Аннотация: История первая, рассказанная Панасом Беленьким, чистельщиком труб.
История первая, рассказанная Панасом Беленьким, чистельщиком труб.
* * *
Эко намело снежной муки на земельные просторы! Пухом белым плодородие повсеместно укрылось и спит спокойно. Кругом всё попряталось от мороза, не спешит чувства ему показывать.
Одиноко морозу гулять по царству своему. В хаты, на общение с людским родом не пускают, тепло всё летнее берегут, а если кто и выйдет с нуждой какою, то считай, зацелует мороз в обе щёки на радостях, студёной свежестью укутает, да заскрепит под ногами весело. Лишь только задор проявит, а людина уже норовит обратно в хату залезть. Тепло ближе ему, получается.
Одна нечисть к морозу особые чувства питает. Оно конечно, понятно. Есть на то обьяснение. В пекле адовом, где им службу нести приходиться, известное дело, жарковато слишком. Сковородки с грешниками разными, да котлы, такую жару поднимают, что морозец, даже самый великий, особо ими почитается. Однако, не каждого до него допускают. В адском законе особые условия на то прописаны. Хочешь остудиться маленько - милости просим, но за это время две, а лучше три души людских грехами связать обязан, иначе следующий раз проси не проси, какие только поклоны самому голове ихнему - дьяволу не бей, понежеться на морозце уже не удасться. Вот и получается, что едва покажут они свою сущность мерзкую на свет божий, как тут же начинают к трубам домов людских примериваться, потому как знают, что подслушать мысли человеческие лучше всего через сей важный обьект. А людское племя, по зимним погодам, часто мыслями занимаются, о чём вы не хуже меня знаете. Вот и получается - кто на греховное горазд, тот сам его к себе и притягивает.
Выскочил так один раз чёрт окоянный на свободу, да и направил себя в сторону Тарасовки - поселения. Скок, скок, и хаты вдалеке завиднелися. Радуется враг человеческий, лапками за ушами остроконечными трёт от волнения, всё прикидывает, как лучше угодить голове ихнему. Хвост в прямое положение наставил, да в миг преодолел остаток пути. Остановился и начал принюхиваться, выгадывать, какую лучше трубу оседлать. "Все опробую",- решил наконец он, и вытянувшись в постойку смирно, влетел в ближайшее трубное отверстие.
Козак Остап Щепка слыл в Тарасовской округе человеком до чрезвычайности ленивого поведения. Иной раз, за табаком для трубки, потянуться с печи ему трудно было. Не сказать чтоб и летом он такой образ жизни вёл, но зимой, едва полевые работы на селе заканчивались, Остап, как медвель какой, в сонливость впадал великую. Мысли, и без того редко посещавшие его голову, в это время вообще заставляли себя долго искать. К нему-то в трубу и залетел, поначалу, бесово отродье. Очутившись разом верхом на горшке с картошкой, он он потихоньку отворил заслонку печи и стал прислушиваться к мыслям Остапа. А Остап, знай себе, посапывает сладко. Не слышно никаких мыслей!
Чёрт посидел, посидел, да и решил поближе подобраться. Отставил заслонку в сторону, и спрыгнул потихоньку на пол. Покрутился немного своим обликом безобразным, да и подкрался совсем близко.
Опять не слышно мыслей! Стал тогда он пощипывать легонько Остапа. А тот и усом не шевелит. Разволновался не на шутку уже посланник адовый, толкает крепче, пытается хоть слово какое ругательное от Остапа добиться, так нет же, спит козак! Коли так выходит, видит чёрт, нечего ему делать в этой хате. Забрался он обратно в печь, да и выскочил по
трубе наружу. Плюнул с досадой на крышу Щепки, и став свечкой, запрыгнул в следущую.
- Это матушка, я перед людьми должен святость выказывать. Им в назадание. А что у меня в хате делается, их не касаемо, - донеслось до сатанинского уха, едва он приставил его к очередной заслонке.
- Как же, как же, а Господь? От Его взора разве укроется что?
- Эдак куда замахнулась! Господь! Дьяконское обличие то мне от кого перепало, аль забыла, баба несмышлёная? То-то и оно. Господь дал, потому как угодно ему было меня дьяком наблюдать. Знал слабости мои, но в укор, в отличие от тебя, не ставил! Да и делов то, подумаешь, скоромное в пост потребляю. Так не при всех же!
- Не только скоромное батюшка, не только. А ещё и к Марьянке распутной хаживаешь, из подношений больше положенного берёшь, да хмельное тянешь без меры!
Чёрту такие слова очень показались привлекательными. Радостно потирая лапки, он отворил щелку и стал смотреть на происходящее.
За большим столом, на котором громоздилась гора варенников, окорок порядочного размера и возвышалась бутыль с мутной жидкостью, начальственно восседал дородный мужик дьяконского обличия, с большим красным носом. Возле него, согнув руки калачами, стояла негодующая женская особа, по происхождению, как видно, жена.
- Отчепись, баба. С такими настроениями пищу принимать никак нельзя.
Тут чёрт стал нашёптывать через щель:
- А ты метлой его, метлой! Будет знать, как досады тебе строить!
Тут баба и взаправду схватила метлу, да давай ей мужика охаживать.
- Тебя, самого дьякона, да метлой ?! Как можно! А ну, миску ей на голову! - не унимался чёрт.
Мужик схватил миску с варениками, и поначалу высыпав их на стол, торжественно взгромоздил её на голову жинки.
Тут по хате пошла такая карусель, что чёрту уже и не было нужды прятаться. Выскочив из печки, он стал радостно хлопать лапками, изредка поддавая то одному, то другому маленькими копытцами.
Навеселившись вдоволь, он, как создание весьма деловое, выскочил в трубу и тут же влетел в следующую. На сей раз он попал аккурат в шинкарёву печку, а потому, сразу угодил в припрятанный горшок с серебрянниками. Такая новость принесла ему немало удовольствия, и он уже совсем по дружески приник к заслонке.
- Двадцать шесть рублей! - едва расслышал он чей-то восхищенный щепот, - целых двадцать шесть рублей! Да я на эти деньги, если захочу, смогу столько всего накупить, что и на десять подвод не погрузишь. Да что, десять. В пятнадцать не уйдёт, ежели к примеру, лент разных скупить пожелаю!
Бес совсем без церемоний отодвинул железку, и стал умилённо разглядывать говорившую сама с собой толстую, неряшливую старуху.
- А серёг медных, да полотна красного и вовсе на двадцать уйдёт.
- Но ещё лучше, и дальше гроши припрятывать. Всего-то двадцать шесть рублей пока. А если тридцать будет, то богаче аж на целых четыре рубля станешь, - подсоветовало свиное рыло.
- Ох, батюшки, что же я сижу-то. Уже и обывателей пора ждать, а у меня ещё шклянки не все заполнены, - спохватилась старуха.
Чёрт, приметив такое желательное для него направление мыслей, радостно хрюкнул, и полез опять в трубу.
Жил в Тарасовке Николай Иванович Наливайко. Этот человек заботу о душе своей христианской проявлял немалую. И не только все праздники православные помнил, а ещё и имена святых наперечёт знал, и ведал кто за какой поступок святости удостоен. Во время служб он на клиросе басом выводил, а потому уважение у сельчан ещё пущее имел.
Знавал он также и немало способов как козни нечистой силе строить. То пару головок чеснока, бывало, в штаны засунет, то траву какую в хате повесит. А совсем недавно, прослышал он новое средство - оставлять завсегда в печи горшок, наполненный до краёв крутым кипятком, - мол черти, никогда в трубу не сунутся. Получилось как раз так, что Николай Иванович уже прознал это средство и основательно с ним подготовился, а чёрт, что по трубам тарасовским в то время прыгал, даже и не слышал о подобной осторожности. Выскочив навеселе из хаты шинкарки, он тут же лихо опустился в трубу Наливайко. Понятное дело, сразу угодил прямо в горшок , местом откуда хвост рос.
Нужно заметить, любезные слушатели, что эти твари , хоть и завсегда службу свою при кипятках несут, но сами его стараются не касаться. Для этого сохранения у них в аду специальные колпаки да фартуки имеются. Так вот, угодивши прямо в горшок, у него такая прыть открылась, что вмиг оказался он опять на крыше. Место хвостатое в снег опустил, лапками сучит, мордой во все стороны крутит.
Сидит значит, он себе на крыше, остужается, а тут и Николай Иванович из хаты выходит. Посмотрел на него чёрт сверху и решил тоже шутку проделать. Скатал быстренько снега ком, да и скинул ему за воротник.
Ох и неприятно, видно, сделалось тогда Ивановичу! Стал он руками махать, как будто пчёлы на него атакой пошли, а снег знай себе, глубже проваливается. Вот уже и ногами задёргал, видать до штанов прохлада добралась. А чёрт ликует по крыше! Отыгрался, значит, получается.
Пришла пора, как вижу, рассказать и об Ульяне - особенном человеке в Тарасовке. Среди сельчан, наипервейшей чистоте душевной дивчине. Бывает же, рождаются на свет божий такие хрусталики! Не то чтоб красотой, хотя и этого в достатке у неё, а скромностью великой, да спокойствием особым, всех людей в округе радует. Да что людей, животное всякое, и то к ней расположение выказывает. Бывало идёт мимо хат, так корова какая так радостно замычит, что уже и все знают - Ульянка близко. А она идёт, улыбается как солнышко, да слова добрые не жалеет.
Живёт Ульянка с отцом престарелым, который также прославился добрыми делами, чего и дочери, как видно, передать сумел. Хата их завсегда у птиц в почёте, а земля урожаи дарит немалые. Так вот, эту хату, и вознамерился теперь посетить вдоволь навеселившийся на наливайкинской крыше чёрт. Хорошенько примерившись, сиганул он в её трубу, но не успел достигнуть и середины, как вдруг сделалось ему очень дурственно. От таких переживаний силы адовы сразу начали его оставлять, бросая на произвол в ульянкиной печке. Уж даже и не знаю как, но смог таки, он выбраться опять на крышу. По всему видно, здоровьишко его сильно пошатнулося. Не иначе, апокалиптический удар с ним приключился. Если б ни чёрт, а человек какой - так и жалко смотреть было бы. Так нет же - чёрт! А коли так, то и поделом.
Посидел он ещё немного на крыше, да стал потихоньку к своим собираться. Спустился на дорожку, и побрёл уныло. Хвост волочится словно мочалка какая, уши обвисли. Прежней прыти уже и в помине нет. Даже и не знаю, добрался до своих, аль сгинул насовсем.
Вот такая история приключилась в наших местах, о чём довожу до вашего внимания, люди добрые.
Полную версию сборника рассказов "Раздольные пересказы", можно прочитать на указанной в авторской странице ссылке:http://vadimkuliksite.narod2.ru/
![[]](/img/k/kulik_w_w/1-2/chertik.jpg)