятся. Главари сообщества их по-любому казнят за попытку слямзить общак. Им теперь только один путь - к нам.
   - И хорошо просят?
   - Нижайше и, как полагается, покорнейше. У меня не забалуешь!
   Все притихли. Решение было очевидным, но хотелось бы, чтобы оно прозвучало из уст адмирала.
   - Так что передать коку? - проявил нетерпение Ржевский.
   - Хм, - для начала произнес Штирлиц. - Этот Сильвер совсем не дурак. Он бы мог прямо сейчас поднять восстание, перебить нас и попытаться уйти от Крюгера. Но без нас ему навряд ли справиться с кораблем и до сокровищ все еще охота добраться. А нам на два фронта воевать не с руки. Придется брать, они хоть и пираты, а все ж свои, доморощенные, так сказать. Мы все к ним успели привыкнуть. Отобьемся, найдем сокровища, а там поглядим... Передай коку - мы согласны. Пусть немедленно явится в кают-компанию со своим ближайшим соратником. Я объясню им правила игры.
   Долгая служба в СС наложила мрачный отпечаток на и без того сложный характер Штирлица. Он стал недоверчивым, излишне подозрительным и очень хитрым. Именно поэтому, когда в кают-компанию вошли Сильвер с попугаем на плече и Бармалей, Штирлиц ласково принял только старпома, коку же, как младшему по званию и по значению даже не кивнул. Этим многоопытный интриган вышиб из рук одноногого пирата всю полноту власти и заставил Сильвера переосмыслить свое положение на корабле. Уязвленный Сильвер занял выжидающую позицию, а Штирлиц поспешил обозначить главарям пиратской шайки их место.
   - Господа! Решение принять вас в нашу команду далось нам нелегко, ибо нам известно о ваших кровожадных задумках на наш счет. Много болтать я не любитель, а посему объявляю вам соревнование: кто заслужит большего доверия, кто лучше проявит себя на пользу общего дела, тот из вас получит ощутимую добавку к причитающейся доле сокровищ. Прошу объявить также каждому из пиратов нашего корабля - за хорошую службу администрацией будет выдаваться итоговая премия. Жду от вас всех безоговорочного повиновения, а как адмирал и будущий президент гарантирую оговоренный процент добытых сокровищ, жизнь и свободу каждому пирату по возвращении в порт приписки.
   Сильвер и Бармалей молча и как-то растерянно переглянулись.
   - Я что, слишком витиевато?
   - Да нет, господин адмирал, все понятно, - ответил за обоих Бармалей, уже не раз пожалевший, что связался с прожженным штандартенфюрером.
   - Ну, в таком случае скажу еще: предательство и саботаж будут немедленно караться смертью! И никаких судов присяжных! Запомните еще одно: пиратских сходок на корабле больше не потреплю, я не настолько вам доверяю, чтобы позволить плести новые заговоры, каждый ваш шаг будет мне известен.
   Штирлиц незаметно подмигнул Говоруну и улыбнулся, показав ряд белых, здоровых как у орловского рысака, зубов.
   - Пока не задерживаю, но после шести склянок жду на вечеринку в честь воссоединения, будем сплачивать коллектив.
   Не прийти никто не рискнул. Пили всю ночь. Пираты и бомжи повсеместно братались с честными матросами, бродили в обнимку по палубам и распевали футбольные кричалки. В кают-компании дым стоял коромыслом. Сильвер с Бармалеем оказались вполне вменяемыми и весьма компанейскими ребятами, отчего пришлись по сердцу даже Василию Ивановичу. Сильвер по старой памяти близко сошелся с Винни Пухом, все расспрашивал о нелегком житии содержателя провинциального трактира и очень сожалел, что не может поболтать с несущим марсовую вахту Пятачком.
   А Пятачок на самой верхней точке корабельной надстройки тем временем даже не присел - приклеился глазами к широкоугольному морскому биноклю и до рези в лобной части мозга всматривался в горизонт. Наконец, на рассвете, когда на корабле уже утих пьяный галдеж, юнга набрал побольше воздуха в грудь и что было сил несколько раз выкрикнул обожаемое всеми мореходами слово:
   - Земля! Земля-а-а-а!!!
  
  
   ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ - НА ОСТРОВЕ
  
  
   Береговая линия серой, тревожной дымкой затуманила середину горизонта. Вот он - Остров свекровищ!
   В честь этого события линкор "Ленин" издал три мощных, радостных гудка. Весь экипаж с веселыми воплями высыпал на палубу. Вверх полетели бескозырки и фуражки, пенной рекой полилось шампанское.
   С этой минуты не стало Штирлицу покоя. За три последних дня кадровый разведчик осунулся лицом и похудел фигурой. Адмиральский китель висел на нем как использованный презерватив на заборе и Штирлиц его больше не надевал, сейчас он лучше чувствовал себя в старом эсэсовском мундире, в котором начинал службу в Рейхсканцелярии.
   Остров островом, но по пятам следует коварный и беспощадный враг, по прикидкам Штирлица, шестикратно численно превосходящий личный состав "Ленина". Если случится схлестнуться в открытом бою, то парни Крюгера легко возьмут верх, а непривыкший проигрывать Штирлиц не мог представить этого даже в самом страшном кошмаре.
   Вызвать бы сюда дружищу Мюллера с батальоном "Мертвой головы"! Иль Васину двадцать пятую стрелковую! Да вот беда - ни один сотовый в этой глуши не работал, корабли мимо не проплывали, самолеты над островом не летали. Хоть бутылку с запиской в море кидай!
   Одно утешало - через две недели за ними должна отправиться поисковая группа под началом злостного путешественника и проедателя среднестатистического областного бюджета Фёдора Лошадкина. Это был секрет Штирлица и он очень надеялся продержаться эти четырнадцать дней до подхода спасательной партии, ведь старина Лошадкин один никуда не отправлялся, за ним неотступно следовали одна атомная подлодка, эскадрилья боевых вертолетов и рота морпехов на судне с воздушной подушкой. А уж у этих ребят и патронов и снарядов хоть отбавляй!
   Бывшие трактирщики, неразлучные друзья Винни Пух с Пятачком тоже интенсивно переживали за свою дальнейшую судьбу, которая, проказы ради, свела их сначала с Негоро, а затем с непредсказуемым Штирлицем. Теперь, когда успешное будущее поездки на Остров Свекровищ уже не казалось столь однозначным, им пришлось несколько раз пожалеть о своем участии в безумной затее светлотараканского бургомистра.
   - Отсюда просто так не слиняешь, - задумчиво бубнил Пух, оглядывая вечнозеленый остров с борта "Ленина".
   - Да уж, - уныло вторил ему Пятачок. - Гиблое место, малярией попахивает. И цингой с сифилисом.
   Пятачок ужасно сочувствовал другу. С тех пор, как Винни узнал, что на их корабле нет снарядов и пострелять из главного калибра ему не светит, овладела им безысходная тоска по Родине, по сгоревшему дому, по старому доброму Кристоферу Робину.
   - А помнишь, как мы с Кристофером Робином день ВДВ праздновали?
   - Помню! - многозначительно кивал Пятачок.
   - А помнишь, как в Голландию ездили?
   - Тоже помню, - говорил Пятачок и сострадательно поглядывал на Пуха.
   Медвежонок начал жаловаться на боли в опилках и каждые полчаса впадать в меланхолию. Пятачок не отходил от соратника ни на шаг, так как очень боялся, что однажды Пух свалится за борт и русалки утянут его на дно для своих плотских утех. Один из приступов дикой кручины застал друзей на носу спасательной шлюпки, под брезентом, рядом с питательным энзе.
   В это самое время "Ленин" вошел в удобную бухту и встал на рейде.
   Едва плеснул о воду якорь, адмирал отдал приказ грузить в шлюпки оружие с провиантом и оправил на остров первую партию искателей во главе с Ржевским, Чапаевым и Бармалеем. Отряд получил задание найти и овладеть отмеченным на карте небольшим фортом, поднять над ним Андреевский флаг и занять круговую оборону на случай вооруженного конфликта с аборигенами.
   Так вышло, что Пух и Пятачок оказались в головной шлюпке передового отряда и, убаюканные качкой, не заметили, что подплывают к острову. На этой шлюпке верховодил Бармалей в тайне недолюбливающий всех вокруг. От постоянно кипевшей в нем внутренней злобы пират все время матерился и страдал жестоким метеоризмом. Подчиненные его боялись, но уважали за храбрость. Самосжигающая ненависть к окружающим заставляла Бармалея хорошо питаться, поэтому с первым шорохом носа лодки по береговому песку Бармалей запустил лапы в нычку под брезентом в надежде поживиться съестным, но нашарил только безжалостно опустошенную кем-то тару.
   - Эй, кто-то сожрал провизию! Мешки пустые!
   Бармалей незамедлительно проорал страшную нецензурщину на счет неведомых похитителей и резко отпрянул, когда эти самые похитители, разбуженные его воплями в ужасе ринулись из лодки на берег. С пронзительными визгами обгоняя друг дружку, прожорливые воришки вломились в джунгли и исчезли с глаз. Кто-то в лодке признал в них Пятачка и Пуха:
   - Это юнга и его дружок - медведь! У них батон докторской!
   Бармалей вытащил пистолет и три раза пальнул в воздух.
   - Держи их! Отдайте колбасу, придурки, я все прощу!
   К берегу подошли остальные шлюпки.
   - Что за пальба, старпом? - спросил любопытный Ржевский.
   - Поскользнулся, - ответил скрытный Бармалей. - Чуть пистик в море не упустил!
   - Осторожнее надо с оружием, потеряешь - больше не получишь!
   - Ага, тебя не спрошу... - буркнул Бармалей, с некоторых пор возненавидевший поручика, пожалуй, сильнее Айболита.
   Дикие джунгли ревели, рычали и свистели. Обезумевшие от страха Винни Пух и Пятачок мчались напролом, не разбирая дороги. Если бы они знали, что своим вторжением напугали трех тигров, двух пантер и вспугнули стадо слонов, то, наверное, им стало бы приятно... Однако висящий за плечами страшный образ разгневанного Бармалея подстегивал стократ сильнее любого огненного бича. Они неслись, рискуя переломать руки и ноги, перепрыгивали препятствия, продирались сквозь буйную тропическую растительность, оставляли на ветках и колючках клочки одежды и ворса со шкуры медвежонка. Панических визгов они больше не издавали. Упрямо сжали челюсти и бежали, бежали, бежали... пока уже затемно не свалились обессиленные у подножия гигантской финиковой пальмы.
   Поспать и отдохнуть вволю не позволила боязнь преследования и с рассветом друзья снова были на ногах. На сей раз первым семенил Пятачок, который из-за малой длины своих ног не мог задавать прежний бешеный темп. Однако далеко продвинуться не удалось - из пальмовых зарослей вдруг резко выпрыгнул волосатый чувак с ног до головы замотанный в козлиные шкуры и суковатой палкой в руках. Глаза его пламенели кровавым безумьем. Гривастый детина, точно заправский автоинспектор поднял дубину вверх перед собой и загородил беглецам всю дорогу.
   - Остановитесь, полурослики!
   Друзья встали, мчаться дальше сил все равно уже не было.
   - Мы не полуослики, мы моряки с "Ленина"! - задыхаясь, прокричал Пятачок.
   - Мо-о-ря-а-ки-и-и?! - нараспев произнес лесовик и прицокнул языком, будто попробовал слово на вкус.
   Дубину он опустил.
   -Ой, а что это у вас? Уж не колбаса ли?
   Тут лесной красавец так жалобно всхлипнул, что Пятачку захотелось расплакаться за компанию.
   - Где? - спросил Пух, пряча батон докторской за спину.
   - У тебя за спиной, наиславнейший из медвежонков!
   Тарзан местного пошиба поднял заплаканное лицо, в глазах блеснула плотоядная алчность.
   - Допустим, - сказал Винни, которому стало понятно, куда метит незнакомец, а делиться добычей безумно не хотелось.
   Незнакомец отбросил дубину, гулко, с разлету бухнулся на колени и вплотную подполз к Пуху и Пятачку.
   - Любезнейшие! Драгоценнейшие! Землю грызть, глотки за вас грызть буду! Пасти рвать! Дайте колбаски! Я порву всех! В рабство на три года, собакой ручной стану! Отдайте мне колбасу!
   - Хрен тебе! - буркнул Пух, который не любил подхалимов и подлиз, но своим отказом охоты клянчить назойливому товарищу не отбил.
   - Я столько лет не пробовал вкуса настоящей колбасы! Неужели у вас нету сердца? Хотите - повешусь? Вот прямо на этой лиане?! Вас потом совесть загложет, по ночам сниться буду!
   - Не хотим, - сказал практичный Пятачок. - Ты нам еще пригодишься.
   - Конечно, пригожусь, - немедленно заверил энергичный отшельник и поднялся с колен. - А как?
   - Тебя как звать?
   - Бенджамином Ганном, ваше сиятельство!
   - Как фикуса? - удивился Пятачок, вспомнив любимое им растение из трактира "Адмирал Колчак".
   - Можно просто - Бен. Ну, так как насчет колбаски?
   - Отдай ему, Пух, пусть поест, человек все-таки, все равно не отстанет.
   Винни Пух нехотя протянул колбасу Бену Ганну. Тот схватил батон обеими руками и жадно впился в самую середину. Пятачок даже брезгливо поморщился, но все же подумал, что сейчас самое время обратить дикаря в свою веру.
   - Ешь, Бенджамин, слушай и запоминай. Нам глубоко плевать, как и почему ты здесь очутился, с кем живешь и в какие играешь игры. Понял? За язык тебя никто не тянул, но мы милостиво можем скостить тебе срок рабства до полугода при условии, что везде и во всем беспрекословно станешь подчиняться мне и моему другу. Согласен?
   Яростно вырывая из колбасного батона мясистые куски, Бен активно закивал, соглашаясь с любым видом рабства кроме сексуального.
   Успокоенные тем, что неожиданно приобрели нового союзника в незнакомом и опасном лесу, Пух и Пятачок молча наблюдали за дальнейшим процессом поглощения колбасы. Когда Бен Ганн, наконец, доел, сыто рыгнул и спросил что он должен делать, друзья в один голос велели ему вывести их из джунглей поближе к морю, вдоль кромки которого надеялись выйти на рейд своего корабля и вернуться к Штирлицу.
   Бен вывел их на берег ровно через пятнадцать минут. Тропическая чаща здесь уступила место подковообразному, обширному песчаному пляжу, омываемому лазурно чистым морем.
   "Эге, - пронеслось в голове Пуха, - Да здесь можно неплохие бабки с туристов делать!"
   А потом всеобщее внимание привлекли несколько десятков военных парусных кораблей, неторопливо заходящих в бухту.
   - Это, случайно, не японский флот адмирала Того? - испуганно спросил Бен.
   - Ты с ума сошел, чего японцам здесь ловить? Они пока в чужие моря не лезут, международное право никто не отменял.
   - Тогда - чей?
   Пятачок приложил ребро ладони к бескозырке и внимательнее всмотрелся в парусники. Спустя пять секунд поросенок внезапно покрылся потом, тихонько хрюкнул и мощным прыжком спрятал себя в джунглях. Это мог быть только флот Крюгера! Должно быть, пиратам удалось быстро починить такелаж, поменять паруса и прибыть к острову всего на несколько часов позднее "Ленина", только с другой стороны. К берегу уже поползли многочисленные точки десантных шлюпок.
   Пух и Пятачок провели быстрое совещание, на котором было решено немедленно сообщить о высадке пиратов товарищу Штирлицу. Присутствовавший при этом Бен Ганн все время со смачным удовольствием ковырялся в носу, а потом сказал:
   - А хотите, я помогу вам провести диверсию? Вы и ваши друзья в опасности? Тогда соглашайтесь! Я дам вам надувной матрас, с его помощью доберетесь до вражеских кораблей и подорвете пороховые склады.
   Друзья замялись. Вот если бы Бен сам вызвался поработать подрывником - другой разговор, а плыть по морю на матрасе в кровожадные лапы пиратов им как-то не улыбалось.
   - Доставь нас сначала к адмиралу, дружище, - попросил Пятачок. - Получим добро, тогда и матрас надуешь.
   - Как пожелаете, господа хорошие, - пожал плечами Бен. - Тогда бежим скорее, я знаю, где ваш корабль!
   Следующие два часа Бен Ганн тащил своих благодетелей и хозяев сквозь сумрачные дебри тропического леса, в итоге он вышел точно к тому месту, куда не так давно ткнулась носом первая шлюпка с "Ленина". Из всех шлюпок выбрали самую маленькую, сообща столкнули плавсредство в воду, разобрали весла и нескладно погребли к линкору.
   По пути Бен умолял забрать его с острова, бормотал что-то насчет неоплатного долга и пожизненного рабства, обещал отдать все, что имеет, но друзья пропускали его стоны мимо ушей, за тяжелыми веслами им было совсем не до просьб диковатого лесовика.
   На палубах корабля не было ни души. В кают-компании их ждала обстановка полнейшей разрухи и коллапса. Повсюду валялись окурки, объедки, неаккуратно вскрытые консервные банки, пустая коньячная посуда, обертки от конфет и шоколадок, в двух-трех местах бурели зловонные лужицы застерелой блевотины. Мебель хаотично сдвинута с мест, два иллюминатора разбиты, на люстре висело три женских чулочка. Лишь в одном углу соблюдалась стерильная чистота и порядок - там стояли стеклянный шкаф с медикаментами и хирургический столик, на котором мирно посапывала одна из крутобедрых девиц Штирлица, одетая в коротенький белоснежный халатик медсестры.
   Откуда-то вырулил злой, недопохмеленный доктор Айболит, долго не мог узнать Пуха и Пятачка, а потом хрипло и подозрительно спросил:
   - Чего приперлись? За спиртом что-ль? Учтите, здесь вам не Лимпопо!
   - Нет, не за спиртом, товарища Штирлица ищем.
   - Нету Штирлица, - скривился доктор, - он на берег подался, форт захотел посмотреть. И Сильвер с ним. Оставили меня в компании с Лизой-Лоттой...
   - А-а, - разочарованно протянул Пятачок. - Ну, тогда мы пошли...
   Тут замутненное внимание Айболита привлекла атлетичная фигура Бен Ганна.
   - Постой, а это что за субъект? Что за тип, я тебя спрашиваю!
   - Бен Ганн.
   - Кто-о? - доктор смешно раздул ноздри, желтый ленинский лоб пошел крупными складками.
   - Бен Ганн, - твердо повторил Пятачок. - Мы его в джунглях от гастрономических мук спасли. Он жил там несколько лет один, вот и одичал малость.
   Айболит с возросшим интересом оглядел волосатого островитянина и авторитетно заявил:
   - Что-то он на обезьяну больно смахивает...
   После этого заключения доктор моментально ушел в себя, начал что-то скороговоркой бормотать в бороду, потом поднял горящие естествоиспытательским огнем глаза и предположил:
   - Синдром Маугли? А может он жертва психов-зоофилов? Плод, так сказать, извращенной любви? А, как вам такой разворотец?
   - Сам ты - жертва, - буркнул насмерть разобиженный Бен. - Среди таких вот докторишек больше всего извращенцев и есть. Знаем мы таких...
   - Ого! Так он говорящий!
   - И не только. А ну спускай штаны!
   - Зачем? - испуганно отшатнулся Айболит.
   - Щас я тебя огуляю! Знаешь, как мне за пять лет козы осточертели, хоть воем вой!
   Доктора из каюты как ветром сдуло.
   - Ты в своем уме, Бен? - вскинулся на островитянина Пятачок. - Крыша едет? Зачем доктора огуливать, он совсем не такой, каким кажется!
   - Да? Это ты так думаешь. На самом деле, если б не было здесь тебя...
   - Немедленно прекрати, Бенджамин! Я не желаю больше слушать!
   - Хорошо, мой господин, я же шучу, а докторишку припугнул, чтоб чепухи не болтал.
   - То-то же... Пошли!
   Пуху насилу удалось сорвать с места Бен Ганна, пораженного роскошным видом белохалатной Лизы-Лотты.
   - Придется отправляться на диверсию, - решительно вздохнув, постановил Пух. - Нужно задержать Крюгера! Пока будем гоняться за Штирлицем, они весь остров перероют и оставят нас без сокровищ. Где твой матрас, Бен?
   Тем временем на острове Штирлиц и компания осматривали занятый авангардом форт. Ржевский и Бармалей отлично справились с задачей - быстро и без осложнений заняли неизвестно кем выстроенную тут деревянную крепостицу и по гордому морскому обычаю водрузили на крыше Андреевский флаг. Штирлиц со знанием дела и с чувством полного удовлетворения три раза обошел вокруг форта. Ему очень понравились крепкие, толстые бревна основного сруба, из чего адмирал сделал заключение о возможности выдержать в этом форте любую осаду.
   - Здесь мы выдержим любую осаду! - уверенно произнес Штирлиц, ловя на лету стрекозу. - Объявляю всеобщую мобилизацию физических и душевных сил. Приказываю перетащить в форт все оружие и шанцевый инструмент! Распитие спиртного запрещаю под угрозой смертной казни. Завтра с утра начинаем охоту за сокровищами. Не забудьте провиант и воду. А вы, Ржевский, кажется, обещали настроить мой металлоискатель.
   - Будет исполнено, господин адмирал, я не забыл, к утру будет готов!
   - Вот и ладненько, - с облегчением сказал Штирлиц и тут же обратился к Сильверу: - Натяните-ка мне гамачок, любезнейший, хочу вздремнуть на воздухе пока тихо.
   Затем Штирлиц подозрительно принюхался и как бы самому себе, но чтоб все слышали, сказал:
   - Чую я скоро тут начнется...
   Все присутствующие тревожно запереглядывались в поисках ответа на вопрос - что имел в виду Штирлиц? Меж тем адмирал преспокойно устроился на бочок в приготовленном Сильвером гамаке и скоро захрапел с искусностью дипломанта конкурса высокохудожественного храпа.
   После сна адмирала будто подменили. Он проснулся в прескверном расположении духа, мрачный, со сведенными злобой скулами. Безо всякого аппетита подкрепившись фирменным пудингом от Сильвера, Штирлиц приказал всем свободным от несения караула подчиненным рыть вокруг форта окопы, строить блиндажи и дзоты. Чутье как никогда сильно подсказывало ему хорошенько укрепиться на занятой территории и ждать скорого нападения. Штирлиц заставил работать даже самых близких друзей, сам же в черном эсэсовском мундире прохаживался вдоль растущих вглубь и в ширину окопов и отечески, с оттяжечкой лупил нерадивых по головам.
   - Ржевский, мать твою! Бери больше, кидай дальше, я тебя научу Родину любить, дворянчик ты занюханный! Комдив, перестаньте выкусывать вшей, это рефлекс, у нас тут полная стерильность! Холмс, не притворяйтесь, что что-то нашли, культурный слой здесь отсутствует, это не Египет. Эй, Сильвер! Хорош базланить, не отвлекайте сеньора Бармалея от физического труда, возможно это сделает из него хотя бы обезьяну! А уж как доставалось простым матросам, пиратам и бомжам даже говорить неудобно.
   "Пускай отрабатывают денежки", - злорадно думал Штирлиц, почесывая окровавленным кончиком стека правую бровь.
   - Расположение облаков ясно указывает на трудности, ожидающие всех нас, сейчас каждая пара рук на счету. Я тут такую линию Маннергейма устрою, рвы с крокодилами, эшелонированную оборону, редуты и Багратионовы плеши! Всех пахать заставлю! Только этих мелких придурков где-то сатана носит! Но ничего, я найду управу на уклонистов! Кстати, никто не видел мой кастет? Даю четверть своей доли сокровищ!
   Дважды свое обещание Штирлицу повторять не пришлось. Перед ним тотчас возник какой-то чувак в костюме олимпийского мишки и требовательно протянул адмиралу лапу.
   - Тебе чего, дедушка? - на всякий случай спросил Штирлиц.
   - Расписочку пожалуйте.
   - Какую? - удивился Штирлиц.
   - О четверти своей доли сокровищ.
   - Ах, эту, - Штирлиц хлопнул себя по лбу. - Забывчив стал. Старость. А что у тебя взамен?
   Кто-то под большой головой олимпийского мишки вздохнул и явил пред адмираловы очи верный адмиралов кастет.
   Штирлиц с неимоверной быстротой схватил принадлежавшую ему вещь, причем кастет, будто живой сам наделся на пальцы.
   - Вот тебе - доля!
   Сильный удар смял медвежью голову точно одноразовый пластиковый стаканчик. Улыбающееся лицо знаменитого талисмана укатилось в траву. Владелец костюма, однако, остался на ногах, втянулся внутрь туловища и живо исчез в джунглях.
   - Кто это был? - оторопело спросил Штирлиц у окружающих.
   Окружающие ответили полным, растерянным безмолвствием. Адмирал сокрушенно покачал головой и еще раз во всеуслышание, но уже без прежнего азарта посулил наказать всех дезертиров и саботажников.
   Не слышавшие грозных обещаний на свой счет Винни Пух и Пятачок неотвратимо приближались к цели своего тайного плавания на надувном матрасе Бен Ганна.
   Многопушечная "Красная кирпичина", скрипя новеньким такелажем, мирно покачивалась на зеленых волнах залива. На верхушках мачт, раздуваемые ветром, во множестве волновались "веселые роджеры", пузо корабля ниже ватерлинии при ближайшем рассмотрении оказалось засижено мерзкого цвета морскими паразитами. Солнце садилось прямо в океан, подсвечивая воду алым.
   - Вот он, корабль Крюгера.
   - Наконец-то, - устало вздохнул Пух. - У меня лапы грести уже утомились.
   - Я же тебе предлагал булыжником по ним вдарить, знаешь, как бы на плоских быстро добрались, никаких ласт не надо.
   - Да иди ты, я тебе не жаба! Себе бы и вдарил!
   - Никак нельзя, - Пятачок потряс в воздухе лапками. - Копыта! Их булыгой не проймешь.
   Пух тихонько выматерился и ухватился за якорную цепь.
   - Лезь! - шепнул Пятачок и боднул Пуха в копчик. - И не вздумай сорваться, тогда вместе утонем.
   Медвежонок принялся карабкаться по цепи. Делать это было гораздо легче, чем на уроках физкультуры лезть по канату к потолку спортзала и, добравшись до фальшборта, Пух даже не вспотел. За ним спрыгнул на палубу Пятачок и сразу засуетился.
   - Что будем делать? Как вредить? У тебя план есть?
   - О плане на берегу нужно было думать, - буркнул Пух, оглядываясь на палубе незнакомого корабля. - Будем действовать по обстановке, придумаем чё-нить по ходу. Если заметут, скажем - туристы, заблудились, дескать... Ты по-ненашему базарить могешь?
   - Я-я! - пискнул поросенок.
   - Замечательно, под немца из Баварии проканаешь, а я японским борцом сумо буду. Помнишь слова Бена? Насколько я его понял, тут где-то должна быть крюйт-камера или пороховой склад, все, что нам нужно сделать, это поджечь порох и вовремя свалить, а Крюгер пущай полетает.
   Новоиспеченные диверсанты осторожно двинулись вдоль борта по пустынной вечерней палубе огромного трехмачтового линкора о восьмидесяти шести пушках. На рее самой высокой мачты на удавках болтались четыре высушенных добела человеческих скелета с остатками пиратской одежды на костях. На груди у каждого висела дощечка с надписью.
   - У тебя зрение хорошее, прочти, что там написано.
   - "Я играл в кости после отбоя", - прищурившись, прочитал Пятачок, - "До меня не доходят слова капитана", "Я испортил штурвал" и "Мне не хватало жалования".
   - Ух, как у них все строго!" - передернул плечами Пух и уверенно побрел в кормовую часть корабля, где, по его мнению, и должен находиться пороховой запас.
   Друзьям сильно повезло, не встретив ни единой души, они беспрепятственно дошли до кормы, спустились на одну палубу вниз и даже вошли в никем не охраняемую крюйт-камеру. Внутри было темно, Пух принюхался и на ощупь отыскал самые большие бочки с порохом, зачерпнул из одной большим ковшом на длинной ручке и высыпал на полу пороховую дорожку к дверям, щедро обсыпал горючим зельем проложенный по трапу канат и вывел его на верхнюю палубу.
   - Все, - вытерев пот с мохнатого лба, сказал Винни. - Теперь поджигай и линяем!
   Пятачок суетливо прохлопал все карманы и поднял на приятеля полные ужаса глаза.
   - Спички-то я выложил...
   - Зачем?
   - Чтоб не намокли...
   Винни Пух в сотый раз посетовал, что все время забывает отлить себе такой же кастет как у Штирлица и что Пятачок, пожалуй, самый тупой поросенок в мире.
   Пух схватил подельника за грудки и злобно прошипел:
   - Отправляйся искать огонь и без него не возвращайся! Я буду ждать здесь, и если кто пойдет мимо, отвлеку от пороха и спрыгну за борт, подпалишь сам, без меня, понял?!
   Пятачок бегом припустил к трапу на нижние палубы. Он еще никогда не видел Винни таким расстроенным, дернул его черт оставить спички на берегу! А кто знал, что придется чего-то жечь, никто ведь не знал, выходит, оба они виноваты! Стоп! Пятачок оказался возле богато инкрустированной золотом двери, с двумя тройными канделябрами по бокам. Капитанская каюта! Каюта самого Крюгера! Этот извращенец наверняка курит, а посему и огонек у него водиться должен. Пятачок приложил ухо к двери, но ничего не расслышал. Или дверь очень толстая или за ней никого нет. Посчитав свои шансы неплохими, поросенок открыл дверь и проник в каюту. В помещении было пусто и темновато, по толстому ковру Пятачок беззвучно приблизился к огромному письменному столу в викторианском стиле, схватил с него бензиновую зажигалку в виде Статуи Свободы и собрался было бежать назад, как взгляд привлек листок бумаги, расстеленный прямо посреди стола. Пятачок мгновенно признал немного искаженные ксероксом очертания Острова Свекровищ. Еще не веря до конца в свою удачу, поросенок обеими руками сцапал карту и опрометью бросился вон из каюты.
   На пороге Пятачок ткнулся лбом в пузо лысого как мяч верзилы и от неожиданности плюхнулся на пол. Статуя Свободы откатилась под ноги здоровяка.
   - Ты кто? - проревел удивленный внезапным ударом лысый.
   - Я-я! - храбро взвизгнул Пятачок.
   - Немец, что ли?
   - Да! Немецкий турист из Бургундии! Заблудился!
   - Заблудился? Да ты, свиная твоя харя, видать, совсем чокнулся, раз вздумал дурачить старого Фантомаса! Я сам из Бургундии, у нас таких дебилов в жизни не водилось!
   Огромная, жилистая лапа подхватила Пятачка за шиворот и подняла на уровень человеческих глаз на безволосом как блин лице.
   - Узнал, что вся команда сейчас смотрит американский римейк "Броненосца Потемкина" в корабельном кинотеатре и решил пошарить по каютам, да? Что это у тебя в лапах?
   - Ничего! - с решимостью обреченного воскликнул поросенок и стал энергично запихивать в рот лист с картой.
   Прежде чем Фантомас успел вырвать у пленника бумагу, она очутилась в поросячьем пищеводе и сдобренная обильной слюной скоро достигла желудка.
   - Ну все, паразит, конец тебе настал! - завопил, одураченный лысый бандюга и выхватил кортик с явным намерением наделать из Пятачка заготовок для шашлыка.
   - Остынь, Фантомас!
   Грозный рев над ухом заставил лысого ослабить хватку и упустить добычу. Пятачок грянулся на ковер, проворно вскочил на ноги, подобрал зажигалку, увернулся от железных когтей противного до ужаса тощего человека в шляпе и полосатом красно-черном свитере, выбежал из каюты и помчался по трапу наверх, на ходу пытаясь разжечь факел американского символа....
   Когда на море прогремел страшный взрыв, Пух уже вытаскивал на берег матрас. Ему пришлось покинуть пиратский флагман, так как на палубе внезапно и в большом количестве вдруг появились пираты. А сейчас, обернувшись, он успел увидеть, как огромный деревянный линкор брызнул в небо миллионом горящих щепок и в три секунды исчез с водной глади.
   Пух опустился на колени и горько оплакал героическую кончину лучшего друга. Из слезливого транса медвежонка вывел Бен Ганн.
   - Я знаю, где твои друзья, пойдем, отведу.
   Пух послушно вложил лапу в потную ладонь островитянина и поплелся за ним. По дороге Пух окончательно пришел в себя, от перенесенного горя, в голове у него засела мысль, что Пятачок жив, что везучему поросенку перед взрывом удалось спрыгнуть за борт, что он совершенно невредимый сейчас обсыхает где-то среди пальм. И именно поэтому на вопрос Штирлица: "Где твой недоношенный дружок?" Пух ответил, что тот потерялся, так как хотел, чтобы Пятачок как следует отдохнул после успешной диверсии.
   - А зато смотрите, кого я привел! - желая поскорее отвлечь внимание командора от своей и Пятачковой персон, воскликнул Пух и вытянул из кустов Бена. - Поздоровайся, Бенджамин!
   - Бить будете, папаша? - сразу смекнул проницательный отшельник, уловив в глазах Штирлица мгновенную неприязнь к своей неказистой особе.
   - А ты куда? А ну стоять! - тут же велел Штирлиц, направляя на парочку огнемет. - Если эта образина перешагнет через окоп, я вас обоих спалю на хрен!
   Пух испуганно сделал шаг назад. С адмиралом явно творилось что-то неважное, так и до беды недолго.
   - Убей его, Шилов! Убей его, миленький! - зачем-то завопил Ржевский и сломал об колено черенок лопаты.
   - Эй, командор, дайте-ка я!
   Перед Штирлицем с шашкой наголо выпрыгнул Чапаев и заорал:
   - Суки, порублю!!!
   "Где же доктор, что же он не едет?" - мелькнула у Пуха очень полезная мысль Корнея Ивановича Чуковского. "Похоже, они тут все чокнулись!"
   При виде Чапаева с клинком в руке Бен Ганн освободился от захвата Винни Пуха и нерешительно проговорил:
   - Василий Иванович?
   Продолжавший что-то орать Чапаев, моментально заткнулся, задумался, потом отшвырнул шашку и сиганул через окоп с вооруженными до зубов пиратами.
   - Петька? Не может быть! Петька, родной!!!
   - Василий Иванович, миленький!!!
   Встреча старых сослуживцев была бурной. Комдив изо всех сил прижал Бена Ганна к перетянутой пулеметными лентами груди и стал сильно лупить ладонями по крепкой спине боевого товарища. Бен приглушенно пищал, но так же радушно улыбался.
   - А я думал тебя в Туркестане басмачи кокнули!
   Василий Иванович наконец отцепился от Бена.
   - Да нет! Это меня Абдулла так от свадьбы отмазал, инсценировал мое убиение! Товарищ Сухов на Гюльчатай жениться заставлял, вот я и того...
   - Молодец, Петр! Какой же ты молодец! А сюда тебя каким ветром задуло? Вроде как далековато от Туркестана?
   - Да, понимаешь, это все товарищ Сухов... Я на баркасе сховался, думал - выйдет Верещагин в море, упрошу его к арабам меня отвезти... а товарищ Сухов, оказывается, втихушку весь движок динамитом обвязал... К-а-а-к рванет! Верещагина в фарш, а меня только слегка контузило. Зацепился за обломок доски и пошлепал в открытое море... Вот так на этот несчастный островок и попал.
   - Здорово! - изумился Василий Иванович. - Эк тебя потаскало! Против всех течений!
   - Так я ж почти всю дорогу в беспамятстве был, как очутился здесь не помню.
   Чапаев обернулся к зрителям и громко объявил тем, кто еще не понял:
   - Это мой друг! Друг и революционный соратник! Макс, прошу поставить его на довольствие, Петр Никодимыч Исаев сознательный и очень ответственный товарищ. Умеет стрелять из "максима", предан делу мировой революции ты даже представить не можешь как! Знаешь, сколько мы с ним колчаковцев перелабанили!? И не сосчитать!
   Штирлиц ничего не сказал, прикурил от огнемета, бросил его под ноги и молча удалился в форт.
   На утро с "Ленина" прибыл доктор Айболит в компании Лизы-Лотты. Эскулап быстро нашел у всех обитателей форта какое-то хитрое психическое расстройство, вызванное резкой сменой климата, выдал всем по пилюле и уложил спать, а вечером объявил о своей женитьбе на Лизе-Лотте. А еще доктор рассказал, что их с будущей невестой в лесу обстреляли из арбалетов какие-то твари о четырех ногах и в доказательство своей вменяемости при всех скушал сразу три таблетки.
   Следующий день Штирлиц и компания встретили в джунглях. Требовалось преодолеть участок тропической лесополосы и выйти к старому кладбищу, где среди захоронений бывших свекровей лежала часть искомого клада. Снаряженный биноклем, металлоискателем, с картой в острова в руках командор уверенно шагал впереди толпы ощетинившихся оружием пиратов. Рядом с привязанным к спине корабельным компасом полз крокодил Гена. За снятия показаний с ценного прибора отвечал Ржевский. Сегодня поручик он был как никогда трезв и серьезен и даже ни разу не ущипнул за задницу Лизу-Лотту, понуро плетущуюся рядом с доктором. Чуть позади тащился пьяненький Винни Пух, которому чудом удалось притырить бутылочку рома. Медвежонок сильно грустил о Пятачке и всерьез подумывал о петле. Веселее всех было Чапаеву. Василий Иванович ни на минуту не расставался с Петькой, все рассказывал тому о своем житье-бытье после войны, часто и громко смеялся, пинал исподтишка пиратов и сваливал вину на Петьку. Пираты молча терпели, но за всех не выдержал Бармалей.
   - Слышь, Василий Иваныч! Продай сапоги! Или меняться давай!
   - А что у тебя, сволочь пиратская, взамен? Водка паленая?
   - Лапти-скороходы, - заржал старпом. - Как наденешь, через минуту очутишься на Титикаке, чтоб глаза мои тебе не видели!
   Кругом заржали, Чапай немного обиделся.
   - Холмс, вы же боксер, суньте Бармалею хорошенько в зубы, а то мне шашкой не дотянуться.
   Сыщик интеллигентно ухмыльнулся, но бить никого не стал - тренер не разрешал трогать слабых.
   После появления доктора на острове Штирлиц больше ни на кого не кидался, но от терзающих его плохих предчувствий сделался угрюмым и неразговорчивым. Такое сильное ощущение надвигающейся катастрофы просто не могло не воплотиться в реальность. Поэтому, когда в самом большом тайнике, обозначенном на карте самым большим крестиком, не обнаружилось сокровищ, Штирлиц не шибко удивился.
   - Так я и знал, - сказал штандартенфюрер и громко чихнул от поднятой из могильного склепа пыли. - Нас кто-то опередил или же тут вовсе не было никаких сокровищ, а может статься...
   Договорить мысль Штирлицу помещала толстая, короткая арбалетная стрела, сбившая с командора черную фуражку с блестящим черепом кокарды.
   - Ложись! - завопил Бармалей и первым залег в склеп.
   На незваных посетителей старого кладбища посыпался дождь стрел, несколько пиратов и бомжей тут же рухнули убитыми, кто был посмекалистее прикрылся их телами как щитами и благополучно переждал обстрел.
   - Вставайте, они ушли, стрелять сегодня больше не будут, - бывший Бен Ганн, а теперь член экспедиции Петруха Исаев поднялся раньше всех и с виноватой улыбкой принялся стряхивать с меховых штанов пыль.
   Штирлиц был взбешен. В припадке ярости он не находил себе места. На обратном пути к форту он даже подпрыгивал от возбуждения и злости.
   - Я наведу здесь красный террор! Я опрокину этот проклятый островок в тартарары! Я их всех заставлю сплясать железного болеро с умирающим лебедем на пару! Покуситься на жизнь кандидата в президенты! Это неслыханно! Холмс! Слышите меня, сыщик?! Найдите, кто это сделал, вам ясно?! Даю один день, потом безжалостно сажаю на кол!
   Холмс сдвинул вельветовое кепи на нос и долго чесал затылок. Через пару минут он попросил верхушку экспедиции отойти в сторонку.
   - Я все разузнал, господа, и теперь прошу меня выслушать.
   - Выяснил, не сходя с места? - скептически скривился Штирлиц. - Не преувеличивайте мою кровожадность, сказал - даю день, значит даю. Ваш кол еще даже не приготовили.
   - Это метод дедукции, командор, я вам потом подробно о нем расскажу, а сейчас послушайте. По некоторым прямым и косвенным уликам я узнал, что этот Бен, то есть Петр Никодимыч, чтоб ему, тот еще говнюк. Он тут в одиночестве с тоски отлавливал горных коз и сколотил из них гарем, голов на двести.
   - Силен, - вскользь заметил незаметно подошедший Ржевский.
   - Каждая из "жен" регулярно приносила приплод. Теперь представляете масштабы за пять лет плодотворной работы?
   - Кентавры?! - восхищенно воскликнул подкравшийся доктор.
   - Я бы сказал - козлотавры! Или бенотавры...
   - Тавробены...
   - Заткнитесь, доктор, без ваших мудрых мыслей тошно! - оборвал Штирлиц. - Этот озабоченный отшельник своим перцем наделал нам кучу проблем. Мало нам пиратов, теперь предстоит иметь дело с дикими полукозлами, вооруженными арбалетами. Сокровища они нам просто так не отдадут, уж будьте уверены.
   - А что же биологический отец? Помочь он нам не желает? - резонно поинтересовался прагматичный Сильвер.
   - Он им не указ, чихали они на него! Мне кажется, Бен сам их побаивается. Они вне всяких сомнений разумны, считают остров своим и резвятся тут, как им вздумается.
   - Мне плевать боится он их или нет! - взбешенной гадюкой зашипел Штирлиц. - Ему придется вступить в переговоры, надо, чтоб завтра, в крайнем случае, послезавтра, вся эта дикая свора была на нашей стороне, иначе нам не сдюжить и придется действовать по плану "бе", то есть отступать, а не хотелось бы. Пусть уговаривает их как хочет, это не моя забота! Слышь, Василий, возбуди своего приятеля на активность, не то не посмотрю, что он мой однофамилец - расстреляю.
   Чапаев молча кивнул. Сейчас, когда вместо Штирлица заговорил полковник Максим Максимович Исаев, любые возражение были бы бесплодны как поверхность Луны.
   На свою беду в это мгновенье в поле зрения Штирлица попал сам косвенный виновник арбалетного обстрела, подпрыгнувший, дабы изловить мимолетящего диковинного жука.
   - Слышь ты, отец порока, - Штирлиц поманил Бена к себе. - Я гляжу ты еще не унялся! Если не хочешь, чтоб я набил из тебя чучело, лучше пойди и договорись со своими воинственными отпрысками, это в твоих же интересах. Иначе я туту камня на камне не оставлю, пущу этот вонючий клочок суши на дно как Атлантиду, а тебя привяжу к верхушке самой высокой пальмы, понял?!
   Обеспокоенный таким поворотом событий и втихушку благословленный Чапаевым, Петруха-Ганн немедленно исчез в джунглях.
   - Не вздумай слинять или спрятаться! - крикнул ему вослед Штирлиц. - Из-под земли достану! Перестрою металлоискатель на говноуловитель и достану!
   После этих слов адмирал-командор откровенно и очень сильно загрустил. Остаток пути до форта проделал без огонька, а когда пришел, попросил Айболита одолжить на время Лизу-Лотту и заперся с нею на втором этаже. Однако глупое хихиканье и пьяные прелести блондинки настроения Штирлицу не подняли. Каждой клеточкой своего тренированного тела он чувствовал приближение крупнейшего в жизни фиаско, президентство уплывало от него как плевок по стремнине. Нет сокровищ - нет президентства, ему еще нужно будет оплатить все расходы, командировочные и погасить кредиты в банках, для чего придется продать папинькино имение, личный броневик с Козлевичем вместе и сдать половину здания ратуши в аренду под казино лет на триста.
   Вечером, пока не начало темнеть, Штирлиц успел смотаться еще на одну точку, отмеченную в карте, но и там сокровищ не было.
   - Все украдено до нас, - пробормотал адмирал и пустил горькую слезу отчаяния, более чем уверенный, что и под остальными крестиками на злополучной карте его будет ждать сплошное разочарование.
   На следующий день гарнизон форта был разбужен яростной мушкетной и автоматной пальбой из окопов, так бдительные часовые встретили появление неприятеля. К форту, из глубины острова приближалась толпа голов на пятьсот, разнородная, нетрезво шатающаяся и плотоядно подвывающая.
   - Хорош стрелять, прекратить огонь! - заорал в мегафон Ржевский. - Не видите - у них белый флаг!
   - Зомби! - испуганно выдохнул кто-то и по окопам пополз шепот ледяного ужаса.
   Все, кто был в форте, жадно прильнули к бойницам и смотровым щелям.
   Впереди батальона вурдалаков бодро шагал мужичок в узкополой шляпе и черно-красном полосатом "милановском" свитере. В одной руке он сжимал древко с привязанной белой майкой. И улыбался. О, Боже, как мерзко он улыбался!
   - А вот и Крюгер, - прямо на ухо Штирлицу печально вздохнул Сильвер. - Явился, нехороший человек...
   - И чего вы все обделались? - изумился Штирлиц, весело оглядываясь на соратников. - Испугались какого-то синерожего пьяницу? Да он же полудохлый! Пойду-ка я с ним переведаюсь! Смотрите и слизывайте технику общения с маньяками-педофилами. Поставьте нам скамью, будем беседовать как Сталин с Черчиллем. Прошу всех занять места, согласно боевому расписанию и быть наготове. Я, конечно, попытаюсь заговорить ему зубы, но драться придется, как ни крути, не зря же он приволок с собой такую ораву нахлебников.
   Штирлиц быстро надел белый адмиральский мундир и смело вышел навстречу пиратскому главарю. Крюгер легко перепрыгнул через окоп, воткнул в песок бамбучину с белым флагом и насмешливо оскалился как голодная гиена посреди стада овец. Но внешность, наглые повадки и железная кисть Крюгера не произвели на Штирлица ровно никакого впечатления, в застенках гестапо ему приходилось ломать и не таких бобров. Холодно кивнув вражескому парламентеру, адмирал жестом пригласил сесть на грубо сколоченную, некрашеную скамейку с кривой спинкой.
   - Чё надо? - совсем не дипломатично начал разговор Штирлиц.
   - У меня в руках ваш юнга.
   - Чё дальше? - не моргнув глазом, спросил адмирал.
   - Меняю его на карту с крестиками.
   - Если честно, мне глубоко наплевать на этого сопляка, - откровенно признался Штирлиц. - Одним поросенком больше, одним меньше, какая разница? Неужели ты подумал, что я стану приторговывать сокровищами за кусок бекона?
   - А зря, - противно хихикнул Крюгер. - Ведь это он выкрал у нас ксерокопию карты. И раньше, как я слышал, уже спас лично тебя и твоих дружков. По-моему, героический Пятачок стоит половины сокровищ, просто не красиво кидать его на мучительную смерть.
   - Да пошел ты, я сам знаю, что красиво, а что нет, ты поучи жену щи варить.
   - У меня нет жены, - криво ухмыльнулся Крюгер. - Я ее съел. Я - сирота!
   - Вот и молодчага! А теперь, сирота, говори дело или проваливай, мне надоела твоя беспонтовая харя!
   Штирлицу очень не хотелось признаваться Крюгеру, что он - лох. Что никаких сокровищ он не нашел и что понятия не имеет где искать. Однако Штирлиц самоуверенно полагал, что на свете нет ничего такого, в чем он полковник Исаев, штандартенфюрер СС, адмирал крохотного флота мог бы уступить знаменитому американскому маньяку-извращенцу. И пусть не бывать ему президентом, но за нос ублюдочного Крюгера он еще поводит!
   - Дело у нас одно, брат - нарыть сокровища, - проникновенно молвил Крюгер, заглядывая Штирлицу под козырек адмиральской фуражки.
   "Обманет, падла, как пить дать - обманет!" - мелькнуло у Штирлица. - "Предложит объединиться, а потом всех перебьет..."
   - Э, нет! - самопровозглашенный адмирал решительно покачал головой. - Вот мне, действительно, нужны сокровища, а ты ради Моргана задницу рвешь, за общак потеешь и денежек тебе все равно не видать как своих ушей. Такой куш нужен одному, а не всем. И не брат ты мне, гнида штатовская, понял?!
   - Да я давно тебя понял, фюрер недоношенный. Не на тот кусок пасть раззявил, баклан. Не прожуешь.
   - Прожую, не беспокойся, зубы у меня крепкие, хочешь поносить дам? - Штирлиц незамедлительно извлек изо рта съемную челюсть и пригласительно протянул оппоненту. - Цельнолитая, с пластиковым напылением, кучу бабла отвалил...
   Острым кончиком стального когтя Крюгер задумчиво поскреб небритую щеку.
   - Значит, не отдашь карту?
   Утомленный бесплодными переговорами Штирлиц засунул зубы обратно, потом вздохнул и нащупал в кармане прохладу верного кастета, еще немного и быть рукопашной дуэли. Американец оказался твердым орешком.
   - А что я буду иметь, если отдам?
   - Своего верного слугу поросенка и сто тысяч за понесенные расходы.
   - Сто тысяч чего, юаней? - усмехнулся Штирлиц.
   - Сто тысяч поросят, - отшутился Крюгер и взгляд его потеплел, все-таки чувствовалась ему в бывшем эсэсовце родственная душа. Однако американец и представить не мог, что пытается договориться с советским разведчиком, а дело это бесполезно в принципе. - Ну, а если вдруг решите упорствовать, мы подогреем этот форт как грелку и порвем всех как бочку с пуншем.
   - Хорошо, я подумаю. Кстати, как вам попался мой юнга?
   - Этот недомерок напаскудил мне будь здоров, - с обидой в голосе начал жаловаться пират. - Стащил из моей каюты единственную ксерокопию карты острова, а когда мы попытались его схватить, он ее слопал и пустил на воздух "Красную кирпичину". Мне опалило пятки, а у Урфина Джуса сотня деревянных солдат сгорело. Что ни говори, с диверсионными кадрами у вас работа налажена чертовски хорошо. Но от Фредди Крюгера еще никто за здорово живешь не уходил, вашего агента мы сцапали, допросили с пристратием. Парень выдал сообщника, осознал, раскаялся и находится на пути к полному исправлению. Сегодня продрых бок о бок со старым Фредди и просил еще.
   Штирлиц побледнел.
   - Вы насилуете Пятачка?
   - Бог с тобой, штандартенфюрер, я же не зоофил! Просто парень соскучился по теплу и участию, он льнет ко мне как вязаный жилет к хлопковой рубахе, еще чуть-чуть и станет называть меня батей.
   - Хорошо, - сказал Штирлиц после долгих раздумий. - Приходи завтра к обеду, я дам свой ответ.
   Крюгер хмыкнул, поднялся и дотронулся стальными когтями до полей помятой шляпы.
   - Честь имею, завтра ровно в одиннадцать я приду за ответом. Кстати, Штирлиц, скажите честно: вы ариец?
   - Я - мариец! А это еще круче, понял!
   Командир пиратов криво ухмыльнулся и громко свистнул, собирая свою зомбированную братию, которая к этому моменту начала крепко переругиваться с сидевшими в окопах бомжами и матросней.
   Подумав еще маленько, Штирлиц вдруг крикнул:
   - Постойте, милейший! Я передумал, мой ответ вы можете получить прямо сейчас! Хрен вам, а не карта!
   Тут адмирал прыгнул ближе к Крюгеру и нанес ему мощный хук справа. Крюгера крутнуло, но на ногах он устоял и ответил размашистым ударом стальной пятерни.
   - Вали их, ребята! - отчаянно закричал Штирлиц, зажимая хлещущую с разодранной щеки кровищу, и сошелся с американцем в борцовском клинче.
   Грянул стройный залп из окопов. В клубах ружейного дыма зомби, оставляя на земле десятки неподвижных тел, с завидной прытью кинулись в атаку, из джунглей к ним на помощь привалила плотная масса товарищей, ведомая огромным лысым чуваком с бензопилой в окровавленных лапах.
   - Фантомас! - в ужасе ухнули знающие.
   Чапай дико вскрикнул и повел самых отчаянных пиратов в контратаку, за ним ринулся бесстрашный Бармалей с ротой отборнейших вокзальных бомжей с ППШ в тронутых экземой и паршой лапах. Завязалась жестокая сеча. Ржевский нанюхался кокаину из заветной табакерки, ходил по окопам и подбадривал бойцов громким, слезливым хохотом. Однако сладить с зомби было не просто, простреливались они легко, но падать не спешили, перли и перли вперед, кусали и рвали защитников форта на части. Очень скоро зомби оказались в окопах, где проявили весьма серьезные навыки восточных боевых искусств. На помощь своим пришел Сильвер:
   - В головы стреляйте, в головы! Огнеметом их, огнеметом! С этими зомбями только так, я фильм про них смотрел! Би Би Си снимало!
   Кок раскрутил над головой боевой стальной костыль с шипами и стал крушить черепа врагов, как электрический измельчитель рубит курятину для салата. Когда костыль встретился с цепью бензопилы Фантомаса посыпались жаркие искры и два лидера, утеряв оружие, схватились смертным рукопашным боем.
   Абсолютно глухой Слепой Ем с помощью сильно поддатого Винни Пуха на руках вынес из форта старую сорокапятку без колес, мастерски, на ощупь ее зарядил и пальнул по наседавшим упырям картечью, отчего перепуганные зомби с еще большим напором полезли в окопы и стали ощутимо теснить бомжей и пиратов.
   - Мы окружены! - завопил кто-то. - Форт окружен! Они текут как безбрежная река!
   "Еще бы!" - весело подумал Ржевский. - "Их ведь раз в десять больше!"
   А еще поручик вовремя вспомнил про роторный пулемет и подумал, что неплохо было бы его применить. Самое, что называется, время... Ржевский торопливо хватил дозу кокаина и через три минуты уже стоял на крыше форта, широко расставив мускулистые, в гусарских лосинах ноги. В его руках ревел пулемет. Изрыгаемый адским оружьем свинец обрушился без разбора и на своих и на чужих, выкашивая пехоту целыми взводами. Закрывший от наслаждения глаза Ржевский этого не замечал, а когда у него полезли отнимать оружие, с воплями : "Шалишь, хлопцы, пулемет я вам не дам!" начал отчаянно сопротивляться. Только с помощью боцмана Романа Романыча поручика Ржевского удалось повалить и обезоружить, однако ни одного патрона в пулеметных лентах не осталось и бесполезное оружие пришлось выбросить. Чтобы искупить вину кровью Ржевскому пришлось выхватить саблю и отправиться на поле боя для более тесного контакта с врагом.
   К тому времени патроны закончились у всех. Замолкли мушкеты, перестали стрелять ППШ из корабельного арсенала, кончились ручные гранаты и снаряды к сорокапятке. Две массы непримиримых противников сошлись в бескомпромиссном рукопашном бою, дерущаяся толпа яростно ревела, визжали от страха и ненависти, стонала от боли. Окровавленные тела втаптывались в песок, над полем боя взлетали вырванные куски плоти, откушенные и отрезанные головы, руки, ноги... Через час бились уже по колено в крови, в окопах булькала красная жижа, но ни одна из сторон не могла одолеть другую, пока в дело не вступили деревянные солдаты команданте Урфина Геваровича Джуса. Их не брали ни шашка Чапаева, ни сабля Ржевского, ни пиратские ножи, ни финки бомжей. Душить и грызть их тоже было бесполезно. Чаша весов начала неотвратимо клониться в сторону приспешников Крюгера. Защитников форта выбили из окопов и прижали к стенам крепости. Спасло положение вовремя подоспевшее подкрепление - из джунглей со стороны бухты, где стоял на рейде "Ленин", вышел небольшой, но грозный отряд, который не мог пожаловаться на отсутствие патронов. Впереди, размахивая кортиком, как мечом, прытко вышагивал и горланил какую-то матерную частушку капитан Врунгель. Подле него вились Шалтай, Буратино и даже Чебурашка очень воинственно постреливал из детского пугача. Взвод гестаповских автоматчиков, словно плуг в податливой почве проредил дорогу Врунгелю с попутчиками до форта, где остановился для смены магазинов.
   - Я привел всех, кого нашел, больше нам никто не поможет! - крикнул капитан и храбро полез в гущу врагов.
   Тут же решился вопрос с деревянными солдатами - свалившийся с небес Горыныч в три огненных струи тупо пожег ударную силу Крюгера. Змей рвался еще кого-нибудь испепелить да как назло кончился запал. Неприятели сцепились снова. Свежие автоматчики крошили противника в винегрет. Зомби дрогнули и жалостно завыли, требуя подкреплений. Пиратам и бомжам вновь удалось занять окопы. В небо поднялась голубая ракета. Как оказалось, это был условный сигнал, получив его, в бой вступил резервный полк, гвардейцы-ветераны и любимчики самого Моргана - орки. Драка вспыхнула с новой силой, так как орков ненавидели все.
   Несколько в стороне от главного побоища Штирлиц и Крюгер продолжали кататься по земле, яростно осыпая друг дружку тумаками, щипками и укусами. Никто из двоих не желал уступать и применял самые грязные приемы уличной борьбы: били в пах, давили пальцами на глаза, дрались головами и коленями, хватали за кадык и за уши...
   Этому увлекательнейшему занятию рискнул помешать Бен Ганн, он же бывший красноармеец Петька Исаев. Новобранец решительно потряс Штирлица за плечо, когда адмирал в очередной раз пытался задушить предводителя пиратской шайки.
   - Чего тебе?! - не бросая важного дела, натужно спросил Штирлиц.
   Петька понял, что командора уже не оторвать от ставшего фиолетовым Крюгера, нагнулся и что-то быстро зашептал на ухо адмиралу, указывая при этом в сторону джунглей. В этот самый миг из зарослей вынеслась масса полукозлов-полулюдей и кавалеристской лавой обрушилась на орочий арьергард. Замелькали бамбуковые дубины, защелкали арбалеты, в воздух поднялась туча стрел. Сопротивление крюгеровских войск было сломлено окончательно, их остатки разбились на кучки и вяло отмахивались от почуявших вкус близкой победы бомжей и матросов с "Ленина".
   Штирлиц наконец отстал от Крюгера и в последний раз пнул обмякшее туловище моргановского прихвостня. Адмирал хотел произнести над поверженным врагом обидную речь, но его прервал громкий прокуренный глас, вознесшийся над полем битвы как голос священника под куполом храма.
   - Это кто тут беспредельничает, а? Щас всем моргалы выколю, сукины коты! Вы что, третью мировую тут устроили, жить надоело? Засранцы сопливые! Шлепки майонезные! Щенки помойные!
   Из лесу вышел сухонький, но бодрый дедок в потрепанном треухе, валенках, камуфляжном комбезе и со стареньким ружьишком на плече. Из прищуренных глаз сыпались гневные молнии.
   - Чего шумишь, старичелло? Ты кто? Кто этот мощный старик, я спрашиваю? - осиливши приступ оторопи, немного насмешливо спросил Штирлиц.
   - Начальник Очистки я, мать твою! А ну брысь отсюда, чтоб я вас больше не видел, не то щас берданку солью заряжу и по сракам настреляю!
   Вопросов к грозному деду больше не было. Охоты связываться с законным представителем властей ни у кого не нашлось.
   - Уходим, уходим, - Штирлиц поднял руки в знак полного подчинения. - Что ж мы, не понимаем что ли, природу нужно беречь. Ты, отец, не кричи только, не надо.
   С этими словами Штирлиц, которому никак не были нужны проблемы, хромая подошел к Крюгеру, вынул из-за пазухи кожаную карту острова и протянул пирату.
   - Ладно, ничья. Забирай карту и проваливайте. Гляди, в следующий раз не попадайся - порву!
   - Да пошел ты! - огрызнулся Крюгер, алчно схватил желанный раритет и, припадая на оба колена, резво скрылся с виду.
   За ним под радостное улюлюканье припустили немногочисленные выжившие в страшной бойне зомби и орки.
  
  
   ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ - ПОСЛЕДНЯЯ
  
  
  
   Пятый час пути. Джунгли сменялись скалами, скалы поросшими пальмами оврагами, овраги перемежались холмами. Пятачок путался в лианах, перепрыгивал валуны, отчаянно скользил копытцами по мшистым камням. А куда денешься? Он ведь привязан веревкой к поясу Крюгера, а Крюгер с картой и компасом в руках уверенно тащит за собой всю свору уцелевших в бою зомби и орков. Вперед за сокровищами!
   Поиск сокровищ дело одновременно и приятное и очень утомительное. Солнце давно перевалило зенит, стало нестерпимо жарко и душно. Тащившие кирки, лопаты и носилки зомби беспокойства пока не проявляли, а вот обливающиеся потом орки стали ворчать и тихонько поругивать Крюгера и всю эту безумную затею. Все они прекрасно понимали, что даже обертки от сокровищ им не достанется, и к концу злополучного пятого часа поисков вполне созрели для открытого бунта.
   На беду своевольных орков обрывок их крамольного базара долетел с ветерком до ушей усталого и взвинченного не меньше других Крюгера. Быстрый разворот и орочий запевала по имени Шаграт с перерезанной глоткой полетел в бездонную пропасть. Угли заговора в момент затухли. Пошли дальше. Еще через час блужданий палец Крюгера наконец-то указал под большой, белый валун.
   - Здесь! Ройте здесь!
   - Да тут и так яма - гроб опускать можно! - вскричал недоверчивый Бармалей. - Куда рыть-то?!
   Крюгер начал терять терпение.
   - Вниз ройте, ублюдки! Доставайте миллионы, нам еще четыре места разыскать надо. Грузите бабки на носилки и пойдем дальше.
   Звякнули лопаты и заступы. Из ямы полетела бурая, комковатая земля.
   Одним из первых подвох почуял Пятачок. Он с силой подергал веревку.
   - Дядя Федор, а, Дядя Федор!
   - Ну что еще?
   - Тут, кажись, никаких сокровищ и нет...
   - Сам вижу... Делай загадочное лицо, дурак, - напористо прошептал Крюгер. - Сейчас они кинутся на нас...
   Не успел Крюгер закончить пророческую фразу, как несколько самых отъявленных и жадных орков действительно бросились на своего вожака. Крюгер и сам был расстроен не меньше подчиненных, а потому расправился с нападавшими быстро и жестоко, применив серию шаолиньских приемов "Сухая лапа".
   - Ну, кто еще хочет со мной схватиться? - грозно повел бельмами главный помощник самого главного в мире пирата.
   Желающих не нашлось. С понурым видом зомби начали вылезать из пустой ямы, в которую тут же спрыгнул Бармалей и с великим усердием принялся руками разгребать землю. Когда он разогнулся, на его ладони поблескивал один единственный кружок, отдаленно напоминающий монету в десять дублонов.
   - О, глядите! Золотая фишка из "Казино Рояль"! Это, что ли, твои миллионы? А, Крюгер! Чего молчишь? Против тебя мое сердце всегда чуяло, гнилое ты рыло! Америкос вонючий! Моргановский прихвостень!
   - Возьми себе на чай, заткнись и не тявкай - я думаю, - спокойно ответил на несправедливые нападки Крюгер.
   - Братцы! - Бармалей вскочил на валун и принял ораторскую позу. - Да он же издевается! Он приволок нас сюда, чтобы унизить и посмеяться! Он думает! Не смеши, тебе незачем думать, за тебя уже все придумали! Объегорили тебя, дядя! Штирлиц обвел вокруг среднего пальца. Я как чуял, что надо было с ним оставаться, Штирлиц человек дела! Этот разведчик оказался ловким малым - выкопал в тихушку сокровища, а потом комедию ломал... Предали нас, ребята! Сокровища как всегда достались тем, кто их больше достоин! Ну, что скажешь, укурок штатовский? Помогли тебе твои ляхи?
   Повисла опасная тишина. Заинтересовавшись происходящим, зомби и орки со всех сторон обступили Крюгера и Пятачка. Кто-то из орков громко громко пукнул. На него зашикали, дали по загривку. Снова замолчали. Прошла минута и орки, зажимая носы, с воплями : "Я больше не могу!" стали разбегаться. С Бармалеем остались лишь нечувствительные к запахам зомби.
   - А ты так и лезешь в капитаны, да, Барми?- учтиво поинтересовался Крюгер, украдкой взводя наган. - Я слыхал, ты и прежде любил водичку помутить. Ты ведь перебежчик, оборотень, а смеешь обвинять меня в предательстве! Слезай-ка, приятель, с камня и подойди ко мне, воспитывать буду.
   Крюгер отчетливо понимал, что с вреднющим пиратом пора кончать. Не надо было его принимать. Но Бармалей как прослышал, что Штирлиц отдал карту, буквально в ногах стал кататься, умоляя Крюгера взять его в шайку.
   Крюгер притянул к себе Пятачка и страстно зашептал ему в ушко:
   - Слушай меня, отважный порося! Услуга за услугу. Я не дам им убить тебя, а ты спасешь меня от электрического стула, когда вернемся на родину. Идет?
   Пятачок как можно яростнее кивнул. Очень даже "идет"! Главное уцелеть сейчас, а потом будь, что будет. Поросенок тоже смекнул, что Штирлицу и компании каким-то образом удалось обойти Крюгера, а посему Пятачка страшно потянуло к старым друзьям, к дому, к сокровищам...
   Но, для того, чтобы остаться хотя бы живым, придется хорошенько подраться, чего Пятачок не жаловал с детства.
   - Вот, - нервно проговорил Крюгер, - держи кинжал и гранату, не подпускай никого ко мне со спины, пока я их рвать буду.
   Пятачок с некоторым волнением принял оружие.
   - Хорошо, дядя Фёдор, не подпущу.
   - Эй, о чем вы там договариваетесь? - завопил неугомонный Бармалей. - Отдай нам пацана, Фредди! Это кореш Штирлица... Эй, кретины! У нас в руках юнга Штирлица, за него можно потребовать выкуп!
   Тут бывший старпом подскочил на месте и вытаращился куда-то в сторону.
   - О, а вот и еще один! - завопил Бармалей, тыча пальцем в шагающего прямо к камню Винни Пуха. - Это приятель поросенка! Клянусь громом, это те самые паразиты, что угробили Негоро и стащили карту! Точно! Этот медведь признал в кабаке Портоса, а свин подслушал наш базар в трюме!!! Все наши беды из-за них, а уж собака Штирлиц должен им ножки целовать! Тысяча чертей мне в печень, если я не получу за них приличный куш!!! Живьем брать демонов!!!
   Пятачок остро почувствовал, что пора линять и незаметно перехватил кинжалом веревку. Отскочил подальше, вырвал из гранаты чеку да с размаху ее под ноги Крюгеру и набегавшим оркам.
   - Получайте, суки!
   Что было сил в маленьких копытцах Пятачок чесанул к Пуху, на ходу крича, чтобы тот ложился.
   Оглушительно грянул взрыв, в воздух взлетели ошметки вывороченной земли и куски орочьего мяса, засвистали смертоносные осколки. Когда все это вместе с поднятой пылью осело, Пух наконец-то смог тепло обняться с лучшим корешем.
   - Ты как здесь, дружище?!
   - Гулял, - тщательно скрывая радость от встречи с другом, буркнул Пух. - Я же не знал, что ты тут таскаешься с разбойниками. А мы тебя искали.
   - А сокровища вы нашли?
   - Мы - нет. Их Бен Ганн нашел. Прабабка одной из его козочек видела, как пираты сундуки закапывали, вот правнучка от большой любви на них и указала, а Бен их от нечего делать взял и выкопал.
   - Понятно, а как там товарищ Штирлиц, остальные парни? Ужасно по всем соскучился!
   - Третьи сутки бухают. То в форте, то на корабле. То прямо в джунглях. Ржевский откуда-то привез еще штук двадцать девочек, заставил всех участвовать в оргиях. Мне быстро надоело, вымотался я, похудел даже, чтобы совсем не захиреть взял за правило подолгу гулять по острову, пощупай, какие у меня мышцы на ногах!
   Пятачок послушно потрогал твердые как жгут мускулы медвежонка и вздрогнул от громкого голоса над головой.
   - Вот спасибо тебе, дружище! Вот спас так спас! Я уж думал - каюк! Гы-гы-гы...
   Обладателем голоса обнаружился абсолютно живой и совсем невредимый Крюгер. Лишь пиратская снаряга немного от взрыва пообтрепалась, да из большой царапины на лбу капала кровь.
   - Т-т-там все погибли? - заикаясь, поинтересовался Пятачок неприятно удивленный чудесным спасением опасного конкурента.
   - Ага, до одного! А в Бармалея я для верности револьвер разрядил! Вздумал со мной тягаться, дурачок!
   После этих слов Крюгер расправил плечи, растер по закопченной роже кровавые сопли и браво распорядился:
   - Ну что, друзья, теперь ведите меня к сокровищам! Меня жутко интересует их судьба, хочу в ней поучаствовать.
   Стальная пятерня Крюгера растопыренным веером со свистом рассекла воздух, пират плотоядно осклабился и сделал шаг вперед.
   Пух и Пятачок содрогнулись, обнялись и медленно попятились.
   - Куда же вы, господа хорошие, решили кинуть старого Фредерика Бастиановича?
   - Слышь, Бастианыч, - продолжая отступать, сказал Пух, - оставил бы ты нас в покое. Мы вообще-то не при делах. Это все Штирлиц со своими дружками замутил. Отстань, будь человеком. Топай до Штирлица, с ним и разборки чини.
   Крюгер остановился и возмущенно всплеснул руками.
   - Нет, ну вы на него поглядите! Чистоплюй плюшевый! Руки умыть захотел? Не при делах... А кто с Паблы Антонио Перейры шкуру срезал, Пушкин что ли? Да и не хочу я больше с вашим Штирлицем связываться, он же псих, шизофреник ему в дурке самое место! Не-ет, ребята, я до сокровищ через вас доберусь, не будь я правой рукой самого Моргана! У меня даже план есть, сейчас мы...
   Тут Крюгер громко икнул и замолчал.
   - А ну-ка лапы в гору! - голосом Василия Ивановича Чапаева велел кто-то за спиной пирата.
   Крюгер послушно поднял руки.
   - Вяжите его, братцы, товарищ Штирлиц продаст этого мерзавца в космозоо.
   Обрадованные появлением вооруженного двустволкой Чапая, Пух и Пятачок быстренько заломили Крюгеру руки и связали за спиной.
   - А я вас искал, - сообщил Василий Иванович. - Командор приказал. Иди, говорит, Вася, поищи наших храбрых друзей, если живы, будем делить сокровища и на них.
   Пух с Пятачком в очередной раз убедились, что товарищ Штирлиц очень хороший, добрый и щедрый человек. А уж когда по прибытии в форт получили по мешку золота на брата, не упустили случая блаженно пустить слезу счастья.
   На опушке джунглей, почти у самого океана Штирлицу из бамбуковых стеблей выстроили бунгало. Адмирал пожелал расслабиться денька три перед отплытием и пожить один на один с прибоем. Но и тут Штирлицу не давали покоя верные друзья. Заявились всей кодлой вместе с Сильвером и Крюгером.
   После принятия приготовленных коком коктейлей полился незатейливый разговор ни о чем. Болтали о разном. Кто-то строил планы на будущее, кто-то вспоминал битву за сокровища, таинственно молчал один командор, все это время он одухотворенно думал о чем-то недосягаемом разуму своих подельников.
   - А с этим что делать будете? - в конце концов поинтересовался у Штирлица Винни Пух, кивая на крепко связанного Крюгера.
   - Не знаю еще, - вышел из транса Штирлиц, - Хотел было подарить своему приятелю Селезневу в космозоо, да что-то меня останавливает. А может бросим здесь? Дадим ящик рома, испорченный металлоискатель и лом, пусть ищет денежки Моргана, будет у козлов паханом.
   - Нет, нет! - залебезил напуганный сомнительной перспективой Крюгер. - Я исправлюсь! Отвезите меня в Ленинград, сделайте агентом влияния, сексотом, кем угодно! Буду жить на конспиративной квартире, на крайняк сойдет коммуналка, возьмите, а!!! Пригожусь! Я - сирота-а-а-а!!!
   - Кто ж тебя сироту обидел? - холодно усмехнулся Чапаев, на дух не переносивший когда унижают беззащитных.
   - Морган! - с воодушевлением выпалил Крюгер. - Это все Джон Морган! Это он меня заставил! Он сделал меня нехорошим, а ведь когда-то я был отличником в школе и чемпионом области по шахматам!
   - Не верьте ему! - вдруг каркливо заорал Говорун, сел Крюгеру на голову как нацистский орел, сжимающий в когтях свастику, и сильно клюнул пирата сквозь шляпный фетр в темя. - Это не Крюгер! Это Глыт с планеты Ватрук! Не был он никаким отличником! Пять лет он пытается меня изловить, а еще хотел завербовать наш отряд космонавтов в межгалактические пираты! Дайте я его еще раз стукну!
   - Глыт, говоришь... - задумчиво проговорил Штирлиц, двумя руками оттаскивая злопамятного пернатого от пленного.
   Немного придушенный твердой дланью командора Говорун заткнулся и принялся чистить помятые перья, но по злобным взглядам в сторону Крюгера можно было догадаться, что затею разъяснить пирата он не оставит.
   - Ума не приложу, Бастианыч, что с тобой сотворить, - посетовал на отсутствие музы Штирлиц. - Ведь ты ж гад! Тебя шлепнуть полагается без суда и следствия. Столько народу погубил зазря! Тебя бы паразита сварить живьем, иль, вон, на лиане вниз башкой повесить, да добрый я сегодня. Живи пока до завтра, там посмотрим.
   Крюгера увели.
   - Зря ты, Максимыч, человеку нужно давать шанс исправиться, - сказал Чапаев, виртуозно срубая шашкой ногти с пальцев ног.
   - А я еще ничего не решил, не лезьте не в свое дело, уважаемый.
   Чапаев ехидно ухмыльнулся и продолжил опасный педикюр.
   Внезапно в небе сильно зашумело, поднялся ветер, бурливо вздыбилось море. Прямо с поверхности воды на берег выкатился диковинный корабль с большим пропеллером на корме.
   С корабля спрыгнул немолодой, сухопарый человече в белом атласном костюме. Длинная, черная борода закинута за плечо на спину, глаз косматый и злой как у неандертальца. Легким, спортивным шагом он направился прямо к бунгало Штирлица.
   По палубе чудного корабля загрохотали каблуки и на песке очутился взвод морпехов при полном вооружении. Немного поодаль опустился десяток боевых вертолетов, в океане блеснула перископом подлодка.
   - Я не опоздал? - бородач расплылся в широкой, но фальшивой как все документы Штирлица улыбке.
   При виде прибывшего незнакомца лицо Штирлица вытянулось сантиметров на двадцать и стало походить на морду шахматного коня.
   - Это что еще за хрен с горы? Карабас Барабас что ли?- вопросительно шепнул Чапаев.
   - Не-а! - отозвался Ржевский. - Карабаса я саблей в бою напополам развалил, он хотел Чебураху из подводного ружья мочкануть...
   - Лошадкин это. Федя. - Не скрывая досады сквозь зубы ответствовал Штирлиц. - Раньше условленного срока подъехал. Падла...
   - И чё?
   - Сейчас начнет дико хотеть денег. Они ему жутко нужны для снаряжения очередной экспедиции. Нигде ведь уже не дают.
   - А мы дадим?
   - Естественно нет, за кого ты меня принимаешь? Но брать его надо обманом, бодаться с такой силой нам не резон.
   В ту же секунду Штирлиц поспешил опровергнуть свои слова гостеприимнейшими действиями. С господином Лошадкиным они обнялись как отысканные программой "Найди меня" братья. По приказу командора для вновь прибывших накрыли богатую поляну, усадили за ломящиеся от бананов, ананасов и кокосовой водки столы, а для развлекухи пригласили цыган.
   И было на острове веселье. Кутили все, даже полукозлы и обезьяны. На шум из джунглей вновь вышел Начальник Очистки, но его силой усадили за стол и скоро товарищ Шариков сам себе наливал водку каждый раз из целого графина. Всех постигло ощущение окончательного счастья и свободы. Наступила гармония.
   Только над местом, где сидели Штирлиц с Лошадкиным попахивало бедой.
   Известный путешественник, как он полагал, справедливо требовал доли за причиненное беспокойство. Штирлиц понимал, что ничего не сможет объяснить и доказать настырному туристу, от части денег как ни крути, придется отказаться в пользу морских пехотинцев и подлодки с вертолетами. Но коварный командор не бросил затеи хоть как-то дезинформировать оппонента относительно объема вырытых сокровищ.
   - Слушай, Федор, у меня тут один чувачок бедует, могу отдать его тебе. У него, кстати, есть карта острова, где зарыты сокровища. Три четверти мы выбрали, но в джунглях еще полно бабла, как раз на три кругосветки хватит. Это ж тебе до конца жизни!
   Штирлиц полдня уламывал жадного Лошадкина, пока тот, наконец, не согласился забрать Крюгера и весь деревянный пиратский флот в придачу.
   Чтобы не терять времени даром и не ждать пока Лошадкин передумает, в тот же день командор отдал приказ грузиться на "Ленина".
   Бесчувственного Шарикова тоже погрузили. Штирлиц поимел на несговорчивого начальника какие-то виды и распорядился взять "этого замечательного старика" с собой.
   Погрузились за полчаса. На прощанье громко гуднули корабельной трубой и вышли из бухты.
   Долго махали шапками, платками и бескозырками оставшимся на острове полукозлам, сваязанному Крюгеру, Лошадкину с его людьми и старому, Слепому Ему, не пожелавшему уезжать с райского клочка суши.
   Все главные участники путешествия собрались на корме.
   - Йэх, прощай, островок! - стоя у фальшборта с блаженством потянулся Винни Пух и плюнул в океан.
   - Ага! - поддакнул поручик. - Коньячку глотнешь? Доктор, а вы с женушкой не желаете причаститься?
   - Не прощайтесь, - с непонятной улыбочкой произнес Штирли. - Скоро вернемся.
   - Зачем? - не понял Ржевский.
   - Отсюда мы будем диктовать свою железную волю всему мировому сообществу.
   - Это как это?
   - Ракет накупим, навезем. Я с Фиделем договорюсь, у него тоже немного разместим, чтоб весь земной шарик накрывало... Не робей, гусар, скоро весь мир будет у наших ног. Я прямо-таки чую жжение золотых монет и драгоценных камушков сквозь толщу палуб из трюма! Я им всем устрою кузькину мать! Людей Лошадкина я уже подкупил, очередь за малым...
   Ржевский недоверчиво засопел, хотя прекрасно понимал: если Штирлицу придет в голову завладеть миром, значит, так тому и быть. Айболит воодушевленно чмокнул Лизу-Лотту в шею и деловито протер пенсне. Василий Иванович подхватил на руки Пятачка, подмигнул Сильверу и радостно заревел "По морям, по волнам".
  
  
  
  
  
  
  
  
   КОНЕЦ
  
  
  
  
  
  
  
  

1

  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"