Все началось с переписки Августа и Эйприл в skype"е.
Они не виделись с прошлого вечера, когда он подбросил ее домой на своей колымаге. Август снимал квартиру, и был бы рад проводить все дни и ночи рядом с возлюбленной. Но мама Эйприл настаивала, чтобы та каждый вечер возвращалась домой. В качестве неопровержимого аргумента она чаще всего приводила пример своей старшей дочери, неудачно вышедшей замуж по залету. Впрочем, Августу и Эйприл часто перепадали совместные вечера, полные романтики и горячей любви.
И Август, и Эйприл полагали, что дело идет к браку.
В этот день, после занятий в колледже, Август вернулся в свою маленькую квартирку и лег вздремнуть, как делал почти каждый день, если не было никаких важных дел. Но сначала он отправил Эйприл несколько нежных слов в чате. Получив в ответ застенчивое "Чмоки", Август почувствовал нарастающую сонливость. С мечтательной улыбкой на лице он взял из шкафа плед и, закутавшись в него, лег на уютный диванчик. Через несколько минут из ноутбука послышался звук, сигнализирующий о новом полученном сообщении. Но сон уже обволакивал голову Августа, веки слипались, а в тело вливалась приятная расслабленность. "Ничего важного", - пронеслось в голове Августа, а через мгновение он уже сладко спал.
В своем сне Август преобразился в маленького черного паучка, застывшего на тонкой паутине в хрустальном оцепенении. Легкий ветерок покачивал паутину взад-вперед. Этот гипнотический покой был, возможно, смыслом жизни, эталоном правильного существования. Внезапно паутина стала раскачиваться более резко и неприятно, ветерок усилился, заставляя Августа медленно выплывать из объятий Морфея. Пробуждение было разочарованием. Впрочем, мигающая иконка на дисплее ноутбука вернула Августу прежнее успокоение.
Солнце проделало немалый путь в небе, и свет из окна принял более мягкие тона. Август позволил себе еще немного понежиться на диване. Затем он потянулся, скинул плед и сел, сонно потирая глаза. В предвкушении очередной порции милого общения с любимой, Август подошел к ноутбуку. Мигающая иконка оповещала уже о пяти новых сообщениях. Август кликнул по ней мышкой и застыл в недоумении. Первое сообщение было действительно от Эйприл. Но другие четыре пришли от бывшего приятеля Эйприл Железного Алекса.
В недалеком прошлом у нее была интрижка с этим жирным мужланом. А через несколько месяцев после того, как Август и Эйприл стали встречаться, Железный Алекс объявился и начал подбивать к ней клинья. К неудовольствию Августа Эйприл поддалась. После этого у Августа состоялся тяжелый разговор с Эйприл, и еще более неприятная, полная злобы и угроз, телефонная беседа с Алексом. Отношения Августа и Эйприл были тогда недостаточно крепки, и для Августа измена стала большим потрясением, но, видя неподдельное раскаяние Эйприл, Август сумел ее простить. Этот случай только укрепил их любовь. И до этого момента никто о нем не вспоминал.
Но теперь Август уставился на дисплей и не соображал, что происходит.
"Я устала. Если не буду отвечать, значит сплю. Завтра увидимся ", гласило сообщение Эйприл.
Так, с этим все понятно. Но как понимать возвращение гнойного ублюдка?
Август почувствовал себя маленьким и беззащитным. Захотелось уткнуться в теплый живот мамочки.
Но мамочки здесь нет. А сам Август уже давно не малыш, - ему хотелось в это верить. Но по позвоночнику гуляли сквозняки, а руки дрожали.
- Да фиг с ним, трусишка! - выпалил Август, и открыл первое сообщение Железного Педика:
"брат эта она сама захотела поехать с нами! прости эта была ошибка! я ничего этого не хотел!!! это все он - вольф! он говорил что и раньше делал это но я думал что эта треп!!! говорил что похищал их и увозил в лес. там трахал и душил. говорил что там их много похороненых. дакк тож ему поверит!!! бля я не ожидал такого то!!!! она сама поехала и еще смеялась над тобой1 потом этот придурок... и вот че... прости братюнь я сделал что мог теперь сваливаю. не мог не написать тебе. я этого не хотел!!!"
Августу захотелось вернуться на диван, натянуть плед до головы и уснуть. Просто уснуть. И ни в чем не разбираться. Зачем напрягать голову из-за всяких недоразумений? Железный Алекс оправдывается в чем-то? Ха-ха, думать так - значит быть наивным лопухом. Да, надо еще немного вздремнуть.
Вместо этого он вскочил с места, опрокинув стул, и начал кругами ходить по комнате. После третьего рейса подошел к стене и прижался щекой к старым обоям. Из глаз брызнули слезы.
- Изменила мне! Изменила! Изменила мне!!! Изменила... - тараторил Август. Осознание измены сожгло всю волю и способность к трезвому анализу.
Эйприл мертва? Август захохотал. Как бы ни так! Эта сука над ним издевается. Эта сука и ее ублюдочный приятель. Август ударил стену кулаком. Боль успокаивала. Затем ударил еще раз, и еще. Обхватил голову руками и сполз по стене на пыльный пол. Через пять минут истерика прошла, ему удалось взять себя в руки. Шмыгая носом, он поплелся обратно к компьютеру. Но взглянув на фотографию, прикрепленную ко второму сообщению, Август снова запсиховал.
На снимке была цементная дорожка. Август смог без труда определить, что это дорожка в саду возле загородного домика его родителей. В этот домик они с Эйприл часто наведывались. На дорожке, раскинув ноги и руки, распласталась Эйприл.
Голая.
Ее глаза вглядывались в пустоту. Кожа побелела. Вокруг шеи красовалось ожерелье вмятин и синяков. Груди выглядели как в учебнике по анатомии. Рядом с обнаженным тельцем стояли трое мужчин. Все были крупными и мускулистыми. Одного из них, с нависшим над спортивными шортами брюхом, Август знал. Железный Алекс. На его привычно наглом лице отражалась тревога, несвойственная и потому карикатурная.
Август бросился на диван. Его тело сотрясалось от рыданий. То и дело он принимался колотить себя по голове кулаками - новые образы и мысли легко могли свести с ума, если от них не избавиться как можно скорее. Эти образы говорили не столько о смерти, сколько об измене. Измена! Да, вот что сносило крышу больше всего. Август любил ее, и всегда знал, что не выдержит очередной измены.
Вскоре у Августа заболела голова и никаких сил на эмоции больше не осталось. Он еще раз оглядел первое фото, пытаясь запомнить других двух мужчин. Первый был не в фокусе, и выделить что-то определенное в его внешности было трудно. А вот лицо второго вызывало отвращение. Ничего не выражающий взгляд направлен на тело Эйприл. Левая половина рта была изуродована смачным шрамом. Торс здоровяка обтягивала сильно вытянутая черная футболка, обнажающая скупые мужские соски. В руках он держал лопату.
На втором снимке было запечатлено старое алюминиевое корыто, которое давно проржавело и поэтому не использовалось, доживая свои дни за амбарной пристройкой. Но сейчас ему нашлось применение. Корыто было заполнено серым и вязким на вид веществом. Рядом стоял тот тип в вытянутой футболке и по-прежнему с лопатой в руках. Август покрасневшими от слез глазами смотрел на это безумие.
К последнему сообщению было прикреплено видео. Август без промедления начал его просмотр. Опять садовая дорожка. Небольшой ее участок разбит, а куски цемента сложены рядом. В земле вырыта неглубокая яма, в которую и затолкали тело Эйприл. Голова бедняжки повернута под неестественным углом, а рот раскрыт, словно в глупом удивлении. Само тело скручено в позе эмбриона. Тут в кадре появились края корыта, заполненного, как уже догадался Август, раствором цемента. Серые щупальца начали охватывать ее прекрасное тело. Цемент залил мертвое лицо, пробираясь в рот и залепляя глаза. Глядя безразличным взглядом на то, как под раствором исчезает родимое пятно на ее предплечье, Август ногтями раздирал себе кожу на скулах и щеках. Кровь стекала под воротник домашней футболки.
Угловатые островки ее серой плоти еще выдавались из озера цемента, но Август уже вылетел из квартиры. Широко раскрытые глаза отражали надвигающееся безумие, а пятна крови на разодранном лице делали Августа похожим на перепачканного в шоколадном сиропе карапуза. Выскочив из подъезда на пустую улицу, он бросился к своей подержанной машине. Ему казалось, что он еще может найти Эйприл живой и невредимой. Возможно, это всего лишь ее глупая шутка. Если так, то он устроит ей серьезную взбучку. Но сначала разрыдается в ее объятиях, покрывая поцелуями губы, шею и грудь. Август убеждался в этом все больше и больше, окончательно обрекая свой разум на самоубийство и тьму.
И вот он, готовый разобраться со всеми неприятностями, гнал машину по вечернему городу, огромные многоквартирные здания которого таращились в пустоту слепыми глазницами окон. Несколько раз он пытался позвонить Эйприл, затем ее матери и сестре, но телефоны молчали. Возможно, разум Августа уже погрузился в Сумеречную зону, а вслед за разумом отправилось и тело. Но Августа это не волновало. Он совершал подвиг любви, и больше ничего не замечал. А призрачный город, след ядерной катастрофы, молчащий уже сотню лет, остался позади. Безумное выцветшее Солнце скрывалось за черным горизонтом, бросая последние отсветы на бесконечную пыльную пустыню. Август свернул на проселочную дорогу, ведущую к загородному домику. Колеса во все стороны взметали тучи черной пыли, которая так и оставалась неподвижно висеть в воздухе.
Яркий и уютный двухэтажный коттедж родителей Августа посреди безбрежной пустыни выглядел загадочным артефактом древней цивилизации. Не понимая и не помня, Август снова спешил к могиле любимой женщины, следуя давно установившемуся ритуалу. Любовно ухоженный садик и выбеленные стены амбара проносились перед его глазами. Август бежал к тому участку садовой дорожки, на котором ярко выделялось пятно свежего цемента. Перед пятном Август упал на колени и склонил голову, слегка посеребренную на висках. Рядом валялось бесполезное ржавое корыто.
Полночи Август бесцельно шатался вокруг домика, но так и не обнаружил нигде Эйприл. Звенящее безмолвие врывалось в мозг и отравляло душу своим ядовитым проклятием. Наконец он обессилено рухнул на одну из лавочек возле мангала, на котором они раньше жарили барбекю. Луна и звезды скрылись за черной пеленой ядерной пыли. Август опустил голову так низко, что она оказалась между колен, и сжал ее руками. В таком положении он просидел пару часов и даже задремал, когда услышал до боли знакомый звук.
Август вскочил на ноги. Ночную тишину пронзала мелодия любимой группы Эйприл. Звук сопровождался вибрацией. Звонит ее телефон. И совсем рядом. В онемевшее тело ворвалась боль, и мочевой пузырь расслабился, выпустив горячую струю мочи в брюки. Август был и в восторге и в ужасе. Несколько секунд он слушал музыку, боясь пошевелиться.
И тут она вышла из-за угла пристройки и направилась мимо Августа к темному пятну на садовой дорожке. Эйприл, живая и невредимая, выглядящая на миллион долларов. На ходу она доставала из своей сумочки телефон. "Привет, бабушка!" - раздался любимый, самый сладкий на свете голос. Августу было плевать, что бабушка Эйприл умерла два года назад. Его переполняли эмоции. Счастье и облегчение. Он бросился вслед, и к тому моменту, как догнал ее, экзальтация сменилась на пылающую ярость и сумасшедшее раздражение. Вместо нежного прикосновения к любимой, Август грубо схватил ее и повернул лицом к себе.
- Как ты посмела так со мной поступить! - заорал он.
- Ой, бабушка, я тебе перезвоню, - быстро сказала Эйприл в трубку и отключила телефон, после чего с легкой грустью посмотрела на Августа.
- Объяснись сейчас же, стерва! - продолжал орать он. Грусть в глазах Эйприл сменилась отрешенностью, той самой, с которой она еще недавно вглядывалась в вечность на фотографии Железного Алекса. По спине Августа прошла дрожь. Ему захотелось врезать ей по морде. Или даже долбануть башкой об эту проклятую цементную дорожку. - Что ты здесь делаешь, когда должна быть дома! С шлюхой-матерью и шлюхой-сестрой!
Эйприл старательно обошла прямоугольник свежего цемента и встала напротив Августа.
- Что ты хочешь услышать?! - взорвалась она. - Да, я ТРАХАЛАСЬ с ним! С Алексом. Он написал мне вчера сразу после того, как ты проводил меня домой. Мы встретились. Он пришел не один, но я была не против еще троих жеребцов. И я предложила поехать сюда. Еще на полпути я запрыгнула к нему на коленки и он меня ТРАХНУЛ. Прямо на глазах у его друзей. Меня это возбудило, не поверишь.
Эйприл запрокинула голову и истерично захохотала. Август чуть не подавился слюной. В его груди что-то натянулось и оборвалось с громким хлюпаньем. Сердце стучало так быстро, словно собиралось вырваться из тесной мясной клетки. Отчаяние готово было вырваться изо рта вместе с блевотиной. Еще минута и Август закричит. И будет кричать, пока не оторвется язык, пока не лопнут глаза, пока не взорвется артерия в мозге, навсегда избавив Августа от душевных терзаний.
- Потом мы приехали сюда, - продолжала Эйприл с самодовольной ухмылкой. - Я потрахалась с Алексом еще разок. На этот раз к нам присоединился Вольф. У него такой огромный и вкусный член! Ты бы знал! Я текла как шавка. Ну а потом мы, наконец, попробовали секс впятером. Они трахали меня всю ночь, разрывали все мои дыры. Они, наверное, лишили меня способности стать мамой, но мне насрать. НАСРАТЬ, АВГУСТ! Мне это нравилось! Никогда еще у меня не было такого секса. И больше всего меня возбуждала мысль о том, как к этому отнесешься ты. Если, конечно, увидишь, узнаешь. Ты так долго меня ревновал, что я кончала и кончала при одной мысли о твоей ревности. Раз за разом. А мальчики старались. Изо всех сил старались. Всю ночь. Потом мы спали. Знаешь, ничто не согревает так же хорошо, как четыре горячих мужских тела. Кажется, во сне меня кто-то поимел. Точно уже не вспомню. В любом случае это было очень приятно. Мы спали до обеда. Мальчики проснулись и пошли готовить завтрак. Да, я жутко проголодалась! Но тут в комнату вошел Вольф. Я, конечно же, послушно раздвинула ножки и приняла его в себя. Пока он дрючил меня в зад его руки обвились вокруг моей шеи, они душили меня. Никогда бы не подумала, что это так приятно. Я сейчас же кончила. И кончала еще, но не замечала, как и сколько. Потом он взял веревку и душил меня ей. А членом... Он такое вытворял своим членом! Он буквально выдалбливал своим членом из меня душу! Я еще кончала, когда стала трупом. И мне это нравилось... нравилось! НРАВИЛОСЬ!
Август закричал. Сознание покинуло его навсегда.
Они так долго шли к сумасшествию, и так старательно скрывали это друг от друга. Но это случилось. Сначала она, а потом и он. Почти одновременно. Такой была последняя мысль Августа. Он кричал от ужаса, а она хохотала в экстазе, выплевывая сквозь смех одно и то же бессмысленное слово.
Безумный крик и безумный смех, обрученные их ревностью.