Маленький Жульен был ужасно расстроен. Надо ж такому случиться - день рождения, и тут умирает Катрин - сингапурская голубоглазая слегка застенчивая кошка особой кремовой породы. Сколько было пролито слёз, всё-таки десять лет Жульену исполнилось, а тут такой презент на торжество.

Папа Жан с самого утра начал суетиться - это он обнаружил бездыханное тело домашней любимицы в специально плетёной для Катрин корзиночке, потому и решил не омрачать праздника, отнеся трупик в один из виноградников. Но Жульена не проведёшь - отправился он свою мурку искать, всё "кис-кис-кис" да "кис-кис-кис", а минут через двадцать уже горько плакал в причудливой тени переплетённых лоз.

Катрин бережно положили в мешок, Жульен подхватил в сарае старенький заступ и лопатку, вскинул на плечо весь могильный инвентарь и бодро прошествовал мимо папы Жана, показывая тем, что взрослый он уже - сам справится с похоронами ненаглядного пушистого создания. Да и место для погребения было выбрано преособое - полянка посреди лесополосы, что окаймляет северную территорию провинции Pessac департамента Жиронда. Pessac - тихий слегка захолустный городок, живут там по преимуществу виноделы, которые зарабатывают исключительно сим благородным ремеслом, поставляя столовые и игристые сорта бордо на рынки Франции. Они часто любят повторять: Истина не в вине, а, верно, на донышке бутылки, но что конкретно имеют ввиду эти прожжённые опытом мастера виноградного сусла узнать так и не представляется возможным. За давностью времени эта значительная фраза утратила своё первоначальное смысловое наследие - всё-таки до 1897 года она ещё имела обыкновение встречаться в речи местных виноискусников. А потом пропал афоризм из устного оборота. Что-то определённо случилось, в году этом, в 1897.

Особая полянка находилась всего в трёх милях от дома Жульена. Когда мальчонка чувствовал желание побыть тет-а-тет с природой, он отправлялся в маленькое путешествие на свидание к птичкам, их ветреному щебету, к голубому небу, к его высоте и отрешённости. Но сегодня и птичек не слышно, да и небо серее меха тушканчика. Жульен сбросил инструменты на землю, осторожно пристроил на траве мешок с Катрин. Огляделся.

Могилку решил обустроить около хлипкой во всех отношениях берёзки, одиноко произрастающей в сторонке от сородичей. Лопата твёрдо держалась в маленькой ручке Жульена, когда он с невероятной ажитацией вгрызался в плодородный слой, поросший салатового цвета травой-муравой. Заступ оказывал не меньшее содействие, потому через два часа яма была уже достаточно глубока. Жульен извлёк Катрин из мешка, погладил её мёртвую шёрстку - холодная-то какая, замерзла бедняжка. Вспомнилось сразу, как учительница географической науки рассказывала, что чем к центру земли ближе, тем теплее становится, потому роман Жюля Верна - сказка про белого бычка - нельзя до ядра докопаться никак. "А вдруг она замёрзнет? - неожиданная идея вспыхнула в голове Жaульена". Надо ещё глубже, ещё глубже, чтоб Катрин свой мех там отогрела. Работа заступом продолжалась, лопата исправно летала, выбрасывая из уже изрядно углублённой могилки слегка песчаную землю. Странное дело, по геологии следует, что за песком идёт известняк, потом глина сплошная (материк, как её археологи называют), здесь же Жульен продолжал свободно копать своими слабыми детскими ручонками, а земля, наоборот, в песчаник превращалась. Вдруг при очередном ударе заступом почва вздрогнула, какой-то резонанс, видать, произошёл. Жульен не придал значения этому знаку, что было сил замахнулся ещё раз. И... провалился под землю... Падал недолго - секунду, меньше. Видно, кем-то был здесь раньше этот бункер выкопан, массивные бетонные подпорки не давали ему обвалиться, а Жульен пробил лишь небольшую брешь в земляном потолке секретного склада...

***

Жану очень не хотелось мешать сыну в совершении погребальной мистерии, но, когда солнце уже нашло укрытие за западным пролеском, он начал беспокоиться. Куда мог запропасть Жульен? Выйдя из дома, Жан прямиком направился к своему хорошему соседу и по совместительству отличному другу, мсье Жувеналю, живущему всего в полусотни шагах в маленьком аккуратненьком коттедже по образу построек эпохи Людовика XIII.

Мсье Жувеналь был умудрённый жизнью слегка лысоватый, но бодрый старичок. Тоже потомственный винодел, придумавший какой-то новый гвоздичный букет для свежеизготовленного кларета. Его пятеро сыновей, на счастье Жана, оказались дома сегодняшним вечером, они шумно играли в карты и щедро дегустировали кроваво-красные дары Бахуса.

- Жульен пропал, - только и проговорил Жан. - В полдень он отправился хоронить Катрин, но до сих пор так и не вернулся.

Мсье Жувеналь быстро сгрёб в кучу все марьяжи, тузы да десятки, кивнул своим мальчикам. Те, выказав известное неудовольствие, всё же поднялись и вяло принялись застёгивать старые потертые на локтях сюртуки, которые были распахнуты под накалом игровой обстановки. Жана и двоих сыновей мсье Жувеналя было решено отправить к западной лесополосе, а сам мсье Жувеналь с остальными тремя отпрысками пойдут в северный пролесок, захватив по пути инспектора Бертрана, начальника местного полицейского департамента. Эти два стратегических направления были выбраны далеко не с бухты-барахты, где ещё мог маленький Жульен упокоить свою любимицу? Не в поле же и не в виноградниках, неособое место получилось бы, а вот на опушке леса - это воистину идеальное место для маленькой авантажной могилки.

***

Уже два часа как минуло, а Жан всё бродил вместе со своими двумя спутниками по западному пролеску, дико надрывал глотку, гортанно крича "Ау, Жульен, ау, ты где!". Надежды все выдохлись, как открытое с час шампанское, оба сына мсье Жувеналя давно сидели на какой-то поваленной коряге и курили, заливисто смеясь над тем, как один из них на полном серьёзе испрашивал кукушку на предмет долголетия, на что та отвечала гордым молчанием, только чистила пёрышки и крутила нахохлившейся головкой. Неизвестно сколько бы ещё продолжались эти бесполезные поиски, но на радость братьям Жувеналь прискакал гонец от начальника полиции с сообщением о том, что нашли-таки Жульена в каком-то старом давно заброшенном бункере.

Жан встрепенулся, запрыгнул на коня инспекторского посланца, и они вместе бешено галопировали аж до самого северного пролеска. Здесь уже их встречали Жульен, выуженный из бункера, который на самом-то деле оказался винным погребком давнишней постройки, мсье Жувеналь, жестоко вымотанный поисками, но беспрестанно улыбающийся своей удаче и явным наклонностям профессионального сыщика, не хуже Пуаро знаменитого. Народу вокруг тоже собралось предостаточно - сплошь жители Pessacа, которые прослышали о нахождении неизвестного ранее заброшенного потайного винного подвала. Командовал всей братией мсье Бертран. Он как представитель законности организовывал раскопки, хотя было уже ближе к полуночи, и глаз коли не видно ни зги. Бертран приказал зажечь фитили ручных фонарей, факелы запалить, то бишь иллюминацию достойную обеспечить. А семеро профессиональных строителей под чётким руководством начальника полиции принялись за лопаты. Так принялись, что часа через полтора в потайной подвал уже вела изрядная дыра в две трети человеческого роста. Бертран, вооружившись ярким смоляным факелом в одной руке и киркой в другой, первым полез в земляное отверстие, за ним устремились ещё с полдесятка человек, занимающих непоследнее место на социальной лестницы Pessacского общества. Винный подвал был небольшой - всего метров двенадцать квадратных. Плотным рядком по обеим стенам стояли жутко запылённые стеллажи с десятками поросших паутиной бутылок с засмолёнными горловинами. Минут пять все посетители озирались по сторонам, силясь прочитать бутылочные инициалы - что хоть тут разлито в них? У входа в подвал толпилась целая стая любопытной челяди, которая так и норовила краешком глаза узреть внутренности винного склада. Бертран заинтересовался кучкой бутылок, лежавших почему-то на земле (не на стеллажах), в густой серой пыли. Поднял одну из них и поразился весу - уж больно тяжела была эта глиняная покрывшаяся многолетней плесенью бутыль. И таких штук восемь, и все массы столь необычной. Один из тех, кто сумел-таки протиснуться за Бертраном, многозначительно потряс массивным сосудом и посоветовал:

- Не стоит вскрывать её. Я где-то слышал, что пару веков назад в секретных винных подвалах оставляли бутылки с ртутью. Это ловушки тогда такие были. У кого нос уж больно длинён, тот бутылочку эту вскрывает и тю-тю.

Бертран рисковать не стал, бутылку положил на место и начал выгонять зевак из подвала, сам вышел следом. Нашёл глазами своего помощника и крикнул:

- Пошли депешу в Парижский музей виноделия, пусть экспертов пришлют. Все бутыли погрузить в фаэтон, и в участок, запрём их пока в камере - надёжней будет. Да, и ещё. Тяжёлым бутылкам - особое внимание, их в отдельный фаэтон, и следить, чтоб всё нормально с ними было. Есть подозрения на ртуть. Выполняйте, младший инспектор.

***

Мерно тикавшие на стенке ходики обозначили четыре часа утра. Стена эта расположилась в полицейском участке городка Pessac. На аскетичном с виду стуле, закинув ноги на стоящий рядышком стол, тихо почивал младший инспектор. Стул-то на самом деле был довольно мягок и пятой точке приятен, заказал его сам Бертран, которому как начальнику участка сделали подобающий в таких случаях дисконт, бесплатно обив седалище кожей и вшив ортопедическую подложку. На столе помимо ног младшего инспектора лежал альбом фотографических карточек Бертрана в коленкоровом бюваре. По большому счёту, изображён на фотографиях был вовсе не сам инспектор, а изувеченные, умерщвленные и обезображенные люди. Альбом назывался "Приятного аппетита". Странное дело, но вид всех этих столь многочисленных жертв серийных убийц, маньяков одиночек и просто мучеников несчастного случая забавлял Бертрана. Младший инспектор не очень-то одобрял увлечение своего начальника, хотя в контру не вступал, довольствуясь едкими замечаниями в адрес инспектора, мол, некрофил-дилетант и прочее. Бертран не обижался, напротив, всегда с оживлением реагировал на подобные дерзости, продолжая непреклонно изучать кровавый разрез какой-нибудь откровенной кокотки, который клиент-садист произвёл от шеи до лобка, вспоров утробу с хирургической точностью, отчленив при этом обе груди, покромсав их на части и положив аккуратно отделённые соски на глаза потерпевшей, олицетворяя тем самым борьбу за честь и невинность женственной половины человечества.

Спал младший инспектор тревожно - всё-таки Бертран его поставил блюсти привезённую час назад коллекцию древнейшего вина. А инспектор, как он сам убеждал, отправился отдыхать домой, а помощника обещал сменить часов эдак в семь-восемь. Последнее, что младший инспектор заприметил, было странное направление мсье Бертрана - не домой он пошёл, в другую сторону, даже не догадываясь о ведомой за ним слежке из окна полицейского участка.

И вот в четыре часа утра младший инспектор неожиданно проснулся, но не до конца ещё, потому как глаза пребывали в завуалированном состоянии. Пробудился только мозг, который уловил едва различимый скрип входной двери. Но ведь заперта она была. Это младший инспектор помнил совершенно точно, даже сомнению подвергать утверждение сие не требуется. А полный комплект ключей был лишь у одного человека - инспектора Бертрана. Что-то рановато начальник помощника сменить явился!

Младший инспектор приоткрыл глаза, да и застыл вот так, не в силах двинуться с места. Прямо перед ним стоял человек в плаще, голову покрывал непроницаемый взгляду капюшон с малюсенькими дырочками для зрения. Человек пристально смотрел на младшего инспектора и, перед тем как тот успел дёрнуться, ловко всадил тонкий острый нож прямо в горло блюстителя порядка. Легко так вошло лезвие, как в желе апельсиновое, а кровь моментально затопила лёгкие, потому как младший инспектор судорожно попытался вдохнуть. Ещё секунда и смерть настигла его, грубо схватив за шиворот.

Человек в балахоне с минуту наблюдал за одним из величайших таинств - момент, когда душа лёгким порывом отрывается от тела, и её уносит в другую светлую жизнь. Когда младший инспектор перестал булькать и захлёбываться, утихомирясь, наконец, на своём ортопедическом седалище, человек в плаще снял ключи, висевшие на поясе полицейского констебля и радостно помахал ими перед носом убиенного. Потом торжественно, не спеша, прошествовал до тюремной камеры, за решёткой которой стояли позеленевшие винные бутылки, отомкнул замок и проник внутрь.

- Так, что у нас тут?! Ага, - человек в плаще откупорил одну из бутылей, понюхал и смачно отхлебнул, - Каберне совиньон из Медока, губа была не дура у тех, кто это добро в землю припрятал. Так, а здесь что?

В других бутылках оказалось мерло из Помроля и Сент-Эмильона, ещё в одном сосуде нашлось сухое бордо из Грава, потом выискалась пара бутылей белого бордо из Сотерна - самые лучшие в своём ассортиментном ряде, самые ароматные, приятные на язык и приводящие в состояние неистовой экзальтации. Человек в плаще продолжал дегустировать вино и громко восклицал при каждом глотке, произнося непонятные на наш дилетантский взгляд словеса - Марго, Лафит, Латур, Мутон, От-Брион, Озон и Шваль-Блан, какая богатейшая коллекция, даже жалко такую тут бросать.

Через час, не меньше, человек в плаще, видимо, вспомнил, что пришёл сюда не брюхо вином полоскать, а дело неотложное делать.

- Так-с, а где же?.. А, вот, в соседней палате.

Быстро подобрал соответствующий ключ и просочился в камеру с тяжёлыми бутылями. Здесь уж он вскрывать их не стал. Взвесил каждую на ладони - пересчитал, да, все 8 на месте.

- Куда мне столько?! Парочки вполне достаточно, - человек в плаще, похоже, очень любил разговаривать сам с собой. Он подхватил два бутыля и покинул решётчатую камеру, опять выйдя в комнату, где мсье младший инспектор имел удовольствие находиться всё в той же неудобной мёртвой позе. По полу уже разлилась порядочная кровавая лужа. И тут человек в плаще заприметил на столе "Приятного аппетита", и любопытство взыграло не на шутку. Приблизился. Потянулся к альбому, поставил, конечно, бутылки на краешек стола, начал внимательно изучать бювар. Быстро просмотрев все фотографические изыски, в конце альбома наткнулся на целую кипу рукописных статей, которые некогда и сопровождали все фото-образы, вошедшие в "Приятного аппетита".

двойные убийства, совершаемые, предположительно, на почве рассудочного помешательства:

как установило следствие, убийство было совершено маньяком-садистом с комплексом Джека-Потрошителя. Мсье N выслеживал на улице X самых дорогих куртизанок, как только клиент договаривался на услуги, мсье N тайком прослеживал за обоими, наблюдал за проистечением полового акта, после чего следовал за клиентом до какого-нибудь уединённого места, там оглушал, и поливал им головы серной кислотой, затем возвращался в бордель и вспарывал утробу гулящей, отрезал груди, а соски...

- Эх, и мерзость, истинный маниак, что за люди такие пошли?! Ужас, слов нет.

Человек в плаще так зачитался полицейскими сводками, что даже не заметил, как дверь полицейского участка осторожно приоткрылась, и в неё вошёл, или скорее ввалился, инспектор Бертран. Весь в крови, он еле держался на ногах. В нетвёрдой руке он держал револьвер, устремив его теперь на человека в плаще. Тот в свою очередь замер, не ожидая, видимо, такого поворота дела.

- Снимите капюшон, мсье Жувеналь, вам больше незачем прятать лицо.

***

Вернёмся на несколько часов назад, когда всё вино из секретного подвала на двух фаэтонах, как приказал Бертран, доставили в полицейский участок и заперли в камерах. Младший инспектор удобно расположился на стуле, ноги на стол, растерянно слушая уже собирающегося идти домой старшего инспектора.

- Я тебя утром сменю, смотри, чтоб не сморило только, - небрежно бросил Бертран своему помощнику.

Старший инспектор запер дверь на оба замка, спрятал ключи в карман и глубоко вдохнул щекотный слегка прохладный ночной воздух. Домой идти он не собирался. Одна мысль не давала Бертрану дышать свободно. Слова некоего человека о том, что в тяжёлых бутылках ртуть, ещё тогда привели инспектора в замешательство, но кто сказал их? Кто тогда, там в бункере потряс бутылём и с фанаберийной физиономией высказал это дурацкое предположение про тяжёлый металл? И тут Бертран вспомнил - мсье Жувеналь, вот, кто это был. Да, пары ртути очень вредны для человеческого здравствования, но "тю-тю" от таких паров наступает очень даже не сразу. Так зачем Жувеналь соврал? Он явно хотел, чтоб эти бутылки везли под усиленным вниманием, да и не вскрывали раньше времени, что-то в них такое особенное налили.

Выведя сие логическое утверждение, сомнения Бертрана по поводу причастности мсье Жувеналя к какой-то тайне мадридского двора развеялись как дымный запах только что потушенной спички. Следовало проследить за этим мсье Жувеналем, вот почему Бертран отправился не домой, а в абсолютно другую сторону. Это-то и наблюдал младший инспектор из окна полицейского участка, хотя придал происшествию слишком ветреное значение. Но не один младший инспектор в этот момент следил за Бертраном. Человек в плаще с капюшоном прятался за ближайшим вязом, слившись своим чёрным одеянием со стволом исполина.

Бертран дошагал до дома мсье Жувеналя и всмотрелся в два освещённых окна, яркими пятнами глазеющих в ночную темноту. В окнах маячили фигуры, несколько человек. Бертран приблизился к дому, всмотрелся в силуэты и только минуты через две убедился, что мсье Жувеналя в комнате нет, лишь его сыновья крайне импульсивно играли в некую картёжную игру, поминутно вскакивая и крича что-то. Где же сам отец семейства?

И тут-то Бертран потерял сознание, потому как человек в плаще, незаметно подкравшись сзади, нанёс удар садовым ломиком. Ещё через минуту человек в плаще отволок инспектора в сарай, располагающийся здесь же неподалёку, завалил соломой, не забыв предварительно отстегнуть от пояса связку ключей от полицейского участка.

Конечно, человек в плаще не предполагал, что Бертран когда-либо вообще очнётся, потому как удар был сделан точно по затылку, а от такой травмы погибель верная. Удача оказалась благосклонна к яростному блюстителю порядка, не дала она ему вот так нелепо погибнуть от рук какого-то там винодела. Через час Бертран кое-как поднялся на ноги и, шатаясь, побрёл к полицейскому участку, где и состоялась приятная встреча двух старых знакомцев.

***

- Снимите капюшон, мсье Жувеналь, и расскажите, чёрт бы вас побрал, что такое в этих бутылках налито?! - Бертран не сводил револьвера с груди винодела.

- Вы всё равно не поверите, мсье инспектор, - грустно кинул преступник, - посчитаете меня умалишённым и отправите в жёлтый дом.

Бертран неопределённо тряхнул револьвером.

- Говори, что в бутылках!

- Хорошо, хорошо, там вино, - флегматично пробубнил винодел.

- И только-то?! Что за чушь, почему тогда они такие тяжёлые? И какого чёрта они тебе понадобились?

- Если, инспектор, вам не жалко времени, я расскажу правду об этих бутылях. Вы в курсе, мсье Бертран, кто такие масоны? Думаю, да. Масонская ложа очень старая, ей 250, а то и все 300 лет. Так вот, в 1648 году в ней состояли два гениальнейших английских винодела мистер Кларенс и мистер Блу (хотя на самом деле первого звали - Мордахей Гульденштейн, а второго - Изя Ясувич). Эти два альбионца часто приезжали во Францию и готовили особый кларет по некому особому рецепту, необыкновенным способом, вино получалось настолько вкусным и возбуждающим, что пили его только представители высшей силы. Оба мистера сказочно разбогатели. Евреи добавляли кровь в кларет, но не это главное. И мистер Кларенс, и мистер Блу отличались крайней набожностью, они и в Палестину вояжировали, и у Стены Плача молились, в общем, были образцовыми иудеями, если не сказать больше. Однажды мистеру Кларенсу приснился сон, будто бы пророк Моисей явился к нему и произнёс: "Выпей винной крови британской монархии, тогда узреешь ты одиннадцатую заповедь". Что за заповедь такая, знать никто не знает, не было её на Скрижалях вовсе. Нельзя недооценивать святую веру мистера Кларенса в существование пророка Моисея, а масонскую ложу в попрании идей своих членов. 30 января 1649 года Карл I прошел пешком от дворца Сент-Джеймс до Уайт-холла, на помосте, сооруженном перед Банкетным залом, король обратился со жгучей речью к народу, а затем был отправлен к праотцам. Ему отрубили голову. Под эшафотом сидел маленький мальчик, которому поручили собрать сочившуюся сквозь доски кровь британской монархии. Дело было сделано наилучшим образом, затем мистер Кларенс и мистер Блу смешали кровь Стюартов со свежим вином и выпили каждый по глотку. Неизвестно, что произошло с ними впоследствии, но через несколько лет появилась легенда о масонском наследстве, якобы спрятанном в секретном подвале в Юго-западной части Франции. Поговаривали о восьми необычных бутылках неимоверного веса, вот они перед вами, мсье Бертран, 248 лет спустя.

Инспектор был хмур и угрюм, видимо, разбитая голова снова дала о себе знать. В глазах слегка поблекло изображение, ноги сделались как морс брусничный. Радостный винодел сначала пристально смотрел на Бертрана, а потом резко бросился в сторону, раздался револьверный выстрел - это инспектор отдал последние силы спусковому крючку. Винодел сбил Бертрана с ног и повалил на пол, борьба была недолгой - раненный инспектор не смог оказать должного сопротивления, вследствие чего был оглушён во второй раз и оставлен тут же на паркете. А винодел быстро подлетел к столу, сорвал смоляную пробку с тяжёлой бутылки и опрокинул содержимое в рот.

***

Минут через тридцать человек в плаще, ссутулившись, шагал по направлению к дому мсье Жувеналя. Он шёл, неявственно шевеля губами, шепча нечто нечленораздельное. Чёрт возьми, а ведь истина, действительно, оказалась на дне бутылки, такого просто быть не могло, это совершенно невероятно, как случился сей неправедный обман, кто виноват, в конце концов, где выход-то? В доме Жувеналя свет не горел, видимо, все уже давно отошли ко сну. Человек в плаще громко постучал в дверь. Кнок-кнок-кнок. В глубине дома послышалось какое-то движение, ещё через минуту дверь распахнул сам хозяин, мсье Жувеналь.

- Ты кто такой? - недовольно прогугнил заспанный старик.

Человек в плаще откинул капюшон и показал измождённое серое мертвецки бледное лицо.

- Пресвятая Дева Мария, Жан, что с тобой случилось? На тебя кто-то напал? Не стой на пороге, заходи в дом. Давай-давай.

Мсье Жувеналь потащил Жана на кушетку в гостиной, тот как амёба еле передвигал ногами.

- Меня обманули, - моросил Жан. - Жестоко обманули.

- Кто обманул? Ты не спал всю ночь? На тебе лица нет. Где ты был, Жан? Не молчи!

- Помните, мсье Жувеналь, - Жан перешёл на вы, - пару лет назад я рассказывал вам, почему переехал в Pessac из Кале? Помните про масонов, про наследство, про Карла первого? Вы тогда ещё смеялись надо мной. Всё это время я искал секретный погреб, а Жульен нашёл его так просто, так для меня неожиданно. И кровь Стюарта, и одиннадцатая заповедь - это обман, глупая сказка, единственное, что тут правда, так это масонское наследство, оно-то как раз и спрятано в тех самых тяжёлых бутылках. Я глотнул из каждой, везде одно и то же. Одну специально вам принёс показать.

Из складок балахона Жан извлёк позеленевший сосуд.

- Понимаете, мсье Жувеналь, я жил с мечтой об одной только одиннадцатой заповеди, ради неё и совершал убийства здесь, в Pessacе, и у себя на родине, в Кале. Пожалуйста, не вините меня, умоляю, я не умалишённый, так вышло без моего желания. А масонское наследство, вот оно.

С этими словами он бросил бутыль об пол, и мсье Жувеналь разинул рот. В кроваво-красном винном месиве предательски засверкали сотни и сотни миниатюрных алмазов чистейшей воды.