Кулецкий Алексей Николаевич. А теперь

А теперь - в войска!

Первая войсковая стажировка, город Белая Церковь, лето 1993 год.

Чао, Буратины! Пишите мне письма...

До востребования. Я - Себастьян Парейро,

торговец черным деревом...

(Военком к/ф "ДМБ")

... город Белая Церковь, войсковая часть номер... : младший сержант Канделян, курсанты Буртовой, Беседин, Кулецкий, Путилин, Труш, Дымнич. Вопросы есть? Ротный, закончив оглашать весь список едущих на войсковую стажировку, вопросительно посмотрел на выстроившуюся на "взлетке" роту. Да какие могут быть вопросы. В Белую Церковь, так в Белую Церковь. Военный человек вообще живет по принципу - куда направят, там и буду... А выбирать он начинает уже с возрастом. А на данный момент...

В жизни каждого курсанта со временем возникает вопрос на тему - "А как там, в войсках?" - пора бы и посмотреть, как, учитывая, что бывшие кандидаты из числа гражданской молодежи о тех самых войсках имели весьма приблизительное представление со слов тех, кто из этих самых войск поступал. Прикинули "кое что, кое к чему" - оказывается не самый плохой вариант, учитывая, что с нам едут двое местных - Рома и Юрик. Было конечно, немного "мандражно", как и при всяком новом повороте в жизни, но - мы же справимся!

С боем на железнодорожном вокзале города Симферополя достали билеты до места назначения. Подумалось - "Ну что же, едем в классе Люкс" - плацкартный вагон, шесть верхних боковых мест и одно нижнее, догадайтесь сами, где - там, где нормальный человек вряд ли будет брать билет по доброй воле - у туалета, разумеется. Поезд пассажирский, то есть, кланяющийся каждому столбу, но - хоть так. Слава Богу - не почтово-багажный.

Руководитель стажировки - недавно, два года назад, выпустивший свою восьмую роту и теперь болтавшийся не пойми как, майор Ягупец, собрал всех на вокзале, пересчитал и провел небольшой инструктаж по порядку перемещения к месту назначения. Вопросов не возникло и майор, с достоинством удалился в свой купейный вагон, чтобы встретиться с нами уже на месте.

Плацкарт... "Паровоз закричал полным голосом, и поезд тронулся, увозя с собой отца Федора в неизвестную даль по делу загадочному, но сулящему, как видно, большие выгоды.

Интересная штука-полоса отчуждения. Самый обыкновенный гражданин, попав в нее, чувствует в себе некоторую хлопотливость и быстро превращается либо в пассажира, либо в грузополучателя, либо просто в безбилетного забулдыгу, омрачающего жизнь и служебную деятельность кондукторских бригад и перронных контролеров.

С той минуты, когда гражданин вступает в полосу отчуждения, которую он по-дилетантски называет вокзалом или станцией, жизнь его резко меняется. Сейчас же к нему подскакивают Ермаки Тимофеевичи в белых передниках с никелированными бляхами на сердце и услужливо подхватывают багаж. С этой минуты гражданин уже не принадлежит самому себе.

Он - пассажир и начинает исполнять все обязанности пассажира. Обязанности эти многосложны, но приятны. Пассажир очень много ест. Простые смертные по ночам не едят, но пассажир ест и ночью. Ест он жареного цыпленка, который для него дорог, крутые яйца, вредные для желудка, и маслины. Когда поезд прорезает стрелку, на полках бряцают многочисленные чайники и подпрыгивают завернутые в газетные кульки цыплята, лишенные ножек, с корнем вырванных пассажирами.

Но пассажиры ничего этого не замечают. Они рассказывают анекдоты. Регулярно через каждые три минуты весь вагон надсаживается от смеха. Затем наступает тишина, и бархатный голос докладывает следующий анекдот...

Сию же секунду чайники начинают бряцать, и цыплята летают на верхних полках, потревоженные громовым смехом. Но пассажиры этого не замечают. У каждого на сердце лежит заветный анекдот, который, трепыхаясь, дожидается своей очереди. Новый исполнитель, толкая локтем соседей и умоляюще крича: "А вот мне рассказывали!" -- с трудом завладевает вниманием и начинает...

Пассажиры умирают от смеха, темная ночь закрывает поля, из паровозной трубы вылетают вертлявые искры, и тонкие семафоры в светящихся зеленых очках щепетильно проносятся мимо, глядя поверх поезда.

Интересная штука-полоса отчуждения! Во все концы страны бегут длинные тяжелые поезда дальнего следования. Всюду открыта дорога. Везде горит зеленый огонь - путь свободен. Полярный экспресс подымается к Мурманску. Согнувшись и сгорбясь на стрелке, с Курского вокзала выскакивает "Первый - К", прокладывая путь на Тифлис. Дальневосточный курьер огибает Байкал, полным ходом приближаясь к Тихому океану.

Муза дальних странствий манит человека. Уже вырвала она отца Федора из тихой уездной обители и бросила невесть в какую губернию. Уже и бывший предводитель дворянства, а ныне - делопроизводитель загса Ипполит Матвеевич Воробьянинов потревожен в самом нутре своем и задумал черт знает что такое.

Носит людей по стране. Один за десять тысяч километров от места службы находит себе сияющую невесту. Другой в погоне за сокровищами бросает почтово-телеграфное отделение и, как школьник, бежит на Алдан. А третий так и сидит себе дома, любовно поглаживая созревшую грыжу и читая сочинения графа Салиаса, купленные вместо рубля за пять копеек..."

*****

Лучше Ильфа и Петрова на тему поездок по стране никто пожалуй, не сказал. Пассажиры завалились в вагон, цепляя своими сумками, чемоданами и баулами по ходу движения за все, что можно. То тут, то там раздается грохот - это запихивают поклажу на багажную полку, либо под нижнюю. Она не закрывается. Приходится или перекладывать, или доставать оттуда лишнее. "Не поможете сумочку закинуть?" - раздается милый голос. Сумка неподъемная, но ее все же запихивают...

Поезд стоит у перрона. Кто-то запихнув свой чемодан, выходит напоследок перекурить и пообщаться с провожающими. Остальные сидят молча, ловя дорожную волну и докручивая "свое кино". Проводник голосит в вагонное пространство - "Провожающие, выходим!" Кто-то целуется, кто-то выходит молча. Второй проводник орет на перроне - "Отправляемся! Заходим!" Кто-то обнимается на свежем воздухе и запрыгивает вовнутрь вагона. Тишина. Ожидание чего-то.

Всё, сели! Поезд еще какое-то время стоит, потом легко дернувшись, начинает набирать ход. Провожающие машут с платформы, кто-то машет в ответ из вагона, посылая навстречу воздушный поцелуй... Провожающие постепенно отстают и исчезают вовсе. Дорога понеслась. Проводник ходит по вагону и забирает билеты, складывая их в маленькую папочку и большим количеством кармашков, взамен выдавая белье. Пассажиры начинают "стелиться" в воздухе стоит пыль. Народ начинает переодеваться в дорожное... - "Вы не могли бы ненадолго выйти..." - особи обоих полов едут вместе. Все прячут "цивильную" обувь под столы и полки, переобуваясь в шлепки и тапочки.

Наконец, все расположились. Смахнуты с глаз прощальные слезы. Кто-то достал книжку или журнал и принял умный вид, кто-то уже завалился на полку и - "оставьте меня в покое..." Поезд качается на ходу, изредка передергиваясь. То разгоняясь, то замедляя ходи и иногда останавливаясь - то на станциях, то на перегоне. В проходе торчат чьи-то копыта, не помещающиеся на полке. В загородках, гордо именуемых - "купе", пассажиры достают припасенное из дому, выкладывая на столики, шелестят пакеты, иногда зазвенит упавшая на пол ложка или вилка, кто-то вполголоса разговаривает - обо всем и ни о чем, кто-то уже начинает что-то отмечать и там уже весело.

"Боковушки" - нижние быстро поели и сложили столы, чтобы наконец-то вытянуться. Верхние, если не успели - это уже их проблемы. Народ с трудом дождался открытия туалетов и вот оно, началось движение! Втыкаясь на ходу в чьи-то ноги, одетые в с трудом гнущиеся носки и чертыхаясь, задевая за сидящих сбоку, публика устремилась в оба конца вагона. Там уже образовались две очереди, разглядывающие быт в соседних "купе", где все еще заняты своим обустройством, или наоборот, уже вовсю гуляют, стараясь скрасить по мере возможности время в дороге.

Это уже не Ильф и Петров, это уже наше. Поезд Симферополь - Киев. Семеро курсантов расположились за неимением других мест в конце вагона на нижней боковушке. Достали кто что. Кто взял продукты из дому, кто - из Училища. Откуда - то появилась и бутылка "огненной воды". Игорек Дымнич, повертев ее в руке и оценив "змея" из пузырьков, образовавших небольшую воронку, с видом бывалого алкоголика заключил - "Нормальная, не ацетон!" Быстро "свернули ей голову", разлили по стаканам. Дзынь! "Ну, за успешную стажировку!" Тост сказан, водка приятным теплом разлилась внутри.

Теперь можно поесть и поговорить за жизнь. За едой и разговором налили еще пару раз. В голове - приятный шум. Вспомнили свои чудачества и перебрали всех ротных уникалов. Девушка решила пройти мимо нас в направлении санузла. "Можно?" - пропищала она. "Конечно, проходите пожалуйста..." - весьма культурно, с видом галантного джентльмена в "уставной" голубой майке и трениках с казарменными тапочками, пропустил ее Игорь, ласково взяв за упругую попку и придав нужное направление. "Молодой человек!" - возмутилась девушка, пытаясь по-змеиному вывернуться из цепких рук и исполнив что-то из "танца живота". "Ах да... ёпт... извините" - сделал попытку покраснеть Игорь, нехотя убирая руки и провожая алчным взглядом, под одобрительные улыбочки остальных.

Утром поезд подкатил к платформе железнодорожного вокзала города Белая Церковь. Часть пассажиров закончила свой путь и теперь, попав в руки встречающих, с довольным видом передавала им свой багаж. Семь человек, отличавшихся от общей массы стрижками и спортивными костюмами, так же выпрыгнули на платформу, поеживаясь от утреннего холодка. Вот он, тот город, где нам чрезвычайно содержательно и весело предстоит провести целый месяц, постигая азы военной науки непосредственно в части.

*****

Нас встретили родные Ромы и Юры. Познакомились и распределились по домам. Трое, включая самого хозяина - отправились на квартиру к Юрцу, четверо - в дом к Роме. Мы с Игорем вышли покурить в подъезд, заодно - познакомились с проходившим мимо парнем. "Курсанты?" - спросил он. "Ну да!" - ответили мы, - "А как ты узнал?" "Да тапочки на вас казарменные" - удивился он нашим словам, - "Я сам только недавно дембельнулся". "Ах да! Точно" - мы даже и забыть успели, что стоим-то не в домашних шлепанцах. "Юрику привет!" - бросил он на прощание, - "Еще увидимся." Парни жили друг от друга неподалеку, так что проблем с общением возникать было не должно. Привели себя в порядок, немного подремали с дороги. В конце концов, ближе к вечеру, наши аборигены предложили пройтись по городу, посмотреть так сказать и себя показать.

Переоделись и пошли гулять по городу. Город понравился сразу. Чистый и ухоженный. А еще - город военный. Множество частей и в придачу к ним - военный аэродром. Завтра нам предстоит отправиться туда. Где-то там и располагается наша часть. Но - все это завтра. А сегодня... Нужно отметить приезд. Зашли на небольшой полустихийный рыночек, которых в девяностых годах разведется немеряно по всему бывшему Союзу, посмотреть, не продается ли какого-нибудь спиртного, как например, в Симферополе.

Игорь, как алкоголик - знаток, чутье которого не обманешь, устремился к одной из бабок, у которой заметил бутылку водки на прилавке. Бабка, видимо уже наученная не совсем положительным опытом общения с пацанами в спортивных костюмах и короткими стрижками, схватила все, что у нее было и, увлекая за собой других торговцев, ломанулась к выходу. Озадаченный Игорь, еле ее догнав сказал - "Бабуля, нам просто водочки нужно!" Бабка поначалу не хотела верить, что мы ее пришли не грабить, а принести прибыль, но потом видимо, отошла от первоначального стресса и продала нам бутылку водки местного производства.

"Пацаны, видимо вы бабок напугали своими спортивками и прическами" - заключил один из местных знакомых наших парней - "Коник", а если просто, то Слава. Славик оказался пацаном весьма компанейским и без лишних понтов. "Просто у нас здесь не возку из бутылок пьют, а "пляшку" сразу покупают" - авторитетно заключил он. "Что такое "пляшка"? - спросите Вы. Элементарно! Это обычная банка, емкостью от полулитра и выше с самогоном. М-да... в городе, где есть сахарный завод, было бы просто нелепо покупать водку на рынке, тем самым выдавая себя с головой. А самогон из сахара - сырца - это просто сказочный напиток, особенно, если сделан не абы как, а на совесть.

Короче говоря, за купленной у бабки бутылкой последовала организованная Славой "пляшка". Весть о прибытии Юрика и Ромы, мигом разнеслась по району. "А поехали в парк!" - предложил Слава. Тем временем, к нам подтянулось еще несколько знакомых наших парней. Как водится - тоже с "пляшками". Кто-то организовал и легкую закуску. В конце концов, не жрать же мы сюда приехали, а приезд отметить.

Городской парк - чудесное место. Посаженные еще князьями, если мне не изменяет память, Браницкими деревья, за пару веков вымахавшие на основательную высоту, дорожки, пруды... Различные потаенные места для романтики... Все, что нужно для полного счастья. И "пляшка" в теплой компании. Причем - не одна. Толпа у нас собралась вполне приличная. Пообщались весьма душевно. И город посмотрели. И себя показали. Заодно и познакомились. Начало, как говорится, положено.

Однако, фанатизм был неуместен, потому что назавтра нам надлежало прибыть в часть для распределения по подразделениям и знакомства с личным составом. Было весело, но нужно было ехать "домой". Дома ждало знакомство с хозяевами, а так же сытный домашний ужин и подготовка внешнего вида. В часть мы должны были прибыть при полном параде.

*****

Утро встретило нас полнейшим нежеланием куда-то ехать. Но - делать нечего, вчера договорились, что "в семь утра на остановке". Подъехал автобус, на маршрутном трафарете которого значилась странная надпись - "13 Гайок". "Что за 13 гаек?" - поинтересовался Арсен. "Да не гаек, а Гайок!" - поправил его Рома. "Гайок" - район такой, там военный городок... и часть там искать будем..." - подытожил Юра.

Автобус отвез нас на окраину города. Где-то за деревьями ревели моторы самолетов. Военный люд, выйдя из салона, пошел на службу. Те, кто жил непосредственно в городке - ехали на велосипедах. Казалось, что попал куда-то во Вьетнам, или Китай. Велосипедов на улице было гораздо больше, чем автомобилей.

Стали искать нужную нам часть. Опрашиваемые нами авиаторы делали круглые глаза и говорили - "Да х.й его знает, где эта часть... мы на аэродроме служим..." В конце концов, как это обычно и получается, нашелся один знаток, который протянул - "А... стройбат... Это вам туда..." - в этом месте он показал пальцем примерное направление, - "Только насчет номера не скажу, все поперех.ячили по-новому... Короче, там спросите". Мы поблагодарили нашего знатока и пошли в указанном направлении.

А вот собственно и она. Надпись на непривычно синей табличке на КПП гласила - "Вiйськова частина А-0731". Интересно, а где тогда наша? офицер со строительными эмблемами в петлицах шел в направлении КПП. "Товарищ капитан, а где нам найти войсковую часть номер ..." - спросил я без излишних формальностей. Почти четвертый курс, как ни крути. "Да вот она" - ответил капитан, - "В этом году только, номер поменяли на новый. Черт - те что! Были нормальные номера..."

Мы прошли через КПП на территорию. Часть как часть. Чисто, ухожено. Военные строители строем идут в столовую, старослужащие довольно "дружелюбно" поглядывают в нашу сторону. Слышится негромкое - "Гля... курсанты бля, приехали..." Узнали, где штаб, пошли на прием к командиру. Местный "Батя", подполковник Мартыненко поздоровался и пригласил к себе в кабинет, где и стал распределять по ротам.

Часть оказалась неожиданно большая. Две роты - непосредственно в Белой Церкви, одна рота - в Василькове, одна рота - в Умани. "Так... четвертая рота... кто желает ехать в Умань?" - поинтересовался подполковник. Игорь аж подпрыгнул на стуле - "Разрешите мне!" "Так, кто?" - спросил командир. "Курсант Дымнич!" - представился Игорь, после чего пропал на ближайшие два месяца, уехав на стажировку к себе домой.

Подполковник тем временем продолжал - "Васильков... кто?" В кабинете повисло молчание. "Так... Путилин, Труш..." - принял решение "Батя". названные парни привстали и сказали - "Есть!" Они едут под Киев. "Первая рота - Беседин, Буртовой... вторая рота - Канделян, Кулецкий..." - командир быстренько раскидал нас по оставшимся ротам. Теперь - на развод, нас должны представить тем подразделениям, в которых нам предстоит постигать войсковую науку с настоящими военнослужащими срочной службы.

Развод личного состава прошел буднично. Нас представили личному составу части. Часть поражала необычным обилием офицеров в званиях майоров. Майорами были Начальник штаба Корейба, замполит части, зампотех и зампотылу. Их фамилии. к сожалению, не запомнил. Это - что называется, штатные. Кроме этого, майорами были синюшный и осипший - Заместитель начальника штаба Майданюк и начальник строевой части Батраков. Мы тогда этого еще не понимали, но это были первые цветочки грядущих масштабных сокращений.

После развода мы разошлись по ротам. Юра и Рома - на первый этаж, мы с Арсением - этажом выше. В подразделение недавно пришло молодое пополнение. Командир роты капитан Фонталин озадачил нас проведением ознакомительных бесед с молодежью, а заодно и занести их в книгу учета личного состава роты, так называемую "форму раз".

Незаметно подошло время обеда. Незаметно подбиралась старая знакомая по имени "Нехватка", с которой уже научились довольно успешно бороться. Тем не менее, хотелось жрать! Мы вышли на крыльцо, провожая роты, уходящие в столовую. Мимо проходил старшина нашей роты, интеллигентнейший старший прапорщик Александр Иванович Минас. Честно, таких старшин не встречал ни до, ни после, на протяжение всей своей службы после Училища. Всегда прекрасно выглядящий, не употреблявший ненормативной лексики, обладавший правильной и грамотной речью, со всеми был тактичен и вежлив. "Ребята, а почему вы в столовую не идете?" - осведомился он. "Дык... мы на довольствие не становились..." - ответили мы хором. "Идите пожалуйста! У нас вообще никто на довольствии, кроме солдат не стоит!" - он замахал руками в сторону столовой.

Послушав совета уважаемого человека, мы прошли в столовку. И действительно, все командование части было уже там, с командиром во главе. Нам повезло. Мы попали в один из военно-строительных отрядов, который много строил и тем самым зарабатывал реальные деньги. В части было свое довольно большое подсобное хозяйство с животиной и обширной теплицей. Поэтому представление об общевойсковом пайке здесь было весьма приблизительное, а меню больше напоминало если не ресторанное, то из хорошей гражданской столовой. Если в блюде значилось мясо - то это было мясо, а не тушенка, зелень и овощи - не переводились. "О! Будущие командиры пришли!" - поприветствовал нас шеф-повар и насыпал полные алюминиевые армейские миски.

Штатный замполит роты отсутствовал, поэтому делать все, что касается изучения личного состава, пришлось нам. Народу было довольно много, провозились с ними до конца дня. Вечером, на подведении итогов, доложили о выполненной работе ротному и убыли по домам. Юры и Ромы у КПП не дождались, поехали на свой страх и риск по домам сами.

Домой добрались нормально. Стоять и в слезах целовать закрытую дверь не пришлось. Юрина мама Надежда Ивановна, а для своих - просто "тетя Надя", стала накрывать на стол, дипломатично поинтересовавшись, не причиняет ли мне неудобство довольно большое количество украинского языка при разговоре. "Нет, нет, все хорошо, я все отлично понимаю, не по-китайски же, все славяне, тем более, что язык я в школе изучал со второго класса и сам неплохо могу говорить" - ответил я. И действительно - все прекрасно понимали друг друга и дома и на улице, не делая из языка нечто из ряда вон выходящее.

Мы поужинали, теперь сидели за чаем и разговаривали "за жизнь". Тетя Надя оказалась прекрасным собеседником. Хлопнула входная дверь. "Хто це прийшов?" - спросила она. "Юрыыый Викторович ик-к... прийшов..." - и действительно, на пороге стоял "красивый" Юрик, пошатываясь и придурковато - обаятельно улыбаясь. "Ах ты, свыня!" - всплеснула руками Надежда Ивановна. "А у нас было... ик-к... вливание в коллектив..." - доложил Юра. Так вот, почему их не было у КПП, бухали они!

Наш-то ротный командовал лучшей ротой в части и метил выше, поэтому был более строг в обращении. А офицерский состав первой роты был более молодым, и более непосредственным, под руководством старшего лейтенанта Ящука. Так что, Юра и Рома не только добросовестно служили весь день, но и удачно "прописались" в новом коллективе при помощи некоторого количества "пляшек" вечером. В конце концов, расшалившегося Юру затолкали спать. После чего настал и мой черед. Завтрашний день обещал быть не менее содержательным. Первый выезд на производство.

На утро наши друзья выглядели не очень здоровыми. Вливание прошло успешно. Тем не менее, в часть все прибыли в лучшем виде. Содержательно проведенный вечер выдавала только некоторая бледность лица и желание пить как можно больше жидкости. Остальной внешний вид был практически безупречен. Брюки отглажены, ботинки - начищены и блестящи, а остатки запаха заглушал одеколон. Все-таки определенная жизненная школа к тому времени уже была.

*****

Нужно сказать, что военнослужащие срочной службы поначалу восприняли наше появление в части не сказать, что уж с очень большим энтузиазмом. Это и понятно. Люди мы в части новые, да к тому же и пришли на некоторое время. Как строить с нами отношения - тоже не совсем понятно. Мой замкомвзвода Игорь Попов праздно проводил время в отпуске, в родном Донецке, за него оставался сержант Андрей Кононов.

Съездили на объект, расставили народ по рабочим местам, познакомились поближе, поговорили за то, как говорится, за се... Андрей уже имел за плечами некоторый жизненный опыт. Успев схлопотать судимость за поступки дурной молодости, многое со временем переосмыслил и теперь строил некоторые планы на жизнь после службы.

Мой заместитель Игорь Попов через неделю после нашего прибытия в часть приехал из отпуска. Личность достаточно колоритная. Галифе сорок шестого размера было ему как раз, но куртка пятьдесят четвертого туго натягивалась на спине и руках. Эдакий злобный "кубик". То, что он занимался футболом и, как хобби - боксом, придавало ему дополнительный авторитет в глазах сослуживцев. Да и человеком он оказался весьма неплохим и неглупым. Если мы заговаривали о взаимоотношениях в роте - объяснял все вдумчиво и толково, благодаря ему узнал много нового, чего в курсантской среде не было.

Второй сержант, командир третьего отделения - Ваня Сикорский, поначалу воспринял мое появление в штыки. "Я считаюсь только с мнением ротного!" - без особых вступлений объявил он. "Ну так, кто же тебе мешает считаться с ним и дальше?" - в ответ спросил я. Разобрались немного попозже. У Арсена дела обстояли примерно так же. После поездки на объект и разговора с его замкомвзводом Василием Силкиным, они расставили все точки над известной буквой и пришли практически к полному взаимопониманию. Мы - учимся, мы - наблюдаем, они руководят и показывают нам что да как, поскольку опыта срочной службы ни у кого из нас семерых не было. Если подвести некоторый итог - то воспоминания о парнях - самые теплые и положительные.

Встретил так же и земляка - крымчанина. Костя Чернега, дай Бог ему здоровья. Из Белогорска. В то время может быть, землячество воспринималось не так остро, но все равно, было приятно, когда есть кто-то кто имеет отношение к тому региону, где и ты сам родился и вырос. Острее всего землячество воспринималось уже позже - когда после выпуска и сам уехал за полторы тысячи километров от дома... Но это - уже потом. Аж через целый год.

На Рому с Юрой сержанты из первой роты поначалу попытались слегка наехать, но получив ответ, что они местные, к тому же только учатся и не собираются отравлять жизнь ни себе ни им. К тому же, у меня во взводе оказался их хороший знакомый Гена Черко, который слыл конкретным распиздяем, но был весьма уважаем в кругах дембелей. Гена всем объяснил популярно, что "пацаны нормальные, местные, но лучше с ними тоже не залупаться..."

Более того, сержанты - срочники иногда даже пытались нас и защищать. Однажды мы немного поспорили на несколько повышенных тонах во время обеда с Романом и Юрой. Потом на пару с Арсеном пошли к казарме. По дороге нас перехватили двое сержантов с первой роты, обладавших довольно злодейским видом - "Слышьте, парни, вы на наших курсантов не гоните! Мы же за них и вписаться можем..." Подумалось - "Вот тебе и раз! Еще сейчас и п.здюлей огребем!" Однако ситуацию разрулили быстро. "Мы все с одного училища, с одной роты и одного взвода. К тому же и живем у них дома. Какие могут быть проблемы?" - объяснили мы. "Да?" - удивились сержанты, - "Ну тогда ладно, парни, извините, не знали..."

Однажды мои сержанты, Андрей и Игорь, вступились и за меня. Из Василькова в нашу роты перевели одно чудо, на шесть лет старше меня, имевшего несколько судимостей, допившегося почти до состояния полуобезьяны. Но габаритами отличавшийся отнюдь не маленькими. И вот это чуда поехало с нами на объект.

Повыпрыгивали из кузова, идем к вагончику, по пути втроем треплясь между собой. Я им рассказывал про училище, они - за себя. Вдруг сзади раздается голос - "Слышь курсант, а ты когда закончишь свое училище, тоже шакалом будешь?" Оглядываемся - "чудо" перепрыгнуло через канаву и стоит на краю с самым воинственным видом.

Отвечаю - "Родимый, не шакалом, а офицером. А тебе - и вовсе не собираюсь отчитываться, кем я буду". "Чудо" попыталось возмутиться в стиле - "Что бля?" Но - не успел. Поучилось что-то вроде - "Что бл..." с каким-то бульканьем в конце, потому что Игорь сделал легкое движение рукой и наш маргинал, издав звук, напоминавший сдавленное мычание и получив в область печени, скрылся в канаве. Андрей извлек его оттуда за шиворот и прошипел в лицо - "У нас офигенные курсанты! Тронешь - тебе пиздеццццц..." После чего огорченный "чудесник" коротал время в вагончике на половине "духов", не будучи допущенным в "купе сержантов и дембелей".

*****

Начало июля. Город бурлил, к чему-то готовясь. "Сегодня - день Ивана Купала..." - сказала Юрина мама, - "Смотрите, близко к воде не подходите! Иначе искупают где-нибудь в фонтане, или в речке и не посмотрят, Иван ты, или не Иван..." Это для нас было нечто новое. Более того, в Крыму этот праздник не особо отмечался и, зачастую, проходил незамеченным. Ну что же, настало время заметить и отметить.

Приехали вечером из части и, быстренько приведя себя в порядок, собравшись довольно внушительной толпой, подались в город. Сперва - в парк. Парк - стоит на ушах в буквальном смысле слова. Гуляют и наливают везде. Хотя... это как попросить. Можно конечно и по рылу получить, но - мы не из таких. Нам - как правило, наливали. Мы тоже жмотами не были, оттого в этом тонком деле было достигнуто полнейшее взаимопонимание.

После парка куда? Разумеется в центр! Вломились толпой в троллейбус, заблокировав заднюю дверь. Но перед этим спросив - "Вам куда?" Мы же не быдло какое! Откуда-то взялась гитара и Серега Труш, он же Махно, исполнил пару песен, чем изрядно повеселил ехавшую в троллейбусе публику. Без очередной "пляшки" тоже не обошлось. Короче говоря, было хорошо. Водила, повозмущавшись скорее для проформы, оказался в общем-то парнем не злым, получив дружный ответ - "А нам всем - туда!", благополучно довез до центра города под подбадривающие вопли - "Гони, Копытин!"

Вывалились в центре и, соблюдая меры безопасности, выдвинулись в сторону дискотеки. Наши новые местные знакомые строго - настрого проинструктировали нас - ни в коем случае не подходите к воде, чтобы случайно не искупаться во всем, в чем были. А веселье шло полным ходом! Танцплощадка, окруженная фонтаном, уже напоминала мелкий бассейн, в котором все еще пытался танцевать еле стоящий на ногах, мокрый до нитки народ. Кто-то периодически нырял в сам фонтан, иные не без посторонней помощи. Пролетарский андеграунд веселился как мог.

Небольшими группками мы тусили вокруг площадки. Вовнутрь решили не заходить, поскольку вполне справедливо опасались "попасть под раздачу", а пачкать хорошие вещи абсолютно не хотелось. Время было уже довольно позднее и нужно было постепенно выдвигаться в обратную сторону. Собрались в условленном месте но... не все. Посмотрели друг на друга, все были чисты, сухи и исправны. Отсутствовал один Арсен. "Бля... армяна потеряли!" - удивился кто-то из наших. "Он хотя бы по отчеству - Иванович?" - спросил Славик. "Да какой нахер Иванович! Арсен Балабекович он!" - уточнил Роман.

"Так, пацаны, давайте искать! Хрень какая-то!" - Юра с Романом уже настроились на поиски. Разбились на две большие группы и пошли вокруг площадки, вглядываясь в лица окружающих. Среди окружающих Арсена не было. "Бля... херово..." - уже начал нервничать Андрей. Группы уже почти обошли всю площадку, когда раздался возглас Махно - "Так вон эта блядь сидит!"

Нашим взглядами предстал несравненный Арсенчик, сидящий по грудь, во всей одежде прямо в фонтане в обнимку с двумя бабами, которых он по очереди пощипывал за розовые соски, эротично торчавшие из-под мокрых маек и крепко целовал взасос. "Эй, скотина пьяная, вылазь!" - обе поисковые группы сойдясь вместе, пригласили его на выход. Арсен, с трудом навел резкость, оглядел стоящую перед ним толпу - "А... пацаны... привет!" "Вылазь давай!" - заорали мы, пытаясь перекричать музыку. "Отъ.битесь от меня! Мне и здесь хорошо!" - заорал в ответ Арсен, еще крепче прижимая к себе обеих девок и брызгая на нас взбаламученной водой.

Пока извлекали его из фонтана, сами вымокли и, что хуже всего, вывозились в мути, поднятой со дна фонтана многочисленными пловцами. Но, в конце концов, Арсен был из воды извлечен и, плачущий, поставлен на твердую землю. Девки, перейдя на четвереньках фонтан, убыли веселиться дальше, на танцплощадку - там было мельче. А нам нужно было идти домой, потому что утром - снова в часть. В каком виде мы туда придем - об этом страшно было даже думать.

Транспорт уже не ходил. По домам пошли своим ходом. Вдоль берега местной речки под названием Рось. Шли довольно медленно, поскольку Арсений ноги переставлял уже с большим трудом, но при этом все время порывался пойти обратно на дискотеку, где должен был найти "тех телок, с которыми ему было так за.бись в фонтане". Остановились для небольшого отдыха и перекура на пляже. "Андрюха, мне надо порыгать, проводи меня..." - выдохнул Арсен. Путилин подхватил его, со словами - "Фу бля! Мокрый, как лягушка..." - и поволок прочь от всех остальных.

Так получилось, что едва стоящий на ногах Арсен, ноги которого уже начинали напоминать макароны и гнулись во все стороны, подставил ему подножку и оба кувыркнулись на песок. Андрюха, матерясь, поднялся первым, стряхивая с себя налипший песок и мусор. Потом стал поднимать не хотящего вставать Арсена. Арсена подняли совместными усилиями, угрожая "навешать п.здюлей".

Мокрый до нитки, весь в налипшем на него песке, прошлогодних косточках от вишен, окурков, палочек от мороженого и сухой травы, он отдаленно напоминал ежа, делающего запасы на зиму. В таком виде его доволокли до дому, к ужасу Роминой мамы - тети Нины. "Мам, все норррмально! - поспешил успокоить ее Рома. "Я сейчас тебе дам - нормально! Быстро спать! Оба!" - скомандовала она. А завтра - нам снова на службу...

Утром на остановке не было никого. Мы с Юрой стояли одинокие, надвинув фуражки на глаза. Запах одеколона вызывал омерзение, а на вопрос, заданный внутренним голосом, хотелось тоже ответить вопросом - "Зачем же я не сдох маленьким..." Добрались до части и разошлись по своим ротам. Вторая рота сидела перед телевизором в ожидании чего-то. "Смотрите новости" - сказал я сделавшему навстречу несколько шагов дежурному по роте, сержанту с моего взвода. Сержант Андрей Кононов, старше меня на год, умудренный некоторым жизненным опытом, посмотрел на меня, понимающе улыбнулся и сказал сидевшему ближе всех к телевизору, включить новости.

Так мы и провели политинформацию... Не хорошо конечно, но что поделать, если умственные показатели в этот момент стремились к нулю, а может быть, даже ушли в отрицательные значения. Пере разводом откуда-то вывалился Арсен. "Привет, Леха..." - еле прошелестел он. "О, бля! Ты откуда?" - удивился я. "Блин, я такой захожу в роту... а они сидят... а я в туалет и рыгать..." - на Арсене не было лица.

Лица не было, но мы при параде. Иначе - никак. Взводные старослужащие смотрели на нас с сочувствием. Еле отстояли развод и убыли по строительным объектам. Мне повезло больше других - "Двенадцатая площадка" располагалась довольно далеко от части и можно было, отправив народ по работам, завалиться в вагончик и до обеда вздремнуть, приводя во сне в порядок голову и обмен веществ в организме.

"Ты подремли, а мы и без тебя справимся" - сказал Ваня Сикорский, командир третьего отделения, поехавший со мной на объект вместо Андрея. Это хорошо, когда взаимопонимание есть. Первая половина дня прошла в анабиозе. После обеда Ваня заступал в наряд, рулить пришлось самому. Хотя и было тяжело, но - справились. В конце дня подвели итоги и убыли по домам...

*****

Не видели никогда пытку самоходчика? А стоит посмотреть. Не забудете! "Ты де був? Сим днив писля отпуску!" - в канцелярии первой роты стоит локти в стороны, техник роты старший прапорщик Свирь, для нас и офицеров роты - просто "дядя Стас", а возле него - чрезмерно загулявший в отпуске солдат, об отсутствии которого уже хотели уведомлять прокуратуру. Парняга просто душевно забухал и потерял счет времени. Его спасло то, что он вовремя очухался и, хотя с опозданием на неделю, но прибыл в часть.

Боец стоял и трясся, а дядя Стас подступал к нему с налитыми злостью глазами. Было от чего бояться. Дядя Стас своим сложением напоминал небольшого медведя, или средних размеров сейф. Вырываться из ручищ, больше напоминавших по размеру совковые лопаты было просто бесполезно. Когда он здоровался за руку, то его ладошка охватывала твою руку где-то возле локтя, а после пожатия иногда приходилось трясти собственной рукой, чтобы немного ее успокоить.

Как-то раз, там же, в канцелярии первой роты, двое молодых офицеров, лейтенант Дорошенко, по прозвищу "Бизон" и старший лейтенант Хомутецкий, соответственно - "Хомут", сами ребята далеко не хилые, зажали ничего не подозревавшего техника в углу и, со словами - "Стас, лысый пидорас!", дали звучного шлепка по лысой голове. После чего стали бегать кругами по кабинету, потому что дядя Стас, с рыком - "Ах вы, бляди! Убью!", раскинув свои клешни, принялся гоняться за ними.

В конце концов, он сгреб их обоих у сейфа командира роты и прижал, не давая возможности, что называется - "Ни вздохнуть, ни пернуть". "Стасик, миленький, прости нас..." - плаксиво заголосили оба офицера, - "Дай, мы твою лысину поцелуем..." Едва растаявший Стас ослабил свои тиски, как снова получил звучный шлепок. На сей раз его противники едва не вынеся дверь канцелярии, убежали в помещение роты. "Суки!!!" - донеслось им вслед.

Так вот, - "Ты де був?" - пытал дядя Стас бойца. Тот стоял, трясся и молчал. "Дневальный!" - рыкнул он. В дверях появился испуганный боец. "Сбигай у столовую, прынеси миску!" - попросил прапорщик, - "Тильки глыбокую!" - заорал он ему вслед. Дневальный пулей умчался в столовую, попадать в руки техника, когда он бывал злой, никому не хотелось. Через некоторое время, он появился, достав из-за пазухи глубокую армейскую алюминиевую миску.

"Ось, дывысь!" - сказал он, отпустив дневального, кладя миску вверх дном на стол, затем врезал по ней такого убойного "леща", от которого дно миски прогнулось почти до стола, - "От, коли я тоби так уебу, цилый дэнь пид кайфом будеш ходыты!" После чего "самоходчику" не осталось ничего, кроме как наполниться страхом до отказа и упасть в обморок... перед тем, как отправиться на пять содержательных суток на гарнизонную гауптвахту.

Мы встретили дядю Стаса через пару дней в городе, с женой под ручку. Под глазом у него красовался довольно свежий фингал. "Что, дядь Стас, боксом решил заняться?" - поинтересовались мы. "Та ни..." - протянул он, - "Тут пъятеро у вэчери доеблыся, чи курыты им треба було, чи х.й йих знае, шо йим потрибно було... Чотырьох поклав, а пъятый, сука, зъйибався!" Хороший мужик был дядя Стас, а главное, как и все сильные люди - достаточно добродушный, сознающий реально свою силу...

*****

А потом был занимательный месяц. Это и каждодневные поездки на строительные объекты с личным составом. Это и четыре дня рождения подряд. Какие? А вот - 16 июля - друг Юры и Ромы - Толя, по прозвищу "Сэм", 17 - у меня, 18 - у Юры, а 19 у Игоря, который Дымнич. Как не спились за это время, ума не приложу. А самогончик из сахара - сырца, который нагнал Юрин отчим был поистине душевен. Были соревнования по футболу, когда мы, все четверо, что называется, попали под раздачу. Причем вопрос стоял ребром - идите на стадион, там наши в первом тайме уже три - ноль про.бывают! А игра шла всего минут пятнадцать. И ведь ничто не предвещало беды, просто приехали в отряд, по какой-то необходимости. И не вспомнить теперь, какой...

"Ребята, сходите на стадион, там наши с летчиками играют" - Александр Иванович Минас, как всегда был интеллигентен. Мы пришли и что? Счет 3:0, летчики бегают, как заведенные, а строители еле шевелятся. Двое бегают - стареющий старший лейтенант Носач (с ударение на "О") и мой замкомвзвода Игорь. Игорь уже бегает злой, готов воздействовать физически не только на своих, но и на летчиков. Остальные - как на протезах. Видимо, их стала копировать нынешняя сборная России. Рома и Юра в два голоса - "Леха, а ты ведь на воротах нормально стоишь!" Народ тут же ухватился за эту идею - "Встань, постой!" Быстро нашлись и свитер и перчатки. Бутс не было, пришлось стоять в армейских ботинках от парадного обмундирования. В принципе, те же бутсы, только без шипов.

"Суки!" - отвечаю им, - "только вместе с вами!" Пришлось переодеваться всем четверым. Пропустили в итоге еще пару, но и штуки три отыграли. Оказали так сказать, посильную помощь. Однако на следующий день еле пришел в часть - оба бока были просто синие. А как еще? Когда игрок выходит один - на один и нужно броситься ему в ноги. Вот и боком по кочкам... Парни со взвода оказались весьма понятливыми, да и новость о нашем участии распространилась мгновенно, сказали - "Можешь оставаться в вагончике, все будет нормально." И действительно - вопросов не было никаких. Да даже, если бы и были... состояние такое, как будто по тебе топтались.

Была и любовь. Наташа Запорощенко... Юрик познакомил, блять! Сначала вроде все нормально. Потом - как обычно, хрен знает что. Как-то зашел к ней домой, вышла, как-то мнется... "Что такое?" - спрашиваю, - "Там у мене Славик..." "Ах бля, Славик?!" - пришлось взять ее за шкирку и придать ускорение с лестничного марша к двери - "Ну и иди тогда к нему!" Больше к этой теме мы не возвращались. Равно, как и далее, во всей последующей жизни. Тема исчерпана - ну и нехрен к ней возвращаться.

И был отъезд... Билетов - нет! И в Киеве - нет. И через Военного коменданта - нет! Пришлось путешествовать автостопом. Тепло попрощавшись с родителями Ромы и Юры, а заодно и с ними и нашими новыми знакомыми, с которыми уже успели сдружиться. Славик с Арсеном, разорвав купон на тысячу карбованцев, обменялись адресами и телефонами. Пользуясь всеобщим бардаком, еле уговорили проводника за наличный расчет, пустить нас на третьи полки в плацкартном вагоне.

Кстати, ехать на третьей полке весьма занятно. Только вот - немного пыльно и тесновато. Но - залег себе на самом верху - никто не достает своими движениями, тихо и спокойно. Где-то там, далеко внизу, какая-то суета, но это - не про вас. Вы - выше всех. Жестковато правда, матрасы - разобраны и неизвестно когда освободятся, но - не беда. Главное - ты движешься в направлении дома. Родного дома. И весь прошедший месяц - как будто и не с тобой.

После Днепропетровска появились первые свободные верхние места. Это уже некоторый прогресс. Уже можно раскатать оставленный кем-то матрас и лечь нормально, не на жесткую багажную третью полку, а вполне себе полумягкую верхнюю, пассажирскую.

Поздно вечером миновали Запорожье - появились первые нижние. "Гуляй нищета!" - матрац на полку и - вытянуться во весь рост. Сосредоточились примерно в одном месте. А жизнь не так уж и плоха... Мелитополь проехали под утро. А вот и Крым. Монументальные знаки на Сиваше. Мы дома! И пофиг, что еще не доехали даже до Джанкоя. Еще какие-то часа три. Самые долгие. Знакомые гаражи с наскальной живописью и росписями на улице Ракетной. Окраины Симферополя. Поезд, сука, тянется как нарочно, медленно. Железнодорожный мост через Салгир... Наконец показалась башня с часами. Ура! Стажировка окончена! Мы дома!

P.S. Вы можете спросить, у меня что, такая хорошая память, что я помню всех должностных лиц той части, в которой были на стажировке? Ведь месяц всего! Да, на память я никогда не жаловался. Но... Вспомнить о своей стажировке меня заставил один момент - офицерские семьи часто переезжают с места на место. Так вот, уже после прощания с частью, когда мы раскладывали вещи по коробкам, готовясь к очередному переезду, уже к постоянному месту жительства, из книжки Валентина Пикуля "Три возраста Окини-сан", выпал уже пожелтевший и изрядно затертый двойной тетрадный листок. Он был закладкой...

А на нем - ... войсковая часть А-0731. Командир части подполковник Мартыненко, Начальник штаба майор Корейба... Второй взвод второй роты... Командир взвода старший лейтенант Кононенко, заместитель командира взвода сержант Попов, командир первого отделения сержант Кононов и далее по списку... Тридцать два человека. И снова, через двенадцать лет, я как будто вернулся в то, уже к тому времени далекое лето девяносто третьего года. Город Белая Церковь...

Денежная единица Украины в переходный период первых лет после распада Советского Союза.

Оставить комментарий © Copyright Кулецкий Алексей Николаевич (kuletsky@rambler.ru) Размещен: 17/03/2018, изменен: 17/03/2018. 43k. Статистика. Рассказ: События Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Войсковая стажировка - волнительный момент. Но провели ее содержательно!

Кулецкий Алексей Николаевич : другие произведения.

А теперь - в войска!