Кулаковская Рэната Александровна. Одноклассники и учителя

Очерк к юбилею окончания Парфеньевской средней школы

2016 год - Это юбилейный год в моей биографии, 70 лет тому назад я окончила Парфеньевскую среднюю школу. Как давно это было, но память к счастью многое сохранила, сохранились многие фотографии и многие письма. На основе этих материалов к юбилею школы постаралась сделать очерк, в котором рассказать о себе и, конечно, подробно отразить все, что помню о школе.

Я родилась 12 августа 1928 года. Где? Несомненно в Костромском крае. Мое свидетельство о рождении было столь ветхим, поэтому при получении паспорта решено было получить копию, писарь допустил сразу две ошибки, указал местом рождения Парфеньево, а мое имя написал тоже на свой лад, так официально я числюсь Рэната вместо Рената. Помню, что мама говорила, что я родилась в Вожерово, которое во время моего рождения было уже не Парфеньевского, а Нейского района.

Эпиграфом к моей жизни очень подходят строчки Омара Хайяма:

Мгновениями он виден, чаще скрыт.

За нашей жизнью пристально следит.

Бог нашей драмой коротает вечность.

Сам сочиняет, ставит и глядит.

***

Небрежный ветер в вечной книге жизни

Мог и не той страницей шевельнуть.

Мой жизненный путь связан с военным городком Конюхи, где отец служил в кавалерийском полку Крюкова, Парфеньевом и Костылевым, где мы с мамой оказались после репрессии моего отца, Ленинградом, где я училась в медицинском институте, Беломорском, где работала год после окончания учебы, Томском, где я работала в медицинском институте, Великими Луками, где я прослужила 25 лет и теперь с городом Пущино, где я оказалась после ухода на пенсию у своей дочери. Все годы я работала хирургом, на моем счету около 3000 операций. После ухода на пенсию в меру своих сил стараюсь помогать всем, кто обращается ко мне. Принципу: Где начинаются деньги, там кончается медицина, я никогда не изменяла, денег принципиально не беру. Моя работа отмечена медалями и знаками отличия.

За доблестный труд в ознаменование 100-летия со дня рождения Ленина

Ветеран труда

Знак -Победителю социалистического соревнования 1973года

Знак - Ударник пятой пятилетки

Значок - Отличник санитарной обороны СССР

Значок ДОСААФ - За активную работу

Значок -Ударник коммунистического труда

Грамот и благодарностей за период своей работы я получила 21.

Благодарности продолжаю получать и по сей день, но теперь уже за работы в прикладном искусстве, и за сотрудничество с музеями.

В 2009 году я вела цикл занятий Интересное в медицине в Зимней Пущинской школе, которая собирает способных ребят со всей России и даже ближнего зарубежья во время весенних каникул. Моя группа неожиданно оказалась многочисленной. И мне дорог диплом выданный моими слушателями: Ренате Александровне Кулаковской. Спасибо! За веру в нас и заботу о нас. За энергию, доброту и надежность, излучаемые вокруг. За терпение, которого хватает на наш многолетний аврал, за всех кому вы помогаете. За горящие детские глаза. Вы потрясающе рассказываете. А мне ведь было уже 80, шел 81.

Моя профессия принесла мне немало переживаний, ведь медицина не всесильна, но главное она дала мне много необыкновенных минут. Об этих мгновения очень хорошо написал А.П, Чехов : Медики могут дарить людям целую планету. Счастье победы над смертью может испытать только врач. Я вырастила дочь, она доктор наук, помогала растить двух внуков, они оба кандидаты наук. Все они очень нежно относятся ко мне. В моей биографии есть несколько увлечений, любовь к путешествиям, литературе и собирательству книг, ложек, монет, значков, фантиков. Я побывала во многих городах нашей очень красивой и интересной страны, постараюсь перечислить маршруты моих поездок.

Прибалтика - Литва-Вильнюс, Каунас, Друскининкай, Тракай. Латвия- Рига, Юрмала, Сигулда, Саласпилс. Эстония - Таллин, Раквере, Тарту, Тапа.

Белоруссия - Минск, Витебск, Гродно, Курган славы.

Украина - Киев, Крым (Севастополь, Феодосия, Ялта, Гурзуф, Кастрополь, Анапа),

Северный Кавказ и Причерноморье - Тбилиси, Орджоникидзе, Нальчик, Пятигорск, Сочи, Хоста.

Россия -Томск, Петрозаводск, Беломорск,

Ленинград, Павловск, Царское село, Репино, Выра.

Москва, Останкино, Архангельское, Абрамцево, Захарово, Мураново, Дунино, Ленинские горы. Загорск, Серпухов, Мелихово, Пущино, Дворяниново

Тула. Богородицкое, Монастырщина, Епифань, Куликово поле, Поленово, Ясная Поляна, Донской, Бобринская гора.

Калуга, Полотняный завод, Оптина пустынь, Козельск, Жуково и Жуковка

Смоленск.

По Волге: Осташков, Тверь (Калинин), Углич, Кострома, Ярославль, Плес, Казань, Чебоксары, Горький (Нижний Новгород). Саратов, Ульяновск ( Симбирск), Самара, Волгоград (Сталинград), Астрахань

Парфеньево, Матвеево, Костылево

Псков, Великие Луки, Невель, Себеж, Наумово, Полибино, Пушкинские горы, Печерский монастырь

Первый раз решила посчитать число мест, где я побывала, оказалось 91. С 2010 года по состоянию здоровья не путешествую, но зато совершаю путешествия по интернету в места, куда выезжают моя дочь и внуки, это тоже интересно

1941 год

Войну с немцами предсказывала каждая старушка в любой деревне, но как всегда начало ее было полной неожиданностью.

Маму Лермонтову Каролину Николаевну приказом по районо еще в мае 1941 года переводили с начала учебного года на работу в районо. Мы переехали из Костылево в Парфеньево, так я начала учиться в Парфеньевской средней школе, в которой обучалась с 6 по 10 класс Школа тогда размещалась в двух зданиях. В доме Белорукова, так мы его называли, потому что в этом доме проживал и директор Белоруков со своей семьей занимались 5-7 классы, а напротив в здании, принадлежащем когда-то купцу Бобрикову обучались 8-10 классы. В этой школе была кабинетная система, специальные кабинеты были выделены для преподавания химии, физики, военного дела (это был отдельный предмет, в программу которого входило изучение винтовки образца 1914 года, малокалиберной винтовки автоматов, гранат и др.)

. Урожай осенью 1941 пришлось убирать женщинам и детям, мужчины ушли в армию. Ученики Парфеньевской школы тоже работали в колхозах. Наш 6 класс, не помню в каком колхозе, собирал колоски с поля после комбайновой уборки. Помню, что мы размещались в избе, спали все на полу, прижавшись друг к другу. Еду готовила колхозница из колхозных продуктов. Занятия в школе начались на месяц позже. В новом классе я быстро освоилась, учеба давалась мне легко.

На летние каникулы мы все получили задание собрать по 20 килограммов грибов. В Парфеньеве для приема этих грибов был открыт грибоварный пункт. У меня был отцовский компас. Я объединилась с Леней Абрамовым, имея компас, мы не боялись заблудиться и ходили в бор за рекой. Время трудное, но мы не прочь были повеселиться. Сколько времени прошло, а я до сих пор помню два анекдота, рассказанных Леней, не совсем приличных. Наш император поехал с визитом во Францию. Зашел в туалет, чистота, не успел подумать, а его кто-то невидимый и подмыл и вытер. Вот едет к нему император из Франции. Как же не ударить в грязь лицом? Придумал. Поставил за ватерклозетом солдата со шваброй. Оправился француз по нужде, солдат его раз шваброй по заду. Надо же и в России что-то придумали. Дай посмотрю. Наклонился, чтобы посмотреть. Солдат решил, что нужно повторить процедуру, раз той немытой шваброй по лицу. Конфуз был страшный.

Екатерина Вторая была любвеобильной женщиной. Она объявила, что тот, кто всю ночь пробудет с ней и не устанет, получит вознаграждение. Вызвался на эту роль маленький еврейчик, удивилась императрица. Но вот ночь близится к концу, а около нее все еще кто-то есть. Глянула, с ней другой человек, глянула в окно, а там стоит ее еврейчик и продает билетики.

Все 20 кг грибов мы собрали и сдали на грибоварочный пункт, получили подтверждающую справку.

В 6-7 классе классным руководителем у нас был Алексей Васильевич Никольский, учитель географии.

В шестом классе все мы были приняты в пионеры, а в 7 классе (1943) в комсомол.

Из пребывания в пионерской организации почему то осталось в памяти то, как нам надоедало по утрам завязывать галстук, ведь они были из сатина или бязи, завязать узел по правилам было не просто, часто приходилось прибегать к помощи родителей. Редко у кого был для этого значок. Зато после школы еще по пути домой каждый стаскивал этот предмет с шеи и прятал в карман. Все только и мечтали скорее стать комсомольцами. В сохранившемся моем комсомольском билете стоит дата 30 апреля 1943 года. В то время существовало негласное положение - комсомольский и партийный билеты должны всегда находиться у их владельца. Это тоже стало головной болью, хранили каждый, где считал удобным, а большинство все-таки оставляли его дома.

В старших классах я стала секретарем комсомольской организации школы. Запомнила из своей работы только подготовку ребятишек к вступлению в эту организацию. Процесс этот был не простой, принимали не всех, только лучших, сначала на общем комсомольском собрании школы. Решение этого собрания утверждалось на собрании районного комитета комсомола. Задавались вопросы по истории Компартии Советского Союза, из истории комсомола, из истории коммунистического движения, надо было знать всех секретарей компартии мира. Я всегда очень волновалась за ребят и за себя. В случае неудовлетворительных ответов могли и не принять в комсомол, нагоняй бы получила я. Мне удалось избежать провалов. Я, как лучший школьный секретарь, была делегатом районной комсомольской конференции. Когда - не помню, но пригласительный билет на серой грубой бумаге сохранился в моем личном деле. Помню, что мне было не легко организовать так работу, чтобы каждый комсомолец имел общественную нагрузку

У меня сохранилась фотография нашего седьмого, очень плохого качества, к стыду своему, я на ней узнаю только нескольких человек. Сидят в первом ряду слева Надя Котикова, через одну Надя Деткова, рядом Алексей Васильевич Никольский. В углу справа с косичками я, передо мной девочка, с которой заканчивала 10 классов, которую не могу вспомнить. За мной стоит Леня Абрамов, через одного Дима Белоруков, через одного Лена Розина. Всего нас 25 человек.

Восьмой класс формировался из 2-х седьмых Парфеньевской средней школы и выпускников неполных средних школ района. В наш восьмой пришли учиться 20 человек, все мы закончили 10-й класс.

Несмотря на военное время в Парфеньеве исправно работали дом культуры и библиотека.

В доме культуры, в котором показывались фильмы, работали самодеятельные кружки, кружок бальных танцев, всегда отмечались советские праздники, были вечера танцев. Не многое, но некоторое моменты деятельности клуба до сих пор держатся в моей памяти, Помню выступление эвакуированной девушки из Ленинграда, занимавшейся художественной гимнастикой. Она показывала танцы с лентами, зрелище, поразившее всех зрителей, зал был полным.

Мне до сих пор, кажется что спектакль чеховского Медведя в постановке самодеятельных артистов Парфеньево в то военное время даже выше того, в которой был занят Ильинский.

Работал кружок танцев, вели муж и жена, тоже из эвакуированных, которые до эвакуации в Парфеньев танцевали сами и профессионально обучали других. Этот кружек мы посещали всем классом. В клубе никогда не было пьяных и никаких нарушений порядка. Там же по выходным дня были танцы, на которые школьники, получив навыки в кружке, ходили регулярно. В клубе на общественных началах дежурили по очереди учителя школы, все ученики вовремя отправлялись по домам. Никогда в клубе не было пьяных и никто никогда не хулиганил.

Напротив двери в клуб была дверь в библиотеку, ее запасы книг были неисчерпаемы, а, главное, она получала незамедлительно даже все новинки, издаваемые во время войны. Так мы сразу же с Лидией Павловной, нашей литераторшей читали и изучали Молодую гвардию Фадеева в первом издании. Мы изучали Бомарше. Я тогда перечитала всего Шекспира, Флобера и произведения многих других писателей. Книги эти были изданы в большом формате, сразу вмещали основные произведения писателя.

Класс наш был очень дружным, веселым, ребята в основном способные.

Я была хохотушкой, и не раз из учительской кто-то выходил и просил Лермонтову угомониться. В 8-ом классе наши мальчишки научились ловко пережимать сонные артерии, но потом вовремя отпускать. Желающих испытать это ощущение было не мало. У меня это занятие вызывало только тревогу. Этот аттракцион прекратил существование сам собой после одного случая, когда очередной испытуемый долго не приходил в сознание.

В те времена помощь отстающим была обязательна со стороны товарищей, в большинстве случаев, как комсомольское поручение. Классный руководитель зорко следил за этим процессом, чтобы вовремя подключить учителя по специальности. Помню, что я тратила не мало времени на подтягивание по математике двоих Зой: Абрамовой и Лебедевой. Иногда нам трудно было справится с решением заданной на дом задачи, тогда мы бежали по кругу за помощью я к Соне Белобородкиной, мы вдвоем к Милию Степанову (все жили близко друг от друга), последняя инстанция - Юра Масленников, который жил на главной улице. Обычно всем вместе удавалось найти правильное решение. При решении задач по геометрии Юра для наглядности вместо чертежей на бумаге, демонстрировал все с помощью картофелин и ножа.

Всю войну мы бегали к нашему однокласснику Юре Масленникову посмотреть на карту, висящую у него на стене, на которой он исправно отмечал передвижения наших войск, ведь знаменитая черная тарелка из плотного картона редко у кого была.

У Юры был всегда жареный овес, который мы с удовольствием щелкали как семечки, есть-то хотелось. А еще Юрина мама отменно варила из вара и каких-то добавок жвачку, ей он тоже нас угощал.

Всем нам учиться было не легко. Нас мучило постоянное чувство голода. У нас не было ни тетрадей, ни учебников, мы писали между строк на старых газетах и книгах, в лучшем случае в амбарных журналах, чудом сохранившихся у некоторых родителей. Освещение почти у всех было от коптилки, керосин наливался в жестяную баночку, на которую крепился фитилек. Лампа керосиновая была роскошью, на нее не хватало керосина.

Наш класс разделился на два лагеря по вопросу- кто из русских поэтов самый талантливый Пушкин или Маяковский. Диспуты и споры шли, нешуточные Я возглавляла пушкинистов, Юра Масленников - маяковистов. В диспутах основным аргументом превосходства то, что в поэзии можно найти ответы на все стороны жизни. Победа оказалась на стороне пушкинистов, в котором оказалось большинство класса.

В 1946мг. 10 й класс Парфеньевской средней школы окончило все 20 человек. Это был первый по-настоящему послевоенный выпуск. Выпуск 1945 года был уже после дня Победы, но от войны день выпуска отделялся всего двумя месяцами. Наш выпуск был вторым, который получал аттестат зрелости, до этого было свидетельство.

Из 20 человек четверо имели по одной четверке, по русскому языку, из-за одной коварной запятой в сочинении. Сейчас бы такой малости никто бы не придал значения, она просто бы появилась. Но Лидия Павловна Котикова, единственный в нашей школе учитель-орденоносец, на такое пойти не смогла. Поэтому я, Соня, Милий Степанов и Юра Масленников сдавали при поступлении в вуз все экзамены. Школьники в тот год при наличии у них золотой медали поступали в вуз без экзаменов, серебряной - при успешном написании сочинения, на 5, тоже сразу становились студентами.

К экзаменам мы привыкли, ведь мы сдавали их после 4-го класса ежегодно.

4 класс - выпускные экзамены: по русскому языку письменно и устно, арифметике письменно и устно, истории и географии устно. Всего 6 экзаменов

5 класс - переходные экзамены: по русскому языку письменно (диктант) и устно, арифметике письменно (1 задача и 2 примера) и устно, истории и географии устно. Всего 6 экзаменов.

6 класс - переходные экзамены: по русскому языку письменно (изложение) и устно, алгебра письменно (3 примера), истории, биологии, географии устно. Всего 6 экзаменов.

7 класс - выпускные экзамены: русский язык, литературе и чтению (2 письменных -диктант и изложение и 1 устный), алгебра с арифметикой письменно (задача и пример по алгебра и пример по арифметике), геометрия, истории, конституции СССР, иностранному языку, географии, физике, зоологии устно. Всего 11 экзаменов.

8 класс-переходные экзамены: литература (сочинение) и устно, алгебра письменно (задача и 2 примера по алгебре), геометрии, истории СССР, географии, биологии, иностранному языку устно. Всего 8 экзаменов

9 класс-переходные экзамены: литература письменно (сочинение) и устно, алгебра (задача и 2 примера по алгебре), геометрии, истории СССР, географии, биологии, иностранному языку устною. Всего 8 экзаменов.

10 класс - выпускные экзамены на аттестат зрелости: русский язык и литература устно ( в билетах был вопрос по русскому языку и 2 по литературе) и письменно (сочинение), математике письменно(арифметика + алгебра, геометрия + тригонометрия) и устно(алгебре, геометрии и тригонометрии), физике, химии, истории(истории СССР и новой истории), иностранному языку.

Билеты составлялись самими учителями, содержали по три вопроса, всего билетов должно было быть 25-30. Сложность сдачи этих экзаменов состояла в том, что по каждому предмету приходилось сдавать материал за все годы обучения.

На экзамене по литературе было предложено три темы, я писала Наташа Ростова в романе Толстого Война и мир. Пришла на экзамен практически здоровой, но постепенно чувствовала, как мой нос увеличивается в размерах, болит голова, охватывает жар. Оказалось у меня рожистое воспаление носа, я слегла. Весь период отпущенный на подготовку литературы и русского языка устно, пришлось провести в постели. Соня весь материал мне прочитывала вслух, а потом еще пересказывала. Иногда у нее уже не хватало сил, она упрашивала меня хоть что-нибудь повторить самой, но я не могла. До сих пор не могу понять, как в голове что-то укладывалось. Видимо выручила память, я многое хорошо помнила. Экзамен мы сдали на отлично. Я помню, что читала поэму Ленин Маяковского, ее всю я знала наизусть. Очень трудно давалась подготовка к экзамену по истории, ведь материал включал все предыдущие годы, учебников не было, все было записано между строк старых книг. Чтобы нам никто не мешал, мы с Соней готовились на чердаке у ее знакомых. Казалось ничего не знаем, но экзамен выдержали на отлично. Иностранный было подготовить легко, спасло обучение в 8-ом классе у латышки, которая почти не знала русского и вела урок только на немецком. На экзаменах по математике и физике, где требовалось решение задач, возникла необходимость помогать. Мы принесли в класс длинную тонкую палку, уложили ее под партами у ряда у окон. Готовящий умудрялся этой палке передать нам незаметно условие задачи, мы быстро решали, и Соня ловко переправляла его на этой же палке по назначению.

На выпускных экзаменах по физике Саша принес собой для обеда пирог, а мы с Соней его утащили, и потом не знали, что с ним делать, и додумались- выбросили в выгребную яму. Саша сдал физику, пирога не нашел, сокрушался, но мы с Соней так и не сознались в своей бездумной шалости.

Рассказ об одноклассниках был бы неполным без рассказа о нашем выпускном вечере. Он был просто замечательным. Уже год после окончания войны. Всем девочкам сумели сшить нарядные платья. Я не помню, кто во что был одет, но мне впервые сшили у портнихи голубое трикотажное платье, после того, как всю войну проходила в сарафане из плотной ткани для вещевых мешков, была счастлива. Портниха сумела сшить платье нарядным. Материал мама купила на базаре, кому-то прислали его из Германии в трофейной посылке. Мальчики тоже приоделись в костюмы. К чаю неожиданно был накрыт богатый стол (где уж все раздобыли родители?). Пригласили Сашу Карпова с баяном. Он учился с нами в 7-ом классе, а потом стал работать. Много общались, много танцевали, а в 6 утра пошли всем классом на пятачок - холмик, окруженный березами, где летом всегда была импровизированная танцплощадка, встречать восход солнца, который в этот день был ярок и красив. Через два дня, кроме меня, (меня не пустила мама) еще раз на дому отмечали выпуск, но с вином. Было тоже очень весело, но это для меня только по рассказам.

Все двадцать получили аттестат зрелости, и все решили продолжать образование. Сережа Чистяков поступил в Ленинградское высшее училище связи вместе с Васей Шулаковым, который с нами учился только год, в 9 м, а потом уехал из Парфеньево, но связи с нами не терял. Милий Степанов, Юра Масленников, Саша Киселев, Боря Яковлев и Фаня Провина поступили в Ленинградский Институт инженеров железнодорожного транспорта. Я, Лина Потехина, Надя Котикова, Лина Закоржевская - в Первый медицинский институт им. И.П.Павлова. Леня Абрамов - в Текстильный институт в Костроме. Соня Белобородкина и Нина Ушакова поступили в Педагогический институт им. Ленина в Москве. Учиться же они начали в Калининском вновь создаваемом пединституте, куда перевели институт из Москвы. Саша Иванова, Рита Пузанова поступили в Пединститут им. Герцена в Ленинграде. Надя Базанова, и Ангелина Лебедева - в Учительский в Костроме. Об одной из одноклассниц - не помню.

Люся Карепова и Фиса Манушкина поехали поступать в педагогический институт в Иваново. На вокзале их обокрали, и они вернулись домой. Зоя Абрамова поступила в Лениградский библиотечный институт.

Два года после окончания школы класс собирался на мой день рождения. На день рождения после 1 курса лето 1947 года Соня подарила мне "Войну и мир" Толстого, другие одноклассники- "Анну Каренину" и "Воскресение", которые при переезде я сдала букинистам и очень сожалею об этом. После второго курса в летом 1948 мне преподнесли все одинаковые духи, потому что только такие были в магазине. Позже это мероприятие как-то заглохло. Мама уже не работала и собирать стол было не на что.

Но одноклассники не забывали меня. У меня сохранилась пластмассовая коробочку, какие тогда входили в моду, подаренная Люсей Кореповой 12 августа 1951 года. Помню, как Сережа Чистяков помог мне заготовить для мамы дрова для мамы, мы с ним их распилили целый воз бревен, а потом он все переколол, и мы уложили их в кладницу.

О дальнейшей судьбе своих одноклассников я мало что знаю.

Соня Белобородкина

Не прерывалась переписка только с Соней Белобородкиной. Наше общение не прерывалось до её ухода из жизни, мы переписывались, встречались во время учебы в институтах в Парфеньеве, Я дважды была у нее в гостях в Полотняном заводе в1963 и в 1988. 15 октября 1989г вечером принесли телеграмму - умерла Соня от рака. Ревела навзрыд. Ревела от горя и от того, что не могу поехать на похороны (сердце ведет себя предательски, может подвести, и тогда еще придется возиться со мной). Последний раз я посетила те места 24 июля 1990г. сходила на кладбище и положила цветы на ее могилу. Мое общение с ее сыном и его семьей продолжается и поныне.

Соня родилась в Парфеньеве 25 ноября 1928 года. Ее отец Карп Яковлевич Белобородкин работал на машинно-тракторной станции, МТС, потом их переименовали в РТС, ремонтно-тракторные станции. Он был хорошим профессионалом по ремонту сельскохозяйственных машин, с хорошим, не вздорным характером, разумно-добрым, и его все любили и дома и на работе. Мама, Вера Васильевна, очень религиозная, добрая, никогда нигде не работала, хватало дел по дому. Дети очень уважительно относились к родителям и обращались к ним только на "вы". Жили они на улице Коллективизации, на которой еще жили Пузановы и Щетинкины (родственники по линии матери). Большой двухэтажный дом, в котором они жили, принадлежал родителям Веры Васильевны, и после смерти родителей по полдома получили Вера Васильевна и ее сестра Надежда Васильевна. Надежда Васильевна к тому времени уже жила в Москве и свою половину продала. А во второй половине жила Сонина семья, ее тоже продали уже после смерти родителей Сони. Так как с дележом дома был поделен двор и огород, то Сонин двор и огород были очень маленькими. Вера Васильевна держала во время войны козу, всегда держала птицу, огород всегда был очень ухожен и давал хороший урожай, и во время войны кормил не только владельцев, но кое-что удавалось и продать или обменять. Все семена Вера Васильевна выращивала сама. Любовь к огороду и своим семенам у Сони осталась всю жизнь. В1962 году уже в Полотняном заводе она вырастила пуд картофеля из одного клубня. Посадила она этот клубень в бочку и периодически подсыпала туда землю пока растение не стало возвышаться над краями бочки. Вот и собрала богатейший урожай. Соня унаследовала от родителей все хорошее, ум, доброту, справедливость, необыкновенную работоспособность

В 6 и 7-м классах мы учились в параллельных классах, а с 8-го класса, когда он стал один, мы с Соней оказались на первой парте и просидели вдвоем все три года. Мы так подружились, что можно было о нас говорить, что нельзя разлить водой. Когда мы окончили 10-й класс и разъезжались, она- в Калининский пединститут, а я - в Ленинградский мед, - рыдали и не могли представить, как будем жить друг без друга.

Сонины родители, когда я к ним приходила, нередко подкармливали меня. На маленьком дворе, когда Карпу Яковлевичу удавалось наловить карасей, ставился таганок - караси жарились на большой сковородке, заливались яичком, и в такие дни никогда не забывали пригласить меня. Это всегда был для меня праздник. До Сони я часто добиралась очень быстро - мы жили на параллельных улицах, но я по улицам не ходила, а перелезала через изгородь, которой разделялись наши огороды. В нашей комнатухе все-таки иногда, когда мама бывала в командировках мы выполняли домашние задания. В памяти сохранился эпизод, как мы читали Поднятую целину, книг было мало, приходилось объединяться. Эпизоды связанные с дедом Щукарем вызывали у нас такой смех, что мы валялись на полу. Так как у Сони было больше места, то я чаще бывала у нее, часто решали вместе задачи по математике, физике.

Вместе мы ходили в кино, на танцы, на школьные вечера. Мама всегда была спокойна, когда знала, что мы идем вместе. Знала, что Соня удержит меня от любых глупостей.

Мне особенно запомнилась подготовка к экзаменам на аттестат зрелости. Мы готовились ко всем экзаменам вместе. На письменном экзамене по литературе у меня началось рожистое воспаление носа, с трудом написала сочинение. Дома измерили температуру, она была больше 38 градусов. Все время подготовки к устному экзамену по литературе Соня провела у моей постели. Сначала читала, а потом рассказывала каждый раздел. Уставала ужасно. Даже плакала: "Рената, ну расскажи хоть одну тему сама." А Рената не могла. И Соня снова и снова читала и рассказывала..

В нашей жизни четко прослеживается теория парности случаев. Обе хорошо учились, обе поступили в намеченные институты, обе рано овдовели, обе вырастили по одному ребенку, обе были уважаемыми на работе. Соня по окончанию института была распределена в Полотняный завод Калужской области. Место это замечательное, тем, что здесь родилась и жила Наталья Николаевна Пушкин, Здесь бывал и Пушкин Огромный дом Гончаровых был разрушен, восстановление шло трудно, только в 1999 году был торжественно открыт Мемориальный историко-архитектурный и природный музей-усадьба Полотняный Завод едва ли не самый молодой в Калужской губернии, к двухсотлетию со дня рождения А.С. Пушкина.

В доме Шепочкина, наиболее сохранившемся после оккупации, разместилась школа поселка, в ней и работала Соня, Она выпустила как классный руководитель несколько выпусков. Работала и завучем и замещала директора В 1976 году Соня награждена знаком Отличник народного просвещения. Ее любили и уважали ученики , коллеги и все жители Полотняного.

Рита Пузанова - Ритуся - Маргарита Арсеньевна Жукова

Мы чаще всего называли ее ласково Ритуся, Была она доброй, отзывчивой, легко дружила со всем классом. Я любила бывать у нее еще и потому, что ее мама тетя Лена всегда доброжелательно встречала всех наших одноклассников.

После окончания института была направлена в город Сольцы Новгородской области. Здесь она встретила своего мужа и переехала в Старую Ладогу Ленинградской области. Этот старинный город на реке Волхов имеет многовековую историю, по преданию в одном из холмов там похоронен Вещий Олег. Жила Маргарита вместе с семьей там на территории бывшего монастыря, из окна открывался прекрасный вид на старинный город. В начале 1960 Маргарита с детьми вернулась в родное Парфеньево, оставила детей маме. Сама вернулась в старую Ладогу, а осенью 1961 она вернулась уже насовсем в Парфеньево, устроилась учителем в Парфеньевскую среднюю школу, сначала в интернате на полставки, потом совмещала эту работу с работой библиотекаря школы. Во всех домашних делах ей помогала мать Елена Николаевна, а Маргарита Арсеньевна, получив ставку биолога, все время с весны до осени проводила на пришкольном участке, за который она отвечала, как учитель биологии. Этот участок был гордостью школы. На нем был яблоневый сад, росли вишни, кусты смородины разных сортов, крыжовник (я в Парфеньеве никогда ни на одном огороде не видела этих деревьев, все вымерзало в суровые зимы). Значит, Маргарита Арсеньевна нашла морозоустойчивые сорта. Выращивала она и овощи и зерновые, был и роскошный цветник - это тоже для Парфеньева в ту пору было сенсацией. Овощи у нее давали такой высокий урожай, что школа ими обеспечивалась на весь год. Сейчас на этом месте разместился детский садик Теремок, но многие и сейчас с любовью вспоминают тот сад-огород. В 1965 году Соня будучи в Парфеньеве много с ней общалась, вместе ходили за ягодами и грибами. Выглядела Рита уже в то время старше своих лет, одевалась старомодно.

Я летом 1985г. поехала в Парфеньев, остановилась в гостинице, но в ней кроме меня никого не было, и так мне стало одиноко, что я сбежала из нее к Рите.. В 1985г она уже не работала

Показала мне только альбом своего выпускного класса, в котором ученик многократно ее благодарили. В 2010 эти слова благодарности мы услышали от сотрудницы музея, которая училась в классе У знав о моих путешествиях по стране, моих успехах по специальности, сказала:

-Рената, удивительно, но ты всегда достигала всего, о чем мечтала.

Она была потрясена моей решимостью поехать в Матвеево с почтой. Я там училась в пятом классе. И пешком вернуться обратно - это 30 км. Пройти одной, от Матвеева до Костылево, от Костылево - до Парфеньево. Она очень волновалась. Была рада, что я проделала благополучно этот путь. Соне она писала, что в восторге от встречи со мной. Я послала Соне ее фотографию. А Соня мне написала: Рита вылитая тетя Лена.. По моей просьбе к юбилею района, который возник в год нашего рождения, Мария Викторовна, жена ее сына, написала о нас с Ритой заметку. Для меня было важным, чтобы в архивах посада остался материал об нашем выпускнике, который вернулся в родную школу.

Фиса Манушкина (Евстигнеева Анфиса Александровна)

Она всю жизнь прожила в Парфеньеве. Раньше ее семья жила за нашей Рабочей улицей, на улице Полянке, где строились новые дома. Мама ее держала корову, поэтому в войну они не только не голодали, но и имели возможность лучше всех в классе одевать свою дочь. Фиса после ивановского краха (она с Люсей Кореповой поехала в Иваново поступать в пединститут, а на вокзале у них украли все вещи), и они с трудом вернулись домой) быстро вышла замуж и работала в Парфеньеве. Выбилась в активисты, работала в райисполкоме, возглавляла отдел культуры, горкоме, заработала персональную пенсию. Когда я была в Парфеньева в 1985году, она уже жила в другом доме и в другой стороне, за бывшим районо на улице Коммуны 1, с мужем и мамой. В поселке дружила с семьей Валентина Белобородкина. Из одноклассников держала связь с Надей Базановой, которая живет и работает в Ярославле. Двое сыновей -с высшим образованием, имеют семьи. Фиса - бабушка, все навещают ее.

Уже после моего отъезда в Парфеньеве создали музей писателя и историка Маркова, он родился на той земле. Фиса стала хранителем этого музея. Вскоре умерла мать. Заболел муж. После этого она перестала мне писать. Это было связано с тем, что тяжело заболела сама Фиса. В 1999 19 ноября Фиса умерла от рака.

В Парфеньеве в разговорах со мной, она загорелась собрать всех одноклассников. Но это ведь может сделать только тот, кто живет там. Но мероприятие не состоялось, у нее уже не было ни времени ни сил. По моей просьбе ее мама угощала меня пшенным каравайцем, но не в плошке, а в горшочке, а это совсем не то. После ликвидации базара гончарные изделия в Парфеньев перестали привозить, а ведь они бьются. И ни у кого не сохранились. Горшочки Фиса покупала в Костроме в магазине. Фиса Манушкина стала Евстигнеевой почти сразу после неудачи с поступлением в институт. они дом на Полянке продали и переехали на другую противоположную окраину Парфеньева на улицу Коммуны, дом 1. Фисина мама была очень набожной, была старостой действующей церкви. Она рассказывала, что в храм передавали иконы изо всех разрушающихся церквей округе. Дома у нее был потрясающий иконостас и много религиозных книг.

Из ее письма: "2 января 1989 год. Рената, дорогая здравствуй! С Новым годом! С Новым счастьем, поздравляю! Извини, что не соизволила поздравить во время. Дома не была - вот и причина. Уехала на несколько дней к дочери во Владимир и задержалась и приехала перед самым Новым годом, а ел накопилось уйма, так никого и не поздравила. Ну, что тебе сказать о житье, бытье? В основном все нормально. Я и муж работаем, поэтому время бежит стремительно. Работа в музее мне нравится, интересная, но летом совмещать с домашними делами -огород большой, поросята, , кролики. Музейные дела потихоньку идут, в 1988 году много собрали материала по творчеству С.В. Максимова, сейчас готовим тематический план для оформления экспозиции в нашем музее на втором этаже. Помещение отремонтировано, так что всё готово, должно получиться не плохо. В начале декабря проходили у нас Дни литературы по С.М. Маркову. Приезжали гости из Москвы, в том чисе Г.П. Маркова (жена Маркова) из Костромы, всего 7 человек. Были встречи писателей у нас в музее, школах района, трудовых коллективах Интересный прошел вечер в Доме культуры Искатели живой воды, который мы готовили совместно с ДК по творчеству Максимова и Маркова, на экране демонстрировали цветные слайды Парфеньева и окрестных мест. Такая красота, что и не высказать Какая же у нас красивая природа, а мы живём и ничего не замечаем, да мало того истребляем. У, варвары! Готовлю лекции, читаю в коллективах. Сейчас мы ведём активную переписку с нашим детским писателем Львом Ивановичем Кузьминым. Он нам прислал в дар15 своих книг, до чего же интересные, а я раньше и не знала о нём. В картинной галерее экспонируется выставка нашего художника С.С. Румянцева, картины есть очень хорошие, одновременно его выставки проходят в Ярославле и Москве. Так что богата творческими людьми Парфеньевская земля.

У мня в гостях была Надя Базанова с мужем и внуком. Так нам было хорошо. Все вечера провели в воспоминаниях. Она осталась довольна поездкой."

Нина Ушакова

Нина Ушакова вместе с Соней окончила Педагогический институт в Калинине, и распределилась тоже в Калужскую область. Но к 1960г. уже стала инвалидом из-за полиартрита. Ездила каждый год на курорт. Знала о ней из писем Сони, а затем общение Сони и Нины оборвалось и о дальнейшей ее судьбе я ничего не знаю

Сережа Чистяков

Окончил Ленинградское военное училище связи. В школе симпатизировал мне и Соне одновременно. Мы редко встречались. Во время вступительных экзаменов встретились на Невском, а в один из летних приездов он пришел ко мне и расколол телегу дров для мамы. У меня было несколько писем от него. Одно с упреком в том, что я зазналась и не отвечаю на его послания. После окончания училища он попадает в Ярославль преподавателем военного училища. В августе 1960г. приходил в Парфеньеве к Соне в гости. Выглядел хорошо, стал разговорчивым (а был молчуном), в звании капитан. Имеет двух детей, один уже пошел в школу. В Парфеньеве их дом стоял на краю оврага, где был колодец, куда ходили за водой. Отец его работал бухгалтером районо. 1961г. Соня встретила Сережу с женой. Вот отрывок из ее письма: "Он весь седой. У него очень интересная работа, но с большой отдачей, разговор при жене как-то не клеился. 1965г. Видела Сережу, два часа болтали и смеялись, пока все вспомнили, он уже старший преподаватель в своем училище." К сожалению его жизнь рано оборвалась.

Люся Корепова

Не уверена, но думаю, что она закончила заочно учительский институт. Жила в Парфеньеве. Из Сониных писем без дат : Люся Карепова купила своим родителям дом на той же улице, у глухой Таси, но оформила на себя. Зимой была в Парфеньеве. По словам Веры Васильевны (мама Сони) Все такая же. 1965г. Люся Корепова дом продала и собирается уезжать на юг к брату, в Одессу. Может быть там найдет себе счастье. У меня сохранилась маленькая открыточка от нее от 26 сентября 1945 года и пластмассовая круглая большая коробка, красного цвета, на крышке которой чудом сохранилась надпись: На память Ренате от Люси в день рождения 12 \8 1951года В коробке я хранила и храню швейные принадлежности, и она со мной объехала половину России : Ленинград, Беломорск, Томск, Великие Луки, Пущино.

Ангелина Лебедева

В школьные годы я много помогала Ангелине в освоении программы по математике. Она была задорной и веселой.

Из Сониного письма: Ангелина Лебедева покончила с собой, задавилась. Она работала в начальных классах Парфеньевской средней школы. Муж у нее сильно пил и скандалил. Она несколько раз уходила от него. Потом сильно влюбилась в Володьку Дубровина (Самогон). Он живет на углу Рабочей. В школе ее стали воспитывать, тебя прогонят с работы, исключат из партии. Затравили, и она нашла выход. Повесилась прямо на работе у Володьки, пока он куда-то уходил. Надо было ее поддержать в трудные минуты кому-то, а все от нее отвернулись. Мне ее жаль, ведь она была неглупой женщиной."

Лина Потехина

В школе училась на четыре и пять, но была самой-самой. У нее был хороший голос, она хорошо пела, недурна собой, и все мальчишки сходили по ней с ума. В институт она поступила без проблем при конкурсе 10 человек. Жили мы с ней в одной комнате. Первый курс прошел благополучно. А на втором на Госэкзаменах, понимая что все 7 сдать не сможет, а при 2х неудах отчисляли, дожидаться не стала отчислилась, и перевелась с Пединститут им. Герцена. Кончала вместе с нами, ведь мы учились 6 лет, а она -4. Благополучно вышла замуж за военного. В 1971г. Соня видела ее - как есть жена военного, не работает, выглядит замечательно.

Зоя Абрамова

Кончила библиотечный, получила назначение в Сибирь. Ее в Тюмени видела наша Валя Старцева. Зоя передавала мне привет, и была довольна своей жизнью.

Леня Абрамов

Окончил текстильный институт в Костроме, и там же остался работать.

Милий Степанов

Я его знала с 5 го класса, он учился со мной в одном классе Матвеевской неполной средней школы. Мать его была преподавателем математики, отец завучем. Мы сидели за одной партой. Милий пришел к нам в восьмой класс. Жил у родственников Сони, Щетинкиных, по маминой линии. Он был самым видным парнем в классе, предметом увлечения многих девочек, в том числе и меня. Сам он предпочтение отдавал Лине Потехиной. С поступлением в вуз это увлечение прошло, с глаз долой, из памяти вон. Назначение он получил в Архангельскую область, женился на женщине с ребенком. В мою бытность в Матвееве, в 1985г. я посетила его отца. Он подарил мне фотографию: я, Милий и Юра Масленников и Саша Киселев в общежитии ЛИИЖТА.. Получить эту фотографию было мне приятно. Он сам и его жилище выглядели не лучшим образом, старому мужчине с плохим здоровьем жить одному очень трудно. Я написала Милию письмо по адресу, который мне дал его отец: 165100, Вельск, Архангельской области, Ул. Гагарина, дом 15, кв 77. В этом письме я написала, что нельзя оставлять отца одного, ответа не получила. Но и письмо не вернулось. Как, вопрос решился, не знаю.

О Боре Яковлеве и Фане Провиной (тоже окончиди ЛИИЖТ), об их дальнейшей судьбе ничего не знаю.

Юра Масленников

Дом Юры Масленикова, на втором этаже первое окно - это окно его комнаты В этом доме размещались леспромхоз (заготовка леса) и лесхоз(восстановление леса), которые во время ВОВ возглавлял его отец. Мама была домохозяйкой.

С Юрой Масленниковым - целая история. В период обучения в Ленинграде я довольно часто виделась со своими мальчишками из ЛИИЖТА. Они жили все вместе, в одной комнате в общежитии на 5 ой роте (Красноармейская). В школе Юра был очень сильным математиком. Когда мы с Соней становились в тупик при решении какой- либо задачи по математике, то бежали к нему. Он жил рядом со школой. Отец его работал в лесхозе, имел бронь, семья нуждалась меньше других. Он мгновенно нам помогал. Если это была геометрическая задача, доставал из ларя картофелину, вырезал нужную фигуру, все объяснял, все быстро становилось на свои места. А еще в его комнате на стене висела карта, на которой он всегда, слушая радио, точно обозначал позиции наших войск. Семечек не было, и Юрина мама жарила овес. Она же варила жвачку из смолы, топленого масла и еще чего-то. Все это приносилось в класс, щелкалось, жевалось не только на переменах, но и на уроках. Особенно это выводило из терпения Александру Александровну Мусину, нашего химика в 8-ом классе, очень интеллигентного человека, но слабого учителя. Юра хорошо учился. Мы с ним были заводилами в споре, кто лучший поэт, Пушкин или Маяковский. Учебников не было. Весь материал мы записывали со слов учителя между строчек книг. Только у Юры была большая амбарная тетрадь. И вот мы с ним боролись, он за Маяковского, я - за Пушкина. В конечном счета победили пушкинисты, нас было просто больше. Он окончил институт с отличием. Получил назначение в Данилов.

Данилов - узловая железнодорожная станция. На станции происходит смена локомотивов и локомотивных бригад у всех транзитных поездов. Приезжал в Ленинград, останавливался у моих родственников. Дядя Володя ходил с нами на футбол. Вместе с дядей Володей Юра купил свой первый коричневый выходной костюм. А оттуда был переведен в Кострому, заместителем начальника станции. Там получил двухкомнатную квартиру, где жил с родителями.

Саша Киселев

Жил в 5 км от Парфеньево, каждый день ходил в школу поступил в ЛИИЖТ. Куда был направлен, не знаю.

Надя Котикова

Племянница Лидии и Александры Павловны, обе учительницы литературы. Александра Павловна учила нас до 9 класса, а с освобождением Ленинграда вернулась в город, и даже нашла свою комнатку незанятой. Надя красивая, спокойная, всегда хорошо и аккуратно одетая. Хорошо училась. Мы с ней учились с 6 по 10 класс. В классе было две девочки, отцы которых были врагами народа, у Нади отец был расстрелян, а мой отбывал наказание по 58-й в Вятлаге. В то время не было принято расспрашивать и задавать вопросы -где твой отец?, кто твои родители. Никто и никогда не приклеивал нам это пятно. После окончания школы Надя поступила в 1-й Медицинский институт имени академика Павлова. В этот институт поступали из нашего класс ещё я Лермонтова Рената, Потехина Лина, Закоржевская Лина. 1946 год - в Ленинград можно было поехать только по пропуску, мы ехали, имея вызов института, в который поступали. Дорога тогда от Парфеньева до станции Николо-Полома была грунтовая и в таком состоянии, что по ней шофера пускались в путь предварительно заложив для храбрости. Наши родители старались объединиться и найти шофера понадежнее. Поездов следующих через Николо-Полому на Ленинград было мало, и они всегда были переполнены. Ждать приходилось иногда не одни сутки, спать то хотелось, и мы складывали вещи в центр, сами располагались по кругу. Спали, не беспокоясь о сохранности багажа. Нас часто отправляли на товарном 500-веселом товарном поезде, который подбирал по пути следования всех, кто ехал в Ленинград. В этом поезде были нары, и в углу гальюн без ограждения. Ехали ведь вместе и женщины и мужчины, стеснялись пользоваться этой дырой, поэтому на остановках разбегались по сторонам для исправления своих нужд, благо поезд часто останавливался вообще в чистом поле. Шел этот поезд до Ленинграда 2-3 суток, но шел же. Ленинград нас встретил неожиданно - нигде не было видно следов разрушения. Они либо были уже разобраны, либо вокруг были пристойные заборы. Город был немноголюдным, по Невскому проспекту ходила трамваи, которые были тогда основным средством передвижения горожан. Не только кондукторы, но и вожатые все были женщины. Билет стоил 3 копейки. В 1946 году конкурс в институты был особенно большим, потому что вне конкурса принимались демобилизованные фронтовики. Самым большим конкурс был в 1-й мед и Дзержинку - 10 человек на место. Мы все поступили, благодаря тому, что учительский коллектив Парфеньевсой средней школы был образцовым. После сдачи экзаменов сразу были сформированы группы, мы все Парфеньевцы были в одной группе, Все группы должны были должны были потрудиться на восстановлении Ленинграда. Наша группа, значит, и Надя, благоустраивала сквер на площади Революции Мы разбивали красный кирпич для дорожек. Окончательное оформление сквера произошло в 1948 (архитекторы Н.В.Баранов и О.И.Гурьев).Его теперь не узнать.

В 1990 году в сквере рядом с Домом политкаторжан, многие жители которого были репрессированы, был установлен Соловецкий камень. На этом месте предполагалось установить памятник жертвам политических репрессий.

В 2003 году - к 300-летию Петербурга - на площади построили часовню Троицы Живоначальной.

Первый год жила с нами в общежитии, которое находилось в Гренадерском солдатском корпусе на Карповке сейчас там стоматологический факультет 1 медицинского. Здание находилось в процессе ремонта, в нем были задействованы только первые два этажа, на втором этаже селили студентов. Нас всех Парфеньевцев заселили в большую комнату на 10 человек. В комнате был один платяной шкаф на всех и прикроватные тумбочки. На этаж были две туалетные комнаты и одна кухня, в коридоре стоял титан с кипяченой водой, Прачечная была в подвале, белье сушили на чердаке, где были натянуты веревки. Перед заселением мы все должны были пройти санобработку и предоставить справку коменданту. Пункты санобработки обычно находились при банях. Очередь в них была небольшой. Человек всё снимал с себя, все вещи шли на прожарку, а сам человек шел мыться в баню, после помывки получал свои прожаренные вещи, одевался и получал справку.

Общежитие было наводнено клопами и крысами Особенно донимали крысы, которые по ночам в туалете гроздьями висели на мусорных бачках, и обследовали все комнаты, не гнушались побывать на спящих и покушать одежду. Ночью в туалет ходить по одному боялись, приходилось кого-нибудь будить. Уборку в комнате делали по очереди. Мне запомнилось, как мы с Надей ходили покупать метлу для уборки на блошиный рынок на Обводном. Тогда никто не фотографировал это злачное место, по крайней мере я в интернете не нашла снимков этой барахолки или толкучки, как мы тогда называли это рынок. Толчея на нем была такая, что в некоторых местах трудно было протиснуться, Продавали все и вещи из дома и вещи трофейные. Рынок кишел карманниками и жуликами, которые приходили поживиться у зазевавшихся продавцов и покупателей. Накануне мы у технички поинтересовались, какой лучше купить веник, посоветовали просяной. Мы его в глаза не видели, у нас в деревнях пользовались березовыми голиками. Это незнание нам обошлось боком, нас обманули и вместо просяного веника продали какой -то травяной, который уже через неделю приказал долго жить. Студенты получали рабочую карточку, вот уж хлеба мы после 250 в Парфеньеве наелись. Надя недолго жила в общежитии, переехала к тете Александре Павловне. На втором курсе заканчивались теоретические дисциплины, наши большие группы делились на меньшие для прохождения теперь уже клинических дисциплин, и она попала на второй поток. Я бывала у нее в гостях и при жизни Александры Павловны, а после ее смерти мы ее одноклассники приходили к ней группами, не только медики, но и из других институтов. Вскоре она познакомилась с курсантом Военно-медицинской академии, он перешел жить к ней и наши посиделки закончились. Надя очень любила своего мужа, но отношения складывались не просто. Они жили гражданским браком. Юридически он был оформлен только перед распределением. это помогло ей остаться в Ленинграде и сохранить семью. Специализировалась по психиатрии и работала психиатром. Но уже на встрече 10 лет после окончания института ее не было, почему-то не пришла. А на 20- летии, я узнала, что она умерла от рака. Наш институт имел военно-морскую кафедру, нас для хотя бы поверхностного практического ознакомления с кораблем водили всех на экскурсию на Аврору, а позже ее сын Дмитрий стал курсантом нахимовского училища, которое располагалось на Петроградской набережной напротив Авроры.

Лина Закоржевская.

На 4 м курсе забеременела без мужа. Она и в школе и в институте ходила в хорошистах, была спокойной и привлекательной. Спрашивать, как это случилось, было не принято, мы группой только собрали деньги на теплое ватное одеяло для ребенка. Ей после родов дали комнатку в общежитии на Льва Толстого. Академотпуск она не брала. Институт окончила вместе с нами. Дальше ничего о ней не знаю.

Надя Базанова (Смирнова)

Окончила учительский институт в Костроме, не теряла общение с Фисой Манушкиной, даже

приезжала в Парфеньев, У нее семья, жизнь ее сложилась благополучно. Фиса прислала мне ее адрес: п\о Крополье, Кенгисепский район, Ленинградская область. Не помню причину, но моя с ней переписка не состоялась.

Учителя

Белоруков Александр Александрович, многолетний и бессменный директор Парфеньевской средней школы, много сделавший для нее. В школе работал слаженный коллектив талантливых

учителей.

Каждый учитель давал много вне программы, умел заинтересовать своим предметом, не даром из двадцати учеников нашего класса высшее образование получили восемнадцать по самым разным специальностям: врачи, учителя, военные. Кабинетная система позволяла шире использовать возможности преподавания. Война, а в кабинетах всё было для проведения и физических и химических опытов. Мы никогда в школе не мерзли - классы отапливались дровяными печами. Как директору удавалось всю войну обеспечивать дровами школу для отопления двух больших зданий, ведомо было только ему одному. Рано утром техничка их затапливала, и к приходу учеников в классах было тепло. Уборка школы тоже производилась техничками, ученики к ней не привлекались. В 6-7 классах с нами учился его сын Дима, никто никогда не чувствовал, что он сын директора. Где он продолжил образование я не помню, но в 8 классе его не было. Не помню и какой предмет вел Александр Александрович.

Каждому учителю мы умудрялись дать прозвища, сейчас я их к сожалению не помню, мелькает в памяти , что прозвище директору было связано с его большим ростом. Директора мы уважали и немного боялись.

А боялись по- настоящему мы только одного учителя, географа Алексей Васильевича Никольского. Он был классным руководителем в моем 6-7 классе . Он не был губ, был просто справедливым..

Он блестяще знал предмет, и этого же требовал от нас. Считал, что мы должны знать больше, чем дано в учебнике, считал, что мы должны соображать, и когда чего-то нет в учебнике - суметь додумать. Пять у него получить было очень почетно. У нас учителя дежурили по дому культуры и кинотеатру, где мы могли быть только с разрешения классной. Не дай бог попасть Алексею Васильевичу на глаза, когда такого разрешения не было. После выхода на пенсию он с женой переехал в Кострому. Там оба и умерли (об этом Соня писала мне в 82 году). Они воспитали дочь, которая была очень красива и тоже стала педагогом. Он был классным руководителе 5-7 классов. 7-й класс тогда был выпускным, учащиеся заканчивали неполное среднее образование. Дальше ученики определялись куда идти - в 8-й класс, ФЗО или РУ, или начать работать.

С 8 по 10 класс в нашем классе классным руководителем была Лидия Александровна Соколова, уникальный математик. В Парфеньево она попала во время войны. Образование получила в Псковском педагогическом институте, и после окончания пять лет работала в первой средней школе.

Средняя школа ! 1 имеет давнюю историю. Она - одно из старейших учебно-воспитательных заведений России. Как образовательное учреждение школа ведет отсчет с 1786 года, когда по указу Екатерины II 22 сентября 1786 года в Пскове открылось Главное Народное училище, на базе которого в 1808 году была открыта мужская гимназия. В 1966 году в школе был создан музей, экспозиции которого посвящены истории учебного заведения.

Пятого июля 1941 года ей пришлось срочно эвакуироваться. Псков ей очень нравился, она часто вспоминала и город, и время, проведенное в нем. Лидия Александровна родилась в1905 году. Она в 32 года овдовела первый раз (1937), после двенадцати лет счастливой жизни. С первым мужем они вместе учились в институте, получали стипендию 125 рублей, хватало на все. Муж простудился и умер. Сначала думала, что солнце для меня закатилось навсегда, но после трехлетнего перерыва солнце снова появилось в моей жизни и светило 34 года. Этим солнцем стал Александр Матвеевич Сафронов. Он получил тяжелое ранение во время войны, был демобилизован и приехал в Парфеньев, где купил домик. Они жили в этом очень аккуратном домике на главной улице с небольшим огородом. Детей у Лидии Александровны никогда не было.

Лидия Александровна была красива, всегда со вкусом одевалась, вызывая восхищение у нас, девчонок, одетых тогда очень плохо. По характеру она была тоже оригинальна: жестковата, могла едко посмеяться над учеником, но насмешка всегда была обоснованной, и поэтому не вызывала озлобленности. Математик она была классный, и сама знала, и, главное, умела научить. Мы с ней очень сроднились, и с большим сожалением расставались. Все всегда старались поддерживать с ней связь. На выпускном вечере она подарила нам свои стихи, которые я сохраняю до сих пор:

МОИМ ЮНЫМ ДРУЗЬЯМ - выпускникам 10 класса 1946 г.

Примите искренний привет,

Друзья, кто выдержал на зрелость!

Широк ваш путь, преграды нет,

Но нужен зоркий глаз и смелость,

Чтоб этот путь для вас не стал

Путем мучительных скитаний.

Момент решительный настал -

Наметить цель без колебаний

И посвятить себя тому,

Что пользу Родине приносит:

Служить народу своему,

Чтоб он не смог в вас камень бросить

За то, то вы сошли с пути,

Который нужен для народа.

Должны вы вместе с ним идти

И месте с ним нести свободу,

Туда, где слышен звон цепей,

Туда, где мрак повис стеною,

Туда, где стон среди людей,

И повести их за собою.

На светлый путь и путь широкий,

Который Ленин указал,

Чтоб жизнь была такой глубокой,

Какой ее никто не знал.

Так разрешите пожелать

В пути дальнейшем вам удачи,

Но не должны вы забывать,

Что большевик нигде не плачет.

08. 07 1946г. Классный руководитель Л.Соколова.

А Лидия Александровна не расставалась с нашим ответным прощальным письмом, под которым подписались все мы, выпускники 1946. Такого милого для меня выпуска уже не было. Да, время летит, летит неудержимо! Я послала Лидии Александровне копию ее стихов, интересна ее оценка этого послания в 1973 году через 27 лет после его написания: Не нахожу содержание замечательным, но сейчас мне и этого бы не написать: в голове ветер гуляет, как у девочки.... Вероятно, теперь при встрече мы не узнали бы друг друга.

Лидия Александровна работала в школе до 1960 года, а потом ушла на пенсию. Ее просто выжили из школы, и у нее остались об этом периоде самые горькие воспоминания.

В этом 1960 году ее навестила Соня. Соня считает, что травля в школе последние годы сильно потрепала Лидии Александровне нервную систему, и она стала часто болеть. В 1961 году она лежала в больнице с желтухой, но постепенно грустное отошло на задний план, и в последующие годы Соня видела ее в хорошей форме. В то же время они с мужем поняли, что нужно менять место жительства: В сельской местности старикам без молодых помощников жить невозможно, приходится заниматься огородничеством, что стало не под силу. В 1967 году они продали свой дом в Парфеньеве и купили кооперативную квартиру в две с половиной комнаты со всеми удобствами, отдельной кухней. Волга от дома в десяти минутах ходьбы старика. Кострома хорошо озеленена, много новых районов, в том числе и Черноречье, где поселилась Лидия Александровна. Население города растет, и уже свыше 220 тысяч человек. Снабжение приличное. Мы жизнью в Костроме продлили свой век, в Парфеньеве давно бы скапустились. А теперь храбримся и думаем еще пожить. Очень уж хороша жизнь! Соне она писала, что хорошо отдыхают, и даже много путешествуют, дома не сидят. Адрес в Костроме: Кострома-26, Черноречье, дом 15, квартира 70. Но благополучная жизнь внезапно оборвалась. Первого июня 1972 года Александр Матвеевич упал у своего дома (стенокардия), получил множественные ушибы, вывих правого плеча, 11 месяцев лечился, и после этого ходил только с палочкой.

Июнь 1973. Она писала, что рада тому, что у нас у меня и Сони растут дети: у Сони сын, а у меня - дочь. Оба, видимо, хорошие ребята.

Не удивляйтесь, Рената, на ругань людей сверху, это было, есть и будет, к тем людям, которые не умеют подхалимничать. Рано Вам думать о пенсии. В нашей жизни всякое бывало: дождь, солнце, холод и пороша - все это надо пережить, ведь жизнь с хорошей песней схожа, но песню нелегко сложить.

А о себе она в этом году писала: Я крепко старая (68 лет), имеющая почти все болезни, кроме рака, не затронут только язык, Александр Матвеевич уже без палочки не обходится, я почти не выхожу из своей квартиры из-за сильных недомоганий, особенно донимают сахарный диабет и холецистит, полиартрит не дает покоя, и сердце крепко сдает. Хожу очень тихо и недолго: ноги плохо слушаются, сделаются какими-то ватными и начнут подгибаться, но обхожусь пока без палочки. Александру Матвеевичу дали путевку в кардиологический санаторий недалеко от Костромы, республиканского значения.

В 1975 году 18 апреля скоропостижно скончался Александр Матвеевич, оставив меня одинокую, больную, старую, никому не нужную женщину. Живу и завидую умершим... Жизнь с хорошей песней схожа, а песню нелегко сложить. Я не сумела сложить хорошей песни из-за своей прямолинейности.

Теперь все письма Лидии Александровны полны пессимистических настроений.

1978 году, летом я путешествовала по Волге и надеялась на встречу с Лидией Александровной, но она не состоялась. Теплоход останавливался на три часа, после экскурсии по городу времени не осталось. Лидия Александровна предупреждала меня об этом. Сама она приехать к теплоходу не смогла: надо нанимать такси, сопровождающего, так как без посторонней помощи даже влезть в него не могла. Она почти оглохла, поэтому ключи от квартиры хранили у соседки, Варвары Ефимовны (квартира 72), которая ее обслуживает. Лидия Александровна ей платит, конечно. По квартире хожу с клюшкой, и очень боюсь участи своей мамы, которая восемь с половиной лет лежала из-за полиартрита. Варвара Ефимовна моет меня в ванной, убирает квартиру, я временами совсем не встаю, плохо действуют и руки и ноги. Почти не слышу, слуховой аппарат не только не помогает, но даже раздражает. Одна радость была - чтение - и это уходит от меня, слепну. Сильно ослабела память. Письмо пишу с трудом, не слушаются руки. В общем, стала старой развалиной. Но все законно для 73. Пожила и хватит, только смерть ко мне нейдет. Нет ничего хуже, чем чувствовать себя одиноким и ненужным человеком. Где уж тут бодриться? Прошу извинить за похоронные песни, Вам они и на работе осточертели, а у меня иных песен сейчас нет.

Декабрь 1978. Пишу наугад, ничего не вижу, хорошо, что хорошие люди смягчают мне жизненные бедствия. В этом письме Лидия Александровна сетует, что не пишет Соня. А Соня, в свою очередь, не понимает, почему молчит Лидия Александровна - видимо почта разъединила их.

27 Февраля 1979. Не вижу, плохо слышу, не хожу, только могу сидеть. За мной ухаживают честные люди. Я им завещала квартиру и все свое имущество. Одна радость - радио. Слушаю в наушниках. Если можете, не забывайте, вспоминайте иногда меня.

Декабрь 1979. Смерть нейдет, а только мучает. Но не хочу умереть зимой, слишком много хлопот и неудобств с похоронами.

13 Марта 1980. Я крепко изувечена. Не слышу, не вижу, плохо хожу, желудок испорчен. Почти никому не пишу, чтобы не разбирать мои каракули. Я уже писала, что за мной ухаживают соседи. У них один сын - женат, имеет дочку 10 месяцев и сына в пятом классе. Им завещаю квартиру и имущество.

Последнее письмо от ноября 1980 года.

Больше писем не было, у Сони в письмах отмечено: Лидия Александровна умерла в 1980 году - значит все-таки зимой.

В каждом письме Лидия Александровна не забывает передать привет моей маме (мама работала инспектором районо), они часто общались, обе были бескомпромиссны, очень хорошо понимали друг друга. Александр Матвеевич никогда не забывал передать приветы всем нам.

Теперь об учителях литературы - их у нас было два - родные сестры: Лидия Павловна Котикова, всегда жившая в Парфеньеве и ее сестра, Александра Павловна, приехавшая в 1942 году из блокадного Ленинграда, в 1945 году она вернулась в Ленинград. Александра Павловна преподавал у нас литературу в 8-9 классах. Это был образованнейший педагог, умеющий привить любовь к предмету, и вообще литературному чтению. Но что такое выдающийся учитель литературы, мы поняли в 10 у Лидии Павловны. С ней мы не только познавали все новинки литературы военного времени, где только она их доставала, до сих пор не пойму, но она научила любить нас классику, и отечественную, и зарубежную (библиотека-то в поселке была отменной). Тогда я прочла всего Бомарше, всего Шекспира (многотомное издание в красных, красивейших дерматиновых переплетах с золотым тиснением), Флобера. А вот Достоевского нам не давали (Гитлер сжег всю русскую литературу на уличных кострах, сохранил только книги Достоевского, и он попал в немилость). Не были мы знакомы и с Есениным, до сих пор не могу понять, почему он был под запретом. (Нашла я в своих записях почему. Его не любил Бухарин, запретил его, а потом никто не удосужился вновь открыть поэта до 80-х годов). Каждую неделю мы писали или домашнее (это 10-12 листов) или классное сочинение. Лидия Павловна первая заставила нас писать строго по теме. Она же разрешила писать и очень ценила сочинения, написанные на тему, придуманную самим учеником. Тае я помню, что писала сочинение по произведениям Бомарше и получила отлично за содержание и хорошо за орфографию. В наше время не математика, как сейчас, а литература была основным экзаменом при поступлении в вуз, и мы все были подготовлены блестяще. Соня в мае 1961 года писала мне, что Лидия Павловна на пенсии и живет в Павлове. Александра Павловна в 1945 году вернулась в Ленинград, но в 70-х годах умерла. Лидия Павловна похоронена в селе Ефремье, что недалеко от села Николо-Ширь. Памятник на могиле разрушен, осталась только табличка на ограде, указывающая место захоронения заслуженной учительницы. Она была в нашей школе единственной, кто был награжден орденами и это были орден Ленина и Трудового Красного Знамени. Она воспитывала племянницу, нашу одноклассницу Котикову Надю.

В 1961 году Соня в Парфеньеве встретила Александру Александровну Мусину, она преподавала химию только в восьмом классе. Она спрашивала обо мне. Вот на ее уроках жевали жвачку, щелкали овес, приводя ее в ужас своей невоспитанностью. Химию бы мы не познали, если бы ее в девятом не сменил Дубровин.

В 1961 году, в Парфеньевской школе из наших учителей продолжал работать только Николай Александрович Дубровин - химик и его жена. Николай Александрович был хорошим химиком, но с чопорным характером любил поддеть учеников и посмеяться, его не любили. На одной из контрольных я сдала ему белый лист - выпало все из сознания. Домой пришла и все вспомнила. Он вместо того, чтобы меня строго поспрашивать сообщил маме, грозился поставить четыре, не знаю, что уж ему сказала мама, но он сменил гнев на милость, знания-то у меня были, и пять я тоже получила.

Историю преподавала Нина Александровна Смирнова. Учебников не было, а сдавать на аттестат зрелости в 46 году нужно было историю за 5-10 классы. Успели только прочитать свои гроссбухи, книги, между строк которых были написаны конспекты. Кажется, ничего не знали. А сдали экзамен хорошо, Соня, Я, Милий и Юра получили пять.

Очень интересно нам преподавала физику и астрономию учительница тоже из эвакуированных. Опыты, прогулки по ночному Парфеньеву для изучения звездного неба - все было очень интересно.

Очень зловредным был учитель физкультуры. Постоянно издевался надо мной, считая, что я по блату освобождена от норм ГТО. В зимние каникулы после поступления меня в ВУЗ сразу же спросил: Ну что теперь, сдаешь все нормы? Ответ был: В институте меня полностью освободили от физкультуры.

Оставить комментарий © Copyright Кулаковская Рэната Александровна Размещен: 12/05/2024, изменен: 12/05/2024. 68k. Статистика. Очерк: Мемуары Парфеньев Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Очерк к юбилею окончания Парфеньевской средней школы

Кулаковская Рэната Александровна : другие произведения.

Одноклассники и учителя