Hunter, Logran : другие произведения.

Браат

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  Б Р А А Т
  Предисловие
  В нашем мире много заблуждений. Каждое из них несет в себе неповторимую особенность. В этом есть бесспорная красота и познание. Ведь, именно, заблуждаясь, мы каждый раз открываем для своей души мир заново. А она, как бы надсмехаясь над нами, наблюдает за нашими шагами в неизвестность - ну, что ты еще там сможешь увидеть? И мы видим, и увиденное, кажется нам чем-то значимым и уникальным, достойным только нашему пониманию. Этот процесс занимает, пожалуй, всю историю человека в этом мире - наблюдение, восприятие и трактовка. Вряд ли кто-то сможет досконально объяснить смысл этого явления. Скупой циник найдет в этот предмет выживания, яркий романтик - влияние потусторонних сил, философ же будет это объяснять как процесс, связанный с развитием общества. Важное, здесь не искать точное определение или какую-то высокую причину, просто наблюдать это. Как это делаем мы, когда смотрим на красивое явление. Ведь вряд ли, сливаясь взором с прекрасным пейзажем, мы будем проводить анализ атмосферных явлений - красота, не нуждается в объяснении и трактовки. Красота - это мимолетное всегда, что отрывает нас от привычных рассуждений и поднимает над самим собой на недостижимую высоту. Нас всегда хватит на нее и она, всегда помещается в любом, несмотря ни на какой существующий размер. Не потому ли мы, так любящие красоту, так часто заблуждаемся?
  Попробуем в этом разобраться.
  
  Заблуждение
  
  В каждом сидит часовой:
  Время свое охраняет,
  В каждом бывает герой,
  Ошибками себя изучает.
  
  Если в этом просчет -
  Время одно лишь знает,
  Нужное ищет свой код
  И часто нас не замечает.
  
  Вера - это то, что мы есть,
  Нас создает не глядя,
  Страха трогая шерсть,
  Тайное прячет в баллады.
  
  Что-то над нами стоит,
  Мысли коллекцией множит,
  Снами с душой говорит,
  Видит, на что ты возможен.
  
  Если наш выбор - судьба,
  Файл к нам прикрепленный,
  Значит наш смысл - борьба
  Внутри возможностей клона.
  
  Нужно себя наблюдать,
  И в той борьбе не сломиться,
  Кто хочет выбор узнать,
  Выбора не побоится.
  
  
  
  
  
  
  
  
  1.
  Он привычно помещался в уютной глубине кресла. Иногда, ему казалось, что именно здесь его посещали самые интересные и глубокие мысли. Мысли эти имели свои особые места для наблюдения проходящей мимо него жизни. Это были надежные наблюдатели. Они были, словно, подготовлены кем-то свыше для такого задания. Кто руководил ими - было загадкой даже для их обладателя. Он понимал, что за этим кроется какая-то неразгаданная тайна. И, он, на протяжении долгого времени старался ее раскрыть. Мыслям его многое было под силу. Но именно здесь, они принимали ту позицию наблюдения, от которой он удивлялся больше всего. Он знал, что его мысли в любом месте ищут себе некую точку опора. Это является всегда важным составляющим их позиции. Обстановкой являлось кафе, вдавленного в подворотню кривой улицей. Профессор, а это был именно он, любил часто проводить здесь время со своими мыслями. Иногда, ему компанию составляли и люди. Что сближало их? Было мало кому известно. Может быть, у них было общее настроение дня, а может, это было желание его мыслей, которым было интересно кого-нибудь наблюдать. Часто мы не понимаем, чьи желания застревают у нас в голове, наши собственные или чужие, которые, как мухи, запутываются в паутине нашего представления об окружающей реальности.
  Сегодня реальность была следующей - профессор и его собеседник сторожили свое время за столиком и вели неторопливую беседу. Посмотрим на них внимательнее. Третьим участником их беседы была бутылка сухого вина из погреба местного винзавода. Профессор Браат, именно так его знали, был человеком зрелых и умеренных привычек. Его седина, как компас уже указывала на тот возраст, когда иллюзии не стучатся в дверь жизни. Лицо его было слегка угрюмым, и улыбка редко пробегала по его лицу. Профессор всегда любил облачаться в одежду серых тонов. Он сам рассуждал так - миром правят серые кардиналы. Серость - цвет их эмоций. Кто любит другие оттенки жизни, рано или поздно попадается им на глаза и тогда навлекает на них свое внимание. А потом может произойти всякое. Именно этого "всякого" профессор и боялся. Он не был отъявленным трусом, но, любил всегда перестраховаться. Быть в тени - самое оптимальное место. Именно оттуда, легче всего оценивать ситуацию. Когда ситуация просмотрена, как черно-белая пленка, ее легче избежать или изучить. Для чего ему нужно был нужен такой подход, ответ был один - он любил всякие мыслимые и не очень понятные эксперименты. В это была погружена основная часть его очень странной жизни. Хотя, странной ее считали некоторые его знакомые. Сам он придерживался другой точки зрения. И мысли его в этом оказывали посильную помощь. Как любому человеку, иногда, ему нужно было общение. В этих беседах профессор проверял на других свои теории и разработки путем их внедрения, в их, не всегда способные на это мозги. Эти беседы доставляли ему некую радость - он видел реакцию, мысли ее наблюдали и выдавали заключение: акцепт или отторжение.
  Каждый живет игрой своего мировосприятия: эпатаж и застенчивость, борьба или созерцание, все это лишь наша реакция на тот мир, в котором мы оказались по чьей-то воле или просто случайно. Заигрывая, мы познаем этот мир, на своей шкуре испытывая его простые правила. Мы часто все хотим так многое в этом изменить, но, часто не меняем даже самого доступного - самих себя.
  Измены
  
  Мы все за гранью перемен,
  Искать пытаемся замен.
  Не в силах замечать порой,
  Кто настоящий здесь герой.
  
  Спешим успеть быстрее жить,
  Вопрос - а нужно ли спешить?
  Ведь наша суть ничем не гнется,
  Когда уйдет, что остается?
  
  Не стоит смысл везде искать,
  Чего-то трепетно так ждать,
  Когда в игре - возможен шаг:
  Кто ты, герой или дурак?
  
  В этот вечер, разбавленный запахом первых весенних цветов и неокрепшего ветра, в компании профессора Браата, оказался его знакомый, ветврач Воротников. Он лечил собаку профессора, которая страдала мочекаменной болезнью. И вот, они оказались здесь. Профессор молчал, словно пытался вникнуть в суть разговора. Ветврач же не унимался, особенно его красноречию помогало красное вино. Вино всегда знает в этом толк. Оно было ему в пору, чему очень сигналил его нос. Немного послушаем их разговор, который был уже изрядно разбавлен вином.
  - Знаешь, это не приговор! Но, ты должен понимать, что операцию делать уже поздно или невозможно. Я тебе как доктор скажу - без лишнего, нужно готовиться к худшему. Она скоро просто сдохнет - он опять выпил порцию и продолжил - ты, конечное, можешь обратиться к другому специалисту. Только вопрос, где его найтить, этого специалиста? А? А его нет в этом городе. Да и в другом тоже нет. Его, вообще, при нашей собачьей жизни и гонке по замкнутому кругу, оччень трудно где взять. Твою мать!
  Профессор молча вливал в себя вино и слушал его. Его взгляд словно покинул его и ушел бродить куда-то далеко. В такие короткие мгновения, профессору часто казалось, что он - не один. Его - двое, или, даже больше. Воротникову надоел свой монолог и он заставил его вернуться:
  - Хочешь, я выпью за ее здоровье?
  - Не стоит, - отреагировал профессор, так как кто-то один из него, вернулся продолжить разговор, - все равно сдохнет. Вопрос времени. Лучше на поминки приходи. Похороним и выпьем за упокой ее собачьей души.
  - Хорошо! Как скажешь. Вот видишь, в тебе просыпается здоровый реализм. Хочешь, я найду тебе такой же породы? Нет - он сам возразил себе и поднял палец потолок, словно хотел из него выстрелить, - другой породы, даже еще лучше.
  - Не нужна мне другая порода, ни лучше, ни хуже. Мне вообще, теперь собаки не нужны. Я не буду тебе рассказывать о преданности и привязанности к этим особенным существам, ни к чему это. Просто не нужно мне больше собак. Я уже давно для себя это решил. Уйдет Санни и все. Не нужно других!
  - Ну, как скажешь - согласился ветврач - давай лучше еще выпьем.
  - Давай - не отпирался Браат.
  Сколько же силы есть в этом простой, но очень понятной многим людям фразе - давай выпьем! Сразу над душой восходит солнце, вечная мерзлота превращается в небольшую лужу, и бабочке летают не только в животе, но и по всему телу. И они сделали это опять. И все описанные выше моменты осуществились. После этого всегда возникает непродолжительная пауза. Ее можно назвать собирательной. Именно в ней все собирают все в кучу - себя, недосказанные фразы, прерванные телефонные переговоры, недокуренные сигареты и самое важное, мысли. Ну, если конечно, мысли были не наблюдатели.
  - Вот, ты говоришь, болезнь... - попытался прервать эту паузу ветврач Воротников.
  - Кто говорит? - вставил профессор - я, вообще, молчу. И не думаю ни о чем таком. И, если хочешь сказать, тема болезни моей собаки мне уже не интересна. Понимаешь?
  - Приблизительно - парировал ветврач - и что дальше?
  - Ничего. Просто это не предмет беседы. Умерла, так умерла. Что можно изменить? Ты, вот можешь заставить дождь литься обратно на небо? Нет! А почему? Потому что это необратимо. Так и болезнь эта. Скорее не в ней дело. А в том, что все когда-нибудь приходит к завершению.
  - Я и что говорю тебе, конечно, не стоит на этом зацикливаться. Как говорили мудрецы, все имеет начало и конец. Эх! Давай лучше поговорим о чем-то глобальном.
  - О глобальной болезни? - усмехнулся глазами профессор - так это запросто. Это всегда, пожалуйста. Вот знаешь, какая у всех нас, находящихся в этом странном мире главная проблема? - Он уставился на ветврача и начал сверлить его пристальным взглядом. Ветврач был человеком весьма осмотрительным и не любил власть. Вернее, ее представителей в форме и с красными корочками. Они принесли ему слишком много душевных потрясений. И сейчас, почувствовав во взгляде профессора именно их особую манеру осмотра рядовых граждан. От этой мысли ему стало нехорошо. Он зажмурил глаза и потер их аккуратными докторскими кулаками. Это подействовало. Браат не обратил на это внимание, ведь его взор уже блуждал по посетителям кафе, цепляясь острыми краями за их увлеченные, чем-то своим, души. Но мысль профессор не потерял и отвечал уже как-бы себе сам:
  - А проблема - это мы сами. Вернее наше желание быть лучше себя. Вот вчера ты один, а завтра хочет быть лучше себя вчерашнего. И ты себе говоришь, что это самосовершенствование, а это неправда. Это обман. Попытка себя отбелить. Оправдать свою суть - вранье. Что, разве не так?
  - Не знаю, профессор. Воля ваша так думать. Но и не жаждать быть лучше, это тоже, ничего похвального. Болото.
  - Может и болото. Но это мое болото. Я сам в нем сижу и никого не прошу в него погружаться. А, это желание быть лучше - кто его соблюдает? Это же ширма, для того чтобы за ней делать только то, что требует твоя истинная природа. Кому - жрать, кому - обладать, а кому - наблюдать и делать выводы.
  - Ей богу профессор - ветврач немного заерзал на кресле и опрокинул в себя еще полстакана вина - мне становится даже жутко от вашего хирургического цинизма. Вам бы в медицину податься, а вы вот в истории роетесь.
  - Нет. Человеческие отношения куда интереснее медицины. И, изучать их просто необходимо. Ведь погружаясь в это, мы сможем научиться понимать многое, что нас так волнует. То, что толкает, на определенные поступки. Разве это не важно для Вас?
  - Ну, нет. Конечно, это имеет значение для меня - несмело вытягивал Воротников - я же существую среди людей. В социуме, так сказать. И мне как его части, пусть даже небольшой, небезразлично находиться в нем в нормальных отношениях. Дипломатия - это великая вещь. Я за нее.
  Профессор сделал несколько глотков, словно в этот момент пытался понять, который из его многих сейчас рулит ситуацией. Со стороны может показаться, что у штурвала его сознания находится воинствующий теоретик:
  - Дорогой мой друг, Вам, и всякому любому, интересны только Вы сами. А что ваш пресловутый социум - просто приборная доска, на которой отражена реакция на ваши поступки, цель коих одна - выживание. Нет, я не буду рассказывать о постулатах Дарвина. Нет. Это не то. Просто Ваш эгоизм, матрица вашей сути, заставляет производить действия в угоду простых, или замудренных желаний. Это все давно известно еще до нас. Мне же интересна реакция каждого индивида, как результат душевных мутаций и эволюции души. Надеюсь, объяснил понятно. А что до рычагов и механизмов осуществления этих превращений - они имеют узкий спектр вариантов. Можете сами в этом убедиться. - В доказательство он почему-то широко развел руки. От этих слов у ветврача в области сердца стало немного щемить, он почувствовал себя немного препарированным земноводным. Но, все же он не растерялся и продолжил беседу, как ни в чем не бывало:
  - Так то, оно так. Воля Ваша. Но не станете же Вы отрицать, что сами лишены здорового эгоизма и набор ваших взглядов на мир мало чем отличается от описанных кем-то сюжетов.
  - А я не выделяю себя в этом от других. Я такое же унылое дерьмо, что ждет своего часа, чтобы уйти далеко. Но, пока ожидание длится, я так просто не сижу. Я занят экспериментами. Пусть мне возразят, что это все субъективно. Может это и так. Однако, мой субъективизм, не требует торжества над другими, не стремится подчинить, не жаждет поглощать. Он наблюдает, и свои результаты архивирует в настоящий опыт. Я даже убежден, что он может мне и не понадобиться в практическом даже смысле. Ну, Вы понимаете, не буду я делать из него выгоду. Мое эго не страдает собирательством и наслаждательностью. Вы понимаете?
  - Конечно! - поспешил согласился ветврач Воротников, ведь он всегда придерживался правила не идти против ветра. Тем более, он понимал далеко не все, что ему рассказывал Браат. Но, общение с ним его как-то возвышало в собственных глазах. Он считал профессора незаурядной личностью. А, кто может похвастаться, что имеет дело с таким человеком? Очень немногие. И этот факт выделял Воротникова из толпы обычных обывателей. Причастность к чему-то странному и непонятному, порой, часто заставляет подобных людей верить, что они уже, поэтому поводу чем-то отличаются от себе подобных в лучшую сторону. Это, несомненно, печать некой особенности. Но, как назвать ее, как определить природу ее - здесь все становится жутко туманным. Думаю, ответ кроется в том, что они сами не понимают, зачем им эта особенность, ибо не несет она им практического результата, и, вероятно, тихо тешит неудержимое самолюбие. Но если сам не пытаешься быть чем-то особенным, с необъяснимыми поступками и летящим взглядом, как можно рассчитывать на то, что соседство с такими личностями сделает тебя другим? Сможешь ли ты стать лучше себя? Ответ ясен и так - нет! Но, часто, люди не склонны задаваться такими сложными вопросами. Ведь сложное, не всегда комфортно помещается в их мыслях. А если это сложное, вдруг ненароком, пожелает переночевать, так какая же голова это выдержит? Это же сверх меры! И Воротников не был исключением из этого ряда. Ему нравились такие рассуждения в компании Браата, и причина была, несомненно, в этом. Он поспешил переключить внимание профессора из сферы странных рассуждений к более конкретным вещам:
  - А что это за эксперименты Вы, уважаемы профессор, проводите? Мне интересно было бы узнать. Ведь это же не тайна?
  - Тайна? Ни какой тайны в этом нет вовсе. Хотя, многие сочтут это странным и вздорным. И это обстоятельство заставит их думать именно так. Тайна есть нечто иное.
  - И все - не унимался ветврач, - поведайте мне немного об этом. Вы для меня личность с большой буквы. Ваше жизненное кредо всегда вызывало у меня неподдельный интерес и восхищение. Как говорят про таких людей - икона стиля. А ваш стиль очень индивидуален и неповторим - он постарался максимально сдобрить свои слова сладкой заправкой лести. Куда же дипломатии без этого? Профессор призадумался над этими словами, и, как человек опытный, решил не сразу показывать ему тот факт, что лесть Воротникова была обнаружена. Его задумчивость дала повод думать, что заправка принята и съедена с удовольствием. Ведь мало кто откажется от такого, хотя каждый понимает в подобной ситуации, что к чему. Лесть всегда, как известно, подобно быстродействующему яду, находит свою цель и поражает ее. И ведь что интересно, ее много не бывает. Кто часто принимает ее, вырабатывает устойчивую потребность к ней, и, представьте себе, уже не может жить без ее присутствия. Если бы лесть причислили к зависимости, подобно наркотическим веществам, то, могли определенно понять, какое разрушение оказывает она на здоровье человеческой психики. Но, среди людей, увы, так не считается. И поэтому, она часто используется как уровень взаимоотношений между людьми, не в зависимости от пола, возраста и социального статуса, как поле для своего обитания.
  
  
  2.
  Теория Лести.
  Цель.
  Лесть была создана, как средство расположить к себе другого индивидуума, с целью обеспечить себе равное с ним положение, выжить в какой-то социальной группе, показать лояльность к более сильным и значимым представителям социальной группы.
  Идентификация.
  Угодливое, обычно неискреннее восхваление кого-либо с целью.
  Происхождение
  Происходит от православного, от кот. в числе прочего произошли: др.-русск. и ст.-слав. льсть (греч. πλάνη - блуждание, отклонение, δόλος - приманка, хитрость); ср.: укр. лесть, белорусск. лесць, болг. лест "лесть", а также лъст "обман", сербохорв. ла̑ст, род. п. ла̏сти "обман", словен. lǝ̀st, -ȋ, чеш. lest "коварство, хитрость" (род. п. lsti), словацк. lеsť, др.-польск. leść "хитрость, лживость", в.-луж. lesć, н.-луж. l᾽аsć "лесть". Возможно, родственно др.-герм.: ср. готск. lists ж. "хитрость, козни", нов.-в.-нем. List - то же, др.-в.-нем., др.-сакс., др.-исл., др.-англ. List. (взято из словаря умного человека, который приручил лесть).
  
  История.
  Как только человек начал отличать в своих рассуждениях себя от окружающих, ему стали необходимы материалы для построения взаимоотношений. Лесть оказалась удобным инструментом, чтобы выиграть время, отвести внимания от себя и приблизиться к местам распределения благ. Со временем, лесть стала таким же атрибутом человечества, как одежда, знания и искусство употребления. Именно, лесть - наиболее употребляемое энергетическое приложение при взаимоотношениях людей. Она помогает иметь друг друга в моральном смысле, не обнажая существующие проблемы и притупляя здоровые разногласия. Каждая лесть имеет свою особую меру выражаемую индивидуальным терпением.
  
  Практическая природа лести
  Не секрет, что человек, по мимо того, что является биологическим субъектом, включает в себя и энергетическую структуру. Можно ее назвать программной надстройкой. И, до конца остается неразгаданным, какое из этих двух составляющих управляет людьми. Но, даже если не брать это во внимание, а просто погрузиться в космос человеческой души, станет понятно, как много здесь всего имеется интересного и неоткрытого. Некоторые возразят, человек - давно изучен и просчитан, его давно отцифровали разными психологическими теориями, вывернули наизнанку его естество, и вывели закономерности. Так то, оно так, кто будет этому возражать. Но, мало кто задумывался о том, что это только вершина его "айсберга", а что скрывается под темными водами подсознания, мало кто может сказать, и только самые отчаянные, об этом сказать. Шпион, который находится на вражеской территории, не будет себя открывать. У него есть четкое задание, которое он осознает. Но, он не знает, кто по настоящему, им руководит, с какой целью он находится именно здесь и сейчас. Те, кто стоят над ним, внушают ему именно то, чтобы он был таким. Доступ к более обширной информации вызвал бы в нем массу лишних рассуждений, что повлекло бы провал операции. Но, он этого не знает, так как не готов к чему-то большему. Шпион должен осознавать одно - свою неповторимую миссию. Если такое сравнение стало вам понятно, тогда поговорим о внутреннем мире. Что бы стало с людьми, если бы они, по мимо, своей основной роли - проживателя, стали бы открывать себя в ином ракурсе. Многим бы тогда этот процесс открыл бы нас самих совершенно в ином свете. И что дальше? Сознание не может это переварить, собственное "я" не готово это принять, привычные процессы нарушены. Человек неминуемо становится разлаженным механизмом, а разлад всегда ведет к одному - уничтожению. Кто от этого выиграл, ответьте себе сами - никто! Поэтому, наше "эго" подчинено определенным правилам, которые просты и понятны самому ему. Именно эти правила так легко складываются в общие тенденции. А если они похожи, значит из этого можно вывести любые законы. Ведь так легче выполнять свою функцию. Кто будет искать смысл такой функции, всегда упрется в стенку - своего собственного ограничения. Ну, представьте себе, как может операционная система низшего уровня воспринимать программные вещи высшего. У нее нет для этого соответствующего расширения. Сразу приходят на ум строки про сверчок и шесток. Получается, изучая себя самих, по открытым закономерностям, мы лишь подтверждаем на своем примере, что это так и есть. И это дает нам правила для выживания. Это практично. Но при этом мы будем всегда ходить по замкнутому кругу, ведь нового ничего уже не сможем открыть. И все из-за того, что принимает все эти процессы в себе только под одним ракурсом. А чтобы его менять, нужно менять и представление о себе и нас в этом мире в другую строну. И, тогда, появятся новые законы, которые, впрочем, существуют вне нашего о них представления. Если этот процесс будет запущен, тогда и появится возможность перейти на другой уровень восприятия, и кто тогда усомнится, что ваша операционная система не способна воспринимать другие реалии. Что этому мешает в нас самих? Тут может быть много примеров. Хочется выделить лишь две - страх и лесть. Про первое можно говорить также много, но, оставим его. Скажем о втором факторе. Это атавизм души, которая была присуще уровню пещерного человека. Ведь она помогает человеку, как сказано выше, быть выживаемым. В ней так много от звериной природы. Когда выживание не будет главенствующим фактором для человеческой сути, тогда в лести не будет надобности. Человек перейдет на уровень созерцания и созидания. Здесь нет борьбы и выживания, нет сильных и слабых, только равные. И ведь это человеку уже давно известно об этом.
  
  Иррациональная сторона лести
  
  Последнее путешествие Слюнькова
  I
  Ночь - дорога в подсознание,
  Ночь - ведомый проводник,
  Сон - души благоухание,
  Из Хаоса в нас возник.
  
  Он приходит всякий раз,
  Цель его нам незнакома,
  Что он нам сейчас припас,
  Кроит сладкой нас истомой.
  
  В ожидание заданья -
  Все мы странные созданья,
  И теряем суть вещей,
  Лишь бы вникнуть внутрь скорей.
  
  II
  
  Когда приходит поезд в ад,
  Ты прошлому уже не рад.
  И страхом мысли свои трешь,
  Когда себе ты часто врешь.
  
  Но, шанс успеть, увы, не всем,
  Он для героев теорем,
  Они живут, чтоб удивить
  И парадоксом наследить.
  
  Ты не такой, ты - большинство,
  Свое лишь знаешь мастерство,
  И веришь, что заметит случай
  Чтоб доказать, что ты везучий.
  
  И пусть ты в сетке заблуждений,
  Ты - результат перерождений,
  Когда возьмешь ты свой билет,
  Поймешь, что ты душой раздет.
  
  Ты сядешь в этот поезд вновь,
  Помашет вслед твоя любовь,
  Но, если не было ей места,
  То трусость будет твой инвестор.
  
  
  Вот ты в пути, в пути к себе,
  Нет места лжи и нет борьбе.
  Такая встреча происходит,
  Когда душа себя находит.
  
  Вот прибыл ты - чего здесь нет,
  Все то, во что ты был одет,
  Во что засунут, чем испорчен,
  Реестр вымыслов и творчеств.
  
  Но это только лишь обвертки,
  Твой мозг - обогащенный сверток,
  Все просмотреть - твоя задача,
  Сигналов нужных передача.
  
  Но, то оставим на потом,
  Ведь смыслов здесь на целый том,
  И, суть, что часто в нас таится,
  Разоблачим мы по крупицам.
  
  
  III
  
  Слюньков, стяжатель дел различных,
  Среди людей познал почет,
  Он знал, быть бедным неприлично,
  Кто умный, тот свой путь найдет.
  
  Он верил в деньги, и старался
  В карманах массу их создать,
  Он с ними радостно сливался,
  В слиянье видя благодать.
  
  Он людям верил очень редко,
  Ведь штык предательства познал,
  Он знал, любой - марионетка,
  Лишь иногда - оригинал.
  
  И вот в пути он оказался,
  И как любой, его не звал,
  Вначале, он приспособлялся,
  А после, участь тихо ждал.
  
  Он верить долго сам не мог,
  Что с ним такое происходит,
  И прятал страхи под замок,
  Мысль допускал - он на подходе.
  
  Пусть те, кто смерти не страшатся,
  Меня простят, но это блеф,
  Привычки видоизменяться
  У нищих нет и королев.
  
  
  
  
  И, хоть Слюньков, и не был трусом,
  Такой вояж ему не мил,
  Но, обладая тонким вкусом,
  Он ощущенья эти пил.
  
  И, вот, вокзал, пора на выход,
  Спешат попутчики его,
  Кто скажет, что они - не психи,
  А он - актер в таком кино.
  
  Он на перрон выходит робко -
  Кто знает, что там впереди?
  Эмоций нет, заткнуты пробкой,
  Они упорно глубоки.
  
  Но, кто встречает на перроне,
  Кто так улыбками богат?
  Та, что с пороками в законе,
  Чему гордец безмерно рад.
  
  Да, это лесть, своей персоной,
  Сестра обмана, страха дочь,
  Тому является иконой,
  Кто правды сторонится прочь.
  
  
  
  
  Она к нему спешит и машет
  Рукой приветливо своей,
  Понять не сложно, ей не страшен
  Любой из всяческих людей.
  
  Слюньков в раздумья проникает:
  Но нет ответа там ему,
  Ведь лесть его так долго знает,
  Обнять, желая на бегу. -
  
  Ну, здравствуй, брат, безумно рада
  Я встрече нашей, как всегда,
  Ты для меня всегда отрада,
  Моим желаньям - провода.
  
  Не прячь себя, здесь - неопасно,
  Ведь станешь тем, какой ты есть,
  Остаться я с тобой согласна,
  И это следует учесть. -
  
  Слюньков глазам своим не верит,
  Не верит внутренним речам,
  И мысли стаялись, как звери,
  Назло беспечным небесам. -
  
  
  
  
  Зачем ты здесь? Тебя не звали,
  Дай мне пройти уже скорей,
  Тебе быть пору в карнавале
  Среди хмелеющих гостей.
  
  Зачем тебя ко мне послали?
  Что ты скрываешь в смехе глаз?
  Меня, быть может, заказали,
  Ты выполняешь их заказ?
  
  Ну, впрочем, мне спешить не надо,
  Могу с тобой хоть век стоять,
  Хотела, чтобы я попал в засаду,
  Чтоб там меня тихонько жрать.
  
  Не выйдет, лесть, тебя я знаю,
  И ход твой вижу наперед,
  Одно лишь душу мне терзает -
  Кто тебе цели создает? -
  
  Лесть так учтива до нападок,
  Они ей, словно дробь слону,
  Но голос, что так мил и сладок,
  Похож, на мощную волну.
  
  
  
  
  В нем весь секрет и изумленье,
  Вся сила, чтобы убедить,
  И красота грехопаденья
  С одним желаньем - подчинить.
  
  Ведь такова ее природа,
  Простой и слаженный закон,
  Кто соблюдет ее моду,
  К себе душою искажен. -
  
  Я не случайно с тобой рядом,
  Ведь я - итог твоих дорог,
  Я твой надежный распорядок,
  Твоих пристрастий каталог.
  
  Ты жизнь других лишь мною мерил,
  Уже давно душой ослеп,
  Не страшно, что в других не верил,
  Ты стал неверия акцепт.
  
  А, кто не верит - только трусит,
  И лжет себе всегда во всем,
  Он в понимание безвкусен,
  И, счастлив, с выгодой вдвоем.
  
  
  
  
  И чтобы это не кончалось,
  Он мной подменит часть души,
  В глаза, чтоб это не бросалось,
  В словах на помощь поспешит.
  
  Я - это ты, в ином обличье,
  Тот сад, который ты взрастил,
  Реестр правил и привычек,
  Тебя, который, растворил.
  
  Исток всегда в себе таится,
  Ты выбираешь - он течет,
  Но, что с теченья получится,
  В ответе только мыслей ход.
  
  Я - прилипала, я - заточка,
  Удобных правил инструмент,
  И истин праведных отсрочка,
  Себя показывать момент.
  
  Я всех хвалю, и все довольны,
  Меня ни чем не заменить,
  Ну, чьи слова так хлебосольны,
  Кто воск так в уши может лить?
  
  
  
  
  Ты был со мной так неразлучен,
  Достиг так много средь людей,
  И как же был бы мир твой скучен,
  Без моих ласковых затей.
  
  Я прихожу всегда без спросу
  К тому, кто веру потерял,
  Как нужный файл по запросу,
  Когда любовью нищим стал.
  
  Так есть ли чудо в моей сути?
  Ответ тебе известен сам,
  Кто выбором сиюминутен,
  Себя лишь дарит орденам. -
  
  Слюньков опешил, ведь картину
  Своих деяний видел он,
  Искал, в богатстве он вершину,
  Но это лишь - аттракцион.
  
  И все надежные устои,
  Не скрепит лесть, она лишь дым...
  Что жизнь такая может стоить,
   В которой, он лишь был больным.
  
  
  
  
  Понять не поздно и за гранью,
  Хотя, известно - граней нет!
  Что понял ты - пусть будет данью
  Чтоб, не боясь, смотреть на свет.
  
  
  
  3.
  Воспоминание о Слюнькове за день до его путешествия
  
  Данное интервью было дано Маслюковым, человеком, который совал всегда свой нос в дела других людей. Этот орган обоняния у него даже стал, как-то выделятся на лице. Некоторые утверждали, что он любил с Ним разговаривать. Может тому послужил пример известного классика, может, это была стадия душевного заболевания - теперь неизвестно. Маслюков бесследно исчез среди бескрайних просторов нашей страны. Думаю, он даже изменил свое имя и прибегнул с пластической операции. Такое может быть, ведь при его странной любознательности, он давно мог бы стать помехой. Не иначе как организация по защите свидетелей могла его надежно спрятать от зложелателей. Хорошо, что остались записи. Иначе, мы бы ничего не узнали. Однако, оставим предположения. И вот что можно будет тут пронаблюдать ...
  (Автор статьи). Передо мной появился человек с живыми глазами, зажатым ртом и немного большим, для этого сухопарого лица, носом. Этот нос был похож схожий с греческим, но, только излишне вытянут. Его присутствие на этом лице походило на картину "Бурлаки на Волге". Он, нос, скопление сгорбленных работяг, тянущих за собой, лицо-баржу. Но труд этот был какой-то особый и упорный. Нос не выглядел угнетенным в этом процессе, наоборот, казалось, что именно он задает живой ритм этому лицу. Мне показалось, что он за мной следит. Я отбросил эти странные суждения и перевел свое внимание. Впрочем, глаза его были не менее выдающиеся - мне все время хотелось поймать их взгляд, но, он, взгляд, все время убегал, словно болид на гонке. В дальнейшем, при разговоре, я отказался от этой идеи и обращался поочередно, переводил свой взор на другие части лица. Все время возникало ощущение, что этот человек, словно паззлы, был собран из независимых частей. И эти части по известной только им схеме, вступали со мной в диалог. Но, так как они были лишены органов речи, их настроение передавалось своими особыми жестами и сокращениями. Закончив беглое изучение моего собеседника, я поспешил ввести его в курс дела:
  Автор. Очень рад нашей встрече. Я читал ваши доклады по тематике летальных вращений. Многое для меня осталось за кадром. Хотелось бы спросить, прежде всего - насколько это важно для человеческого сообщества?
  Маслюков.(немного рассеянно). Да, вот сообществу важно, другое, - как бы спрятаться. Да так, чтобы вас никто не смог найти. И жить в такой цисте существования долго и тихо. Самое главное - быть не замеченным всякими ими.
  Автор. Извините, можно, конкретней. У меня есть информация, что Ваш труд "Кумулятивное наблюдение", получил хорошие отзывы во многих научных кругах. Это не может не вызвать интерес со стороны нашего издания. Все что с этим связно интересно нашим читателям. Какая идея лежит в основе? Поделитесь, пожалуйста, своими суждениями на этот счет.
  Маслюков.(задумавшись) Знаете, это довольно сложный подход к наблюдению. Изо дня в день мы все находимся в нем, погружены в него, как шпроты в масло. Каждый что-то при этом видит свое. Это объективная реальность. Но, есть и иная - это наблюдение за теми, кто наблюдает за вами. Этот кто-то - не сосед по лестничной клетке, не ваш начальник или сотрудник дорожной полиции. Это находится, как бы в нас самих, но связано по мимо нас посредством некой бинарной связи с Вашим куратором. Назовет это так, чтобы понятия были ясны, ведь ясность всегда должна быть чистой. Хотя многие житейские качества разум мутят. Это все в процессе взаимосвязи людей друг с другом.
  Автор. Да. Я понимаю Вас. А что можно тут сказать, про эти взаимные связи. Где их источники? И, если ли у них роль иная, чем та, про которую написана масса литературы?
  Маслюков. (продолжая). Взаимных связей, о которых говорю я, не так много. Это связи, которые дают нам понять - кто мы и как определять своих недругов и союзников. Здесь все построено не на принципах существования биологического сообщества. Хотя и эти процессы до конца не понятны. Главный вопрос - кому все это нужно? Все это самосовершенствование и саморегуляция. В моих процессах, которые я изучаю, все гораздо серьезнее и непонятнее. Особенно для тех, кто не подготовил свой разум для таких вещей.
  Автор. Простите, каких вещей?
  Маслюков. ( с улыбкой) Связанных с нашим энергетическим обменом с неким Источником. Именно, к нему мы всегда возвращаемся, проходим так некую дезактивацию, заряжаемся, и проходим далее, кто на другой уровень, кто - в утилизатор. Ну, а кто-то, вообще, туда, куда не дано понимать простым умом.
  Автор. Так, понимаю, Вы сейчас излагаете некую вполне конкретную теорию жизни после смерти, не так ли? Не скажу, что она оригинальна. Так что Вы, в ней такое увидели свое, неоткрытое и непознанное?
  Маслюков. Я понимаю, Вы слишком испорчены современной фантастикой и псевдонаучными статьями, авторы которых именуют себя чуть ли не пророками. Но, не будем сейчас об этом. Хочется Вас посветить в другое - в наблюдение себя. Оставим клише и правила. Не думайте о привычном, и ничего ни с чем не сравнивайте. - После сказанных этих слов, его глаза, словно получили новую порцию заправки топлива и начали новый разбег. Остановить их, казалось, уже никто не сможет. Мне это не мешало. Наоборот, это придавало словам особый колорит того, что все сказанное Маслюковым было скрытой правдой, и, он, спешил с ней поделиться. Иначе, его просто разорвет неведомая сила, растаскивая по частям его причудливые останки в разные стороны. Он продолжил:
  Чтобы понять, мои суждения, представьте, что Вы спали и вдруг проснулись. Но пробуждение это произошло в новом месте. Все непривычно, многое пугает, Вы в замешательстве. Ваше "я" наблюдает и доставляет сигналы в мозг об обстановке. Когда сбор данных завершится, Вы начнете себе рисовать реальность. Но как? Именно так, дорисовывая в неувиденном так, как привычно, вашему внутреннему хозяину. Все так. Но, вряд ли придет мысль в голову в такой момент, что вашими глазами и другими важными органами, кто-то другой сейчас пытается понять ваше месторасположение. Вы для него лишь призма. Преломляете первичные сигналы, и, смешивая их со своими ощущениями, выдаете в нужном ему виде. Наслаждение, к слову, это тоже часть наблюдения. В каждой его нотке скрывается анализ реальности. Этими ощущениями мы творим массу и передаем ее Тому, Кто наблюдает.
  Автор. Немного замысловато, но, смысл мне понятен. Так что же происходит по Вашему?
  Маслюков. Ничего. Просто процесс перехода одного восприятия в другое. Чтобы было понятно, представьте себе следующее - художник рисует картину, на которую переносит свое восприятие кусочка своего мироощущения. Ведь согласитесь, не всегда эта картина повторяет фотографически то, что он увидел. Так ведь? Потому что, он добавил в картину свое восприятие. В это же время, Вы смотрите на эту картину своими глазами, и ваше представление о ее сюжете уже полностью отталкивается от того, что там изображено. Не так ли? Но он, рисуя, не знает, что Вы за ним наблюдаете. А Вы никогда не видели в живую то, что он изображает. Надеюсь, это понятно?
  Автор. Вполне. Но что же в этом такого сверхъестественного? Проясните мне, прошу Вас.
  Маслюков. Пожалуйста. Раз Вы уловили ход мыслей, пойдем дальше. Итак, есть цепочка, некая реальность - картина реальности - наблюдение картины. Но, это было бы неполным, если не учесть самого главного, то, что все сбрасывают со счетов. Догадываетесь? Ладно, утешу Ваше любопытство. Я хочу добавить еще звенья. Первое, это обокраденная реальность и результат наблюдений.
  Автор. ???
  Маслюков. Когда любая реальность подвергается наблюдению, его обкрадывают временем. Это время делает из нее тонкие срезы. И что потом получается, эта реальность меняется. Причем меняется стремительно. Как не бывает двух одинаковых рассветов и закатов, так и пронаблюдаемая реальность всегда изменчива. Почему об этом забывают? Просто в картине ее ловят и запирают в постоянство. Это вызывает восторг и умиление. И, позвольте заметить, ведь ни кому нет дела, что реальности в таком виде уже не существует. Она успешно обокрадена временем. Вы мне возразите, что мол, картины для этого и рисуют и этим они ценны. Так и есть. Но, как же быть с оставшейся реальностью. Кто будет воспринимать ее именно так, какой она была до того? Если это кажется не слишком понятным, давайте с Вами уделим внимание на результат наблюдения. Он - итог нашего наблюдения за работой мастера. Мы смотрим и получаем чувство полного восхищения, или, наоборот, от этого процесса. Мысли наши текут в нужном им направление, сознание выдает свои образы и заключения. Понятно. А зачем? Приходится догадываться - сигналы, обогащенные новым наполнением, успешно проходят отмеренный путь к своему источнику и совершают массу летальных превращений. Такой вот интернет получается.
  Автор. (задумчиво) Все это так немного странно. Хочу заметить, что доказательства этим теориям Вы еще не нашли, не так ли? Впрочем, такие вещи видно, доказывать нет смысла. Они имеют сакральный смысл, и здесь все следует принимать на веру, не так ли?
  Маслюков. (немного рассержено) Вера - это антивирусная программа. Назовем это так. Ее назначение - защита от многих вредоносных факторов. Например, лести, трусости, гордыни. Это не просто качества, это именно вирусы. Если ты им поддашься, то, итог будет печальный. Скажу одно, без веры - ты не сможешь правильно наблюдать за Ним. Все твое внимание будет поглощено только самим собой. Это замкнутая система. Нет качественного обмена сигналами с Источником. Человек становится похожим на замкнутую систему. Это ведет к обеднению энергетической субстанции. Такая система подвергается релятивизации. И что ее ждет - можно только догадываться. Да, мало кому удается настроить свою веру на правильную работу. Многие ошибаются. Потом платят сполна. Ничего не поделать - такой закон.
  Автор. Ну, верно, Вы правы в своих суждениях. Такой угол зрения всегда интересен, хоты вызывает массу противопоставлений.
   Маслюков. Это все от молодости сознания. Чем моложе, тем противоречивее. Каждый рассуждает об абстрактном мировосприятии, но в душе лишь ласкает свое эго. Герои не только те, кто что-то открывают и борются с системой, но и те, кто делают себя, сами того не зная, какую системную ошибку они преодолевают. Таких примеров масса.
   Автор. Вы знаете кого-то лично?
  Маслюков. Конечно. Есть у меня один хороший товарищ. Его фамилия - Слюньков. Он всю свою жизнь живет между придуманной ложью и убегающей правдой. Он много лет занимается общественной деятельностью, искренно надеясь, что от этого люди станут более открытыми и полезными. Нельзя назвать его альтруистом, но, то, что он делает, заслуживает уважение. Он делает общество более обдуманным. Как Вам так такой простой и житейский поворот? Здесь можно отодвинуть мои теории в сторону. Почему я заговорил про ложь - он все равно обманывает, на мой взгляд, себя. Ибо, людей нельзя сделать явно лучше или хуже того, каковыми они сами являются по своей сути. Но, лучше уж пусть такой обман. Благородный.
  Автор. Но ведь обман всегда останется самим собой, в какое платье его не наряжай. Неужели он этого не понимает? И, Вы, как человек с глубоким и, не побоюсь этого слова, потусторонним мировоззрением, смогли бы ему открыть ему глаза на его заблуждения.
  Маслюков. У меня нет на это права. Это его путь к Источнику. Если он будет вести его во тьму, значит, тьма у него внутри. И никто не сможет ему в этом помочь, ни я, ни Вы, и даже Всевышний. Лишь сам он должен чувствовать свой путь. Это одна из основ для наблюдения - умение видеть.
   Автор. Да, это может быть. Вполне. Думаю, такая точка зрения имеет место быть. Вы слышали что-нибудь про институт По?
  Маслюков. (слегка не понимая). О чем Вы? Институт? А, Вы об этом! Да, слышал.
  Автор. Тогда Вы, наверное, знаете про профессора этого уважаемого заведения - Слюнича? Это, очень уникальный, в своем роде ученый. Его работы можно найти в глобальной сети. Правда, нужен особый доступ. Он иногда дает лекции. Вспомнил я про него вот почему - Ваши суждения так же иррациональны, как и его. Что Вы можете об этом сказать?
  Маслюков. Я не знаком с этим уважаемым человеком. Почему я считаю его таковым? Если он много проводит за научными трудами - это всегда заслуживает уважение. Лучше изучать и заблуждаться, чем ничего не делать и просто критиковать. Это мое кредо.
  Автор. Я не случайно вспомнил об этом интересном, на мой взгляд, человеке. Есть сведения, что его исследования касаются областей, довольно запредельных. В одной из своей статей, он приводит доказательство того, что человек, по своей нематериальной, так скажем, сути, является многогранным полимером. И что самое интересное, что пресловутой энергетической составляющей человек является не душа, в том классическом представление, а следы Хаоса. То есть, в Хаосе, как первоначальной основе, такая составляющая у каждого имеет свой собственный цвет, форму, запах и происхождение. А мы - ничто иное, как его отображения. Следы.
  Маслюков. Вполне могу с этим согласиться. Ведь никому до конца не известно, кто мы есть на самом деле. И, вполне возможно, что именно такой вот Хаос за нами наблюдает. Такое суждение подчеркивает лишний раз одно - если у двух принципиально незнакомых друг с другом людей, возникают похожие вещи, не является ли это доказательством правоты моего исследования. Кто-то улавливает, а кто-то пропускает. Каждый видит только то, на что способен. А может, у наших следов одинаковый размер (улыбается).
  Автор. Пусть будет так. В данный момент не хочу вступать в полемику. Вот мне бы напоследок нашей интересной и непростой беседы, хотелось бы подробнее узнать о господине Слюнькове. Сам факт такого рода его деятельности не может у меня лично оставлять равнодушные пробелы. Что еще Вы можете рассказать о нем нашим читателям?
  Маслюков. (немного помявшись) Я знаю его уже много лет. И все это время он меня не перестает удивлять силой своего беспрекословного оптимизма и неувядающего заблуждения. Иной, столкнется с препятствием в виде собственной ограниченности, возьмет, да и отступит. Этот же не такой - он будет все время искать иные пути, которые приведут его к цели его поиска. А ведь цель его одна - преодоление трудностей во всех и всем. И какие бы жертвы этот поиск от него не требовал, он никогда не откажется, ведь, движение - это суть его непростой жизни. Я не моралист, и никогда ни кого не осуждаю за превышение норм морали. Что такое мораль, лишь некоторое программный запрет, не позволяющее делать ничего лишнего. Если человек вершит свою миссию, мораль не должна быть стопором. И его деятельность пример тому.
  Автор. Но, позвольте, Вы утверждаете, что на "войне" все средства хороши, и если миссия требует жертв, то так это и должно быть? Но, всем известно, что революции, которые несут всегда новое, часто смазывают свои колеса кровью невинных людей.
  Маслюков. Отнюдь. Я не призываю к насилию, скорее, хочу, чтобы каждый человек смог себя в себе разбудить, что успеть сделать то, что ты можешь сделать. Прошу Вас не искать в моих словах лишнего подтекста. Мой удел - это изучение сути человека. Это не всем по вкусу, но, что делать - в этом моя миссия.
  Автор. Ладно. Мы ушли немного в сторону. Ведь и в наше время часто люди не понимают, куда их ведут и что им нужно сделать какой-нибудь настоящий выбор. И это не связано с насилием и угнетением инакомыслящих или инакоговорящих. Не секрет, что именно в наш век доступной информации, очень много фальши. Ведь нет четкого понятия, что есть истина и правда. Сама информация стала насколько многогранно-конвертируемой, что из нее лепят то, что хотят.
  Маслюков. Жаль, что слова одного классика, что, правда - это то, что сейчас правда, стали символом нашей сложной эпохи. Нет дела сильным мира сего, до настоящего знания. Они увлечены своей игрой, где ценности уже не всегда меряются закромами с золотом. Хотя, скажу Вам, этот процесс, чем-то схож с глубинными процессами мироздания. Но, как всякое отражение, не понимает смысл, лишь копирует. Спросите это у них - для чего? Никто не ответит. Будут лишь придумывать следствия, а вот причину не назовут. А все потому, что причина кроется в нас самих. Эта область лежит на самой поверхности нашего внутреннего "я", и соприкасается с другими мирами.
  Автор. Ну, ладно. Чувствую, мы снова уйдет с Вами очень далеко. Всем уже понятно, что эта вечная тема не имеет ни конца, ни начала. В довершение ко всему сказанному Вами, добавьте несколько слов - что нас ждет?
  Маслюков. Я, как Вы заметили, не предсказатель, и даже не аналитик. Что до моего наблюдения за самим собой, здесь некоторые выводы. Прежде всего, это связано с самой сутью нашей. Она будет меняться, и ее изменения коснутся всех аспектов самого представления о нас - как уникальном продукте, который в ходе чьей-то спланированной акции, получил доступ к ресурсам вселенского масштаба. И здесь, мы будем идти путем осознания этого. Скажу сразу - поймут не все. Лишь немногие освоят эту методику и пойдут дальше. И здесь не стоит вопрос, в этой или иной физической оболочке мы будем находиться. Важно, что мы будем учиться наблюдению. Своего рода отбор. Кто его не пройдет, отсеются. Их участь одна - переработка и новая трансформация. Но, это все в далекой перспективе. А до нее еще нужно дойти. Наше время сродни эпохи великих открытий, только теперь неведомые горизонты мы сможем открывать внутри себя. Это дано лишь избранным, не побоюсь этого слова. Но, нам еще предстоит пережить много переломов и падений. На пути поиска будут новые инквизиции и истребления, подмена ценностей и обожествление новых идолов. Будет нелегко. Но, кто сможет в наблюдение рассмотреть себя, всегда выберет нужный путь.
  Автор. Скажу сразу, не радужную картину Вы нам сейчас нарисовали. Но, это вот такое мнение, дорогие читатели. И с ним не стоит спорить, ведь это ваше право - принимать это или нет.
  Маслюков. (напоследок) Боюсь, что право у большинства нет. Ведь это право нужно получить через свой выбор, который нужно четко наблюдать. Без этого, не будет ничего. А мне пора тоже заниматься своим поиском. Ведь время всегда старается забить гол. Главное, мне пройти не замеченным, мимо его очередного удара по моим воротам.
  Автор. Желаем Вам удачного поиска.
  Оставшись наедине с собой: Вот человек, ну престранный! Я его просил осветить некоторые аспекты его изучений, а, он, просто завалил меня ворохом своим суждений. И еще каких! Я и половины не понял из его слов. Ну, причем здесь, скажите, наблюдение за собой и картина реальности? Какой-то заумный словопад. Хорошо, пусть я не до конца понимаю, или даже принимаю его теорию. Так что же? Здесь же не идет речь о том, разделяю я его мнение или нет. Нет, Тут совсем другое. Думаю, Маслюков - агент. И что бы как-то отвлечь внимание от своей, и без того известной персоны, он придумал прогон. Это ставка на то, что мало кто его сможет понять или принять в серьез. И вот, находясь за завесой своей надуманной странности, он занимается сбором и анализом информации. Так, призовем на помощь старика Фрейда. Посмотрим, что есть у него в этом плане про нашего собеседника. Нужно вспомнить, были ли у него оговорки или упоминание о каких-то образах. Так, сейчас, нужно перелистать еще раз записи разговора. Он все время упоминает про наблюдение. Этот процесс связан с потусторонней составляющей. Понятно, мне все становится понятно. Говоря про наблюдение, он невольно дает понять, что наблюдают за ним его хозяева. Если он будет правильно просчитывать их команды, значит, у него есть шанс выжить. И с картиной тоже все становится предельно ясно: художник, обкрадывающий временем реальность - он сам, занятый сбором информации. Насколько он нарисует правильно картину, то есть передаст нужную информацию, настолько тот, кто этого ждет ее, будет этим доволен. Не зря он говорил про смешение эмоций своих и реальности, а также про их комбинацию в правильный сигнал. Грамотно выполненное задание - залог получить новое. Новое во всем. Мне кажется, что в этом он очень ловок. А, я совсем забыл про его глаза. Они же не просто смотрят - бешено вращаются и бегают. Это точно такой прием у агентов - отвлечение первой системы внимания с помощью тренированной системы невербальной коммуникации. Думаю, такой вопрос может решить литература из сети. Про это же так много написано. Все так. Но, постой-ка, а что же в итоге? Я, подобно ему, имею лишь голые суждения. А где упрямые доказательства? Они построены лишь на моем пытливом энтузиазме. Этого маловато. Чтобы вывести его на чистую воду, нужны не только мои суждения, но и оставленные записи, рассказы свидетелей или коллег. Вот что сейчас важно. Если я что-то накопаю, наш известный господин Маслюков предстанет в самом неожиданном свете. И ведь я, следуя его учению, лишь только учусь наблюдать за собой. Пусть этот процесс происходит не без участия его самого. Разве нет в этом достаточно самоиронии? Ну, тогда держитесь, уважаемый наблюдатель! Посмотрим, что Вы скажите себе самому по этому поводу.
  Автор делал ходы своими мыслями, словно они представляли собой фигуры, на громадной и нереальной шахматной доске. А находилась она где-то в плоскости между своим самоудовлетворением и жаждой новых открытий. Все это время он находился за рулем своего автомобиля. Так сложилось, что его работа совсем не любила время, потому постоянно его искала. И время от нее успешно пряталось. Так выходило, что самые смелые суждения приходили ему, когда он совершал сразу несколько дел одновременно. Пил кофе, курил, слушал музыку и размышлял. Или вот, смотрел выпуски новостей, разговаривал по телефону, и разгадывал кроссворд. Пожалуй, самое необычное совмещение было у него, во время езды в лифте, он мог заняться любовью с очередной практиканткой, при этом, просматривая свою почту на планшете. Всегда успевать - было стилем его жизни. И в этом ему не было равных. Он и не заметил, что по дороге домой его настиг вечер. Оставив машину на парковке, он поспешил в соседний бар. Там он сразу попал в паутину, сотканную из табачного дыма и праздного нечегонеделания. Он нашел место у стойки. Бармен, похожий на небритого жирафа, кивнул ему, и, неспешно разбавив виски с колой, протянул ему стакан. Он сразу опрокинул в себя добрую половину его содержимого, принялся нырять в глобальную сеть. Купание в сети - признак человека современного и непринужденного. Можно часами наблюдать за этим, и в итоге, так и не раскроешь тайну этой привязанности. Сколько прошло времени, сказать трудно. Его купание в море информации прерывали звонки мобильника. Вскоре, запечатлев свой взор на циферблате, он понял - время опять в отрыве от него. Он поспешил домой. Там, он что-то перекусил на ходу, принял быстро душ и, взяв в руки газету, рухнул на диван. По телевизору, какая-то дама, с унылым декольте, предсказывала погоду в столичном регионе. Он ей не верил, но не стал переключать канал. Так вот, лежа с газетой в руке, под монотонный голос телевизионной барышни, он встретил свой сон.
  Не будем сейчас вдаваться в подробности о процессе засыпания. Это не имеет отношения к нашему повествованию. Гораздо интереснее просмотреть сам сон. И вот, что он увидел в нем...
  Он шел по улице незнакомого города, вымощенной плиткой. Город был до тошноты европейским, с присущей аккуратностью и чистотой во всем. "Германия!" пронеслось у него в голове. Навстречу ему попадались люди. Он шел и не понимал, зачем сюда приехал. Над прозрачными дверями одного из домов виднелась неоновая вывеска - paviljoen misvattingen (павильон заблуждений). Странно, подумал он, откуда в Германии вывески на голландском языке? В своей жизни он не знал этого, но во сне он это понял сразу. Ноги сами его понесли. Внутри стояли столы, как в баре, но люди за ними не ели и не пили. Они смотрели каждый в свое зеркало и беседовали со своими отражениями. Его встретил старик с дредами, он все время улыбался. "Боб Марли на пенсии" - пронеслось у него в голове.
  - У вас можно здесь выпить что-нибудь? - спросил он.
  - У нас пьют только свои отражения - ответил старик и закурил трубку, похожую на саксофон.
  - А зачем? - осмелился спросить он.
  - А для чего ты пьешь виски с колой?
  - Просто чтобы накидаться - честно ответил он.
  - А здесь накидываются на свое второе "я". Кто победит, то выиграл. Побежденному достается изгнание.
  - А победителю что? - недоумевал он.
  - Победитель получает бесплатный билет на концерт группы "Faith no more".
  - Невеселая перспектива. Я, пожалуй, пойду.
  - Ты кого-то ищешь? - спросил старик.
  - Не знаю.
  - Тогда тебе нужно найти Доктора Зло. Он тебе поможет - заключил старый "Боб Марли".
  - А зачем он мне, если я сам не знаю, кого ищу или не ищу?
  - Он все знает. Раз ты здесь, значит за тобой, кто-то наблюдает. Поэтому, сынок, поспеши к нему. Пока не зацвели орхидеи.
  - Хорошо - поспешил согласиться он, ведь вдруг, времени осталось совсем мало.
  - Тогда иди! Постой, ты не знаешь, куда поехал Слюньков?
  - Нет. Я про него ничего не слышал - он решил обмануть, чтобы поскорее убраться из этого павильона. Хотя, он на самом деле не знал, про цель его путешествия.
  - Не здоровайся с ним при встрече. Это дурной знак. Если увидишь его по дороге, проходи мимо. Так будет лучше - вслед ему проскрипел старик.
  - Ладно! - он еще раз согласился.
  Его ноги понесли по улице быстрее прежнего. Временами, он прыгал и зависал в воздухе. Такая левитация приносила ему несказанное удовольствие. В голове пронеслась мысль - вот бы, в воздухе слиться с какой-нибудь пышногрудой девицей. Вскоре, он про это забыл. Он, незаметно для себя, оказался на стройке. На воротах висел огромный щит с надписью - Обережно! Тут знаходиться доктор Зло. И он - проснулся.
  Утро всегда приходит на бегу. Оно подобно, яйцу, которое вываливается на гладь сковороды, всегда нужно быстро приготовить и употребить. Мало кто задумывается, что такая тонкая грань между тьмой и полным светом, полутень и полусвет одновременно, так коротко и необратимо. Каждая новая его порция, всегда имеет свой особый запах и вкус. Восстав ото сна, мы так спешим скорее его вкусить, что порой, напрочь, забываем о тех приятных или волнительных мгновениях, что именуются снами. Сны - это особая форма наблюдения, так бы сказал о них уже известный нам Маслюков. И нам можно с этим согласиться. Однако, мы сами понимает, ну, хотя бы где-то на дне души, что одним наблюдением это не ограничивается. Всегда есть что-то еще. Кто знает, может благодаря этому, мы долго находимся в плену тех эмоций, которые нам пришлось примерить на себя во сне. Как известно, процессам сновидения посвящено много трудов и изысканий. Не будет повторяться. В данный момент интересно одно - о чем думал Автор поутру. Сомнения не было - повозка его утренних мыслей все еще ехала по дороге сновидения. Как правило, затем, кибитка постепенно превращается в вагон метро, не оставляя ни следа от этой дороги. Так было всегда, но не сегодня. Его упорно не оставляли сюжеты из сна. Ведь в них, он столкнулся с чем-то необъяснимым. Он, привыкши всегда видеть жизнь в простой и удобоваримой упаковке, коснулся чего-то иного. Мы всегда испытываем первобытный страх перед иным. Это правда. Но, разве это нас останавливает от контакта с этим? Любопытство всегда была той смазкой, что вращала быстрее колеса нашего познания. Каждый раз, упав в такую ситуацию, мы невольно, пытаемся, познавая ее, становимся ее отражением. Вот и сейчас, в его голове крутились нелепые образы - старый "Боб Марли", заграница, Доктор Зло... Стоп! А вот этот персонаж так и не был раскрыт или замечен, он остался за гранью. Почему? Что скрывает этот странный образ? Какой-то случайный архетип? Вопросы, росли, как потоками воды после бурного ливня. Они сливались в ручейки, которые, грозились превратиться в нешуточные реки. Это можно было не вынести. Но, к счастью, включается особый тумблер, и мозги выхватывают новую ниточку, чтобы смотать ее в иной сюжет. Пусть даже банальный и каждодневный. Это защита мозга от перегрева, тасовать карты раздумий. И все же, гости из сна не спешили покинуть его мысли. Видно, было им там комфортно и уютно в его голове. Однако, посмотрим, что происходило дальше.
  Эквилибрируя утренними делами, Автор, пытался найти связь между вчерашним интервью и его удивительными персонажами из сна. Находясь во власти душевых струй, он твердо убедил себя в том, что Маслюков, прирожденный манипулятор. Его идеи могли дать почву его внутренним страхам. И вот, результат, люди - глюки. Во время завтрака, он стал больше склоняться к мыслям о пробуждение его внутреннего "я". Возникал законный вопрос - проснулось оно или же еще продолжает дремать.
  Запаковывая себя в привычную одежду, он окончательно раздвоился в своих суждениях. Результатом стал привычный выход во всемирную сеть. В поисковике, он словно по чьей-то указке, начал набирать имя - Маслюков. Впрочем, может, это было закономерным итогом утреннего мысленного шатания. На экран неспешно вывалились ссылки. Автор не сразу нашел нужную ему, оно было понятно, мало не многие в сети заинтересованы наблюдениями за своей сутью. Или сущностью? Какая разница! Он спешно купал свой взор в скользящих страницах, бегло преодолевая свою дистанцию. И, как водится, при этом заливал в себя уже взгрустнувший и остывший кофе. Но что это? Не может быть! Автор не верил своим глазам, новостной портал сообщал, что сегодня рано утром было обнаружено тело известного общественного деятеля Слюнькова. Но, ведь именно еще вчера вечером, его визави так усердно подвергал его хвальбе. И вот теперь случилась эта странная смерть. Такая характеристика события пришла в его голову сама собой. Да и как могло быть иначе. Статусный человек, с отточенной репутацией предстает перед всеми в виде трупа. Так что еще пишут? Вот - визуальная экспертиза подтверждает, что смерть была насильственной. Нет, это все не спроста - не унимался Автор. Он отбросил гаджет и принялся набирать какой-то номер. На том конце трубки абонент не отвечал. Он принялся набирать другие номера. Результат был одинаковый. Усталые абоненты - пронеслось в его мыслях. Такая нелепая фраза, но, словно очень хорошо ему знакома. И ведь кому-то она принадлежала. Да вот затерялась, как хвост бедного Иа. Но вот, кто-то про него вспомнил и телефон взбудоражил его привычным гимном. Мысль об этом всем резко выгорела и потеряла свою невинность. Автор с головой ушел в обсуждение горящих новостей.
  
  * * *
  
  Нас суматохой отвлекают,
  Через сужденья протирают,
  Готовят нам на стол сюжет -
  Но нашей жизни в этом нет.
  
  Нам повторяют - все не кстати,
  Стремитесь к некой благодати,
  А сами нам дают понять
  Что им давно на нас начхать.
  
  Вкрутили нас в изобретенья,
  И ценность дали - продвиженье,
  Иди, чтобы выше других стать,
  Чтоб научиться также, чхать.
  
  Но, если в этом смысл таится,
  Что может с нами получиться?
  Дышать - не только, чтоб чихать,
  А слышать, чтоб не подражать.
  
  
  4.
  Тема лести медленно уезжала из сознания профессора, он молча проводил ее до нужного поворота. Она не вернулась. "Уехала - прошептал под нос себе Браат. От этого ему стало легче и комфортнее. Он любил время от времени с кем-нибудь прощаться. Вам кажется это странным? От чего, возразил бы вам профессор, ведь чем быстрее ты чего-то лишается, тем быстрее, что-то приобретаешь. Реакция замещения нужного ожидания - как говорит Браат. Однако вернемся к их неторопливой беседе.
  - Вы это о чем, профессор? - спросил Воротников - он не совсем расслышал фразу.
  - Ни о чем.
  - Ни о чем - это очень сильно сказано - подтвердил ветврач, - я тоже часто думаю ни о чем. Мне иногда думается, что это самые лучшие мысли. От них душа не трепыхается. Так легко и уютно, как на мягкой травке. Лежал бы на ней вечно. Просто блажь!
  - Блажь не имеет никакого значения - довольно заулыбался профессор, - ведь она живет всегда за мгновение до нас, поэтому мы ее чувствуем, а она нас нет.
  - Интересно! Значит, мы видим только ее отражение в наших желаниях? Нам, как всегда, достается лишь иллюзия - подытожил Воротников. От этого по его лицу проехал кортеж уныния. Кортеж не ускользнул от пытливого и наблюдательного взгляда профессора:
  - Не печальтесь! Это не делает нашу жизнь хуже или лучше. Просто, это так же просто принять душе, как свет звезд, которых никогда не потрогать. Остается только внимать их запаху. Что может быть романтичнее?
  - Пусть так, профессор, но, запах этот такой привлекательный не всегда. Любая тайна имеет только особый статус во времени - быть своевременной. Иначе, лично для меня, это нелепая обуза.
  - Каждому предназначена только его личная тайна.
  - Это как? - удивился Воротников.
  - Очень просто. Тайна, предназначенная тебе, всегда легко принимается твоим собственным "я". Если иначе - это не твое. Можно, конечно, пытаться идет против этого, подобно рыбе, что идет вверх по течению. Только, я вижу в этом суетливое излишество. Да и смысла мало.
  - Может быть, правда в этом ваша, профессор, может быть - Воротников находился в фазе сомнений. Это если бы гусеница из кокона не хотела бы выйти в образе бабочки - даже наличие крыльев было бы для нее не доказательством того, что жизнь ее пошла иначе. Но то, гусеница - мозгов нет, а то - ветврач. Он, человек, опытный и практичный, многое познал. Хотя сколько их таких опытны - пруд пруди, живут и купаются в море своего опыта и других успевают еще поучать. Ну, если во время им рот не прикроет, кто-то хищный и оголтелый. Думаю, рыбы, идущие против течения лучше их, ведь красоту, потому что несут в себе. Несут и ничего об этом не знают. А красота, тогда и хороша, если ее носитель не понимает, какое великое благо несет в себе. Это и есть самая настоящая правда.
  Зависла пауза взаимного молчания. Оба поспешили еще утопить в новой порции вина. Признак надежного похмелья постепенно накрывал их с головы до ног. В такие минуты люди начинают всегда смотреть на окружающий мир иначе. Как иначе? Выпей вина и убедись в этом. В ходе затянувшейся паузы, к их столику подошла дама глубоко бальзаковского возраста и приветливо что-то начала им щебетать. Воротникова это не смутило, хотя дама ему не была знакома. Ветврач подумал о ней - как же ты плохо выглядишь, родная. Уж я бы столько и не выпил, чтобы хоть на мгновение к тебе пристыковаться. - И это было частью его личной правды.
  Браат же, напротив, ее хорошо знал. Она присела к ним и тут же начала мыльный допрос, как обычно это делают женщины. В таких расспросах они очень схожи с детьми. И нам часто бывает неловко им в этом отказать. А они, потом все же не по-детски глубоко залазят вам в душу. Будто на ее дне лежит вкусная конфета и ее обязательно нужно найти. А вот для чего? А, просто так - соприкосновение с чужой жизнью делает их богаче. Вопрос, только чем? Думается, это желанием выделиться. Браат, не слишком был рад встрече с ней. Выражение его лица этому было прямым доказательством. Он много знал женщин, и потому ее любопытство удовлетворял неохотно. Ирина, так ее звали, своим видом, напоминала вышедшую из моды куклу, что долго лежала где-то в запасниках. Ее друзья за глаза называли Пластилиновое Лицо. Надо сказать - своим видом она оправдывала такое прозвище. Неизвестно, выглядела она раньше по-другому или нет. Только возникал резонный вопрос - зачем ее "достали" из этих запасников.
  Однако, Ирина, ничуть не парилась по поводу своего вида. Внутри себя она чувствовала всегда королевой. Она, вообще, не думала никогда о том, рады ли ее видеть. Такие люди всегда заходят в вашу душу без стука, словно им везде рады. Вскоре запас еще дежурных вопросов иссяк, и она пожелала заправиться водкой. Браат, как истинный кавалер, это устроил. Вероятно, он надеялся, что это приблизит минуту ее ухода. Но разве может быть много водки для Иры Пластилиновое Лицо. Водка была ее топливом, которым она могла заправляться без ограничений. Она не унималась, и успела за какие-то десять минут изрядно войти в состояние нужной заправки. Ирина умело пристыковалась к сигарете и, сделав несколько затяжек, перешла уже к своей теме:
  - Ты мне всегда мог если не помочь, то дать дельный совет. Что мне делать? Лешу она совсем опутала. Он оставил кафедру. И сейчас пашет на двух работах, и где? На стройке. Мой мальчик, ты же его знаешь, подавал хорошие надежды. Но, если бы не эта стерва...
  - Ира, я не хочу вникать в ваши семейные волнения. Ибо, это все лишний шум. Избавляйся от него, и все проблемы будут решаться сами. Лучше выпей еще!
  - Спасибо - согласилась она и еще заправилась водкой, но, после, не желая униматься, продолжила - мне нужна твоя помощь. Не откажешь?
  Браат был слегка обескуражен, но виду не подал. Воротников заметил, как по лицу профессора пробежали волны. "Наверное, настраивается на понимание - подумал он - хотя, что может быть у них общего. Неужели интим? Ну, профессор, тогда, вы точно - неопознанный экстримал. А, что, может в иных областях эта мадам может быть такая Марья-искусница, что можно и свое имя забыть - но его мысли были прерваны воющим рыданием. Ветврач увидел, как по помятому лицу Ирины пробегают бурные ручьи слез.
  - Перестань, Ирма - назидательно сказал профессор - здесь ни к чему устраивать сцены.
  - Это мне все равно, ты же понимаешь, что у меня болит - и ее палец, схожий с недокуренной сигарой указал в то место, где начинала свое восхождение в пространство ее грудь - ты же знаешь, что я так много могу. Но, вот в этой ситуации я бессильна.
  - Так что же ты хочешь от меня? - профессор изобразил детское удивление.
  - Хочу, чтобы бы ты взял его в свой проект. Только сейчас ничего не говори. Подумай и сделай это для меня. Просто сделай! Только не отказывай. Ты же знаешь, что я в долгу не останусь. Дай ему шанс. В этом проекте он сможет вновь найти свое призвание и тогда она потеряет над ним контроль. Это так важно, понимаешь?
  Профессор заерзал на кресле, видно его мысли из наблюдения перешли к совещанию. Он никогда не принимал поспешных решений, ведь в торопливости всегда кроется подвох. Настоящее решение должно быть выдержанным, как вино или отточенным, словно кинжал. Браат решил взять паузу:
  - Давай этот разговор отложим до четверга. Ты мне позвонишь, и тогда я точно могу тебе дать ответ. Не скрою, мне сейчас нужные толковые помощники. А твоего Лешу еще нужно будет проверить на практической ниве. Кто знает, может, растерял он свой багаж знаний, пока мешки носил. А?
  - Нет. Никак не растерял - начала оправдываться Ирина - я точно знаю, верь мне - еще больше начала жонглировать своими десятью "окурками" перед своей грудью. Воротникову это показалось очень захватывающим явлением. Эти пальцы напоминали ему теперь стайку откормленных куропаток, что искала себе приют на холмах грудей. Однако, что-то мешало им. Нет, только не их обладательница, ведь сейчас, они жили своей отдельной жизнью. И он верил в это. Вот скоро они приземлятся, и, пощипав травку, улягутся спать. И так им будет хорошо ночевать, тепло и уютно. И грезы уносили ветврача все дальше и дальше. Оно и понятно, про него, как бы забыли и поэтому, теперь он предавался наблюдениям. А вино было хорошим помощником ему в этом деле.
  Бывают такие мгновения у каждого из нас. Это, и правда, лишь короткие передышки на дистанции жизни. И ведь кто сможет поспорить, что именно в такие мгновения могут поместиться целые промежутки времени. Словно, мы проживаем в них одну, две или несколько других жизней. А все потому, что считать жизнью как таковой. Или это длинное и утомительное существование, с ежедневной проверкой своего эго на состоятельность к запросам. А может, это просто шанс сделать из себя того, кем ты можешь быть, но таковым не являешься. И уж совсем звучало бы нелепым и странным заявление, что жизнь - это-просто попытка рассмотреть себя в глазах других. Все это не было бы таким занимательным, если бы не один факт - жизнь случается. Именно в этом явление и есть самая главная и неповторимая ее уникальность. Странно, но именно это большинство людей и не понимает. Хотя это далеко не чужая тайна, понять которую, нужно делать что-то невозможное. Но, если рыба идет поперек движению, значит это ей нужно, так и человеку, время от времени нужно идти вспять всему. Кто знает, возможно, это и есть тот путь к самому себе.
  Профессор продолжал, ведь основную часть беседы Воротников не услышал, пребывая в своих грезах:
  - Так что вот и делай свои выводы. Но, надеюсь, мои слова ты обдумаешь. Так что жду твоего звонка. Ладно? - Ирина уже вполне успокоилась. Ее взгляд стал вполне обоснованным и походил на дрессированную собачку. Воротникова это удивило - да, профессор знает, как вызвать доверие и настроить на волну восприятия. Даже водка этому не помешала. Ну, господин Браат - вы, просто гений!
  Знал бы ветврач, каким экзотическим человеком была эта Ирина, но удивился бы еще больше мастерству профессора. Ведь мало кому такое было под силу. И это было так. Между тем Ирина с кем-то уже вся в телефонном разговоре. Ее временное отсутствие Воротников решил заполнить своим присутствием:
  - Предлагаю следующе, выпить за Вас, профессор. Возражения не принимаю - он разлил по бокалам остатки вина. Профессор улыбнулся глазами и молча приложился к посуде, выливая в себя ее содержимое цвета застоявшейся крови. Ветврач последовал его примеру. Его знакомая продолжала мучить трубку мобильника своим зычным голосом. Это уже порядком надоело Браату, и он жестом ей показал на дверь. Она беспрекословно повиновалась, и, не отнимая трубки от уха, скользнула к выходу. В окружающем воздухе повисло долгожданное облегчение. Ветврачу это напомнило процесс дефекации. По его лицу проехал обоз удовлетворения. Профессор, видя это, лишь опять мигнул своей душой - ведь это не смогло ускользнул от него. Пить ему уже порядком наскучило и он решил что-то открыть своему собеседнику.
  - Вы, мой друг, иронизируете по ее поводу. А зря, ведь она не стандартна в своей жизненной позиции. И этим многим не нравится. Я скажу больше - вызывает у большинства реакцию отчуждения и неприятия.
  - А почему? Все дело в ее грубой красоте или истеричной харизме?
  Профессор улыбнулся:
  - И то, и другое. Но, самое главное, ей просто завидуют.
  - Чему? - усмехнулся Воротников.
  - Ее жизни без макияжа. Ну, вы правильно поймите - она не боится быть самой собой. Даже с таким лицом. Конечно, и глубокой натурой ее не назвать. Да и про поэзию она слышала еще в школе. И моральный облик ее слишком смел и вызывающ. Не это главное.
  - Так что же?
  - Она человек, что лесть пропустила мимо своих ушей. А это сейчас редко.
  - Так и есть, дорогой профессор, так и есть - поспешил согласиться ветврач.
  5.
  Пластилиновое лицо
  
  Воспоминание Карапета Погосяна
  Про женщин слов бессчетно вышло в свет,
  Огня души поэтами потрачено не мало,
  Кто был присутствием их радостно согрет,
  Кому досталось вездесущее их жало.
  
  Без них бы жизнь была б у нас не та,
  Сей, факт бесспорен - что же тут поделать,
  Не знали б мы, зачем нас посещает маета,
  И для чего нам срок половозрелый.
  
  По мне любая дама - не простой секрет,
  А кем-то созданная, свыше лотерея,
  Тебе она дается, коль душою ты раздет,
  И в одиночестве ты телом голоднее.
  
  Оставим тезисы, пускай, в них мудрость спит,
  Хочу я вам поведать об одной лишь даме -
  Таких, особых, в мире нашем дефицит,
  Что часто славятся с друзьями неладами.
  
  Характер этот создается в трудный час -
  Он отворяет то, что спит в покрове ночи,
  Листает вечность, сей причудливый атлас,
  И что-то мыслями сокрытыми пророчит.
  Душа ее в полетах романтичных не была,
  Есть в этом толк - она бы вам сказала,
  Всегда ей важен был лишь только зов дупла,
  И длинных денег сотканное покрывало.
  
  Ей шорох любопытства не был чуждый,
  Но бесполезностью, по-женски, не болел,
  Она всегда себя преподносила нуждам,
  Чтобы любой мужик ее всегда хотел.
  
  Она могла жонглировать таким желаньем,
  Ведь королева в ней жила с рождения всегда,
  Жизнь с грудью, она считала редким дарованьем,
  Что тут сказать, она всегда была звезда.
  
  И пусть Всевышний, красотой ее не тронул,
  И благодати сердцу просто так не дал,
  Но все равно, она - фигура, а не лягушонок,
  Так я раньше среди женщин не встречал.
  
  Еще добавлю - водка будет ей не кстати,
  Напиток этот вызывает в ней лишь ураган.
  Увы, она не скажет вам, сегодня хватит!
  Ее агрессия - лишь страха злой карман.
  
  Кто страх свой в маске пластилина прячет,
  Тот сам себя в делах переиначит.
  
  Микроскоп Зайкова
  Ученые существуют, чтобы все изучать. А изучать, в этом мире и за его пределами - предостаточно. Чтобы протирать свои изучения сквозь мысли, ученые придумали лаборатории. В этих заведениях всегда полно всяких тайн. Простому обывателю они кажутся чем-то непостижимым. Но, тот, кто жизнь свою навсегда связал с наукой, не пройдет мимо. Ведь, лаборатории, тянут их к себе, подобно жидкой резине. И ведь, сколько интересного было в них открыто. Чего стоит только факт обнаружения Ищенко среди людей. Или, вот скажем, клонирование жидкого Буратино. Ну, и, в конце концов, сколько нового дало открытие Земли Нерусской. С этим не поспоришь. Но чтобы было с этими открытиями, если бы не споры и дискуссии вокруг них. Они всегда давали ученым направления к поиску. Поиск - какое короткое и твердое понятие, словно удар кайло о неизвестную породу. Бац! Из под его острия, высекаются искры новых открытий. За каждым новым открытием всегда стоит закрытие. Вы удивитесь, почему же так? Все просто - это слова-антонимы. Если есть одно, значит другое, непременно, рядом. Это как день и ночь. Одно, не может существовать без другого, а вместе их представить нельзя. Эту аксиому еще доказал Леонард По. Можете обратиться к первоисточникам. Открытие всегда имеет необратимый характер. Да, как некоторые химические реакции. Закрытие же - всегда обратимо, оно стоит за спиной и ждет, когда произойдет досадная неудача. После этого, оно непременно будет толкать к новым открытиям. Но, как видно, само этого не желает. Иными словами, закрытие - катализатор открытия. Так и происходит все по спирали.
  В одной такой лаборатории проводил свою жизнь некто ученый. Имя его вам ни о чем не скажет, просто - Зайков. Но, в некоторых ученых кругах его знали очень хорошо. Любил этот ученый, как водится, что-то изучать. Однако, делал он это не совсем принятыми для этого способами. Он считал, что, таким образом, если изучать обычно, то открытие может не случиться. Как говорил сам Зайков, открытие - не откроется. Поэтому делал он для этого все, на что была способна его мощная креативная мысль.
  Как-то, ему в голову прислали очередную мысль. Вследствие этого, он придумал, что для изучения различных психических способностей людей, нужен особый микроскоп. Этот прибор будет увеличивать различные эмоции. Если эмоция укрупнена, станет заметно, что является ее возбудителем. Ну, и тогда, не составит труда, взять их и проклассифицировать. А если будет нужно, то и средство для устранения данных причин выбрать.
  Зайков человек был не то что, мало эмоциональным, нет - это мало бы его характеризовало. Этот человек был с детства практически лишен всяких эмоций. Родители даже беспокоились сначала, но, потом свыклись. Один знакомый их доктор, по фамилии Вращ, настоятельно рекомендовал ему связать свою жизнь с наукой. Что, собственно, Зайков и сделал. Родители даже не поняли, но остались довольны его выбором. Ведь ученый - это признак серьезности ума для простых людей. Так и случилось, наука стала для него его настоящей семьей. Он много чему учился, пробовал себя в разных областях. Однако, изучение людей нашел он интереснее остального. Самым главным направлением для этого, без эмоциональный ученый, выбрал именно - человеческие эмоции. Каждый, человек, чем он одержимее чем-то своим, считает себя настолько нормальным, что отсутствие этого у других невольно вызывает у него подозрение и озабоченность. Поэтому, не секрет, что всякие проявления психического состояния любого человека так его интересовали. С возрастом, интерес наблюдательный перешел в интерес научный. И Зайков стал искать причину человеческих эмоций в другой плоскости. Он разрабатывал различные методики, проводил опыты, но результатов было мало. Как-то, в стенах их научного учреждения, появился один аспирант. Ничего особенного в нем, он не увидел - человек, каких рядом целые полчища. Так бы и остался он им, не замеченным или забытым (Зайков часто забывал имена коллег), если бы не встреча с его матерью. А дело было именно так...
  Он часто проводил много времени в институтской курилке. Курение, как известно, позволяет мыслям дать тот уникальный ход, который приводит к решению некой задачи. Задач требующих решения у ученых всегда очень много. Много было в истории думающих курильщиков. Этот факт доказывал только одно - дым проветривает мозги. Конечно, если они способны на раздумья. Однако, кто не связывал себя с курением, тоже умел думать. И это бесспорно. Поэтому Зайков всегда говорил - некурящие думают только в одной плоскости, а курящие во всех сразу. Какой смысл он вкладывал в это умозаключение - можно только было предполагать. У каждого, как известно, правда, своя. Но, разве Вы станете спорить с тем, что, не попробовав чего-то, нельзя наверняка судить об этом. Все познается на собственной шкуре. Шкура - это прослойка души, которая постоянно меняется и требует вмешательства извне. Иначе, роста, у нее не будет ни какого. Но не будем углубляться в изучение этого феномена человеческой природы и вспомним про нашего ученого.
  Итак, он курил. И делал это с большим задумчивым любопытством. Между тем, находясь в себе, он не заметил, как рядом с ним оказались двое. Они с большим пристрастием к делу излагали свои мысли, отчего в курилке рождался шум. Это была женщина, неопределенного возраста и молодой человек. Она рядила его назиданиями, он, лишь из редко, невнятно и неуверенно, вставлял свои слова. Хотя слова его больше выглядели оправданиями. Это выглядело неким процессом воспитания. Из чего, Зайков понял, что перед ним мать и сын. Их шум заставил его пристальнее заняться их изучением. Люди, как люди, обычные. Но, именно в каждой обыденности проскальзывают такие непредсказуемые уникальные вещи, что это сильно привлекает к себе человека наблюдательного. Наш ученый был именно таким. Он докурил свою сигарету, жадно глотнул из замызганной кружки порцию остывшего кофе. Его рука потянулась за новой сигаретой. Он понемногу начал вылезать из своих раздумий, превращаясь в одно огромное ухо. Кто-то возразит, подслушивать - непорядочно. Так и есть. Но это если с корыстным умыслом. А у него не было такого желания. Нужно заметить, Зайков, был не из числа людей, кто дружил с таким чувством. Он, вообще, не страдал многими людскими пороками. Это покажется странным, но это было именно так. Правда, об этом его окружающие не догадывались. И это было неудивительно, ведь часто, люди не замечают других в том смысле, каковыми они являются. Привыкли видеть дежурный образ, приправленный отображением собственного эго, да и все. А что, на самом деле происходит внутри человека - мало кому интересно. Ведь все спешат, бегут. Разве набегу, возможно, детально рассмотреть другого человека. Конечно же, нет. Вместо четкого зримого снимка действительности выходит смазанное изображение. Как часто люди судят о других лишь по этим нечетким линиям. Как же часто. И вот, его внутренности опять заполнил терпкий вкус любимого табака. И легкое состояние опьянение начало туманит взор и делать мир вокруг мягким и воздушным. Ему становится привычно легко. Он начинает свой полет внутри самого себя. Но, присутствие двух шумных собеседников, возвращает его в курилку. Он вспоминает, зачем он не вернулся к себе в лабораторию. Ему ведь хотелось изучить их, просто и глубоко. И он вновь начал препарировать их своим вездесущим взором. Делал он это, как всегда тихо и незаметно для них, чтобы объект наблюдения не начал лишние душевные волнения. В таких волнениях у человека сильно замутнен психический фон и его настоящая суть, подобно улитке, прячется под раковину поверхностного "я". Они меня не замечают - обрадовался внутри себя ученый - посмотрим на них внимательнее. Это становится самым любопытным событием сегодняшнего дня. Дадим ему в моем хит-параде событий призовое место. Однако, о чем это они...
  - Ты заблуждаешься, Леша, заблуждаешься - наседала женщина - все принимаешь наизнанку. Вот, скажи мне - ты для чего столько лет учился? - не унималась она.
  - Не для чего - буркнул парень. И сделал глубокую затяжку дымом.
  - Обиделся? Ну, это глупо! Я всегда тебе говорила, что жизнь можно принимать по-разному, как угодно. Но, это все приходящее. А, вот перспектива, бывает не всегда и ее нужно видеть и понимать. Понимаешь о чем я? Именно - понимать. И тогда, ты сможешь в нее вклиниться. И тогда, сам не заметишь, как окажешься на другом уровне.
  - Мам, это все лишь демагогия. Где гарантии, как без них? - не сдавался сын.
  - А, гарантии, тебе, никто не предоставит. Никто и никогда. Потому как только ты сам их сможешь себе дать. Понимаешь?
  - Игра слов - не соглашался парень - как я могу их дать, если я не понимаю, к чему весь этот театр? Я не думаю, что ученая стезя имеет какие-то перспективы. Это несовременно.
  - Ну, мой милый, на олигарха ты не вышел ни жизненной хваткой, ни происхождением. Что ты умеешь - только мечтать. Сообщество мечтателей этой стране не нужно. А здесь, ты непросто сможешь делать это, но еще и получить возможность что-то притворить в жизнь. Пусть это немного пафосно, но, это лучше, чем просто потратить себя на долгие поиски в нигде.
  - Ну, хорошо - начал немного размягчаться сын - я попытаюсь тебя понять и послушать. Я же, в принципе, ничего не теряю. Ну, не считая, части своей личной свободы.
  - Да мы все, поступаемся своей свободой. Кто частью, а кто и целиком. А ради чего, чтобы найти себя в этой жизни и выжить, понимаешь? Кому ты нужен, кроме меня и себя самого? Думаешь, твоя стерва будет рада твоим поискам и грезам? Ей будут нужны реальные вещи. А эти вещи в грезах не создашь.
  - Я прошу тебя, не называй ее так. Регина - приличная девушка. Мы любим друг друга.
  - Мы любим друг друга - перекривила его мама - любите. Оба уже совершеннолетние. Только ты не видишь ее, как я. И я никогда не ошибаюсь в людях. Она их тех, кто ждет своего часа, а потом и не заметишь, как она окажется на твоей шее.
  - Ну, хватит! Мне это надоело! - он начал сердится. От этого по его лицу начали бегать крупные красные пятна. Она молча положила руку на его плечо и преданно заглянула в его глаза. Его взор был опущен. Она молча притянула к себе и потрепала по макушке. Он посмотрел на нее мягким взглядом. Примирение состоялось
  Да, подумал Зайков, а она еще та, знает, как вывести его из равновесия. Способ старый, но действенный. Давно не видел его в таком четком ракурсе. Вот бы посмотреть на ее центр распространения мыслей. Мне кажется, это прелюбопытный был бы объект. Но, как же этого достигнуть? Но, он отошел от своих мыслей и опять окунулся в их беседу.
  - Ты сейчас не гонись за чем-то огромным. Начнешь с малого, осмотришься. И постепенно будешь применять свои знания в деле. Ты у меня, мальчик умный, я не сомневаюсь в этом ничуть. И это не простые слова - это реальная оценка твоего таланта. Я знаю, как ты тянешься к знаниям, и загубить эту тягу было бы просто кощунством. Ты сам это понимаешь это, но тебя гложут сомнения. Твой отец был таким, вечно во всем сомневался. И что из этого вышло, сам знаешь. Я не хочу повторения его сценария.
  - А если это судьба? Что, если и я не смогу себя применить в деле?
  - Не думай о неудаче. Ни о чем таком не думай. Просто иди вперед. Как говорится - дорогу осилит идущий. Я бы добавила от себя - еще и снующий. Не течет вода под камень, верное народное изречение. Ничего не будешь делать, так и останешься ни с чем. Ну, да ладно. Все подводим итог - ты со мной согласен? - она начала пилить его своим упорным взглядом. По ее лицу, словно побежали волны от этого, как по воде - круги, от брошенного ради забавы камня. Ее лицо... Зайков вдруг обнаружил для себя, что именно эта часть этой женщины является чем-то захватывающим. И все дело в том, что лицо это очень было похоже на маску, которую она одела не понятно для чего. Эта маска была крайне выразительна и уродлива одновременно. Такое явление лица можно было увидеть разве что у идолов ранних цивилизаций. Когда она говорили, ее мимика была малоподвижна, что еще больше придавало ее лицу ощущение некой маски. Кожа на ее лице имела наждачный рельеф. И поэтому сложно было определить возраст ее обладательницы. С первого взгляда, казалось, что молодость еще недавно шла с ней нога в ногу, но потом приходило твердое ощущение того, что старость уже машет ей во всю своей рукой. Эта маска застряла между временем, не помня прошлого, веря в будущее и распугивая настоящее - подумал о ней Зайков.
  Парень посмотрел ей в глаза и отвел взгляд. Он решил еще раз закурить, и это выдавало в нем волнение. Так обычно бывает у людей неуверенных или з мечтателей. Она поняла - согласие было у него выбито. Зайков еще раз удостоверился, что в таких делах нет места равноправию мнений. Всегда должен быть убежденный и убедитель. В момент расцвета его размышлений, мама с сыном поднялись и покинули место своей дислокации. Дверь быстро скрыла их присутствие, словно уже ничего и не напоминало о них и об этом случайно пойманном разговоре. Некоторое время ученый прибывал в лесу своих мыслей. И лишь желание запустить в себя порцию сигаретного дыма, вернуло его в эту реальность. Ему стало почему-то весело и даже захотелось петь. Обычно, он делал это молча, внутри себя самого. Никто из его окружающих не догадался бы, что у него такое позитивное настроение. Да и как бы они это смогли? А Зайков продолжал погружаться в мелодию. Обычно, в такие минуты он любил исполнять композицию Bob Marley "Three little birds". Трудно сказать, что именно говорило о нем в такие минуты. Да в этом ли дело? Когда душа поет, ей любая мелодия, словное удобное платье, всегда в пору. Она одевает его и все остальное становиться таким незначительным. Все проблемы понемногу уходят куда-то в другую комнату, и ты остаешься наедине со своей душой, что так хорошо выглядит в этом новом наряде. И это просто, замечательно. А еще - интересно и ново. Позже, Зайков скажет, что именно лицо этой женщины было толчком к его новому изобретению. Но, здесь он немного слукавил. Прибор был уже в проекте, просто конечной цели его применения этому изобретению тогда не было. Зайков поспешил покинуть курилку и слиться со своими схемами и расчетами. Он был на своем месте, когда молодая, лаборантка, со шлейфом невероятных духов, сообщила ему, что пришел факс. Он нехотя отвлекся, но увидел знакомую шапку на строгом бланке и какой-то текст. Это было сообщение из бюро. Песня в его душе мгновенно замолчала. Зайков немного пошатнулся, и весь внутренне натянулся. "No women, no cry" - подумал он, и это было правдой.
  
  История фотографии
  Рассказ об этой странной и нетипичной женщине был бы не полным, если бы не в эту историю не вмешался некий фотограф. Почему некий, все дело в том, что любой профессионал, запечатлевающий реальность в виде портрета или фотоснимков, всегда человек случайный, никак взявшийся и решивший проникнуть своим любопытством в тело мгновения. Его никто об этом, казалось бы, и не просил. Однако, что-то внутренне, далекое и непостижимое, как дно океана, решило себя показать миру. И, вот, появилось какое-то отражение этого, но только под другим углом видения. Ничего необычного в этом то и нет. Но, почему открытие этих разных слоев, так приковывает к себе наше внимание, заставляет спорить, вызывает восхищение. Трудно поспорить, что эта особенная некасть, словно скальпель хирурга, приникает в иные слои и открывает нам внутренности особым образом. Этому открытию никогда не будет полного объяснения, пока жив человек, пока он не потерял эту способность к восхищению и поиску. И как же ценно любое мгновение нашей жизни хотя бы тем, что никогда не способно предстать одинаковым больше одного раза. А как иногда хочется остановить время в какой-нибудь его точке, чтобы можно было туда всегда вернуться по своему желанию сколько угодно раз. Трудно поспорить, что именно художники и фотографы, люди которые борются в поглотительной силой времени и в чем-то ее побеждают. Пусть эта победа тоже, рано или поздно исчезнет, но она не одинока, в отличие от воспоминания. Как известно, что прошлого уже нет, а будущего - еще нет, есть только настоящее. Но, кто лучше этих мастеров может остановить это настоящее так, чтобы оно таковым и осталось. Погружаясь своими мыслями в творения этих мастеров, ты всегда находишься в настоящем, в вечном и непонятом до конца. А сколько ему лет - совершенно не важно, год, десять, сто, или тысяча. Любое время - лишь условность, попытка дыши договориться с той реальностью, в которой она сейчас находится.
  Следует немного рассказать о самом фотографе. Звали его Вилко Аннус. Своей фамилии он не столько не стеснялся, даже когда ее писали или произносили в неполном составе. Он был же достаточно пожилым человеком, что, сам точно не помнил, сколько ему лет. Неудобные вопросы по поводу своего происхождения, он, игнорировал, своей легкой формой глухоты или постоянным киванием головы. Иногда, казалось, что у него прогрессирует уже какая-нибудь возрастная болезнь. Этот момент всегда был его основным козырем. С тыльной стороны воротника своей кожаной куртки, он всегда носил маленький значок, с изображением лысого мужчины с бородой. Присутствие данного символа на прямоугольном поле алого цвета всегда придавало ему силы и уверенность в его сегодняшних делах. Это было его истинным призванием, а не тот род занятий, что наполнял его жизнь. Но его профессия ему все же нравилась. Она давала ему надежду, что в его действиях сей тайный и нужный смысл. Ведь в силу этой настоящей профессии, он часто посещал различные медиа-издания, книжные издательства и штабы политически партий. Во время своих перемещений, он постоянно что-то фиксировал в своей красной записной книжке. Архаизм, скажите вы. И вовсе нет, это старая школа, в которой к информации относились как к надежному товарищу. Вместе с тем, скорее, товарищ Аннус, не чурался новых технологий, и постоянно использовал плоды технического достижения. В его обиходе были различные гаджеты, карты памяти и фото и видеоаппаратура, причем нового образца. Как ему удавалось все это вмещать в свой потертый ленинский портфель, было загадкой. Сказывалась старая школа, возможно разведчика. Подобный же образ деятельности, несомненно, приносил неплохие доходы и весомую прибавку к пенсии, на которую он зарабатывал еще в период всеобщего равенства и социальной справедливости. Одним словом, этот человек всецело принадлежал настоящему, и хоть немного отставал от него своим одеянием и манерой езды в общественном транспорте. Он знал не понаслышке многих влиятельных и известных людей в кругах, связанных с информационными технологиями, политикой, журналистикой. Это всегда помогало ему в решении массы текущих проблем. Но, были и старые связи, те, что время не покрыло ржавчиной, что связывали его в чем-то огромным и масштабным. И это было его прежним миром, созданным борьбой за правое дело. Что удивительного скажете вы, человек - всегда продукт той системы, в которой находился много лет, и чьи идеи впитал с молоком матери. Да, спору нет. Только вот оставаться преданным своим идеалам, может далеко не каждый человек, ибо идеалы, как закрома страны, часто превращаются в конвертируемую составляющую суть. А, это уже чистой воды закон товарно-денежных отношений. Вот только те, кто своими идеями не торгуют, вызывают часто у окружающих образ людей недалеких и не прагматичных - все должно приносить свои дивиденды. Но там где заканчивается меркантилизм, должен таиться идеализм. Пусть даже где-то помешанный на наивной вере во всеобщую справедливость. Если религии веками учат людей верить в добро, то почему нельзя человеку надеяться на то, что это возможно на уровне государственного устройства. Вполне возможно, и возраст этому не показатель.
  Помимо этого, верил товарищ Вилко, что наступит время, когда придет сила, которая вернет идеи всеобщего равенства и братства. Так уже было неоднократно. И всякий раз, когда народ к этому возвращается, идеи эти только становятся желаннее и сильнее. И если он сам не застанет это новое время, то его дети, или внуки точно, будут жить в таком обществе и развиваться. Часто, в поздние часы он посещал Красную площадь, когда людей роятся на ней не так усердно и мысленно общался с символами ушедших времен. Его герои часто помогали ему своим присутствием и иногда, даже с ним говорили. Так от одного из них, он узнал, что Бюро - существует. Он долго не мог поверить в это и даже, вернувшись, домой, в тайне от близких, достал маленькую красную книжечку, размером с небольшой телефон, и поцеловал ее. Так, Вилко Аннус, снова уверовал. Это была верная и красная вера. И сильней ее может быть только прогулки по воде.
  Жена его была еще при жизни. Однако, вся ее жизнь была полностью отдана науке. Всю себя она отдала исследованиям и открытиям, и, хотя сама ничего не открыла, постоянно жила в этой атмосфере. Она даже мужа бросила из-за непреодолимой тяги к знаниям, так как не могла в своей голове найти место семье, подобно многим женщинам. Не смотря, на свой уважаемый возраст, она и сейчас была вовлечена в научный поток, который нес ее по волнам изучения. И так как родители ее, в те далекие и переворотные годы, были людьми, втянутыми во всякие общественные изменения сознания и быта, то назвали ее просто и революционно - Искра. Видно верили, что благодаря таким, может, действительно, возгорится пламя новой жизни. И она всю жизнь жила таким девизом. И ее окружающие могли это подтвердить. Ведь жгла Искра всегда точно и с размахом. Свою очень революционную фамилию Фурман, она не меняла в браке. Она не сколько не смущалась ее, нет, просто голова ее была забита вещами более весомыми, чем такие придуманные людьми условности. Казалось, что она имени своего не всегда помнила. И могла откликаться на какие-то недосказанности и даже междометия. Это не нравилось Вилко, ведь, в сущности, она его мало замечала. Но он понимал, что это так должно быть, считая ее даже гениальной. Он всегда пытался все сглаживать, и, поэтому был в семье, как это водится, за обоих родителей.
   Как часто, за уникальностью наших окружающих, мы пытаемся запрятать не простую непрактичность, а настоящий эгоизм и гордыню. И всегда это приводит лишь к одному - эти два "монстра" не пытаются стать смиреннее от этого, терпимее к другим, нет, они нагло растут и все время просят нагло есть. Остается только понять, зачем же их выкармливают?
  Стоит упомянуть, что к быту Искра Фурман, была не приспособлена. Но супруга, это не сильно огорчало это, ведь у него была дочь. Дочь их росла послушным и спокойным ребенком. Она во всем помогала отцу и когда, мать их покинула, то ее это не сильно огорчало - она твердо знала, ее мама делает важную работу. В чем была ее важность, она не задумывалась. Она просто понимала и все. Обычно, в таких людях житейская мудрость живет уже с ранних лет. Словно, с выше, помогая ребенку, преодолеть трудности, наделяет его таким качеством. Поэтому, став взрослой, она не стала выбирать науку своим призванием. Получив образование литературного переводчика, она практически всегда работала дома. Она была неразговорчивым человеком, но, отца поддерживала, как могла. Она даже как-то незаметно для окружающих вышла замуж, завела ребенка. Также незаметно муж ее бросил. Ребенок незаметно вырос. Все было вроде бы как у многих, но только более незаметно. Отец очень любил свою дочь и всегда проявлял заботу о ней и во всем ее поддерживал. Даже слишком. Так и жили они втроем. Внука звали Павел Морозов. Такое совпадение Вилко всегда очень нравилось, и он видел в этом даже определенный смысл. Нужно заметить, что, не смотря на свои идеалы, в душе товарищ Аннус был в определенном смысле идеалистом. Одним словом, он верил в сверхъестественные вмешательства судьбы, высших сил и провидения. Как это могло уместиться в душе человека, приверженного идеям материальной справедливости - было загадкой для многих, кто знал его близко. Для многих, но не для него самого, ибо этот процесс он считал закономерным и взаимопроникающим.
  Так ли это - пусть каждый думает по-своему. Важно, чтобы в любом человеке, по мимо всякого это добра и недобра, не жил Великий Жид или Чикатило. Ведь любые крайности, как их не называй всегда ходят по краю бездны, по дну которой ходит угрюмый и вечно голодный зверь. И еще нехорошо, когда в человеке живут штампы. В них человек бродит, как по чаще, и все время пытается найти дорогу. Только к себе ли, вот вопрос?
  Товарищ Вилко, по характеру своей работы, часто выполнял мелкие заказы учреждений по поиску людей. Характер поиска был разный. Все знали его художественный вкус, поэтому всецело полагались на него. В его сумке всегда были фото людей в разных жизненных ситуациях. Такая запечатленная реальность всегда привносила в человека особую неуловимую характеристику, которую невозможно получить в формальной обстановке. Это было настоящей находкой для особых ценителей таких моментов. Особенно, это пользовалось популярностью у людей в научной, медицинской и творческой среде. Для людей, которые бы находили в этом свой корыстный и порочный смысл, Аннус, свои услуги не предлагал. Он коим-то образом чувствовал это в людях, будто ее глаза излучали X-Ray лучи. Ведь конечной целью его работы было не вознаграждение в виде денег, а понимание своей необходимости и ощущение высокой миссии. А что деньги? Он не был ханжой и всегда относился к ним с особой аккуратностью, но, особо не занимался накоплением. И большая часть его доходов плавно переходила к рядом существующим потомкам. Тем более, Павлик, был человек музыкальным и, существуя в своей рок-среде, часто был на мели. Иногда, он посещал свою бывшую супругу и даже приносил ей еды. Он четко знал, что она не может о себе позаботиться должным образом. В ее квартире кругом были книги. Они создавали весь интерьер ее небольшой квартирки на Мясницкой. Книги были в шкафу, на кровати, на кухонном столе и даже в ванной. Это было не удивительно, ведь в любой момент, каждая из них могла ей понадобится, и, причем срочно. Тратить драгоценное время на поиски она не могла и не умела. Во многих книгах красовались цветные закладки, словно флаги на гирляндах на дворце Потала. Все ее коллеги и немногочисленные друзья к этому давно привыкли и не подтрунивали по этому поводу. А тот, кто не был с этим знаком, настолько сильно этим поражался, что долго не мог переварить такое в своих практичных и стандартных мозгах. Всю свою жизнь, Искра не придерживалась особой диеты, но всегда выглядела утонченно и даже музейно. Хотя сама считала, что это все из-за папирос, коих она употребляла всегда в больших количествах. И хоть данная привычка очень вредна, представить ее без курения было бы как-то всем очень странно. Кто, знали ее много лет, утверждали в один голос о том, что она даже спит с папиросой. Доказать сейчас это мало кому было бы интересно. Но, если бы нашлись любители древней самобытности, мы бы точно смогли это утверждать. О себе же она всегда говорила - я родилась с папироской в губах и умру с нею же в зубах. Неплохое откровение. Главное, что это было чистой объективной правдой о себе. А ее так редко вызывают на диалог со своей душой.
  Вилко постучался в старую и неопрятную дверь, ведь звонок уже давно не работал. Она открыла не сразу. Он это знал наверняка, потому терпеливо ожидал, слизывая взглядом трещины на обивке и мутные извивы паутины. Она открыла, и, не говоря не слова, медленно утекла в глубь своего жилища. Он зашел внутрь и что-то начал говорить. Ему не нравилось молчание, и поэтому он с ним боролся, как мог.
  
  
  
  Похоже на прозаические блоки Москвы Гранулированной. Идёт то повествованием, то в виде пьесы. То есть, диалог. Краткое описание сцены. Но не чисто пьеса. В произведении большой упор делается на всякие советские символы, на фамилии всяких членов Политбюро. Суть такая. Есть какое-то бюро. И там постоянно кого-то будят.
  а) Разбудили Брежнева. Шёл по улицам смотрел на всё происходящее, чесал в голову. Но в бюро ему сказали, что к чему. Он размышлял о судьбах России. Потом - диалог о том, сто стало с СССР. Ну, в бюро работают злые доктора. С ними он и поговорил.
  б) Лаборатория. Зеленый свет. Вода. Из воды появляется тело. Допустим, это получают из кислоты Чкалова. Он открывает глаза. К голове подключают провода. И вот, он находится в лаборатории. Ведется речь о самолётах. Ему показывают, как развивается авиация. Он офигевает.
  с) Будят Сталина. Он говорит - пустите погулять. Ему говорят - мы дадим тебе экзоскелет. Одно условие - ты должен пойти на матч Спартак - Зенит и устроить беспорядки, заводить фанатов, петь песни про то, что Широков Роман - мудак. Сталин выходит и идёт на стадион. И вокруг толпа, бухают, орут, поют песни про то, что Широков Роман - мудак..
  д) Сталин возвращается. Начинает спорить. Он говорит - я не нагулялся. И я бабу хочу. Чуть до драки не доходит. Приходит Брежнев. Бухают - ученые, Брежнев и Сталин. Сталин и Брежнев разговаривают об СССР, Сталин спрашивает у Брежнева, что тот сделал в его отсутствие. Ученые говорят про Горбачева. Сталин требует разбудить Горбатого. Но ему говорят, что Горбатый еще жив.
  с) Будят Зою Космодемьянскую и Павлика Морозова. Зоя говорит, что хочет бороться. Павлик быстро приучается к компьютерным программам и его за уши не оттащить.
  д) Брежнева решают заморозить. Проводят торжественную акцию в лаборатории. Пьют шампанское. Павлик Морозов все время чатится в сети, ведет твиттер под именем Павлег Пеанер. Должны приводится твитты Павлика. е) Совещание. Кого еще разбудить. ж) Сталин идёт на махач футбольных болельщиков. Бьются кони и мясо. Сталин возвращается с бабами. Бабы ходят по лаборатории, смотрят все, мол, что это? Кругом колбы всякие, аппаратура. Бухают. Кричит бабам - слышь, девки, я тоже всё умею. Кого хотите? Они кричат - разбуди Чикатило! Сталин такой тип, веселый, бухать-гулять, начинает заряжать аппарат. Но ничего не получается. Воскрешают медведя. Медведь начинает бегать по лаборатории и все крушить. Появляется Зоя Космодемьянская с револьвером, убивает медведя, девок пиздит, Сталина ругает. Начинается серьезный разговор. Зоя ругает вождя. Вождь отмазывается - мол, чо ты прицепилась, все давно прошло, может, я при жизни хотел отрываться, а никто не давал. Хоть теперь я оторвусь.з) Профессор Браат посылает Сталина, Зою и Павлика Морозова в Германию. Он сказал, что там живёт его оппонент, Филипп Дик (был такой писатель фантаст, помер). Мол, поезжайте, найдите Гитлера.и) Едут в Германию. Все время бухают. Павлик играет на айфоне. Бухают в самолете. Устраивают скандал. В Германии находят Гитлера. Тот живёт один, не в лаборатории. Собирает бабочек. Говорит - мол, вы не по адресу. Я собираю бабочек. А вот Филип Дик что-то замышляет. Он говорит, что, мол, это тот самый Филип Дик. Он не умер на самом деле. Его забрали инопланетяне и вставили в голову чип. Теперь он - Доктор Зло. Хотите, убейте его.
  к) Здесь надо описать, как герои едут по Европе, пытаясь отыскать Доктора Зло. Везде находят его следы, но нигде его нет. Допустим, едут из Германии в Испанию, из страны в страну. Надо весь маршрут этот описать. Они едут и бухают. И по пути всякие приключения происходят.л) Находят лабораторию. Оказывается, Филип К.Дик сел на машину времени и исчез. Зоя открывает дверь, Павлик играет в айфон, Сталин привел баб. Льется бухло. Бабы ходят по лаборатории, играет музыка, кто-то танцует на шесте. Зоя разгоняет баб. В это время приезжает Чкалов. Садятся на тачку, едут назад, разговаривают о Докторе Зло.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"