Лялино имя очень соответствовало её характеру. Она была весёлой, энергичной и абсолютно безответственной. Из-за этой безответственности в свои 24 года Ляля уже три раза теряла работу. И последнее время ходила с чувством опасения, что это случится и в четвертый раз. За те пять месяцев, что Ляля работала секретарём в научно-исследовательском институте, она смогла потерять два очень важных документа, забыла предупредить заказчиков, что директор в командировке и не сможет с ними встретиться, поэтому заказчики прождали директора несколько часов, что вылилось в небольшой скандал. А вчера, ожидая приезда директора, решила полить цветы в его кабинете, и каким-то непонятным образом лейка с водой перевернулась на клавиатуру компьютера. Хорошо, что компьютер не был включён, поэтому замыкания не произошло, но клавиатуру пришлось полностью разобрать и тщательно просушить.
Вернувшийся директор был очень озабочен, сердит и тоже рассеян. Поэтому про все лялины оплошности он просто не вспомнил и не выразил желания её уволить. Ближе к обеду директор позвонил Ляле:
- Елена, зайдите, пожалуйста, ко мне.
По паспорту Ляля была Еленой. Но это красивое строгое имя ей никак не шло. И хотя Ляля была очень хорошенькой, синеглазой, с рыжими пушистыми волосами, но и Еленой Прекрасной назвать её язык тоже не поворачивался. Поэтому с детства она была Лялей. И каждый раз, когда директор её называл Еленой, Ляля не сразу понимала, к кому относится это обращение. Наконец сообразив, что это её вызывает директор, она пошла к нему в кабинет, но по дороге вспомнила, что забыла блокнот с ручкой, и вернулась за ними. Потом Ляля постоянно думала, что не надо было ей возвращаться, так как это плохая примета. Потому что, войдя в кабинет директора, Ляля никого там не обнаружила. Секретарь очень сосредоточилась и пришла к выводу, что директор должен быть на месте, так как за эти три минуты, что она шла, возвращалась и снова шла к кабинету, её начальник не выходил. Ляля прошлась по большому кабинету, заглянула в оба шкафа и даже под стол. Никого не обнаружила, но заметила, что окно открыто. А так как было лето, и работал кондиционер, то Ляле стало страшно. Вспомнив, что директор из командировки вернулся расстроенным, Ляля предположила, что он мог покончить жизнь самоубийством, выбросившись из окна. Подойдя к окну с закрытыми глазами, девушка боялась их открыть и увидеть страшную картину с распростёртым телом на тротуаре.
Простояв так несколько секунд, Ляля всё же открыла глаза и к своему счастью не увидела на тротуаре никого, кроме вечно спешащих пешеходов. Тогда Ляля пошла к себе на рабочее место и по телефону позвонила директору на мобильный. Знакомая мелодия директорского телефона раздалась из его кабинета. Ляля снова бросилась в кабинет и обнаружила телефон рядом с ножкой стола. Собравшись громко зарыдать, но вспомнив, что она должностное лицо, девушка пошла в кабинет заместителя директора.
Заместитель директора был человеком немолодым и очень флегматичным. Сначала он не придал лялиным словам особого значения, решив, что директор куда-то вышел, а девушка отвлеклась и не заметила. Но видя перепуганное лицо секретаря, нехотя пошёл с ней в кабинет, где Ляля еще раз ему всё рассказала. Заместитель велел обзвонить все отделы, сам позвонил на домашний телефон директора. Никто ничего не видел, телефон никто не брал. Ближе к концу рабочего дня, когда слухами гудел уже весь институт, вызвали полицию.
Все нервничали, суетились, пытались объяснить это событие каждый на свой лад. Но объяснений этому странному явлению не было, потому что институт по всем показателям был благополучной организацией, хотя и не являлся чьей-то частной собственностью, а подчинялся Академии наук. Директор был молод, умен и энергичен, научными разработками сам не занимался, был просто хорошим администратором, и семьёй обзавестись еще не успел. Получалось так, что ни у института, ни у самого директора врагов не было.
С работы всех отпустили только поздно вечером. Ляля позвонила домой, сказала маме, что очень устала на работе, хочет пройтись и поужинать в кафе. Идя по таким родным и знакомым улицам и продолжая прокручивать события сегодняшнего дня, Ляля поняла, что её что-то беспокоит. Сначала она подумала, что это просто сказывается волнение сегодняшнего дня, но потом поняла, что ей очень некомфортно идти по улице. Девушка остановилась и резко обернулась. Этим вечером на улице было много народа, который куда-то спешил по своим делам. Но Ляле показалось, что одна из фигур в темноте сзади неё мгновенно метнулась в подворотню. И ей снова стало страшно. Ляля забежала в ближайшее кафе и поняла, что аппетит у неё сразу пропал, но выходить на улицу одной ей совсем не хотелось. Тогда она снова позвонила домой и попросила, чтобы Андрей, её младший брат, зашел за ней в кафе, а пока заказала себе кофе с пирожным для бодрости духа
Сев за столик возле окна и взяв в руку чашечку с кофе, Ляля услышала приглушённый шёпот за спиной:
- Не поворачивайся, а то проткну твою лебединую шейку. И слушай внимательно.
У Ляли сердце ушло в пятки, но такие явные неточности она не могла оставить без комментариев и испуганным голосом возмутилась:
- Да где же она лебединая?!
- Вот дура! - сзади даже шептать перестали, - ей шею грозят перерезать, а она на комплементы напрашивается.
Ляля задохнулась от возмущения:
- Да вы что, какие комплементы?! - и попыталась повернуться назад, но тут же почувствовала острую боль в районе ключицы - да кто вы, что вам надо?!
- Закрой ты рот наконец-то и послушай внимательно. Если издашь еще хотя бы один звук, то точно прирежу. Твой шеф у нас. Он жив и здоров. Но его здоровье, да и жизнь очень зависят от твоей расторопности. Сзади тебя я оставлю бумагу, на которой рукой твоего шефа написан список документов. Их необходимо завтра принести в это же время и оставить на этом же столике в непрозрачном пакете. Думаю, что не заявлять в полицию о нашей беседе, у тебя ума хватит.
Почувствовав, что в шею больше ничего не упирается, Ляля тут же повернулась, но за соседним столиком никого не было, только лежал белый лист, исписанный знакомым почерком. Ляля тяжело вздохнула, раздумывая - заплакать или съесть пирожное. Вспомнив, что последний раз ела часов десять назад, выбрала пирожное и запила его уже остывшим кофе. К этому времени в кафе зашёл Андрей, и, сказав, что у Ляли жутко уставший вид, велел немедленно идти домой. Забыв, что Андрей её младший брат и не смеет ей приказывать, девушка безропотно поплелась за ним домой. На вопросы Андрея, что случилось, и чего она испугалась, Ляля только сказала, что сильно устала. Всю дорогу она думала, сказать кому-то о случившемся или нет. Если рассказать всё дома, родители, конечно, велят идти в полицию, а это может навредить шефу.
- Да принесу я эти бумажки, тем более что Вадим сам велел - решила Ляля, как всегда, мысленно называя своего молодого начальника просто по имени.
Всё утро ушло на поиски и комплектацию указанных документов. Понимая, что скоро снова приедет следователь, всё будет проверять, читать, забирать с собой какие-то документы, Ляля спрятала собранные бумаги в свою сумку. Рабочий день прошёл очень быстро, в разговорах, допросах, бесконечных телефонных звонках. Наконец наступил вечер. Ляля пошла в кафе, и так как время еще было не подходящее, она сначала заказала ужин и внимательно разглядывала посетителей, пытаясь угадать, есть ли среди них "он". Расплатившись с официантом, Ляля оставила на столике возле окна пакет с документами. Затем вышла из кафе и почти сразу же вернулась. Пакета на столе не было.
На следующее утро Ляля на работу не попала. Она в здание вошла, но там были люди в какой-то странной форме и очень вежливо попросили её выйти из помещения через чёрный ход и очень спокойно вернуться домой.
- Меня что, уволили? - занервничала Ляля.
- Да что вы, голубушка, завтра, как всегда приходите на работу, - сказал ей усатый дядечка в странной форме.
- Ужас, - подумала Ляля - это ищут пропавшие бумаги, потом всё выяснится, и меня арестуют.
- Да где же Вадим Сергеевич?! - уже вслух воскликнула совсем растерявшаяся девушка.
И в этот момент её кто-то тронул за плечо.
- Здесь я, Лена. Только спокойно. Давайте отойдем в сторонку, - сзади Ляли стоял улыбающийся Вадим Сергеевич.
- Леночка, вы знаете, что теперь я вам обязан жизнью, а предприятие вам обязано огромными деньгами.
Ляля смотрела на шефа абсолютно круглыми глазами и ничего не понимала.
И Вадим Сергеевич, взяв за руку несколько ошалевшего секретаря, повёл её в соседнее кафе. Отпоив девушку кофе, он рассказал, что давно выбивал грант под тематику института. И когда наконец-то долгожданный документ пришёл с почтой, он попал к Ляле на регистрацию, после чего бесследно исчез. Разгневанный директор уже был готов уволить нерадивого секретаря, особенно после того, как, подойдя к лялиному столу в её отсутствие, он, словно что-то предчувствуя, решил перевернуть лист бумаги, используемый Лялей в виде подставки для кофе. Это оказался пропавший договор на получение гранта. Если бы Ляля была в тот момент на месте, её бы, конечно, сразу уволили. Но Вадим Сергеевич тут же бросился звонить по поводу восстановления документа, обещая привести испорченный договор, так как на днях собирался в Москву в командировку.
Приехав в столицу, побывал в министерстве, сдал под возмущенные комментарии испорченный договор, но новый получить не смог, его опять обещали прислать по почте.
И в этот же день вечером раздался звонок. Позвонил неизвестный и в очень жёсткой форме приказали передать все финансовые документы, а, главное, доверенность, на получение гранта некому лицу, о встрече с которым будет сообщено дополнительно. В противном случае обещали не только директору, но и всему институту очень большие неприятности. Вадим Сергеевич, решив, что у него как в институте, так и во всех документах настолько всё чётко, грамотно и прозрачно, что просто послал собеседника куда подальше. Потом ему звонили еще несколько раз с угрозами. Поэтому Вадим приехал из командировки расстроенный и очень злой.
Находясь, в первый день после возвращения из командировки, у себя в кабинете и вызвав Лялю, Вадим даже не услышал, как окно сзади него открылось. Директорский кабинет находился на верхнем этаже института. Спустившись с крыши, в него ворвались люди и в абсолютной тишине за считанные секунды превратили директора в кокон, обвязанный верёвками. Затем спустили его вдоль торцевой стены здания в автомобиль, стоящий в проходном дворике, и увезли за город. Там Вадима развязали и объяснили, что у них он будет находиться до тех пор, пока не согласится обеспечить очень серьёзных людей всем пакетом документов на получение денег в банке. Директор прикинул, что этих бумаг должно быть очень много, а то, что среди них не окажется договора, который еще шёл с нашей никуда не торопящейся почтой, никто и не заметит. Ляля в кафе получила список документов, а Вадим, после их передачи бандитам, свободу.
- Так их поймали? И что это за люди в странной форме ходят по нашему институту? - спросила до сих пор молчавшая Ляля, что было для неё очень не типично.
- Человека, пришедшего в банк с неполным комплектом документов, задержали бы в любом случае, к тому же я сразу заявил в полицию, а они предупредили банк. Но сегодня утром мне снова позвонили и сказали, что если я надумаю сообщать кому-то о готовившемся мероприятии, то наш институт взлетит на воздух вместе с сотрудниками. Поэтому сейчас в нашем институте работают саперы. Думаю, что к настоящему моменту уже всё приходит в норму.
- Вадим Сергеевич, вы меня уволите? - виновато спросила Ляля.
- Я подумаю, - серьёзно ответил Вадим, - но сначала скажите, что вы делаете сегодня вечером?
