Это лето выдалось жарким. Особенно здесь, на Юге. Я не привык к таким температурам. Выданное позавчера х\б, застиранное и выцветшее, прилипло к телу на спине от обильного пота. Озираясь по сторонам, я собираюсь перебежать дорогу поперёк, по диагонали - нужно пройти сквозь домовую арку во двор. За мной бежит более "юный" товарищ, который на удивление ловко сжимает в руках отцовское бельгийское ружьё.
Я вышел через уцелевшую металлическую дверь магазина. Судя по вывеске торговали тут метизами, сантехникой. Не знаю почему, но когда мы сюда входили, приметил большой ржавое пятно в нижнем левом углу с внутренней стороны. Товара тут уже не было - видимо, вынесли. И, на удивление, открыть дверь можно было простым ключом. У того странного мужика, что нас сюда привёл, была огромная связка ключей от, казалось, десятков различных заведений в ближайших двух кварталах. Мне оставалось только гадать откуда это богатство. Если подольше остановиться на магазине, то его наши старшие товарищи (хотя никакого чувства "товарищества" у меня не возникло за эту неделю - нас, пацанов, используют как мальчиков на побегушках) выбрали из-за того, что чёрная дверь выводит в парадную жилого дома. Сейчас шестеро мужиков весьма громко поднимаются на второй этаж, раскладывая там главное "сокровище" нашей группы - старенький пулемёт Калашникова, к которому, судя по разговорам, патронов было немного.
Сначала путь лежит до дерева, росшего на тротуаре. Сначала пытаюсь дойти дотуда, киношно водя стволом отцовского карабина из стороны в сторону - ранее пытался так делать раза два. Оба раза неудобно. Думал, что привыкну. Однако и сейчас это оказалось неудобно, поэтому просто перехватил оружие словно дубинку. Ездить с ним на стрельбище - это одно. А постоянно носить, к тому же летом - другое.
Дорогу пересекаю перебежкой, согнувшись. Как учили старшие. Говорят, что иногда попадаются на улицах "снайперы", которые ловят одиночек или маленькие группы, и отстреливают. Опять же старшие говорят, что в этом квартале с месяц назад был один такой. Ещё до моего появления. Поэтому я предпочитаю не рисковать, хотя пока вообще близко с противником не сталкивался. Наше направление они обходят почему-то.
Дорогу мы пересекли благополучно. Теперь пускаю вперёд товарища - он местный. Причём из этого района, с соседней улицы - двор он знает. Нужно нам в крайний левый дом. Дня три назад эту улицу, чуть севернее, правда, утюжили миномётами. Странно. Там ведь и бомбить особо некого. Однако один мужик, приходивший за недельным пайком, сказал, что в этот двор угодило три мины, выбило много окон, и обвалило край дома. Ему не поверили, ведь как миномётом можно дом разнести?
Центр двора оказался перепахан взрывами. На краю воронки покосилась жёлтая горка. Товарищ говорит, что раньше тут был небольшой холмик - мины его срыли.
Мы идём вдоль дома. Буйная растительность, которая мне, питерскому парню, непривычна, загораживает обзор. Я регулярно чихаю от запахов цветения - аллергия. Антигистаминных не нашлось, а аптеки давно вывезены. Нам везут лишь перевязочные материалы и медицину для сердечников - ради меня никто чесаться не будет.
Дошли. Дом цел. Даже осколки досюда не долетели, застряв в деревьях. Да, двор тут большой. Примерно треть площади - это кусты и деревья, меж которыми идут весьма ухоженные дорожки.
Зачем мы сюда идём? Я достаю из кармана брюк (те штаны, что мне выдали, висели. Поэтому я носил свои обычные брюки, подпоясав их казённым двухрядным ремнём) бумажку, где написан этаж, квартира и имя-отчество. В этом доме живёт инвалид. По какой-то причине его не эвакуировали. Поэтому нас послали, чтобы передать продуктов, предметы гигиены, газеты, постиранное бельё. Груз мы несём в рюкзаках. Хорошо, что я взял из дома свой, походный, на восемьдесят литров. И содержимое не промокнет: спинка рюкзака сделана из какой-то плотной чёрной синтетики, которая пот впитывает.
Мы вошли в обесточенную парадную. Электричество подают с перебоями, его уже третий день вообще нет. Говорят, в районе ТЭЦ идут бои, и электриков туда не пускают - есть опасность пулю словить, а работники коммунальных служб на вес золота. Вообще я заметил, что город без коммунальщиков зарастает мусором, с крыш иногда падает кровля. После такого начинаешь ценить рабочие профессии. И вообще... не так нос воротишь от забитого людскими потоками Питера. Уж лучше густо, чем пусто... Боязно ходить по опустевшим улицам. Нет, люди, конечно, есть. Но дальше. Или дома отсиживаются. Большинство либо эвакуировали, либо сами уехали. Остались лишь те, кто цепляется за свой нажитый непосильным трудом скарб. Ну или те, кто в мирной жизни городскую черту пересекали только ради шашлыков, и мира за пределами этих улиц они не представляют - таких оказалось на удивление много.
Я немного задумался, затормозил, поэтому товарищ обогнал, и уже пересекал пролёт первого этажа. Поднажал за ним. Наш путь лежит на четвёртый этаж...
Со второго этажа чувствовался запах. Очень такой нехороший. Товарищ, который уже на ужасы войны насмотрелся, шёпотом сказал:
-Труп.
Лаконично и ясно. Вот за что я его уважаю. Он вообще не по годам взрослый. Мне, домашнему парню, даже завидно стало.
На уровне третьего этажа нашлось две открытой двери. Товарищ сказал, что та, левая, была открытой ещё во время его прошлого похода сюда (я по этому адресу первый раз был). А вот правая... там по словам инвалида никто не жил. Живут лишь на пятом, шестом, восьмом и девятом этажах. С первого этажа съехали недавно. Со второго все эвакуировались. И на третьем пусто.
Кто-то спросит: а зачем мне бумажка с адресом, если товарищ знает дорогу? Это на случай, если мы по каким-то причинам разделимся. В любом случае тот мужик на четвёртом этаже должен помощь получить. Не ценой наших жизней, разумеется, но нам наказано груз доставить. Я тогда сам был юн, наивен. Это "серьёзное" задание воспринял с небывалым воодушевлением. Почему? Ответ прост: гордыня. Ну а как же? Я - спаситель, я - защитник слабых. Вот кому из подростков такое нос не задерёт? Товарищу, видимо, не задрало. Но он и таскает помощь по таким адресам уже не первый десяток раз. У меня это тоже не первый адрес, но перед этим были лишь пенсионеры. В этих домах остались в основном они. Да и ходил я вокруг базы, а там какие опасности? Вот тут - другое дело.
Так вот. Открытая квартира. Первым зашёл товарищ - ему привычнее ходить по брошенному хозяевами жилью. Мне до сих пор было как-то неловко, и... страшно. Вдруг из-за угла выскочит какой-нибудь псих или на худой конец зомби? Знаю, что бред. Но ощущения, что в таких местах есть кто-то помимо меня не покидает.
Благо, что далеко ходить не пришлось. Труп лежал в прихожей, мордой вниз. Его голова сзади была разбита. Вместе мы перевернули тело. Зачем? Предварительное опознание. Весь квартал ходит к нашей базе за пайками - многие примелькались уже. А значит можно найти родственников, или даже найти убийц. Многие ведь, воспользовавшись ситуацией, сводят счёты из мирной жизни. Хотя, говорят, такое было в начале. Сейчас редко. Но иногда месть свою цель находит.
Перевернули. Это было сложно. Я взмок ещё больше. Известно, что труп по ощущениям тяжелее живого. Мне он был незнаком. Товарищу - тоже. Значит "залётный". А раз залётный, то, вероятно, мародёр. Такие ребята в своих районах не шастают. Если умные. А тупых, по слухам, расстреляли на пустыре за городом пару месяцев назад. Опять же по слухам таких тупых набралось семьдесят рыл. Мы тут без интернета вообще сплетничаем хуже школьных баб.
Видимо что-то не поделили... Что тут ищут мародёры? Самое ценное люди вывезли. Кто был потупее - вывозил плазмы, шмотки, косметику. А люди умные находили способ перевести деньги в баксы, и рвали когти с небольшими чемоданчиками. Вот мародёры и приходили по квартиры тех, кто поумнее. Вытаскивали технику, косметику, чистое постельное бельё. Да-да, чистое постельное бельё - это ценность. Как и нормальные матрацы. Их кладут в подвалах во время обстрелов. Лёжа, знаете-ли, удобнее выдержать ужас бомбёжки. Проверено лично. А косметика, которая в мирной жизни стоила немалых денег, сейчас уходит за гроши, или вовсе меняется на еду, водку или курево. Потому что мародёры - мужчины, и реальной цены бабским прибамбасам не знают.
Товарищ уже ходил по комнатам, а я "завис" над трупом. Вот смотрю на него, и не верю, что это был живой человек. Не похож он на человека вовсе. И на куклу не похож. Те хоть аккуратные... А это похоже на анимацию из польского шутера две тысячи седьмого года. Грешно такое сравнение проводить, но, ей-богу, иначе не могу. И в этот момент я подумал, что, может быть, природа специально так делает? Чтобы не трястись в истериках над каждым убитым? Нет, если это твой родственник или близкий, то горевать будешь. Но если незнакомый, то помимо безразличия чувствуешь к трупу лишь брезгливость.
Меня окликнул товарищ. Мы решили открыть все окна. Они тут уцелели. Тогда же я понял, почему тут нет мух: на окнах москитные сетки. Из парадной они почему-то не налетели.
Я подошёл к дешёвому пластиковому окну, и повернул ручку вправо, придав ей горизонтальное положение. Окно открылось. Знакомая конструкция - такие же окна стоят в моей школе, на даче.
В нос ударил разогретый воздух. До слуха донеслась далёкая канонада: где-то на севере идут активные бои. А мы тут собираемся возиться с одним-единственным трупом. Но ведь это надо кому-то сделать, верно? Мы ведь уже взрослые, серьёзные ребята - не звать же ради этого толпу мужиков. Я тогда опасался, что застыдят, или в очередной раз напомнят о моём юном возрасте. Да... тогда мне очень хотелось побыстрее вырасти. Именно поэтому я оказался в той долбанной квартире, на той сраной улице, в этом брошенном городе. Альтернативой было искать подработку, или всё лето сидеть за компом, и нажирать пузо.
Труп мы кое-как оттащили к окну, и, перевалив через оконную раму без карниза, выкинули. Ну а чего? По дорогам пусть и редко, но ездят. Импровизированная санитарная служба уберёт. Нам ведь давали инструкции на такой случай - лучше выкинуть труп на улицу, чем во двор. Чтобы было легче забрать. Когда вернёмся - надо будет рассказать о трупе. Да, рассказать, а не доложить. Мы ведь не армия. Мы вообще хрен пойми кто. Военнизированная банда. Особенно я... главный головорез и боевик во всей этой компашке. Ага.
Я отдал рюкзак товарищу, а сам пошёл "караулить" во двор. После нахождения трупа настроение испортилось. Почему? Я ведь трогал его руками. Мне было противно. А ещё предстояло идти к инвалиду - эту братию я несколько недолюбливаю. Да, вот такая я мразь. Брезгливая, чванливая мразь. Но уж какой есть. Я свою задачу выполнил: груз до адресата доставил. Дальше пусть товарищ разбирается - он уже привык.