Аннотация: События, последовавшие далее, стремительным вихрем ворвались в устоявшуюся жизнь монахов ордена Одона и привнесли в неё много роковых изменений...
События, последовавшие далее, стремительным вихрем ворвались в устоявшуюся жизнь монахов ордена Одона и привнесли в неё много роковых изменений.
Первым вестником нависшей беды явилась пустая повозка отца Иоанна, появившаяся около ворот ордена. Старая лошадь, впряжённая в неё, прекрасно знала дорогу к конюшням Одона и, лишившись кучера, сама прибрела туда. Понуро опустив голову, словно желая передать скорбь происшедшего, она тихо дожидалась, когда её приметят и запустят. Подошедшие монахи взялись было препроводить её, и тут их удивление сменилось горьким предчувствием случившегося несчастья. В повозке они обнаружили следы крови, и чётки отца Иоанна, с которыми он никогда не расставался.
Повозку ещё раз обследовал отец Игнасио и, не обнаружив ничего утешительного, немедленно отправил несколько крепких братьев по пути следования Иоанна. Случившееся пока представлялось ему обычным разбойным нападением разного сброда, которого пряталось немало в здешних лесах.
Ближе к вечеру, посланные на розыски монахи, вернулись с неутешительными известиями. Место нападения на повозку они обнаружили. Это произошло совсем недалеко от города, где лес уже значительно редел, и куда разбойники обычно не смели сунуться. Истоптанная в том месте земля свидетельствовала о жестокой схватке. Было очевидно, что брат Иоанн просто так не сдался, а напавшие, в свою очередь, его не пожалели. Однако тело не было найдено. Это позволяло надеяться, что он всё-таки жив.
Думая о случившемся, отец Игнасио заподозрил нечто гораздо более коварное, чем простое нападение разбойников. Как уже говорилось, они нападали в глубине леса, и редко пленили свои жертвы. Рассчитывать на выкуп можно было только с богатых и знатных пленников, в число которых монахи не входили. Поэтому, обычно разбойники убивали свидетелей своих преступлений на месте.
Отсутствие других членов Малого Круга, которые по расчётам Игнасио уже должны были прибыть в орден, усиливали эти подозрения, и он решил послать им навстречу небольшие сопровождающие отряды.
Два последующих дня были полны тревожных ожиданий и мрачных предчувствий. Наконец, встречающие прибыли обратно в орден, и их сведения лишили последней надежды. Ожидаемые братья уже давно покинули свои миссии, и бесследно исчезли по дороге в резиденцию.
Эти вести подтвердили самые худшие опасения отца Игнасио и он велел не покидать братьям убежища ордена без его дозволения. Имея огромные запасы продовольствия и родник внутри высокого забора, такое решение представлялось легко выполнимым.
Пока эти события разворачивались, Игнасио видел Паоло несколько раз, и хоть не разговаривал с ним, но успел заметить следы побоев на его лице. Поначалу он не придал этому особого значения, но теперь, в свете новых событий, его пронзила мысль, что вероятно, и Паоло ожидала участь других членов Малого Круга, но он сумел вырваться и тем самым избежать её. Синяки указывали на то, и отец Игнасио сокрушённо изумился, что не понял этого раньше. В своём отвращении от Паоло он теперь увидел дух гордыни, и, негодуя на себя, решил навестить его в келье.
Нужно сказать, что к этому времени, отец Игнасио уже немало сожалел, считая ошибкой вступление в инквизицию. Все навалившиеся несчастья, включая заблуждения Паоло, он счёл прямым следствием этого решения и укорял себя.
- Вот они, изменения судьбы. Не заставили себя долго ждать. И не брат Паоло их причина, - бормотал он себе под нос, следуя в его келью.
Когда Паоло открыл дверь, отцу Игнасио на миг показалось, что лицо заблудшего брата подёрнулось тенью испуга, но решительно откинув от себя эту мысль, он протянул к нему руки и с покаянием произнёс:
- Прости меня, брат, что увидел в твоём грехе больше вины, чем в своём.
Смутившись, Паоло сделал шаг навстречу. Отец Игнасио обнял его.
Затем, оба монаха прошли в келью. Паоло пригласил гостя присесть.
- Малый Круг опустел, и теперь нам двоим предстоит искать пути выхода из создавшегося положения, - произнёс Игнасио, - если мы узнаем точно, кто сотворил такое с нашими братьями, правильное решение будет найти легче. Скажи, не смог ли ты, во время нападения, понять, чьи это были люди?
Сразу вникнув в ошибку Игнасио, столь удачно вписавшуюся в его планы, Паоло, после некоторого раздумья, ответил:
- Вне сомнений, это были люди папы.
- Но зачем ему столь открыто проявлять вражду?
- Вероятно потому, что поход инквизиции против нас провалился.
Игнасио задумался.
- Уж лучше бы он состоялся, чем мы сами себя стали уничтожать, - рассеянно пробормотал он.
Паоло не придал таким словам значения.
- Мне кажется, братья живы. Вероятно, их взяли заложниками, взамен каких-нибудь услуг, - предположил он.
- Этого можно ожидать, - согласился Игнасио, - и кому, по-твоему, было поручено такое задание?
- Кардинал Эймерико, самый верный исполнитель таких дел.
- Это точно. От него можно и не такого ожидать.
- Мне кажется, нужно попробовать поговорить с ним.
- И это необходимо сделать как можно раньше.
Паоло согласно кивнул и, указывая на синяки, добавил:
- В таком виде мне будет не совсем удобно присутствовать на встрече, а другим братьям, не выяснив условий освобождения заложников, лучше вообще о ней не знать.
- Значит, я пойду на встречу один. Если же со мной что-нибудь случится, ты будешь точно знать виновного, и, связавшись с другими резиденциями, все вместе, сможете принять более решительные меры.
Отец Паоло послушно склонил голову.
- Я сегодня же отправлюсь к кардиналу. Жди меня до вечера. Если не возвращусь, оповести все резиденции. Высший Совет придёт на помощь.
Произнеся это, отец Игнасио встал и вышел из кельи, а немногим позже, и за ворота ордена. Никто из братьев не догадывался, куда отправился член Высшего Совета, и никто кроме Паоло не знал, что идёт он на верную смерть. Слабеющие с каждым новым днём призывы совести, этот монах укротил привычным способом. Скинув рясу, он взял плётку, и словно одержимый, принялся стегать себя.
- Плоть к плоти, кость к кости, кровь к крови, - надрывно шептал он между ударами, пока не потерял сознание.
В этот час кардинал Эймерико как раз обдумывал, как лучше выманить из убежища ордена отца Игнасио. Любой из его планов был ещё далёк от совершенства, а дело требовало срочного решения. Каждый новый день присутствия этого старика в ордене, грозил Паоло если не разоблачением, то уж неприятностями точно.
Предстоящее устранение Игнасио усложнялось переходом монахов ордена в затворническое положение. Рассчитывать на оставление им убежища по собственному желанию теперь не приходилось, и Алонсо всё никак не мог решить, какой предлог для вызова использовать. Пригласить к себе, по делам инквизиции, означало открыто взять на себя вину в его смерти, ибо вернуться живым он не мог. Это было слишком откровенно и грубо, а действовать, таким образом, Эймерико не любил. Все свои происки он старался осуществлять надёжно, но не явно. Вызов к папе подразумевал бы тоже самое, а на другие провокации отец Игнасио мог просто не пойти.
Кстати, сам папа даже не догадывался о затеянной игре кардинала. Действуя по совету аббата Монтинье, он принял выжидающую позицию в борьбе против Одона, и следовал ей. Возможно в этот момент, у него были и другие, не менее важные дела. Так, или иначе, он не ведал о происходившем, а сам Эймерико решил не посвящать папу в столь удачное содружество с отцом Паоло, и начало действий против ордена. Получив возможность не только знать о внутренних делах Одона, но и влиять на них, Алонсо уже не сильно переживал за исход этого противостояния и рассчитывал на скорое завладение библиотекой. Этим он мог не только вернуть себе расположение папы, но и значительно возвысить статус в Ватикане, присовокупив, к примеру, к должности куратора суда ещё и должность кардинала-библиотекаря, благо её ещё никто не отменял. Эти надежды тешили униженное предками самолюбие Алонсо. Для их верного воплощения передавать инициативу борьбы с орденом в руки папы не следовало. Он мог запросто причислить все заслуги в победе себе и обойти вниманием Эймерико.
Не находя подходящего способа выманить отца Игнасио, кардинал принялся обдумывать возможность проникновения в убежище ордена убийцы, когда Джованни доложил о самоличном приходе этого монаха. Изумление Эймерико быстро сменилось пониманием, что об этом позаботилось не столько провидение, сколько Паоло, и, не скрывая своей радости, он велел проводить Игнасио в кабинет.
- Попалась мышка, - проскрипел он сквозь зубы, решив немного поиграть с ним.
- У вас усталый вид, - с едва заметной издёвкой произнёс он, едва монах появился на пороге.
- Мои года дозволяют это.
- Неужели жизнь стала вам в тягость?
- Не о себе я пришёл говорить, - спокойно заверил Игнасио, - шесть ваших судей и наших братьев пропали без вести по пути в резиденцию ордена, куда были мной срочно вызваны. Вам известно что-нибудь об этом?
Кардинал изобразил удивление.
- А почему мне должно быть известно то, что вам не ведомо?
- Потому, что вы могли быть причастны к их исчезновению, - прямо заявил Паоло.
Эймерико злобно сжал губы.
- Скажите, почему мне отказали во вступлении в ваш орден? - вдруг спросил он. - Ведь вы уже тогда были посвящённым Малого Круга и не можете не знать этого.
- Это верно. Я уже тогда был членом Малого Круга и помню капитул, на котором было принято решение о вас. Но причины отказа у нас не принято открывать.
- Значит, это так и останется тайной?
Игнасио утвердительно склонил голову.
- А что если и у меня есть тайна, интересная для вас? - вдруг сказал Алонсо, - в таком случае, могли бы мы обменяться ими?
- Это будет зависеть от ценности её для ордена.
- Значит, исключения из правил возможны, и дело лишь в цене. Я так и думал. Что ж, эта тайна будет для вас очень желанной. Возможно, я знаю, где ваши люди, и знаю, что потребуется взамен их освобождения. Что вы скажете о такой тайне?
- За эти сведения от меня потребуется только рассказать вам о причинах отказа? - в упор, глядя на Эймерико, уточнил Игнасио.
- А, по-вашему, этого мало? Неужели оскорбление всего моего рода уже кажется вам пустяком?
Игнасио отвёл взгляд.
- У нас строгие правила приёма в орден и мы не могли нарушить их, - тихо произнёс он.
- Однако теперь, вы всё-таки готовы их переступить?
- Теперь готов.
- Тогда незачем говорить о каких-то правилах. Делайте, что вам выгодно сегодня, или завтра за вас это может сделать другой. Вступи я тогда в орден, мы стали бы братьями, а не теми, кем сейчас являемся. Вот так действуют ваши правила, за которые вы так сильно переживали тогда, и которые вы так охотно перешагиваете сейчас. Итак, я готов вас выслушать.
- Мы исследовали пробелы в вашей родовой линии и обнаружили много обстоятельств, не позволяющих принять в орден. В том не ваша вина, но она перешла на вас от предков и повлияла на чистоту. Если угодно, я могу вспомнить, кому из ваших родственников вы этим обязаны, и за какие проступки.
Лицо кардинала заметно побледнело.
- Можете не утруждать себя этим, - произнёс он, тяжело переводя дыхание.
- Если вам этого достаточно, расскажите о моих людях.
Кардинал медленно прошёлся по кабинету.
- Я вам могу не только рассказать, но даже показать их, - с расстановкой произнёс он, - они ещё живы. А вот если вам угодно забрать их, от вас потребуется открыть ещё одну тайну.
- Какую именно?
- Место, где вы прячете украденную вами библиотеку, - чётко выговорил кардинал и впился взглядом в монаха.
Отец Игнасио, не выдавая своего отчаяния, спокойно произнёс:
- Мне ничего не известно об этом. Орден готов заплатить за братьев золотом и землями.
- Ну вот! Опять вы вспомнили какие-то правила, - с издёвкой произнёс Алонсо, - а ведь только что преспокойно нарушали их.
- Я сказал то, что знал. О библиотеке же, я не знаю ничего.
- Так уж и не знаете, - язвительно повторил Эймерико, - впрочем, у вас будет время подумать. А теперь, я готов сделать то, что обещал. Я покажу вам ваших монахов. Извольте, - произнёс он, указывая рукой на дверь.
Едва они вышли из кабинета, трое дюжих прислужников кардинала окружили Игнасио и все вместе, они прошли в темницу. Миновав её надземное строение, они спустились в подвал. От тяжёлого смрада, царившего в нём, у отца Игнасио перехватило дыхание. Свет от пылающих дров в камине, который находился с другой стороны клеток, хорошо освещал томившихся в них узников. Среди них Игнасио с трудом узнал Луция, Бернарда, Корнелиуса и Фому. Сильвестра и Иоанна среди них не было.
- Это все, кто ещё жив. Можете посмотреть на них, - с коварной усмешкой произнёс Эймерико.
Состояние братьев было ужасное. У Фомы и Луция была снята кожа с рук и некоторых частей тела. Бернард был лишён глаз и ушей, а Крнелиус чудовищно распух, словно ему переломали все кости. Каждый из них находился в отдельной камере.
- Вы отвратительный негодяй! - с презрением произнёс Игнасио, повернувшись лицом к кардиналу.
- Вы догадались об этом по моей родовой линии? - с усмешкой произнёс Алонсо.
Затем, кардинал сделал знак стражникам, и они схватили отца Игнасио за руки.
- А теперь у вас будет возможность подумать о библиотеке, и может быть, даже вспомнить, где она находится. Здесь самое подходящее место для таких размышлений, - заявил он и указал стражникам на пустую клетку.
Отца Игнасио грубо втолкнули в указанное кардиналом место.
- Интересно, насколько чиста родовая линия вашего брата Паоло? - бросил Эймерико на прощание, и вышел из подвала.
Попавшие в темницу монахи пробыли там недолго. Все они умерли при ужасных пытках, так и не обмолвившись и словом ни о местонахождении библиотеки, ни о самом её существовании.
![Дьявол [неизв.]](/img/k/kulik_w_w/glawa9-7/dxjawol.gif)