Аннотация: Фрагмент. О великом предназначении человека с кувалдой в мире высоких технологий.
Футур. Петрович.
- БАММ! БАММ! - Звон разносился по всему ангару.
- Петрович, твою мать! Ты что творишь, в душу-бога-мать и в двенадцать апостолов! - Петрович, щупленький жилистый дедок, легенда завода в вечном лёгком подпитии, отложил пудовую кувалду, которой только что беспощадно рихтовал свежесваренную навеску.
- Дык, ить не поёт, гражданин начальник! - говорят, он ещё при Сталине отсидел, за поножовщину по пьяному делу, и потом ещё несколько раз попадал по дурости, но каждый раз его обратно брали на завод без колебаний - хоть и режим, хоть и трезвым его не видели отродясь - во-первых, ветеран, партизан и орденоносец, а в-главных- не было второго такого мастера на все руки, особенно, когда дело касалось сварки всяких хитровывернутых загогулин. Ни один теоретик не мог предсказать, куда поведёт изделие от термических напряжений после сварки, а Петрович - чуял, и даже мог сварить, чтобы не только не повело, но и чтобы потом не лопнуло под нагрузкой. Одно слово - самородок! - Васька-от, варит-то хорошо, ровно, каждый шов - что картинка, а токмо без души! Вот и не поёт!
Я внимательно вчувствовался в здоровенную, сваренную из рельсов пространственную раму будущего "малого штурмового катера проекта "Кувалда"". Петрович был прав - аккуратно и красиво сваренная, рама была практически бесполезна - сочетание микродефектов материала и несовпадений допусков напрочь сбивали все резонансы выше второго порядка, местами едва-едва вытягивая третий... а нужен был минимум четвёртый, в идеале - вообще шестой. Только не было приборов, которые могли бы это проверить - кроме меня. Вот я и проверял каждую раму, выбраковывая, считай, три четверти... Но теперь, после волшебной кувалды Петровича, обработанный кусок уверенно держал пятый порядок - не идеал, но вполне добротно...
- А что, Петрович, если кувалдой, да со всей дури - то запоёт? - подколол я дедка, внимательно глядя на его реакцию. Он, явно напоказ, обиделся:
- Обижаешь, гражданин начальник! Если со всей дури - то не получится! Тут надобно с душой, можа, и со всей дури тоже придётся, зарекаться не буду, а только ежели без души - всё без толку будет, хоть ты его микроскопом щупай. - Петрович, хитрая синяя морда, знающе подмигнул.
- С душой, говоришь? - я спрыгнул с мостков, шедших под самым потолком ангара, и подошёл поближе. Петрович дёрнулся, но не отступил. - А вот покажи-ка мне, Петрович, где тут поёт, а где нет. И не боись ты меня, я не кусаюсь!
На этот раз Петрович обиделся всерьёз, даже вытянулся во всей свой невеликий рост, отложив кувалду, которую рассеянно вертел в руках.
- Я своё уж отбоялся! И...
- А раз отбоялся - так и не бойся! - перебил я его и продолжил проникновенно: - Петрович, я серьёзно. Совсем-совсем серьёзно, чес-слово! Покажи, тогда объясню. Чтоб не сглазить.
Петрович, сбитый с запала, пожевал губами, махнул рукой, но, видимо, решив пока не лезть в бутылку, пошёл вдоль стоящих здоровенных переплетений сваренных рельсов и швеллеров - каждая по сорок метров длиной, двадцать пять шириной и восемь высотой.
- Эта - слишком тихая, надо вот тут подогнуть, тогда запоёт. У этой левый бок сипит, фиг выправишь, хотя правый более-менее. Эта совсем кривая, тут хоть паровой молот на танамиде бери, всё одно без толку. Вот эта ничо так, малость простукать в серёдке и будет нормуль. Ну, и первую тоже малость достучать надо, второй контур по левому борту - не шедевр будет, но потянет. - Я внимательно слушал Петровича и тихо офигевал. Не знаю, как он чуял - но говорил правильно. На всякий случай решил устроить ещё одну проверку, уж очень это было удивительно.
- Скажи, Петрович, а вот та? Поёт или как? - я махнул рукой на уже проверенную, признанную годной и приготовленную к отправке раму.
- Ну, как не петь, раз к отправке уже приготовили. Поёт. Только ху... Плохо поёт. Ноту не тянет и тиховато, - Несмотря на своё тёмное и алкогольное прошлое, матом Петрович не ругался почти вообще. Сейчас, видать, я его совсем за живое задел, раз он такие слова вспомнил.
- Ну-с, Петрович, есть у меня к тебе предложение, - я радостно потёр руки. - Ты мне с этими рамами прямо жизнь спасаешь! - Петрович, изрядно удивлённый, только хлопал глазами. - Значит так, ты ведь, почитай, на заводе всех знаешь, верно? Вот найди себе пару помощников, чтобы с душой были, потом у зелёных, - я махнул рукой в сторону военной охраны, натыканной чуть ли не через каждые десять метров, - пропуска на них сделаем, и будешь ты, Петрович, главный по обработке напильником после сборки. Ну что ты на меня смотришь такими квадратными глазами? Всё правильно ты сказал, надо, чтобы пели - хорошо пели. Сам понимаешь, я тут один - только и успеваю, что брак зарубить. А ты эту раму, считай из брака во второй сорт перевёл, никак не меньше! Вон, та принятая - она едва-едва на третий тянет, а нам их минимум триста штук надо сделать к концу месяца, хоть убейся. Так что, Петрович, ищи помощников и тащи их сюда - будете поверять гармонию кувалдой. И это, не серчай на меня, лады? Сам понимаешь - без проверки никак нельзя, дело-то военное.
***
- Петрович, кувалда твоя волшебная! Праздник у нас! - Петрович смотрел на меня очень скептически. Получив под своё начало сразу пятерых помощников вместо обещанных двух, он теперь на заводе, считай поселился круглосуточно. И хотя на его регулярные "сто грамм для дезинфекции" закрывали глаза, был он всё равно недоволен - в основном тем, что "навязали лоботрясов, а мне их теперь уму-разуму учить, да отвечать за них, иродов криворуких". - Капсулы прибыли, будем их прямо тут в навеску ставить, а потом своим ходом на полигон гнать!
- А я-то тут при чём? Или их тоже надо кувалдой? - несмотря на обиды, общий язык мы всё-таки нашли и худо-бедно поладили.
- Ну, это вряд ли, капсулы уже готовые. А вот с навеской их сопрягать - дело тонкое, без лома да кувалды никак не обойтись! Идём, покажу, - кряхтя что-то неразборчивое себе под нос, Петрович отставил кружку с чаем - ох, не чай он там пьёт, от двери чую - и потопал за мной. Капсула стояла возле навески - гладкий цилиндр со слегка выпуклыми донцами, примерно три метра диаметром и около восьми длиной. Сверху виднелась открытая дверь посадочного люка.
- Смотри, Петрович. Это капсула. По центру навески видишь - полость, аккурат под неё, с лыжами-направляющими. Вот надо эту капсулу туда внутрь впихнуть, да на эти лыжи ровненько уложить, вот, снизу на капсуле аккурат два паза под них.
- Дык она ж не войдёт ни ***, там же со всех сторон всё в *** заварено на ***! Это ж, ***, надо было её сначала туда въе****, а потом уже заваривать! - Впервые я слышал от Петровича мат без цензуры. Впрочем, на лице у него было написано ещё очень много комментариев и уточнений к тому, что он только что озвучил.
- Ага, а если навеска кривая, то резать и вынать? Не, Петрович, спокойно, тут всё гораздо интереснее. Смотри внимательно! - я запрыгнул на капсулу, проскользнул в люк и закрыл дверцу.
- Активация. Синхронизированной навески нет. Режим самой малой маневровой тяги, - порадовал меня бортовой комп. Аккуратно поднял капсулу вверх, сдвинул в положение ровно над рамой, выставил маркеры, активировал сдвиг и плавно стал опускать капсулу вниз. Что-то скрежетнуло, капсулу качнуло влево - СТОП! Так, навеска цела, капсула... да что ей сделается! А что за скрежет? А, это допуск не выдержали, фигня, притрётся. Выравниваю капсулу и плавно опускаю на место. Выключаю сдвиг. Опять скрежет.
- Навеска, уровень 17... 17+.... 17++. Синхронизировать? - опять бортовой комп.
- Синхронизируй.
- Синхронизация. 10%.... 20%.... 35%.... 43%.... 55%.... 75%.... 100%. Синхронизация завершена, уровень 17++ подтверждён. Ограничение по режиму тяги отключено.
Я плавно приподнял аппарат в воздух, помня про слишком низкий потолок. Аккуратно проверил все маневровые приводы, запустил диагностику прыжкового привода и щитов, прогрел главный калибр. Защитные турели трогать не стал - фонят сильно, а в ангаре тесно, на полигоне погоняем. Вроде, всё на месте, всё как надо. Опустил "Кувалду" на пол.
- Все системы - отбой, прилетели.
- Малая консервация подтверждена. - Люк капсулы с "чпоком" открылся.
- Вот, Петрович. Вот такая петрушка.
- И как, по-твоему, мы это будем делать, а? Мы-то, чай, не привидения, сквозь стены ходить не умеем!
- А вам и не надо! Там всё просто - залезаешь внутрь, поднимаешь капсулу, выводишь её аккуратненько над навеской, включаешь сдвиг - там бортовой комп, прямо словами ему всё и говоришь - и плавно опускаешь на место. Ежели за что зацепится - притормози, пошевели малость, да и сажай на лыжи. - Скепсиса на лице Петровича хватило бы разрушить десяток мифов и ещё на пару чудес бы осталось. - Ты попробуй! Капсулу так не убьёшь, они кондовые. Навеску если погнёшь - тоже беда невелика, твоими стараниями у нас теперь солидный запас есть! А если потянешь - считай, пилот будешь, точно тебе говорю!
Скептически хмыкнув, Петрович подкатил к следующей капсуле лестницу и, крепко цепляясь за поручни, полез внутрь. Люк закрылся. Пару минут ничего не происходило, затем капсула резко подскочила вверх, чуть не врезавшись в потолок. Интерком донёс до меня несколько нецензурных загибов.
- Спокойнее, Петрович! Это она снаружи тяжёлая, а изнутри - как пушинка! Плавнее!
Капсула дёрнулась вбок, застыла, метнулась обратно. Резко рухнула между двумя пустыми рамами, замерев буквально в паре сантиметров от пола. Голос Петровича, продолжавшего тихо материться, звучал напряжённо, будто он эту капсулу, все двести тонн, на себе тягал.
- Петрович, расслабься, твою дивизию! Не дёргай и не суетись! Плавно... Да етитская сила! Представь, что ты кувалду свою волшебную на полочку кладёшь! - Капсула замерла, едва не снеся ворота: последний комментарий, видимо, заставил Петровича задуматься.
- Кувалду говоришь?
- Строго между нами, знаешь, что это за хрень, когда в сборе? Это - малый штурмовой катер проекта "Кувалда", так что ты с ним нежнее, лады?
В ответ Петрович только рассмеялся, немного истерически, но явно с облегчением.
- Кувалда, говоришь? Ну-ну... Кувалда, мать её...
На этот раз капсула поднялась гораздо более плавно, легко скользнула к навеске, замерла, замерцала и медленно поползла вниз. Скрежетнуло, капсулу повело влево и она замерла - как и моя десять минут назад.
- Спокойно! Тут момент, видать, несбалансированный! Потом притрётся, а сейчас выправляй и плавненько-плавненько на место её!
Капсула выправилась, опустилась ещё на полметра и опять со скрежетом ушла влево.
- Хрен те в обе руки, а не момент! Уводит её нах! - азартно заявил Петрович. - Ужо я её!
Капсула вернулась, опустилась ещё немного, слегка качнулась, но всё-таки встала на опоры. Мерцание прекратилось, интерком донёс эхо бортокомпа "синхронизация... уровень 17++.... тяги отключено."
- Петрович, ты на боевом режиме пушки и прыжковый привод не трогай, там руку надо набить, в ангаре тесно слишком, проверь манёвр и щиты да вылазь, совещаться будем.
"Кувалда", теперь уже в сборе, пошевелилась, слегка приподнялась на опорах, покачалась в разные стороны, блеснула щитом и плавно опустилась на пол. Открылся люк, Петрович, кряхтя и кося глазом на пол, полез из капсулы наружу. Я пододвинул к нему лестницу.
- Вот ведь, мать его, незадача, ети его в душу, чтобы ему хотелось и моглось, - Петрович, побелевшими руками вцепившись в поручни, комментировал своё продвижение вниз. - Адская, понимаешь, техника на грани, язви её, фантастики.
- Петрович, ты что, тоже высоты боишься? - ляпнул я.
- Что значит "боюсь"? - возмутился Петрович. - Не доверяю! И почему "тоже"?
- А я раньше сам... Не доверял, - пояснил я с ухмылкой. - Пока однажды с самолёта без парашюта не высадили, за безбилетный пролёт, но это строго секретная информация. В общем, привыкнуть можно. Ты по существу что скажешь?
- По существу? По существу я скажу просто: жопа. В смысле, совсем, - Петрович был необычно мрачен. - Капсулу ведёт налево, что моряка после похода, и проще того моряка в монастырь заманить, чем ту капсулу поймать.
В подтверждение своих слов Петрович уселся на ступеньку стремянки, порылся во внутреннем кармане пиджака, выудил крохотную фляжку, скрутил колпачок и одним махом выпил.
- В общем, жопа, гражданин начальник. Как ни крути, - подытожил он недовольно.
- А предложения какие-нибудь есть? - обрисованные Петровичем перспективы мне совсем не нравились. Триста капсул поставить вдвоём - это не просто по десять минут на капсулу... Это надо ещё пришедшие капсулы разгружать и в ангары транспортировать, а потом собранные катера отгонять на полигон - это, считай, минимум полчаса на каждый... Глядя на Петровича, я сильно сомневаюсь, что он сможет больше трёх-четырёх капсул подряд поставить - умается и накосячит. Значит, нужны помощники, и если Петрович в них сомневается - значит, надо что-то придумать, чтобы не сомневаться.
- Думать надо... Вот эта капсула, она на лыжи встаёт, так? А как она сквозь верх проходит? Там же рельсы в четыре ряда, между ними и кошка-то не пролезет! - Петрович покосился на ближайшую пустую навеску и поправился, - Ну ладно, кошка, положим, пролезет, а вот уже человек -- только в люк. А капсула как пролезает? Она ж здоровенная, что амбар!
- А так и пролезает. Режим сдвига - капсула, считай, частично в гипер ушла, короче, не здесь. А навеска, как ты говоришь, "поёт" в такт - вот и не пересекаются. Это если просто, а если сложно - это надо академиков звать, сам я не разбираюсь.
- Погоди-погоди, а если навеска не поёт, бракованная ежели?
- Ну, тогда навеска всмятку. Чтобы капсулу попортить - простой рельсы мало будет, - жизнерадостно ухмыльнулся я. - Стой, Петрович! Ты же гений! Смотри, тупо втыкаем четыре швеллера, вот тут два и вот тут два, хоть проволокой их примотай, хоть на прихватках... Не, прихватки не надо, раму поведёт... Короче, втыкаем швеллеры и капсулу между ними как по рельсам в навеску и опускаем! Швеллера-то не поют, они тут лишние - вот капсула в них и упрётся! Давай, Петрович, тащи своих оболтусов, будем собирать эту грёбаную армаду!
***
С "Кувалдами" Петрович со своими помощниками управился за четыре дня - по часу на катер (собрать, проверить маневровые, отогнать на полигон, проверить оружейные и гипер): вшестером, три смены по четыре часа в сутки с двумя перерывами по часу на пожрать и отдохнуть. Под конец у них уходило минут пятьдесят на катер, а Петрович и вовсе стабильно укладывался в сорок. Ещё два дня ушло на "Стрекоз".
- Слушай, Петрович, айда к нам пилотом! Выберешь себе сам катер по вкусу, а? Бороздить просторы Большого Театра! Отстреливать тысячи злобных пришельцев! Медаль, опять же, дадут, ты у нас дед боевой. Все девки твои будут, соглашайся, Петрович!
Отогнав все катера на полигон, мы устроили небольшой сабантуй, сидели на берегу озерца, культурно выпивали, жрали шашлык, который старательно жарил приставленный к нам капитан от безопасности - режим был заоблачный, ниже капитана никого не нашлось! Петрович дотянул беломорину и сплюнул.
- Да ну тебя нах с такими подколками, гражданин начальник! - как говорил Матроскин, "совместный труд для моей пользы - он объединяет", вот и наши с Петровичем отношения несколько наладились... С поправкой на старые привычки. - Где я и где те пришельцы!
- Ну, не хочешь "Кувалду" - возьми "Стрекозу"! Она полегче будет, повертлявее и пошустрее - тебе самое то, у тебя и "Кувалды" мухами порхают! - Петрович польщённо хмыкнул. - А после победы спишем её, болезную, на землю, снимем главный калибр - и забирай её насовсем! Девок катать! - я пихнул его локтем в бок.
- "Стрекозу", говоришь... - задумчиво протянул Петрович. - Без главного калибра... Это ж сколько она выдаст-то, а?
- Сколько выдаст? Ну... Сам считай: главный калибр - это минус килотонна, то есть, грубо, четверть от сухого веса... И реактора он жрёт процентов пятнадцать... Так что восемьдесят "же" маневровых она тебе выдаст только в путь, только компенсатор подкрутить надо... А на гипере, поди, полтораста световых... Может, даже сто шестьдесят. Только сам понимаешь, до особого указания вылет за пределы системы строго-настрого. А вот как дадут нам в галактике статус независимой системы - тогда хоть в ядро лети, никто слова не скажет, но это лет пять подождать придётся.
- Да я ж помру, через пять-то лет! - похоже, идея заполучить собственную "Стрекозу" Петровича крепко зацепила.
- Ну, не хочешь - не надо, заставлять не буду. У нас там только добровольцы... Молодые правда, бестолковые.
- Ух, шайтан сладкоречивый, уговорил! - вдруг рубанул воздух ладонью Петрович. - Тряхну стариной! Заодно и ума этим твоим архаровцам вложу! А Стрекозу возьму сто тринадцатую, там капсула самая отзывчивая, да и навеска хорошо синхронизировалась. А позывной у меня будет "Старый Чёрт".
Такого ржача озеро не слышало, наверное, от сотворения мира - во всяком случае, утки с неблизкого противоположного берега испуганно ломанулись в небо, а несчастный капитан уронил шашлык в угли.