Я стоял на Стене, машинально оглаживая ладонью бугристую поверхность ледяного парапета и пытаясь пронзить взором голубоватую дымку, в которую уходил раскинувшийся на многие мили северный лес.
Прилетел ворон от отряда Мормонта. Они выдвигаются из Замка Крастера на Кулак Первых Людей, где соберётся, включая подмогу под предводительством Куорена Полурукого, сводный отряд в четыреста братьев Дозора. Они собирались встать на пути одичалых, что собирает Манс Налётчик в Клыках Мороза. Дорого бы я дал, чтобы знать, что там происходит и чем закончится. Но "туман войны" был для меня слишком густым. Я знал лишь, что вернулся Сноу и предупредил о нападении одичалых. А после битвы его избрали новым лордом-командующим. Ну и, конечно, о его плене и любви с одичалой... хоть убей, не могу вспомнить её имени. Про эту любовь и про то, как её убили прямо на глазах Джона, мне все уши прожужжали.
Я недовольно поцокал языком. Вот зачем мне знать, что она долго в него целилась, но так и не смогла спустить стрелу, а он, забыв обо всём, долго сидел рядом с её охладевающим телом, обнимая, ну зачем?! Мне бы про ход сражения, состав сил да время нападения узнать. Так нет же!
Стая ворон снова, сделав круг над моей головой, перелетела через Стену, устремляясь куда-то на юг. С некоторым сомнением я посмотрел ей вслед. В последнее время они что-то активно зашастали туда-сюда. Странное проведение для птиц, если подумать.
Подойдя к противоположном краю, я окинул южное направление задумчивым взглядом. Снова коснулся ледяного "борта" рукой... После битвы за Чёрный замок что-то стало с моей терморегуляцией. Я перестал мёрзнуть, а касаясь Стены, странным, парадоксальным образом чувствовал... словно бы лёгкое тепло, идущее от неё. Голая ладонь моя могла пролежать на её льду час, и никакого дискомфорта не ощущалось.
День назад пришёл усиленный отряд из Винтерфелла. Больше тысячи человек, из которых треть составляли солдаты Мандерли. Робб не стал задерживаться и в тот же вечер отбыл в свой родовой замок. На прощанье он не стал ничего говорить - всё и так уже было сказано. Но во взгляде, брошенном на нас, ясно читалось: то, что для него сделал Дозор, он не забудет.
Как не забудет и сам Дозор. Сотня - столько нас осталось. Несколько дней новобранцы, с помощью которых Тарт смог переместить боевые машины с северного на южный край стены, собирали и сжигали тела, включая и остатки болтоновского лагеря, расчищали завалы и восстанавливали стену. Лишь три дня назад мастер над оружием Сумеречной башни наконец увёл свои две сотни. А мы смогли вздохнуть чуть свободней. И жизнь, и быт Чёрного замка стали налаживаться.
Спустившись на подъёмнике в саму крепость, я прошёлся хозяйским взором по двору, где, разбившись на группки, новобранцы отрабатывали приёмы боя с тренировочным оружием. Старшим в каждой такой группе был кто-то из моих двенадцати гвардейцев, которых я, как и хотел, пользуясь своим положением исполняющего обязанности мастера над оружием, использовал в обучении рекрутов.
Парни так и не рассказали никому о моём чудесном исцелении. От услуг мейстера я успешно отговорился сам, сославшись на незначительность ран, а остальным в последующие дни и вовсе до этого дела не было, потому мои способности достоянием широкой общественности так и не стали.
Понаблюдав за действиями одной из групп, я одобрительно кивнул и, получив ответный кивок от хмурого дозорного, что, стоя и скрестив руки на груди, наблюдал за тренировкой, пошёл дальше, направляясь к кузне, где Донал вот уже неделю обучал своего нового помощника. Старый сложил голову в бою за крепость.
Лица погибших уже в который раз встали перед внутренним взором, и словно тяжёлый ком заворочался где-то в груди. Многих мы недосчитались. Хороших парней, чьи тела мы сожгли, а прах развеяли со Стены. Спите спокойно, братья.
Услышав крепкую ругань однорукого кузнеца, что опять распекал молодого парнишку - Барта, тоже новобранца, выбранного самим Нойе среди прочих, я отворил скрипучую дверь и, чуть пригнувшись, прошёл в низкий проём. С порога, оглядев заваленные железом верстаки и пышущий жаром кузнечный горн у дальней стены, спросил с лёгким интересом:
- Донал, чего шумишь?
- А, Сэм, здравствуй, - обтерев ладонь о висящую на гвозде ветошь, кузнец, подойдя, с чувством пожал протянутую руку, а затем небрежно двинул подбородком в сторону виновато опустившего голову юноши. - Да этот обормот опять заготовку испортил.
- Научится ещё. Куда ему, неделю всего кузнечной мудрости обучается.
Парень несмело поднял голову, поглядывая то на Нойе, то на меня. Попав в оборот к грозному дядьке, он ещё слишком робел, непривычный к грубоватой манере разговора кузнеца. Ничего, втянется, освоится, а там, глядишь, и руки выпрямятся. Донал всё-таки мастер, каких поискать, даром что однорукий.
- Ладно, - махнул рукой Нойе несмело заулыбавшемуся Барту, сменяя гнев на милость. Спросил уже у меня: - Ты за заказом?
- За ним.
- Всё готово, - серьёзно кивнул Донал. Подойдя к ближайшему верстаку, он сдвинул валяющееся на нём железо вбок, расчищая место. Бросил помощнику: - Вон там, в тряпицу завёрнуто, неси сюда, да не рассыпь по дороге.
Приняв из рук того матерчатый свёрток, он аккуратно развернул его, и на свету матово блеснули двенадцать воронёных, крепящихся на толстой игле эмблем в виде классического герба Дозора, но по подобию знаков моего мира - с мечом за ним, где над щитом торчала рукоять, а чуть ниже высовывался кончик лезвия. На самом же поле щита были выгравированы три слова: "Клятва в битве".
Это была моя задумка: отметить знаком тех, кто обет дозорного принёс в бою. Знаки отличия ещё не вошли в обиход в Вестеросе, обычно их заменяли или наградное оружие из рук сюзерена, или какое-либо украшение от него же - перстень, например, или ещё что. Но братья были особым случаем, и я, подумав недолго, решил, что не будет лишним выделить заслуги братьев перед другими дозорными подобным образом.
Непременным атрибутом такого знака должен быть статус его обладателя в глазах остальных братьев, и потому вручение знаков я планировал произвести в торжественной обстановке сегодня вечером, в присутствии всех обитателей Чёрного замка.
Подняв один из них, я с удовлетворением рассмотрел его, покрутив в руках. Приятно тяжёлый, основательный, он умещался в ладони и не казался чересчур громоздким. То, что надо.
Я поднял взгляд на наблюдающего за мной кузнеца и произнёс:
- Спасибо, Донал, даже лучше, чем я себе представлял.
Усмехнувшись, тот лишь степенно кивнул. А когда я вновь завернул в тряпицу знаки, он спросил:
- С этими всё, по другим надумал?
- Да кажется, надумал, - поискав глазами восковую дощечку, которой любил пользоваться Нойе, чтобы не переводить ценную бумагу, обнаружил её и стилом нарисовал круг. - Вот здесь, на круглом поле, ворота с надвратной башней, по бокам от неё большие буквы "Ч" и "З", на обороте мелкими "За оборону Чёрного замка" и дата: "13.06.299".
- А крепить как? - тут же поинтересовался, склонившись над дощечкой, кузнец.
Резонный вопрос. Я задумался. Изготавливать, как у наших медалей, ещё и колодку, к которой крепить знак за ушко, мне показалось излишним, да и планировалась медаль к повседневному ношению. Но тут я вспомнил про другой вариант, виденный мною когда-то где-то...
- Смотри, - начал я, - сверху и снизу два загнутых назад ушка, и через них - игла. И одеть, и снять будет просто.
- Ладно, - хлопнул ладонью по столу Донал, - сделаю. Сколько всего надо?
- Сто четыре, - коротко ответил я.
Сто четыре... Именно столько осталось в живых защитников крепости, когда удар со Стены обратил болтоновских воинов в бегство...
***
17.07.299 года от З.Э.
Чёрный замок
Я был в кабинете у Марша, читая очередное послание от Мормонта, где тот сообщал, что закрепился на Кулаке Первых Людей и ожидает Куорена, когда ввалившийся без стука дозорный доложил, что к замку приближается большой отряд.
Мигом подхватив приставленные к стенке ножны с мечом, я, переглянувшись со встревоженно приподнявшимся кастеляном, быстро выбежал во двор и, поднявшись на стену подле врат, вгляделся в медленно ползущую змеёй по королевскому тракту колонну.
Остро пожалев об отсутствии бинокля или, на худой конец, подзорной трубы, я до рези в глазах вгляделся в мерно приближающихся людей. Впереди колонны шагом двигались несколько всадников, но затем, пришпорив коней, они перешли на рысь, отрываясь от головы колонны и быстро приближаясь.
Мои глаза расширились, когда я узнал едущего первым. Не своим голосом я заорал:
- Открывайте ворота, парни! Свои!
Сбежав вниз, остановился, чувствуя, как сердце начинает учащённо биться. Глубоко вдохнув, прикрыл глаза и, с лёгким шипением выпуская воздух из лёгких, прошептал давнюю мантру, ещё с подросткового возраста ставшую для меня хорошим средством успокоения и концентрации:
- Дыхание - дух дисциплины...
Почувствовав, что волнение уходит, я открыл глаза, чтобы увидеть, как троица конных въезжает во двор, останавливаясь. Сделав к ним несколько шагов, я подхватил крайнюю лошадь под уздцы и, взглянув на её седока, с полуулыбкой произнёс:
- С возвращением, мастер...
Да, это был Торн. Как всегда бесстрастно взирающий на поднявшуюся суету. Но стоило ему соскочить с коня и повернуться ко мне, как я заметил по потеплевшему взгляду, что он тоже рад меня видеть.
Вглядевшись в меня, не пропустив цепким взглядом ни пары тонких шрамов на лице, ни круглой медали на груди, ни окончательно укрепившегося тела, он одобрительно произнёс:
- А ты изменился, Сэм.
- А вот вы нисколько, брат Аллисер, - ответил я, заулыбавшись шире.
- Сэм?! - вдруг раздался рядом высокий и звонкий мужской голос. - Сэмвелл Тарли?!
И столько удивления было в этом голосе, что я невольно обернулся, выискивая его обладателя. Столкнувшись взглядом со вторым всадником, также спешившимся, я понял, что тот скорее всего рыцарь, а на сюрко его вдруг увидел ранее не замеченный герб своего собственного дома. Дома Тарли. А значит, это кто-то из вассалов отца Сэма. И, по-видимому, достаточно близкий, он явно неплохо знал Сэма раньше, вон как, подняв брови, разглядывает с полуулыбкой на лице. Да, с ним надо быть аккуратнее.
- Я давно уже просто Сэм, брат Ночного Дозора, - степенно ответил я.
Рыцарь, замешкавшись, переглянулся с Торном, что от меня не укрылось. Лёгкий кивок в ответ мастера над оружием я тоже заметил. Интересно девки пляшут. Но рыцарь, справившись с минутным замешательством, заулыбался шире и, шагнув ко мне, произнёс, приобняв за плечи:
- Сэм, ты что, не узнаешь меня? Это же я, Хайл, рыцарь твоего отца! Помнишь, я ещё в детстве тебя из пруда спас?
"Нда, - подумал я, разглядывая его породистое лицо, которое уродовал переломанный и криво сросшийся нос. - Вот только предаваться воспоминаниям, которые мне вовсе неизвестны, мне и не хватало в этой жизни".
Ни на йоту ни изменив выражения лица, я лишь заметил на это:
- Что было, то прошло. Теперь я здесь, и важно только это. А зачем здесь вы? Тоже желаете присоединиться к Дозору?
Отпустив мои плечи, Хайл отступил на шаг, всё ещё улыбаясь, пусть уже и не столь задорно. Ответил:
- Да нет, я здесь не за этим.
- А зачем тогда? - под моим потяжелевшим взглядом брови рыцаря и вовсе изумлённо взлетели вверх, а глаза снова недоверчиво пробежали по моей фигуре.
- Он здесь по просьбе твоего отца, - прогудел вдруг Торн.
- Это-то ещё зачем? - неподдельно удивился я, искренне считая, что глава дома Тарли и думать забыл о своем первенце.
- Затем, что он не поверил мне, когда я рассказал о тебе.
- Зря, - вдруг добавил Хайл негромко с лёгким смешком, чуть по-иному разглядывая меня. - Не знай я, что ты - это ты, никогда бы не поверил. Скажи кто, что малыш Сэмми может так смотреть, я бы лишь посмеялся хорошей шутке.
Вдруг один из моих "гвардейцев", подошедший ближе и находившийся неподалеку, без слов одним резким ударом в челюсть свалил рыцаря наземь. Но когда тот поднялся, хватаясь за меч, с покрасневшими от ярости глазами, я уже был рядом, сдавливая его запястье как тисками, не давая вытащить оружие из ножен, а напрягшихся дозорных осаживая резким окриком:
- Назад!
Хайл в бешенстве попытался перебороть мой захват, но, к его собственному удивлению, как, в общем-то, и к моему, не смог выдвинуть клинок даже на сантиметр. Пыхтя, он попытался побороться ещё, но, наконец поняв бесполезность данного занятия, сдулся, как воздушный шарик, и вымученно улыбнувшись, произнёс:
- Всё. Отпусти.
Разжав ладонь, я выпустил на свободу его запястье, которым он тут же принялся трясти, дуя на него и растирая.
- Чёрт, как медведь, - рыцарь покачал головой.
- Не называй его так, - угрожающе произнёс ударивший его в первый раз.
- Бритт, спокойно, - взглянув на своего подчинённого, приказал я.
Разрядил обстановку Торн, рявкнувший:
- Что встали?! Сейчас здесь будет три сотни полтора месяца ползших сюда рекрутов. Быстро освободили двор! Или вам заняться нечем?
Знавшие мастера над оружием не понаслышке, братья медлить не стали, разбежавшись по крепости. Однако мои подчинённые остались стоять и покинули двор только после моего подтверждающего кивка.
Видя эту сцену, Аллисер лишь хмыкнул, но комментировать не стал. Подошедшему Маршу он сказал:
- Боуэн, принимай пополнение, - а затем Хайлу: - Сир Хант, пройдёмте со мной, я покажу, где вы можете остановиться.
"Ну что же, - подумал я, глядя им вслед, наблюдая, как Торн что-то втолковывает рыцарю на ходу, - похоже, меня ждёт занимательная беседа вечером. Впрочем, о войске Ренли Баратеона я и сам хочу от мастера услышать подробности, да и вообще, нужно узнать, что происходит в мире".
Информационный голод в Дозоре всё нарастал. Вороны почти перестали прилетать в Чёрный замок, всё меньше новостей доходило до нас. Война захлёстывала Вестерос, и до Дозора, находящегося на "краю географии", мало уже кому было дело...
Напоследок я задумчиво несколько раз сжал и разжал кулак. Хайл был старше - где-то чуть за тридцать, в самом расцвете сил, так сказать. Крупный, жилистый... А всё же мою руку перебороть он оказался не в состоянии. Нет, я чувствовал его сопротивление, но оно было вполне контролируемым, я не напрягал всех сил, не вкладывал свой вес. Нет, я просто держал. И нет, в этот раз никакая сила изнутри мне на помощь не приходила, а это могло означать лишь одно: моё тело изменилось. В копилку пошли и чувствующееся от Стены тепло, и проснувшаяся морозоустойчивость. Объяснить это обычными возрастными и качественными - вследствие постоянных тренировок - изменениями уже не получалось. Хорошо это или плохо - я попросту не мог ответить. Впрочем, чем бы ни была эта сила, она уже не раз спасла мне жизнь, а значит, стоит быть хотя бы благодарным той неведомой сущности, что пробудила её во мне. Вот только какой будет в итоге цена...
***
17.07.299 года от З.Э.
Большой зал Чёрного замка
Мы уселись за офицерским столом: я, уже вполне по праву занимающий одно из мест, Торн, Марш, Хант, мейстер Эйемон. Был поздний вечер, почти ночь. Размещение и решение бытовых проблем вдвое увеличившегося гарнизона отняло весь остаток дня. Поэтому, организовав подобие позднего ужина да попивая принесённое и, в кой-то веки, не разбавленное по меркам Дозора вино, мы наконец смогли чутка выдохнуть. Размеренный разговор плавно потёк за столом. Что Эеймона, что меня с Маршем живо интересовали последние новости, коими Торн и Хант охотно с нами делились.
Станнис всё-таки решил закрепиться на материке, правда, приоритетной целью для захвата почему-то выбрал крепость, принадлежащую Ренли - "Штормовой предел", самую защищённую крепость королевства. Вот под ней-то он сейчас и сидел.